Текст книги "Священный камень"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Крейг (Крэйг) Дирго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Порывшись в сумке, он достал оттуда черные джинсы и футболку и надел их. Следом извлек из сумки черные ботинки с обрезиненной подошвой и обулся. Переложив вещи в сумке, вызвал коридорного и распорядился, чтобы сумку доставили к выходу из отеля. Через десять минут ее должен был забрать Гундерсон. Прежде чем покинуть номер, Трюйт достал из сумки странный пухлый рюкзачок и надел его на плечи. Спустившись вниз, сел в каноэ и отправился в казино.

Внутри сидели за игральными столами и стояли у игральных автоматов толпы отпускников с красными от бессонных ночей глазами. Казино приносило доход круглые сутки. Пройдя через него, Трюйт очутился в торговом центре отеля.

Торговый центр был настоящим раем шопоголика. Здесь расположились магазины и бутики семидесяти пяти известнейших торговых марок, которые стояли вдоль мощеного тротуара. Около двадцати магазинов дизайнерской одежды, обуви, магазины сумок, ювелирные, книжные, несколько ресторанов. Трюйту еще предстояло убить некоторое количество времени; он вошел в книжный магазин, взял с полки последний роман Стивена Гудвина и принялся листать его. Гудвин, молодой писатель родом из Аризоны, последние пару месяцев держался на верхних строчках списка лидеров продаж. Трюйт не купил книгу в этот раз, но взял ее на заметку, решив, что купит ее, когда будет уезжать из Лас-Вегаса. Выйдя из книжного, он пошел в ресторан с барбекю и заказал жареные ребрышки и чай со льдом. Поев, решил, что пора действовать.

У пентхауса Хикмэна, возвышающегося над «Дримуорлдом», были балконы со всех четырех сторон. К ним вели стеклянные двери, а на балконах стояло множество аккуратно подстриженных деревьев в кадках. Бельведер пентхауса был пирамидальным, со сверкающей медью крышей. Точечные светильники подсвечивали деревья и кровлю.

Добравшись на лифте до предпоследнего этажа, Трюйт прокрутил в памяти план здания. Выйдя из лифта, оглядел коридор. Там никого не было. Пройдя до конца холла, он нашел серебристую металлическую лестницу, закрепленную на стене. Забравшись по ней, очутился у двери, закрытой на накидной замок. Достав из кармана тонкую пластиковую трубку, вставил ее в замок и повернул небольшую ручку.

Ручка привела в действие химическую смесь, которая мгновенно затвердела внутри замочной скважины. Через пару секунд Трюйт крутанул трубку, и замок открылся. Вынув отмычку из замка, он открыл дверь и пробрался внутрь.

На плане эта зона была обозначена как служебный проход. Вокруг по стенам висели кабели и трубопроводы. Трюйт закрыл за собой дверь, включил фонарик и медленно пополз по проходу туда, где, согласно плану, должна была находиться другая дверь, ведущая на балкон.

Разглядывая балкон со смотровой площадки отеля, Трюйт заметил, что одна из раздвижных дверей приоткрыта. Это было наилучшей возможностью для незаметного проникновения в пентхаус. Добравшись до двери, находящейся под балконом, Трюйт достал еще одну пластиковую трубку, открыл замок, аккуратно открыл дверь и выглянул наружу.

Он не заметил никаких признаков срабатывания какой-либо сигнализации, как и датчиков.

Пригнувшись, чтобы не быть замеченным, Трюйт вылез на балкон, закрыл дверь и пополз к приоткрытой двери. Медленно приоткрыв ее побольше, он заглянул внутрь. Никого не увидев, тихонько вошел внутрь.

Трюйт оказался в огромной гостиной пентхауса. Посреди была переговорная, скамьи с обивкой, полукругом расставленные у каменного камина. Сбоку, освещенная лишь лампой, установленной над плитой, располагалась утилитарного вида кухня. С другой стороны был большой бар с пивными кранами, торчащими из стены. Небольшие скрытые светильники слегка освещали гостиную, создавая приятный полумрак. Из скрытых в стенах динамиков тихонько играл кантри.

Трюйт принялся тихонько пробираться через гостиную туда, где, согласно плану, должен был находиться кабинет Хикмэна.

