Текст книги "Синее золото"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

–    Черт возьми, пашет. – Пол передал аппарат жене. – Опробуй. Я попытаюсь отпугнуть Алариха и его парней.

Набив на панели номер, Гаме выждала несколько секунд. Наконец ответил знакомый глубокий голос.

–    Курт! – завопила в трубку Гаме. – Это я.

–    Гаме? Я волновался за вас. Вы с Полом в порядке?

Посмотрев на приближающиеся каноэ преследователей, Гаме с трудом сглотнула.

–    Попали в жуткую переделку, и это еще слабо сказано. – Из-за шума водопадов приходилось кричать. – Не могу говорить, звоню по «Глобал-Стар». Можешь определить наше местоположение?

Бах! Пол всадил пулю в нос переднего каноэ. Правда, Ала– риха это ни разу не замедлило.

–    Это что, выстрел? – спросил Остин.

–    Да, Пол отбивается.

–    Тебя плохо слышно, шум на фоне. Погоди.

Секунды потянулись, словно годы. Наивно ждать быстрого спасения. Определить место по звонку мало – на поиски самих Траутов уйдет несколько дней. Ну, хотя бы Остин узнает, что сталось с его друзьями. Вот он заговорил снова, спокойно и ободряюще:

–    Мы вас засекли.

–    Отлично! Нам пора, – ответила Гаме и пригнулась, уклоняясь от прожужжавшей мимо стрелы.

Тем временем волны отнесли каноэ в сторону. Пол и Гаме вновь взялись за весла; лодки опасно раскачивались, но Трауты упорно подгребали ближе к водопадам, уходя под прикрытие тумана. Туземцы помедлили, затем – поняв, что конец погони близок, – заулюлюкали в предвкушении. Лучники на носу каноэ уже изготовились утыкать беспомощные жертвы стрелами.

Утратив терпение, Пол прицелился в Алариха. Если убить вождя, остальные разбегутся. Франсишка закричала. Пол решил было, что она пытается ему помешать, но нет – белая богиня указывала наверх.

Из-за кромки водопадов вылетело нечто, похожее на гигантское насекомое. Опустилось прямо сквозь дымку и радуги, зависло над водой в сотне футов. Вертолет! Повисев немного на месте, он развернулся в сторону чуло, угрожая лопастями разрубить в щепу каноэ. Перепуганные туземцы побросали луки и, схватившись за весла, с умопомрачительной скоростью принялись грести в сторону берега.

Опустив пистолет, Пол широко улыбнулся Гаме. Они выплыли на середину озера. Вертолет, покружив над ними, снизился. Через открытый боковой люк наружу высунулся пожилой мужчина с седыми усами щеточкой – доктор Рамирес. Улыбнувшись, он помахал друзьям рукой.

Зазвонил телефон – это был Остин.

–    Гаме, вы целы? – поинтересовался он.

–    Да, все хорошо, – смеясь от облегчения, ответила Гаме. – Спасибо за такси. Только где ты его поймал? Даже для великого Курта Остина это – чудо.

–    Позже поговорим. До завтра. Вы мне тут нужны, готовьтесь – будем работать.

Из вертолета скинули лестницу.

Рамирес жестом велел Франсишке подниматься первой. Та, помедлив немного, ухватилась за лестницу и – как настоящая белая богиня – стала взбираться по ней вверх, к небу, откуда пришла десять лет назад.

ГЛАВА 26

Сэнди Уилер уже собиралась сесть в свою «Хонду Цивик», когда сзади подошел неизвестный и с акцентом поинтересовался, как пройти в отдел рекламы «Лос-Анджелес таймс». Сэнди машинально прижала сумочку к груди и огляделась. Слава богу, в гараже есть еще сотрудники газеты. Она выросла в Лос-Анджелесе и привыкла к странным типам, но из-за этой истории с похитителями воды Сэнди стала дерганой. Даже пистолет калибра .22 в сумочке не внушал уверенности: незнакомец, казалось, мог сплющить ствол дамского пистолетика своими металлическими зубами.

