Текст книги "Железный лабиринт (СИ)"

Автор книги: Константин Чихунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

   Ушёл я с трудом, откатом назад и едва успел вскочить на ноги, чтобы вовремя отразить хитрый трудноотбиваемый удар.

   Я начал уставать, сказывалось напряжение последних дней. Злясь на противника и на себя самого, я рванулся вперёд и нанёс воеводе сокрушительный удар сверху, вложив в него все свои силы.

   Борята закрылся мечом, и это стало его роковой ошибкой. Моё оружие из лабиринтного металла, превосходящее по прочности железный клинок воеводы, сломало его у самой рукояти.

   Противник отшатнулся от приближающегося лезвия, потерял равновесие, и споткнувшись назад, сел на землю. Остриё моего меча коснулось его груди. Среди воинов Боряты прозвучал тревожный вскрик, но ни один из них не осмелился нарушить приказ своего командира.

   – Ну, чего ждёшь? – спросил меня воевода без тени страха в глазах.

   – Мне не нужна твоя жизнь, – заверил я его и убрал меч в ножны...

   – Талгат, ты что уснул?! – тормошил меня Борята, протягивая кружку с горячим чаем, заваренным на травах.

   Я с благодарностью принял у него ароматный, бодрящий напиток и сделал обжигающий горло глоток.

   – Холодно! – заметил я, поправляя меховую накидку.

   – В горах всегда холоднее, чем на равнине. Не грусти, к ночи будем на месте.

   Глава 2

   После того, как я побил Боряту в поединке, признаков неприязни по отношению ко мне в его поведении я не заметил.

   – Ты слишком хорошо владеешь мечом, чтобы быть лазутчиком хоркосов, – сказал он мне в день нашего знакомства. – Пойдём, я провожу тебя в Елзар и представлю князю Евсену.

   Я не знал, кто такие хоркосы, но решил подождать с вопросами, чтобы лишний раз не выказывать своего невежества.

   Борята шёл рядом со мной, ведя своего коня в поводу, воины его небольшого отряда, не спешиваясь, следовали сзади на почтительном расстоянии.

   – Откуда путь держишь? – поинтересовался воевода, с любопытством поглядывая на мой меч.

   – Из Нижнего лога.

   – Никогда не слышал, наверное, далеко отсюда?

   – Боюсь, что слишком далеко.

   – По делу, али как?

   – Ищу своих друзей, двоих мужчин и девушку.

   Я дал Боряте подробное описание внешности Валдая, Савы и Кристи, но тот заверил меня, что никого похожего в последнее время не встречал.

   Елзар оказался небольшим городом – крепостью с населением в несколько тысяч человек. Его со всех сторон окружал высокий насыпной вал с частоколом. Довольно широкая, но медленная река, плавной петлёй огибала поселение с двух сторон.

   Ров, заполненный водой, был выкопан в том месте, где отсутствовала река. Через него перекидывался подъёмный мост, ведущий к воротам, установленным прямо в частоколе. По периметру оборонительного сооружения располагались восемь сторожевых башен, равноудалённых друг от друга.

   На внутренней стороне частокола крепились дощатые площадки с ведущими к ним от земли лестницами. На них, как и на башнях, виднелись солдаты в полном боевом вооружении.

   Дома жителей в один или два этажа, располагались ровными рядами вдоль довольно широких улиц. В центре Елзара возвышался высокий рубленый терем с множеством окон, богато украшенный причудливой деревянной резьбой.

   Моё внимание привлекло большое количество солдат внутри крепости, их было слишком много для обычного поддержания порядка, и это наводило на мысль, что сограждане Боряты находятся в состоянии войны.

   Помимо воинов встречались и гражданские люди, в основном женщины, дети и старики в простой крестьянской одежде. Отдельные жители города одевались довольно изыскано и носили золотые и серебряные украшения.

   Возле терема, который мог быть только княжеским домом, располагалась небольшая рыночная площадь с торговыми рядами, амбар для хранения продуктов и колодец с воротом.

