Текст книги "Все, чего ты желаешь"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У входа в ресторан Хейвен и Йейна встретила хорошенькая молодая хостес в таком наряде, от вида которого слюнки могли потечь сильнее, чем от аппетита. Хейвен обратила внимание на то, что грудь красотки – явный продукт пластической хирургии, а ее пышные волосы искусственно удлинены, и усмехнулась. Она точно знала, что сейчас произойдет, и не ошиблась. Хостес, полностью игнорируя Хейвен, лучисто улыбнулась ее красивому спутнику. Подобную улыбку Хейвен бесчисленное количество раз видела на губах женщин, которые таращились на Йейна, и почти никогда это не означало: «Привет».

– Добрый вечер, signore, [1]1
  Синьор, господин (итал.). – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]– кокетливо произнесла девица. По-английски она говорила с милым акцентом. – У вас заказан столик.

Йейн подмигнул Хейвен и одарил хостес обезоруживающей улыбкой.

– Buona sera, signorina. [2]2
  Добрый вечер, синьорина (итал.).


[Закрыть]А нужно было заказать?

Кокетливая улыбочка хостес сменилась откровенно зазывной.

– Сегодня – нет, – прошептала она, словно это был их общий секрет.

Она просто обезумела от Йейна и готова была ему отдаться. Хейвен стиснула зубы, чтобы не расхохотаться. Столько женских тел бросалось к ногам Йейна. Их не вместил бы и Колизей! Стоило Хейвен отойти от него в магазине, вернувшись, она обнаруживала его в компании продавщиц, слетевшихся, как пчелы на мед. Однажды дама-полисмен ухитрилась сунуть Йейну бумажку с номером своего телефона, пока выписывала Хейвен штраф за неправильную парковку. Официантки заваливали его дармовыми напитками и десертами. Хейвен подшучивала над Йейном из-за его «фанаток», а год назад наглость хостес ее не на шутку бы возмутила. Но теперь ревность была неуместна и попросту нелепа. И пусть дурочки флиртуют с тем, чье сердце безраздельно принадлежит ей одной.

– Можно взять у вас пальто? – осведомилась хостес, лаская глазами Йейна.

– Да, пожалуйста, – ответила Хейвен и встала перед хостес, чтобы привлечь хотя бы часть ее внимания к себе.

Снимая шапку, Хейвен почувствовала, что на нее пялятся, будто на статуэтку на аукционе. К счастью, она надела платье, которое смоделировала сама. Из красного шелка, без единой оборочки, оно было скроено так, что скрадывало недостатки фигуры, а достоинства – только подчеркивало. Двое мужчин, сидевших неподалеку от входа, мгновенно обернулись, когда хостес повела их с Йейном к свободным местам. Столики в ресторане стояли слишком тесно, и пока Хейвен протискивалась между спинками стульев, сотни глаз странствовали от ее платья к лицу, а от лица – к пышным, непослушным черным волосам девушки. Один мужчина принялся буквально сверлить взглядом грудь Хейвен и заработал почти незаметный, но неприятный толчок локтем от Йейна.

Эти людские реакции были ей давно знакомы. Она же выросла в крошечном городке Сноуп-сити в штате Теннесси. Но там люди ее побаивались. Маленькой девочке с загадочными припадками никогда не доверяли. Кроме того, ее собственная бабушка заявляла, что видения посылаются внучке не кем-нибудь, а самим дьяволом. Теперь от Сноуп-сити Хейвен отделяли пять тысяч миль и целый год. Хейвен стала другим человеком и впервые в жизни начала наслаждаться уделяемым ей вниманием. Ей нравилось, как на нее смотрят – со смесью восхищения и зависти. Она даже старалась одеваться напоказ – хотя, по идее, они с Йейном скрывались.

– Прости, что привел тебя в ресторан, где столько народа, – прошептал юноша, когда они заняли свои места. – Моя мать всегда говорила, что еда тут намного лучше, чем атмосфера.

