Текст книги "Саботажник"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джастин Скотт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 12

Поселок перебивающихся случайными заработками бродяг в пригороде Огдена занимал лесистый участок между железнодорожной линией и ручьем, который давал воду для питья и умывания. Это был один из самых больших таких поселков в стране – девять веток дороги встречались здесь, день и ночь во всех направлениях шли товарные составы, – и с каждым днем он увеличивался. Из-за паники одна за другой закрывались фабрики, и все больше людей устремлялись в поисках работы к железной дороге. Шляпы выдавали новичков. Котелки горожан превосходили числом головные уборы шахтеров и ранчеров. Попадались даже мягкие фетровые шляпы «трильби» и «хомбург»; такие носят люди, которые никогда не думали, что могут разориться.

Тысячи сезонных рабочих торопятся до темноты закончить уборку. Они вываривают белье в котлах с горячей водой, развешивают его на веревках и ветках, а котлы ставят на камни просушиться. Когда наступает ночь, они забрасывают костры землей и едят свой скромный ужин в темноте.

Конечно, хорошо бы поддерживать огонь. На севере Юты в ноябре холодно, время от времени над лагерем порывистый ветер несет снег. На высоте пять тысяч футов над уровнем моря поселок открыт порывам западного ветра с соседнего Большого Соленого озера и восточного – с гор Уосатч. Но железнодорожные полицейские со станции Огден, вооруженные пистолетами и дубинками, три ночи подряд являлись в поселок, убеждая растущее население переместиться. Никто не хотел, чтобы они пришли и на четвертую ночь, поэтому костров в темноте не жгли. Ели молча, опасаясь полицейских и боясь подступающей зимы.

Как в любом городе и поселке, здесь были районы, с очевидными сознанию обитателей границами. В некоторых районах люди настроены более дружелюбно, в некоторых безопаснее, чем в других. Ниже по течению и дальше всего от железной дороги, там, где ручей впадает в реку Уибер, – район, который лучше навещать вооруженным. Здесь правило «живи и давай жить другим» уступает место другому: «отбирай, или отберут».

Саботажник бесстрашно направился туда. В преступном мире он был в своей стихии. Но даже он ослабил нож за голенищем и переложил пистолет из глубокого кармана пальто за пояс, откуда мог быстро выхватить его. Несмотря на отсутствие огней, тьма не была кромешной. Пыхтящие поезда постоянно прорезали ночь лучами прожекторов, в тонком снежном покрове золотым блеском отражались окна пассажирских вагонов. На подъезде к городу цепочка мягких вагонов замедлила бег, и в свете их окон саботажник увидел в тени дерева сгорбленную фигуру, руки в карманах.

– Шарптон, – хрипло окликнул он, и Шарптон отозвался:

– Здесь, мистер.

– Покажи руки, чтобы я их видел, – приказал Саботажник.

Шарптон повиновался: отчасти потому, что саботажник платил ему, отчасти из страха. Грабитель банков и поездов, немало времени проведший за решеткой, Пит Шарптон умел распознать при встрече опасного человека. Лица этого он никогда еще не видел. Встречались они всего раз, когда Саботажник выследил Шарптона и остановил в переулке за конюшней, где Шарптон снимал угол. Всю жизнь проведший в столкновениях с законом, Шарптон понял, что более опасного человека не встречал никогда.

– Нашел своего человека? – спросил Саботажник.

– Он выполнит работу за тысячу долларов, – ответил Шарптон.

– Отдай ему пятьсот. За второй половиной пусть приходит, когда работа будет сделана.

– А что помешает ему сбежать с пятью сотнями? Деньги получил, никакого риска.

– А вот что: он должен ясно понять, что ты его выследишь и убьешь. Можешь объяснить ему это?

Шарптон усмехнулся в темноте.

– О да. К тому же он теперь не велика птица. Сделает, как велено.

– Возьми-ка, – сказал саботажник.

Шарптон ощупал сверток пальцами.

– Это не деньги.

– Деньги через минуту. Это запальный шнур, который он должен использовать.

– Не возражаете, если я спрошу зачем?