   Бойкой торговли на рынке не наблюдалось, хотя несколько женщин и расхваливали свой товар: ткани, яйца, молоко. Всё домашнего производства, простое и без изысков.

   Двое рослых стражников у ворот княжеского терема, при приближении Боряты вытянулись в струнку и без лишних вопросов пропустили нас внутрь.

   Князь Евсен произвёл на меня хорошее впечатление. Это был уже не молодой, но достаточно крепкий мужчина с волосами тронутыми сединой. Он поприветствовал меня от своего имени и выразил надежду, что мне понравиться в его краях. Но я видел, что князю не до меня, его беспокоила какая-то печаль, тяжкая, глубокая. Ответив на приветствие Евсена, я под самым благовидным предлогом поспешил покинуть его обитель и тот не возражал.

   – У тебя есть знакомые в нашем городе? – спросил Борята, когда мы вышли с княжеского двора. – Кто-нибудь у кого можно остановиться?

   И только теперь я осознал, что оказался совсем один в совершенно незнакомом месте.

   – Нет, – рассеянно ответил я. – Я здесь впервые.

   – Можешь остановиться у меня, места хватит всем.

   Я смертельно устал, и церемониться уже не мог и не хотел, и только молча кивнул головой в знак согласия.

   Борята жил с молодой женой Светленой и двумя детьми в большом двухэтажном доме, расположенном недалеко от рынка. Хозяйка накормила нас ужином, мы выпили за знакомство браги, и это окончательно лишило меня сил. Свалившись на кровать в выделенной мне комнате, я забылся долгим беспробудным сном без сновидений.

   Несколько последующих дней я бродил по городу пытаясь получить информацию. Разговаривал с жителями, задавал вопросы, но больше смотрел и слушал. Покровительство Боряты помогло мне избежать подозрений и недоверия со стороны местного населения.

   Постепенно целостная картина происходящего начала складываться в моей голове из разрозненных кусочков мозаики, которыми я располагал до сих пор. И открытие моё меня не радовало, потому что я понял, что нахожусь в совершенно чужом мире.

   Славги – народ, населяющий обширные территории от Западных гор до Восточных болот и от побережья Северного океана до Южных степей, называли этот мир Гивеаной. Они жили общинами, объединёнными в княжества, центрами которых являлись города вроде Елзара.

   Этот независимый, свободолюбивый народ издревле существовал под небом Гивеаны, великолепные воины и прекрасные ремесленники всегда отлично ладили друг с другом и с соседями. И жить бы им счастливо дальше, если бы не хоркосы.

   Откуда взялся этот полудикий кочевой народ, никто не знал. Ещё несколько десятилетий назад о хоркосах никто ничего не слышал. За это время они создали империю, и пошли войной на соседей.

   Древние народы с тысячелетней историей, обладающие знанием и силой, один за другим сметались безжалостной волной новоявленного агрессора, и ничто не могло его остановить.

   Мир ужаснулся, уцелевшие культуры поняли, что рано или поздно эта участь постигнет и их самих.

   – И что, никто не знает, кто они и откуда появились? – с сомнением спросил я Боряту однажды вечером. – Но так не бывает!

   – Я тоже так думал, – отозвался мой новый друг. – Я перевернул все книги, которые смог найти и не нашёл в них ни единого упоминания о хоркосах.

   – Да, дела! И что, они действительно угрожают Славгам?

   – Хоркосы вплотную подошли к нашим границам с запада. Скоро зима и горные перевалы станут непроходимыми, но есть веские основания полагать, что с наступлением весны они вторгнуться в земли славгов.

   – У вас сильные дружины, уверен, враг получит достойный отпор!

   – Всё не так просто, Талгат. Славги сильно разрозненны и, хотя открыто никогда не воевали между собой, на военные союзы они тоже идут крайне редко. Почти у всех князей есть общая черта – болезненная самоуверенность, не позволяющая им смотреть на вещи трезво.

