Текст книги "Синее золото"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 21

А в новом штабе ЦРУ в Лэнгли аналитик Директората разведки решил, что его компьютер слегка сбоит. Аналитик – специалист из Восточной Европы по имени Дж. Баррет Браунинг – встал из кресла и заглянул через перегородку к соседу.

–    Эй, Джек, есть минутка? У меня что-то странное происходит.

Джек – мужчина с глубоко посаженными глазами на желтоватом лице – сидел за столом, заваленным грудами бумажного хлама. Отложив газету на русском языке, в которой делал пометки, он потер глаза.

–    Секс, убийства и еще раз секс. Не знаю, что может быть вульгарнее, чем содержание российской прессы, – ответил Джон Роуленд, уважаемый переводчик, вступивший в ряды ЦРУ после темных дней при Никсоне. – Она как рекламные буклеты гормонов из супермаркетов. Я почти скучаю по статистике выпуска тракторов. – Встав из-за стола, он перешел в кабинку Браунинга. – Что у вас за беда, юноша?

–    Да вот, бредовое сообщение на компьютере. – Браунинг покачал головой. – Я просматривал кое-какие исторические материалы по Советскому Союзу, и тут оно выскочило...

Наклонившись к монитору, Роуленд прочел:

АКТИВИРОВАН ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ПРОТОКОЛ МАКСИМАЛЬНОГО УЩЕРБА

Роуленд подергал себя за козлиную бородку с проседью.

–    Максимального ущерба? Так уже давно не говорят.

–    Что означает сообщение?

–    Это эвфемизм, восходит еще ко времени холодной войны с Вьетнамом. Так в мягкой форме говорится об ударе.

–Да?

–    В Йельском ничему не учат? – Роуленд оскалился. – Чрезвычайный протокол назначает кого-нибудь целью убийства. Прямо как у Флемминга.

–    Ага, кажется, понимаю, – сказал Баррет, оглядываясь на соседние кубики. – Определим, кто из наших уважаемых коллег решил пошутить?

Роуленд не ответил. Задумавшись, он опустился в кресло Браунинга и вгляделся в подчеркнутый номер файла в конце сообщения. Выделив его, нажал «ввод». Появился ряд цифр.

–    Если это и шутка, то очень хорошая, – пробормотал Роуленд. – Такой код не используется с конца Второй мировой, когда директором был Аллен Даллес.

Распечатав сообщение, Роуленд вернулся с ним к себе в кабинку. Озадаченный Браунинг шел за ним следом. Сделав один звонок по телефону, Роуленд вбил код в свой компьютер и нажал несколько клавиш.

–    Сейчас отправим код моему другу в отдел расшифровки. С его программным обеспечением такую старину взломают в считаные минуты.

–    Откуда вообще взялся код? – спросил Браунинг.

–    Что ты читал, когда пришло сообщение?

–    Архивные материалы. В основном дипломатические отчеты. Они понадобились одному из работников Сената – его босс занят в комитете по вооруженным силам. Ищет паттерны поведения Советов. Надеется, наверное, таким образом добиться увеличения бюджета.

–    Что было в отчетах?

–    Донесения полевых агентов директору. Что-то связанное с советской ядерной программой. Эти старые материалы еще Клинтон рассекретил.

–    Занятно. Выходит, раньше материалы предназначались только для глаз высшего руководства.

–    Вообще, логично. Так, а что с протоколом?

Роуленд вздохнул.

–    Не представляю, во что превратится управление, когда старые боевые кони вроде меня отправятся на пастбище. Сейчас я расскажу тебе, как работал протокол в старые дни, во время секретных операций. Сначала стратегия одобрялась по всем инстанциям: высшие чины руководства, сам директор, АНБ – со всех собирались подписи. Президент официально оставался не в курсе, чтобы в случае чего отрицать участие в операции властей. Стратегия предусматривала определенный курс действий в ответ на угрозу или угрозы. В этом и заключается протокол. Действия указывались в приказе, а тот в свою очередь дробился на энное количество частей.

