Текст книги "Ночной рейд"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

19

Сарве, лежа в больничной койке, кивнул, когда в палату вошел заместитель премьер-министра Малькольм Хант. Затем улыбнулся.

– Хорошо, что ты пришел, Малькольм. Представляю, через какой ад тебе приходится проходить в палате общин.

По привычке Хант протянул ладонь, но быстро убрал ее, увидев руки премьер-министра, покрытые мазью.

– Возьми стул и устраивайся удобнее, – приветливо сказал Сарве. – Кури, если захочешь.

– Дым от моей трубки может стоить мне потери медицинского вотума доверия на следующих выборах, – улыбнулся Хант. – Спасибо, я лучше потерплю.

Сарве сразу перешел к делу.

– Я говорил с директором службы безопасности полетов. Он уверяет меня, что трагедия в Джеймс-Бее не была несчастным случаем.

Внезапно лицо Ханта стало белым, как полотно.

– Почему он так уверен?

– Найдена часть кожуха двигателя на расстоянии полмили от взлетно-посадочной полосы, – объяснял Сарве. – Анализ показал, что застрявшие в ней фрагменты соответствуют типу ракеты, используемой для армейских пусковых устройств «Арго» типа земля-воздух. При инвентаризационной проверке в арсенале Вал-Джалберт установлено, что не хватает двух устройств и нескольких боеголовок.

– Боже мой. – Голос Ханта дрожал. – Это значит, что пассажиры самолета убиты.

– Улики указывают именно на это, – спокойно сказал Сарве.

– «Общество свободного Квебека», – сказал Хант злобно.

– Не могу представить себе, что ответственность может нести кто то еще.

– Согласен, но их вину трудно доказать.

– Почему? – спросил Хант. – «Общество свободного Квебека» либо утратило связь с реальностью, либо там полные идиоты, которые думают, что смогут остаться безнаказанными. Полиция никогда не позволит террористам, стоящим за преступлением такого масштаба, уйти от ответственности. С ними будет покончено как с радикальным движением.

– Не будь слишком оптимистичным, мой старый друг. Попытка убить меня не похожа на подобные преступления последних сорока лет. Все они выполнялись политическими любителями, принадлежащими к ячейкам «Общества свободного Квебека», и все они были пойманы и осуждены. Убийство в Джеймс-Бее было разработано профессионалами, потому что они не оставили и следа своего существования. Лучшее предположение поступило от главного комиссара полиции. Он считает, что они были наняты за пределами страны.

Глаза Ханта застыли.

– Но террористы «Общества свободного Квебека» могут довести нас до состояния гражданской войны.

– Это не должно случиться, – спокойно сказал Сарве. – Я не допущу.

– Но именно ты угрожал ввести войска, чтобы сдержать сепаратистов.

Сарве сухо улыбнулся.

– Блеф. Ты первый узнаёшь об этом. Никогда серьезно не думал о военной оккупации Квебека. Репрессии среди враждебно настроенного народа ни к чему хорошему не приведут.

Хант потянулся к карману.

– Кажется, трубка сейчас у меня.

– Пожалуйста, кури.

Оба мужчины сидели молча, пока заместитель премьер-министра раскуривал трубку. Наконец он выпустил голубое облако в потолок.

– Итак, что происходит сейчас? – спросил Хант.

– Мы знаем, что Канада распадется, и бессильны предотвратить это, – печально ответил Сарве. – С самого начала был неизбежен абсолютно независимый Квебек. Ассоциация, основанная на суверенности, просто глупая полумера. Сейчас Альберта тоже хочет жить самостоятельно. Онтарио и Британская Колумбия также проявляют признаки стремления к национальной независимости.

– Ты провел замечательный бой, чтобы мы сохранили единство, Шарль. Никто не может отнять у тебя это.

– Ошибка, – сказал Сарве. – Вместо запоздалых действий ты и я, партия и вся страна должны были планировать их заблаговременно. Слишком поздно. Мы стоим на пороге деления Канады навсегда.

– Не могу принять твой мрачный прогноз, – сказал Хант, но голос его был далеко не жизнерадостным.

