Текст книги "Все, чего ты желаешь"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

– Мы ждали вас, – важно произнесла Феба.

Она провела Хейвен, Леа и Френсис в главный зал. В камине жарко полыхал огонь. Двенадцать стульев с высокими спинками теперь вытянулись в две прямые линии, словно скамьи присяжных. Только один из стульев не был занят. На остальных расположились женщины и девушки в одинаковых белых льняных балахонах. Феба заняла место посередине первого ряда. Хейвен увидела Хор, которых она прежде не встречала на Сильван-Террас. Она заметила элегантную даму из ресторана во Флоренции. Сейчас на ее руке не блестело кольцо в виде змейки. Узнала Хейвен и администратора из гостиницы, которая сообщила ей, что ее кредитные карточки не обслуживаются. А по правую руку от Фебы восседала Вирджиния Мур.

– А что она тут делает? – возмутилась Хейвен. – Пусть уйдет, иначе ноги моей здесь не будет!

– Она – одна из нас, – пояснила Феба. – Слишком давно мы не собирались вместе, но наконец Вирджиния воссоединилась со своими сестрами.

– Мне плевать на ваши семейные посиделки! Я хочу, чтобы она немедленно убралась отсюда!

– А я думала, что ты будешь милосерднее к одной из жертв Адама.

– Прошу прощения? – воскликнула Хейвен. – Я что-то не понимаю!

– Всему свое время, – сказала Феба. – Похоже, мисс Фризелл нездорова. Уложите ее возле камина. Другая твоя подруга может сесть рядом с ней.

– Не принести ли стул для змеиной богини? – предложила Вера.

– Оставайся на своем месте, – приказала Феба. – А Хейвен станет к нам лицом.

– Думаю, сегодня приказывать буду я, – дерзко заявила Хейвен.

Френсис между тем бережно подкладывала под голову Леи пальто, скатанное в рулон.

– Нет, – отрезала Пифия. – В наших руках – Бью Декер, и мы будем удерживать его столько, сколько пожелаем. Кстати, мы можем его убить. Чандра и Клео отлично разрисовали его физиономию. Полагаю, они очень собой довольны.

– Если вы хоть пальцем еще раз тронете Бью, я скажу Адаму, чтобы он прикончил вашего сына.

Пифия и глазом не моргнула.

– К подобной жертве я готова.

Остальные Хоры неловко заерзали на стульях. Вирджиния Морроу устремила на сестру взгляд, полный искреннего ужаса.

– Феба! – прошептала Вера, но Феба была непреклонна.

– Вы омерзительны, – процедила Хейвен.

– Я реалистка. С хаосом невозможно сражаться с помощью маргариток и солнечных зайчиков. Поэтому отвечай мне. Отчего мисс Фризелл стало так худо?

– Она увидела плоды осуществления вашего плана. Но мы здесь для того, чтобы помешать вам.

– Нашего плана? – Феба встала и приблизилась к Лее. – Расскажи мне о своих видениях, – сказала она.

– Ужасная болезнь. Какая-то зараза в воздухе. Все погибают. Нью-Йорк мертв, – ответила Леа.

– Когда? – осведомилась Феба.

– Через пять лет.

Пифия резко развернулась к Хейвен.

– И ты считаешь нас виновниками будущей трагедии? Мы трудимся над тем, чтобы предотвратить эпидемию, дура ты этакая. Маг и прежде распространял болезни. К этому приему он прибегает, когда желает захватить власть. Семьсот лет назад он принес Черную смерть в Европу из азиатских степей. Тогда нам была нужна помощь Беатриче, а ты нас предала. Ты поверила в ложь Мага и поддалась искушению. Из-за тебя вымерло пол-Европы.

Хейвен вспомнились трупы на улицах Флоренции и врачи в жутких масках.

– Даже если Адам сумел принести в Европу чуму, не он в ответе за болезнь, которая погубит Нью-Йорк, – возразила она. – Леа упоминала одну девушку.

– Несомненно, Маг с этим связан.

– И я должна вам поверить? – хмыкнула Хейвен.

– Почему бы и нет? – спокойно проговорила Феба. – Ведь из-за тебямы были вынуждены похитить твоего друга. Нам необходимо твое сотрудничество. Только тогда мы избавим мир от Мага. Рядом с тобой он расслабляется и теряет бдительность. Но я предчувствовала, что он сумеет завоевать твое сердце. Мы украли Бью и не оставили тебе выбора.