28

«Лариса» вползла в порт острова Шеппи и ошвартовалась. Взяв поддельные документы на груз, капитан пошел вверх по дороге, к таможенной конторе. У дверей уже стоял человек, закрывая ее на ночь.

–    Мне просто зарегистрировать прибытие, – сказал капитан.

Мужчина открыл дверь и вошел внутрь. Даже не включая свет, он подошел к высокому столу и взял со стеллажа печать. Открыв коробку с чернильной подушечкой, ткнул в нее печать и махнул рукой в сторону пачки листов в руке капитана. Взяв документы, положил их на стол и проштамповал.

–    Добро пожаловать в Англию, – сказал таможенник, махнув рукой в сторону выхода.

Он уже принялся снова закрывать дверь, когда капитан обратился к нему:

–    Не знаешь какого-нибудь врача поблизости?

–    В паре кварталов дальше, – ответил таможенник. – И еще квартал на запад. Но он сейчас не принимает. Можешь сходить к нему завтра, когда придешь сюда, чтобы оформить декларацию.

Таможенник ушел, а капитан вернулся на «Ларису» и стал ждать.

Для завсегдатаев прибрежного бара в Шеппи Небиль Лабатиби, наверное, выглядел как гей, ищущий партнера. Вряд ли им такое нравилось. Лабатиби был одет в итальянскую спортивную куртку, блестящие шелковые брюки и шелковую рубашку, расстегнутую у ворота, открывающую висящую у него на шее золотую цепочку. От него сильно пахло гелем для волос, дорогим табаком и одеколоном.

–    Налей пинту, – сказал он бармену, невысокому крепышу с бритой головой, покрытому татуировками, в потрепанной футболке.

–    Точно не хочешь ничего фруктового, приятель? – тихо спросил бармен. – Дальше по дороге есть заведение, где делают гадкий дайкири с бананом.

Сунув руку в карман спортивной куртки, Лабатиби достал пачку сигарет, закурил и выпустил дым в лицо бармену. Тот был похож на наемного работника на карнавале, которого уволили, чтобы не распугивать клиентов.

– Нет, «Гиннесс» меня вполне устроит, – сказал Лабатиби.

Выслушав его, бармен не шелохнулся.

Лабатиби вынул купюру в пятьдесят фунтов и подвинул в его сторону.

– Остальным мужикам выпивка за мой счет, – сказал он, обведя рукой бар, где сидели с десяток клиентов. – Вижу, они этого заслужили.

Бармен глянул в угол бара, где сидел хозяин, бывший рыбак, без пары пальцев на правой руке, потягивающий эль. Тот согласно кивнул, и бармен потянулся за стаканом.

Даже если этот араб и хлыщ гулящий, здесь не место, чтобы отказывать клиенту, платящему наличными. Лабатиби налили стакан стаута, и он отпил глоток. Вытерев верхнюю губу рукой, огляделся. Не бар, а настоящий хлев. Стулья, стоящие у поцарапанных потертых столов, не в цвет. Закопченный камин, в котором горит уголь. Даже барная стойка, у которой сидел Лабатиби, за годы покрылась царапинами от ножей. Пахло потом, рыбьими потрохами, соляркой, мочой и машинным маслом.

Отпив еще глоток, Лабатиби поглядел на золотые наручные часы «Пиге».

Неподалеку от бара, на возвышенности, откуда открывался вид на порт, стояли двое его людей, следя за «Ларисой» через бинокли с приборами ночного видения. Большая часть команды покинула судно, чтобы провести ночь в городке, свет горел лишь на корме, в каюте капитана.

Двое других арабов, в порту, катили по пирсу тележку, наполненную мусором. Проходя мимо «Ларисы», они остановились и навели на судно счетчик Гейгера. Звуковой сигнал был выключен, но стрелка индикатора показала то, что они и ожидали увидеть. И они медленно пошли дальше, к краю порта.

Милос Кустас, капитан «Ларисы», был в трюме. Он причесался, натер мазью покраснение на руке, даже не зная, зачем это делает. С того момента, как он купил мазь, от нее не было никакого толку. Остается лишь надеяться, что врач, к которому он сходит завтра, выпишет ему что-нибудь получше.

Закончив прихорашиваться, Кустас вышел из каюты и поднялся на палубу. По плану он должен бы встретиться с заказчиком в баре на берегу.