– Слишком велика пропасть между твоими англоязычными провинциями и моим франкоязычным Квебеком, ее нельзя преодолеть патриотическими речами, – сказал Сарве, пристально глядя в глаза Ханта. – Ты британского происхождения, выпускник Оксфорда. Ты принадлежишь к элите, которая всегда преобладала в политической и экономической структуре нашей страны, к сливкам общества. Твои дети учатся в классах под фотографией королевы. А на французских детей Квебека строго смотрит Шарль де Голль. И, как известно тебе, у них незначительный шанс на финансовый успех или выдающееся положение в обществе.

– Но мы все канадцы, – запротестовал Хант.

– Нет, не все. Среди нас есть и такие, кто продался Москве.

Хант остолбенел.

– Кто? – спросил он недоверчиво. – О ком ты говоришь?

– Лидер «Общества свободного Квебека», – ответил Сарве. – Я узнал перед поездкой в Джеймс-Бей, что он заключил сделку с Советским Союзом, которая вступит в силу после того, как Квебек выйдет из конфедерации. Но еще хуже то, что его слушает Жюль Гуэррьер.

Хант был в полной растерянности.

– Премьер Квебека? Не могу этому поверить. Жюль до глубины души французский канадец. Он не испытывает симпатий к коммунизму, не делает секрета из своей ненависти к «Обществу свободного Квебека».

– Но ведь Жюль, как и мы сами, всегда считал, что нам противостоит террорист из самых низов. Ошибка. Этот человек не просто запутавшийся радикал. Мне сказали, что он занимает высокое положение в нашем правительстве.

– Кто он? Откуда у тебя такая информация?

Сарве покачал головой.

– Могу лишь сказать, что она поступила из-за пределов нашей страны, но источник не могу раскрыть даже тебе. Что же касается личности предателя, то нет никакой уверенности. Русские обращаются к нему по различным закодированным именам. Его настоящая фамилия держится в полной тайне.

– Боже мой, а вдруг что-то случится с Жюлем?

– Тогда партия сторонников независимости Квебека развалится, «Общество свободного Квебека» уйдет в небытие.

– Ты полагаешь, что Россия имеет небольшой плацдарм в Северной Америке.

– Да. – Сарве утвердительно кивнул. – Именно так.

20

Анри Вийон пристально смотрел через окна центра управления электростанции Джеймс-Бей, мрачная улыбка удовлетворения на его лице отражалась в безупречно чистом стекле.

Загадка удавки Рубека находилась этажом ниже в большом генераторе.

Персиваль Стаки в полном смятении стоял у него за спиной.

– Я должен опротестовать этот акт, – сказал он. – Это выходит за всякие разумные рамки.

Вийон повернулся и пристально посмотрел на Стаки холодными глазами.

– Как член парламента и министр внутренних дел кабинета Сарве, уверяю вас, что этот тест имеет особо важное значение для страны, стандартные рамки не имеют к этому никакого отношения.

– Это против всяких правил, – упрямо бормотал Стаки.

– Говорите как истинный чиновник, – циничным тоном сказал Вийон. – Ну, а теперь можете ли вы сделать то, о чем вас просит правительство?

Стаки на мгновенье задумался.

– Выполнить отвод миллионов киловатт очень сложно, он включает в себя сложное управление частотой и всей процедурой при правильной синхронизации. Хотя большая часть внезапного выброса избыточной энергии будет заземлена, наши собственные системы подвергнутся огромной перегрузке.

– Вы можете сделать это? – настаивал Вийон.

– Да, – пожимая плечами, сдался Стаки. – Но не понимаю цели отключения энергии в каждом городе между Миннеаполисом и Нью-Йорком.

– Всего на пять секунд, – сказал Вийон, игнорируя зондирующее замечание Стаки. – Вам нужно отключить электроэнергию, подаваемую в Соединенные Штаты, всего на пять секунд.

Стаки бросил последний протестующий взгляд и склонился к инженерам, сидящим у пультов, затем повернул несколько ручек. Включились телевизионные мониторы, расположенные вверху, на экранах появились различные панорамные изображения небосводов над городами.

– Контраст, кажется, становится светлее при сканировании слева направо, – отметил Вийон.