–    Кажется, понимаю. Исполнители каждой части знали только свою роль. Так сохранялась секретность.

–    Ага, вижу, в аудиториях Йеля тебя кое-чему да научили, пусть даже голова твоя забита хламом. Безумные планы по устранению Кастро и свержению правительства Ирана были разработаны в том же русле. И все они развалились.

–    Так зачем протокол?

–    Основная цель – избавить от ответственности людей на самом верху. Протокол сохранили, главным образом, для очень серьезных действий. В данном случае мы говорим о политическом убийстве. Это тебе не хухры-мухры: не царское дело – планировать устранение главы соседнего государства или собственных граждан. Чтобы не создавать дурной прецедент, приказ бьется на уровни. Он таким и задуман. Ни один из подприказов потом не отследить, а команду не выполнят без соответствующего «стечения обстоятельств».

–            Напоминает устройство отказобезопасной системы атомных бомбардировщиков. Операция дробится на несколько этапов, и в крайнем случае – до наступления финальной стадии – сброс можно отменить.

–    Типа того. Я приведу еще аналогию: наметилась угроза. Одной рукой ты вынимаешь револьвер. Угроза рычит. Другой рукой ты заряжаешь в барабан патрон. Угроза возрастает. Третья рука взводит курок. Далее – курок спускается, и угроза уничтожена. Все эти последовательные действия необходимы для одного выстрела.

Браунинг кивнул.

–    То, что ты говоришь, я понимаю, но как эта фигня попала в мой компьютер?

–    Может, и загадки-то никакой нет. – Большую часть времени на службе Роуленд проводил за чтением и анализом газетных статей. Скука смертная. Потому старый агент и обрадовался возможности поразмять мозги. Откинувшись на спинку кресла, он уставился в потолок.

–    Изначально протокол фиксируется на бумаге, по частям. Пределов кабинета, где его составили, протокол не покидает. Затем агентство переносит его с бумаги в компьютеры, в зашифрованном виде он отправляется в базу данных. Там и хранится десятилетиями, пока все детали спускового механизма не придут в сцепление. Автоматически надлежит известить директора. Файлы были зашифрованы, и компьютер не знает, что агент низкого уровня просматривает некогда секретную документацию.

–    Блестяще, – сказал Браунинг. – Надо теперь выяснить, что пробудило протокол пятидесятилетней давности. Я вчера читал те же файлы, и ничего не появлялось.

–    Значит, протокол активировался в последние сутки. Погоди-ка... – На экране у Роуленда высветилось оповещение о новом письме. – «Роуленд, вот твой код. Ну и скука, в следующий раз присылай что-нибудь позаковыристей».

Слова на экране гласили просто: «Протокол принят».

–    Это кодовый ответ киллера, – пояснил Роуленд.

Браунинг покачал головой.

–    Интересно, кто этот доходяга.

–    Не стоит беспокоиться о прошлом. Будущее важнее.

–    Эй, брось, Джек, протокол составили полвека назад. Все причастные уже, наверное, давно мертвы. В том числе и киллер с жертвой.

–    Может, ты и прав. А может, и нет. – Он ткнул пальцем в экран. – Ответ прислали только что. Значит, киллер жив, и его жертва – тоже. По крайней мере, в данный момент.

–    То есть?

Обычно веселый, Роуленд с мрачным выражением на лице потянулся к телефону.

Директор не отдавал контрприказа, значит, осуществляется следующий этап. Собственно убийство. – Роуленд жестом предупредил вопрос Браунинга. – Соедините, пожалуйста, с директором, – пролаял он в трубку. – Да, это срочно, – сказал Роуленд, повышая тон и немало удивив Браунинга. – Срочно, черт подери!

