Текст книги "Солнечное знамя (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 17

Наутро из домика – а вернее, землянки, вход в которую был спрятан между корнями огромного дуба – вышли два крайне хмурых человека. Алиона хотела есть, но ее мутило от запаха любой пищи. А Зай тоже хотел есть, но мученическое выражение лица его спутницы никак не способствовало аппетиту. Их путешествие продолжилось.

Вверх по холму…

Вниз по холму…

Во время путешествия по лесу Алиона четко осознала несколько важных вещей. Например, какой она была дурой, когда решила, что сможет самостоятельно пройти по эльфийским лесам. Со стороны, конечно, леса казались совершенно безопасными, чай, не тайга и не джунгли: светлые, похожие на ухоженные парки. Но при ближайшем рассмотрении всплывало их коварство. Зеленые холмы, поросшие высокими деревьями, после получаса ходьбы начинали казаться совершенно одинаковыми. Девушка поняла, что одна она здесь заблудилась бы навсегда.

Помимо этого, в светлых паркообразных лесах водилась многочисленная живность. И не только белки и зайцы, но и хищники: волки, медведи, те же наэрдали, которые, хотя и питались исключительно грибами и эльфами – на закуску прихватывая случайных гномов – но тоже могли напасть на человека. От голода наэрдаль мог неверно классифицировать попавшуюся ему на пути живность и спутать человека с эльфом. Конечно, есть его он не стал бы, но загрызенному это послужило бы слабым утешением.

Также коварство эльфийского леса проявлялось в существовании безобидных с виду вещей, которые на поверку оказывались опаснее стаи волков. От волков ты, по крайней мере, изначально не ждешь ничего хорошего.

Ближе к вечеру Алиона, которой откровенно надоела и мягкая трава под ногами и шуршание листвы над головой, наткнулась на широкую тропинку, вытоптанную до каменного состояния. Она обрадовалась и спросила у Зая, можно ли по этой дорожке добраться до искомого города. Охотник ответил, что это – никакая не дорожка, а тропа миграции черепаховых муравьев, которые, несомненно, будут рады, что ужин пришел к ним на своих ногах. После чего поинтересовался, куда ему девать ее обглоданный скелет и не согласится ли она, чтобы он, Зай, продал его аптекарю. Примерно так звучали его слова, если исключить из них крики, ругань и размахивание руками.

Алиона молча выслушала все, что Зай посчитал ей нужным сообщить о ней же, хотя версия о том, что однажды она уже сталкивалась с этими муравьями, после чего они съели ее мозг и свили внутри головы гнездо, показалась ей несколько натянутой. Не говоря уж о том, что гнездо муравьев она вообще не могла представить.

Честно говоря, девушка уже перестала обижаться или пытаться огрызаться на ругательства Зая. И не потому, что она была настолько уж тихой и забитой – после побега от Хетулиона Алиона, напротив, чувствовала себя в силах противостоять кому угодно, хоть самому эльфискому королю. Просто…

Ей было немного жаль юношу.

Его вспыльчивость выглядела не как неотъемлемое свойство дурного характера, а, скорее, как естественная раздражительность человека, страдающего от некой болезни, и не имеющего возможности уменьшить боль. Взгляд девушки все чаще и чаще останавливался на забинтованной руке Зая.

Просто так люди не бинтуются, рассуждала девушка. Значит, у Зая что-то с рукой: травма, ожог, что-то подобное. И похоже, рука у него болит и болит очень сильно, отсюда и злость и вспыльчивость. Тем более, вспомнила девушка, он упоминал о том, что ему "дорога каждая минута", а она, Алиона, его задерживает. Он торопился в город Бретилкарас, чтобы вылечиться, а тут ему навязалась неуклюжая и проблемная девица, которая его задерживает и мешает.

Такими рассуждениями Алиона чуть не довела себя до припадка острой жалости к несчастному мальчишке. К счастью, Зай ни на минуту не позволял ей забыть о том, что жалеть его все же не стоит.

***

– А эти ягоды можно есть?

Вопрос был не праздный. Толстый и неизвестный Алионе птиц, которого Зай подстрелил несколько часов назад – в его тубусе оказался уложен лук, вместе со стрелами, отчего юноша еще больше вызвал ассоциации с Рембо – давно уже был выпотрошен, ощипан, зажарен и съеден. А желудок, привыкший питаться либо плотно либо регулярно и не получавший ни того ни другого, давно уже подавал сигналы об опустошении. Ягоды же, висевшие на кусту, были очень красивые: величиной с крупную вишню, ярко-синие, они даже на вид были сочными и вкусными.

