Текст книги "Остановка последнего вагона (СИ)"

Автор книги: Кирилл Гольцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава XIII
ЭТНА

Фуникулёр оказался просто гигантским, особенно в сравнении с тем, на котором мы поднимались в Таормину. При этом кабинки были очень уютные – всего на шесть человек, что показалось мне весьма примечательным и прямо в тему. Мы комфортно уселись на пластиковые сиденья и любовались открывающимся видом. Собственно, он был однотипен, хотя и захватывал дух своей масштабностью – горы, валуны, слой серо-красноватых камней, сливающихся в песочную массу, и отдельные яркие островки необыкновенно красиво мха. Едва я их увидел, сразу понял, что именно об этом говорила Лена, и такая достопримечательность действительно завораживала, хотя возможно, только потому, что была здесь единственной из всего привычного.

– Сейчас я смотрю на это и невольно вспоминаю свой сон, который видел незадолго до нашей с вами сегодняшней встречи, – задумчиво произнёс Анатолий. – Вы никогда всерьёз не задумывались над тем, чтобы бросить курить?

Я неопределённо пожал плечами, а притихшая Лена просто промолчала. Она пребывала в таком состоянии с тех пор, когда мы действительно неплохо посидели в простенькой кафешке у самого подножья Этны и распили бутылку великолепного красного вина. Пожалуй, ничего лучшего я не пробовал в жизни или просто чувствовал и воспринимал всё несколько иначе перед таящейся неизвестностью. Один мой знакомый, ожидая со дня на день ареста за какие-то экономические махинации, признался мне, когда мы поздно ночью засиделись у него на кухне, что только теперь начал по-настоящему ценить самые простые вещи, начиная с возможности самому пойти в туалет или вымыть руки когда вздумается. Я тогда не совсем его понял и даже немного начал опасаться, что из-за алкоголя и потрясения перед вполне возможным длительным тюремным заключением у него немного поехала крыша, однако теперь в полной мере смог понять и оценить нечто подобное.

– А я пробовал бросить дважды и, честно говоря, после нашего сегодняшнего приключения, планирую попытаться сделать это ещё раз – надеюсь, последний.

На некоторое время в кабинке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра и каким-то металлическим поскрипыванием, а потом Анатолий продолжил. – Представьте себе эдакое мрачное место под вечер – нечто вроде старого торгового центра. Я обошёл верхние этажи с какими-то побрякушками и спустился вниз, чтобы посмотреть там. И вот я вижу целые ряды букв, которые поднимаются вверх, как горы, и в тоже время напоминают нечто вроде кинотеатра. Только люди сидят в проходах на полу, а в воздухе витает дым и такой запах, как бывает лишь в церкви. Здесь все молчат, и эта тишина необычайно давит. Время от времени кто-то встаёт, тихо и печально бредёт к длинным тонким спицам и вешает на конец одной из них пластмассовую заглушку с буквой – типа тех, что были в старых машинах – двигали дворники и включали печку. Могу с уверенностью сказать это о «Запорожце»! Если посмотреть со стороны, то можно понять – это не просто буквы, передо мной открывались целые страницы какой-то загадочной книги. Возможно, она являла собой нечто ужасное, но сейчас была незаконченной, неразборчивой и только, наверное, поэтому – безопасной. Повсюду мелькали отдельные слова или просто разрозненные буквы, но я точно знал, что, как только кто-нибудь в мире опять умрёт от курения, как непременно здесь появится человек, который прикрепит ещё одну букву, и так будет продолжаться до какого-то непредсказуемого, но предрешённого конца. А когда-нибудь последний, насадив заглушку на спицу, медленно спустится вниз, отойдёт, и ему откроется всё то откровение, что было сокрыто в этой, можно сказать, книги из мёртвых. И это меня испугало больше всего – мне показалось, что я начинаю призрачно различать те буквы, которые должны когда-то здесь появиться, и они как-то связаны то ли с именами конкретных людей, то ли с событиями в их прошлой жизни. У меня появился шанс прочитать всё это первым, но я прекрасно понимал, что после этого знания может ждать лишь смерть – долгая и ужасная. Поэтому побежал и проснулся в холодном поту.

– Неплохая история, только короткая и совсем, уж извини за правду, не в тему, – сказал я. – Нам бы сейчас лучше услышать что-нибудь анекдотичное или просто забавное. И так у всех нервы на пределе, а ты тут снова о каких-то мертвецах и прочем толкуешь!

– Просто эти камни внизу в какой-то момент мне показались уж очень похожими на эти самые спицы с буквами. Только здесь они стёрты или скрыты, однако всё равно представляются не менее зловещими. Хотя ты абсолютно прав – сейчас не время и не место придаваться подобным фантазиям. Кстати, если вы посмотрите назад, то увидите великолепный вид на нижние кратеры.

