Текст книги "Синее золото"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 3

Где-то посреди венесуэльского дождевого леса

Под густой сенью деревьев, в рассеянном солнечном свете темная вода в озере казалась глубже, чем есть. Не надо было читать о том, что венесуэльское правительство выпускает на волю оринокских крокодилов-людоедов. А впрочем... Гаме Морган Траут, гибко согнувшись, прыгнула в воду и, работая стройными ногами, стала погружаться в стигийскую тьму. Должно быть, так же ощущали себя доисторические животные, попадая в смоляные ямы Ла-Бреа. Гаме включила галогенную подсветку на видеокамере и направилась ко дну. Когда она проплывала мимо колышущихся в своеобразном танце водорослей, что-то коснулось ягодиц.

Скорее негодующе, нежели испуганно, Гаме стала оборачиваться, рука метнулась к ножу на поясе. В лицо уткнулся длинный, узкий нос, притороченный к непропорциональной розовой голове с черными глазами-бусинами. Нос покачивался, словно указующий перст – в строгом порицательном жесте. Выпустив рукоять ножа, Гаме отодвинула нос в сторону.

–    Ишь растыкался! – вырвалось из-под загубника с потоком пузырьков.

Полный острых зубов, тонкий клюв открылся в приветливой клоунской ухмылке. Речной дельфин перевернулся пузом кверху.

Рассмеявшись, Гаме забулькала, точно Верный старик[9]9
  Гейзер в Йеллоустонском национальном парке.


[Закрыть] перед взрывом, и большим пальцем нажала на клапан, подающий воздух в компенсатор плавучести. Пара секунд, и ее голова возникла над черной поверхностью озера, словно чертик из коробочки. Откинувшись назад и вынув изо рта пластиковый загубник, Гаме широко улыбнулась.

Пол Траут в это время сидел в десятифутовой надувной лодке, в нескольких футах от жены. Как помощник ныряльщика он плыл за ней по следу из пузырьков углекислого газа. Странно, чего это благоверная всплыла так быстро? Да еще загадочно улыбается. Сделав губы бантиком, Пол посмотрел на жену характерным озадаченным взглядом исподлобья.

–    Все нормально? – спросил он, моргая. Глаза у Пола были большие, ореховые.

–    Да, – соврала Гаме. При виде серьезного лица мужа она вновь рассмеялась. Чуть не поперхнулась водой и при мысли, что можно захлебнуться от смеха, захохотала пуще прежнего. Потом снова прикусила загубник. Пол подвел лодку ближе и, наклонившись, протянул жене руку.

–    Точно все хорошо?

–    Хорошо, хорошо. – Вернув самообладание, Гаме выплюнула загубник. Откашлялась и сказала: – Лучше мне подняться на борт.

Ухватившись за край лодки, она сняла и отдала мужу акваланг. Пол легко поднял за руку супругу (весившую ни много ни мало сто тридцать пять фунтов). В желто-коричневых шортах, рубашке военного образца и поплиновой панаме он походил на викторианского джентльмена, сбежавшего из рядов Клуба путешественников. Аккурат под адамовым яблоком у него примостилась крупная тропическая бабочка – на самом деле галстук, один из коллекции. Подобный наряд Пол считал подходящим и для дождевого леса, где формальной скорее принято считать набедренную повязку. За пижонским фасадом, впрочем, скрывалось мощное телосложение. Прежде

Пол занимался рыбной ловлей на Кейп-Коде. Твердые мозоли давно сошли, но под отутюженной одеждой по-прежнему бугрились крепкие мускулы. Он помнил, как правильно использовать рычаг своего шестифутового тела. Зря, что ли, таскал ящики с рыбой?

–    Судя по показаниям глубиномера, здесь до дна всего тридцать метров. Так что твое легкомыслие вызвано отнюдь не кессонной болезнью, – произнес он тоном типичного аналитика.