   К счастью слепы не все, несколько князей умеющих думать, в том числе и наш Евсен, пришли к выводу, что разбить хоркосов можно только объединившись между собой. Они показали пример другим правителям, заключив соглашение о совместной обороне на случай нападения агрессора, но пока так и остаются в меньшинстве.

   У славгов десятки городов и убедить каждого князя, задача дьявольски трудная. Многие, особенно живущие в неприступных горных крепостях, уверены в несокрушимости своих стен; некоторые считают, что враг ещё слишком далеко и угроза не так реальна, как о ней толкуют; а кое-кто уже смирился с судьбой, решив, что сопротивляться армии кочевников бесполезно. Если хочешь знать моё мнение, Талгат, то, на мой взгляд, последние хуже всех, они отнимают надежду у собственного народа.

   – И каковы планы союза благоразумных князей? – рассказ Боряты увлёк меня, но я ещё не мог принимать новую реальность, как данность и, отчасти, воспринимал события, как нечто происходящее не на самом деле.

   – План есть, – заверил меня Борята. – Но он, к сожалению, почти неосуществим.

   Хоркосы пойдут с Запада. Славги, живущие в горах и предгорьях, должны оставить свои крепости, спуститься на равнину и присоединиться к нам. После себя они не должны оставить ничего, что враг смог бы использовать в качестве пищи или оружия.

   Далее мы будем отступать, угоняя скот, сжигая поля, выбивая дичь и зверя, пока не дойдём до Восточных болот, где расположены последние поселения Славгов. Там, объединив все свои силы, мы примем решающее сражение и обязательно победим.

   – Непростая задача.

   – Всё получиться, если Славгов удастся объединить. Для этого князь посылает меня парламентёром к западным поселениям, я постараюсь быть убедительным.

   И тут я подумал, что другой такой возможности поискать на просторах Гивеаны своих друзей мне может больше не представиться. Я надеялся, что они живы и нас только разбросало по этому миру.

   – Возьми меня с собой! – попросил я Боряту.

   – С радостью! – согласился он, нисколько не удивляясь моей просьбе.

   Я думал, что если мои товарищи живы, они тоже станут меня искать и, рано или поздно, мы обязательно встретимся. Вместе мы смогли бы придумать, как нам вернуться домой. А попутно с этим, мне предоставлялась возможность попытаться помочь и своим новым друзьям.

   С тех пор прошло несколько месяцев.

   Глава 3

   Борята не ошибся. К исходу короткого зимнего дня наша делегация подошла к очередному горному поселению славгов – Надкаменной крепости. Это было только начало Западных гор, возвышающихся далеко впереди неприступной стеной.

   Ветер гнал лёгкую позёмку, шумели кронами сосны, далёкие снежные вершины алели в последних лучах умирающего дня.

   – Впечатляет! – уважительно отозвался я о высоких каменных стенах крепости.

   – Центр владений князя Элизара, – пояснил Борята. – Те деревни, которые мы проехали недавно, его вотчина. Крестьяне на своих полях выращивают лён и пшеницу, разводят коз и овец, которых пасут на лугах предгорья.

   Надкаменная крепость выглядела внушительно. Зубчатые стены, сложенные из обтёсанных каменных блоков, достигали высоты тридцати локтей и казались неприступными. Над ними поднимались круглые башни с бойницами, располагавшиеся на отдалении шестидесяти локтей друг от друга.

   Окованные железом ворота въездной башни оказались открыты, подъёмный мост был перекинут через сухой, но широкий и глубокий ров. Но решётка, служащая последним препятствием для входа в крепость, надёжно защищала её обитателей от непрошеных гостей.

   На быстро темнеющем небе появились первые звёзды, когда острое, внезапно возникшее чувство опасности, заставило меня напрячься и схватиться за рукоять меча. Моё движение не скрылось от глаз Боряты и опытный воин среагировал мгновенно. Он повернулся к близкому лесу, который мог служить единственным источником опасности, и закрылся щитом.