– Наши отношения закончены, – парировала Хейвен. – Я не буду вам помогать. Может, вам нет дела до Кэлума, но отпустите Бью, иначе я скажу Адаму о вашем убежище. Берегитесь!

– Ты, жалкая девчонка! Ты думаешь, что Маг повинуется чьим-то приказам?

– Адам готов на все ради меня. Он считает, что я послана сюда, чтобы смирить его. Я – его единственная слабость. Разве не так?

– Верно, Хейвен. Но у тебя тоже есть слабость. Древние греки именовали данный порок спесью. Маг льстит тебе, ласкает твое себялюбие. Он притворяется святым и одновременно сеет повсюду хаос, как обычно. А ты ослеплена своей гордыней и ничего не замечаешь.

«Неужели я упустила момент, когда Адам взялся за старое?» – подумала Хейвен. Тем не менее она не хотела признаваться в этом Фебе.

– Я не обязана тебя выслушивать, – объявила она. – Освободите Бью или будьте готовы к последствиям.

– Ты увидишь своего друга, когда мы пленим Мага. А сейчас ты узнаешь правду о существе, которое ты называешь Адамом. Тебе предстоит новое видение. Беатриче тоже была убеждена, что способна управлять Магом. И что же с ней случилось?

Феба достала из кармана хирургическую маску и надела ее. Хоры последовали ее примеру.

– Нет, – решительно произнесла Хейвен. – Уходим, – сказала она Лее и Френсис, но не успела она приблизиться к двери, как ее окутал запах смерти.

Телеги, нагруженные трупами, грохотали на мостовой под окнами палаццо Беатриче. Сладковатая вонь гниющей плоти распространилась по всей Флоренции. Запах был невыносим. По утрам на улицах валялось столько тел, что их не успевали собирать. Только очень богатые люди могли себе позволить подобающее погребение, но уже давно никого не отпевали.

В особняке семейства Веттори царила суета и спешка. Большую часть мебели вывезли в загородное поместье. Сундуки, набитые одеждой и посудой, вынесли во внутренний двор. Откуда их вскоре должны были забрать и погрузить на повозки. Угрюмые слуги укладывали прочие ценные вещи. Они знали, что их самих бросят в городе.

Состоятельные родители Беатриче собрались бежать из Флоренции. Она умоляла их остаться. Вдруг Пьеро и Наддо вернутся в город? Где им тогда спрятаться? Отец потребовал, чтобы Беатриче прекратила фантазировать и готовилась к отъезду. Но она отказалась слушаться отца. Девушка все еще лелеяла надежду снова увидеть Пьеро. Лишь это заставляло ее сердце биться.

Ответ не замедлил себя ждать. Утром под дверь ее комнаты просунули листок бумаги. «Повидайся с Адамом», – прочитала она. Беатриче даже не стала гадать, кто сжалился над ней. Она выбежала из палаццо и помчалась к жилищу Адама. Если они немедленно повенчаются, она не покинет Флоренцию. Адам никогда ей не откажет.

Вскоре она увидела особняк своего жениха. Около него стояла телега с мертвецами. Беатриче застыла на месте как вкопанная. Один из возниц постучался в дверь. Слуга впустил его внутрь. Беатриче решила, что из дома вынесут тело Адама. Но она ошибалась. Наоборот, Адаму кое-что привезли.

Возницы стащили два трупа с заднего края повозки и уложили на мостовую. Слуга вручил им, несколько монет, и телега вскоре запрыгала по булыжникам. Беатриче бросилась к дому Адама. Одежда на мертвецах оказалась мокрой, их тела раздулись от долгого пребывания в воде, однако она сразу узнала обоих. На коже Пьеро не было уродливых чумных пятен, но красная полоса рассекала кожу вокруг его шеи. Беатриче рухнула на колени и прижалась щекой к груди Пьеро. Она услышала нечеловеческий вопль, сорвавшийся с ее собственных уст.

Хейвен очнулась. Пьеро убили люди Адама. А он заставил Хейвен поверить, что в смерти брата повинна она. Ни тому, ни другому не могло быть прощения. Хейвен закашлялась. Комнату заволокло густым дымом. Она едва различала тринадцать силуэтов, сгрудившихся у стены. Кто-то, лежащий на полу в середине круга, скороговоркой произносил слова, смысл которых Хейвен не могла разобрать.