Гаме распустила волосы длиной до плеч. Их темно-рыжий цвет в свое время вдохновил ее отца, большого знатока и ценителя вин, назвать дочь в честь одного из сортов Божоле.

–    Тебя никак озарило, дорогой? – сказала она, выжимая воду из прядей. – Я смеялась потому, что вроде ныряльщица, а на самом деле нырнуть хотели в меня.

Пол прищурился.

–    Какое облегчение. С ныряльщицей вроде все понятно. Вот только нырнуть в тебя...

Гаме ослепительно улыбнулась.

–    Дельфин терся носом о мой зад.

–    Его можно понять. – Комично выгнув брови, Пол вожделеющим взглядом скользнул по стройным ножкам супруги.

–    Мама предупреждала меня насчет мужиков, которые носят бабочки и расчесывают волосы на прямой пробор.

–    Я не говорил, что ты похожа на Лорен Хаттон?[10]10
  Хаттон, Лорен (р. 1947 г.) – американская актриса и модель, известная в основном по главным ролям в фильмах «Американский жиголо» и «Ласситер».


[Закрыть] – спросил Пол, попыхивая воображаемой сигарой. – И что меня тянет к женщинам с эротичной щербинкой между резцами?

–    Ты говоришь это всем девушкам? – низкий и спокойный от природы голос Гаме приобрел сексапильный хрипловатый оттенок. – Дельфин преподал мне один урок.

–    То, что носы для тебя – фетиш?

Гаме по-деловому выгнула бровь.

–    Нет, хотя не исключено. Узнала я, что пресноводные дельфины, скорее всего, примитивнее своих морских сородичей и куда спокойнее в целом. При этом они умны, игривы и наделены чувством юмора.

–    Если у тебя розовый или серый цвет кожи, плавники с рудиментарными пальцами, спинной плавник, который сам по себе шутка природы, и голова как расплющенная мускусная дыня, то поневоле обзаведешься чувством юмора.

–    Неплохое биологическое наблюдение для морского геолога.

–    Всегда рад помочь.

Она поцеловала его, на сей раз в губы.

–    Я очень рада, что ты поехал со мной. Такую работу проделал, компьютерное моделирование русла реки... Мне здесь даже понравилось. Жаль, пора домой.

Пол оглядел сонное царство вокруг.

–    Знаешь, и мне здесь понравилось. Тут как в средневековом соборе. Зверюшки славные, хотя и позволяют себе вольности с моей супругой.

–    У нас с тем дельфином чисто платонические отношения. – Рассмеявшись, Гаме запрокинула голову. – Он просто привлек мое внимания, чтобы я угостила его.

–    Угостила?

–    Рыбкой. – Она похлопала по борту веслом, и в том месте, где лагуна открывалась в реку, раздался всплеск. Над водой показался розово-серый бугорок; он направился в сторону Траутов, вспарывая темную гладь спинным плавником. Оплывая лодку по кругу, дельфин издавал свистящие звуки через дыхало. Гаме раскидала по воде шарики из рыбной муки. Дельфин принялся жадно ловить их узким клювом.

–    Вот тебе и подтверждение баек о том, что дельфина можно приманить. Прямо вижу, как эти создания помогают местным с рыбалкой.

–    Скорее, этот дельфин натаскал тебя кормить его.

–    И то правда. Но пресноводные дельфины считаются незаконченной версией морских. Поразительно, почему их мозг развился быстрее тела.

Понаблюдав еще некоторое время за нарезающим круги дельфином, супруги вспомнили, что скоро закат. Пора было возвращаться.

Пока Гаме укладывала акваланг, Пол запустил подвесной мотор и направил лодку из лагуны в сторону тихой реки. Чернильно-черный оттенок воды сменился цветом протертого гороха. Дельфин еще некоторое время преследовал супругов, однако, поняв, что угощения больше не будет, отстал, словно истребитель от транспортного судна. Вскоре заросли по берегам расступились. На опушке стоял каменный оштукатуренный дом в испанском колониальном стиле: с красной черепичной крышей и сводчатым фасадом. Вокруг него лепилось несколько крытых соломой хижин.

