Текст книги "Ночной рейд"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Мистер Шо. Он двигается, как кошка. Испугал меня, когда неожиданно появился за спиной, а я ждала, что он выйдет из лифта.

– Он поднялся по лестнице?

– С десятого этажа, – сказала она. – Определила это по показанию индикатора.

– Я надеялся, что он поступит именно так, – сказал Симмс. – Меня успокаивает, что он не утратил своего непрямолинейного подхода.

– Он показался мне дружественным старым парнем.

Симмс улыбнулся.

– Этот дружественный старый парень убил более двадцати человек.

– Мог бы обмануть меня.

– Ему необходимо обманывать массу людей, – пробормотал Симмс, когда с шумом открылась дверь лифта. – Он и понятия не имеет о том, какая ответственность возложена ему на плечи. Пожалуй, это равноценно тому, что мы бросили беднягу к акулам.

16

Офицер в форме Королевских ВМС вышел вперед, как только Брайан Шо прошел таможенный досмотр в аэропорту.

– Мистер Шо?

– Да, я Шо.

– Лейтенант Бертон-Ангус, британское посольство. Сожалею, что не оказался рядом с вами во время таможенного досмотра. Застрял в дорожной пробке. Добро пожаловать в Вашингтон.

Пока они пожимали друг другу руки, Шо бросил недовольный взгляд на форму.

– Мы несколько раскрылись, не так ли?

– Вовсе нет, – улыбнулся Бертон-Ангус. – Если я неожиданно появлюсь в аэропорту в гражданской одежде, то кое-кто может подумать, что я шпионю. Лучше появляться в обычном виде.

– Как пройти в пункт выдачи багажа?

– В этом нет необходимости. На самом деле, боюсь, что ваше пребывание в столице будет очень недолгим.

Шо всё понял.

– Когда и куда мне следует вылететь?

– Вы отправляетесь в Лос-Анджелес через сорок минут. Пожалуйста, вот ваш билет и посадочный талон.

– Обсудим это?

– Конечно.

Бертон-Ангус взял Шо за руку.

– Предлагаю поговорить, пока мы в толпе. Тайное подслушивание частных разговоров, независимо от того, выполняет его человек или электроника, почти исключено.

Шо понимающе кивнул.

– Давно на службе?

– Генерал Симмс завербовал меня шесть лет назад.

Бертон-Ангус вел его в книжный отдел магазина подарков.

– Вы знаете о моем участии в этой работе.

– Прочитал доклад. Ты тот самый парень, кто обнаружил первый след к договору.

– Да, от историка сената – Джека Мерфи.

– Удалось ли тебе получить от него еще какую-нибудь информацию? – спросил Шо.

– Генерал Симмс полагает, что лучше не оказывать на него давления. Я сообщил Мерфи, что в Лондоне нет записи о договоре.

– Он поверил этому?

– У него нет причин не верить.

– Поэтому мы отказались от Мерфи и начали в другом месте, – сказал Шо.

– Это и есть причина вашей поездки в Лос-Анджелес, – сказал ему Бертон-Ангус. – Мерфи стало известно о договоре, когда запрос сделал военно-морской офицер, женщина. Она нашла старую фотографию и сделала копию. Один из наших людей проник в его офис и сканировал папку с требованиями на поиск. Единственным военно-морским офицером-женщиной оказалась лейтенант-коммандер Хейди Миллиган.

– Есть шанс добраться до нее?

– Коммандер Миллиган является офицером связи на борту транспортного судна-амфибии, направляющегося в Индийский океан. Оно вышло из Сан-Диего два часа назад.

Шо остановился.

– Если Миллиган вне досягаемости, то зачем мы?

– К счастью, ее кораблю «Арвада» приказано встать на стоянку в порту Лос-Анджелеса на три дня. Что-то, связанное с модификацией автоматизированной системы управления.

Они продолжили свой путь. Шо смотрел на лейтенанта с возрастающим уважением.

– Ты очень хорошо информирован.

– Это часть моей работы, – пожав плечами, скромно ответил Бертон-Ангус. – У американцев мало секретов от англичан.

– Это приятная мысль.

Бертон-Ангус слегка покраснел.

– Нам лучше пойти по центральному проходу. Ваш самолет отправляется из пункта двадцать два.

– Так как в плане появились изменения, – сказал Шо, – мне интересно изучить свои новые инструкции.

– Я думал, это очевидно, – ответил Бертон-Ангус. – У вас около семидесяти двух часов, чтобы выяснить, что известно коммандеру Миллиган.