– Если не считать твоих фанаток, все очень неплохо, – парировала Хейвен, оторвавшись от игры в «гляделки» с очередной девицей. Барышня, разумеется, мгновенно влюбилась в Йейна. – Но я сомневаюсь, что в Италии найдется повар, способный приготовить такой же вкусный омлет, какой делаешь ты. И, вообще-то, мистер Морроу, хватит болтовни. Пора перейти к делу. Ты заставил меня страдать целых три часа. Расскажи мне о Пьеро и Беатриче. Какими они были?

– Весьма несдержанными, мягко говоря. С Пьеро я познакомился в день, когда мне исполнилось пятнадцать. Он пытался размозжить мне голову камнем.

– Очаровательно! – усмехнулась Хейвен. Она очень любила Бью, который не отличался миролюбием.

– Ага. Пьеро был славным малым со взрывным характером. Он обвинил меня в том, что я украл его коня. Пьеро оставил его без привязи, а я случайно проходил мимо как раз после того, как он поскакал за тележкой зеленщика. Мы, конечно, подрались. Но конь все же вернулся – он отыскал своего хозяина. Пьеро извинился передо мной, и мы заключили мир и решили объединиться. Несколько дней спустя он пригласил меня в гости, и там я смог полюбоваться его младшей сестренкой. Она, жутко усталая, шила платье для матери. Если я верно запомнил, то ее наказали за то, что накануне ночью она украдкой выбралась из дома. Беатриче была непослушной, как и ее брат. Они вечно подбивали друг дружку на всякие шалости. Сама понимаешь, кое-что никогда не меняется.

– Значит, ты сразу влюбился в Беатриче?

Хейвен пыталась подшутить над Йейном, но он ответил совершенно серьезно:

– Как всегда. Я сразу же узнал тебя, как только увидел Беатриче с иголкой в руках. Потом я слонялся около дома Веттори и пытался увидеть ее хоть одним глазком. Пьеро жутко бесился. Он тебя чересчур опекал.

– А тебя как звали в те времена? – спросила Хейвен.

– Этторе, – произнес Йейн.

– Этторе, – повторила она, и ее сердце забилось чаще.

Ничто не радовало ее так, как рассказы о ее собственных романах. Истории всегда были разными, а обстоятельства уникальными. И когда ей казалось, что она выслушала уже все повествования, Йейн уводил ее в другие эпохи, в какую-нибудь далекую страну. Однако странствовать в прошлое было небезопасно – их жизнь либо обрывалась слишком рано, либо они безнадежно долго и тщетно разыскивали друг друга. Хейвен эти мрачные дни не помнила, а Йейн редко о них упоминал, но она догадывалась, что грустные воспоминания из его памяти не выветриваются.

– У тебя была возможность хотя бы раз пообщаться с Беатриче? – поинтересовалась она. – Ты сказал ей о своих чувствах?

– Да, хотя и нелегко. Родителей Беатриче нельзя было назвать приятными людьми. Своей суровостью они делали жизнь Беатриче тоскливой, а с Пьеро они вели себя невероятно жестоко. Если бы нас заметили вместе, тебя бы выпороли, поэтому мы шептались через живую изгородь во внутреннем дворе. Беатриче боялась, что отец заставит ее выйти замуж за одного из своих деловых партнеров. Я пообещал ей, что такого никогда не случится. Но, увы, я прожил недостаточно долго и не сдержал своего слова.

– Так что же стало с Беатриче?

– Точно не знаю, – признался Йейн.

Хейвен откинулась на спинку стула. К их столику приблизился официант. Йейн просмотрел меню и сделал заказ на беглом, безупречном итальянском. У Хейвен на языке вертелся вопрос.

– Правда? – спросила она, когда официант ушел.

– Догадываюсь, что Беатриче скорее всего умерла от чумы, как и большинство жителей Флоренции, – ответил Йейн. – Могу сказать лишь одно: семейство Веттори покинуло палаццо. Судя по тому, что мне удалось прочесть, затем в доме забаррикадировалась компания бродячих врачей. Они отчаялись исцелить заразившихся и решили спасти себя. Они заняли особняк. Выпили вино из погребов Веттори, съели всю еду, а потом начали умирать один за другим. Один из них вел дневник до дня своей смерти, но и он не представлял, что случилось с семейством Веттори после того, как те бежали из Флоренции. Не исключено, что Веттори покоятся в каком-нибудь из массовых захоронений за пределами города.