– Чем вы тут надымили? – послышался требовательный голос Френсис. – Мы должны отвезти их обеих в больницу.

– Тихо! – шикнула Феба. – Настал час пророчества!

– Леа больна. Она болтает абракадабру! – не унималась Френсис.

– Это язык древнего Крита, – сообщила ей одна из Хор. – На нем никто не говорил уже две тысячи лет.

– Змеиная богиня видела девушку с древним именем, – начала переводить Феба. – Она создала болезнь в секретной лаборатории. Она входит в многочисленную группу. Членам группы было сказано, что они станут править миром, но их покровитель покинул их. Теперь они жаждут обещанной власти. Они захватят ее силой. По их мнению, цель оправдывает средства.

Пифия замолчала. Хейвен приподнялась, встала и побрела к кругу, образованному Хорами. Видение Леи поразило ее. Глаза подруги Хейвен были закрыты, губы не шевелились. Френсис прижала руку к груди девушки.

– Она перестала дышать! – вскричала Френсис.

– Быстро принеси мою сумку, – приказала Феба младшей Хоре. – Она должна закончить пророчество.

Женщина выбежала из комнаты и тут же вернулась с черным докторским саквояжем. Феба вытащила из него флакон с бесцветной жидкостью и наполнила ею шприц.

– Что вы собираетесь ей ввести? – сердито спросила Хейвен.

– Змеиный яд.

– Вы убьете ее!

– Я ее оживлю, – буркнула Феба. – Она не такая, как ты.

Яд проник в кровеносные сосуды Леи. Она открыла рот и сделала долгий, отчаянный вдох.

– Флора, – прошептала Леа. – Имя девушки – Флора.

– Нет! – ахнула Хейвен.

– Тебе она знакома? – осведомилась Феба. – Где она? Она должна умереть!

– Нет! – воскликнула Хейвен. – Она – обычная маленькая девочка.

– Она – ребенок? – удивилась Пифия.

– Она – из школы, которую создал Адам, – объяснила Хейвен. – Флора – член Общества «Уроборос».

– Они тоже там учились, – вновь заговорила Леа, уже по-английски. – Все, кто причастен к распространению болезни, когда-то посещали Гальцион-Холл. Их лидер – Мило Эллиот.

Веки Леи дрогнули, и она потеряла сознание.

– Вот каков замысел Мага, – провозгласила Феба, повернувшись лицом к Хейвен. – А ты поверила, что к школе не может быть никаких претензий? Он очень хитер. Если мы не остановим Мага, все ученики Гальцион-Холла распрощаются с жизнью.

Хейвен молча смотрела на Фебу широко раскрытыми глазами. Она лишилась дара речи. Главная Хора схватила ее за руку и потащила за собой вверх по лестнице.

– Надеюсь, ты понимаешь, почему ты должна выполнить нашу просьбу?

– Да, – вяло пробормотала Хейвен.

– Теперь о твоем видении. Ты попала в нужное время?

Хейвен осознавала, что кошмарные воспоминания теперь всегда будут с ней. Но она заставит Адама заплатить за его преступления.

– Да, – ответила она. – Сейчас мне все ясно. Я помогу вам.

– Это твоясудьба, Хейвен. И ее никак не избежишь, – вздохнула Феба, устало садясь в кресло. – На протяжении столетий каждая из моих сестер пыталась обмануть судьбу. Вирджиния была последней. В молодости она проникла в Общество, и Адам мгновенно догадался о ее слабости. Она хотела иметь семью. Адам сделал ее знаменитой и познакомил с Джеромом Морроу. Вскоре после женитьбы родился Йейн, и Вирджиния забыла о своей истинной миссии. Я не могла позволить этому случиться, поэтому я сделала так, чтобы у меня тоже родился ребенок от Джерома.

– Вы соблазнили мужа своей сестры?

Феба пожала плечами.

– Я сделала то, что следовало. Но Вирджиния оказалась упрямой. А когда Йейн начал вспоминать о своих реинкарнациях, она совсем лишилась рассудка. Она мечтала о свободе, а в итоге все получилось наоборот. Моя сестра томилась в Тоскане двадцать лет, пока она не осознала, что жребий давно брошен. Тебе потребовалось меньше времени.

– У меня нет намерений бежать от своей судьбы.

– Да, – кивнула Пифия. – Но до сегодняшнего дня ты искала способ предать нас. Змеиная богиня тебя образумила.

