Текст книги "Все, чего ты желаешь"

Автор книги: Кирстен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Войдя в метро, Хейвен помчалась по платформе и едва успела вскочить в последний вагон поезда. Все сиденья были заняты усталыми пассажирами, возвращавшимися с работы домой. Хейвен встала около двери кабины машиниста и уставилась на исчезающий вдали туннель. Даже на заброшенных участках имелись признаки того, что он обитаем. Грязная банкетка. Чемодан. Детская коляска. По обе стороны от рельсов жили люди. Они бродили в темноте, словно кроты.

Хейвен чувствовала себя такой же слепой. Ее зрение выхватило из мрака единственную сцену из прошлого. Беатриче не являлась пленницей Адама. Она стала его невестой. Но осознание этого факта не принесло ей облегчения. Сколько раз Хейвен добровольно выбирала Адама? Знал ли об этом Йейн на протяжении всех своих реинкарнаций? Хейвен боялась ответов на свои вопросы, она понимала: их следует задать.

Когда поезд остановился на станции «Семьдесят вторая улица и Сентрал-парк-уэст», [14]14
  Сентрал-парк-уэст– улица в Нью-Йорке, расположенная неподалеку от Центрального парка.


[Закрыть]она выскочила на платформу. Поезда-экспрессы [15]15
  Поезда-экспрессы в подземке Нью-Йорка останавливаются только на узловых станциях.


[Закрыть]с грохотом проносились мимо. Она села на скамью и дождалась момента, когда зал опустеет. Возможно, Чандре удалось отделаться от серых людей, которые преследовали Хейвен пару часов назад. Тем не менее они могут снова учуять ее след. Убедившись в том, что на станции никого нет, Хейвен опрометью бросилась вверх по ступенькам. Девушка проскочила между машинами, затормозившими на красный свет, и подбежала к забору Центрального парка. Замерла напротив дома, в котором находилась квартира Френсис Уитмен. Она не должна приводить серых людей к Йейну. Но она уже десяток раз безуспешно пыталась дозвониться до него, и желание услышать его голос достигло точки кипения.

Хейвен осматривала улицу – нет ли на ней подозрительных седанов. Внезапно из подъезда «Андорры» вышел молодой человек. Она мгновенно узнала походку Йейна. Юноша натянул на голову вязаную шапку с эмблемой «New York Yankees». [16]16
  «New York Yankees»– нью-йоркская бейсбольная команда.


[Закрыть]Уличное движение в центре оказалось плотным, да и кричать было бесполезно. Поэтому она последовала за Йейном по противоположной стороне улицы. А он тем временем повернул за угол. Дождавшись зеленого сигнала светофора, Хейвен пересекла дорогу, но Йейн уже исчез. Хейвен в отчаянии искала глазами его черное пальто. Наконец она обнаружила Йейна на Амстердам-авеню. Он открывал дверь дешевого и грязного бара с неоновой вывеской.

У Хейвен была возможность его окликнуть, однако она спряталась за деревом напротив заведения. С какой стати Йейн отправился туда? Через закопченные окна Хейвен разглядела маленький зал с бильярдным столом. Вдоль стены разместились три кабинки, напротив них – старинная дубовая стойка. Йейн поздоровался с какой-то девицей. Миа Михальски! Он поцеловал ее в щеку, и у Хейвен мерзко засосало под ложечкой.

Кроме того, она поняла, что Миа еще слишком юна для хождений по барам и весьма хороша собой. Отзывы о ней Алекс Харбридж вполне справедливы. Теперь Хейвен гадала, почему привлекательная девушка предпочла делать большую часть своей работы в Интернете? Стоило бы Миа взмахнуть ресницами или покачать головой, украшенной пышной гривой светлых волос, и к ней бы кинулись почти все мужчины Манхэттена.

Хейвен прислонилась спиной к стволу и ударилась затылком о кору. Она потеряла еще одну возможность поговорить с Йейном. Ей нельзя появляться в баре, иначе Йейн заподозрит самое худшее.