ГЛАВА 22

Когда Завала вернулся к офису Хэнли, огонь уже потушили, и пожарные собирались. Сверкая удостоверением сотрудника НУМА, Завала прошел за ограждение. Ткнув заламинированной карточкой в лицо пожарному инспектору, поспешил спрятать ее обратно в бумажник. Не хватало еще объясняться, что делает на месте катастрофы в Сан-Диего океанограф.

Инспектор по фамилии Коннорз сказал, что свидетели перед взрывом заметили вертолет, парящий перед зданием, и странную вспышку света. Хотя нельзя исключать и возможность внутреннего взрыва. И правильно, боевые вертолеты не каждый день бомбят офисные здания Сан-Диего.

–    Внутри была женщина, наглоталась дыма. Как она? – поинтересовался Завала.

–    Вроде жива, – ответил Коннорз. – Перед тем как по этажу распространился огонь, ее вынесли двое неизвестных.

Поблагодарив его, Завала отошел от высотки на квартал и хотел уже поймать такси, когда перед тротуаром остановился черный седан «Форд». За рулем сидел агент Мигель Гомес. Он открыл дверь для Завалы, и тот забрался в салон.

Окинув Завалу хмурым взглядом, агент произнес:

–    С тех пор как я узнал вас и вашего напарника, работы стало невпроворот. Спустя несколько часов после того, как вы побывали у меня в кабинете, Фермер и этот слизняк, его адвокат, обратились в дым. Может, погостите у нас еще пару деньков? Мексиканская мафия спонтанно самоуничтожится, и я останусь без работы. К превеликому своему облегчению.

Завала хохотнул.

–    Еще раз спасибо, что прикрыли нас в Тихуане.

–    Заслав снайпера в Мексику, я рисковал спровоцировать международный конфликт. Может, в благодарность вы объясните, что за дьявольщина творится?

–    Хотел бы я сам знать, – пожал плечами Завала. – Что именно произошло с Педралесом?

–    Он сел в свой бронированный автомобиль и направился в Колониа-Орбера, притон головорезов недалеко от Тихуаны. Телохранители ехали в джипах спереди и сзади. Сначала взорвалась головная машина кортежа, потом, секунду спустя, и сам Энрико. Крепко жахнули. У него не машина была, а настоящий танк. Водитель замыкающего джипа развернулся на сто восемьдесят градусов и дал по газам.

–    Противотанковая ракета справилась бы.

Гомес смерил Завалу взглядом темных глаз.

–    Местная полиция нашла в переулке неподалеку зарядник для шведской противотанковой ракеты «Густав».

–    Шведы убирают мексиканских наркобаронов?

–    Хотелось бы. «Железо» легко достать на оружейном рынке. Все равно как хлеб в булочной купить. Стрелять можно с плеча, а двое здоровых парней, говорят, запросто производят до шести пусков в минуту. Что вы знаете про Хэнли?

–    Мы с Куртом вышли из офисного здания и тут заметили зеленый вертолет – он завис напротив высотки. Мы побежали обратно, как раз поднимались к Хэнли в лифте, когда прогремел взрыв. Очевидцы утверждают, что была вспышка – наверное, от ракетницы.

–    Сколько нужно ракет, чтобы убрать теневого дельца? Похоже на юридический анекдот.

–    Только Хэнли не до смеха.

–    И у киллера, по правде говоря, чувства юмора не было. Такое устроили... Это как же надо ненавидеть жертву! – Гомес помолчал. – Зачем вы вернулись сюда?

–    Курту показалось, что точно такой же вертолет мы видели после взрыва в Нижней Калифорнии.

–    Так вы успели поговорить с Хэнли?

Гомес хоть и выглядел утомленным, но ушки держал на макушке.

–    Мы расспросили его про фабрику. Хэнли признался, что его самого нанял один брокер из Сакраменто – его клиенты хотели провернуть одно дельце в Мексике, анонимно. Хэнли свел их с Педралесом.

–    Как звали брокера?

–    Джонс. Вы не дергайтесь, парень мертв.

Гомес усмехнулся.

