Текст книги "Солнечное знамя (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Глава 19

Когда Зай мимоходом упомянул, что они опаздывают «на крокодила», Алиона не обратила на эти слова внимания. Был у нее знакомый, который «крокодилом» называл поезд. А автобус, кстати, «собакой». Так и говорил: «Пешком пойдем или на собаке поедем?». Тем более, что вокзал, на которой они в конце концов пришли, напоминал именно маленькую провинциальную железнодорожную станцию. С эльфийским уклоном.

Два широких квадратных дерева, с дверями и круглыми окошками. Над дверями – традиционные эльфийские вывески, в которых Алиона традиционно не поняла ни слова. Даже количество слов для нее осталось загадкой.

Сверху ветви двух деревьев сплетались, образую уютную платформу под кровлей зеленой листвы. По обе стороны площадки спускались до земли две лестницы полукругом, созданные из переплетенных… мм… чего-то, напоминающего лианы, так, что сквозь ажурные ступени при подъеме по лестнице была видна земля. Была бы видна, если бы они поднялись вверх.

На площадке под сенью листвы при свете голубоватых фонарных цветов сидели за столиками, стояли у узорных перил, просто прогуливались туда-сюда эльфы. В белых одеждах, в серебристых мундирах, в ярко-желтых платьях… В платьях, понятное дело, эльфийки. Алионе до сих пор ни разу не попадались на глаза эльфы-гомосексуалисты. Либо они скрывались, либо, что вероятнее, несмотря на стройность и изящество эльфы любили только противоположный пол. В любом случае, Алиона в их компанию не торопилась. Да, по словам Зая, их бы туда и не пустили. Люди – к людям, эльфы – к эльфам.

Впрочем, они не расстроились. В полукруглом окошечке кассы, до смешного напоминающем Землю, они, выстояв короткую очередь сплошь из людей, получили в обмен на россыпь деревянных квадратиков-монеток фигурно вырезанные кружки билетов, выглядевшие, если честно, как жертва маньяка с лобзиком. Перекусили симпатичными круглыми пирожками с острой мясной начинкой. Алиона с отвращением выпила уже давно стоявший поперек горла ванильный эльфийский напиток, который существовал в двух разновидностях: просто сладкий и приторно-сладкий. Девушка с тоской вспомнила горчайший, но такой приятный тирис. К сожалению, тирис считался целебным отваром и в эльфийском буфете не продавался. Да и на Земле трудно найти кафе, в котором бы в меню присутствовала, скажем, валерьянка…

Поевший и подобревший – насколько это для него возможно – Зай опустился на скамью под стволом вокзального дерева, надвинул на глаза шляпу и проворчал, что те, кто вздумает его потревожить, будут обозваны нехорошими словами и посланы сразу в несколько неприятных мест. Это если перевести его фразу на приличный язык.

Алиона натянула поглубже капюшон и пошла к краю платформы посмотреть на дорогу. Еще по пути к вокзалу Зай сделал попытку намотать ей на голову антиблошиный тюрбан, но Алиона отбивалась руками и ногами. Даже не столько из-за того, что на нее все смотрят, как на вшивую побродяжку, сколько из-за того, что есть риск попасть на какую-нибудь принудительную дезинфекцию. В итоге Зай, шипя и ругаясь, буквально на коленке скрутил из белого куска ткани, извлеченного из рюкзака, вполне приличный капюшон, который он несколькими стежками пришил к вороту Алиониной куртки. Капюшон надежно скрывал компрометирующие рыжие волосы, а также половину лица и торчал вверх острым концом, из-за чего девушка походила на помесь ку-клукс-клановца и Эцио Аудиторе да Фиренце.

Алиона прошла по станционной платформе, выложенной грубыми каменными квадратами, между которыми пробивалась трава, и подошла к краю взглянуть на железнодорожное полотно.

Могла бы догадаться…

Эльфийская железная дорога не была железной.

Она была деревянной.

Более того, она выглядела как вывернутая наизнанку. В обычной железной дороге рельсы по краям, а шпалы – в середине. Здесь же посередине тянулся массивный деревянный брус, если такое название подходит цельному куску древесины высотой в полтора метра, шириной метра в три и неопределимой длины: брус тянулся на километр в обе стороны, скрываясь за деревьями леса. По обеим сторонам из бруса-рельса торчали, ложась на землю, короткие цилиндры шпал. Если верхняя поверхность бруса была отполирована почти до зеркального блеска, то бревна-шпалы были исцарапаны и ободраны.