Наверное, она не такая, какой себя считает – ведь Хоры уже предупредили ее однажды. То же самое ей сказала Вирджиния Мур. Хейвен задумалась об эгоистичной, испорченной Беатриче. Она любила только дорогие подарки, согласилась выйти замуж за Адама Розиера. Неужели Беатриче жила где-то глубоко внутри нее? Не из-за этой ли девицы Хейвен была так ослеплена общением с Алекс Харбридж, что забыла о встрече с Фебой? Не из-за неели Хейвен, ничего не говоря Йейну, пыталась спасти состояние, которое ей на самом деле не принадлежало? Вдобавок она шпионила за ним! А он рисковал всем, что имел, ради нее.

«Доверяй себе и будешь поступать правильно», – раздался в ее голове голос Леи Фризелл. Подруга никогда не лгала. Она никогда не подбирала ласковые выражения для того, чтобы пощадить чьи-то чувства. Значит, пора действовать. И Хейвен решилась. Она вышла из-за дерева и зашагала по Амстердам-авеню.

В магазинчике она купила перекидной блокнот, решив написать Йейну записку – с извинениями и благодарностью. Но слова не вмещали всего, что было в ее сердце. Поэтому еще два часа Хейвен просидела в кафе, рисуя на страничках самые счастливые сцены из своей жизни. Маленький белый домик на Вашингтон-Мьюз, Эдемский водопад. Полуподвал театра «Аполло». Балкон их квартиры, выходивший на Пьяцца Навона. Извилистые улочки Рима. На последней страничке блокнота Хейвен написала: «Я люблю тебя».

Консьерж в подъезде дома «Андорра» взял блокнот и положил его в конверт, на котором написал: «Гостю Френсис Уитмен».А Хейвен поймала такси и попросила водителя отвезти ее к гостинице «Грамерси-Гарденз». Добравшись до отеля, она вбежала в вестибюль и направилась к лифту. «Надо быть осторожной», – подумала она. Внезапно ее окликнули.

– Прошу прощения! Мисс Мур!

За Хейвен устремилась женщина в шикарном черном костюме.

Она неохотно остановилась. Женщину она узнала. Это была администратор отеля, дежурившая в тот день, когда Хейвен здесь поселилась. Хоть бы ее не выгнали из номера! Но тут она вспомнила, что по счету платит Общество «Уроборос». При таком раскладе она бы, пожалуй, могла велеть администраторше раздеться догола, распевая «Усыпанный звездами флаг», [17]17
  «Усыпанный звездами флаг»( англ.:«Star-Spangled Banner») – официальный гимн США.


[Закрыть]и та с готовностью исполнила бы ее пожелание.

– Наконец-то я нашла вас!

Женщина запыхалась, однако пыталась сердечно улыбаться.

– Есть проблемы? – осведомилась Хейвен.

– О нет, мисс Мур! Я хотела сообщить вам, что несколько часов назад вам кое-что доставили. Надеюсь, вы не будете против, но я велела портье отнести вещи в ваш номер.

– Спасибо, никаких возражений, – ответила Хейвен.

«Что бы это ни было, презент от Адама сразу отправится в мусорную корзину», – добавила она про себя.

– Весьма необычная посылка, – произнесла администратор.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – успокоила ее Хейвен.

Поднявшись наверх, она отперла дверь комнаты и остолбенела. У окна кто-то стоял.

– Йейн?

Загорелся свет, и она ахнула, увидев портновский манекен. Рядом выстроились рулоны зеленых тканей всевозможных оттенков. На столе оказалась роскошная швейная машинка. На столике у окна – подарочная корзина, доверху набитая маленькими кексами с розовой глазурью и шампанским. Возле нее лежал конверт.

Записка, вложенная в него, гласила:

Я скупила все зеленые ткани в магазине.

Позвони мне, как только все будет готово. Не торопись!