Лабатиби едва пригубил «торой стакан «Гиннесса», когда Кустас вошел в бар. Лабатиби обернулся, чтобы посмотреть на вошедшего, и сразу понял, что это тот, кого он ждет. Кустаса было бы узнать не сложнее, чем если бы на нем была футболка с надписью «Капитан греческого судна». В мешковатых штанах, свободной белой футболке с капюшоном и сдвинутой набок кепке он походил на всех остальных греков, привыкших жить у моря.

Заказав Кустасу узо, Лабатиби жестом подозвал его.

Они были террористами, а не идиотами. Как только двое с биноклями убедились в том, что Кустас вошел в бар, те, которые везли тележку, развернулись и пошли к «Ларисе». Остановившись рядом с судном, быстро перелезли через борт и начали поиски. За считаные минуты нашли ящик с ядерной бомбой и радировали наблюдателям на берегу, которые уже сидели в кабине взятого напрокат грузовика. Машина тут же подъехала к краю пирса, а двое террористов уже перетаскивали груз через борт. Приподняв пластик с наклеенным сверху для маскировки мусором, они погрузили ящик на тележку, специально укрепленную для перевозки такого груза. Один принялся толкать тележку, другой – тянуть, и они двинулись вдоль пирса.

Лабатиби и Кустас сели за столик у задней стены бара. Их окутывал густой запах от находящейся неподалеку уборной. Кустас уже допивал вторую рюмку узо, заметно оживясь.

–    Так что же это за такой особый груз, за который вы так хорошо заплатили? – с улыбкой спросил он Лабатиби. – Ты же араб, а ящик тяжелый, так что, думаю, вы занимаетесь контрабандой золота.

Лабатиби кивнул, ничего не говоря ни в подтверждение, ни в отрицание.

–    Если так, думаю, мне полагается премия, – сказал Кустас.

Как только ящик с бомбой погрузили в машину, дозорные тут же завели мотор и поспешно уехали. Двое других подкатили тележку к краю пирса и столкнули в воду. Потом подбежали к стоявшему неподалеку мотоциклу, забрались на него, завели мотор и поехали вверх по дороге, в сторону бара.

Лабатиби не ненавидел греков столь же сильно, как европейцев, но тоже недолюбливал. Он считал их шумными, нахальными и, но большей части, невоспитанными. Кустас выпил уже две рюмки, но и не подумал угостить Лабатиби. Махнув рукой бармену, араб встал из-за стола.

–    Когда вернусь, поговорим о премии, – сказал он. – Сейчас мне надо сходить в уборную. Бармен наливает следующие порции, почему бы тебе не подойти к бару и не забрать их?

–    У меня в рюмке еще кое-что осталось, – ухмыльнувшись, ответил Кустас.

–    Можешь допить, когда вернешься за стол, – сказал Лабатиби, уходя.

Уборная оказалась не лучше надворных деревенских туалетов. Она была едва освещена, и там скверно пахло. К счастью, Лабатиби точно помнил, куда он положил таблетку. Вынув из кармана обернутую фольгой упаковку, развернул ее и, зажав таблетку в руке, поспешно пошел обратно к столу.

Кустас стоял у бара, уговаривая бармена, чтобы тот налил побольше узо ему в рюмку. Внимательно поглядел, как бармен наклонился, взял бутылку и долил рюмку доверху. В этот момент в дверь бара заглянул худощавый темнокожий мужчина, огляделся и тут же вышел обратно. Лабатиби уже садился, но увидел поданный ему сигнал о том, что выемка прошла удачно.

Раздавив таблетку, он высыпал ее во вторую рюмку узо, которая была полна еще на треть.

Уселся, глядя, как грек идет обратно, держа в руках стаканы. Сквозь стену донесся еле слышный рокот мотоцикла.

–    Бармен еще денег хочет, – сказал Кустас, сползая в кресло. – Сказал, что те, что ты дал, уже кончились.

Лабатиби кивнул.

–    Пойду, схожу к машине, возьму еще. Допить не успеешь, как вернусь.

–    А когда мы обсудим премию? – спросил Кустас, поднимая недопитую рюмку, приложил к губам и отпил.

–    Премию, да как и процедуру передачи груза, – ответил Лабатиби, вставая. – Я так понимаю, ты берешь золотом?