– Вовсе нет, – с готовностью ответил Саботажник. – Выглядит точь-в-точь как быстро горящий фитиль. Обманет даже опытного медвежатника. Я правильно понял, что твой человек опытный?

– Всю жизнь вскрывает сейфы и грабит поезда.

– То, что надо. Но, как бы этот фитиль ни выглядел, он медленный. Когда он загорится, для взрыва динамита потребуется больше времени, чем будет думать твой человек.

– Если он будет гореть долго, взорвется весь поезд, а не просто перекроет пути.

– Тебе что-то не нравится, Шарптон?

– Я просто так сказал, – торопливо оговорился Шарптон. – Хотите взорвать поезд, а не просто ограбить, так это не мое дело. Платите вы.

Саботажник передал Шарптону второй пакет.

– Здесь три тысячи долларов. Две тебе, третья – твоему человеку. Пересчитать в темноте не сможешь. Придется поверить.

Глава 13

Рисунок лесоруба доказал свою полезность пять дней спустя.

Зоркий билетный кассир Южно-Тихоокеанской в Огдене вспомнил человека, похожего на рисунок Дона Элберта. Хотя у покупателя была борода, а волосы почти того же цвета, что у Белла, кассир настаивал, что лицо было то же самое.

Белл лично расспрашивал его, желая убедиться, что кассир не из фанатиков «Большого ограбления поезда», и ответы кассира произвели на него такое впечатление, что он приказал детективам проверить орегонский скорый.

Следующая удача ждала в Неваде, в Рино. Один из кондукторов скорого, житель Рино, тоже вспомнил такого пассажира и согласился, что это мог быть человек с рисунка.

Белл бросился в Неваду, застал кондуктора дома и небрежно, словно поддерживая беседу, спросил, смотрел ли тот «Большое ограбление поезда». Собираемся, ответил кондуктор, когда в следующий раз покажут в варьете. Хозяйка целый год упрашивает сводить ее.

В Рино Белл сел на ночной экспресс до Огдена и, проезжая горы Тринити, поужинал в поезде. Когда поезд остановился в Лавлоке, Исаак отослал телеграммы, а на остановке в Имлее получил ответы на них и наконец спокойно уснул в купе пуллмановского вагона, который шел по Неваде. Телеграммы, ждавшие его в Монтелло, на самой границе с Ютой, ничего нового не содержали.

Приближаясь в середине дня к Огдену, поезд шел мимо Великого Соленого озера по краснодеревным шпалам Люсинского объездного пути. Осгуд Хеннеси потратил восемь миллионов долларов и вырубил мили орегонского леса, чтобы построить этот перегон между Люсином и Огденом.

Этот отрезок сократил время поездки из Сакраменто в Огден на два часа и привел в отчаяние Коммодора Вандербильта и Дж. П. Моргана, конкурентов Хеннеси на южных и северных маршрутах. Совсем близко к городу, соединявшему все пути, там, откуда виднелись снежные вершины гор Уосатч, поезд остановился.

Кондуктор сказал, что в шести милях впереди пути перекрыты.

Взрыв пустил под откос шедший на запад «Сакраменто лимитед».

Белл выскочил из вагона и побежал вдоль поезда вперед к головной части. Машинист и кочегар вышли из кабины и курили, стоя на щебне насыпи. Белл предъявил им удостоверение «Агентства Ван Дорна» и приказал:

– Подвезите меня как можно ближе к месту крушения.

– Простите, мистер детектив, но мне может приказать только диспетчер.

В руке Белла неожиданно оказался «Дерринджер». Два темных ствола смотрели на машиниста.

– Вопрос жизни и смерти, начиная с вашей собственной, – проговорил Белл. Он показал на скотосбрасыватель перед локомотивом и сказал: – Отведите его к месту крушения и не останавливайтесь, пока не уткнетесь в обломки!

– Вы не можете хладнокровно застрелить человека, – сказал кочегар.

– Еще как может, – сказал машинист, опасливо переводя взгляд с «Дерринджера» на лицо Белла. – Лезь обратно, кидай уголь.