Уилер, как любой опытный репортер, могла с первого взгляда оценить человека. И тот, кто стоял перед ней, походил на злодея из рестлинг-шоу. Ростом с нее, этот мужчина мог быть и выше, обладай он шеей. Темно-зеленая толстовка на массивной фигуре а-ля шкаф смотрелась сильно маленькой. Округлое лицо, ухмылка, армейская стрижка, грязные светлые волосы... ни дать ни взять монстр из «Где живут чудовища» Мориса Сендака. Только страшнее. Однако больше всего Сэнди напугали глаза незнакомца: такие темные, что зрачки практически растворялись на фоне радужек.

Торопливо указав дорогу, Сэнди села в машину и заперлась. (Плевать, что это невежливо.) Включила зажигание и сдала назад. Незнакомец продолжал таращиться на нее жестким взглядом, совсем не спеша в рекламный отдел. Сэнди было слегка за тридцать: длинные каштановые волосы, стройное тело (спасибо пробежкам и фитнесу), лицо – смуглое, подтянутое, угловатое, но привлекательное, глаза – большие, цвета неба. Дама она симпатичная, и неудивительно, что на нее пялится этакий тарзан. К тому же Сэнди успела поработать полицейским репортером, у нее эмоциональная броня, ее так легко не напугаешь, однако сейчас по спине побежали мурашки. И дело даже не во внешности незнакомца. От него веяло могильным холодом.

Она удивилась, глянув в зеркало заднего вида: незнакомец исчез. Был – и нет, ну и ладно, черт с ним. Сэнди мысленно ругнулась – позволила застать себя врасплох. Если ты вырос в Лос-Анджелесе, то знаешь: бдительность терять нельзя, всегда нужно быть начеку. Эта история с водными махинациями совсем притупила внимание. Коэн обещал запустить материал в печать через два дня. Долго, слишком уж долго ждать. Сэнди замучилась приносить домой диски с рабочими материалами. Коэн, параноик чертов, не разрешает оставлять их в редакции. Каждый вечер он сгружал все наработки по делу на диски, удаляя их с винчестера, а утром вновь восстанавливал.

И ведь не без причины суетится начальник. Есть в этой истории о воде нечто особенное. В команде поговаривали о Пулитцеровской премии. Сам Коэн координировал работу трех журналистов: Сэнди достались «Малхолланд груп» и ее загадочная президент Брунгильда Сигурд, остальные двое сосредоточились на приобретениях компании в пределах страны и ее зарубежных связях. Вышли на бухгалтера и юриста фирмы. Деятельность «Малхолланд груп» была засекречена не слабее проекта «Манхэттен». Редактор о серии статей знал, но даже не догадывался о ее масштабности. Сэнди вздохнула. Еще пару дней, и материал пойдет в печать, а сама она отправится в долгожданный отпуск на Гавайи.

Покинув гараж, Сэнди направилась в Калвер-Сити, где у нее имелась квартира в кондоминиуме. По пути заехала в торговый центр, купила бутылочку калифорнийского зинфанделя. Вечером зайдет Коэн – доработать статьи, убрать «невыстрелившие ружья», а Сэнди обещала приготовить макароны пенне. Расплачиваясь на кассе, она заметила, как кто-то смотрит на нее сквозь витрину. Проклятье, тот самый урод с металлическими челюстями. Стоит, улыбается. Он явно тут не случайно, преследует Сэнди! Покидая торговый центр, она демонстративно посмотрела на мужчину и только после этого направилась к машине. Сев в салон, первым делом заткнула за пояс пистолет и позвонила Коэну – тот велел докладывать обо всем необычном. Шефа на месте не оказалось, и Сэнди оставила сообщение: мол, она едет домой, и ее преследуют.

Заведя мотор, Сэнди медленно выехала со стоянки и, как только зажегся красный свет, пролетела через перекресток, вызвав немалое смятение на дороге. Она прекрасно знала местность; срезала через стоянки у нескольких мотелей, проехала по боковой дороге кольцевого маршрута. Сердце бешено колотилось, но пульс почти сразу вернулся к нормальному ритму, стоило въехать в безопасную зону парковки при доме. Войдя в лифт и нажав кнопку предпоследнего – четвертого – этажа, Сэнди поднялась к себе. Вышла из кабины... и чуть не выронила покупки. В противоположном конце коридора ее дожидался железнозубый. Стоял и лыбился, как ненормальный.

«Ну все», – решила Сэнди. Опустив покупки на пол, вынула из-за пояса пистолет и прицелилась в незнакомца.

