Текст книги "Ночной рейд"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

74

Хейди спустилась с трапа самолета в аэропорту Олбани в четыре часа дня. Ее встречал Джиордино. Она наотрез отказалась от кресла-каталки и настояла на том, что доберется до машины на своих костылях.

– Как продвигаются дела? – спросила она, когда Эл уже перестроился в ряду движения и повернул на юг.

– Пока плохо. Питт изучал аэрофотоснимки, когда я уходил с судна. Нигде нет и следов ответвлений железной дороги.

– Думаю, мне удалось кое-что найти.

– Может быть, нам наконец-то хоть чуть-чуть повезет для разнообразия, – пробормотал Джиордино.

– Не слышу никакого энтузиазма.

– Меня давно заставили забыть о приверженности традициям школы.

– Всё так плохо?

– Суди сама. Президент выступает с обращением к канадскому парламенту завтра днем. Дело дрянь. Как бы мы ни старались, но к этому времени вряд ли сможем предоставить договор, даже если такой существует, в чем я глубоко сомневаюсь.

– А что думает Питт? – спросила она. – О том, что поезд находится где угодно, но не дне реки, полагаю?

– Он убежден, что поезд так и не доехал до моста.

– А что считаешь ты?

Эл безучастно смотрел на дорогу. Затем улыбнулся:

– Я полагаю, что с Питтом спорить бесполезно.

– Почему? Только из-за того, что он упрямец?

– Нет, – ответил Джиордино. – Потому что он, как правило, не ошибается.

Целыми часами Питт разглядывал через лупу увеличенные аэрофотоснимки, его разум пытался представить детали в трех измерениях.

Зигзагообразные ограждения, разделяющие пастбища и лесные массивы, автомобили и дома, желто-красный аэростат, наполненный теплым воздухом, яркое пятно на зеленом фоне ландшафта – всё было видно с потрясающей четкостью. Даже появляющиеся иногда шпалы можно было различить на поросшем травой железнодорожном полотне.

Раз за разом он прослеживал почти как стрела прямую линию между разрушенным мостом и предместьями индустриального района Олбани, его глаза пытались уловить самую незначительную деталь, самый незначительный намек на заброшенное ответвление железной дороги.

Секрет не поддавался разгадке.

Наконец он сдался и откинулся на спинку стула, давая отдых глазам, когда в каюту «Де Сото» вошли Хейди и Джиордино. Питт устало встал и обнял ее.

– Как нога? – спросил он.

– Лучше, спасибо, поправляется.

Они помогли ей сесть в кресло. Джиордино взял костыли и прислонил к переборке. Затем поставил ее портфель рядом с собой на пол.

– Эл сказал мне, что ты старался напрасно, – сказала она.

Питт кивнул.

– Похоже на то.

– У меня еще плохие новости для тебя.

Он ничего не ответил, ожидая.

– Брайан Шо всё знает, – просто сказала она.

Питт прочитал в ее глазах смущение.

– Всё охватывает огромное пространство.

Она покачала головой, чувствуя себя совершенно несчастной.

– Он выкрал карты старой железнодорожной линии из музея, отнимая у меня шанс изучить их.

– Сделай что-нибудь, чтобы он не понял их ценности.

– Думаю, он догадался, – тихо сказала Хейди.

Питт задумчиво сидел, отвергая всякую попытку подвергать Хейди перекрестному допросу. Зло уже причинено. Каким образом Шо догадался наложить руки на ключ к загадке, больше не имело значения. Невероятно, но он почувствовал ядовитое жало ревности. И не мог не задать себе вопрос, что Хейди нашла в этом совсем старом мужчине.

– Значит, он уже в этом районе.

– Возможно, бродит по сельской местности, ищет, – добавил Джиордино.

Питт посмотрел на Хейди.

– Карты ни о чем не скажут ему, окажутся совершенно бесполезными. На аэрофотоснимках нет ничего, что напоминало бы ответвление от главной дороги или тупик.

Она взяла портфель, поставила его себе на колени и открыла замки.