Пришвартовавшись у небольшого пирса, супруги выгрузили оборудование и направились к каменному дому. Вслед за ними бежали местные голопопые детишки. Малышню спугнула домработница – тучная латиноамериканка, которая размахивала метлой, точно боевым топором. Внутри супругов встретил седой мужчина лет шестидесяти. В белой рубашке с вышитым передом, хлопковых слаксах и сандалиях ручной работы, он поднялся им навстречу из-за стола. До прихода Траутов он работал с кипой бумаг в прохладной тишине своего кабинета. Однако визит его нисколько не расстроил, напротив – обрадовал.

–    Сеньор и сеньора Траут! Рад видеть. Полагаю, работа прошла хорошо?

–    Даже очень, доктор Рамирес. Спасибо, – ответила Гаме. – Я расширила описание поведения речных дельфинов. А Пол закончил моделирование русла реки.

–    Мне и трудиться-то особо не пришлось, – поскромничал Пол. – Только предупредил о работе Гаме исследователей в бассейне Амазонки да попросил их нацелить на нас спутник «Лендсат». Закончу дома, и Гаме сможет использовать модель для работы по поведенческому анализу.

–Вас будет не хватать. Со стороны НУМА очень любезно предоставить экспертов для небольшого исследовательского проекта.

–Без местных рек, их флоры и фауны не было бы жизни в океане, – сказала Гаме.

–Благодарю, сеньора. В знак признательности я распорядился приготовить особенный прощальный ужин.

–Очень мило с вашей стороны, – ответил Пол. – Мы начнем сборы рано, чтобы успеть на грузовое судно.

–Я бы на вашем месте сильно не волновался. Грузовик обычно запаздывает.

–Ну, мы не в претензии. Будет время поговорить о вашей работе.

Рамирес хихикнул.

–Чувствую себя троглодитом. Изучаю растения по старинке: заготавливаю гербарии, сравниваю образцы, пишу отчеты, которых никто не читает... – Тут он просиял. – У наших маленьких речных обитателей лучше вас друзей еще не было.

На это Гаме ответила:

–Надеюсь, наша работа покажет, где дельфинам угрожает экологическая опасность. Тогда можно будет принимать меры.

Доктор Рамирес грустно покачал головой.

–В Латинской Америке правительство неповоротливо. Расшевелить его членов может только ощутимый денежный взнос. Столько дельных проектов пропадает в болоте бюрократии!..

–Прямо как у нас дома. Только наше болото называется Вашингтон, что в округе Колумбия.

Все трое дружно рассмеялись над шуткой. Тут домработница провела в кабинет низкорослого, мускулистого индейца: набедренная повязка, крупные медные серьги в ушах. Его черные как смоль волосы были острижены челкой, а брови начисто сбриты. К профессору индеец обратился в почтительном тоне, однако возбужденная речь и стреляющие по сторонам глаза выдавали тревогу, расстройство. Говоря, абориген постоянно указывал пальцем в сторону реки.

–    Нашли каноэ, в нем – мертвец, – сказал доктор Рамирес, хватая с крючка широкополую панаму. – Прошу простить, на сто миль вокруг я – единственный представитель власти. Необходимо разобраться.

–    Можно с вами? – спросила Гаме.

–    Ну разумеется. Сыщик из меня никакой, пара ученых мозгов пригодилась бы. Дело может вам понравиться. Этот джентльмен утверждает, что на каноэ приплыл призрак. – Видя озадаченные лица гостей, Рамирес сказал: – Объясню позже.

В темпе покинув дом, они прошли мимо хижин к берегу. У воды столпились мужчины, дети пытались подглядывать у них между колен. Женщины держались в стороне. При появлении профессора местные расступились. У причала стояло на привязи каноэ. В целом выкрашенное в белый цвет, оно имела голубой нос. Голубые же полосы тянулись вдоль бортов.