–Только шагни в мою сторону, и я отстрелю тебе причиндалы.

Мужчина даже не шевельнулся. Только улыбка его сделалась шире. Ну конечно, он знает ее адрес. Пока Сэнди петляла по городу, надеясь сбросить урода с «хвоста», он отправился прямиком к ней домой. Вот только как он вошел? Ох и устроит же Сэнди разнос консьержу. Может, даже статью накатает.

Не опуская пистолета, Сэнди достала из сумочки ключи. Открыла дверь в квартиру и, шмыгнув внутрь, быстро заперлась. Ну все, спасена. Отложив пистолет на столик, она закрыла дверь на засов и цепочку. Выглянула в глазок: урод никуда не делся; искаженное линзой, его лицо смотрелось еще страшнее. Словно посыльный, он держал в руках покупки из торгового центра. Ну и хладнокровный же черт! Сэнди смачно выругалась. Ладно, не видать сегодня Коэну секса. Пора звонить по номеру 911, сообщать о преследовании...

Сэнди вдруг показалось, что в квартире она не одна.

Развернувшись, женщина замерла от страха. Прямо перед ней стоял железнозубый. Не может быть, он ведь снаружи! И тут Сэнди догадалась: эти двое – близнецы.

Озарение пришло чересчур поздно. Сэнди попятилась, а железнозубый медленно пошел на нее. Глаза его поблескивали, словно две черные жемчужины.

* * *

–    Джо, бога ради! – безумным голосом проговорил Коэн. – Я целый час не мог до тебя дозвониться!

–    Прости, я выходил, – извинился Завала. – В чем дело?

–    Сэнди пропала. Эти сволочи добрались до нее.

–    Успокойся, погоди минутку, – ровным голосом произнес Завала. – Кто такая Сэнди и кто «эти сволочи»? Давай с начала и по порядку.

–    Хорошо, хорошо... – Коэн собрался с силами и заговорил уже собранно. Правда, по напряженности тона было понятно, что страх скоро вновь овладеет им. – Я вернулся в редакцию и уже тогда почуял неладное... Весь исходный материал исчез. Мы хранили его в заблокированном файле – он пуст.

–    Кто имел доступ?

–    Только члены команды. Они все кремень. Пока им к голове пушку не приставят, файл они не откроют. О боже... – До Коэна дошло, насколько он близок к истине. Еще немного – и репортер ударится в панику.

–    Что было потом? – поторопил его Завала.

Коэн сделал глубокий вдох и выдохнул.

–    Да, да, прости. Дальше я проверил все диски – пусто. До их содержимого без пароля не добраться, в команде все об этом знали. Тогда я вспомнил, как завершился рабочий день. Мы по очереди забирали материалы на дом. Сегодня очередь

Сэнди Уилер, это член команды. Она позвонила мне со стоянки недалеко от дома и сказала, что ее преследует какой-то тип. Мы с Сэнди хотели поужинать сегодня вместе, обсудить вводную статью... В общем, получив ее сообщение, я перезвонил. Дома Сэнди трубку не взяла. Я поехал к ней на квартиру – у меня есть ключ. На столе стоял пакет с покупками. Бутылку вина даже не вынули. Сэнди всегда держит вино в пакете, у нее пунктик на этот счет.

–    Но самой Сэнди дома не оказалось?

–    Да. И я как можно скорее убрался из квартиры.

Завале в голову пришла мысль.

–    Как насчет остальных членов команды?

–    Я им звонил, никто не отвечает. Что мне делать?

Быстро покинув апартаменты и поехав домой к Сэнди, Коэн спас себе жизнь. Тот, кто устраняет членов репортерской команды, мог вернуться в любое время.

–    Откуда звонишь? – спросил Завала. – Я слышу музыку на фоне.

–    Я в гей-баре возле дома Сэнди. – Коэн нервно хихикнул. – Подумал, что и меня ищут, вот и решил затеряться в толпе.

–    В бар за тобой никто не входил?

–    Вроде нет. Кругом одни байкеры, все в коже. На их фоне любой выделяется.

–    Перезвони минут через пять.

–    Хорошо, надеюсь, успею. Тут ко мне здоровенный трансвестит приглядывается...