Кустас кивнул. Лабатиби пошел к двери. Грек сидел довольный. Он выпил узо, ему светило неожиданное богатство – все было просто отлично. И продолжало быть, пока он не почувствовал боль в груди.

Лабатиби жестом показал бармену, что ему надо ненадолго выйти, подняв один палец. Покинув бар, он подошел к своему «Ягуару». На улице не было ни души; ее едва освещали паратройка фонарей, а по обочинам валялся мусор. Проспект несбывшихся надежд и разбитых мечтаний.

Лабатиби никогда не задумывался и не колебался. Открыв брелком дверь машины, он залез внутрь и завел мотор. Отрегулировав громкость CD-плейера, включил скорость и плавно тронулся.

Когда владелец бара выскочил на улицу, чтобы сказать красиво одетому иностранцу, что его товарищу плохо, он увидел лишь исчезающие в конце улицы габаритные огни «Ягуара». В следующее мгновение машина миновала вершину холма и исчезла из виду.

Британские полицейские не имели обыкновения приезжать в бары, если там кто-то умер. Это случалось слишком часто, и обычно причины были совершенно очевидны. Поэтому для того, чтобы поднять с постели инспектора Чарльза Харрелсона, потребовался звонок патологоанатома. Полицейский совсем не обрадовался, приехав на место. Набив табаку в трубку, он раскурил ее и поглядел на тело. Покачал головой.

–    Маки, и ради этого ты меня разбудил? – спросил он патологоанатома.

Дэвид Макелсон проработал с Харрелсоном почти два десятка лет и хорошо знал, что инспектор всегда бывает раздражен, когда его не вовремя разбудили.

–    Хочешь чашку кофе, Чарльз? – тихо спросил Маки. – Думаю, ради нас у них и это найдется.

–    Нет, если есть возможность лечь спать обратно, – ответил Харрелсон. – И, думаю, так оно и будет, судя по внешнему виду этого несчастного.

–    А я думаю, она тебе пригодится, – сказал Маки.

Откинув простыню, которой было накрыто тело Кустаса, он

показал на красные пятна на руках покойного.

–    Знаешь, что это? – спросил он Харрелсона.

–    Понятия не имею, – ответил тот.

–    Это радиационные ожоги, – сказал Маки, открывая банку с нюхательным табаком и отправляя щепотку себе в нос. – Ну как, Чарльз, ты рад, что я тебя разбудил?

29

Мельком увидев «Сессну», Адамс махнул рукой Кабрильо и показал на экран навигационного компьютера.

–    Через пару минут достигнет берега, – сказал он по внутренней связи.

–    Остается лишь надеяться, что там его встретят королевские ВВС, – ответил Кабрильо. – Тогда с этим будет покончено. Как у нас с топливом?

Адамс показал на прибор. Встречный ветер сыграл свою роль, стрелка болталась почти у нуля.

–    Мы уже выбрали почти весь резерв, босс, но, чтобы добраться до суши, хватит. Дальше – без вариантов.

–    Сядем и дозаправимся, – уверенно ответил Кабрильо. – Как только Хэнли подтвердит, что истребители перехватили цель.

Но в этот момент Хэнли пробивался сквозь административные препоны на обеих сторонах океана.

–    Какого хрена, что значит – нет самолетов? – спросил он Оверхольта.

–    Британцы могут поднять истребители не раньше чем через десять минут, – ответил тот. – Из Минденхолла, который сильно южнее. А в Шотландии у них сейчас ничего нет. Что еще хуже, их базы на юге тоже еле сводят концы с концами, как и наши. Основные силы истребительной авиации отправлены в Ирак и Африку, нам в помощь.

–    А у Штатов нет поблизости авианосца? – спросил Хэнли.

–    Ни одного, – ответил Оверхольт. – Ближайший корабль поблизости – ракетный фрегат, тот самый, которому был отдан приказ перехватить яхту, идущую от Фарерских островов.

–    Мистер Оверхольт, у нас проблемы, – сказал Хэнли. – Ваш друг Хуан, думаю, сейчас летит на последних каплях бензина. Если мы никого не пришлем ему на помощь, то снова потеряем метеорит. Мы свою работу делаем, но нам нужна поддержка.

–    Понимаю, – ответил Оверхольт. – Дайте мне подумать, что я могу сделать, и я перезвоню.