– Можно, – разрешил Зай.

Алиона протянула руку, остановилась, медленно отвела ее и уточнила:

– А я не отравлюсь?

– Отравишься, – безразлично ответил охотник.

Вот гад.

Девушка отвернулась от куста и с негодованием увидела, что подлый Зай набрал полную горсть якобы ядовитых ягод и аппетитно ими чавкает. Она сорвала себе ягодку…

– Ай!

Ловко взмахнув рукой, Зай выбил ягодку из пальцев Алионы:

– Ты чем слушаешь?! Я же сказал – они ядовитые!

– Ты же их сам ешь! – не выдержала девушка.

Вот и жалей такого… с-скорпиона…

– Я ем вот эти ягоды! – охотник ткнул пальцем в сторону невысокого куста, я крупными синими ягодами, – А ты хотела съесть вот ЭТИ! – вторая рука указала на растущий рядом куст, с крупными синими ягодами.

Алиона посмотрела на один куст. На другой. На одни ягоды. На другие.

– Они же одинаковые!

Зай тяжело вздохнул:

– Вот это, – он потряс ветку куста, – синеплодник обыкновенный. Его ягоды – съедобны. А это, – затряслась другая ветка, – синеплодник ложный. Его ягоды – ядовиты. Понятно?!

Алиона еще раз осмотрела кусты:

– А чем эти два синеплодника друг от друга отличаются?

– Тем, что ягоды одного – съедобны, а другого – ЯДОВИТЫ!!!

Вот так они и общались…

Пока утром третьего дня от начала похода не вышли на зеленую дорогу, которая вела к Бретилкарасу.

***

Зай хмуро окинул взглядом дорогу и заявил, что до города – с десяток хадов. Машинальный вопрос Алионы, сколько это в километрах, поначалу остался без ответа, если не принять за ответ возмущенное ворчание. Затем охотник успокоился и сказал, что хад – расстояние, равное среднему полету стрелы, пущенной эльфом на дальность. Понятнее не стало, но девушка поняла, что другого ответа она не дождется. Можно было, конечно, спросить, сколько в одном хаде шагов, но… Алиона не захотела.

Они отошли чуть в сторону от дороги, чтобы не устраивать пикник на обочине, и уселись на мягкую траву под толстым деревом. Алиона жевала хлеб с мясом и размышляла о том, что ее ждет в городе.

С одной стороны, она была рада. Она наконец-то перестанет быть козой, которую тащат на поводу через леса и буераки. Алиона прямо чувствовала, как в ней гаснет самостоятельность, зажженная словами покойного кондитера-террориста, и медленно вливается тягучее чувство лени. Зачем беспокоиться самой, если все сделает охотник Зай? Алионе не нравилось собственное превращение в какого-то паразита. Нет уж, девочка, собралась быть самостоятельной – будь ею.

С другой стороны… Жалко расставаться с юношей. При всей своей раздражительности и недружелюбии, он был… хорошим. И даже ругаясь, он никогда не оскорблял, самое большее – "дура", в моменты сильного недовольства. Он был – надежным. Рядом с Заем Алиона не боялась идти по лесу, потому что была уверена – ни один зверь не причинит ей вреда. Даже не потому, что юноша справится с любым из них, просто потому, что он не допустит встречи с чем-то по настоящему опасным. Вспомнить хотя бы тропу черепаховых муравьев или тот случай вчера, когда шагавший впереди Зай неожиданно остановился, взял ее за руку и отвел в сторону, приказав молчать и не двигаться. И через пару минут по тому месту, где они шли, пробежала семья кабанов. Маленькие полосатые поросятки выглядели бы очень мило, если бы не их папаша, здоровенный кабан величиной с "Газель". И не с антилопу, а с микроавтобус.

Девушка искоса глянула на сосредоточенно жующего охотника. Если присмотреться, то он выглядит как насмешка над соблазнителями из женских романов. Те обычно черноволосые, синеглазые, стройные… И Зай. Черноволосый, вот только эти черные как смоль волосы торчат во все стороны вороньим гнездом, еле сдерживаемые налобной повязкой. Стройный, если не сказать прямо – тощий, как смерть. А глаза и вправду красивые… Синие, как небо…

"Алиона, ты что, западаешь на синеглазых?"