– Ужасно, – вздохнула Хейвен. Она вдруг пожалела о своем любопытстве.

– Верно, – кивнул Йейн. – Но не надо сильно огорчаться. Счастливых финалов у нас с тобой и так предостаточно. В следующем воплощении мы с тобой были крестьянами в Катманду. Мы поженились, когда нам исполнилось семнадцать, и прожили вместе более сорока лет.

– А дети у нас были? – громко произнесла Хейвен, и мужчина за соседним столиком покосился на нее. – Были? – повторила она шепотом.

– Нет, только три яка. Настоящие красавцы, – улыбнулся Йейн. Официантка поставила перед ними стаканы с водой. – А еще – тридцать шесть племянников и племянниц.

– Что? – У Хейвен от этой новости чуть голова не разболелась. – Только в нашей семье имелось столько детишек, или тогда все трахались, как кролики?

Йейн поперхнулся водой и едва успел закрыть рот салфеткой.

– Какая ты милая, хорошо воспитанная,моя южная красотка, – заявил он, смеясь. – Это же – Непал четырнадцатого века! Порой там было скучновато, но я всегда считал ту реинкарнацию самой лучшей. До сих пор иногда с утра хочется якового масла… – Похоже, ему очень понравилась гримаса Хейвен. – Ты от него тоже не отказывалась, – заверил он ее. – Как-нибудь непременно отвезу тебя в Непал, чтобы ты его снова попробовала.

– Главное – чтобы яков доить не пришлось, – хихикнула Хейвен. – Я, конечно, не принцесса, но с крупным рогатым скотом вряд ли сумею найти общий язык.

– Неужели? – поддразнил ее Йейн. – А я с тобой не согласен.

– Ну, ладно, удиви меня, – прищурилась Хейвен.

– Секундочку… – Йейн постучал себя по виску и вздернул брови. – Сейчас вспомню что-нибудь подобающе шокирующее.

В ожидании ответа Хейвен перевела взгляд на женщину, которая в этот момент встала из-за столика, расположенного у дальней стены зала. Незнакомка направилась к выходу, набросив на плечи шубу, которую не стала оставлять в гардеробе. Хейвен никак не могла понять, каких несчастных зверей принесли в жертву моде. Мех казался столь же необычным, как и его владелица. Что-то в ней было… не совсем человеческое. Когда дама шествовала мимо Хейвен, рукав ее одеяния задел скатерть. Девушка поспешно схватила стакан, чтобы он не упал. От резкого движения Хейвен женщина вздрогнула и запахнула шубу на груди с таким видом, будто боялась оскорбительного прикосновения нахала. На одном из тонких холеных пальцев женщины блеснуло платиновое кольцо. Оно имело форму змейки, кусающей собственный хвост. Эта змея называлась Уроборос.

– Хейвен, ты в порядке?

Она промолчала и принялась изучать обстановку. За столиком, где только что сидела дама, под большим портретом вельможи времени эпохи Возрождения, уже расположились двое мужчин в строгих костюмах. Для итальянцев – одеты слишком просто. Наверняка путешествующие бизнесмены. Или отдыхающие предприниматели. Или люди, отправленные, чтобы разыскать ее, Хейвен.

Она подозвала официанта. Тот принес первое из заказанных Йейном блюд. Хейвен попросила счет.

– Что-то не так? – спросил официант.

– Хейвен? – проговорил Йейн.

– Мне что-то нехорошо, – пробормотала она, порывшись в сумочке и вытащив кредитную карточку. Как только официант удалился, она наклонилась к столику. Она должна защитить Йейна. – Ты должен уйти отсюда, – произнесла она. – Возможно, они еще не поняли, кто ты такой.

– Кто – «они»? – осведомился юноша.

Хейвен кивком указала на мужчин в деловых костюмах.

Йейн облегченно рассмеялся.