– Но там был тупик, – сказала она. – Он находился в железнодорожном узле Мондрагон-Хук.

Внезапно атмосфера каюты для карт накалилась.

Питт спросил:

– Где это?

– Не могу точно показать, не имея старой карты.

Джиордино быстро просмотрел несколько топографических карт местности.

– Здесь ничего нет, но эти съемки восходят к тысяча девятьсот шестьдесят пятому году.

– Как тебе удалось обнаружить этот Мондрагон-Хук? – спросил Питт.

– Путем элементарного рассуждения, – пожала плечами Хейди. – Просто задала себе вопрос, где я спрятала бы локомотив и семь пульмановских вагонов так, чтобы их никто не смог найти в течение всей жизни. Единственный ответ: под землей. Поэтому стала искать старые материалы и проверила диспетчерские записи, сделанные в Олбани до тысяча девятьсот четырнадцатого года. Попала в точку и нашла восемь различных грузовых поездов, которые состояли из вагонов для руды и были загружены известняком.

– Известняком?

– Да, груз отправлялся из железнодорожного узла, называемого Мондрагон-Хук, и был предназначен для цементного завода в Нью-Джерси.

– Когда?

– В тысяча восемьсот девяностых годах.

У Джиордино был скептический вид.

– Этот Мондрагон-Хук мог находиться в сотнях миль отсюда.

– Он должен быть ниже Олбани.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– В записях не говорится о том, что вагоны для перевозки руды, груженные известняком, проходили через Олбани. Но я наткнулась на упоминание о них в диспетчерском журнале железнодорожной сортировочной станции Джермантауна, где менялись локомотивы.

– Джермантаун, – сказал Питт. – Это в пятнадцати милях вниз по течению реки.

– Мой следующий шаг заключался в изучении геологических карт, – продолжала Хейди.

Сделала паузу и вытащила одну карту из своего портфеля, разворачивая ее на столе.

– Единственный известняковый карьер между Олбани и Джермантауном находится здесь.

Сделала отметку карандашом на карте.

– Приблизительно в девяти милях севернее моста Дьювилль-Гудзон, западнее на три четверти мили.

Питт поднес лупу к глазам и начал просматривать аэрофотоснимки.

– Здесь, восточнее площадки, где был карьер, находится молочная ферма. Дом и двор с амбаром стоят на месте железнодорожного узла.

– Да, вижу, – взволнованно сказала Хейди. – Есть мощеная дорога, ведущая к автостраде штата Нью-Йорк.

– Ничего нет удивительного, что ты потерял железную дорогу, – сказал Джиордино. – Страна покрыла ее асфальтом.

– Если посмотреть более внимательно, – сказал Питт, – то можно узнать участок старого железнодорожного балласта на кривой от дороги, протяженностью сто ярдов, который заканчивается у подножья крутого холма, или горы, как называют его местные жители.

Хейди тоже посмотрела в бинокль.

– Удивительно, насколько всё становится ясным, когда знаешь, что нужно искать.

– Тебе удалось найти какую-нибудь информацию о карьере? – спросил её Джиордино.

– Это было легко, – кивнула Хейди. – Собственность и интересующий нас участок дороги принадлежали компании «Форбс экскавейшн», которая разрабатывала карьер, начиная с тысяча восемьсот восемьдесят второго до тысяча девятьсот десятого года, когда им встретились подземные воды. Все работы были остановлены, землю продали соседним фермерам.

– Ненавижу быть человеком, расхолаживающим других, – сказал Джиордино. – Но допустим, что карьер был открытым котлованом?

Хейди бросила на него внимательный взгляд.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Если компания «Форбс» не разрабатывала бы известняк внутри горы, то спрятать поезд было бы негде.

Она вновь внимательно изучила снимок.

– Слишком много растительности, чтобы можно было сказать наверняка, но терраса кажется целой, ненарушенной.

– Думаю, нам нужно это выяснить на месте, – сказал Питт.

– Хорошо, – согласился Джиордино. – Я отвезу вас.