Она затрясла головой, прогоняя непрошенные мысли.

– Ну что, пойдем? – Зай отряхнул руки и встал, – Надевай свой флаг.

Шутник. Алиона тоскливо посмотрела на помянутый "флаг".

Ходить в потной рубашке – не говоря уж обо всем остальном – ей было откровенно неприятно, поэтому она потратила полчаса на то, чтобы постирать рубашку и белье в ручье. Не самое, надо признать, приятное занятие: стираться в ледяной воде. Да еще Зай наотрез отказался ждать, пока выстиранное высохнет и потащил ее дальше. Пришлось идти по лесу с длинной ветвистой палкой, на которой развевалась сохнущая рубашка (белье уже успело высохнуть и было надето), аки флаг.

***

После того, как Алиона вышла из-за дерева – как назло кустов поблизости не наблюдалось и пришлось переодеваться в двух шагах от охотника – Зай протянул ей длинную полосу грязно-желтой материи и заставил намотать на голову. На вопрос "Зачем?" он посмотрел на Алиону, как на идиотку, та, впрочем, тоже успела понять. К сожалению, язык оказался быстрее, чем мозг. Разумеется. Девушка-человек с эльфийским цветом волос здесь большая редкость. А она, между прочим – беглая "игрушка".

Зай недовольно ворча натянул на голову извлеченную из рюкзака широкополую шляпу и стал похож на Индиану Джонса в молодости. На тощего и небритого Индиану Джонса. Затем охотник протянул девушке серебряный медальон.

– Надень.

В этот раз мозг успел ухватить язык раньше, чем тот выдал вопрос. Без медальонов по улицам ходят только "игрушки", а одинокую "игрушку", бредущую по улице, любой эльф может взять за руку и повести к хозяевам. То есть, туда, куда ей совсем не хочется.

Медальон был симпатичным. Серебряный восьмиугольник с эмалевым кругом в середине и серебряной же вязью эльфийских слов.

– А что здесь написано?

– Что ты жена охотника. Ты идешь или собой любуешься?

Так… Жена охотника, значит. То есть, медальон остался, похоже, от мамы. Так… И достал его Зай из рюкзака. Так… Который собрал ДО того, как начал объяснять ей как добраться до ближайшего города. Так… То есть, он посылал ее идти одну по лесу, а у самого в этот момент в рюкзаке уже лежал медальон. То есть, он с самого начала собирался идти вместе с ней. Но при этом ни слова ей не сказал и даже не намекнул.

Вот гад.

***

Бретилкарас был городом небольшим, стены и въездные арки в нем отсутствовали, поэтому никто особо не обратил внимания на молодого охотника в кожаной куртке и шляпе, идущего с выражением на лице "Я весь ваш городок куплю, а потом продам, потому что на кой мне этот занюханный городишко". Следом за ним поспешала девушка в черном мужском костюме, с накрученной на голове чалмой, надежно скрывающей волосы.

На вопрос, о чем будут думать люди, глядя на эту конструкцию, Зай ответил "От блох". И поди пойми, то ли он огрызнулся в своем стиле, то ли и вправду теперь все встречные видят в Алионе блохастую бродяжку.

– Зай, погоди, – ухватила она его за руку в одном из переулков. Почему-то молодой охотник предпочитал передвижение по узким улочкам на задворках древесных домов.

– Не трогай меня! – Зай резко выдернул руку, – Сколько раз повторять – не трогай меня за руку! А ты чего пялишься?!

Случайный прохожий шарахнулся в сторону и ускорил шаг.

– Извини, – покаялась Алиона, сообразившая, что схватила Зая за больную руку.

– Ну, чего?

– Зай, может, объяснишь мне, как добраться до станции и я пойду?

В городке, по словам юноши, была некая "станция", на которой можно было "сесть" и "поехать". Что за станция и на что там можно сесть – Зай не уточнял. Не на поезд же, в самом деле? Поезд и эльфы – по крайней мере, здешние эльфы – в сознании Алионы никак не сочетались.

– Значит, так…

Зай поднял руку, собираясь указать дорогу. Пошевелил пальцами. Еще пошевелил. Его лицо медленно приобрело озадаченное выражение. Судя по всему, охотник с легкостью добрался бы до станции – может быть даже с закрытыми глазами – но не представлял, как объяснить дорогу.