– Эти парни? Они – не из Общества «Уроборос». Обычные продавцы копировальной техники. Из Кливленда. Я слышал, как они переговаривались.

– Ты уверен? – спросила Хейвен. – Но кое-кто из Общества здесь сегодня побывал. Дама в шубе. У нее на руке кольцо «Уроборос».

– Хейвен, это просто совпадение. Почему бы нам не остаться тут и поужинать? Я еще кое-что должен…

Йейну не удалось договорить.

– Ни в коем случае! – взволнованно прошептала Хейвен. – Я чувствовала такое и в Риме. Он следит за мной, Йейн.

–  Signora,мне очень жаль, – сообщил официант, снова возникший рядом со столиком. – Но ваша карточка недействительна.

– Этого не может быть, – резко проговорила Хейвен.

– Нет, signora, – сказал официант, с каждой секундой становившийся все более раздраженным. – Недействительна. А у джентльменаесть карточка?

«Конечно же нет! – хотелось крикнуть Хейвен. – Ведь джентльмен, по идее, мертв».

– Я с радостью расплачусь наличными, – успокоил официанта Йейн.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На улицах Флоренции было безлюдно. В воздухе кружились снежинки, и казалось, что они не падают на землю. Их словно пугало ее ледяное прикосновение. Свет из окон рассеивал темноту только возле ресторана. Хейвен принялась озираться по сторонам и не узнала ровным счетом ничего. Она даже не могла сообразить, по какой улице они сюда пришли.

– Я отдал официанту все деньги, – заметил Йейн. – На такси точно не хватит.

Странно, но юноша вовсе не был расстроен. Он улыбнулся, потуже затянул шарф у нее на шее и заправил его концы за воротник пальто.

– Ничего, если мы пройдемся? С тобой все будет нормально?

–  Со мной?Йейн, – умоляюще вымолвила Хейвен. У нее уже стучали зубы. – Он наверняка где-то рядом. – Она почти ждала, что из-за угла или из-за припаркованного автомобиля появится человек в черном. Он мерещился ей везде, в любом темном переулке. – Он преследует нас. Нам нельзя оставаться во Флоренции.

– Хейвен, даю тебе слово.Его тут нет. И в любом случае мой вопрос был риторическим. Ты вроде не любительница ловить частников в надежде, что подвезут даром. В общем, давай прогуляемся.

– Тогда побыстрей.

И она первой зашагала по мостовой, стуча трехдюймовыми шпильками.

– Хейвен! – окликнул ее Йейн. Она обернулась и увидела, что он показывает в противоположную сторону. – Наш отель вон там!

Натянув кашемировый шарф до носа, Хейвен прикусила губу и почувствовала вкус собственной крови. Она не спятила. Она запомнила кольцо той женщины. Платиновая змейка, глотающая свой хвост. Значит, незнакомка является членом Общества «Уроборос». Тайной организации, возглавляемой человеком в черном. Адамом Розиером. О случайных совпадениях не могло быть и речи. Зря Хейвен надеялась, что сумеет когда-либо его обмануть.

Прошло много месяцев с тех пор, как она в последний раз побывала в штаб-квартире Общества «Уроборос». Но несмотря на то, что организация находилась по другую сторону Атлантического океана, она не покидала мыслей Хейвен. Поселившееся в старинном, поросшем плющом особняке на краю Грамерси-Парка на Манхэттене, Общество «Уроборос» некогда посвящало себя научным исследованиям феномена реинкарнации. Его благонамеренный основатель всегда придерживался такого мнения, что люди, рожденные со знанием о своих прежних жизнях – вроде Йейна Морроу и Хейвен Мур, – должны посвятить себя тому, чтобы сделать мир лучше. Адам Розиер это изменил. Завладев «ОУ», он превратил его в безумный закрытый клуб. Мужчины и женщины с необычными воспоминаниями все еще стекались в Грамерси-Парк со всего света, надеясь узнать больше о самих себе. Многие из них были наделены необычайными талантами, отточенными за множество существований. Среди них попадались медицинские и математические гении. Художники и актеры. Политики, способные словом разжигать толпы или доводить до слез. Пианисты, творящие рай кончиками пальцев.