Целую,

Алекс.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Хейвен сидела перед швейной машинкой и пропускала между пальцами шелк, выползающий из-под иглы. Она даже не стала делать выкройку платья. Фасон был не тот, который выбрала Алекс, но Хейвен не сомневалась в своем вкусе. Она знала, что мастерит именно тот наряд, который нужен кинозвезде. Все мрачные мысли моментально улетучились. Она держала мобильник поблизости, но понимала: Йейн начал выполнять свой план. Наверное, пройдет целая неделя, прежде чем она получит от него весточку. Сейчас Хейвен могла только ждать очередного видения. И надеяться, что кто-нибудь спасет Бью. А вдруг Йейну удастся разыскать Падму Сингх? «Мне надо поработать, – решила Хейвен. – Чем дольше я буду сидеть одна в номере, тем меньше у меня шансов все испортить».

Она кроила, скрепляла детали булавками и шила всю ночь. Только около трех часов утра она сделала перерыв. Запив бокалом шампанского кекс, она бросила обертку от него на пол, где валялись обрезки ткани и неподходящие молнии. Четыре часа спустя она без сил легла на ковер и крепко уснула. В комнате царил хаос, но на манекене красовалось самое восхитительное из платьев, когда-либо созданных Хейвен.

Во сне к Хейвен явился Бью. Она находилась на кухне отца Бью и уплетала фруктовые колечки с молоком из большой миски. Бью водрузил на стол куклу в облегающем изумрудном одеянии.

– Это Барби-проститутка? – спросила Хейвен и случайно капнула молоком на свою рубашку.

– Обязательно гадости говорить? Она – Алекс Харбридж, – заявил Бью. – Я освободил ее от тирании плохого фасона.

– Алекс ни за что такое не наденет.

– А вот и нет, – горячо возразил Бью. – Кроме того, я смоделировал платье для девушки с пышными формами. Барби не совсем подходит, но другого манекена у меня не имелось.

– Послушай. Алекс Харбридж оно не понравится. Она явно психует из-за своего лишнего веса. Ты можешь считать ее роскошной, но большинство девушек понятия не имеют, как они на самом деле выглядят. Когда мы смотримся в зеркало, мы вечно собой недовольны.

– Вот почему каждой даме не помешал бы такой друг, как я. Он бы прочищал ей мозги.

Хейвен вздрогнула и проснулась от громкого крика. В окна лился дневной свет. На пороге стояла женщина с пылесосом. В первый момент Хейвен решила, что горничную испугал беспорядок. И тут она поняла, что раскинулась на полу посреди комнаты, похожей на место, где совершили жестокое преступление.

– Я не умерла! – воскликнула Хейвен, но горничная уже упала в обморок в коридоре.

* * *

Алекс Харбридж сняла темные очки и принялась покусывать конец одной дужки.

– Я думала, ты через несколько дней позвонишь. Ты сшила его за одну ночь? – недоверчиво спросила она. – Целиком?

– Могу доказать. У меня мозоли на пальцах, – ответила Хейвен.

– Но мы договорились о другом платье, – Алекс подошла к манекену и начала его медленно поворачивать. В ее взгляде было нескрываемое разочарование. – Не слишком ли оно откровенное, а?

– Тебе девятнадцать лет. В твоей фигуре нет ничего такого, что стоило бы скрывать. Я понимаю. И, кстати, эту модель придумал тот, кто мечтал сшить что-нибудь для тебя на протяжении шести последних лет.

– Ты мечтала одевать меня с восьмого класса?

– Нет, не я, – призналась Хейвен, аккуратно снимая с манекена переливчатую ткань. – Я позаимствовала фасон, придуманный моим другом. Он всегда считал, что тебе следует подчеркивать свои формы, а не прятать их. Почему бы тебе не попробовать?

– Ну… может быть, – с натянутой улыбкой отозвалась Алекс и, сделав глубокий вдох, добавила: – Ох, какого черта? Почему бы и нет?

Хейвен протянула ей платье. Алекс унесла его в ванную и заперлась изнутри. Спустя минут десять Хейвен набралась храбрости и постучала.

Дверь приоткрылась, и в щелочке блеснул глаз Алекс.