Локомотив, большой 4-6-2, прошел шесть миль, прежде чем тормозной кондуктор с красным флажком остановил его там, где рельсы исчезали в большой яме. Сразу за этой ямой лежали на боку шесть пуллмановских вагонов, багажный вагон и тендер. Белл спрыгнул с паровоза и пошел к месту крушения.

– Сколько пострадало? – спросил он у железнодорожника, на которого ему указали как на начальника ремонтников.

– Тридцать пять человек. Четверо серьезно.

– Погибшие есть?

– Нет. Повезло. Ублюдок взорвал полотно минутой раньше. Машинист успел сбросить скорость.

– Странно, – сказал Белл. – Его нападения всегда были тщательно рассчитаны по времени.

– Ну, им конец. Мы его взяли.

– Что? Где он?

– Шериф схватил его в Огдене. Ему еще повезло. Пассажиры хотели его линчевать. Он ушел, но потом кто-то его узнал, он прятался в конюшне.

Белл нашел локомотив за местом крушения и приехал на нем в огденское депо.

Тюрьма размещалась в самом здании ратуши Огдена, в квартале от вокзала. Белла опередили два старших детектива Ван Дорна, дуэт по прозвищу Вебер и Филдс – Мак Фултон и Уолли Кизли. Никто из них не шутил. У обоих был мрачный вид.

– Где он? – спросил Белл.

– Это не он, – устало сказал Фултон. Он казался очень измученным, и Белл впервые подумал, не пора ли Маку задуматься об отставке. Он всегда был худым, но сейчас лицо осунулось, как у мертвеца.

– Не он взорвал поезд?

– Нет, он, – ответил Кизли. Его обязательный костюм-тройка в клетку был в пыли. Уолли выглядел таким же усталым, как Мак, но хотя бы не больным. – Только он не Саботажник. Попробуйте его разговорить.

– Да, у вас больше возможностей заставить его говорить. Нам он ни слова не скажет.

– А зачем ему говорить со мной?

– Он ваш старый знакомый, – загадочно объяснил Фултон. Они с Маком были на двадцать лет старше Белла, знаменитые ветераны, друзья, и имели право говорить все что угодно, пусть Белл и возглавлял расследование дела Саботажника.

– Я бы все из него выбил, – сказал шериф. – Но ваши люди велели ждать вас, а железнодорожная компания предупреждала, что заказывает музыку Ван Дорн. Глупость, по-моему. Да только меня никто не спросил.

Белл прошел в комнату, где задержанный ждал, прикованный наручниками к столу, надежно привинченному к полу. «Старым другом» оказался медвежатник Джейк Данн. На одном краю стола лежала аккуратно перевязанная пачка новых пятидолларовых банкнот, по словам шерифа, очевидно, плата за работу. Первой же мрачной мыслью Белла была такая: Саботажник нанимает сообщников, чтобы те выполняли грязную работу. А значит, ударить в любом месте и уйти оттуда задолго до того, как удар будет нанесен.

– Джейк, во что ты впутался на этот раз?

– Здравствуйте, мистер Белл. Не видел вас с тех пор, как вы отправили меня в Сент-Квентин.

Белл сел и посмотрел на него. Сент-Квентин обошелся со взломщиком сурово. Он выглядел на двадцать лет старше: пустая оболочка некогда сильного человека. Руки у него дрожали так, что трудно было представить, как ему удалось установить заряд, не взорвав его при этом случайно. Вначале обрадовавшийся знакомому лицу, теперь Данн ежился под взглядом Белла.

– Взрывать сейфы «Уэллс Фарго» – это грабеж, Джейк. А вот пускать под откос пассажирский поезд – убийство. Тот, кто заплатил тебе за это, убил десятки человек.

– Я не знал, что мы взрываем поезд.

– Ты не знал, что, если взорвать рельсы под быстро идущим поездом, он упадет? – недоверчиво сказал Белл, и его лицо потемнело от отвращения. – А что, по-твоему, должно было случиться?

Задержанный повесил голову.

– Джейк! Что, по-твоему, должно было случиться?

– Да поверьте ж вы мне, мистер Белл. Он велел мне взорвать рельс, чтоб поезд остановился и они его грабанули. Кто ж знал, что он задумал пустить его под откос.