– Мне потребуется помощь.

– После того как вы остановитесь в гостинице, с вами свяжется господин Грэм Хамберли, довольно преуспевающий дилер компании «Роллс-Ройс». Он организует встречу с коммандером Миллиган.

– Он организует мне встречу с коммандером Миллиган, – саркастическим тоном повторил Шо.

– Именно, – сказал Бертон-Ангус, моментально воспринимая очевидный скептицизм Шо и реагируя на него. – Хамберли – бывший британский подданный. Человек создал обширный канал важных связей, особенно в ВМС США.

– И мы с ним собираемся промаршировать по трапу американского военно-морского судна, размахивая нашим флагом и насвистывая «Британия правит морями», и потребовать переговоров с офицером корабля.

– Из всех, кто способен на такое, можно назвать только Хамберли, – решительно сказал Бертон-Ангус.

Шо глубоко затянулся сигаретой и пристально посмотрел на лейтенанта.

– Почему я? – холодно спросил он.

– Мне удалось понять, мистер Шо, что когда-то вы были самым способным оперативным агентом службы. Вы знаете, как обращаться с американцами. К тому же Хамберли предполагает представить вас как британского бизнесмена, старого друга по его службе в Королевских ВМС, который также заслужил флотское звание. Естественно, что и возраст ваш вполне подходит.

– Звучит логично.

– Генерал Симмс не ожидает чудес, но нам необходимо действовать. Нам остается надеяться, что Миллиган послужит отправным камнем.

– Еще раз, – сказал Шо, – почему я?

Бертон-Ангус остановился и посмотрел на расписание отправления самолетов на телеэкране.

– Время отправления вашего самолета. Вот билеты. О багаже не беспокойтесь. О нем позаботятся.

– Уже понял.

– Ну, я полагаю, всё основано на ваших прошлых заслугах, скажем так, в успешных делах с представительницами противоположного пола. Конечно, тот факт, что у коммандера Миллиган совсем недавно был роман с адмиралом старше ее в два раза, вам только на пользу.

Шо бросил на него презрительный взгляд.

– Просто собираешься продемонстрировать, что привык смотреть в будущее, парнишка.

– Ничего личного, – едва улыбнулся Бертон-Ангус.

– Говоришь, на службе уже шесть лет?

– И четыре месяца, если точно.

– Разве тебя не учили, как определять скрытое наблюдение?

Глаза Бертона-Ангуса вопросительно сузились.

– Занятия были обязательными. Почему вы задали такой вопрос?

– Потому что ты провалился, – сказал Шо.

Немного подождал, чтобы это дошло до Бертона-Ангуса, затем, наклонив голову влево, сказал:

– Мужчина с металлическим атташе-кейсом, невинно уставившийся на свои часы. Он не отставал от нас после того, как мы вышли из таможни. Стюардесса в двадцати футах за нами. Ее авиалиния в противоположном конце аэропорта. Она его поддержка. У них был и третий глаз, мелькавший впереди. Я еще не зафиксировал его.

Бертон-Ангус явно побледнел.

– Невозможно, – пробормотал он. – Они не могут быть у нас на хвосте.

Шо повернулся и, показав свой билет, передал его девушке на входе на посадку. Затем обернулся к лейтенанту.

– Может получиться так, – сказал своим лучшим саркастическим голосом, – что у британцев будет совсем мало секретов от американцев.

Шо откинулся в своем кресле, расслабился и почувствовал, что желает выпить шампанского. Стюардесса принесла ему две небольшие бутылки и пластиковые стаканы. Из этикетки следовало, что оно калифорнийское. Он предпочел бы «Таттингер», брют эксклюзивного производства. Калифорнийское шампанское и пластиковые стаканы. Станут ли американцы хоть когда-нибудь цивилизованными?

Прикончив одну бутылку, подвел итоги. ЦРУ село ему на хвост в тот момент, когда он поднялся на борт самолета в Англии; именно так они и должны были поступить. Он предполагал это, и генерал Симмс также знал это.

Шо это нисколько не беспокоило. Он работал лучше, когда всё было открыто. Скрываться в аллеях как человек без имени не в его стиле. Он почувствовал необыкновенный приток сил от выполнения того, что он когда-то выполнял с таким успехом. Его чувства, возможно немного замедленные, не покинули его, но они по-прежнему оставались достаточно острыми.

Он играл в свою игру и раскрывался в ней.