– Как ты делаешь? – прошептала та.

– Я? – пробормотала Хейвен.

Алекс распахнула дверь. Платье не скрывало ее фигуры и сидело на кинозвезде просто бесподобно. Ее плоть не была ни затянута молниями, ни сдавлена плотной материей. Алекс преобразилась. Она казалась богиней, мифическим созданием.

– Как тебе это удалось? Я потратила сотни тысяч долларов на врачей и тренеров, а ты добилась такого эффекта меньше, чем за сутки.

– Все дело в тебе, – покачала головой Хейвен.

– Нет! Я носила миллионы прикидов, но только в твоем я выгляжу замечательно!

– Рада, что тебе нравится, – улыбнулась Хейвен.

– Знаешь, мы с тобой отпразднуем то, что мне уже не надо сидеть на диете! Сегодня я обедаю с другом в центре, в «Амрите». Почему бы тебе к нам не присоединиться? Он потрясающий парень.

– Пожалуй, я бы вздремнула. Я ночью почти не спала.

– Шутишь? Выпей кофе! До церемонии вручения «Оскара» тебе нужно как можно чаще бывать на людях. Потом ты будешь очень занята и знаменита.

Даже девушка из городка Сноуп-сити, штат Теннесси, понимала, что в такое заведение, как «Амрита», нельзя просто зайти поесть. Столик надо было заказывать заранее. Но людей влекла в «Амриту» вовсе не еда, а возможность посидеть рядом с богатыми и знаменитыми и хотя бы на полчасика почувствовать себя одним из них. С взволнованным гомоном толпа расступилась, пропустив Алекс к метрдотелю. Хейвен прошла «в кильватере» у звезды, жалея о том, что рядом с ней нет Бью. Уж он бы порадовался подобному зрелищу.

– Здравствуйте, мисс Харбридж, – расплылся в улыбке метрдотель. – Сюда, пожалуйста. Вас ждут.

Вдоль стойки выстроились два десятка столов, покрытых простыми скатертями. На стенах висели черно-белые фотографии древних руин. Ресторан мог показаться самым обычным, если бы не его завсегдатаи. Каждый гость был узнаваем, хотя имена и фамилии Хейвен могла вспомнить не всегда. Однако она обратила внимание на то, как эти персоны отличаются от людей у входа. Никто из них не обернулся, не поднял головы, когда мимо проходила Алекс Харбридж. Им не нужно было притворяться. У Хейвен создалось впечатление, что она наткнулась на потайное гнездышко hoi oligoi. [18]18
  От древнегреч.οι σλιγοι – «мало», «меньшинство», в отличие от οι πολλοι – «много», «большинство». Первое выражение употреблялось для обозначения аристократов, второе – для плебса, простонародья.


[Закрыть]

Она заметила молодого человека с копной пшеничных волос, который энергично махал Алекс рукой. Стройный, безупречно ухоженный, в рубашке, скроенной специально для того, чтобы демонстрировать накачанную грудь. Конечно, это был именно Кэлум Дэниел – звезда раскрученного подросткового сериала. У Хейвен сил хватило всего на пару серий. Кэлум исполнял роль миллиардера-ловеласа, который соблазнял всех девушек подряд. Говорили, что актерской игры ему для этого почти не требовалось.

Рядом с Кэлумом сидел русоволосый юноша. Не такой спортивный, как его приятель, но весьма привлекательный. Вряд ли ему исполнилось двадцать, но Хейвен сразу почувствовала, что он не разгильдяй, а парень серьезный и вдумчивый.

– Кэлум! – воскликнула Алекс. – Вот не знала, что ты здесь! Ты, как обычно, пригласил себя сам?

– Приветик, милашка! – произнес Дэниел. Когда они обнялись, он подмигнул Хейвен через плечо Алекс. – А кто это прелестное создание, которое ты привела нынче с собой?

– Хейвен Мур, это Кэлум Дэниел. А молчуна зовут Оуэн Белл.