– Как это? Но ведь ты поджег фитиль?

– Он поменял шнуры. Я думал, что поджигаю быстрый фитиль и поезд успеет остановиться. А он горел медленно. Я глазам своим не верил, мистер Белл. Он горел так медленно, что поезд наскочил прямо на взрыв. Я пытался их остановить.

Белл холодно посмотрел на него.

– Потому меня и поймали. Я пытался погасить фитиль, да опоздал. Меня увидели и, когда поезд упал, набросились, будто я тот парень, что застрелил Маккинли.

– Джейк, у тебя на шее веревка, и есть только один способ ее снять. Приведи меня к человеку, который заплатил тебе.

Джейк Данн отчаянно замотал головой. Белл подумал, что он похож на волка, у которого лапа попала в капкан. Нет, не на волка. В нем нет ни силы, ни достоинства. По правде сказать, Данн походил на дворняжку, пытающуюся нападать на крупную дичь, которая ей не по зубам.

– Где он, Джейк?

– Не знаю.

– Почему ты лжешь, Джейк?

– Я никого не убивал.

– Ты пустил поезд под откос, Джейк. Тебе очень повезло, что никто не погиб. Если тебя не повесят, то посадят в тюрьму до конца жизни.

Джейк посмотрел на Белла широко раскрытыми глазами, в которых не было вины.

– У меня рак.

Белл растерялся. Он не сочувствовал нарушителям закона, но смертельная болезнь превращает преступника в обычного человека. Джейк Данн был виновен, но неожиданно показался Беллу жертвой, страдающей от боли, страха и отчаяния.

– Прости, Джейк. Я не знал.

– Меня, наверно, выпустили, чтоб я умер на воле. Мне нужны были деньги. Вот я и взялся за эту работу.

– Джейк, ты всегда был мастером, но не убийцей, – не отставал Белл.

Джейк ответил хриплым шепотом:

– Он в конюшне на Двадцать Четвертой, за путями.

Белл щелкнул пальцами. Подбежали Уолли Кизли и Мак Фултон.

– Двадцать Четвертая улица, – сказал Белл. – Конюшня. Оцепите ее, пусть люди шерифа держат периметр. И ждите меня.

Джейк поднял голову.

– Он не сбежит, мистер Белл.

– Что это значит?

– Когда я вернулся за второй половиной денег, то нашел его на втором этаже, в комнате, которую они снимали.

– Нашел? Что значит нашел? Он мертв?

– Горло перерезано. Я боялся сказать: меня и в этом обвинят.

– Горло перерезано? – спросил Белл. – Или проткнуто?

Джейк провел рукой по редеющим волосам.

– Пожалуй, проткнуто.

– Нож видел?

– Нет.

– Он прошел насквозь? Выходную рану на шее видел?

– Я не стал задерживаться и осматривать его, мистер Белл. Говорю же, на меня и это привесят.

– Ступайте туда, – сказал Белл Кизли и Фултону. – Шериф, пришлите врача. Пусть определит, как убит парень и давно ли он мертв.

– А вы где будете, Исаак?

Опять тупик, подумал Белл. Саботажнику не просто везет, он сам кузнец своего счастья.

– На вокзале, – сказал он без малейшей надежды. – Проверю, не вспомнит ли кассир, как он покупал билет отсюда.

Он отнес копии рисунка лесоруба на вокзал, двухэтажное здание со множеством фронтонов и с высокой часовой башней, и расспросил работников. Потом в полицейском «форде» его возили по домам служащих и инспекторов, которые сегодня не работали. Белл каждому показывал рисунок, и, если человек не узнавал лицо, Белл показывал измененный рисунок, с бородой. Безрезультатно.

«Как Саботажник ушел из Огдена?» – думал Белл.

Ответ напрашивался. Город обслуживает девять железных дорог. Ежедневно через него проезжают сотни, если не тысячи пассажиров. Сейчас Саботажник знает, что на него охотится «Агентство Ван Дорна». А значит, еще тщательнее готовит пути отхода.