– Что тебе нужно, Феба?

– Клео и Чандра побывали в склепе на кладбище Гринвуд. Он вполне годится для нашей цели. Там есть нечто вроде вестибюля с фонтаном. За ним находится более просторное помещение с семью дверями. В шести погребальных камерах хранятся саркофаги. А седьмая пока пустует. Мы изготовили замочный ключ для последней двери. За ней Маг проведет целую вечность. Вообще-то, это весьма комфортное место для него.

– Вы уверены, что склеп удержит его?

– Да, – подтвердила Пифия. – Он оттуда не выберется.

– Тогда я позвоню Адаму. Я попрошу его встретиться там со мной завтра утром в десять часов, – произнесла Хейвен. – А сегодня вечером я уничтожу Общество «Уроборос».

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

– К нам приближается Алекс Харбридж, одетая в то, что знатоки моды уже назвали «платьем вечера».

– Добрый вечер, Джек, – поздоровалась Алекс с импозантным репортером, стоящим у края красной ковровой дорожки с микрофоном в руке.

Алекс выглядела просто ослепительно в платье из блестящей зеленой ткани, с распущенными, взъерошенными рыжими волосами. Она напоминала юную богиню, родившуюся из морских волн.

– Алекс, ты не славишься, как эксперт моды…

– А я прощаю тебе эти слова, Джек, потому что знаю, что у тебя нет особого опыта в комплиментах юным дамам.

Смех Алекс резал острее, чем бритва. Не нужно было присматриваться, чтобы заметить – она готова глазами прожечь дырки в наглом репортере.

– Я имел в виду, что ты сосредоточена на своем творчестве, а не на поверхностных сторонах шоу-бизнеса. Тем не менее сегодня на тебе – один из самых потрясающих нарядов, в каких когда-либо блистали звезды на церемонии вручения «Оскара».

– Благодарю. Автор моего наряда – молодой модельер. Ее зовут Хейвен Мур.

Джек склонил голову к плечу.

– Где я слышал ее имя?

– Она также сшила платье для Люси Фредерикс.

– Тогда понятно, – сказал Джек. – И завтра утром оно будет у всех на устах. Теперь, когда ты с нами, Алекс, я полагаю, зрителям будет интересно услышать, что ты думаешь о событиях последних дней.

Алекс нахмурилась.

– Я здесь не для того, чтобы…

– Твоего друга, звезду телесериалов Кэлума Дэниелса арестовали по обвинению в похищении человека. Странный поворот событий, верно?

– Произошла ужасная ошибка. Не сомневаюсь, что в любой момент с Кэлума могут снять обвинения.

– А как насчет неожиданного воскрешения Йейна Морроу? – поспешно задал Джек новый вопрос, не дав Алекс ускользнуть. – Вы когда-то были дружны. Каково было узнать, что он восстал из мертвых?

– Я желаю Йейну только добра.

– Значит, ты не веришь, что он виновен в убийстве музыканта Джереми Джонса, случившемся два года назад?

– Мы в Америке, Джек. Вину еще требуется доказать, – произнесла Алекс со свирепой усмешкой.

– Выключи телевизор, – хмуро попросила Хейвен.

Рассерженное лицо Алекс померкло вместе с экраном.

– Извини, – пробормотала Френсис. – Я хотела отвлечь тебя от грустных мыслей.

– Ничего страшного, – успокоила ее Хейвен. Она не хотела срываться на Френсис, но вид Алекс Харбридж вывел ее из себя. Она должна успокоиться и сосредоточиться. – Мне бы прилечь.

– Ты хочешь спать? – спросила Френсис. – Скоро вернется Йейн.

– Я этого не говорила, – уточнила Хейвен. Она сомневалась, что вообще когда-нибудь сумеет заснуть.

Она легла на кровать в комнате Констанс Уитмен, уставилась в потолок и стала размышлять о Бью. Даже в детстве он не мог видеть ее печальной. Он постоянно смешил ее. Однажды, когда бабушка Хейвен в очередной раз принялась «закручивать гайки», Бью целую ночь посвятил шитью гигантской копии одного из платьев старухи. На следующее утро он появился под окном спальни Хейвен в этом наряде и прочел лекцию о том, как важно остерегаться бейсболистов. После его спектакля бабушка Хейвен чудовищно обиделась на Бью, а Хейвен едва успела добежать до туалета, чтобы не описаться со смеху.