"Интересно, какой транспорт должен передвигаться по такой дороге?"

Ответ не заставил долго ждать.

Послышалось приближающееся громкое пыхтение и по деревянной дороге к станции подполз крокодил.

Самый натуральный, с мордой и лапами.

***

Вообще-то, крокодил больше напоминал котобус из аниме "Мой сосед Тоторо". Точно также у него было много коротких кривых лап, цеплявшихся когтями за шпалы – Алиона ошеломленно попыталась сосчитать их, но сбилась – а сверху из кожистой буро-зеленой спины вырастал вагон: кожаные стойки, кожаная крыша с роговым гребнем вдоль всего "состава". Длиной крокодилобус был метров в тридцать, сзади мотался туда-сюда короткий толстый хвост, а впереди тяжело легла на рельс огромная крокодилья голова. Впрочем, усталым чудище не выглядело, точно также как не было в его глазах тупой крокодильей злобы. Посматривал этот локомотив крокодилодорожного транспорта своими крошечными золотистыми глазками вполне себе весело.

Кожаная стенка перед девушкой приглашающе чавкнула, в ней открылся овальный проем. Алиона робко шагнула вперед…

– Куда лезешь? – прошипел позади Зай, – С эльфами захотелось прокатиться?

Алиона отпрыгнула в сторону, как будто из дверей высыпалась лавина пауков. С эльфа она не хотела не только ехать рядом, но и находиться на одной планете.

– Передняя половина крокодила – для эльфов, задняя – для людей, – шипел Зай, таща девушку за руку в упомянутую заднюю половину.

– А гномы?

– А гномам ездить в крокодиле запрещено.

Перед второй дверью, в человеческую половину, Алиона слегка притормозила.

– Чего застыла? – не преминул воспользоваться случаем Зай, – Не бойся, не съест. Крокодил есть передом, а не боком.

Все равно как-то жутковато… Алиона оглянулась на Зая, вздохнула и робко шагнула вперед, внутрь салона крокодила.

***

Внутри оказалось не так уж и страшно. Под ногами вместо подсознательно ожидаемого мягкого и пульсирующего тела оказалась твердая поверхность, покрытая черной квадратной чешуей. Из пола вырастали обтянутые черной шершавой кожей сиденья, узкие и неудобные, а сверху, под сводчатым ребристым потолком светло-желтого цвета, торчали из боковых стенок костяные багажные полки. Немного похоже на электричку. Вот только…

В окнах не было стекол. Это что же получается, во время движения в вагон бьют порывы ветра? Алиона поежилась.

– Зай, – робко спросила она, – А кто это был там, с голубой кожей?

В группе эльфов, чинно и спокойно входящих на свою половину, Алиона разглядела странное существо. По виду: типичный эльф, длинные уши, стройное тело… Вот только ростом он был ощутимо ниже своих соседей, одет в изумрудно-зеленую мантию, и, вдобавок, обладал нежно-голубой кожей.

– Это был орк.

Орк?

– А я думала, у орков клыки…

– Будешь болтать ерунду – и клыки появятся у меня.

Зай забросил на полку свой рюкзак и рюкзак девушки, чехол с луком и стрелами он поставил между ног. После чего надвинул шляпу на нос и уснул. По крайней мере, на робкие прикосновения к плечу он не реагировал, а сильнее, памятуя о вспыльчивости дорожного товарища, Алиона трясти побоялась.

Остальные пассажиры рассаживались на скамейки, негромко переговаривались, смотрели в темные окна и, в честь ночного времени, засыпали, стоило им только устроиться на месте. Прошел проводник-человек в темно-розовом мундире, проверил билеты.

Алиона сидела на скамейке, прижавшись плечом к спящему Заю и изо всех сил старалась забыть, что она находится на спине длиннющего крокодилобуса. Как-то не доверяла она крокодилам…

Чтобы отвлечься от дурных мыслей девушка осторожно протянула руку и попыталась дотронутся до оконного стекла. Фигушки. Никакого стекла не было, и рука свободного вышла наружу. Как же все-таки ехать в этом транспорте?