–    Кому вы это говорите... Джонс взорвался в собственной машине. Съехал с дороги в пропасть. Вроде как авария.

В этот момент подошел мужчина в темно-синем костюме и постучал в окно со стороны Гомеса. Кивнув, фэбээровец сказал Завале:

–    Меня просят пройти внутрь здания. Будем держать связь. – И добавил по-испански: – Нам, латиноамериканским перцам, надо держаться вместе.

–    Определенно, – сказал Завала, выбираясь наружу. – Я возвращаюсь в Вашингтон. Если понадоблюсь – звоните в штаб НУМА.

Он намеренно не раскрыл всех карт и не упомянул «Малхолланд груп». Вряд ли федералы ворвутся в головной офис фирмы, сверкая ордером на обыск, но и усложнять себе расследование Завала тоже не хотел. Вернувшись в отель, он позвонил в лос-анджелесское справочное бюро, где узнал номер «Малхолланд груп». Связался с ними, и приятный женский голос на рецепции сообщил, как добраться до офиса. Завала попросил консьержа подготовить его арендованный автомобиль и вскоре уже ехал по дороге в Лос-Анджелес.

Ближе к полудню он свернул с голливудской автострады и направился в типичный калифорнийский лабиринт из жилых строений и коммерческих комплексов. Завала сам не знал, чего ожидать, но после подводного взрыва и внезапных смертей Хэнли и Педралеса удивился офису в специализированном здании, втиснутом между магазином по продаже офисных товаров и пиццерией.

В просторном и прохладном вестибюле Завалу жизнерадостно поприветствовала секретарь. (Именно с ней он говорил по телефону.) Даже не пришлось пускать в ход латиноамериканский шарм – девушка охотно ответила на все вопросы, надавала проспектов и просила звонить, если вдруг понадобятся услуги гидротехников. Вернувшись в машину, Завала долго смотрел на скромный фасад здания и думал, как быть дальше. В этот момент зазвонил сотовый – Остин из штаба НУМА.

–    Есть продвижение? – спросил напарник.

–    Я прямо сейчас сижу в машине напротив здания «Мал– холланд груп», – ответил Завала и ввел Остина в курс дела. Тот в свою очередь рассказал о том, как съездил в центр Гарбера, побеседовал с Мартином и какие открытия совершила для него Макс.

–    Да ты меня обогнал, – признался Завала.

–    Ну, ненамного. После обеда еду на север штата Нью– Йорк, там попытаюсь раскрыть тайну пилота «летающего крыла». Ты, пока в Лос-Анджелесе, не копнешь ли под «Гокстад»?

Договорились сравнить находки завтра, когда пересекутся в Вашингтоне. Нажав «отбой», Завала позвонил в справочную, узнал телефон редакции «Лос-Анджелес тайме» и вышел на Рэнди Коэна из отдела бизнес-новостей. Ему ответил по-мальчишески жизнерадостный голос.

–    Джо Завала, вот это сюрприз! Приятно, приятно. Как дела?

–    Спасибо, не жалуюсь. Как поживает лучший следственный репортер к западу от Миссисипи?

–    Да вот, работаю в меру скромных мощностей серых клеточек, переживших наши попойки. Ты все еще удерживаешь НУМА на плаву?

–    Вообще-то, я в городе по делам НУМА. Надеялся, что ты поможешь.

–    Всегда рад постараться ради товарища.

–    Вот и славно, Рэнди. Нужна инфа по одной компании, базирующейся в Калифорнии. Слышал про корпорацию «Гокстад»?

Собеседник некоторое время молчал, а после переспросил:

–    Я не ослышался? «Гокстад»?

–    Именно. – Завала по буквам повторил название. – Знакомо?

–    Перезвони мне по этому номеру, – попросил Коэн, продиктовал телефон и повесил трубку. Завала перезвонил, и друг ответил:

–    Прости, что оборвал беседу. Я сейчас говорю по сотовому. Ты где?