В лодке на спине лежал мертвый юноша-индеец. Как и у селян, его иссиня-черные волосы были подстрижены челкой, пах прикрывала набедренная повязка. В остальном же он отличался. Деревенские украшали тела татуировками либо наносили на высокие скулы алую краску – так они защищались от злых духов, которые, по поверью, не видят красного цвета. Нос же и подбородок мертвеца покрывала синяя краска; ее полосы шли вдоль плеч, по рукам, до самых запястий. Остальное тело покрывала чисто-белая краска. Стоило доктору Рамиресу наклониться, как с груди покойника поднялся рой жужжащих мух. Оказалось, они облепили круглое отверстие в теле.

Пол резко вдохнул.

–    Похоже на огнестрельную рану.

–    Согласен, – серьезно ответил доктор Рамирес. – Ни копье, ни стрела такого отверстия не оставят.

Он о чем-то переговорил с селянами и после перевел для Траутов:

–Люди как раз рыбачили, когда показалось это каноэ. По цвету они признали в нем лодку призрака и перепугались. Решив, что она пустая, рыбаки подплыли и увидели мертвеца. Хотели не трогать, но передумали. Дух мог отомстить за то, что тело не погребли, как положено. И вот они отбуксировали каноэ сюда, переложив проблему на мою голову.

–Что такого страшного в этом... призраке? – спросила Гаме.

Подергав себя за кончик кустистых седых усов, доктор пояснил:

–Чуло – племя, к которому принадлежит сей джентльмен, – живет, по слухам, за Великими водопадами. Местные верят, будто чуло – призраки, рожденные туманом. Ступивший на их земли не возвращается. – Он указал в сторону каноэ. – Как видите, этот джентльмен состоит из плоти и крови, как и все мы.

Он достал из каноэ кожаную сумку и, к ужасу местных, потряс ею в воздухе. Селяне попятились, будто могли заразиться от сумки бубонной чумой. Доктор по-испански обратился к одному из мужчин. Чем дольше он говорил, тем хуже становилось селянину.

Резко прервав разговор, Рамирес обратился к Траутам:

–Они боятся его. – И правда, мужчины пятились к женам и детям. – Не поможете ли вытащить каноэ на берег? Я сумел убедить местных вырыть могилу. Правда, не на племенном кладбище, а на другом берегу, куда никто не заходит. Шаман обещал оставить у могилы много тотемов, они удержат мертвеца в земле. – Доктор улыбнулся. – Близость проклятого места даст шаману еще больше власти. Если какое-то заклинание не сработает, во всем можно будет обвинить дух мертвеца, якобы он возвратился и вредит. Лодку мы отправим вниз по течению, и дух последует за ней.

Пол посмотрел на каноэ, оценил тонкую работу.

–    Грех пускать в расход такой шедевр судостроения. Но чего не сделаешь ради мира и спокойствия?

Втроем они споро вытащили каноэ на берег. Рамирес накрыл тело тканым покрывалом, лежавшим тут же, в лодке, и вытащил из нее завязанный мешок размером с сумку для гольфа.

–    Возможно, это расскажет больше о нашем призраке, – подумал он вслух и направился обратно к дому.

В кабинете профессор водрузил мешок на длинный библиотечный стол и развязал ремни. Осторожно заглянул внутрь.

–    Действовать надо аккуратно. Некоторые племена используют отравленные стрелы или духовые трубки с дротиками. – Приподняв мешок за днище, он вытряхнул на стол несколько мешочков меньшего размера. Открыв один, извлек из него металлический диск, который передал Гаме. – Перед тем, как податься в биологи, вы занимались археологией. Не скажете, что это за предмет?

Изучая металлический кругляшок, Гаме нахмурилась.