– Здравствуйте, – сказала Хейвен.

– Боже мой! Посмотрите только на ее кудри! – всплеснул руками Кэлум. – Никогда не видел ничего подобного!

Вообще-то, Хейвен считала, что Кэлум Дэниел – гей. Однако, когда он запустил пальцы в ее черную гриву и принялся обшаривать взглядом ее фигуру, она решила, что актер скорее всего всеяден.

– Где ты нашла чудесную маленькую богиню, Алекс? – спросил Кэлум.

– Дай Хейвен сесть, – вмешался Оуэн. – Ты ее смущаешь.

– Действительно, Кэлум, – подхватила Алекс. – У нее пока нет иммунитета к твоим закидонам.

– Я тебя умоляю. С такой шевелюрой она наверняка привыкла, что на нее пялятся окружающие, – возразил Кэлум, выдвигая для девушки стул. – И как вы познакомились?

– Хейвен только что сшила мне платье для оскаровской церемонии. Такое потрясающее, что просто нет слов.

– Неужели? – удивился Кэлум. – А я полагал, что ты остановишь свой выбор на «Шанель». Позавчера я истратил три часа своего драгоценного времени, наблюдая, как ты меряешь наряды!

– Я передумала. Увидишь платье – поймешь, почему.

– Надеюсь, ты заработаешь уйму баллов, Хейвен, – сказал Кэлум. – И не продешеви. Не позволяй Алекс дурачить тебя только потому, что ты новенькая.

– На самом деле я плачу наличными, – заметила Алекс. – И в любом случае тебя это не касается.

– Наличными? – изумился Кэлум.

Лицо у него стало такое, будто Алекс собралась расплатиться навозом.

– Похоже, Хейвен не состоит в Обществе, – объяснил Оуэн.

– Как жаль… – Кэлум наморщил нос и расправил салфетку на коленях.

– Она не член «ОУ», но при этом одна из нас, – поспешила вставить Алекс. – Как бы иначе девочка ее возраста могла моделировать и шить такие потрясающие вещи?

Кэлум пожал плечами.

– Мало ли… Случались и более странные дела.

– Кроме того, она подруга Адама.

–  Близкая? – заинтересовался Кэлум. – И в его жизни ты уже давно, верно?

– Это долгая история, – ответила Хейвен.

– Отлично. Обожаю длинные рассказы, – заявил Кэлум.

– Отстань от нее, – сердито посоветовал ему Оуэн.

– Ладно. Но если ты наша и дружишь с Адамом, почему же ты не член клуба?

– Так уж сложилось.

Хейвен надеялась, что Кэлум сменит тему разговора, но ей было приятно, что такая знаменитость уделяет ей внимание. Он явно не тратил время на первых попавшихся девушек.

– И не пытайся, – промурлыкала Алекс Кэлуму. – Я пыталась завербовать ее. Говорила, что с радостью познакомлю ее кое с кем из наших высокопоставленных коллег. А она пожелала встретиться исключительно с Миа Михальски.

Хейвен смущенно потупилась.

–  С ней? – пренебрежительно произнес Кэлум.

–  И я того же мнения, – заявила Алекс.

– Ну, будет тебе, Хейвен, – простонал Кэлум. – Ты обязана вступить в Общество! Все самые крутые ребята у нас, я могу это доказать. – Он подмигнул друзьям. – Не сыграть ли нам в «Найди змейку»?

– Я голодная, – жалобно протянула Алекс. – Может, сделаем заказ?

– Ох, дорогуша! Хорошо. Кстати, Хейвен, я хочу, чтобы ты обернулась и внимательно посмотрела на серьезного джентльмена, сидящего на два столика позади тебя. Удели внимание его запонкам.

Хейвен послушалась. Представительный мужчина подписывал счет. Девушка успела бросить взгляд на одну из его запонок, прежде чем та исчезла под краем рукава пиджака. Она представляла собой платиновую змейку, кусающую собственный хвост.