Завала описал местность, и Коэн, узнав ее, назначил встречу в ближайшей кофейне. Завала как раз допивал второй эспрессо, уткнувшись в экран ноутбука, когда вошел Коэн. При виде товарища репортер широко улыбнулся, подошел и крепко пожал руку.

–    Боже мой, Джо, выглядишь потрясающе. Ни капли не изменился.

–    Да и ты огурцом.

Завала не врал и не лукавил. Репортер практически не изменился с тех пор, как они с Завалой вместе работали над газетой в колледже. Он лишь прибавил несколько фунтов, в черной бороде появилась легкая проседь, но шагал Коэн по– прежнему, как гигантский журавль, а в глазах за стеклами в роговой оправе горел все тот же огонь.

Заказав двойной латте, Коэн отвел Завалу к дальнему уединенному столику. Отхлебнув напитка, он признал, что кофе отменный, затем наклонился и тихо-тихо спросил:

–    Теперь говори, друг мой старинный, на что «Гокстад» сдался НУМА?

–    Ты, должно быть, слышал о гибели стаи китов у берега вблизи от Сан-Диего? – Коэн кивнул. – Следы привели нас к фабрике в Баха, которая оказалась связана с «Малхолланд груп», дочерним предприятием «Гокстада».

Коэн прищурился.

–    И что там за фабрика?

–    Только не смейся. На ней пекли тортильи.

–    В таких делах не до смеха.

–    То есть про «Гокстад» знаешь?

–    И хорошо. Поэтому я так удивился, когда ты его упомянул. Мы с ребятами почти год копаем под них. Собираемся опубликовать серию статей под общим названием «Похитители воды».

–    Почему не воздуха?

–    Видимо, вода им больше по вкусу.

–    И что подвигло тебя на эту серию статей?

–    Случай. Мы исследовали слияния корпораций – те, которые проходят тихо, без шумихи в прессе, но сильно бьют по среднему гражданину. Постепенно выявили одну закономерность, один общий след. Мы, как охотник в лесу, натыкались на припорошенные отпечатки лап одного зверя.

–    И зверя зовут «Гокстад»?

Коэн кивнул.

–    Месяцы ушли на то, чтобы выявить их, да и то картина по-прежнему частичная. «Гокстад» просто огромен! Это, наверное, крупнейший конгломерат за всю историю, у них активы исчисляются миллиардами.

–    Признаюсь, «Уоллстрит джорнал» я каждый день не читаю, но про такую громадину ни разу не слыхивал.

–   Не переживай. Они вбухали миллионы в то, чтобы скрыть свои делишки. Заключают закулисные сделки, организуют подставные корпорации – в общем, все как по учебнику. Слава богу, есть компьютеры! Мы зарядили полученные данные в геоинформационную систему, которая делает привязки к карте. Тот же метод используют копы, следя за активностью банд. Мы же увидели, что «Гокстад» действует по всему миру.

–   И кто стоит за этой сверхкорпорацией?

–   Мы на сто процентов уверены, что бразды правления держит один человек. Женщина, Брунгильда Сигурд.

Завала, известный бабник, тут же навострил уши.

–   Расскажи-ка про эту мисс Сигурд.

–   Да что рассказывать... Она ни разу не появлялась в списке самых влиятельных женщин по версии журнала «Форчун», однако, несомненно, заслуживает первого места. Наверняка мы знаем, что она родилась в Америке, в скандинавской семье, училась в Европе, а позже основала инженерную компанию «Малхолланд груп».

–   Я только что от них. Надо было напроситься на встречу с ней.

–   Ничего не вышло бы. Она президент компании, но в глаза ее никто не видел.

–   Что-то я в названиях запутался. То есть офис у них не на Малхолланд-драйв?

Коэн снисходительно улыбнулся.

–   Слышал про скандал с долиной Оуэнс?

–   Связанный с водоснабжением Лос-Анджелеса?