Белл разослал сыщиков из огденского отделения «Агентства Ван Дорна» по всем мелким отелям в надежде, что Саботажник все-таки задержался в городе. Нигде не узнали ни один из рисунков. Владельцу магазина сигар в дорогом трехэтажном кирпичном отеле «Брум» показалось, будто он узнал покупателя, похожего на того, что нарисован с бородой. А официантка в кафе-мороженое вспомнила человека, который выглядел, как лицо на рисунке без бороды. Он запомнился ей своей красотой. Но она видела его всего раз, три дня назад.

Кизли и Фултон встретились с Беллом в спартанской конторе отделения агентства, большой комнате на «незаконной» стороне Двадцать Пятой улицы, разделенной широким бульваром, по которому проходил трамвай. Законопослушная сторона улицы, обслуживающая законные потребности пассажиров железной дороги, пестрела многоцветными навесами ресторанов, портняжных мастерских, парикмахерских, баров, кафе-мороженых и китайских прачечных. На той стороне, где помещалось «Агентство Ван Дорна», чередовались салуны, пансионы, казино и бордели, выдающие себя за гостиницы.

Контору агентства – голый пол, старая мебель, одно окно – украшали плакаты «Разыскивается», причем самыми новыми из них были портреты Саботажника с рисунка лесоруба, с бородой и без бороды; тот, что с бородой, появился благодаря наблюдательности кассира Южно-Тихоокеанской в Сакраменто.

Кизли и Фултон вновь оживились, хотя Фултон по-прежнему выглядел усталым.

– Босс не тратится на просторную контору в Огдене, – заметил Уолли.

– И на мебель тоже, – добавил Мак. – Стол, похоже, привезли в товарном вагоне.

– Может, просто район такой, а плевке от вокзала.

– Да уж, на тротуар здесь плюют.

Продолжая переговариваться в манере Вебера и Филдса, они подошли к окну и посмотрели на запруженный народом тротуар.

– Вот что значит гений Ван Дорна. Вид из этого окна можно использовать для обучения начинающих детективов: тут перед нами все виды пороков и преступлений.

– Идите сюда, молодой Исаак, посмотрите на соседние салуны, бордели и опиумные притоны. Посмотрите, как наши потенциальные клиенты зарабатывают на выпивку и женщину попрошайничеством. А если не повезет с милостыней, подстерегают горожан в переулках.

– Поглядите на этого усатого щеголя со складным столом, как он обманывает доверчивых игрой.

– И на тех безработных шахтеров, которые притворяются, будто спят на тротуаре у салуна. На самом деле они поджидают выходящих пьяниц.

– Сколько времени человек был мертв? – спросил Белл.

– Большую часть дня, считает док. Вы были правы насчет удара. Узкое лезвие через горло насквозь. Как у Уиша и полицейского из Глендейла.

– Если его убил Саботажник, он не мог покинуть Огден раньше вчерашнего вечера. Но никто не видел, чтобы он покупал билет.

– Много приходящих и уходящих товарных, – предположил Уолли.

– Он преодолевает слишком большие расстояния за короткое время, чтобы ездить на товарных, – сказал Мак.

– Вероятно, использует те и другие, в зависимости от обстоятельств, – добавил Уолли.

Белл спросил:

– Кем был убитый?

– По словам шерифа, местный преступник. Нечто вроде Брончо Билли в жизни – шериф подозревает его… Простите, Исаак, не мог удержаться.

Фултон кивнул на плакат «Разыскивается».

– Удерживайтесь, и я не стану просить мистера Ван Дорна перевести Вебера и Филдса на Аляску.

– …в захвате почтового дилижанса в горах в прошлом августе. Десять лет назад полицейские поймали его при попытке отобрать жалованье рабочих медных копей на севере Юты. Чтобы смягчить приговор, выдал соучастников. Похоже, он знал Джейка Данна по тюрьме.

Белл с отвращением покачал головой.

– Саботажник не просто подбирает себе помощников. Он нанимает преступников. Может нанести удар где угодно на материке.

В дверь осторожно постучали. Детективы подняли головы и увидели робеющего молодого человека в помятом мешковатом костюме. В одной руке молодой человек держал дешевый чемоданчик, в другой шляпу.