– Ну, что? – спросил Кэлум, и Хейвен заторможено кивнула. – Он управляет самым крупным банком в Нью-Йорке. И самое забавное то, что он сорок лет не держал в руках наличных. Расплачивается исключительно баллами Общества. А женщина, которая с ним, тоже из наших. Она фотограф, ее работы красуются на обложках глянцевых журналов. Мне из достоверных источников известно, что свою змейку она прячет там, куда не падают лучи солнца… Ой! – прервал он сам себя. – Еще один! Справа от тебя, у стены. Посмотри на зажим для галстука.

Хейвен украдкой глянула на указанного Кэлумом завсегдатая ресторана и отвела взгляд.

– Это же мэр! – прошептала она.

– Он самый, – проговорил Кэлум.

– Но почему они носят знак на виду? Ведь членство в Обществе засекречено.

– Верно. Просто никто не знает, что нужно искать змеек. Только мы. И ты. А мэру сейчас нужна небольшая реклама. Просочились слухи насчет того, что он за время последних выборов истратил львиную долю своих баллов. И у меня есть просьба к нему. Прямо под моей квартирой, на два этажа ниже, находится бар. Там порой ужасный шум, и я не могу выспаться как следует. А табачный дым наверняка вреден для моей нежной кожи. Может, мэр распорядится закрыть мерзкое заведение.

– Ты злишься только из-за того, что тамошний вышибала тебя на прошлой неделе выгнал, – усмехнулся Оуэн. – Пусть молодежь постарше веселится. Но тебе скоро стукнет двадцать один.

– Я устал. К тому же мне в том баре всегда подают свежее мясо. Владельцу я необходим – я же как-никак звезда. Короче, я добьюсь, чтобы вышибалу уволили. Но ты понимаешь, к чему я клоню, Хейвен?

– Извините. Я сейчас.

Звонил ее мобильник. Она порылась в сумке и выудила телефон, но Кэлум проворно выхватил его.

– Нет-нет-нет, – укоризненно сказал он, выключил мобильник и бросил его Хейвен. – За обедом нельзя, дорогуша. Итак, те члены Общества, которые тут находятся, могут сделать все, что только пожелает твое маленькое сердечко. А поскольку ты красотка, то можешь смело рассчитывать на халяву.

– Мне не требуется их помощь, – фыркнула Хейвен, раздраженная выходкой Кэлума. Номер на дисплее она не успела рассмотреть. Вдруг ей звонил Йейн? – Я полагаюсь на свои силы.

– Очень мило, – протянул Кэлум. – Но для Вечной ты безумно наивна. Никтоне выживет в Нью-Йорке без поддержки со стороны. Ну, нашьешь ты ворох самых распрекрасных платьев на свете, но какой от них будет прок, если никто не замолвит за тебя словечко? Тебе даже кредит не дадут, чтобы открыть бутик. И никто не попросит, чтобы твои наряды взяли на реализацию в крупные магазины. А как насчет разворота в журнале «Vogue»? Одна ты никак с этим не справишься, детка. Обращайся к добрым друзьям либо привыкай к безвестности. Все просто.

– Кэлум, – попытался урезонить его Оуэн. – Остановись. Мы оба знаем, что есть немало людей, которым удалось добиться успеха, не прибегая к Обществу.

– Наверное, – не стал спорить Кэлум. – Но если им повезет и они снова вернутся в наш мир, в следующий раз они непременно к нам присоединятся. Кто может совершить такую глупость и отказаться от уникального приглашения?

– Я, – упрямо ответила Хейвен. – Я слышала об «ОУ» много нелестного.

– Например? – оживился Оуэн.

– Некоторые не слишком удачливые члены «ОУ» вынуждены пойти на крайние меры ради того, чтобы разобраться со своими счетами.

– Боже, – вздохнула Алекс. – Ты наслушалась всяких сплетен? Но тогда балом правила Падма Сингх. Она была ужаснымпрезидентом.

– Да уж, – согласился Кэлум. – Но надо признать…

– Что? – перебила его Алекс.