Но, впрочем, не важно, кем они являлись, какими были наделены дарованиями. Когда они вступали в «ОУ», то превращались в рабов системы. Всем «Вечным» (так они себя называли) присваивались личные счета. Они получали наставления на предмет обретения весьма ценных «баллов» за счет взаимной поддержки. Система внешне выглядела совершенно безвредной – до тех пор, пока члены «ОУ» не обнаруживали, что на полученные баллы можно купить все, чего втайне жаждет сердце – славу, богатство, наркотики, секс. Постепенно власть и вожделенные «отметки» становились манией для каждого члена Общества «Уроборос». Тех, кто отказывался включаться в игру, навещали послушные солдатики Адама – серые люди, и некоторые новички бесследно исчезали. Однако так поступали очень немногие, и постепенно тучи сгущались.

В конце концов, именно таков был замысел Адама Розиера. Именно он являлся героем жутковатых картин Марты Вега – подстрекателем трагедий и катастроф. На вопрос о том, что он собой представлял, могли ответить лишь ученые, шаманы или священники. На протяжении тысячелетий он странствовал по миру, сея хаос и распространяя ложь. Но в тысяча девятьсот двадцать пятом году он обосновался на Манхэттене. Общество «Уроборос» позволяло ему продолжать грязные делишки в то время, как он ожидал появления в Нью-Йорке некой девушки. Она должна была встретиться с судьбой, предназначенной для нее Адамом.

Розиер питался самыми темными людскими желаниями и имел одну-единственную слабость – Хейвен Мур. Две тысячи лет назад они были женаты, но страх потерять Хейвен заставил его держать любимую взаперти. Она бежала из дома супруга с помощью его слуги, в котором она нашла мужчину всей своей жизни. Вернее говоря – всех своих жизней. Но Адам не желал отпускать ее. Каких только преступлений он не совершил, преследуя ее!

Наконец он разыскал Хейвен, когда та была слишком мала. Он наблюдал за ней с девятилетнего возраста и оберегал. Однако, несмотря на ухищрения Адама, Хейвен и Йейн встретились вновь – их просто притянуло друг к другу. Для того чтобы обрести спокойствие, им следовало перехитрить человека в черном. Хейвен убедила Адама в том, что разлюбила Йейна, а юноша разыграл собственную смерть. Поверив, что одержал победу над соперником, Адам пообещал Хейвен, что теперь она свободна. Он был готов терпеливо дожидаться ее очередной реинкарнации, чтобы сделать ее своей женой.

Адам согласился на такое, поскольку поверил, что его соперник мертв, а любовь Хейвен и Йейна уничтожена. Если он узнает, что Йейн жив, то последствия будут самыми трагическими. Прежде чем юноша «умер», Адам обвинил его в убийстве музыканта Джереми Джонса. Один звонок в полицию – и Йейна упрячут за решетку. Но если Розиер сейчас находился во Флоренции, а Йейн действительно погибнет, никто не мог сказать, когда же в будущем произойдет воссоединение влюбленных. Даже год без него казался Хейвен ужасным, а век стал бы пыткой.

Вот почему Хейвен изумилась, когда Йейн повел себя так беспечно. Можно подумать, океан превратился для Адама в непреодолимую преграду! Хейвен знала: им от Розиера не уйти. Он мог оставаться в Нью-Йорке, но некая его частица до сих пор преследовала Хейвен, куда бы та ни отправилась. Он часто являлся ей в снах о прошлом. Подробности она помнила редко, но самое странное заключалось в другом. Ни один из этих снов не был ночным кошмаром.

Тревога обострила ее чувства. Хейвен услышала шум мотора «Веспы» [3]3
  Популярный мотороллер итальянского производства.