–    Зеркало? Выходит, тщеславие – удел не одних только женщин.

Забрав зеркальце у жены, Пол присмотрелся к отметкам на оборотной стороне.

–    У меня в детстве было такое же, – улыбнулся он. – Это сигнальное зеркало. Видите? Точки и тире. На азбуку Морзе не похоже... Впрочем, не все так плохо. Фигурки из палочек, абсолютный код. Человечек, бегущий в одну сторону, значит «приходи». Бегущий в другую – «уходи». Мне так кажется. Вот этот, лежащий, символизирует...

–    «Оставайся на месте»? – предположила Гаме.

–    Я тоже так решил. Двое с копьями – это, наверное, «помоги мне в битве». Человечек и зверь – «охота». – Пол хихикнул. – Удобно, как сотовый.

–    Даже лучше – батарейки не садятся, и нет поминутной тарификации.

Пол спросил разрешения открыть следующий мешочек, на что Рамирес с радостью согласился.

–    Рыболовные снасти, – заметил Пол. – Металлические крючки, леска. – Он присмотрелся к паре грубых щипцов. – Спорю, ими выдергивают крюки из рыбы.

–    Дай и мне шанс, – ответила Гаме, опустошая следующий мешочек. Она взяла в руки связанную пару деревянных дисков. В середине каждого имелось закрытое темным стеклом отверстие. – Солнцезащитные очки, – сказала девушка, крепя устройство к ушам при помощи веревочных дужек.

Чтобы не оставаться в долгу, Рамирес извлек из третьего мешочка тыкву шести дюймов в длину, откупорил и принюхался к содержимому.

–    Лекарство? Пахнет спиртом.

К донышку была привязана миниатюрная чашка и деревянная рукоятка с плоским камнем и неровным колесиком на вращающейся оси. Присмотревшись к странному устройству, Пол забрал его у Рамиреса. Налил в чашу жидкости из тыквы, поднес к ней ручку и чиркнул колесиком о камень. В чашку упала искра, и жидкость с легким хлопком вспыхнула.

–    Вуаля, – довольный, произнес Пол. – Зажигалка каменного века. Удобно разводить костер на привале.

Дальше – больше, обнаружилось много чего интересного. В одной из сумочек хранились травы. Одни Рамирес определил как лекарственные, остальные просто не узнал. В другом мешочке лежала заостренная с обоих концов полоска металла. Когда ее опустили в воду, она раскрутилась и одним концом указала на север. Были еще бамбуковый цилиндр с линзами, дающими восьмикратное увеличение, и складной нож с деревянной ручкой. Последней находкой оказался короткий лук из металлических полос, напоминающий автомобильную рессору; тетиву заменяла тонкая струна. Определенно, не примитивное орудие охоты, как у местных. Рамирес погладил полированный металл.

–    Восхитительно, – сказал он. – Ничего подобного я прежде не видел. Селяне таким не пользуются.

–    Кто же изобрел все это? – вслух подумал Пол, почесывая в затылке.

–    Дело даже не в самих предметах, – сказала Гаме. – А в материалах, из которых они изготовлены. Откуда они?

Все трое замолчали.

–    Есть вопрос поважнее, – угрюмо напомнил Рамирес. – Кто убил индейца?

–    Кстати, да, – согласилась Гаме. – Мы так увлеклись изучением находок, что забыли: они принадлежат мертвому.

–    Есть соображения насчет убийцы? – спросил Пол.

Рамирес сделался мрачнее тучи.

–    Браконьеры. Лесорубы и углежоги. Первые ищут ценные лекарственные растения. Убивают всякого, кто встает у них на пути.

–    Испугались одинокого индейца? – спросила Гаме.

Рамирес пожал плечами.

–    Думаю, – продолжила она, – расследование убийства стоит начать с осмотра трупа.

–    Откуда знаешь? – спросил Пол.

–    Детективы читаю.

–    Что ж, хорошо. Давайте еще раз взглянем на тело.