На сей раз Бью не было рядом. Он до сих пор находится в заложниках у Хор, и винить следует только ее, Хейвен.

Дверь приоткрылась, вошел Йейн.

– Ты разыскал Падму? – спросила Хейвен.

– Она затаилась в своей норе в Нижнем Ист-Сайде. Уверена, что лишь я знаю об ее убежище. Если честно, я тоже на это надеюсь.

– Она согласилась опубликовать файлы?

– Да.

– Сколько она хочет?

– Все.

– Все?

У Хейвен екнуло сердце.

– Все состояние семейства Морроу, до последнего цента – в ту же секунду, как только мы станем платежеспособны.

Хейвен спокойно кивнула.

– Дело того стоит.

– Да, – согласился Йейн.

– И что теперь будет?

– Вечером Падма будет общаться с репортерами. Завтра сядет в самолет. Спустя сутки информацию предадут огласке. Когда у нас будут деньги, мы переведем их на счет в швейцарском банке.

– А потом?

Йейн сел на кровать.

– А потом Общество «Уроборос» развалится на куски. Из-за скандала его закроют. Гальцион-Холл тоже перестанет существовать. Флора вырастет обычным врачом. Пророчество Леи не сбудется.

– Слава богу, – вздохнула Хейвен.

– Есть кое-что еще. Падма утверждает, что признается журналистам в том, что она «заказала» Джереми Джонса. И она назовет полиции имя убийцы. Мы с тобой наконец сможем перестать скрываться.

– Мы? – в отчаянии вырвалось у Хейвен. – Ты уверен? Йейн, я проклята! Адам и Хоры не оставят меня в покое! Я разрушу твою жизнь. Пока ты со мной, ты от них не освободишься.

– Нет, Хейвен, – покачал головой Йейн. – Мне плевать на Адама и на Хор. Все мои воплощения не имели никакого смысла без тебя.

– Йейн! – воскликнула она. – Я выяснила, почему ты был несчастен в детстве. Я знаю, почему твоя мать плохо к тебе относилась. Она – одна из Хор, и…

– Моя мать?Но…

–  Пожалуйста.Позволь мне закончить. Когда мы с Леей и Френсис посетили Хор, Вирджиния была там. Феба заявила, что твоя мать десятки лет пыталась порвать со своими сестрами. Она мечтала о собственной жизни и отчаянно желала иметь ребенка – такого, который бы принадлежал только ей.Затем она поняла, что ты необходим Хорам для их цели. Когда Вирджиния впервые услышала от тебя, что ты хочешь найти меня,ее сердце разбилось.

Йейн был ошеломлен новостью, быстро взял себя в руки.

– Ты не виновна в поступках моей матери, – настойчиво проговорил он. – Я бы все равно ее любил, если бы она дала мне такую возможность.

– Феба соблазнила твоего отца. Кэлум Дэниелс – твой сводный брат.

– Ничего себе… – буркнул Йейн с таким видом, словно сто стукнули по голове бейсбольной битой. – Пожалуй, мне надо выпить.

– Все дело во мне, – с горечью произнесла Хейвен. – Я что-то вроде твоего личного амулета, приносящего несчастья. Самые разрушительные силы во вселенной притягиваются ко мне!

– Меня тоже тянет к тебе. И Бью. И Лею.

– Теперь я поняла, что может случиться с теми, кто меня любит, – пробормотала Хейвен. – Я видела труп Пьеро. Его убили, перерезали глотку… А я доверилась Адаму.

– Ты не должна брать на себя ответственность за чужие деяния.

– В том, что погиб Пьеро, виновата я. Хоры сделали так, что Адам оказался во Флоренции и познакомился со мной. А я предала их. Мне вскружила голову свобода, обещанная Адамом, и я слишком поздно опомнилась. Пьеро умер, а корабли Адама привезли в Европу чуму. И я едва не совершила ту же самую ошибку. Я могла навлечь чуму на Нью-Йорк.

– Но ты готова помешать эпидемии, Хейвен. Из-за тебя сейчас здесь находится Леа. Именно ты знаешь Флору. Без тебя никто из нас не догадался бы о том, что задумал Адам. Мы возьмем его в плен, и все закончится.

Хейвен ощутила ужас, подобного которому не испытывала никогда в жизни. Но она решилась.