–   Верно. Сегодня трудно поверить, но в 1920-х Лос-Анджелес был маленьким городишкой посреди пустыни. Без воды он бы так не разросся, ближайший источник находился в двух сотнях милях к северу, в сонной долине Оуэнс. Власти Лос-Анджелеса по-тихому отправили туда юристов, дабы те выкупили права на распоряжение речными ресурсами.

К тому времени, как жители долины сообразили, в чем дело, было уже поздно что-либо предпринимать. Их вода утекла в Лос-Анджелес.

–    И что стало с долиной?

–    Высохла. – Коэн злобно хихикнул. – Большая часть воды, оплаченная налогоплательщиками, пришла даже не в сам город, а в долину Сан-Фернандо. Кучка местных воротил успела скупить землю по дешевке, и уж когда прибыла вода, цены взлетели до небес. Спекулянты заработали миллионы. Человека, спланировавшего махинацию, звали Уильям Малхолланд.

–         Интересно. И как «Малхолланд груп» связана с «Гокстадом»?

–    Это дочернее предприятие «Гокстада», которое теперь оказывает ему инженерные услуги.

–    Чем занимается сам «Гокстад»?

–    Изначально в сферу их интересов входили трубопровод, энергия и строительство. Позднее – и финансовые учреждения, страхование, СМИ. Последние несколько лет они сосредоточены на одном продукте: синем золоте.

–    Я слышал только про червонное.

Коэн приподнял бокал.

–    Так синее золото – это вода? – догадался Завала.

–    Точно. – Полюбовавшись бокалом на свет, словно в нем было марочное вино, Коэн сделал глубокий глоток. – Мы утратили естественное право на воду, она теперь – ресурс, который может стоить дороже очищенного газа. И «Гокстад» – основной игрок на рынке. Он держит контрольный пакет акций водоснабжающих компаний в более чем ста пятидесяти странах мира, на шести континентах. Он обеспечивает водой более двух сотен миллионов человек, а самая крупная их афера – законопроект о приватизации реки Колорадо.

–    Я что-то читал о нем, но ты просвети меня на всякий случай.

–Река Колорадо – главный источник воды западных и юго-западных штатов. Эта система всегда контролировалась федеральными властями, теми, кто построил дамбы и резервуары. Согласно принятому законопроекту, контроль над ней переходит из государственного ведомства в частные руки.

–Приватизация не нова. Сегодня даже тюрьмы приватизируют. Чем вода хуже?

–Смущает аргумент в пользу принятия закона. Штаты годами бились за права распоряжаться водными ресурсами. На судебные разбирательства потрачены тонны денег. Сторонники нового законопроекта сказали, что, дескать, приватизация положит конец этому безобразию. Мол, воду начнут распределять гораздо эффективнее, а инвесторы возьмут на себя расходы. Последней каплей стала засуха: вода в городах заканчивается, люди напуганы.

–И каким боком здесь «Гокстад»?

–Таким, что рекой Колорадо станут распоряжаться несколько работающих вместе компаний.

–То есть они станут распределять добро?

–По идее. Загвоздка в том, что всеми этими компаниями тайно владеет «Гокстад».

–И он же получает контроль над рекой?

Коэн кивнул.

–Точно такие аферы, только в меньших масштабах, «Гокстад» провернул уже по всей стране. У него контракты на извлечение воды из ледников на Аляске. Он и до Канады дотянулся, основного источника воды в Северной Америке. Захапал большую часть ресурсов в Британской Колумбии. Еще чуть-чуть, и Великие озера станут частными резервуарами «Гокстада».

Завала тихонько присвистнул.

–Страшно-то как. Однако соответствует сценарию глобализации, когда экономическая власть сосредотачивается в руках избранных.

–    Ну еще бы. «Гокстад» на законных основаниях заграбастает один из самых ценных наших ресурсов, нравится нам это или нет. Правда, играет он не по правилам, и вот это уже по-настоящему страшно.

–    В смысле?