17

На углу в одном из промышленных предместий Оттавы стояла обветшалая газовая станция. Построенная вскоре после Второй мировой войны, она представляла собой прямоугольник с тремя газовыми колонками, изношенными в течение многолетнего напряженного использования, нуждающихся в срочной покраске. Внутри офиса на пыльных полках разбросаны канистры с маслом и засохшие мухи, на окнах, покрытых грязью и сажей, остались старые плакаты, рекламирующие давно забытую торговлю шинами.

Анри Вийон развернул свой «мерседес» в проезде и остановил его около колонок. Из-под машины на эстакаде вышел дежурный в комбинезоне с пятнами грязи, вытирая руки о тряпку.

– Что надо? – спросил он устало.

– Заполните, пожалуйста, – ответил Вийон.

Дежурный глазами показал на пожилого мужчину и женщину, сидящих на ближней автобусной остановке, затем ответил так громко, чтобы они могли услышать.

– Пять галлонов – лимит, установленный правительством. Вы знаете, с чем это связано.

Вийон молча кивнул, дежурный накачал газ. Закончив работу, он подошел к передней части машины и подал знак. Вийон нажал рычаг, дежурный поднял капот.

– Вам нужно обратить внимание на ремень вентилятора. Он изношен.

Вийон вышел из машины и наклонился к двигателю напротив дежурного. Произнес, понижая голос:

– Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, какой шум вызвала твоя неудачная попытка?

Фосс Глай бросил на него пристальный взгляд поверх двигателя.

– Что сделано, то сделано. В последнюю минуту испортилась погода, и первая ракета потеряла цель. Всё просто.

– Всё совсем не просто! – взорвался в ответ Вийон. – Почти пятьдесят человек погибли ни за что. Если инспектора безопасности полетов обнаружат истинную причину катастрофы, в парламенте поднимется страшная шумиха, требующая проведения расследования в каждой организации, включая бойскаутов. Средства массовой информации потребуют крови, как только узнают о гибели двадцати ведущих политических журналистов. И самое худшее: все будут подозревать в этом «Общество свободного Квебека».

– Никто не сможет возложить вину на «Общество свободного Квебека». – Голос Глая прозвучал холодно и непререкаемо.

– Проклятье! – Вийон ударил по капоту кулаком. – Если бы Сарве погиб! В правительстве возникло бы замешательство, а мы смогли бы предпринять действия в Квебеке.

– Твоим приятелям в Кремле это понравилось бы.

– Я не смогу рассчитывать на их поддержку, если у нас будет еще одна неудача такого масштаба.

Глай протянул руку к двигателю, будто что-то регулировал в нем.

– Зачем так близко сходиться с красными? Как только ты у них будешь на крючке, они никогда не отстанут от тебя.

– А это тебя совершенно не касается. Как бы то ни было, но правительство, занимающее коммунистические позиции, – единственная надежда Квебека на получение независимости.

Глай безразлично пожал плечами, продолжая делать вид, что копается в моторе.

– Что от меня-то тебе надо?

Вийон задумался.

– Никакой паники. Думаю, что лучше всего, если ты и твоя команда специалистов, как ты их называешь, будут прикрываться своей работой, как обычно. Ни один из вас не является французом, поэтому вряд ли вы попадете под подозрение.

– Не вижу смысла находиться здесь, ожидая, что нас могут схватить.

– Ты забыл, что я министр внутренних дел, все секретные распоряжения проходят через мое ведомство. Все нити, указывающие на вас, спокойно затеряются в бюрократической волоките.

– Всё равно я почувствую себя в большей безопасности, если мы покинем страну.

– Ты недооцениваешь события, мистер Глай. Мое правительство трещит по швам. Провинции вцепились друг другу в глотку. Существует только один вопрос. Когда рухнет Канада? Я знаю, что это уже совсем близко, Шарль Сарве знает это, знают об этом и те английские твердолобые, которые стараются переговорить друг друга в древнем каменном реликтовом доме на реке Темза. Скоро, очень скоро Канада в том виде, в котором она известна миру, перестанет существовать. Поверь мне, ты потеряешься в хаосе.

– Затерянный и без работы.

– Временная ситуация, – сказал Вийон с цинизмом в голосе. – До тех пор пока существуют правительства, финансовые корпорации и богатые отдельные личности, которые могут позволить себе твой специальный набор грязных трюков, мистер Глай, людям твоего типа никогда не придется продавать пылесосы, чтобы заработать себе на жизнь.

Глай в знак нежелания продолжать разговор неодобрительно покачал головой и переменил тему.