– Более темными городами являются Бостон, Нью-Йорк и Филадельфия.

Стаки посмотрел на свои часы.

– Сумерки в Чикаго, в Миннеаполисе солнце еще садится.

– Каким образом мы сможем узнать, что достигли полного отключения, если в одном из городов еще продолжается день и он залит дневным светом?

Стаки выполнил небольшую настройку, на мониторе Миннеаполиса появился перекресток с оживленным движением. Изображение было настолько четким, что Вийон мог рассмотреть уличные дорожные знаки на углу Третьей улицы и авеню Хеннепин.

– Светофоры. Мы сможем узнать то, что вас интересует, сразу после того, как они погаснут.

– Электроэнергия в канадских городах тоже выключится?

– Только в городах около границы ниже наших взаимно соединенных терминалов.

Инженеры выполнили ряд операций на пультах и сделали паузу. Стаки повернулся и посмотрел на Вийона пристальным взглядом.

– Я не буду нести ответственность за последствия.

– Ваши возражения зарегистрированы соответствующим образом, – ответил Вийон.

Он внимательно следил за мониторами, а в его разуме зашевелился холодный червь сомнения, вслед за этим вихрем закружились опасения последней минуты. Ответственность за то, что он собирался сделать, тяжелым грузом обрушилась на его плечи. Пять секунд. Предупреждение, которое невозможно не заметить и которым нельзя пренебречь. Наконец он отбросил все страхи и сомнения и кивнул.

– Можете приступать.

И увидел, как четверть Соединенных Штатов погрузилась во тьму.

Часть II
ПОДВОДНЫЙ АППАРАТ «ДУДЛБАГ»

Март 1989 Вашингтон
21

В разуме Алена Мерсьера царили полная безнадежность и ощущение страха, когда поздно ночью он анализировал самым скрупулезным образом пачку военных рекомендаций относительно государственной безопасности. Он не мог удержаться от любопытства, способен ли новый президент полностью понимать реальность. Объявление государственного банкротства ставило вопрос об импичменте, независимо от того, насколько стране был необходим этот акт.

Мерсьер откинулся назад и протер глаза. Эти простые машинописные предложения и прогнозы уже перестали быть только пачкой листов бумаги размером восемь на десять. Сейчас они уже превратились в решения, которые окажут воздействие на миллионы людей из плоти и крови.

Внезапно он почувствовал полное бессилие. Вопросы, имеющие огромнейшие последствия, выходили за пределы его понимания, его взглядов. Мир, правительство стали слишком сложными, чтобы горстка людей могла управлять адекватно. Он увидел, как его подхватила волна прилива и неумолимо несет на скалы.

Его подавленное угнетенное состояние прервал вошедший в кабинет секретарь, который молча кивнул на телефон.

– Сэр, вам звонят, от доктора Клейна.

Мерсьер взял трубку.

– Привет, Рон, понимаю, что тебе также не хватает времени днем.

– Ты прав, – ответил Клейн. – Думаю, тебе будет приятно узнать, что я кое-что нашел по поводу твоего вопроса о расходах.

– А точнее можешь?

– Сейчас не могу. Здесь ни у кого нет ни малейшего представления.

– Ты должен объяснить.

– Финансирование было направлено в департамент энергетики, это правда. Но сразу же после этого переадресовано в другое правительственное агентство.

– Какое?

– В Государственное агентство подводных и морских научных исследований.

Мерсьер не отвечал. Он сидел молча в задумчивости.

– Ты здесь, Ален?

– Да, прости.

– Кажется, что мы были лишь посредниками, – продолжал Клейн. – Хотел бы сообщить тебе больше, но это всё, что мне пока удалось обнаружить.

– Звучит непонятно, – произнес Мерсьер. – С какой стати департамент энергетики мог перенаправить такую огромную сумму денег агентству, занимающемуся морской наукой?

– Ничего не могу сказать. Следует ли моим служащим работать над этим вопросом далее?

Мерсьер задумался.

– Нет, лучше передай это дело мне. Зондирование из нейтрального источника встретится с меньшим сопротивлением.

– Не завидую тебе, придется иметь дело с Сандекером.