– Лесные небеса, в этом городе все одинаковое, даже дорогу не рассказать! – выругался он, – Ладно. Пойдешь пока со мной. Мне нужно зайти в аптеку к мастеру Харрикану, потом в аптеку к мастеру Искарру, а потом я доведу тебя до станции. Тем более…

Что "тем более", Зай не сказал.

– А зачем в две аптеки?

– В одной мне нужно кое-что продать, а в другой – кое-что спросить. Кое о чем.

Понятно. Что ж тут непонятного…

***

Аптека мастера Харрикана находилась традиционно для эльфийских городов в древесном стволе под зеленой кроной-крышей. Крыльцо, похожее на вырезанное из цельного куска дерева, толстая темно-красная дверь, по краям которой белели два огромных гриба-дождевика, судя по всему, заменявших фонарные цветы. Над дверью – полукруг эльфийской вязи, непонятно что обозначающий. Вернее, понятно что – название аптеки и фамилия хозяина, но это только догадка Алионы.

Зай привычно поднялся по ступеням, Алиона – следом за ним. Дверь, против ожидания открылась бесшумно, никакие колокольчики не звенели.

Небольшое помещение, массивный цельнодревесный прилавок, за которым…

Мама дорогая…

От пола до потолка – полочки с лекарствами. Бутылочки с разноцветными жидкостями: тонкие высокие, толстые пузатые, круглые, треугольные, квадратные, даже в виде белочек… Баночки с мазями, коробочки с порошками, мешочки с сушеными травами…

В центре этого фармацевтического калейдоскопа на стене висел огромный череп быка, с рогами.

Зай взял с прилавка колокольчик и позвонил:

– Мастер Харрикан!

Низенькая дверь в углу за прилавком открылась и хозяин аптеки вышел к посетителям.

У Алионы екнуло сердце и задергалось плечо.

Хозяином был эльф.

Сразу вспомнились слова Зая о том, что "нужно кое-что продать". Кое-что? Или КОЕ-КОГО?

Девушка сделала короткий шажок назад…

– А где мастер Харрикан?

Еще никогда грубиян Зай не казался ей таким милым и замечательным. Обняла бы, если б не эльф. Он не собирался ее продавать эльфу, этот эльф – вообще не тот, кого они искали…

Тогда где хозяин аптеки?

Эльф, рыжеволосый, в длинной золотистой мантии, расшитой узорами, улыбнулся так, что напомнил Алионе любимый эльфийский напиток:

– Мастер Харрикан переехал.

Глава 18

– Переехал, значит? – тон Зая не оставлял сомнений в двух вещах: он считает, что лично вот этот самый эльф виноват в том, что мастер аптекарь переехал, а также что хамство молодого охотника распространяется на всех, а не только на одну бедную рыжеволосую девушку в дурацкой чалме.

– Вы поняли меня совершенно верно, – приторно-вежливый же голос эльфа явственно давал понять: он крайне удивлен тем, что это убогое существо смогло осознать смысл его слов, – Что бы вы хотели от мастера Харрикана и…?

– У вас есть средство от блох? – Зай грубо перебил эльфа, так грубо, как будто сохранился перед входом в аптеку.

Эльф не моргнул глазом:

– К сожалению, я не настолько освоился…

– А то у моей жены блохи, а лечить нечем.

Что?! Так эта чалма все-таки означает, что у нее блохи?! Алиона не поклялась бы, что сумела сохранить спокойное лицо. Щеки явственно загорелись. Она опустила глаза, мысленно надеясь, что эльф примет ее реакцию за стыд.

– К…

– Короче, у вас ничего нет? Тогда я пошел, – Зай развернулся и дернул Алиону за руку, – Не стой, шевели ногами.

Они вышли из аптеки и охотник тут же рванул в ближайший переулок. Быстро, почти бегом.

– Переехал он, как же… – пробурчал Зай на ходу.

Алиона была согласна с юношей. Три момента:

– аптека не изменилась, иначе Зай обратил бы на это внимание;

– аптекарь переехал;

– эльф в аптеке "не настолько освоился".

О чем все это говорит? Да о том же, о чем упоминал Код: "Если эльф посчитает, что у человека есть то, что нужно ему, эльфу – он просто заберет". А КУДА в таком случае "переехал" аптекарь – лучше и не спрашивать.