– Нет, я пойду один. А ты тем временем позвони Муну и обеспечь, чтобы сюда прислали еще людей, лучше всего – взвод морских пехотинцев на тот случай, если Шо вызовет подкрепление. И передай ему, чтобы прислал хорошего горного инженера. Поищи старожилов в этой местности, которые могут помнить какие-нибудь странные дела в карьере.

Хейди, если чувствуешь себя достаточно хорошо, вытащи из постели местных издателей и покопайся в старых газетах, поищи сообщения относительно разрушения моста Дьювилль-Гудзон. Когда я осмотрю карьер, то смогу лучше разобраться в состоянии наших дел.

– Осталось совсем мало времени, – мрачно сказал Джиордино. – Президент выступает с речью через девятнадцать часов.

– Мне не нужно напоминать.

Питт взял свое пальто.

– Сейчас нам прежде всего нужно проникнуть внутрь горы.

75

Солнце село, его сменил месяц. Вечерний воздух был свежим и морозным. Шо, устроившись на выгодной позиции над входом в старый карьер, видел огни деревень и ферм, находящихся на расстоянии многих миль. «Прекрасная и красочная земля», – лениво подумал он.

В полном безмолвии сельской местности раздался гул самолета с поршневым двигателем. Шо повернулся и посмотрел на небо, но ничего не увидел. Самолет летел без навигационных огней. Судя по гулу, он решил, что самолет кружит на высоте всего нескольких сотен футов над холмом. То и дело что-то закрывало свет звезд, Шо знал, что это парашютисты.

Через пятнадцать минут из-за деревьев внизу появились две тени и начали подниматься к нему. Первым шел Бертон-Ангус, за ним двигался человек мощного телосложения. В темноте он напоминал каменную глыбу. Это был Эрик Колдуэйлер, бывший управляющий угольной шахтой в Уэльсе.

– Как всё прошло? – спросил Шо.

– Отличный прыжок, сказал бы я, – ответил Бертон-Ангус. – Практически они приземлились на вершине, где был мой сигнальный свет. Командует лейтенант Маклин.

Шо пренебрег одним из основных правил скрытных ночных операций и закурил сигарету. Американцы всё равно очень скоро узнают об их присутствии.

– Вы нашли вход в карьер?

– Можете забыть о нем, – сказал Колдуэйлер. – Сползла половина склона холма.

– Он похоронен?

– Ну да, и намного глубже, чем погреб с виски у старого шотландца.

Шо сказал:

– Есть ли хоть какой-нибудь шанс пробраться через него?

Колдуэйлер отрицательно покачал головой.

– Даже если у нас был бы гигантский драглайн, канатный скребковый экскаватор, то и тогда мы говорили бы о двух или трех днях.

– Плохо. Американцы могут появиться в любую минуту.

– Можем найти вход через порталы, – сказал Колдуэйлер, раскуривая трубку, сделанную из древесины корня верескового дерева. – Если, конечно, мы найдем их в темноте.

Шо взглянул на него.

– Какие порталы?

– Для любой интенсивно разрабатываемой шахты необходимы два дополнительных отверстия: запасной выход на случай завала главного входа и вентиляционная шахта.

– Откуда начнем поиски? – нетерпеливо спросил Шо.

Колдуэйлер и не собирался спешить.

– Ну, давайте посмотрим. Думаю, что шахта представляла собой штольню, туннель в склоне холма, где на поверхность выходят породы. От этого места шахта, вероятно, проходит по пласту известняка. При этом запасной выход должен располагаться где-нибудь около подножия холма. Вентиляционный ствол – где-то выше на север.

– Почему на север?

– Преобладающие ветры. Упрощает вентиляцию.

– Значит, вентиляционный ствол потом, – сказал Шо. – Он должен быть надежнее скрыт в лесистом склоне холма и менее заметен, чем запасный портал внизу.

– Опять сафари с подъемом в гору, – пожаловался Бертон-Ангус.

– Тебе только на пользу, – сказал Шо, улыбаясь. – Избавься от лишнего веса, набранного в изысканных буфетах на приемах в посольстве.