– Йейн, я не та, какой ты меня считаешь. Я должна признаться кое в чем еще. Я сшила платье для девушки – она актриса и член «ОУ», и она открыла счет на мое имя. Она заплатила мне двадцатью баллами, и я собиралась истратить их на то, чтобы наемный бандит избил похитителя Бью. Мне хотелось, чтобы мерзавец получил по заслугам.

– И ты истратила свои баллы? – поинтересовался Йейн.

– Нет, – ответила она. – Я струсила.

– Значит, ты считаешь, что тебя следует наказать за злобные помыслы?

– Я практически сама превратилась в Хору. Я решила отомстить…

– Но ты ничего не сделала.Ты – человек, Хейвен. Иногда тебе в голову непременно будут приходить подобные мысли. Главное – станешь ли ты их осуществлять.

– Я целовалась с Адамом.

– Ну, это действительно очень дурно, – пошутил Йейн. – Но… Хейвен?

Она подняла голову и посмотрела на Йейна. «Какой он хороший, – подумала она. – И как я могла рисковать тем, что есть между нами?»

– Я верю в тебя, – прошептал он. – Если ты совершила ошибки, их всегда можно исправить.

– Мне страшно, – призналась она.

– Мне тоже.

Йейн лег рядом с Хейвен, его теплые руки скользнули под одеяло и прикоснулись к ее телу.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

– Хейвен, Йейн, вставайте! – прокричала Френсис, постучав в дверь спальни.

– Который час? Я опоздала? – сонно пробормотала Хейвен.

Было еще темно. Хейвен на ощупь нашла телефон Йейна на тумбочке. Засветился дисплей. Часы показывали тридцать пять минут шестого.

Йейн натянул джинсы, встал и открыл дверь.

– Как Леа? – спросил он. – Что-нибудь случилось?

– Она спит. Скорей в гостиную.

Когда Йейн и Хейвен вошли в комнату, Френсис указала на экран телевизора. – Это сейчас передают по всем каналам.

«New York Post» сообщает о том, что бывший президент манхэттенской общественной организации выступила со скандальным заявлением. По словам Падмы Сингх, Общество «Уроборос», правление которого занимает здание около Грамерси-Парка, на протяжении нескольких десятков лет действовало как преступная организация. Во время своего президентства мисс Сингх сама вела подробную документацию относительно беззаконной деятельности членов клуба «ОУ». В файлах содержатся обвинения, касающиеся некоторых весьма известных жителей Нью-Йорка. Упоминаются различные преступления – от проституции и торговли наркотиками до поджогов и убийств. Мисс Сингх даже…

– Лживые ублюдки! – прорычал Йейн. – Газетенка выдала информацию на сутки раньше!

Он умчался в спальню и через минуту вернулся в пальто и ботинках.

– Что случилось? – удивилась Френсис.

– Я должен добраться до Падмы раньше, чем «ОУ», – объяснил Йейн. – Она не должна была покидать Нью-Йорк до завтрашнего дня.

– Нет! – воскликнула Хейвен. – Они и тебя будут искать!

– Вот почему я должен поторопиться. – Йейн поцеловал ее в лоб. – Не беспокойся обо мне.

– Йейн! – крикнула Хейвен ему вслед. – Будь осторожен!

Но он уже не слышал ее.

Йейн не вернулся к тому времени, когда Хейвен нужно было уходить. Она попыталась позвонить ему, но его мобильник отозвался из спальни. Хейвен приняла душ, оделась и стала ждать звонка. В девять тридцать проснулась Леа. В это время Хейвен еще сидела на неприбранной кровати, и у нее на пальце сверкал подаренный Йейном перстень. Она не спускала глаз со стекляшки, оправленной в золото, и молилась о том, чтобы подарок любимого принес ей удачу.

– Ты можешь воспользоваться машиной Френсис, – заметила Леа. – Тебе нельзя опаздывать.

– Я правильно поступаю? – спросила Хейвен у подруги.

Рыжеволосая девушка покачала головой.

– Не знаю. Но я в тебя верю.

Хейвен протянула Лее мобильник Йейна.

– Вдруг Йейн позвонит в мое отсутствие?

– Почему ты сама не хочешь его взять?

– Что, если Йейну понадобится помощь, а я буду в другом месте? Позаботься о нем, пожалуйста.

– А ты справишься сама? – спросила Леа.

– Поживем – увидим.