Они вернулись к берегу. Открыли тело и перевернули на живот. Сзади имелось небольшое входное отверстие. Значит, стреляли в спину. Пол аккуратно снял с шеи покойника резной деревянный медальон, изображающий крылатую женщину. Та держала у груди ладони чашечкой. Пол передал амулет жене, и Гаме сказала, мол, он напоминает египетское изображение воскресшего Осириса.

Присмотревшись к красным рубцам на плечах покойника, Пол заметил:

–    Похоже, его стегали. – Он перевернул тело на спину. – Посмотрите, какой странный шрам. – Он указал на бледный рубец в нижней части живота. – Не будь мы в джунглях, я бы сказал, что ему удалили аппендикс.

К берегу подошли два каноэ. Шаман, чью голову венчала корона из сверкающих перьев, объявил, что могила готова. Пол накрыл мертвеца пледом и вместе с женой и Рамиресом на лодке отбуксировал бело-голубое каноэ к противоположному берегу реки. Пол и Рамирес отнесли мертвое тело на несколько сот ярдов в лес и закопали там в узкой яме. Шаман, разложив на могиле высушенные останки цыпленка, торжественно объявил место погребения запретным. Затем пустую лодку отвели на середину реки, где ее подхватило и унесло прочь течение.

–    Насколько ее снесет? – спросил Пол, глядя, как отправляется в последний путь бело-голубое суденышко.

–    Недалеко отсюда начинаются пороги. Если каноэ на них не разобьется и не застрянет в зарослях, то выйдет в открытое море.

–    Ave atque vale[11]11
  Слова из поэмы древнеримского поэта Гая Валерия Катулла.


[Закрыть], – произнес Пол. Так прощались с мертвыми древние римляне. – Здравствуй и прощай.

Втроем они вернулись на противоположный берег. Выбираясь из надувной лодки, Рамирес поскользнулся на влажной почве.

–    Вы не поранились? – спросила Гаме.

Рамирес поморщился от боли.

–    Видите, злые духи взялись за дело. Кажется, я вывихнул лодыжку. Наложу холодный компресс, а пока мне понадобится ваша помощь.

Опираясь на руки Траутов, Рамирес похромал к дому. Он собирался сообщить об инциденте местным властям. Впрочем, ответа он не ожидал. В здешних краях многие по-прежнему придерживались мнения, что хороший индеец – мертвый индеец.

–    Ну, – сказал профессор, чуть повеселев. – Что сделано, то сделано. Впереди у нас с вами ужин.

Трауты прошли в отведенную им комнату, чтобы умыться и привести себя в порядок. На крыше стояла водосборная цистерна, соединенная с душевой. Умываясь, Гаме все думала о мертвом индейце. Уже обтираясь полотенцем, она сказала мужу:

–    Помнишь, как нашли ледяного человека в Альпах?

Облачившись в шелковый банный халат, Пол растянулся на кровати и заложил руки за голову.

–    Конечно, помню. Это человек из каменного века, замерзший и сохранившийся в леднике. А что?

–    При нем нашли инструменты, по которым удалось воссоздать образ его жизни. Местные индейцы тоже на уровне каменного века. Наш бело-голубой мертвец никак не вписывается в их компанию. Как он научился изготовлять такие инструменты? Если бы нечто подобное нашли при ледяном человеке, об этом сразу же раструбили все газеты. Представляю заголовки: «Ледяной человек с зажигалкой».

–    Может, наш выписывал «Популярную механику»?

–    Он, может, и «Плейбой» почитывал; но даже получая каждый месяц чертежи и руководство по изготовлению компактных гаджетов, он нуждался бы в очищенных металлах.

–    Надеюсь, доктор Рамирес просветит нас за ужином. Ты голодна? – Пол смотрел в окно.

–    Умираю, хочу есть. Почему спрашиваешь?

–    Двое местных несут к мангалу тушку тапира.