Он пяткой растоптал сигарету.

– Пойду и встречу наших помощников.

Шо повернулся и исчез в густых зарослях недалеко от подножья холма приблизительно в тридцати метрах от старого железнодорожного тупика. Он споткнулся о корень на краю ложбины и упал, вытянув руки, чтобы смягчить удар. Но вместо этого покатился по склону, покрытому ковром сорной травы, и приземлился спиной на слой гравия.

Задыхаясь, Шо лежал там, когда над ним неожиданно материализовалась фигура, силуэт которой был четко виден на фоне звезд. В следующее мгновенье ему ко лбу было приставлено дуло винтовки.

– Хотел бы надеяться, что вы мистер Шо, – сказал вежливый голос.

– Да, я Шо, – нашел в себе силы произнести Шо скрипучим голосом.

– Я очень рад.

Ствол был убран.

– Позвольте мне помочь вам подняться, сэр.

– Лейтенант Маклин?

– Нет, сэр, сержант Бентли.

На Бентли был военный маскировочный ночной халат, брюки заправлены в сапоги в стиле парашютно-десантных войск. На голове черный берет, руки и ноги цвета чернил. В одной руке он держал сетчатую стальную каску.

Из темноты появился еще один человек.

– Проблема, сержант?

– Мистер Шо споткнулся и упал.

– Вы Маклин? – спросил Шо, восстановив дыхание.

В темноте ярко блеснул ряд белых зубов.

– Разве не узнаете?

– Под этим негритянским гримом вы все мне кажетесь на одно лицо.

– Сожалею, сэр.

– Вы сосчитали своих людей?

– Все четырнадцать, живы и здоровы. Это кое-что для прыжка в темноте.

– Мне нужно, чтобы вы поискали портал в холме. Любые признаки входа или понижения в земле. Начните с подножия холма и идите к вершине по северному склону.

Маклин повернулся к Бентли.

– Сержант, соберите людей и постройте их шеренгой на расстоянии десяти футов друг от друга.

– Да, сэр.

Бентли сделал четыре шага и растворился в зарослях.

– Хотел бы спросить, – лениво сказал Маклин.

– Что? – спросил Шо.

– Американцы. Как они отреагируют, когда обнаружат вооруженный десант английских морских пехотинцев в штате Нью-Йорк?

– Трудно сказать. Но у американцев хорошее чувство юмора.

– Они не будут смеяться, если мы подстрелим нескольких из них.

– Когда это было в последний раз? – задумчиво пробормотал Шо.

– Вы хотите спросить, когда тяжеловооруженные всадники вторглись в Соединенные Штаты?

– Что-то в этом роде.

– Полагаю, в тысяча восемьсот четырнадцатом, когда сэр Эдвард Паркенхем атаковал Новый Орлеан.

– Мы потеряли его.

– Янки рассвирепели, потому что мы сожгли Вашингтон.

Внезапно они оба напряглись. Послышался шум двигателя автомобиля. Затем свет двух фар свернул с ближней дороги на заброшенный железнодорожный тупик. Шо и Маклин автоматически бросились на землю и напряженно всматривались через траву, растущую по краю лощины.

Они наблюдали, как машина подпрыгивала на неровной поверхности и затем остановилась там, где железнодорожное полотно исчезало под склоном холма. Двигатель затих, из машины вышел человек и встал перед фарами.

Шо спрашивал себя, что он должен сделать, когда вновь встретится с Питтом. Убить его? Тихая команда Маклину, даже просто сигнал рукой, и Питт рухнет на землю от ударов ножей, нанесенных солдатами, специально обученными искусству бесшумного убийства.

Питт продолжал стоять в течение одной долгой минуты, пристально глядя на холм, словно бросая ему вызов. Поднял камень и бросил его в темноту склона. Затем повернулся и вернулся за руль. Двигатель ожил, и машина развернулась.

Только когда задние огни превратились в туманные красные пятна, Шо и Маклин поднялись на ноги.

– В какой-то момент думал, что прикажете мне прирезать бродягу, – сказал Маклин.