Телефон умолк. Хэнли поглядел на карту на мониторе в посту управления. Радарная метка, обозначающая «Сессну», как раз пересекала береговую линию. Он снова начал набирать номер.

–    Да, сэр, – ответил пилот «Челленджера-604», стоящего в аэропорте Абердина. – Мы запускаем турбины каждые полчаса, чтобы держать двигатели прогретыми. Сможем взлететь сразу же, как получим разрешение на взлет.

–    Цель только что пересекла береговую линию у Кейп-Рат, – сказал Хэнли. – Поэтому сначала летите на запад, а потом на север. Нынешний курс цели – на Глазго.

–    Что делать, когда догоним?

–    Просто летите рядом, – ответил Хэнли. – Пока не прилетят британские истребители.

Пока первый пилот беседовал с Хэнли, второй уже получил разрешение на взлет и жестом дал знать командиру.

–    Мы только что получили разрешение на взлет, – сказал пилот Хэнли. – Что-нибудь еще?

–    Глядите за нашим командиром. Он на вертолете «Робинсон», и у них кончается топливо.

–    Будет сделано, сэр, – ответил пилот, двигая вперед секторы газа и начиная выруливать к взлетной полосе.

Туман начал оседать на лобовом стекле «Челленджера». Самолет проехал по рулежной дорожке в сторону взлетной полосы. Судя по облакам на севере, погода обещает стать еще хуже. Остановив самолет на взлетной полосе, пилот начал проверку систем перед взлетом. А затем вывел секторы газа вперед до упора, и самолет начал разгоняться.

Джеймс Беннетт озабоченно поглядел на указатель топлива. С тем, что у него есть, он не долетит до Глазго. Он слегка довернул самолет влево. Главное – лететь над сушей, на случай если придется экстренно садиться, поэтому теперь он решил лететь на юг на Инвернесс, а затем свернуть на запад, к Абердину. Еще повезет, если он сможет туда долететь. Но Беннетт не относил себя к везучим.

И тут зазвонил телефон.

–    У нас проблема, – сказал собеседник. – Мы только что перехватили переговоры британцев. Они поднимают пару истребителей, чтобы перехватить тебя. До того как они тебя поймают – минут пятнадцать.

Беннетт глянул на часы.

–    Да уж, проблема, – быстро сказал он. – Мне и так пришлось изменить курс, топливо кончается. Я не смогу добраться до Глазго, как мы планировали. В лучшем случае долечу до Абердина. И вряд ли успею сделать это раньше, чем прилетят истребители.

–    Даже если бы ты успел дозаправиться на Фарерах, это ничего не решило бы, и Глазго отпадает. Истребители прилетят раньше. Что там с вертолетом? Как думаешь, он все еще на хвосте?

–    Не видел его с того времени, как улетел с островов, – ответил Беннетт. – Полагаю, они повернули обратно.

–    Хорошо, – сказал собеседник. – Тогда мой план сработает. Возьми карту.

Беннетт развернул карту Шотландии.

–    Взял, – сказал он.

–    Инвернесс видишь?

–    Ага, – глянув на карту, ответил Беннетт.

–    К югу от него большое озеро.

–    Вы шутите, – сказал Беннетт.

–    Ничуть, – ответил собеседник. – Лох-Несс. Полетишь вдоль восточного берега. На земле будет группа, на грузовике. Они пустят дым, чтобы ты их заметил.

«Пустить дым» на военном жаргоне означало зажечь дымовую шашку, чтобы обозначить позицию.

–    И что? – спросил Беннетт.

–    Пойдешь на малой высоте и сбросишь груз через дверь, – сказал собеседник. – Они его подберут, а остальное – их дело.

–    А что со мной? – спросил Беннетт.

–    Позволишь истребителям посадить тебя в аэропорту, – сказал собеседник. – Они обыщут «Сессну», ничего не найдут и решат, что произошла ошибка.

–    Великолепно, – сказал Беннетт.

–    Я тоже так считаю, – ответил собеседник, завершая разговор.

«Робинсон» с Кабрильо и Адамсом на борту миновал скалистый берег. Адамс поднял руку с выставленным большим пальцем и заговорил по внутренней связи.

–    Похоже, живы будем, – сказал он. – Если топливо кончится прямо сейчас, я посажу машину на авторотации.