Звякнул колокол, крокодил радостно фыркнул и заперебирал лапами, скользя брюхом по деревянной рельсе. Скорость увеличивалась все больше и больше, однако, против ожидания, никакие воздушные потоки внутрь салона не проникали. Воздух вокруг пассажиров был все так же тих и спокоен, как будто крокодилобус был полностью герметичен. Однако Алиона по прежнему не почувствовала никакого сопротивления, высовывая руку, зато ладонь сразу же толкнул упругий воздушный поток.

"Магия… Что ее…".

Алиона еще раз посмотрела на Зая и попыталась тоже заснуть. Однако необычность транспорта все-таки сказывалась и сон не приходил. Девушка покрутилась, попыталась прижаться к юноше…

И в этот момент послышалось громкое шипение и крокодил стал сбавлять скорость. Пассажиры зашевелились, поднимая головы. "Еще же и от Бретилкараса как следует не отъехали…" – тревожно произнес кто-то.

Девушка выглянула в окно. Крокодил останавливался посреди темного ночного леса, цветочных фонарей здесь не было, поэтому рассмотреть что-либо было сложно. Кажется, крокодилодорожная трасса в этом месте пересекала обычное травяное дорожное полотно и на этом переезде стояла группа всадников.

"Махновцы, что ли, местные?" – подумала девушка. Хотя ни о каких махновцах и грабителях поездов она не слышала (не говоря уж о том, что крокодилу любые грабители – на один укус, вместе с конями), однако сердце забилось, предчувствуя неприятности.

Прошло с четверть часа, пассажиры проснулись – кроме Зая, который так и не пошевелился в момента отправки – однако никто не торопился объяснить им, что случилось и почему крокодилобус торчит посреди леса без движения.

И тут стена между человеческой и эльфийской половиной чмокнула.

В раскрывшемся проеме возникли эльфы в белых мундирах.

И, хотя Алиона не знала ни одного из них, ее чутье подсказало ей: "Это за тобой".

Глава 20

Эльфы медленно, неторопливо шли по проходу между сиденьями крокодилобуса. Снежно-белые мундиры ордена «Гланхерен», ослепительно-белые сапоги, огненно-рыжие волосы… Они не трогали никого из пассажиров, вообще не обращали внимания, за исключением коротких взглядов, но вокруг них как будто распространялось отталкивающее поле: люди, мимо которых проходили эльфы, машинально старались отодвинуться, прижаться к стене вагона, слиться с сиденьем, стать невидимым. За спинами проходящих расцветало почти видимое облегчение.

"Не к нам. Не за нами".

С каждым мягким шагом, приближавшим эльфов к скамье Алионы, девушка все больше и больше ссутуливалась, неосознанно стараясь свернуться в клубочек, маленький, незаметный… Задергалось плечо.

В проеме капюшона показались сапоги. Мелодичный голос пропел что-то, по прежнему непонятное. Алиона так и не научилась понимать эльфийский. Медленно-медленно, как будто поднимая стопудовую гирю, она потянула вверх капюшон и взглянула в фарфорово-прекрасное лицо. И замерла.

Эльф обращался не к ней. К Заю.

Юноша спокойно поднял шляпу с лица, как будто и не думал спать:

– А с чего это ты решил, что я пойду с тобой? А, файр?

Фарфоровое лицо на мгновенье стало фаянсовым. Не ответив на оскорбление – а, судя по всему, оскорбление было серьезным – он медленно навел в лицо Зая клинок боевого кинжала. На острие оружия загорелся зеленый огонек. Зай в грубой и непристойной форме высказал, куда именно эльф может засунуть свой кинжал и сколько раз провернуть. Похоже, если молодой охотник и слышал о таких понятиях, как "страх" вообще и "страх смерти" в частности, то к себе их не относил.

Что там планировал эльф сделать дальше, осталось неизвестным – навряд ли он стал бы воплощать пожелания насчет кинжала – так как, не успев закончить фразу, Зай прыгнул.

Возможно, его имя и не напоминало о зайцах, но прыжок сделал бы честь любому длинноухому. Зайцу, не эльфу. Эльфы, как известно, все делают лучше всех. В том числе и прыгают. Наверное.

Зай, похоже, впал в священное безумие берсерка, потому что, судя по всему, решил в одиночку прикончить всю группу эльфов.

Блеснул охотничий нож. Разошлась белая ткань. Брызнула кровь из разбитого носа.