   Как выяснилось, воевода сделал это вовремя, стрела с чёрным оперением, со свистом рассекла воздух и с тихим стуком вошла в его щит. Один из воинов нашего отряда оказался менее удачливым, смертоносный снаряд, выпущенный невидимым врагом, пробил ему шею. Славг захрипел и завалился набок, падая с лошади, густо забрызгивая снег дымящейся кровью.

   – К бою! – закричал Борята, но в этом уже не было необходимости. Из-за деревьев к нам бежало около десяти невысоких, пеших человеческих фигур, оружие блестело металлом в холодном свете звёзд.

   Борята брал с собой только четверых воинов, посчитав, что на землях славгов нам пока ничего не угрожает, и как выяснилось, ошибся. И вот теперь мы оказались впятером против вдвое превосходящих нас по численности врагов. Но и налётчики, кем бы они ни были, просчитались, понадеявшись на лёгкую победу.

   Я отбил короткое копье, летящее мне в грудь, и направил свою лошадь прямо на ближайшего противника. Враг отскочил в сторону, оказавшись сбоку от меня, и я проломил ему шлем вместе с черепом сильным рубящим ударом.

   Ещё один противник встретил меня выстрелом из лука почти в упор, но я успел закрыться щитом. Налётчик отпрыгнул, как ему казалось, на безопасное расстояние, и схватился за топор. Но я сумел-таки его достать! Почти на выверте кисти, низко наклонившись в седле вправо, точным ударом я поразил его в горло.

   Пал ещё один славг, второго придавило лошадью с подрубленными ногами, но Борята не позволил добить товарища. Спешившись, он оттеснил в сторону сразу двоих нападавших, расколов одному из них щит. Воевода был хорош! Быстро и технично он положил обоих, одного за другим.

   Когда налётчики опомнились, их оставалось всего четверо, мы же потеряли только двоих. Осознав бессмысленность дальнейшей атаки, они бросились к лесу, но бежать с поля боя удалось не всем. Одного противника снял из лука молодой воин Боряты, второго, уже у самых деревьев, настиг мой нож.

   Преследовать врагов в тёмном лесу мы не решились и уже через минуту услышали оттуда приглушённое конское ржание. Пока налётчики сидели в засаде, лошади дожидались их там.

   На помощь нам из крепости выдвигался отряд славгов, но мы уже не нуждались в подкреплении. Пользуясь случаем, я решил как следует рассмотреть нападавших и склонился над одним из трупов.

   Это был мужчина на голову ниже среднего славга. Раскосые глаза на округлом лице, крупный нос, пухлые губы, резко отличали представителя незнакомой расы от людей, которых мне приходилось видеть раньше. Сильнее всего меня поразил цвет кожи, пепельно-серый, как печная зола и волосы того же оттенка.

   Одет покойник был в кожу и меха, на шее у него висело несколько ожерелий из клыков и когтей животных. Нападавшие носили грубые железные нагрудники и шлемы, вооружены были топорами и кривыми мечами из того же металла, щиты же их имели прямоугольную форму.

   – Хоркосы! – презрительно сплюнул Борята. – Не ожидал, что они зайдут так далеко.

   Благодаря многочисленным масляным светильникам и толстым восковым свечам, в обеденном зале князя Элизара было светло, как днём. Ветер снаружи усилился и теперь злобно выл и швырял хлопья снега в узкие слюдяные окошки. Жарко горели сухие поленья в большом открытом очаге, встроенном в стену, в дальних, углах виднелись ещё несколько закрытых печей меньшего размера.

   Несмотря на поздний час, хозяин крепости оказал гостям радушный приём. Мы с Борятой сидели за деревянным столом, широким и длинным, за которым в случае необходимости могли поместиться несколько десятков человек. Элизар восседал во главе его на высоком резном стуле, украшенном золотом и бивневой костью заморских животных.

   Кроме нас троих в зале имелось ещё несколько слуг, обслуживающих позднюю трапезу. Двоих наших воинов князь определил в казармы, распорядившись накормить их и уложить спать.