Завала отыскал в бумажнике визитку Гомеса. С третьей попытки удалось дозвониться. Оставив формальности, Завала выложил:

–    Я в Лос-Анджелесе, здесь кое-кто нуждается в защите. Поможете? Никаких вопросов – позже все объясню, обещаю.

–    Этот кое-кто связан с делами, по которым вы приезжали ко мне?

–    Еще как. Уж простите за ребусы, но помощь нужна срочно. Пособите?

Пауза. Потом Гомес заговорил снова – на сей раз сама деловитость.

–    У нас в Инглвуде есть конспиративная квартира, на ней дежурит агент. Я позвоню ему, предупрежу, чтобы ожидал посылки. – И он объяснил, как проехать на конспиративку.

–    Спасибо, – ответил Завала. – Позвоню позже.

–    Буду ждать.

Стоило положить трубку, как телефон зазвонил снова. Дав Коэну адрес конспиративки, Завала велел ехать туда на такси.

–    Машину свою брось, – сказал он. – На ней может быть установлен передатчик.

–    Конечно, конечно. Господи, вот как все обернулось. Я подозревал, что мы крупную рыбу ловим, но... Бедная Сэнди, ребята... все из-за меня.

–    Ты бы им ничем не помог, Рэнди. Просто задачка оказалась тебе не по зубам.

–    Да что происходит-то?

Ты сам мне говорил, в чем дело. Еще при первой встрече. Всему виной синее золото.

ГЛАВА 27

Мячик из черной резины летел со скоростью метеора, но Сандекер все просчитал и с быстротой змеиного языка отбил его. Мячик упруго отскочил от стены. Леграну повезло меньше – он недооценил удар Сандекера слева, и его деревянная ракетка впустую вспорола тонкий воздух.

–    Гейм сыгран, – заметил Сандекер, ловко подбирая мяч.

Маньяк по части правильного питания и спорта, завсегдатай беговых дорожек и «качалок», он легко обыгрывал людей намного моложе и крупнее себя. Адмирал стоял, широко расставив ноги и положив ракетку на сгиб локтя. На лбу у него не выступило ни капли пота. Ни один волосок на голове или в аккуратной козлиной бородке не выбился.

Легран, напротив, взмок. Сняв защиту для глаз и вытирая полотенцем лицо, он вспомнил, почему бросил играть с Сандекером. Адмирал ростом был немногим выше пяти футов, и директор ЦРУ превосходил его в весе, однако каждый раз, ступая на корт в паре с Сандекером, он понимал: сквош – игра мозгов, а не мускулов. После инцидента в штате Нью-Йорк они с адмиралом созвонились. При обычных обстоятельствах директор ЦРУ ограничился бы одной телефонной беседой. Но...

–    Я забронировал корт в клубе, – бодро сообщил Сандекер. – Погоняем мяч?

Дружелюбный тон не обманул Леграна: Сандекер практически приказывал явиться на партию. Поэтому Легран отменил назначенные на утро встречи, заехал в гостиничный комплекс «Уотергейт» забрать экипировку и отправился в клуб.

Адмирал надел темно-синюю дизайнерскую толстовку с золотым кантом. Даже в спортивной одежде его легко можно было представить капером минувших дней: как он в треуголке идет по палубе и громким голосом велит поднять паруса или дать залп из всех орудий по берберийским пиратам. Точно так, железной рукой, он руководил НУМА: следя за тем, куда подует ветер, и одновременно – за противником. И не забывая хлопотать о благополучии команды.

Узнав, что вездесущая разведка готовится устранить Остина, адмирал взорвался и всклокотал от гнева не хуже Кракатау. Особенно его взбесила вовлеченность ЦРУ. Леграна он уважал, но его контора, по бескомпромиссному мнению Сандекера, была чересчур избалована и бюджет расходовала впустую.

Обыгрывая директора управления, адмирал отнюдь не стремился выпустить пар. Он был не чужд политике, даже напротив – разбирался в ней, и потому умел вовремя отстраниться от эмоций или же поставить их себе на службу. Жертва обычно даже не догадывалась, что, пылая праведным гневом, Сандекер сохраняет полную ясность ума, развлекается «местью». Такой талант играл на руку Сандекеру, президенты от обеих партий считались с его мнением. Сенаторы и конгрессмены на что только не шли, лишь бы с ним познакомиться. А члены кабинета наказывали секретарям соединять с адмиралом немедленно и без вопросов – если тот позвонит.