–    Приведу пример. Против закона выступал конгрессмен Джереми Кинкейд. Выступал яростно. Боролся до конца и грозился, что на слушаниях в Конгрессе законопроект аннулируют. Недавно он погиб в автокатастрофе.

–    Ну, никто не застрахован...

Репортер достал из кармана и разложил на столе карту мира.

–    Видишь красные квадратики? – практически шепотом произнес он. – Не считай, их десятки.

–    Приобретения «Гокстада»?

–    Можно и так выразиться. По мере роста «Гокстад» вошел в число устоявшихся игроков, компаний и муниципалитетов, контролирующих воду в других странах. Во многих случаях на пути у него кто-то да становился. – Коэн постучал пальцем по карте. – Мы сопоставили данные по приобретениям «Гокстада» и персоналу компаний. Красные квадратики отмечают фирмы, где активность «Гокстада» совпадает с «внезапной» гибелью кого-нибудь из местной иерархии. В некоторых случаях менеджеры высшего звена просто исчезали.

–    «Гокстад» либо действует по-бычьи, либо ему жутко везет.

–    Подумать есть над чем. За последние десять лет «Гокстад» приобрел транснациональные водные компании во Франции, Италии, Британии и Южной Америке. Он словно борги из «Стар трека», которые набирают мощь, поглощая другие расы. «Гокстад» добился концессий в Азии и Южной Африке...

Коэн внезапно умолк. Взгляд его метнулся к двери. Увидев, что в кофейню вошла женщина с ребенком, репортер расслабился.

Завала только молча выгнул бровь.

–    Прости, – извинился Коэн. – Я из-за этого расследования параноиком становлюсь.

–    В малых дозах паранойя полезна, дружок.

Коэн вновь перешел на шепот:

–    Похоже, у нас в отделе завелся «крот». Поэтому я и говорил с тобой по сотовому. – Он нервно поиграл с ложкой. – В газете сейчас много странного происходит.

–    В каком смысле?

–    Ничего конкретного. Вроде сложишь документы по порядку, а потом глядь – они перемешаны. Незнакомцы заглядывают в редакцию, коллеги на меня как-то странно посматривают...

–    Может, у тебя воображение разыгралось?

–    Ребята из моей команды тоже замечают странное. Черт, неужто я так сильно дергаюсь?

–    Глядя на тебя, я сам скоро дергаться начну.

–    Вот и славно, понервничай. «Гокстад», не задумываясь, уберет любого, кто стоит на пути.

–    На пути к чему?

–    К обладанию всей пресной водой на планете.

«Ничего себе», – подумал Завала.

–    Раскатали губу... Они нехило поработали в Северной Америке и Европе. Но разве может одна компания заполучить всю воду в мире?

–    Не так уж это и трудно. Пресной воды всего полпроцента, остальное – соленые моря, ледники, подземные источники. Очень много воды загрязнено, а пить людям с каждым днем хочется все сильнее.

–    Я думал, большая часть водных ресурсов находится в ведении чиновников и правительств.

–    Больше нет. «Гокстад» находит источник воды, затем делает щедрые предложения в обмен на передачу источника в частное распоряжение. Углядев хоть малейшую возможность на успех, они пускают в ход все: взятки, вымогательство или еще что покруче, лишь бы источник перешел в их руки. За последние пять лет «Гокстад» чего только не заполучил. Помогло ему и международное торговое соглашение, согласно которому вода больше не является собственностью страны. Господи, Джо, скоро весь мир превратится в сплошную долину Оуэнс!

–    Да это не компания, это мегаспрут какой-то.

–    Хорошая метафора, хоть и избитая. – Достав из кармана стеклограф, Коэн принялся выводить на карте линии и стрелки. – Вот это щупальца «Гокстада». Вода из Канады и Аляски потечет в Китай. Из Шотландии и Австрии – в Африку и на Ближний Восток. У Австралии уже есть контракт на поставки в Азию. С виду компании действуют порознь, лишь изредка пересекаясь, однако за ниточки дергает именно «Гокстад».