– Такая мысль приходила мне в голову, – ответил Шо. – Нет смысла тревожить осиное гнездо. С наступлением дня атмосфера будет накаляться.

– Как вы думаете, кто это был?

– Это, – медленно сказал Шо, – был враг.

76

Приятно, что удалось найти момент, когда они могли побыть вдвоем. Даниэла великолепно выглядела в обеденном платье из шелкового набивного шифона зеленых тонов с декольте на спине. Волосы, причесанные на прямой пробор, с одной стороны украшены позолоченными цветами. На шее золотое спиральное колье. Свет свечей поблескивал, отражаясь у нее в глазах, когда она бросала взгляд через стол.

Как только служанка убрала посуду, Сарве наклонился и нежно поцеловал ей руку.

– Ты должна уйти?

– Боюсь, что да, – сказала она, наливая ему бренди. – Готов мой новый осенний гардероб у Вивонн, последняя примерка назначена на завтрашнее утро.

– Почему ты всегда летаешь в Квебек? Разве ты не можешь найти портних в Оттаве?

Даниэла, усмехнувшись, пригладила волосы.

– Потому что предпочитаю модельеров Квебека портнихам Оттавы.

– Нам, кажется, никогда не удается остаться наедине даже на короткое время.

– Ты всегда занят поездками по стране.

– Против этого ничего не могу возразить. Хотя если мне и удается выбрать время для тебя, ты всегда куда-то спешишь.

– Я жена премьер-министра, – рассмеялась она. – Не могу повернуться спиной к обязанностям, возложенным на меня.

– Не уходи, – сказал он монотонным голосом.

– Уверена, что ты хочешь, чтобы я хорошо выглядела при выполнении наших общественных обязанностей, – недовольно ответила она.

– Где остановишься?

– Где всегда, если предполагаю остаться на ночь в Квебеке, в городской квартире у Нэнси Соулт.

– Будет лучше, если вечером ты вернешься домой.

– Ничего не случится, Шарль, – она наклонилась и равнодушно поцеловала его в щеку. – Вернусь завтра днем. Тогда и поговорим.

– Я люблю тебя, Даниэла, – спокойно сказал он. – Самое заветное мое желание – состариться рядом с тобой. Хочу, чтобы ты знала это.

Стук двери, захлопнувшейся за ней, был единственным ответом.

Городская квартира была оформлена на имя Нэнси Соулт, но сама Нэнси не знала об этом.

Автор романов-бестселлеров, уроженка Канады, Нэнси жила в Ирландии, чтобы избежать ошеломляющих налогов, вызванных инфляцией. Она редко навещала родственников и друзей в Ванкувере и уже более двадцати лет не появлялась в Квебеке.

Как только официальная машина привезла Даниэлу в городскую квартиру и у ворот на посту появился полицейский, она начала ходить из комнаты в комнату, хлопая дверями, спустила воду в туалете, включила радио.

Утвердив свое присутствие, она прошла в кладовку, и, раздвинув одежду, оказалась перед дверью к редко используемой лестничной клетке, ведущей в соседнее здание.

Поспешила вниз по ступеням во внутренний гараж для одной машины, который выходил на задний проезд. Анри Вийон пунктуально ждал ее в своем «мерседесе». Он протянул руки и обнял ее, когда она наклонилась, чтобы сесть на переднее сиденье.

Даниэла расслабилась, чтобы автоматически ответить на поцелуй. Но проявление чувств было слишком мимолетным. Он отодвинулся от нее, принимая деловой вид.

– Думаю, что это важно, – сказал он. – Становится всё труднее оторваться.

– Это говорит человек, который так безответственно занимался со мной любовью в особняке премьер-министра?

– В то время я не готовился к выборам на пост президента Квебека.

Она отодвинулась на своем сиденье в машине и вздохнула. Даниэла почувствовала, что исчезало волнение, угасала страсть их тайных встреч. Иллюзия, которую можно было бы разрушить, отсутствовала. Она никогда не обманывала себя надеждой на то, что эти особые отношения могут продолжаться бесконечно. Сейчас оставалось лишь поглубже спрятать боль и остаться добрыми, если не близкими, друзьями.