– Ах, да, директор Государственного агентства подводных и морских исследований. Никогда не встречался с ним, но слышал, что он отъявленный негодяй.

– Я знаю Сандекера, – сказал Клейн. – Ты недооцениваешь его. Если ты сможешь распять его шкуру на двери амбара, то я гарантирую, что половина Нью-Йорка наградит тебя медалью.

– Но ходят слухи, что он хороший человек.

– Он не идиот. Избегает политики, но водится с правильной компанией. Чтобы выполнить работу, без колебаний наступает на пятки, «будь прокляты эти торпеды» и все такое. Никому из тех, кто пытался сражаться с ним, не удалось выйти победителем. Если у тебя возникли лукавые мысли по его поводу, то думаю, что дело будет серьезным.

– Невиновен, пока вина не доказана, – заметил Мерсьер.

– Его довольно трудно застать. Почти всегда не отвечает на звонки или попытки попасть к нему на прием в офисе.

– Подумаю о том, как найти его, – уверенно произнес Мерсьер. – Спасибо за помощь.

– Не стоит, – сказал Клейн. – Удачи. Чувствую, что она тебе понадобится.

22

Каждый день точно без пяти минут четыре адмирал Джеймс Сандекер, генеральный директор Государственного агентства подводных и морских исследований, выходил из своего офиса и спускался на лифте в отдел коммуникаций на десятом этаже.

Это был крепкий невысокий человек, рост пять футов и несколько дюймов, аккуратная рыжая борода очень подходила к густой шевелюре, в которой только начинала пробиваться седина. В шестьдесят один год он был настоящим крепким орешком. Для поддержки тела ежедневно проглатывал необходимые дозы витаминов и чесночные пилюли, дополняя это утренней пробежкой от своей квартиры до высокого застекленного здания штаба агентства подводных и морских научных исследований, находящегося на расстоянии шести миль.

Он вошел в огромное помещение отдела коммуникаций площадью пятнадцать тысяч квадратных метров, уставленное аппаратурой, которую обслуживали сорок пять инженеров и техников. Шесть спутников на орбитах вокруг земли соединяли агентство с метеостанциями, океанографическими научно-исследовательскими экспедициями и сотнями морских проектов, действующих во всём мире.

Директор коммуникационного отдела лишь едва взглянул на Сандекера, когда тот вошел. Ему была хорошо известна ежедневная привычка адмирала.

– Адмирал, пройдите, пожалуйста, в проекторскую «В».

Сандекер кивнул в знак благодарности и вошел в помещение, казавшееся небольшим кинотеатром. Опустился в мягкое кресло и терпеливо ждал, когда на экране появится изображение.

Высокий худой человек, находящийся за три тысячи миль, смотрел с экрана проницательным взором. Волосы черные, широкая улыбка на лице, похожем на скалу, на которую обрушивалась океанская волна.

Дирк Питт сидел, откинувшись на спинку стула, ноги неуважительно подняты на электронную панель. Он поднял надкушенный сэндвич и сделал им приветственный жест.

– Простите, адмирал, вы застали меня в тот момент, когда я решил подкрепиться.

– Ты никогда не придерживался формальностей, – добродушно проворчал Сандекер. – Зачем же начинать сейчас?

– Внутри этого плавающего недоноска холоднее, чем в прямой кишке медведя. Мы сжигаем тонны калорий, пытаясь согреться.

– «Дудлбаг» не круизный корабль.

Питт отложил сэндвич в сторону.

– Конечно, но для следующего путешествия нужно лучше продумать систему обогрева.

– На какой глубине вы находитесь?

Питт посмотрел на показания прибора.

– Семьсот тридцать футов. Температура воды – двадцать девять градусов. Условия совсем не подходят для игры в водное поло.

– Есть проблемы?

– Нет, – ответил Питт, продолжая широко улыбаться. – «Дудлбаг» ведет себя как воспитанная дама.

– У нас кончается время, – сказал Сандекер спокойно. – Я жду телефонного звонка от нового президента в любой момент. Он хочет узнать, как продвигаются у нас дела.

– Мы с экипажем останемся здесь, пока не кончится топливо, адмирал. Больше ничего не обещаю.