Хейвен затормозила рядом с высокими готическими воротами кладбища Гринвуд. За потемневшими от времени известняковыми шпилями ворот лежал другой мир. Безмолвный, неподвижный и абсолютно белый. На улицах снег давно превратился в слякоть, а за оградой кладбища даже не начал таять. Расчистили только пару дорожек, и они вились между могилами, словно черные ленты. Это зрелище заставило Хейвен вспомнить день, когда хоронили мать Бью. Она держала Бью за руку. И они стояли на краю могилы, вырытой в мерзлой земле. Тогда она поклялась, что будет защищать его, подбадривать и любить несмотря ни на что. Но теперь она снова его подвела.

Хейвен взглянула на наручные часы. До десяти оставалось совсем немного. Она была одна, не считая сторожа в будке у ворот, который прихлебывал кофе из картонного стаканчика. Минуты текли, и Хейвен начала волноваться. Где же Адам? Неужели утренние события задержали его?

– Вы кого-то ждете? Не хотите зайти? – осведомился сторож, приоткрыв дверь.

– У меня здесь назначена встреча с другом, – произнесла Хейвен.

– Вы говорите о высоком молодом человеке в темном пальто?

– Да, – ответила Хейвен.

– Он уже здесь. Кроме двух дам, сегодня – он наш единственный посетитель.

– Вы не видели, куда он направился?

– Вверх по пригорку и налево, – пояснил сторож.

– Спасибо, – поблагодарила его Хейвен.

Нью-Йорк остался за оградой, тишина окружила девушку со всех сторон. Холодный ветер дул в спину и подталкивал ее вперед по тропинке. В какую бы сторону она ни взглянула, она видела каменных ангелов, которые будто отворачивались от нее. Добравшись до вершины холма, поросшего деревьями, Хейвен вздохнула. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой бесприютной.

Тропа спускалась по противоположному склону к озеру. У самого подножия Хейвен заметила дверь – вход в склеп, выбитый в скальной породе. Дверь была отделана белоснежным мрамором с резьбой в старинном стиле. По обе стороны возвышались две статуи – мужчина и женщина. Хейвен догадалась, что их изваял Маттео Сальвадоре. Обе скульптуры были в плащах с капюшонами, отбрасывающими густую тень на их лица. Большинство посетителей приняли бы статуи за персонификации скорби, но в каменных глазах застыло не горе, а гордыня. Они возвышались на кладбище, чтобы править им.

На скамье возле пруда сидел человек в черном.

– Тут красиво, – вымолвила Хейвен.

Она пожалела о том, что не может схватить Адама, засунуть его голову под воду и заставить его мучиться так, как Пьеро.

Адам не шелохнулся.

– Да, – сказал он. – И спокойно. Я никогда не понимал, почему некоторые из вас предпочитают возвращаться сюда. Будь у меня выбор, я бы навсегда остался в царстве мертвых.

– Почему ты не дождался меня у ворот? – осведомилась Хейвен.

– Я надеялся на то, что ты не придешь.

– Почему же?

– Наверняка ты смотрела новости, – произнес Адам.

– Да.

– Ты должна понимать, что Общество «Уроборос» ни за что не уцелеет. Мне нечего тебе предложить. Но я хочу, чтобы ты знала – я пытался. Я стремился дать тебе именно то, что тебе не мог предложить никто другой. Мир объединился против меня. Я хотел измениться, но, увы…

– Адам…

Он поднялся и вытащил из кармана золотой ключ.

– Раз уж ты проделала такой путь, не желаешь ли заглянуть внутрь склепа? Это подлинный шедевр.

Адам побрел по снегу ко входу в усыпальницу. Дверь представляла собой мраморную плиту толщиной более двенадцати дюймов. Однако стоило Адаму толкнуть ее – и она открылась легко, словно ее сделали из пенопласта.

Первое помещение за дверью было небольшим, со сводчатым потолком. В центре фурчал фонтан. Вода выливалась из клюва блестящей синей птицы, вылепленной из глины. В воздухе висела тончайшая водяная дымка. Стены оказались расписаны фресками, изображавшими сад с цветущими плодовыми деревьями и порхающими бабочками.

– Замечательно, – холодно отметила Хейвен.

– Это еще не все, – заявил Адам, снял с крюка газовый фонарь, зажег его и распахнул другую дверь.