– Пойдем куда-нибудь? – сказал он, нарушая ее задумчивость.

– Нет, просто покатаемся вокруг.

Он нажал на кнопку электрического замка двери гаража и задом выехал в проезд. Движение на дороге к реке не было оживленным. Он встал в небольшую очередь машин, ожидающих погрузки на борт парома, направляющегося на восточный берег.

Пока он въезжал на сходни и ставил автомобиль на носу парома, откуда можно любоваться огнями, отражающимися в реке, они не проронили ни слова.

– Приближается кризис, – наконец сказала она.

– Это касается тебя и меня или Квебека?

– Всех вместе.

– Ты рисуешь довольно мрачную картину.

– Это я и имела в виду, – сказала она и сделала паузу. – Шарль собирается уйти в отставку с поста премьер-министра Канады и баллотироваться на пост президента Квебека.

Он повернулся и пристально посмотрел на нее.

– Повтори это еще раз.

– Мой муж собирается выставить свою кандидатуру на пост президента Квебека.

От раздражения Вийон отрицательно покачал головой.

– Не могу поверить, что он пойдет на это. Это самая нелепейшая вещь из всех, о которых мне когда-либо приходилось слышать. Зачем? Нет никакой причины или повода для такого глупейшего решения.

– Полагаю, что это вызвано злостью.

– Он ненавидит меня до такой степени?

Она опустила глаза.

– Думаю, что он подозревает о нашей связи. Возможно, даже знает. Наверно, хочет отомстить.

– Шарль? Вряд ли. Он не подвержен детским реакциям.

– Я всегда была так осторожна. Вероятно, он следил за мной. Как еще он мог что-либо понять?

Вийон наклонил голову назад и рассмеялся.

– Потому что я был настолько добр, что рассказал ему.

– Ты не мог! – вырвалось у нее.

– К черту эту привередливую гадину. Пусть он мучается от жалости к самому себе, меня это ни капли не беспокоит. Этот гнусавый негодяй не может выиграть на выборах, как бы ему этого ни хотелось. У Шарля Сарве мало друзей среди жителей Квебека. Основная поддержка будет оказана мне.

Паромный док находился уже всего в сотне метров от них, когда из пятой машины за седаном Вийона вышел мужчина и присоединился к пассажирам, возвращающимся на парковочную палубу после того, как они ходили полюбоваться открывшимися видами.

Через заднее окно он увидел два профиля, приглушенные голоса были слышны через поднятые окна.

Он небрежно прошел вдоль «мерседеса», открыл заднюю дверь, словно машина принадлежала ему, и сел на заднее сиденье.

– Мадам Сарве, месье Вийон, добрый вечер.

Даниэла и Вийон пришли в полное замешательство, плавно переходящее в неверие, а затем в страх, когда они увидели револьвер сорок четвертого калибра, медленно приставляемый то к одной, то к другой голове.

Причина для удивления была весомой.

У Вийона возникло ощущение, что он смотрит в зеркало.

Человек на заднем сиденье был его точной копией, двойником, клоном. Он четко видел все особенности лица в свете прожекторов причального дока, лучи которого проходили через лобовое стекло.

Даниэла лишь слабо застонала, но могла бы истерически закричать, если бы рядом с ее щекой не размахивали револьвером.

Кровь прихлынула к ее обычно безупречной коже, Даниэла судорожно дышала, хватая воздух ртом.

– Легко могу ударить женщину, не испытывая никаких угрызений совести, поэтому, пожалуйста, пожалейте себя и не оказывайте сопротивления.

Голос был точной имитацией голоса Вийона.

– Кто ты? – требовательно спросил Анри. – Чего ты хочешь?

– Польщен, что оригинал не может определить фальшивку.

Теперь в голосе появились новые оттенки интонации, такие, по которым Вийон с ужасом сразу узнал его.

– Я Фосс Глай, и я намерен убить вас обоих.