– Лесные небеса! – Зай внезапно остановился. Алиона по инерции проскочила вперед и остановилась. Что еще ему пришло в голову? Вернуться и набить эльфу морду?

На секунду девушка зависла в размышлении, можно ли лицо эльфа назвать "мордой". Зай присел на одно колено и достал из рюкзака плотный пакет, килограмма так на два весом. Покачал его в руке и, размахнувшись, бросил его вдоль переулка. Пакет пролетел по красивой дуге метров десять и с грохотом упал в урну для мусора.

– Трехочковый… – пробормотала девушка.

Зай опять схватил ее за руку и потащил дальше.

– Не дыши, – бросил он, когда пробегали мимо урны. Из отверстия в вершине толстого пня, который, собственно, в роли урны и выступал, лениво курился желтоватый дымок, – Пакет лопнул.

– А… Что это было?

– Пыльца ненгурта.

Алиона чуть не споткнулась. Пыльца ненгурта? Той самой коварной травы, после которой она чуть не умерла? Она не стала останавливаться и устраивать сцену – в конце концов, если Зай считает, что они должны двигаться быстро, значит, они должны двигаться БЫСТРО – но прояснить ситуацию все-таки нужно.

– Ты продавал наркотики? – спросила она на ходу.

– Какие еще наркотики? Ты что, все-таки надышалась?

– Ты принес аптекарю пыльцу на продажу. Пыльца – наркотик. Галлюциноген. Это из-за нее его арестовали?

Зай резко остановился. Его синие глаза начала белеть:

– Его, – четко и раздельно заговорил он, – Никто. Не. Арестовывал.

Белизна растворилась в синеве.

– А из пыльцы ненгурта делают лекарство от ревматизма. Хорошее.

Зай зашагал дальше, с какой-то злостью топча зеленую траву переулка. Алиона потрусила следом:

– Если аптекаря никто не арестовывал, то почему мы бежим?

– Потому что это не означает, что нас тоже не арестуют.

– За что?

– За то, что мы – люди, а солнце еще не зашло.

Они вышли из переулка на более широкую улицу, почти проспект. Зай остановился на перекрестке, ожидая, пока проедет мимо белая карета, запряженная четверкой не менее белых лошадей. Алиона попыталась найти смысл в словах охотника, но не смогла и честно призналась:

– Я не поняла.

– И я не понял, – вздохнул Зай, – И никто не понимает. А люди попадают в тюрьму. Или в Рощу.

– Тогда почему они не уезжают?

– Куда?

– В человеческую империю.

Они шли по еще одному узкому и сумрачному переулку. Солнце уже садилось и его лучи еле пробивались сквозь кроны древесных домов.

– Привыкли. Думают, что их не коснется. Боятся.

– Чего боятся? Что может быть хуже, чем жить там, где с тобой могут сделать все, что угодно?

– Никто не знает. Но все уверены, что в империи хуже, чем в эльфийских странах.

– Чем хуже?

– Я же сказал, никто не знает! – рыкнул Зай.

– Ладно. А откуда они знают, что там хуже?

– Эльфы сказали.

– Люди живут в стране, где ими правят эльфы, но не хотят уезжать в страну, где живут такие же люди, потому что эльфы сказали, что там хуже, чем здесь? Те самые эльфы, которые не считают людей равными себе?

– Ага.

– Это же глупо!

– Люди – странные существа, – дернул плечом Зай.

***

Они остановились возле очередного древесного дома. Его крона густо разрослась, поэтому входная дверь тонула в глубокой тени. Этот мрак еле-еле разгонял свет двух грибных шаров по обе стороны от двери.

– Это она? – спросила Алиона. Честно говоря, она уже устала блуждать по городку между толстыми деревьями-домами. Ей хотелось есть, спать, и снять, наконец, эту идиотскую тряпку, наверченную на голове! А то голова чесалась уже так, как будто там и вправду завелись блохи, а то и мыши.

– Кто "она"? – прикинулся непонимающим Зай. А может, и вправду не понял, в конце концов он тоже мог устать.

– Аптека, в которой ты хотел купить лекарства для своей руки.

Синие глаза полыхнули лазерными лучами:

– Мне не нужны лекарства для руки! – заорал Зай, – У меня совершенно здоровая рука!