– Мистер Белл, сэр?

Исаак Белл узнал молодого Джеймса Дешвуда из сан-францисского отделения, ученика детектива, который проделал чрезвычайно тщательную работу, доказав невиновность профсоюзного работника, погибшего при крушении «Коуст лайн лимитед».

– Заходите, Джеймс. Познакомьтесь с Вебером и Филдсом, старейшими детективами Америки.

– Здравствуйте, мистер Вебер. Здравствуйте, мистер Филдс.

– Вебер это я, – сказал Мак. – А Филдс он.

– Простите, сэр.

Белл спросил:

– Что вы здесь делаете, Джеймс?

– Меня прислал мистер Бронсон, сэр. Он велел мне ехать экспрессом, чтобы опередить почту. Вот.

Ученик детектива протянул Беллу коричневый бумажный пакет. Внутри находился второй пакет с адресом сан-францисского отделения, написанным печатными буквами, карандашом. К пакету была прикреплена записка Бронсона: «Распечатал, чтобы не терять времени. И рад, что сделал это. Похоже, он над вами смеется».

Белл раскрыл адресованный ему пакет. И достал оттуда обложку последнего выпуска журнала «Харперс уикли». На рисунке Уильяма Олдена Роджерса Осгуд Хеннеси в шелковом цилиндре, в каких изображают олигархов, сидел верхом на паровозе с надписью «Южно-Тихоокеанская железная дорога». Хеннеси тащил в Нью-Йорк поезд с надписью «Центральная железная дорога Нью-Джерси». Поезд был нарисован в виде извивающегося щупальца спрута. Печатными буквами над рисунком стояло: СМОЖЕТ ЛИ ДЛИННАЯ РУКА САБОТАЖНИКА ПРОТЯНУТЬСЯ ДАЛЬШЕ, ЧЕМ ЩУПАЛЬЦЕ ОСГУДА?

– Что это такое? – спросил Уолли.

– Перчатка, – ответил Белл. – Он бросает нам вызов.

– И утирает нос, – сказал Мак.

– Мак прав, – согласился Уолли. – Я не стал бы морочиться и принимать это на свой счет, Исаак.

– Есть и сам журнал, – сказал Дешвуд. – Мистер Бронсон подумал, что вы захотите прочесть, мистер Белл.

Кипя от гнева, Белл просмотрел первую страницу. «Харпер», именовавший себя «журналом цивилизации», много писал о грабительских железнодорожных монополиях. В этом номере была статья, посвященная притязаниям Осгуда. Статья утверждала, что Хеннеси тайно приобрел чуть ли не контрольный пакет акций железной дороги «Балтимор – Огайо». А «Б-О» с «Иллинойс-Центральной», где у Осгуда тоже контрольный пакет, вместе владели железнодорожной компанией «Ридинг». А «Ридинг» контролировал Центральную железную дорогу Нью-Джерси, что давало Хеннеси желанный доступ в район Нью-Йорка.

– И что это значит? – спросил Джеймс.

– Это значит, – мрачно объяснил Исаак Белл, – что Саботажник может уязвить интересы Хеннеси непосредственно в Нью-Йорке.

– А Нью-Йорк, – заметил Уолли Кизли, – самый большой город в стране.

Белл взглянул на часы.

– Я еще успею сесть на «Оверленд лимитед». Отправьте мой багаж в Нью-Йорк, в «Йельский клуб».

И он направился к двери, на ходу отдавая распоряжения.

– Телеграфируйте Арчи Эбботу. Попросите его встретить меня в Нью-Йорке. Телеграфируйте Ирви Арлену и попросите его проверить локомотивные депо в Джерси-Сити. И еще Эдди Эдвардсу. Он знает эти депо. Это он покончил с бандой Лава Бед, которая грабила экспрессы на паромных причалах. Вы двое заканчивайте здесь, убедитесь, что его нет в Орегоне – я в этом сомневаюсь – и постарайтесь узнать, куда он направился.

– В Нью-Йорк, если верить этому, – сказал Уолли и зачитал из «Харперс уикли»: – «В святую землю, куда мечтают совершить паломничество все железнодорожники».