– Как мне связаться с тобой в случае необходимости?

Вийон обошел вокруг капота машины и сжал плечо Глая железной хваткой.

– Тебе следует хорошо запомнить только две вещи. Во-первых, никаких проблем больше не будет. И, во-вторых, при любых обстоятельствах не пытайся связаться со мной. Я не могу подвергать себя риску быть уличенным в любой связи с «Обществом свободного Квебека».

На краткое мгновенье глаза Глая закрылись от внезапной боли. Он сделал глубочайший вдох и напряг бицепс в тот момент, когда Вийон усилил давление. Оба мужчины стояли, не двигаясь с места, не уступая друг другу ни дюйма. Затем губы Глая очень медленно начали растягиваться в улыбке удовлетворения, он с ненавистью смотрел в глаза Вийона.

Вийон ослабил свою хватку и мрачно улыбнулся.

– Мои комплименты. Твоя сила почти равна моей.

Глай поборол в себе желание помассировать руку, избавляясь от страшной боли.

– Подъем тяжестей – неплохой способ скоротать время между политическими убийствами.

– Большое сходство можно заметить и в чертах наших лиц, – сказал Вийон, садясь в машину. – Если бы не твой отвратительный нос, мы могли бы сойти за братьев.

– Иди ты к черту!

В голосе Глая безошибочно угадывалась лютая враждебность. Он посмотрел на пожилую пару, по-прежнему ожидающую автобус на скамейке, затем на показания счетчика газового насоса.

– С тебя тысяча восемьсот шестьдесят.

– Запиши в счет! – огрызнулся Вийон со злостью и уехал.

18

Вийон намазал тост маслом и прочитал заголовок на второй странице своей утренней газеты:

«НИКАКИХ СЛЕДОВ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО НАПАДЕНИЯ НА САМОЛЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА»

Фосс Глай сумел хорошо замаскировать все следы. Вийон тщательно контролировал расследование и знал, что с каждым прошедшим днем интерес к нему будет остывать. Он по возможности использовал влияние своего министерства, чтобы подавить малейший намек на связь между политическими убийцами и «Обществом свободного Квебека», пока не будут найдены неопровержимые улики. До сих пор всё шло гладко.

Его удовлетворение полностью разрушала мысль о Глае. Этот человек – просто кровожадный наемник, его божеством всегда были деньги. Совершенно непредсказуемым будет путь этого бешеного пса, если не держать его на коротком поводке.

На пороге комнаты для завтраков появилась жена Вийона. Хорошенькая женщина с темными волосами и голубыми глазами.

– Тебе звонят по телефону в кабинете, – сказала она.

Он вошел в кабинет, закрыл дверь и снял трубку.

– Вийон слушает.

– Начальник отдела полиции Маккомб, сэр, – прозвучал голос, глубину которого можно сравнить только с угольной шахтой. – Надеюсь, не помешал вашему завтраку.

– Совсем нет, – солгал Вийон. – Вы отвечаете за архивные документы Королевской конной полиции?

– Да, сэр, – ответил Маккомб. – Том на Макса Рубека, который вы потребовали, передо мной на письменном столе. Нужно сделать копию и послать ее в министерство?

– Необязательно, – сказал Вийон. – Прошу сообщить мне основные данные по телефону.

– Он очень объемистый, – сопротивлялся Маккомб.

– Постарайтесь уложиться в пять минут.

Вийон улыбнулся сам себе. Он почти мог представить состояние ума Маккомба. Семейный человек, раздраженный до крайности тем, что вынужден покинуть уютную постель и теплую жену, не может отоспаться в воскресенье и должен рыться в старых пыльных архивах, чтобы удовлетворить внезапный каприз министра.

– Этим страницам уже более ста лет, они написаны от руки, но я постараюсь разобраться. Ну, посмотрим. Почти ничего нет о жизни Рубека в самом начале. Нет даты рождения. Числится сиротой. Первая официальная запись относится к двенадцати годам. Его привели к местному констеблю за убийство цыплят.

– Цыплят?

– Отрезал им головы ножницами для проволоки. Нанес огромный ущерб фермеру, у которого уничтожил целое поголовье. Затем он перебрался в следующий город и перешел на лошадей. Успел перерезать глотки у половины табуна, прежде чем его схватили.

– Малолетний психопат, жаждущий крови.