На этом подвиг Зая и закончился. Все-таки трудно противостоять семерым профессионалам, которые и не таких шустрых объектов пеленали. В руках эльфов мелькнули "бичи", скрестились, и забившееся в судорогах тело рухнуло на пол.

Пассажиры молча ломанулись к выходу из вагона. Молодые выпрыгивали прямо в окна. Никто не хотел становиться свидетелем покушения на господ эльфов. Как говорится, сначала ты рядом стоял, а потом хоп! – и ты уже пособник преступников, если не главарь банды.

Эльф произнес мелодичную фразу.

– Ну попробовать стоило… – прохрипел с пола Зай, которому уже скручивали руки за спиной, – Вдруг бы… получилось…

"Дурак… – Алиона опять свернулась в клубок и зажмурила глаза, – Ну зачем он на эльфов бросался? Выпрыгнуть в окно – и ищи ветра в поле, зайца в лесе. Ну зачем?".

Изящные пальцы жестко ухватили ее за предплечье, поднимая с сиденья.

– Девку-то на кой тащите? – прохрипел Зай, – Вам я нужен, меня и ведите. Ты бы еще крокодила с собой взяли, файр…

Щелкнул "бич" и юноша, и так с трудом стоявший на ногах, упал на колени. Задергался, грязно ругаясь и неуклюже поднимаясь на ноги.

– Маннсанн? – пропел эльф-командир и взмахом кинжала рассек левый рукав кожаной куртки.

Ого! Рука Зая была забинтована до самого локтя. А то и выше.

Зай поднял голову, посмотрел на эльфа сквозь упавшие на лицо волосы и злобно ухмыльнулся:

– Итилним.

Эльф отдернул руку как от прокаженного. Зай оскалился:

– Что, файр, страшно?

И тут же ударил эльфа головой в грудь, завопив:

– Да беги же ты, дура!!!

Алиона в два прыжка – скамейка, окно – оказалась "за бортом" крокодила. Бросать товарища в беде – плохо, но героически попадать в плен, когда тот самый товарищ изо всех сил старается задержать преследователей, не обращая внимания на собственную боль, чтобы одна недогадливая дура смогла сбежать – неправильно.

До спасительных деревьев было уже рукой подать, между ними было так легко затеряться в темноте… Вот только в этот раз темнота помогла погоне.

Алиона с размаху влетела в невидимую в траве яму и рухнула плашмя, чудом не сломав ноги. Впрочем, порадоваться этому обстоятельству она не успела.

Прикосновение к затылку, щелчок, дикая боль. Темнота. Беспамятство.

Через несколько минут крокодил недовольно запыхтел и пополз дальше по деревянному рельсу. Пассажиры с криками догоняли его и цеплялись за окна, особо отстающие – за хвост. Оставаться в темном и незнакомом лесу никто не хотел.

К стоявшей на лесной дороге карете эльфы в белых мундирах тащили два бесчувственных тела: темноволосого юношу с перебинтованной правой рукой и худенькую девушку, из-под белого капюшона которой свисали рыжие пряди волос. Последний эльф нес два рюкзака и чехол с луком.

***

Алиону привела в чувство музыка. Волшебный звон гитарных струн, мелодия, берущая за душу, уводящая вдаль по дороге грез, тихая чарующая песня, похожая на россыпь бриллиантов… Жесткий пол под правой щекой и головная боль. Девушка открыла глаза.

Она лежала на полу в помещении… мм… для комнаты великовато, для зала – низко… Похоже на какой-то подвал, с эльфийским уклоном: древесные стены, сводчатый потолок, светящиеся цветы, заливающие помещение золотистым светом. У противоположной стены сидел, скрестив под собой ноги, эльф в белом мундире и играл на гитаре, негромко напевая про себя.

Эльфы все делают лучше всех. И играют на гитаре тоже.

Мелодия зазвенела и оборвалась. В поле зрения Алионы появился еще один эльф, с телефонным цветком в руках. Она видела такие, у Хетулиона в кабинете: дотрагиваясь до разноцветных цветков, набираешь комбинацию и разговариваешь с тем, кто находится у другого цветка.

Судя по всему, тот, кто находился у другого цветка, гитариста не обрадовал: тот взмахом приказал унести цветок, отложил гитару и поднялся на ноги. Случись Алионе вставать из положения "сидя в позе лотоса", она долго расплетала бы ноги, кряхтя и тихо ругаясь. Эльф встал одним движением и шагнул в сторону, пропав из вида. Девушка повернула тяжелую гудящую голову и увидела Зая.