– А это означает, – добавил его напарник, – что он уже в пути и будет ждать, когда ты туда приедешь.

На полпути к выходу Белл оглянулся на Дешвуда, который с нетерпением ждал указаний.

– Джеймс, сделайте для меня кое-что.

– Да, сэр.

– Вы читали отчет о крушении «Коуст лайн лимитед»?

– Да, сэр.

– Скажите мистеру Бронсону, что я отправляю вас в Лос-Анджелес. Найдите там кузнеца или механика, который просверлил дыру в крюке, пустившем под откос «Лимитед». Можете сделать это для меня? В чем дело?

– Но в Лос-Анджелесе главный – мистер Сандерс. И он…

– Держитесь от Сандерса подальше. Вы сами по себе. Садитесь на следующий скорый. Живо!

Дешвуд пробежал мимо Белла и прогрохотал по деревянной лестнице, как мальчишка, освобожденный от уроков в школе.

– Что мальчишка может в одиночку? – спросил Уолли.

– Он умный парень, – ответил Белл. – И уж точно справится не хуже Сандерса. Я ухожу. Мак, отдохните немного. Вы плохо выглядите.

– Вы тоже: словно всю прошлую неделю спали в поездах сидя.

– Позвольте напомнить вам, старые хрычи: будьте осторожны. Этот Саботажник очень опасен.

– Спасибо за мудрый совет, сынок, – ответил Уолли.

– Мы постараемся его не забыть, – подхватил Мак. – Но, как я сказал, пятьдесят на пятьдесят, что он уже на пути в Нью-Йорк.

Уолли Кизли подошел к окну и стал смотреть, как Исаак Белл торопится на «Оверленд лимитед».

– Ага, сейчас будет забавно. Наши шахтеры нашли своего пьяницу.

Он жестом пригласил Мака присоединиться к нему у окна. Шахтеры вдруг вскочили и окружили щеголя в дорогом костюме, спешащего на поезд. Не останавливаясь, даже не притормозив, Белл прошел через них, не задержавшись ни на секунду, и шахтеры вернулись на тротуар лицом вниз.

– Видел? – спросил Кизли.

– Нет. Они тоже такого не видали.

Оставаясь у окна, они внимательно наблюдали за идущими горожанами.

– Этот мальчишка Дешвуд, – спросил Фултон, – никого тебе не напоминает?

– Кого? Исаака?

– Нет. Пятнадцать – да что это я? – двадцать лет назад. Исаак тогда еще гонял мяч, играя в лакросс в модной школе, куда его услал его старик. Мы с тобой были в Чикаго. Ты тогда занимался бандами закоренелых уличных грабителей. А я с головой ушел в дело о бомбах на площади Хеймаркет. Мы тогда установили, что большую часть убийств совершают полицейские. Помнишь парня из трущоб, который попросился к нам на работу? Мистер Дорн поговорил с ним, и мы с тобой вводили его в курс дела. Он был прирожденный детектив. Сообразительный, быстрый, и ледяная вода в венах.

– Сукин сын, – сказал Мак. – Уиш Кларк.

– Будем надеяться, что Дешвуд не пьет.

– Смотри!

Мак прислонился к стеклу.

– Вижу! – сказал Уолли. Он сорвал со стены плакат с рисунком, тем, где было лицо с бородой, и поднес к окну.

Высокому, бородатому рабочему в комбинезоне и котелке, большими шагами шедшему к станции – на плече он нес большую сумку с инструментами – пришлось приостановиться перед салуном, чтобы переждать, пока два бармена выкинут на тротуар четверых пьяниц. Окруженный толпой зрителей, высокий нетерпеливо оглядывался, подняв лицо, затененное полями шляпы.

Детективы посмотрели на рисунок.

– Он?

– Возможно. Но, похоже, борода у него ненадолго.

– Может, он ее взял напрокат.

– Если так, она хороша, – сказал Мак. – И уши мне не нравятся. Совсем не такие большие.

– Если это не он, – настаивал Уолли, – то его брат.

– Почему бы не спросить, нет ли у него брата?