[Закрыть]задолго до того, как увидела свет фары мотороллера. Он появился на перекрестке и затормозил перед знаком «Стоп». Простоял он там слишком долго, а потом резко поехал навстречу им с Йейном. Жмурясь от яркого света, Хейвен и Йейн пропустили «Веспу». Пока он урчал мотором возле них, Хейвен всеми силами сдерживала желание пуститься наутек. Когда они с Йейном в последний раз столкнулись с угрозой смерти, она явилась в обличье двух членов «ОУ», ехавших на мотоцикле. Но сейчас скутер оседлала девушка-подросток в длинном коричневом пальто и мотоциклетных ботинках. На ней не было ни шлема, ни шапки, и снежинки на ее светлых волосах сверкали, как блестки. «Веспа» замедлила ход, и девушка бросила долгий взгляд на Хейвен. Йейн ее почему-то не заинтересовал. И она показалась Хейвен знакомой. Несомненно, они где-то встречались. Усмешка на губах девицы служила тому доказательством.

Хейвен и Йейн миновали пару улиц, а шум мотора скутера все еще слышался вдалеке. Этот звук заставлял Хейвен шагать быстрее. Она воображала себе девчонку на мотороллере, которая кружила по соседним кварталам, как хищник, охотящийся за добычей. Даже когда впереди за клубящимся снегом стали видны огни их отеля, Хейвен не позволила себе испытать чувство облегчения. Она понимала, что они могут не добежать до убежища и на пороге норки ее сцапают, как кролика.

Едва за ними закрылись двери и они очутились в вестибюле гостиницы, Хейвен развернулась и прижалась лицом к стеклу.

– Ну что? – спросил Йейн.

Он обнял Хейвен за плечи и тоже всмотрелся в ночную тьму.

– Тс-с-с! – отозвалась она.

На улице было пусто. Внезапно Хейвен заметила крошечный огонек. Сначала она решила, что это зловещий мотороллер. Но огонек задержался на одном месте не меньше минуты, и тревога постепенно отступила, сменившись желанием принять горячий душ. Йейн взял Хейвен за руку, и они направились к лифту.

– Прошу прощения, мисс Мур. – На их пути возникла чопорная администраторша. Телосложения она была хрупкого, однако отличалась суровостью. – Не уделите мне несколько минут?

– Мы немного торопимся, – устало произнесла Хейвен и попыталась обойти администраторшу, но та ее опередила:

– Я вас не задержу.

Женщина указала на открытую дверь кабинета. Хейвен и Йейн неохотно проследовали за ней.

– Я вас слушаю, – сказала Хейвен, чувствуя себя нашкодившей школьницей, которую вызвали в кабинет директора.

– У нас проблемы с вашей кредитной карточкой. Администрация отеля получила инструкции в дальнейшем не списывать суммы с вашего счета.

– Инструкции – от кого? – требовательно спросила Хейвен, чувствуя, как ее лицо покрывается красными пятнами.

– От компании, выпустившей карточку. Желаете перейти на оплату наличными или готовы рано утром освободить номер?

Яснее ясного, какой вариант для администраторши предпочтителен.

– Мы расплатимся наличными, – заявил Йейн. – Я поместил конверт в гостиничный сейф. Вы не могли бы его достать?

– Без проблем, – поджав губы, ответила администраторша.

– Ну, теперьты мне веришь? – воскликнула Хейвен, когда они с Йейном остались в кабинете одни. – Кто-то перекрыл мои счета. Наверняка это проделки Адама. Только он мог такое подстроить.

– Не будем делать скоропалительных выводов, – предложил Йейн. – Сейчас в Нью-Йорке половина пятого утра. У нас есть время. Первым делом проверь свою почту – погляди, нет ли новых сообщений. Может, кредитная компания посылала тебе предупреждение. Или это просто недоразумение.

– А откуда взялась девица на «Веспе»? Она за нами шпионила.

– Мы же в Италии, Хейвен, – возразил Йейн. – Знаешь, сколько тут девчонок гоняет на мотороллерах?

– В метель? – фыркнула она.

– Пожалуйста, Хейвен. Проверь почту.

Девушка порылась в сумочке и выудила мобильник. Верно: два часа назад пришло сообщение от нью-йоркского адвоката Хейвен. Она прочла сообщение.

– Ну, теперь понятно, – хмыкнула она. – Твоя мать подала на меня в суд.