–    Надеюсь, у тебя есть опыт, если дойдет до этого.

–    Я пару раз в неделю тренируюсь, – ответил Адамс. – На всякий случай.

Облака становились все плотнее, по мере их полета в глубь острова. Время от времени сквозь них проглядывали покрытые снегом вершины гор и холмов северной Шотландии. Секунд тридцать назад Кабрильо мельком заметил мигающий хвостовой огонь «Сессны», летящей выше.

–    Истребители вот-вот прибудут, – сказал он и взял в руку спутниковый телефон, чтобы позвонить Хэнли.

«Орегон» полным ходом шел на юг от Фарерских островов. Скоро придется решать, идти ли на запад, вдоль побережья

Шотландии и Ирландии, или на восток, между Шетландскими и Оркнейскими островами, в Северное море. Хэнли глядел на проложенные на экране курсовые линии, когда зазвонил телефон.

–    Доложи статус, – сразу же сказал Кабрильо.

–    У Оверхольта трудности с тем, чтобы поднять в воздух британские истребители, – ответил Хэнли. – Последнее, что я знаю, – это что они взлетели из Минденхолла. Если даже они пойдут на сверхзвуке, то прилетят через полчаса, где-то так.

–    У нас топлива не хватит на полчаса, – сказал Кабрильо.

–    Извини, Хуан, – ответил Хэнли. – Я поднял «Челлен– джер» из Абердина, чтобы он преследовал «Сессну», пока не прилетят истребители. Они обнаружат ее радаром и доложат. Мы поймаем этого парня, не беспокойся.

–    Что там с яхтой?

–    Вышла из порта на Фарерах десять минут назад, идет полным ходом, – доложил Хэнли. – Американский ракетный фрегат вышел на перехват, в Атлантике.

–    Хоть что-то хорошее, – ответил Кабрильо.

Хэнли посмотрел на монитор, туда, где виднелись радарные отметки «Сессны» и «Робинсона». По громкой связи докладывал текущую информацию второй пилот «Челленджера». Их самолет тоже обнаружил оба летательных аппарата радаром и быстро приближался к ним.

–    Сейчас «Сессна» летит мимо Инвернесса, – сказал он. – «Челленджер» уже следит за ней по радару. Сколько топлива у тебя осталось?

Кабрильо обратился к Адамсу по внутренней связи:

–    Мы сможем долететь до Инвернесса, прежде чем у нас кончится топливо?

–    Думаю, да, – ответил Адамс. – Когда мы пересекли береговую линию, подул попутный ветер.

–    До Инвернесса долетим, – сказал Хэнли Кабрильо.

Хэнли уже было хотел посоветовать Кабрильо и Адамсу сесть

и дозаправиться, но не успел. В этот момент на связь снова вышел второй пилот «Челленджера». «Сессна» внезапно начала снижение, доложил он.

–    Хуан, с «Челленджера» доложили, что «Сессна» снижается, – быстро сказал Хэнли.

Инвернесс, согласно навигационному компьютеру «Робинсона», был километрах в трех впереди.

–    Где он собирается сесть? – спросил Кабрильо.

–    Похоже, на восточном берегу Лох-Несс.

–    Позвоню позже, – сказал Хуан Хэнли, нажимая кнопку отбоя.

Погода становилась все хуже. По лобовому стеклу «Робинсона» начали стекать струи дождя. Адамс включил систему антиобледенения и задумчиво поглядел на индикатор топлива.

–    В чудовищ веришь? – спросил его Кабрильо.

–    Только в грузовиков-чудовищ, – ответил Адамс. – А что?

Кабрильо показал на карту. Там как раз появилось продолговатое изображение озера Лох-Несс.

–    По словам Хэнли, «Сессна» идет на посадку вдоль восточного берега Лох-Несс.

За последние пару минут Адамс всего пару раз мельком видел внизу землю в разрывах облаков.

–    Не думаю, – ответил он.

–    Почему?

–    Холмов много, сесть негде.

–    Тогда... – начал Кабрильо.

–    Он собирается сбросить груз, – закончил за него Адамс.