   Стол оказался богатым. На нём присутствовали вареные корнеплоды, мясо ягнёнка, жареная рыба, дичь, свежие фрукты, орехи, хлеб, сыр, пиво, брага и красное привозное вино, которое князь выменивал у южных славгов на дёготь.

   После стандартной процедуры приветствия, немного поев и тактично побеседовав на отвлечённые темы, Борята осторожно перешёл к цели своего визита.

   – Не знал, что разведчики хоркосов добрались до твоих владений, – в голосе воеводы прозвучало удивление.

   – Ерунда! – отмахнулся князь. – Что может сделать эта горстка дикарей против моих хорошо обученных солдат.

   Князь лукавил, или же предпочитал находиться в блаженном неведении. Хоркосы уже покорили несколько соседних народов и заняли их земли, а славги, успевшие поучаствовать в мелких стычках с разведывательными отрядами противника, могли подтвердить, что враг идёт более чем серьёзный.

   Хоркосы бились жёстко, отчаянно, недостаток фехтовального мастерства с лихвой компенсировался природной выносливостью и свирепым напором. Оружие они ковали из железа, как и славги.

   Я с удивлением обнаружил, что в Гивеане никому не известен способ изготовления стального оружия, которое в разы превосходит ненадёжные и непрочные железные клинки. В моей голове начала зарождаться мысль, как можно помочь славгам, удивительно похожим на жителей моего собственного мира.

   – Ты прав, – быстро согласился Борята с Элизаром. – Мелкие группы хоркосов не представляют опасности, но весной они могут переправиться через горы многотысячной армией, выстоять против которой в одиночку будет невозможно.

   – Пусть приходят! – воинственно отозвался князь, успевший захмелеть от пива и южного красного вина. – Наши стены высоки, колодцы глубокие, а продовольственные склады ломятся от запасов. Лучники Надкаменной крепости одни из лучших в Гивеане, враг обломает зубы об эту твердыню!

   – Значит, ты собрался сидеть в осаде?! Как затравленный медведь в своей берлоге, обложенный охотниками и собаками? И сколько ты собираешься терпеть врага у своих стен, не имея возможности даже высунуть носа, месяц, два, полгода? А потом? Что потом?! Кто-то придёт и снимет осаду с твоей крепости? Нет, помощи не будет.

   Все остальные, рассуждая так же, как и ты, будут сидеть по своим крепостям, ожидая своего часа.

   Запасы закончатся, и ты станешь бессильно наблюдать, как твои люди умирают от голода и болезней, и ничем не сможешь им помочь.

   – А ты знаешь, как этого избежать? – похоже, слова воеводы достигли цели, заставив князя задуматься.

   – Я знаю, что у нас есть шанс, но воспользоваться им мы сумеем, только если объединимся все вместе.

   Борята коротко рассказал Элизару о плане, придуманном князьями – союзниками. Правитель Надкаменной крепости слушал внимательно и не перебивал. Воевода уже закончил, а он всё молчал и о чём-то напряжённо думал.

   – Ну что ж, – наконец изрёк Элизар. – Я услышал тебя, посланник, и обещаю подумать о предложении князей, направивших тебя ко мне. В ближайшее время я дам свой ответ, а пока, будьте моими гостями.

   – Благодарю, князь! – ответил Борята. – Но твоим гостеприимством мы, к сожалению, сможем пользоваться только до утра, нам предстоит очень долгий путь.

   – Понимаю. Слуги проводят вас в комнаты, где вы сможете отдохнуть.

   Мы спустились на два этажа по узкой каменной лестнице и оказались в коротком коридоре с четырьмя дверьми, по две с каждой стороны. Здесь прислуга показала нам наши апартаменты и покинула нас. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы с Борятой заняли соседние помещения, расставшись до утра.

   Оставшись в одиночестве, я осмотрел свою комнату и нашёл её вполне уютной. Довольно просторная, она освещалась масляным светильником, коптящем на стене и несколькими свечами в подсвечниках, расставленных на столе и комоде. Широкая кровать с толстой периной, сверху была прикрыта цветастым покрывалом с вышитыми на нём узорами.