Легран, переполненный чувством вины, с радостью согласился на партию. Он спешил искупить грех, пусть даже для этого ему предстояло унижение на корте. Как ни странно, Сандекер встретил Леграна с улыбкой и за всю игру ни разу не упомянул об инциденте. Даже угостил директора ЦРУ в баре соком.

–    Спасибо, что так быстро откликнулся, – сказал Сандекер, являя Леграну свою знаменитую улыбку аллигатора.

Пригубив сок папайи, Легран покачал головой.

–    Как-нибудь я тебя сделаю.

–    Сначала отработай удар слева. Да, и раз уж мы встретились, хочу лично поблагодарить за спасение моего работника, Остина.

Ну, не так уж все и плохо. Зря Легран опасался.

Сандекер сбил его с толку очередной улыбкой.

–    Жаль, что твои ребята спохватились так поздно, – заметил он. – Ты бы сохранил силы.

Легран внутренне застонал. Сандекер собирается играть с ним, как щенок – с костью.

–    Сожалею о столь прискорбном эпизоде, – ответил директор ЦРУ, сделав вид, что не заметил игры слов. – Мы не сумели сразу оценить всего масштаба этой... проблемы. Ситуация очень сложная.

–    Понятно, – негромко ответил Сандекер. – Знаешь, как я поступлю, Эрвин? Забуду на время, что «сложная ситуация», в которой чуть не погибли глава команды особого назначения НУМА и невинный свидетель, а также оказалась под угрозой жизнь спикера палаты, – это идиотская схема, рожденная Управлением стратегических служб и приведенная в исполнение ЦРУ.

–    Ты очень великодушен, Джеймс.

Сандекер кивнул.

–    За пределами стен НУМА никто не узнает про эти ваши игры в шпионов.

–    Управление тебе благодарно.

Сандекер выгнул рыжую бровь.

–    Зато ты пока на крючке, – лукаво намекнул он. – В обмен на свою щедрость я желаю знать все об этом вашем протоколе.

Расклада «баш на баш» Легран в принципе ожидал. Таков уж Сандекер, и Легран заранее решил выложить карты на стол.

–    Твои запросы справедливы, – сказал он.

–    А ты как думал!

–    Пришлось попотеть, восстанавливая общую картину по фрагментам, да еще в такие сжатые сроки. Но я постараюсь объяснить происшедшее.

–    Скорее – слава богу – непроисшедшее, – поправил его Сандекер.

Легран печально улыбнулся.

–    Начинается эта история в конце Второй мировой. Гитлер потерпел крах, и коалиция союзников за ненадобностью распалась. Черчилль выступил с речью о «железном занавесе», и началась холодная война. Штаты почивали на лаврах, ведь только у нас тогда имелась атомная бомба. Однако зазнайству пришел конец, стоило Советам провести испытания собственного ядерного оружия. Стартовала гонка вооружений. Мы вырвались вперед, создав бомбу водородную. Советы дышали нам в затылок, готовясь сравнять счет. Это был вопрос времени. Знаешь, наверное, что водородная бомба работает по иному принципу, нежели атомная?

–    Взрыв происходит за счет синтеза, а не расщепления, – ответил Сандекер. Ему сам бог велел разбираться в ядерной физике: адмиралу доводилось служить на атомных подлодках. – Атомы не разрываются, они соединяются.

Легран кивнул.

–    Атом водорода соединяется с атомом гелия. Тот же процесс происходит на Солнце и прочих звездах. Едва выяснилось, что главная лаборатория Советов находится в Сибири, правительство стало задумываться о диверсионном рейде. В нас еще говорила гордость от победы над фашистами, и некоторые с ностальгией вспоминали о рейде на норвежский завод по производству тяжелой воды. Ты, разумеется, знаешь о той миссии?

–    Ты про завод, на котором производили изотоп для немецкой атомной бомбы?

–    Да. Наш рейд отсрочил успех немцев.

–    Вылазка в Сибирь – чистое проявление амбиций, если не сказать больше.