Как только выяснилось, что вылетевшую с Фарерских островов «Сессну» преследует вертолет, руководитель операции приказал двоим из четверых, ожидавших самолет в Глазго, сломя голову мчаться на север. Они проехали больше полутора сотен километров до Лох-Несса меньше чем за два часа и были на месте, ожидая дальнейших приказаний. Десять минут назад они получили приказ ехать вдоль восточного берега, найти безлюдное место и ждать дальнейших инструкций. Две минуты назад поступил приказ зажечь дымовую шашку и ждать сброса груза.

Они сидели в кузове грузовика, открыв двери и глядя, как дым подымается к небу сквозь дождь. Самолет мог прилететь в любой момент.

– Слышал? – спросил один, уловив звук летящего самолета.

– Да, становится громче, – ответил второй.

– Я-то думал, наш парень летит на...

Беннетт лихорадочно дергал ручку управления и педали. Пролетающий мимо «Челленджер» создал сильную турбулентность. Кто бы там ни сидел за штурвалом этого частного самолета, он либо безумец, либо неумеха. Даже такой крохотный самолет, как «Сессна», должен был быть виден на экране его радара.

– Шестьдесят метров, – доложил второй пилот «Челленджера». – Если откажет двигатель, из нас будут отбивные.

– Гляди в окно, – приказал первый пилот. – Сделаю один проход и пойду вверх.

«Челленджер» пронесся над землей, едва не задевая вершины холмов. Из инверсионной струи реактивных двигателей посыпались хлопья снега. Через лобовое стекло показался высокий холм. Пилот взял штурвал на себя, а затем снова снизился, и они оказались над озером.

– Вон там, – сказал второй пилот, показывая на грузовик, стоящий на восточном берегу озера, ближайшем к Инвернессу. – Вижу дым.

Глянув на грузовик, пилот снова взял штурвал на себя, набирая высоту.

– «Орегон», – сказал он, когда они снова вышли на безопасную высоту и набрали крейсерскую скорость. – Грузовик на восточном берегу, горит сигнальная дымовая шашка. Когда прилетят истребители?

– «Челленджер», истребителям лететь еще пятнадцать минут, – ответил Хэнли.

– Они пытаются сбросить груз, – сказал пилот «Челленджера».

– Доклад принят.

– Они попытаются сбросить груз, – сказал Кабрильо сразу же, как Хэнли ответил на звонок.

– Знаем, – ответил тот. – Сам собирался звонить. «Челленджер» прошел на низкой высоте, они заметили грузовик и горящую дымовую шашку на восточном берегу.

–    Мы только что мельком видели «Сессну», – сказал Кабрильо. – Она прямо перед нами. Через считаные минуты мы будем у озера.

–    Что с топливом?

–    Топливо?.. – спросил Кабрильо Адамса.

–    Я ни разу не видел стрелку в таком положении, – ответил тот.

Кабрильо передал его слова Хэнли.

–    Бросьте. Садитесь, где получится, – быстро ответил тот.

«Робинсон» пролетел сквозь просвет в облаках, и Кабрильо

поглядел вниз. Там была озерная вода, подернутая рябью от ветра.

–    Поздновато, Макс, мы уже над озером, – сказал он Хэнли.

Двое людей, ожидавшие сброса груза у озера, не должны были выходить в эфир, пока не подберут метеорит и не уедут от зоны сброса на безопасное расстояние. Поэтому они и не доложили о неожиданно появившемся низколетящем пассажирском самолете. Запросто может быть, что это коммерческий самолет какой-нибудь нефтяной компании, у которого возникли проблемы. А если и не так, то они все равно ничего не могут с этим поделать. И они продолжали прислушиваться, ожидая появления «Сессны».

Истребитель «Торнадо ADV» британских ВВС пролетел над Пертом, и пилот доложил об этом командованию. До Лох-Несса им было еще шесть минут лету.

–    В зоне перехвата отслеживаем пассажирский «Челленджер» и вертолет. Это свои, – сказал он ведомому.

–    Вас понял, – ответил ведомый. – Цель – винтовая «Сесс– на-206».

–    Пять минут до цели, – доложил на базу ведущий.

Беннетт изо всех сил старался разглядеть горящую дымовую шашку, о которой ему сообщили, как только в зоне видимости оказался северо-восточный берег озера. Стоял туман, шел дождь, и дым был еле виден. Выпустив закрылки, он снизил

скорость до минимальной и снова поискал глазами сигнал. Увидел дым и мигающий фонарь и довернул самолет в нужную сторону.