   На стене имелась книжная полка с двумя десятками книг, но я слишком устал, что бы знакомиться с их содержимым. Я подошёл к узкому окну и посмотрел наружу через мутноватую слюду. Снежная буря разгулялась вовсю, закрыв белыми вихрями звёзды. Жёлтый лик луны пытался проглянуть сквозь плотную пелену, но шансов у него с каждой минутой становилось всё меньше и меньше. Вскоре он пропал совсем, похороненный под толщей летающего снега.

   В помещении было комфортно, тепло исходило от самих стен, через которые, по всей видимости, проходил дымоход.

   Мои мысли снова наполнила тоска по друзьям и дочери. Увижу ли я их когда-нибудь снова? Но я не сдамся! Я буду искать способ встретиться с ними, пока не добьюсь своего.

   Задув свечи, оставив только масляный светильник, я разобрал кровать, разделся и завалился спать.

   Глава 4

   Несмотря на непродолжительность ночного отдыха, проснулся я бодрым и свежим. Стояло раннее утро и солнце, только начавшее своё восхождение навстречу короткому зимнему дню светило прямо в моё окно.

   Буря закончилась, сгинув без следа, как и мои вчерашние унылые мысли, на смену которым пришла надежда на благоприятный исход этого приключения. Я снова верил в свои силы и в свою удачу.

   Я ещё не успел привести себя в порядок, когда в мою комнату ввалился Борята. Выглядел воевода более чем озадаченно, он посмотрел на меня странным, изучающим взглядом и задумчиво произнёс:

   – Какие у тебя могут быть дела с ведунами Ледяного пика?

   – Я даже не знаю, кто это такие, – честно признался я.

   – Почему-то я так и подумал, но тем не менее, посланник Атхи дожидается тебя в гостевой зале.

   – Чей посланник?

   – Атхи. Это не имя, а высший духовный сан наших хранителей.

   – Кто они эти хранители?

   – Издревле в неприступных горах существует обитель мудрых старцев – Ледяной пик. Там живут ведуны, владеющие древними знаниями, они общаются с богами и молят их о благополучии славгов. Атха избирается из их числа ими же самими, как наиболее достойный.

   – Да? И что же хочет от меня сей достойный муж?

   – Пойдем, спросим! – предложил Борята.

   Обеденный зал княжеского замка уже не походил на таинственное царство танцующих теней, коим он предстал передо мною минувшей ночью. Все огни были потушены, а дневного света проникающего через высокие окна оказалось вполне достаточно для того что бы детально рассмотреть обстановку.

   За столом сидели двое, князь и ещё один незнакомый мне мужчина лет тридцати, который быстро встал при нашем приближении. Меня поразил его взгляд, спокойно – отстранённый, словно его обладатель в мыслях находился очень далеко отсюда. Обветренное лицо славга покрывал ровный бронзовый загар, и я подумал, что так загореть можно только под горным солнцем.

   Одет посланник был в длинную меховую одежду и тёплую шапку закрывающую уши, поверх которой сидел круглый шлем с бармицей. Толстые кожаные штаны, заправленные в войлочную обувь, на голенях прикрывали высокие железные поножи.

   Необычный для этих мест доспех, собранный из овальных пластин, чешуйчатой бронёй закрывал тело воина и руки до запястий, кисти прятались в кольчужных перчатках.

   Из-за спины посланника Атхи торчали рукоятки двух клинков и край лука, изогнутый кинжал в ножнах висел на поясе справа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что под внешней маской спокойствия этого человека дремлет грозная сила опытного воина и непоколебимая уверенность в правильности выбранного пути.

   – Талгат, – начал князь, с удивлением поглядывая на меня. – Ты удостоился высокой чести. Сам Атха пожелал встретиться с тобой.

   – И зачем я понадобился этому уважаемому человеку? – обратил я свой вопрос скорее к посланнику, чем к Элизару.