– Нашли какие-нибудь минералы?

– Мы прошли над огромными залежами железа, над месторождениями урана, тория и марганца, возможна добыча в промышленном масштабе. Встретились почти все минералы, кроме того, который мы хотим найти.

– Геология и сейчас перспективна?

– Показания усиливаются, но нет ничего, что указывало на структурное поднятие, антеклизу или соляной купол.

– Надеюсь на стратиграфическую ловушку. У нее самый высокий потенциал.

– «Дудлбаг» не может создать доходный песчаный остров, адмирал. Он может только найти его.

– Не меняй темы, но внимательно смотри в свое зеркало заднего вида. Я не смогу помочь, если вас поймают за нарушение границ на чужой стороне улицы.

– Хотел спросить вас, что можно сделать, чтобы аудитория не производила триангуляцию моих видеопередач?

– Один шанс к сорока.

– Что вы имеете в виду?

– Спутниковая коммуникационная сеть Государственного агентства подводных и морских научных исследований имеет прямую связь с сорока другими станциями. Все они принимают и одновременно транслируют ваши передачи. Запаздывание менее чем одна миллисекунда. Для любой станции, настроенной на эту передающую частоту, ваш голос и изображение поступают из сорока различных мест земного шара. Не существует возможности определения оригинала.

– Думаю, что с этим я смогу жить дальше.

– Оставляю тебя с твоим сэндвичем.

Если Питт и почувствовал пессимизм, то постарался не проявить его. Он сделал уверенное лицо и небрежно заметил:

– Не беспокойтесь, адмирал. Закон среднего обязательно сработает.

Сандекер смотрел, как фигура Питта исчезала с экрана. Затем встал со стула и вышел из помещения. Он поднялся на два лестничных пролета вверх в компьютерный отдел и прошел через охрану. В кабинете, отгороженном стеклянными стенами от остального помещения с включенными вычислительными машинами, человек в белом лабораторном халате изучал стопку компьютерных распечаток. Он смотрел поверх очков на приближающегося адмирала.

– Добрый день, доктор, – поздоровался Сандекер.

Доктор Рамон Кинг лениво ответил на приветствие, подняв карандаш вверх. У него было узкое мрачное лицо со светлой кожей, выступающая челюсть и клочковатые брови.

Доктор Кинг мог позволить себе такую неприглядную внешность. Он был гениальным творцом, разработчиком «Дудлбага».

– Все идет гладко? – спросил Сандекер, пытаясь завязать разговор.

– Зонд функционирует превосходно, – ответил Кинг.

– Точно так, как вчера, позавчера и две недели назад. Если у вашего детища начнут резаться зубки, вы будете первым, кто узнает об этом.

– Отсутствию новостей я предпочитаю хорошие новости.

Кинг отложил листы с распечаткой и посмотрел на Сандекера.

– Вы требуете не только луну, а еще и звезды. Зачем продолжать эту рискованную экспедицию? Успех «Дудлбага» уже доказан и признан. Он погружается глубже, чем мы имели право предполагать. Двери открытий, распахиваемые им, завораживают разум. Ради Бога, прекратите отговорки и сделайте его существование достоянием общественности.

– Нет, – взорвался в ответ Сендекер. – Только после всех испытаний.

– Что вы пытаетесь доказать? – настаивал Кинг.

– Я хочу доказать, что он значительно больше, чем напыщенный «рудознатец» или «волшебный жезл».

Книг поправил очки и вернулся к сканированию компьютерных данных.

– Я не азартный человек, адмирал, но так как вы принимаете на свои плечи всё бремя ответственности, я также оказываюсь втянутым в это дело, отлично зная, что окажусь в списке соучастников департамента юстиции, – он сделал паузу и посмотрел на Сандекера. – Я самым непосредственным образом заинтересован в успехе «Дудлбага». Мне бы очень хотелось увидеть, как он побьет рекорд. Но если что-нибудь будет не так и этих парней там в океане схватят, как воров ночью, то лучшее, на что мы можем рассчитывать, это то, что нас измажут дегтем и обваляют в перьях, а затем вышлют в Антарктиду. О самом худшем я и думать не желаю.