– Губу мы раскатали, – подтвердил Легран. – Норвежская миссия и без того далась с трудом, даже несмотря на доступность и мощную поддержку партизан. Была еще мысль.

Сандекер, который любую ситуацию рассматривал в глобальном масштабе, заметил:

– Пока вы диверсантили в Норвегии, немцы бились с союзниками. СССР и США не враждовали в открытую, обе стороны всеми силами старались избегать вооруженного столкновения. Атака на сибирскую лабораторию означала бы переход войны в новую стадию.

– Верно. Все равно, как если бы русские уничтожили нашу лабораторию в Нью-Мехико. Реальный повод развязать настоящую войну.

Сандекер неплохо разбирался в принципах политических игр, когда ступать приходится по лезвию бритвы.

– Операцию в Сибири можно было провернуть, только пришлось обрубить все концы. Убрать из списка подозреваемых само правительство.

Легран кивнул.

– То же самое сказал президент, когда ему обрисовали ситуацию.

– Нелегкая задачка досталась военным, – отметил Сандекер.

– Согласен, однако и люди за нее взялись неординарные. Они практически на коленке создали величайший шедевр военной промышленности и с его помощью безжалостно раздавили двух самых страшных врагов на разных континентах. Впрочем, при всей нашей целеустремленности и обеспеченности задача решалась со скрипом. К счастью, выход нашелся – когда пересеклись пути двух, казалось бы, несовместимых проектов. Первый – воздушное судно, позже ставшее известным как «летающее крыло». В конструкции имелись свои недостатки, но внимание привлекла одна особенность – технология «стелс». Обтекаемый силуэт самолета при соблюдении определенных условий позволял обманывать радары.

–    Ты имеешь в виду советские радары? – подсказал Сандекер.

Легран загадочно улыбнулся.

–    Предполагается, что все «летающие крылья» – даже недостроенные – были уничтожены ВВС. Однако президент дал добро на тайное производство модифицированной версии «летающего крыла». Оно обладало большей скоростью и могло покрыть большее расстояние. Фактически мы строили систему доставки, способную незамеченной миновать всю Сибирь.

–    Насколько я знаю, в России живут и работают отнюдь не дураки. Взорвись их лаборатория, они заподозрили бы в диверсии именно нас.

–    Обязательно. Потому-то без второго проекта нам было не обойтись. А именно без анасазия. Его, как побочный продукт, открыл в Лос-Аламосе один антрополог-любитель. Он очень восхищался культурой пуэбло и назвал обнаруженный элемент в честь их доисторических предков – анасази. Вещество обладает рядом интересных качеств, но самое любопытное – оно способно ловко изменять атом водорода. Если бы удалось тайно распылить анасазий в советской лаборатории, он сорвал бы производство водородных бомб. Мы тем временем построили бы межконтинентальные бомбардировщики и оснастили ракетами флот такой мощи, что Советы нас уже не догнали бы. По плану предлагалось сбросить бомбы на парашютах. Взорвавшись, они распылили бы анасазий в жидкой форме, и вещество проникло бы в вентиляционную систему лаборатории. Сам по себе анасазий для человека не опаснее воды, и работники базы решили бы, что снаружи прошла кратковременная гроза.

–    Не похоже на точечное бомбометание.

–    Мы его и не затевали. Как говорится, на войне все средства хороши.

–    Что, если бы планы сорвались по техническим причинам?

–    Мы учли такую возможность. Пожелали обойтись без второго Френсиса Гэри – он должен был принять пилюлю с ядом после того, как его «U-2» сбили. Допрос выживших исключался, пилотам даже парашютов не выдали. Хотя как катапультироваться, из такого-то самолета и в те-то времена, когда еще не изобрели катапульту и фонарь кабины попросту не отстреливался! Если бы нашли обломки, мы готовы были заявить, что это – экспериментальная модель, сбившаяся с курса.

–    Команду посвятили в планы?

–    Пилотов набрали из целеустремленных добровольцев, исключающих саму вероятность провала.

–    Жаль, что план таки провалился.

–    Напротив, – возразил Легран. – Миссия увенчалась неожиданным успехом.

–    Как так? Если память мне не изменяет, Советы построили водородную бомбу сразу вслед за нами.