   – Мне это неизвестно, – прозвучал тихий, вкрадчивый голос. – Мне поручено лишь проводить тебя до Ледяного пика.

   – А если я откажусь следовать за тобой?

   – Тогда я вернусь один, а ты навсегда останешься в этом мире, – в глазах посланника промелькнула насмешка.

   – Откуда ты... – начал я и осёкся. Он знал, кто я и откуда, хоть и казалось это невероятным.

   – Что скажешь? – шепнул я Боряте.

   – Поезжай, от таких приглашений не отказываются, – так же тихо ответил мне воевода.

   Поблагодарив Элизара за радушный приём, и тепло попрощавшись с Борятой, я сел верхом, и подъехал к посланнику, ожидающему меня во внутреннем дворе крепости,

   – Как тебя зовут? – спросил я его.

   – Краин, – ответил воин и это был его единственный внятный ответ за всю долгую дорогу до Ледяного пика. На все остальные мои вопросы он отвечал неопределённо, а порой и невпопад, и вскоре я отказался от бессмысленных попыток наладить диалог.

   Путешествие длилось три дня, и всё это время стояла солнечная безветренная погода. Снег нещадно слепил глаза, и я старался не смотреть на сверкающее белое покрывало. Мы поднимались всё выше и выше в горы, временами следуя узкими тропами над бездонной пропастью.

   Иногда наш путь пролегал через заснеженные перевалы, и тогда с высоты птичьего полёта мне открывались потрясающе – красивые картины далёких лесов и равнин. Несколько раз нам приходилось пересекать узкие висячие мосты над быстрыми горными реками.

   Я любил горы, их молчаливое величие и необыкновенную красоту. Рождённый в похожем месте, и проживший там всё детство, я навсегда сохранил в своём сердце память об этом удивительном крае.

   К исходу третьего дня, когда солнце уже коснулось своим краем белых вершин, мы добрались до подножия высокого заснеженного пика, который наблюдался, неуклонно приближаясь, все время нашего пути.

   Вдоль отвесной скальной стены каменного исполина тянулась широкая тропа, уходящая наклонно вверх. Следуя по ней, мы вскоре вышли на довольно просторную площадку, обрывающуюся в бездонную пропасть. Где-то далеко внизу шумела вода, но видеть её я не мог из-за плотного белого тумана под ногами.

   В ста локтях от нас виднелась ещё одна, более широкая площадка, вырастающая из скалы. Отвесная каменная стена смотрела на нас многочисленными чёрными отверстиями окон, высеченных прямо в её толще.

   Внизу имелось несколько входов, вдоль стены тянулись многоуровневые, крытые террасы, соединённые между собой лестницами. Единственным путем, ведущим к сооружению, являлся узкий верёвочный мост, повисший над пропастью, клубящейся белой дымкой.

   У основания моста с той стороны имелась сторожевая башенка, на которой я разглядел одинокую фигуру часового, одетого так же, как и мой провожатый. Место, как нельзя лучше подходило для эффективной обороны. Всего два лучника могли спокойно сдерживать здесь любую армию, решившую напасть на обитель. В случае необходимости, обороняющиеся могли просто обрубить мост, отделяя себя от внешнего мира.

   Следуя примеру своего провожатого, я спешился и повёл свою лошадь в поводу через мост, держась на некотором отдалении от Краина. Даже от слабого движения ветерка, подвесная конструкция заметно раскачивалась, но гид вёл себя невозмутимо и я решил, что повода для беспокойства нет.

   Поприветствовав часового, Краин молча повёл меня к одному из входов в скалу. Подойдя ближе, я заметил, что в глубине отверстий, которые издали я принял за провалы, установлены обычные двери и слюдяные окна.

   Массивные двустворчатые ворота оказались незапертыми и я, следуя за Краином, оказался в начале широкого коридора высеченного в скале.