Юноша сидел в центре помещения, привязанный к тяжелому стулу и раздетый до пояса. Только бинты на левой руке, доходящие до – ого! – самого плеча, они почему-то не тронули. Бледный – хотя где бы загорать лесному охотнику? – худой, все ребра видны… Судя по упавшей на грудь голове и разлохмаченным волосам, Зай был без сознания. Или…

Мертв?!

Эльф обернулся на вскрик и подошел к лежащей девушке. Что-то произнес на эльфийском.

– Аверишом, – прошептала девушка, – Не понимаю.

Эльф качнулся с пятки на носок:

– Сиди здесь и не мешай.

Развернулся и двинулся к Заю. Алиона попыталась выполнить хотя бы первую часть, то есть сесть и поняла, что тело ее слушаться не желает. Вообще. Как будто ее выпотрошили и набили тушку ватой. Хотя нет: перед глазами появилась медленно ползущая рука. Алиона дотянулась до кончика собственного носа и вспотела так, как будто перетащила рояль на пятый этаж. Похоже, ее ударили разрядом "бича". Очень, знаете ли, похожие ощущения.

Раздался вскрик и знакомые ругательства.

Зай очнулся.

Любой бы очнулся, если бы его ударили "бичом".

Алиона смотрела на эльфа, такого прекрасного, в белой одежде и думала:

"Англичане говорят: если что-то выглядит как утка, крякает как утка и плавает как утка – значит, это утка и есть. Но верно и обратное: если существо выглядит как ангел, но при этом пытает и убивает людей, значит нифига это никакой не ангел!".

Эльф задумчиво посмотрел на Зая, подождал, пока тот замолчит и задал длинный и вежливый вопрос. Выслушал не менее длинный, но совершенно невежливый ответ и дотронулся до юноши "бичом".

Вскрик. Ругательства.

Вопрос.

Ругательства. Щелчок "бича".

Вскрик. Ругательства.

Алиона стряхнула с себя оцепенение, вызванное эльфом (в присутствии рыжеволосых и длинноухих существ она всегда цепенела) и медленно, борясь с кружащейся головой, перевернулась и встала на четвереньки. Возможно, в этой позе она выглядела не очень эстетично, но в данный момент ей совершенно точно было наплевать на две вещи: как она там выглядит и что про нее подумает эльф, который пытает ее друга. Ах да, была и третья вещь: кем для нее является Зай. Она собиралась сделать хоть что-то. Например, шаг. И еще один шаг. И еще.

За спиной эльфа Алиона медленно ползла к стене, под которой лежали два рюкзака. Рюкзак Зая. И ее рюкзак. На дне которого, под вещами, лежал боевой кинжал, конфискованный у треклятого внучка трижды треклятого Хетулиона.

– Сиди, значит… – прошептала Алиона, – Не мешай, значит…

Перед ее глазами улыбался и одобрительно кивал мертвый человек в испачканном кровью белом плаще.

– Нет… – проговорила Алиона, двигаясь к рюкзаку, – Нет… Нет…

***

Эльф выслушал еще одну оскорбительную тираду и вздохнул. Юноша на любой вопрос отвечал исключительно ругательства и только на человеческом языке. То ли он не настолько хорошо знал эльфийский, чтобы на нем разговаривать, то ли не хотел, то ли ругался просто так, потому что его цветистые выражения никак не были связаны с заданным вопросом.

Эйниорхаранкано "Гланхерена" Талатор Гор вздохнул. Насколько было бы проще, если бы здесь был маг-менталист. Вынуть нужную информацию из мозга смертного стало бы до крайне простым делом. К сожалению, сделать нечто подобное с человеком, настолько активно не желающим с информацией расставаться, мог только маг уровня от девятого и выше…

Щелчок "бича".

Гор выслушал очередную тираду, включавшую в себя его собственных родственников, друзей и знакомых в неожиданных сочетаниях с "сутулыми собаками" и "плешивыми кроликами".

Нет, пожалуй, даже от десятого уровня…

К сожалению, таких магов в королевстве было от силы десяток, и ни один из них не мог прибыть в Бретилкарас и помочь. Был шанс пригласить сюда доктора Лайна Глосса, тот давно уже получил одиннадцатый уровень, но маг сообщил, что в настоящий момент занят и прибыть не сможет.