– Она… что сделала? – Йейн наконец сорвался.

– Она утверждает, что я подделала твое завещание.

– Прочитай вслух.

– «Дорогая мисс Мур, с сожалением сообщаю Вам, что Ваши счета временно заморожены. Мать Вашего покойного бойфренда, миссис Вирджиния Морроу, завела судебное дело, суть которого состоит в обвинении Вас в подделке завещания. Она полагает, что подпись Йейна на завещании не является подлинной. Главный судья Манхэттена распорядился арестовать все ценности семейства Морроу до решения суда. Он также потребовал, чтобы оригинал завещания, подписанный Йейном Морроу, был передан мистеру Гарольду Такерману, известному специалисту по выявлению подделок документов. Прошу Вас, позвоните мне при первой возможности. Нам нужно срочно все обсудить».

– Невероятно, – пробормотал Йейн. – Я своим завещанием оставил этой женщине пять миллионов! Думал, что она будет мирно пропивать их лет десять.

– Давай посмотрим на все с положительной стороны, – произнесла Хейвен. – По крайней мере, Адам за этим не стоит.

– Не надо недооценивать мою мамочку, – покачал головой Йейн. – Когда доходит до злости в чистом виде, Розиер рядом с ней покажется пасхальным зайцем.

За последний год Хейвен выслушала десятки рассказов об отце Йейна, который умер незадолго до того, как она с встретилась с любимым. Джером Морроу обладал тяжелым характером, и из-за него детство Йейна протекало сложнее, чем могло бы быть. Отец таскал сына по психиатрам, каждый из которых назначал ему новые таблетки. Однако Джером Морроу любил своего сына – даже при том, что выражал свое чувство крайне странно. А вот о матери Йейн предпочитал помалкивать.

– Ты преувеличиваешь, – негромко проговорила Хейвен.

– Нет, – решительно отрезал Йейн. – Однажды она держала меня заложником на своей вилле до тех пор, пока отец не согласился увеличить сумму алиментов. Я тогда учился в шестом классе и пропустил целый месяц занятий. Она заставит нас с тобой голодать, если почует, что имеет хоть мизерный шанс прибрать к рукам состояние Морроу.

– Но мы же не умрем от голода? – нервно рассмеялась Хейвен. – Наверняка какие-тоденьги на черный день у тебя отложены.

– Да, – кивнул Йейн. – Но навечно их не хватит.

– Но у нас есть мой бутик. Проживем на доходы от продаж.

– Магазин закроют. Здание и все прочее было куплено на деньги Морроу. Ты испугана, – добавил он, заметив панику Хейвен. – Не бойся. Я всегда смогу слетать в Нью-Йорк. У меня остались кое-какие связи. Попробую раздобыть немного наличности на то время, пока мы будем воевать в суде.

– С каких это пор мертвецы могут похвастаться связями? – Хейвен вздохнула и прижалась щекой к груди Йейна. Его сердце по-прежнему билось медленно и ровно. «Интересно, что должно произойти, чтобы оно разбушевалось, как мое?» – подумала она.

– Знаешь, мне нужно, чтобы ты был здесь, со мной. Пусть Вирджиния Морроу забирает наши деньги, но я не позволю ей разлучить нас.

Йейн поцеловал ее в шею.

– Моя мать не отберет у нас ни цента. Она лишь осложнит нашу жизнь. Но мы и раньше бывали бедны. Как-нибудь прорвемся.

– Конечно, – пробормотала Хейвен, хотя мысль об экономии ее вовсе не радовала. Она уже гадала, как будет просить взаймы у своей жуткой бабки, живущей в Сноуп-сити.

– Станем вести себя осторожно, не будем выписывать чеки на крупные суммы.

Последние два слова Хейвен ощутила, как удар под дых. Она вырвалась из объятий Йейна и отшатнулась от него.

– Господи! – ахнула она. – Я ведь послала чек как раз перед тем, как мы с тобой улетели в Рим. Он, наверное, еще не дошел…

– За что ты расплатилась? – осведомился он.

– За учебу Бью. Платить надо на следующей неделе.