   Провожатый повёл меня дальше, я внимательно рассматривал то, что меня окружало. Света тут было немного, но вполне достаточно, чтобы не споткнуться или не налететь на угол. Источником освещения служили масляные лампы, расставленные в небольших, выбитых в камне нишах. Пахло сухими травами, пучки которых висели прямо на стенах, ощущался едва уловимый запах дыма.

   Иногда в стенах коридора попадались двери и боковые ответвления, но Краин вёл меня всё время по основному проходу, который вскоре начал плавно изгибаться. Несколько раз навстречу нам попадались люди одетые в длинные серые одежды, седовласые и седобородые, чей истинный возраст было сложно определить.

   По небольшой лестнице, состоящей из нескольких десятков ступенек высеченных в скале, мы поднялись к отдельно расположенному входу в какое-то помещение.

   Краин тихонько постучал в дверь и осторожно заглянул внутрь.

   – Атха, твой приказ выполнен, – негромко произнёс он невидимому пока для меня собеседнику. – Я привёл этого человека.

   – Спасибо, Краин, – услышал я тихий, но уверенный голос. – Пусть он войдёт. Я доволен тобой, можешь быть свободен.

   Краин поклонился и ушел, не глядя на меня, а я не совсем уверенно шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Я очутился в маленькой, но светлой келье с двумя квадратными окнами, выходящими на улицу. В ней было тепло и сухо, благодаря небольшому очагу, расположенному в стенной нише. Дым не собирался под потолком, что говорило о наличии скрытого в толще камня дымохода.

   Перед низким столиком на циновке, поджав под себя ноги, сидел древний старик с высохшим телом. Седые волосы до плеч были собраны в хвост, перехваченный у основания красной лентой, бороду и усы Атха не носил. Серые глаза на бронзовом от загара лице, смотрели изучающе и доброжелательно. Одет патриарх был в такую же серую одежду, как и те старцы, которых я уже встречал ранее.

   На столике лежало несколько книг в старинных кожаных переплётах, пучки трав, бумага, перья и чернильница. В глиняной плошке курились какие-то благовония, издающие терпкий, приятный запах.

   Кроме поленницы дров у очага, циновки в углу, служащей кроватью и небольшого деревянного ведёрка с водой в помещении ничего больше не было.

   Атха жестом пригласил меня присесть, указывая на циновки, расстеленные с другой стороны от столика. Я с удовольствием опустился на пол, давая отдых уставшему телу.

   – Прошу простить меня за неудобства, – выразил сожаление голосом верховный настоятель Ледяного пика. – Я давно отказался от плотских удовольствий, они не способствуют просветлению разума.

   Атха протянул мне глиняную кружку с дымящейся жидкостью, и я с удовольствием сделал из неё большой глоток ароматного травяного чая.

   – Зачем я тебе понадобился, настоятель? – задал я волнующий меня вопрос.

   – Чтобы попросить тебя о помощи.

   – Меня? И что же я могу сделать для тебя?

   – Не для меня лично, но для всех славгов населяющих этот мир.

   Атха сделал паузу и я понял, что сейчас он расскажет мне нечто очень важное, и не ошибся.

   – Когда Творец создал Первые миры, каждый из них отбросил множество теней, – начал старик. – Некоторые из них похожи на материнскую реальность так сильно, что их невозможно отличить с первого взгляда. Многие, контрастируют настолько, что подчас очень трудно найти сходства между ними.

   Когда Творец ушёл, он оставил присматривать за нашим миром и его тенями двух своих сыновей, Шангимала и Тангипала.

   Шангимал стал нашим покровителем, нашим богом. Первые славги иногда видели его, в сверкающих доспехах он являлся к ним в трудные минуты и отводил беды всесильной рукой. Именно его мы считаем прародителем нашего народа.

   Но Шангимал тоже ушёл и о деяниях его уже давно ничего не слышно. Но перед уходом он заключил часть своей силы в камень, который передал славгам. Многие века эта священная реликвия хранила наш народ и вела его к богатству и процветанию, пока не пришла беда. Камень похитили и о его местонахождении почти ничего не известно.