В качестве доказательства он взмахнул перед носом оторопевшей девушки совершенно здоровой рукой. Правой.

– А другая? – Алиона устала, и терпения у нее осталось немного.

– И другая – тоже!

– Тогда зачем ты ее забинтовал?

– Просто так! Я могу бинтовать хоть руку хоть ногу, хоть голову! Когда захочу!

Вот чего он так завелся от безобидного вопроса?

– Прошу прощения…

Девушка и юноша, яростно смотревшие друг на друга, неожиданно осознали, что у их ссоры появился свидетель. На крыльце аптеки стоял низенький человечек – Алионе в первый момент даже показалось, что это гном – в очках, золотистой мантии, с угловатым голубым чемоданчиком в руках. На боку чемоданчика была нарисована непонятная кракозябра желтого цвета.

– Я не стал бы вмешиваться в семейную ссору… – заговорил человечек, подходя ближе. Ватно-белые усы и борода придавали ему сходство с добрым доктором Айболитом.

– Мы не семья! – хором воскликнули Зай и Алиона. Только что в стороны не отшатнулись, чтобы это доказать.

Старичок посмотрел на Зая, на медальон на груди Алионы…

– Я не стал бы вмешиваться в ЛЮБУЮ ссору, – не стал спорить он, – но мне показалось, молодой человек… Вы, случайно, не сын охотника Джара?

– Сын, – буркнул Зай, – причем вовсе не случайно. Отец именно сына и хотел.

– Как здоровье вашего уважаемого отца?

– Плохо. Он умер.

– Мое сочувствие.

– Оставьте его себе.

Старичок сощурил глаза в улыбке:

– Вполне понимаю ваше состояние… Пройдем внутрь. Если я не ошибаюсь, – он посмотрел поверх очков на Алиону, – вашей… кхм… нежене нужно средство от насекомых?

Алиона не выдержала. С невразумительным рыком она сорвала осточертевшую чалму, бросила на землю и начала прыгать на ней ногами.

– У! Меня! Нет! Насекомых!

– Необычный цвет волос… – поднял брови аптекарь, – Зачем вы их покрасили?

Общение с Заем все-таки сказалось на характере Алионы:

– Потому что мне было скучно! – зарычала она, – А так люди подходят, спрашивают, зачем это я волосы покрасила? Весело! Особенно после сотого раза!

***

Все устаканилось, аптекарь мастер Искарр пригласил их внутрь и сейчас они сидели втроем за круглым столиком в небольшой уютной комнатке аптеки.

– Итак, молодой человек, – проговорил аптекарь, – вы, как я понял, хотели у меня что-то спросить? Извольте.

Алиона с удивлением заметила, что Зай сильно занервничал. Он потер кончик носа, кашлянул, пригладил взъерошенные волосы… Полез за пазуху и достал оттуда сложенный полоской бумажный лист.

Развернул его. На листе было аккуратно нарисовано изображение некоего смутно знакомого растения.

– Мастер Искарр… – Зай сглотнул и облизал губы, – Вы можете… можете сказать, что это за растение?

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка…

Аптекарь протер очки, нацепил их на нос и наклонился над листком. Хмыкнул и выпрямился:

– Вы решили подшутить надо мной? Это же Tellain Glanadan, более известный как подорожник.

Зай тяжело, с переходами, вздохнул. В этом вздохе слышалось "Как же вы меня все достали…".

– Вы неправы, мастер, – неожиданно вежливо произнес он, – это не подорожник. Хоть и очень похож… Но не подорожник, нет. Обратите внимание: жилкование листа одновременно параллельное и сетчатое, цветонос опушенный книзу, и еще вот эта розетка маленьких листьев под соцветием… видите?

Аптекарь присмотрелся повнимательнее.

– Да… – произнес он, не отрываясь от листка, практически, водя носом по нему, – Действительно… Какой любопытный экземпляр…

Он поднял взгляд и задумчиво уставился на Зая.

– Ну? – спросил тот, – Ну?!

Алионе стало страшно. В глазах юноши горел, полыхал синий огонь отчаянной надежды. Так смотрит приговоренный к смерти на судью, задумчиво рассматривающего листок бумаги. Что там? Решение о казни или помилование?

Мастер аптекарь откинулся в кресле:

– Нет. Я не знаю, что это за растение. Хотите чаю?

– Нет! – выкрикнул Зай, – Вы не знаете?!