– Люди считали его просто деревенским идиотом, как было принято в прежние времена, – сказал Маккомб. – Термин «психическая мотивация» отсутствовал у них в словарях. Они не могли понять, что следующим шагом мальчишки, который убивал животных ради развлечения, будет убийство людей. Рубека приговорили к двум годам тюремного заключения, но, учитывая возраст, – ему было четырнадцать, – разрешили жить с констеблем, отрабатывая положенный срок в качестве садовника и домашнего мальчика на побегушках. Вскоре после окончания этого срока народ из ближайших окрестностей стал находить тела бродяг и пьяных, которые были задушены.

– Где всё это происходило?

– В радиусе пятидесяти миль от современного города Мусс-Джо, Альберта.

– Конечно, Рубека арестовали как главного подозреваемого?

– Полиция тогда не работала так быстро, как сейчас, – сказал Маккомб. – К тому времени, как Рубека связали с этими преступлениями, он уже был в девственных лесах северо-западной территории. Не появлялся вплоть до восстания Риэла в тысяча восемьсот восемьдесят пятом.

– Восстание потомков французских торговцев и индейцев, – сказал Вийон, вспоминая историю.

– Их называли метисами. Лидером был Льюис Риэл. Рубек присоединился к вооруженным силам Риэла и прославился в канадской легенде как наш самый эффективный киллер.

– А что сказано о времени его исчезновения?

– Через шесть лет, – ответил Маккомб. – Не зарегистрировано никаких сведений. Была серия убийств, исполнителя которых не нашли, но приписывали их Рубеку. Только схема убийств давала основания полагать, что действовал Рубек.

– Схема?

– Да, все жертвы погибли в результате травм, нанесенные в области горла, – сказал Маккомб. – В основном путем удушения. Рубек не использовал нож. Поднятая суета вскоре затихла. У людей в те дни была другая мораль. Они рассматривали человека, устранявшего нежелательных людей, как общественного благотворителя.

– Я вспоминаю, что он стал легендой, убив несколько полицейских во время восстания Риэла.

– Если точно, то тринадцать.

– Должно быть, Рубек был очень сильным человеком.

– Вовсе нет, – ответил Маккомб. – Он был тщедушного телосложения и довольно больным. Доктор, осматривавший его перед казнью, утверждал, что Рубек умирал от чахотки, сейчас мы называем это заболевание туберкулезом.

– Разве возможно, чтобы такой слабый человек мог справиться с мужчинами, обученными рукопашному бою? – спросил Вийон.

– У Рубека была удавка, сделанная из сыромятной кожи, чуть толще проволоки. Страшное оружие, которое наполовину перерезало горло жертвы. Он нападал неожиданно, обычно во сне. Вы заслужили высокую репутацию в кругах бодибилдинга, господин Вийон, но осмелюсь сказать, что даже ваша жена может задушить вас с помощью удавки Рубека ночью в постели.

– Вы говорите так, будто удавка существует до сих пор.

– Она существует, – сказал Маккомб. – Она выставлена на всеобщее обозрение в криминальном отделе музея Королевской конной полиции, если желаете посмотреть на нее. Как и некоторые другие серийные убийцы, которые ухаживали за любимым орудием убийства, Рубек холил и лелеял свою удавку. Ручные деревянные захваты, которые прикреплены к узкой кожаной полоске, искусно вырезаны в форме волка. Это действительно образец мастерского исполнения.

– Возможно, я взгляну на нее, как только мне позволит график, – с энтузиазмом сказал Вийон.

На мгновение он задумался, пытаясь осмыслить инструкции, которые Даниэла получила от Сарве в больнице. Серия зашифрованных загадок. Вийон продолжил обсуждение с другой точки зрения.

– Если вам пришлось бы описывать дело Рубека, как бы вы изложили его в одном предложении?

– Не понял, что вы хотите, – сказал Маккомб.

– Хорошо, скажем по-другому. Кем был Макс Рубек?

Несколько мгновений стояла полная тишина. Вийон почти слышал, как тяжело вращаются шарики в голове Маккомба. Наконец полицейский сказал.

– Думаю, вы можете назвать его маньяком-убийцей, чей любимый прием – удушение.

Вийон весь напрягся, затем расслабился.

– Спасибо, начальник-суперинтендант.

– Что-нибудь еще…

– Нет, вы сделали мне одолжение, я благодарен вам.

Вийон медленно положил телефонную трубку. Уставился в пространство, представляя себе, как больной человек затягивает удавку. Застывшее выражение непонимания на лице жертвы. Последний взгляд перед тем, как выкатившиеся глаза перестают видеть.

Бредни Сарве, выслушанные Даниэлой, внезапно начали обретать смысл.