– Вот и озеро, – сказал Кабрильо.

«Робинсон» быстро нагонял «Сессну». Адамс тоже сбросил скорость и доложил Кабрильо по внутренней связи:

– Он тормозит.

Кабрильо поглядел на экран компьютера.

– Сесть здесь некуда; значит, будет сбрасывать, как мы и думали.

Вертолет уже был над серединой озера, идя следом за «Сессной», которая разворачивалась, выходя на курс вдоль восточного берега. Адамс двинул ручку управления вперед, и тут двигатель зачихал.

Сидя в кабине «Сессны-206», Беннетт поглядел вперед. Разглядел и дымовую шашку, и проблесковый фонарь, и грузовик. Снизившись еще сильнее, протянул руку и открыл замок двери со стороны пассажирского кресла. Подтолкнул ящик с метеоритом к самому краю. Еще минута, и он сможет открыть дверь, накренить самолет и вытолкнуть ящик.

Билли Джо Ши ехал по восточному берегу Лох-Несс в черном спорткаре «Эм-Джи Ти-Си» 1947 года выпуска. Он был простым коммерсантом из Мидлэнда в Техасе, где ковыряют землю и добывают нефть, а автомобиль купил пару дней назад в Лидсе в автомастерской. Его отец тоже на таком ездил, когда служил здесь на авиабазе, и Билли Джо с малых лет умел водить эти машины. Почти три десятка лет назад отец продал машину, и с тех пор Ши мечтал снова обзавестись такой же.

Порывшись в Интернете, заложив дом и взяв отпуск на три недели, он наконец-то исполнил свою мечту. Решил пару недель покататься по Англии и Шотландии, а потом отвести машину в Ливерпуль, откуда ее морем доставят в Штаты. Даже с поднятой крышей сквозь боковые двери без стекол лил дождь. Ши взял с пассажирского сиденья ковбойскую шляпу, нахлобучил на голову, чтобы вода не летела в лицо, поглядел на приборы и поехал дальше. Миновал стоящий на обочине грузовик. Дальше снова никого не было.

Все вокруг было тихим и мирным, в воздухе пахло мокрым торфом и асфальтом.

–    Вижу на радаре истребители, – доложил Хэнли пилот «Челленджера» по спутниковому телефону.

–    Как далеко вы от «Сессны»? – спросил Хэнли.

–    Близко, – ответил пилот. – Выходим на следующий круг, чтобы пройти над восточным берегом озера, с юга на север. Пройдем как можно ближе к нему, может, помешаем.

Беннетт уже почти вышел к точке сброса. Протянул руку, открыл дверь и начал кренить «Сессну» в сторону. Краем глаза увидел едущий по дороге старый автомобиль. Сосредоточился на сбросе, чтобы выбросить груз как можно ближе к грузовику.

И тут впереди появился коммерческий самолет.

–    Грузовик на дороге на восточном берегу, – доложил Хэнли пилот «Челленджера», проносясь на низкой высоте мимо Беннетта.

–    Что там... – начал было Хэнли.

–    Вижу «Робинсон»! – крикнул пилот.

–    Они видят грузовик? – спросил Хэнли.

–    Возможно, – ответил пилот, взяв штурвал на себя и набирая высоту. – Но они еще далековато.

–    Улетай оттуда, – приказал Хэнли. – Мы только что получили от британских властей подтверждение, что истребители в паре минут лету. Теперь пусть они разбираются.

–    Вас понял, – ответил пилот «Челленджера».

На земле двое мужчин у грузовика следили за приближающейся «Сессной».

–    Мне кажется, вон там, дальше, – вертолет, – сказал один.

Второй вгляделся в туман.

–    Сомневаюсь, – сказал он. – Если бы он был так близко, мы бы услышали шум двигателя и треск несущего винта.

Они увидели, как дверь «Сессны» открылась.

Люди на земле определенно услышали бы шум мотора вертолета, если бы он работал. Но в кабине «Робинсона» воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь свистом воздуха, обтекающего кабину. Адамс вывел машину в режим авторотации, наклонил ее вперед и лишь надеялся, что они дотянут до суши.

Кабрильо мельком разглядел на земле грузовик и мигающий световой сигнал, но не стал говорить об этом по внутренней связи Адамсу. У того сейчас и так дел хватало.