–    Это правда. Они провели испытания в 1953 году, через два года после нас. Помнишь, я говорил о гордости? Наши не могли смириться с тем, что их обойдет Сталин, эта деревенщина. Он ведь был тот еще параноик и приказал Игорю Курчатову, советскому Оппенгеймеру, построить запасной завод в Уральских горах. Там-то и преуспели в деле создания термоядерной бомбы. Обвинив сибирский коллектив ученых в злонамеренном срыве программы, Сталин приказал всех уничтожить.

–    Странно, что вы не учли уральскую лабораторию.

–    Рейд запланировали, но потом отменили. Может, сочли миссию уж слишком опасной, или у «летающего крыла» обнаружились неустранимые дефекты...

–    Так что стало с самолетом?

–    Его вместе с грузом запечатали в ангаре, базу на Аляске забросили, а персонал раскидали по всему земному шару. Никто из этих людей не был знаком с картиной в целом. Проект практически умер.

–    Практически... Остался протокол уничтожения пилота?

Легран поерзал на стуле.

–    Это и еще кое-что. Ликвидировали почти весь экипаж, – тихо произнес он. – Они оставались единственными посвященными, не замешанными в политике. Четверо людей, и все погибли. Их семьям сообщили об аварии, и на Арлингтонском кладбище организовали похороны с почестями.

–    Как мило со стороны правительства.

Легран нервно откашлялся.

–    Ты же знаешь, я всеми силами старался навести в управлении порядок. Порой соскребаешь с дела налет грязи, а под ним – еще один, куда хуже. К несчастью, большая часть добрых дел прошла незамеченной, и тому есть причины, причины очевидные. Сообщество шпионов успело натворить такого, за что до сих пор стыдно. История, которую я тебе рассказал, – часть нашего позорного наследия.

–    Остин поведал о находках. Якобы один из пилотов приходил на собственные похороны. Его видел сын.

–    Он настоял, требовал разрешения последний раз взглянуть на жену и ребенка, – объяснил Легран. – Наше руководство сказало, что Мартина якобы помещают на неопределенное время под защиту управления. Естественно, они соврали. Вскоре Мартина убил собственный опекун.

–    И этот опекун поселился на ферме, на севере штата Нью– Йорк?

–    Правильно.

Взгляд Сандекера сделался твердым.

–    Прости, но вашего киллера мне не жаль. Он был хладнокровным убийцей, достигшим возраста, когда все люди постигают мудрость. Он прикончил бы Остина. Зачем вы сохранили протокол? Не хватило смертей летчиков?

–    Командование перестраховалось, боясь новой войны. Отношения с Советами и без того не больно ладились. Вот и установили протокол и его слепое выполнение – на случай, если кто-то все же попытается открыть тайну «летающего крыла». Шпионов ждали из-за границы, об угрозе с собственной стороны никто не помышлял. Опасность исходит от Конгресса! Кому такое в голову придет?! Меры оказались излишними. Спикера палаты не переизбрали, после поражения он так и не вернулся. Вот начальство и решило, наверное, будто мина-ловушка, готовая разорваться под ногой у любого идущего по следу, деактивируется сама по себе. Кто бы мог подумать, что и через полвека она останется в боевом режиме?

Откинувшись на спинку, Сандекер сложил пальцы домиком.

–    Выходит, мой человек чуть не погиб согласно старинной схеме, разработанной кучкой мачо и ковбоев? Ваш киллер, получив сигнал, поди, расчехлил винтовку и приготовил запас взрывчатки? И уже думал оттянуться на вечеринке по поводу выхода на пенсию? Эх, знали бы налогоплательщики, на какой идиотизм расходуются их деньги – во имя демократии...

–    Им же лучше, – возразил Легран. – Мир все еще на грани. Сдерживание ядерного роста Советов стоило огромных усилий. Если бы история всплыла, националисты почуяли бы волю и опять возопили, что Америке нельзя верить.

–    Они и без вас так думают, – сухо заметил Сандекер. – Опыт подсказывает, что власти предержащие боятся лишь одного: скандала. – Адмирал улыбнулся. – Полагаю, больше протоколов-ловушек не осталось?

Легран почуял замаскированную угрозу.

–    Я распорядился провести полную проверку компьютерных файлов во избежание таких вот инцидентов. Сюрпризы нам больше не нужны.

Бог в помощь, – ответил Сандекер.