23

Спортивная общественность Вашингтона смотрела с подозрением на любовь Сандекера к утренним пробежкам.

Он был единственным бегуном, кого приходилось видеть с окурком сигары в стиле Черчилля, постоянно торчащим у него изо рта.

Он дымил всю дорогу до здания Государственного агентства подводных и морских научных исследований под утренним хмурым небом, когда полный человек в мятом костюме, сидевший на скамейке автобусной остановки, взглянул поверх газеты.

– Адмирал Сандекер, можно мне поговорить с вами?

Сандекер повернулся из любопытства, но не узнал советника президента по безопасности и продолжил свой путь.

– Позвоните мне, чтобы назначить встречу, – безразличным тоном ответил он, продолжая бежать. – Не люблю, когда нарушают мой темп.

– Пожалуйста, адмирал, я Ален Мерсьер.

Сандекер остановился, глаза сузились.

– Мерсьер?

Ален сложил газету и встал.

– Примите мои извинения за то, что я прерываю ваше утреннее упражнение, но, как я понимаю, вас очень трудно поймать для беседы.

– Ваш офис занимает более высокое положение, чем мой. Можно было просто приказать мне явиться в Белый дом.

– Не страдаю фанатической любовью к официальному протоколу, – ответил Мерсьер. – Неофициальная встреча, подобная этой, имеет свои преимущества.

– Равноценно тому, чтобы схватить свой источник информации, оторвав его от родной почвы, – сказал Сандекер, поймав на слове Мерсьера. – Коварная тактика. Иногда сам пользуюсь ею.

– По слухам, вы мастер коварной тактики.

На мгновение на лице Сандекера отразилось полное удивление. Затем он разразился смехом. Вытащил зажигалку из кармана своего пропотевшего костюма и зажег окурок сигары.

– Знаю, когда хотят взять надо мной верх. Вы ни за что не сможете провести меня, мистер Мерсьер. Что у вас на уме?

– Очень хорошо, предположим, вы расскажете мне о подводном аппарате.

– Подводном аппарате?

Адмирал слегка наклонил голову, движение, равноценное выражению полного удивления любым другим человеком.

– Превосходнейший инструмент, полагаю, вы знакомы с его задачей.

– Почему вы не расскажете мне?

Сандекер пожал плечами.

– Думаю, что вы можете называть его водным «волшебным жезлом» или «рудознатцем».

– Водные рудознатцы не стоят шестьсот восемьдесят миллионов долларов налогоплательщиков.

– Так что же точно вы хотите знать?

– Существует ли такой экзотический инструмент?

– Проект «Дудлбаг» – реальность, и, кстати, весьма успешная, могу добавить.

– Вы готовы объяснить его принцип действия и представить отчет о суммах, израсходованных на его разработку?

– Когда?

– При первой возможности.

– Дайте мне две недели, и я положу аппарат вам на колени аккуратно сложенным и упакованным.

Мерсьера нельзя было уговорить на это.

– Два дня.

– Знаю, о чем вы думаете, – серьезно сказал Сандекер. – Но обещаю, что нет никакой опасности скандала, до этого далеко. Верьте мне. Нужна еще минимум неделя. Я просто не смогу собрать всё вместе за меньшее время.

– Начинаю чувствовать себя соучастником в нечестной игре.

– Пожалуйста, только одну неделю.

Мерсьер посмотрел в глаза Сандекеру. «Боже мой, – подумал он, – человек действительно просит». Едва ли этого он ожидал. Мерсьер направился к своему водителю, который припарковался на небольшом расстоянии, и кивнул.

– Ладно, адмирал, у вас есть одна неделя.

– Вы заключили хорошую сделку, – сказал Сандекер с лукавой улыбкой.

Без лишних слов адмирал повернулся и продолжил свой утренний бег к штаб-квартире Государственного агентства подводных и морских научных исследований.

Мерсьер наблюдал, как невысокий человек становился всё меньше, удаляясь от него. Казалось, что он не замечал своего водителя, терпеливо ожидающего его перед машиной, держа дверь открытой.

Мерсьер стоял как вкопанный, внутри нарастала сводящая с ума уверенность, что его сделали.