Хейвен переступила порог и очутилась в просторном зале с семью дверями. Пол украшала искусная мозаика из крошечных осколков стекла и драгоценных камней. Хейвен увидела бога на золотой колеснице, запряженной двумя черными конями. Он удерживал пытающуюся вырваться девушку. Посреди поля чернела дыра, и кони неслись к этому провалу, чтобы поскорее вернуться во мрак. Хейвен хорошо знала и мифологический сюжет, и мозаику.

– Ты перевез ее из такой дали? Из нашего дома на Крите? – поинтересовалась она, и ее голос эхом отлетел от стен зала.

– Нет. Перед тобой копия. Твои ступни никогда не касались этих камней. Для меня огромное значение имеет само изображение. С того мгновения, когда я впервые узрел тебя в саду твоего отца, я понял, что никогда не буду тебя достоин. Я был убежден, что обладать тобой я смогу единственным способом – если украду тебя, как похитил свою возлюбленную Гадес, [34]34
  Гадес(Аид) – у древних греков – бог подземного царства. Свою супругу Персефону он похитил, когда та собирала на лугу цветы.


[Закрыть]а потом обманом заставлю остаться со мной. Я купил мозаику в Риме, чтобы она напоминала мне о совершенных мной ошибках. Каждая из женщин, захороненных в склепе, была моей совсем недолго. Как цветы, они увядали и умирали. Я надеялся прервать печальный цикл. На сей раз я хотел, чтобы ты избрала меня по собственной воле. Тогда я бы уже не боялся потерять тебя. Но все тщетно. Ведь ты объединилась с Хорами.

Хейвен показалось, что стены гробницы сузились.

– Ты знаешь про Хор?

– У меня имелись подозрения. И когда ты пригласила меня сюда, они подтвердились. Но…

У него не хватило сил продолжать.

– Что же? – спросила Хейвен.

– Я считал, что ты оценишь произведенные мной перемены – во мне самом и в Обществе. Я решил, что ты навсегда покинешь Йейна ради меня. Но каким-то образом Хорам удалось вновь настроить тебя против меня.

– Они утверждают, что в четырнадцатом веке ты принес чуму в Италию. И ты нашлешь страшную болезнь на Нью-Йорк.

– Они правы насчет Италии, – признался Адам. – Я провел слишком много времени в других странах, и Хоры начали доминировать в Европе. Не без причины эти века назвали Темными. Люди были буквально заперты в оковах и не могли бежать. Родившиеся крестьянами умирали крестьянами. Идею образования срубили на корню. Власть сосредоточилась в руках горстки людей. Я нашел способ разрушить пагубную систему. После чумы возник хаос, и он был предпочтительнее существовавшего до него порядка.

– Твое решение истребило миллионы.

– Но их потомки стали жить лучше.

– Вот почему ты замыслил новую эпидемию? Чтобы опять встряхнуть систему?

– Нет, Хейвен, – возразил Адам. – Спроси змеиную богиню. Только ей ты можешь доверять. У нее нет никаких причин лгать.

– Она видела будущее, Адам.

– И я – единственный враг?

Хейвен промолчала.

– Ты уже сомневаешься в себе, – пробормотал Адам, пытливо глядя на Хейвен.

– У меня было видение, – проговорила она. – Трупы Пьеро и Наддо привезли к твоему дому. У каждого перерезали горло.

– Я приказал выловить их трупы из реки. Мне хотелось, чтобы ты устроила для них подобающее погребение.

Хейвен сердито покачала головой. Зачем он лжет ей?

– Ты убил моего брата!

– Нет. Повторяю: я непричастен к тому, в чем ты меня обвиняешь. Ты предпочла отвернуться от правды. Ты видела только обрывки истории.

Нечто похожее однажды произнесла Леа. А Леа Фризелл никогда не врала. Гнев Хейвен пошел на убыль. Не стоит обвинять Адама в преступлениях без веских доказательств его вины.

– Кроме того, ты не знаешь финал, – заметил он.

– Отнюдь. Я помогла Хорам отправить тебя в заточение.

– Да, вы заперли меня. Но тридцать лет спустя ты передумала и выпустила меня на волю.

– Я? – выдохнула Хейвен.

В это самое мгновение раздался легкий шорох. А потом заскрипели стальные петли. Хейвен бросилась назад, в первую комнату, и увидела, как зимний свет меркнет. Дверь закрылась. Еле слышно повернулся ключ в замке, и наступила тишина.