–    Как они намерены переправлять воду?

–    Компания уже разработала технологию: миллионы галлонов пресной воды переправляют по морю в герметичных пакетах. Кроме того, на верфях «Гокстада» строятся танкеры грузоподъемностью пятьдесят тысяч длинных тонн. Эти махины могут одновременно перевозить и воду, и нефть.

–    Дорогое удовольствие.

–    Если хорошо заплатить, то и гора к Магомету пойдет, а клиенты заплатят любую цену. И почти ничего из поставленной воды не достанется беднякам, влачащим жалкое существование в пустыне. Вся вода пойдет в высокотехнологичные производства, которые, на минуточку, являются одной из основных причин загрязнения окружающей среды.

–    Ушам своим не верю.

–    Держись крепче, иначе упадешь. Я раскрыл тебе только часть общей картины. – Коэн постучал пальцем по карте Северной Америки. – Это большой рынок, США. Помнишь, я говорил, что «Гокстад» контролирует запасы воды в Канаде? Планируется воду из Гудзонского залива переправить через Великие озера в южные штаты. – Палец сместился к Аляске. – Калифорния и прочие пустынные штаты выпили реку

Колорадо практически досуха, так что воду из ледников Юкона переправят на запад через обширную систему дамб, плотин и резервуаров. Десятую часть Британской Колумбии затопят, и получится гигантский природный ресурс на костях. Построят крупные ГЭС. Теперь угадай, кто нагреет руки на поставках энергии и строительных заказах?

–Уже знаю кто.

–Вот-вот. «Гокстад» заработает миллиарды баксов. Эти планы обсуждаются уже не первый год. Раньше их не принимали из-за разрушительных побочных эффектов и расточительности, но теперь кто-то их поддерживает.

–«Гокстад»?

–Просекаешь. – Коэн все больше распалялся. – На этот раз оппозиции у него нет. «Гокстад» купил и газеты, и телевидение. Через СМИ он раздавит кого угодно. Про политику вообще молчу. «Гокстад» заманил на свою сторону экс– президентов, премьер-министров, секретарей штатов... Их не побороть. Представь: такая мощь в руках натуральных гопников! Теперь понятно, почему я так трясусь?

Коэн перевел дух. Он раскраснелся, на лбу выступили бисерины пота. Репортер вызывающе смотрел на Завалу, словно побуждая старинного приятеля к спору.

И тут он как будто сдулся.

–Прости, – извинился Коэн. – Я слишком долго работаю с этим материалом, скоро с катушек слечу. Просто ты появился очень кстати, мне нужно было выговориться...

Завала кивнул.

–Чем скорее опубликуешь статьи, тем лучше. Долго их еще готовить?

–Уже нет. Мы как раз сводим воедино оставшиеся кусочки пазла. Хотим выяснить, чего ради «Гокстад» строит столько танкеров.

–Как зачем? Перевозить украденную воду.

–Да, они хотят переправить ледниковую воду из Аляски, но количество танкеров... слишком уж их много. Если даже все корабли заполнить водой, то не наберется столько клиентов. Даже принимая в расчет Китай.

–    Корабль не сразу строится. Может, «Гокстад» решил перестраховаться? Собирают корабли заранее и прячут в кладовку?

–    Нет, странно все это. К каждому танкеру уже приписан капитан с командой. И все они на Аляске.

–    Чего-то ждут?

–    Вот это нам и предстоит узнать.

–    Что-то неладное творится, – пробормотал Завала.

–    То же говорит мое профессиональное чутье.

Завала вздрогнул, словно одно из щупалец мегакорпорации коснулось его плеча. Он вспомнил разговор с Остином – о страхах на глубине. Инстинкты напарника, как всегда, оказались остры. Собственное чутье Завалы подсказывало: нечто огромное и голодное затаилось в придонной тьме и наблюдает за ним. Нечто по имени «Гокстад».