Жаль… Очень жаль…

Щелчок "бича". Ругательства.

Нет, этот метод не действует. Пора переходить к следующему.

Эльф придвинул к стулу с привязанным упрямцем круглую жаровню, достал и внимательно осмотрел светящийся желтым светом стержень.

– У вас есть еще шанс сохранить свое тело неповрежденным, охотник Зай, – пропел эльф на человеческом языке, – В противном случае я буду вынужден прибегнуть к раскаленному железу.

Юноша подробно рассказал, как именно эльф может применить раскаленное железо к самому себе.

– Ваши слова грубы. Вам известно слово "вежливость"? Возможно, существует целесообразность нанести его на ваше тело?

Изящное движение, похожее на взмах кисти художника. На груди упрямого смертного пролегла дымящаяся полоса.

Зай заорал и перешел на мат.

– Вам известен вопрос, который я вам задал, так что я не буду утруждаться и повторять его. Я просто ожидаю ответ. Могу ли я услышать его?

Услышал он многое, но все это, к сожалению, было малоинформативно.

Талатол поднял светящийся и пахнущий горелым мясом стержень.

– А ну стой! – неожиданно услышал он позади.

Эльф удивленно оглянулся.

Человечка с эльфийским цветом волос стояла у стены, покачиваясь. В ее руках поблескивал боевой кинжал, клинок которого был направлен в грудь Гора.

***

– Брось железяку на пол, – будь голос чуть потверже, а сама Алиона чуть более уверена в своих силах, а также в том, что сумеет выстрелить, то фраза прозвучала бы грозно.

Эльф слегка наклонил голову и шевельнул правым ухом:

– Что произойдет в том случае, если я не выполню ваших требований? – церемонно осведомился он.

– Я выстрелю, – упрямо набычилась Алиона и положила большой палец на округлую кнопку спуска, – Выстрелю.

– Нет, – эльф покачал головой и улыбнулся, – Не выстрелите.

– Почему…

Эльф качнулся в сторону девушки. Алиона зажмурилась и нажала на кнопку.

Ничего.

Девушка нажала на кнопку еще раз. И еще. Потом открыла глаза.

Сволочной эльф, мерзко улыбаясь, стоял прямо перед ней, так, что острие клинка упиралось прямо в его отвратительный белый мундир.

Алиона робко нажала на кнопку спуска еще раз. Ничего.

– Вы не выстрелите, – повторил эльф, – потому что из боевого кинжала невозможно выстрелить, если он не переведен в боевой режим.

В качестве иллюстрации своих слов он крутанул пальцем прозрачно-зеленый шарик в основании рукояти. Шарик моргнул, по лезвиям клинка пробежали изумрудные искорки, слившись в яркую точку, повисшую у острия. Эльф повернул шарик еще раз – точка погасла – после чего взмахнул рукой. Кинжал мелькнул белой птичкой и вонзился в стену, прямо под лежащей на полу гитарой.

"Я – идиотка", – подумала Алиона и увидела приближающийся к ее лицу конец "бича".

Следующее, что она увидела, была темнота.

***

В этот раз музыки не было. Был мелодичный голос эльфа, который что-то произносил.

– Да хоть не гуляш пустите, – прервал его хриплый голос Зая, – Я эту девку знать не знаю, просто рядом на крокодиле ехали.

Все то же помещение, все тот же жесткий пол. Хотя одно различие отчетливо чувствуется: в этот раз Алиона надежно связана. Руки скручены за спиной, ноги – у лодыжек. Девушка дернулась и поняла, что руки еще и привязаны к ногам, так, что максимум, на что она способна в этом положении – это выгнуться еще больше. Ни о каком сопротивлении не могло идти и речи. А очень бы хотелось – наткнувшись взглядом на бронзовую витую ножку, Алиона провела по ней взглядом и обнаружила, что жаровня переместилась поближе к ней. Что могло означать только одно: сейчас пытать будут ее. За попытку застрелить, а также просто потому, что собственную боль Зай мог и вытерпеть, а вот вытерпит ли он боль чужую – вопрос… И эльф это прекрасно понимает.