– Ну, молодой человек, я ведь не всеведущ…

Юноша ссутулился. Сгорбился, пальцы рук вцепились в волосы, ероша их и взлохмачивая.

– Кхм… – аптекарь чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть ему в глаза, – А где вы взяли этот рисунок?

– Сам нарисовал, – глухо произнес Зай. Забившейся в глубь кресла Алионе становилось все страшнее и страшнее. Когда человек, вспыльчивый как фейерверк, молчит как покойник – это всегда страшно. В особенности, если ты не понимаешь, что с ним происходит… Почему тот факт, что аптекарь не знает этот лжеподорожник, настолько сильно выбил Зая из колеи? Можно подумать, что эта травка – его пропавший в младенчестве брат, которого он ищет вот уже двадцать лет.

– С натуры? – в глазах аптекаря зажегся огонек, который Алиона приняла за фанатизм естествоиспытателя, обнаружившего неизвестный науке вид травяного клопа.

– По памяти…

– Вы точно не хотите чаю? – аптекарь попытался было сходить за заваркой, забыв, что чайник стоит прямо перед ним.

– Не хочу… – Зай чуть ли не плакал.

– Где вы это растение видели?

– В лесу…

– А не могли бы вы сказать точнее? Возможно, это поможет определить…

Зай резко вздернул голову:

– В лесу. Небольшая куртина неподалеку от столицы, к северо-востоку. Что это может быть? Вы знаете? Что? Или кто? Кто может сказать, что это такое?

Вот это был прежний Зай: нервный, вспыльчивый, но целеустремленный и энергичный. И глаза, кстати, были сухими.

Аптекарь пошевелил усами, пощипал бородку.

– Ладно, – наконец решился он, – Это растение… Оно не естественного происхождения, явное порождение Зеленой магии…

Алиона понятия не имела, что это за магия такая, но Зай, судя по реакции, был в курсе:

– Ее же запретили, разве нет?

– Запретили, совершенно верно. Но люди остались. И, совершенно случайно, крупнейший специалист в Зеленой магии, профессор Лю Геррен – мой хороший др…хррр.

Зай опомнился и отпустил полузадушенного старика:

– Где он?

– Кхм… кха… кха… Профессор Геррен после запрета уехал из Тениндора. Сейчас он преподает в Малликайском универститете.

– Маллика, Маллика… Постойте, это же… Империя?

– Совершенно верно.

Зай перевел взгляд шальных глаз на Алиону, глаз человека, который получил шанс, крошечный, но настоящий. На лице медленно поползла улыбка:

– Тебе повезло, рыжая. Мы поедем вместе.

В следующее мгновенье синеглазый вихрь промчался по комнате, подхватив рюкзаки, куртки, шляпу и ошеломленную Алиону.

– Погодите, погодите, – лепетал аптекарь, наблюдая за лихорадочными сборами, – Куда? Куда вы торопитесь?

– На крокодила, – бросил Зай уже от самой двери.

– Но… но… – аптекарь семенил за ними до самой двери.

– Может, хотя бы чаю попьете? – закричал он уже на крыльце.

Безуспешно. Зай, увидевший цель, был стремителен и неостановим.

***

Старик-аптекарь проводил взглядом странную парочку и привалился к косяку, чувствуя, как оглушительно громко бьется сердце. Постояв немного, мастер Искарр медленно пошел внутрь аптеки. Достал из фарфоровой баночки зеленоватую пилюлю и бросил ее в рот. Присел в кресло, закрыл глаза, чувствуя травяную горечь во рту и медленно успокаивающийся организм. Потом аптекарь протянул руку и подвинул к себе горшок с раскидистым цветком: зеленая плотная розетка листьев, из которой тянулось вверх соцветие, похожее на ландышевое, только крупнее. И цветки выглядели как разноцветные нежные шары, величиной с крупную вишню.

Подрагивающий палец коснулся голубого цветка. Прозвенела и повисла в воздухе музыкальная нота. Розовый… Синий… Синий… Желтый… Красный… Лиловый…

Листья цветка вздрогнули и заговорили мелодичным эльфийским голосом.

– Добрый… кха… добрый вечер, господин Тадуилион… У меня очень важные новости… Да… Нет… Нет… Появился след, ведущий к Angrengur Alfirin… Нет… Нет… Здесь, в Бретилкарасе… Люди… Юноша и девушка…