– Прежняя пора казалась мне гораздо интереснее. Мы вроде как попали в «золотые двадцатые» в годы Веймарской республики. Ты понимал, что скоро случится нечто ужасное, но было весело ждать момента, когда корабль потонет.

– У тебя плохая память, – буркнула Алекс. – Ты цепляешься исключительно за те дни, когда ты был любимчиком Адама.

Впервые у Кэлума не нашлось готового ответа. Но только Хейвен увидела его замешательство. Как ему удалось попасть в немилость к Адаму?

– А вы знали Падму? – спросила Хейвен у Оуэна.

– Нет, не имел такого удовольствия. Я вступил в Общество в прошлом году, – ответил тот.

– Оуэн – часть нового порядка, – объяснил Кэлум, овладев собой. – Он расчищает наши маленькие авгиевы конюшни.

– Делаю, что могу, – смутился Оуэн.

– И ты отлично выполняешь свою работу, – добавил Кэлум и провел кончиком языка по губам.

– Забудь от этом, Кэлум, – вмешалась Алекс и закатила глаза. – Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я тебя сто лет не видела. Наверняка у тебя есть какой-нибудь юный жеребчик?

– Ты испорченная маленькая шлюшка, и ум у тебя извращенный, – поджав губы, отозвался актер. – К твоему сведению, я оттачивал свое искусство. Мне светит шикарная роль.

– И ты молчал? – взмахнув ресницами, воскликнула Алекс.

– А зачем? Чтобы ты протрепалась журналу «Us»? Нет, спасибо, мисс Харбридж. Всему свое время. А сейчас… – Он схватил Хейвен за руку и наклонился ближе. – Расскажи мне все, что только можно узнать о сказочной Хейвен Мур.

Спустя три часа они наконец покинули ресторан, предварительно вручив красавчику-официанту щедрые чаевые. Хейвен была почти в восторге, хотя и не хотела себе в этом признаваться. Слушая перепалку Алекс и Кэлума, похожую на привычную пикировку брата с сестрой, она отвлеклась от своих проблем. Но более сильное впечатление на нее произвел Оуэн Белл. Он произнес не более пары десятков фраз, но зря языком не болтал. Теперь Хейвен понимала, что Йейн был прав. Не каждый в Обществе «Уроборос» начинал жизнь, как законченный негодяй. На Алекс она особых надежд не возлагала – так же, как и на Кэлума, но молилась о том, чтобы можно было спасти душу Оуэна.

– Вот она! – прокричал какой-то мужчина, когда компания спускалась по ступеням.

Хейвен заморгала, ослепленная вспышками фотокамер.

– Алекс! – взревел небритый тип с пивным животиком. – Улыбнись мне, красотка!

– Ты потрясающе выглядишь, Алекс, – гаркнул еще один. – Сбросила пару фунтов, что ли?

– Кто-то приманил сюда папарацци, – пробормотала Алекс. Она послала в объектив воздушный поцелуй, но голос ее прозвучал раздраженно. – Не ты ли? – осведомилась Алекс у Кэлума.

– Ой, я тебя умоляю, – отмахнулся тот. – Я давно этим не занимаюсь.

Алекс и ее компания с трудом протолкались к выходу на улицу. Кэлум стал ловить такси. Неожиданно ближайший папарацци схватил Хейвен за локоть.

– Эй! Ты кто такая? – сдвинув брови, спросил он. – Не узнаешь? – обратился он к своему коллеге.

– Да, мордашка знакомая, – уклончиво отозвался тот.

– Как тебя зовут, милашка? Ты звезда или как?

– Отпусти ее! – раздался чей-то гневный голос, и Хейвен увидела прорывающегося к папарацци Оуэна.

Юноша был на голову выше и на двадцать лет моложе обрюзгшего мужика с фотоаппаратом.

– Ладно, приятель, – пробормотал тот, отпустил Хейвен и попятился. – Я что? Я ничего.

– Ты сфоткал девчонку? – услышала Хейвен чей-то вопрос.

– Ага. И, клянусь, я помню эту черную гриву.