– Жги, жги, – Зай все так же сидел привязанный к стулу, почти свисал с него. На бледной груди красовался вензель из черно-красных линий, похожий на недовольного Ктулху, – Что мне до чужой девки…

– Я, Зай Джаррион, – эльф стоял над Алионой, задумчиво ее рассматривая, как будто прикидывал, как лучше разделать ее тушку и с каким соусом приготовить, – мог бы привести по крайней мере три факта, доказывающие твою ложь. Эта смертная далеко не так безразлична тебе, как ты хочешь изобразить. Возможно, ты прекратишь глупое и бессмысленное сопротивление, если я поведаю тебе, что про твою связь с этой девушкой мне сообщил мастер Искарр…

Ах он мерзавец!

Слова, произнесенные Заем, были намного более многочисленны и цветисты. Для сексуальных извращений, в которых он обвинил предателя-апеткаря, даже не существовало названий. Если и существовали, то Алиона не хотела их знать.

– Я имею значительные сомнения в том, что мастер Искарр хоть раз в жизни проделывал нечто подобное, – безмятежно произнес эльф, – или хотя бы имел желание воплотить ваши слова в жизнь. Я подозреваю, что ему просто не хватило бы фантазии, несмотря на то, что он наделен ею в полной мере, как и любой настоящий ученый…

Зай прорифмовал слово "ученый" с двумя приличными словами и тремя неприличными.

– Ваше словотворчество утомило меня. Даю вам на размышление то время, которое мне понадобится для того, чтобы привести вашу подружку в надлежащее состояние.

***

Как уже было сказано, сопротивляться связанная девушка не могла, поэтому эльф без труда привел ее в состояние, деликатно поименованное им "надлежащим". Попросту говоря, расстегнул сверху донизу пуговицы куртки, рубашки, после чего срезал лифчик.

– Итак, Зай Джаррион, ваше слово?

Одним словом Зай, разумеется, не ограничился.

– Ну что ж, раз вы отказываетесь от сотрудничества, придется поплатиться вот этой красивой девушке…

Алиона почувствовала, как на ее теле выступает пот, собираясь в струйки и стекая по спине.

Во-первых, слово "красивой" прозвучало так, как будто имелось в виду прошедшее время, а надежда на эстетические чувства эльфов, которые не позволят изуродовать ее, слишком мала. Кто его знает, насколько сильно различается эльфийское чувство прекрасного и человеческое. Судьба Гуинплена ее никак не прельщала.

Во-вторых, ей совершенно не хотелось носить остаток жизни – вне зависимости от длины этого самого остатка – выжженное слово "вежливость". Впрочем, против любого другого слова она также возражала.

В-третьих, взгляд эльфа ей совершенно не нравился. Нет, в этом взгляде сиреневых глаз пробежавшем по ее обнаженным грудям не было ничего маньячески-злобного или похотливо-развратного. Это-то и пугало. Согласитесь, когда на вас смотрят как на мясную вырезку или на объект для резьбы по коже, это всегда пугает.

Алиона до скрипа стиснула зубы. Мысли в голове бежали порвавшейся кинолентой. Что делать? Что можно сделать? Что нужно сделать? Кричать Заю? Молчать? Просто кричать?

Эльф извлек из жаровни раскаленный стержень, задумчиво оглядел его и поменял на другой.

Зай отчаянно и сосредоточенно рвался из веревок, ни произнося ни слова. Вырваться не получалось: эльфы, как известно, все делают лучше всех.

Эльф наклонился к лежащей девушке. Алиона взглянула круглыми от страха глазами на соломенно-желтое раскаленное железо и крепко зажмурилась. В том, что сейчас она будет кричать, Алиона не сомневалась, но пусть этот крик будет от боли, а не от страха…

Железо приближалось, уже чувствовался его жар.

"Прощайте, груди. Мне вас будет не хватать… Самое бы время появиться какой-нибудь кавалерии из-за холмов…"

Пол затрясся, как будто упомянутая кавалерия на самом деле появилась и сейчас скакала по коридору.

Девушка открыла глаза. Эльф разочарованно выпрямился и бросил стержень обратно в жаровню. Из его уст вырвалось короткое певучее слово, смысл которого, похоже, сводился к "едрит твою мать".

В помещение вбежали несколько эльфов в белых мундирах, те самые, которые были в поезде… тьфу… в крокодиле. А следом вошел…

Алиона застонала и уронила голову на пол. Сейчас ее чувства в полной мере соответствовали чувствам человека, который убегал ото льва и наткнулся на крокодила.

В дверях, с недовольной миной на красивом лице, стоял Хетулион-младший.