Мы обернулись, и действительно – создавалось ощущение, словно мы, как в фантастическом фильме, взмываем вверх на космическом корабле и видим все красоты поверхности Луны. Пусть здесь вокруг присутствует клочками зелёная растительность, по кратерам бродят толпы туристов, а левее виднеются стоящие рядами автобусы – главное, что в этом начинало наслаиваться что-то привычное на неуловимо-таинственное и в то же время понятное и простое. Подобное сочетание и раньше иногда заставляло меня просто остановиться и задуматься: не о ежедневной суете, а чём-то большом, важном и вечном, проносящемся мимо и постоянно ускользающем от внимания. Но только не сегодня – я настроился запомнить и рассмотреть всё в малейших деталях, понимая, что Этна – вполне возможно, последнее, что удастся нам увидеть в этой жизни, и это почему-то показалось уже немало.

– Ого. Там какие-то следы!

Лена указала вниз, и я действительно увидел на склоне под нами нечто, напоминающее неаккуратные шаги нескольких человек.

– На самом деле, конечно, это всего лишь осыпаются камни – вряд ли какие-то энтузиасты будут здесь рыскать, – улыбнулся Анатолий. – Опасно. Эдак начнёт трясти и завалит здесь с концами.

– Наверное, было бы интересно проехаться здесь на лыжах или «ватрушке» зимой, – напряжённо рассмеялась Лена. – Я так и представляю, как лечу с гиканьями вниз, а всё вокруг белым-бело.

– Несомненно, таких мест в Италии много, но только не Этна – не забывай про то, что здесь очень тепло, да и в любом случае зима на Сицилии – это в районе десяти градусов тепла минимум. Какие уж тут катания по снегу!

Мне показалось, что с таким уклоном вряд ли кто-то рискнул бы в своём уме здесь развлекаться, но оставил это мнение при себе, а спросил о другом. – А там тоже рабочий фуникулёр? Как-то он совсем безжизненно выглядит.

– Ты прав – несколько лет назад он точно работал, а потом вышла какая-то нехорошая история, и фуникулёр оказался заброшенным.

Анатолий постучал пальцем по окну. – Лава там сошла или ещё что-то было, однако не думаю, что его будут в ближайшее время восстанавливать, раз есть тот, на котором мы едем.

– Хм, кабинки-то сплошь открытые, – сказала Лена, перегибаясь через меня. – И уж очень смахивают на те, что доставляют на вершину лыжников. Ты уверен, что там не было чего-то катательного?

– На сто процентов не буду утверждать, но мне кажется, что нет. Он и выглядит малюсеньким. Однако признаюсь, меня вполне устраивает то, что здесь все кабинки закрытые.

– Это почему?

Я чуть наклонился и вытер с колена какой-то тёмный мазок, невольно вспомнив, как однажды поздней осенью решил прокатиться в открытой кабинке на колесе обозрения возле павильона «Москва» на ВДНХ, замёрзнув и проклиная свои фантазии.

– Чувствуешь себя как-то безопаснее. Не хотелось бы случайно вывалиться вниз!

– Мне, пожалуй, тоже. Тем более думаю, до склона здесь приличное расстояние, – кивнула Лена, а потом захлопала в ладоши. – Я уже вижу впереди конец пути. Мы подъезжаем!

– Сюда – да. Но не забывайте, что нам ещё предстоит небольшое и захватывающее путешествие на мощных автобусах, – ответил Анатолий.

– Это как? – я потянулся и поправил панамку, под которой уже успели вспотеть волосы. – Нечто вроде корпусов на огромных колёсах, какие неизменно любят обыгрывать в американских фильмах?

– Нет, просто такие небольшие автобусы, которые обладают повышенной проходимостью. Хотя, уверен, туда вполне можно по дороге добраться и на самом обыкновенном джипе. Однако на нём много народа не увезёшь, да и вряд ли даже самая хорошая машина сможет противостоять камнепаду или чему-то подобному, часто происходящему в этой местности.

Анатолий поморщился. – В прошлый раз, когда я был здесь, то видел несколько человек, которые запаниковали перед посадкой в автобусы и поспешили спуститься на фуникулёре вниз. Так странно устроены люди – готовы заплатить энную сумму за, возможно, единственное, что стоит посмотреть на Сицилии и, практически этого достигнув, самостоятельно отказываются, чтобы потом жалеть, возможно, всю оставшуюся жизнь.

– Согласна, но это всё-таки лучше, чем умирать от страха, закрывать глаза и замкнуться в себе, всё равно так толком ничего и не увидев, – ответила Лена. – Тогда теряется весь смысл поездки сюда. Да и вообще – некоторым людям лучше не напоминать о том, что происходящее как-то отличается от привычного, иначе они сразу запаникуют. Вот, помню, я несколько лет в детстве серьёзно занималась плаванием – потом, к сожалению, пришлось бросить, но это уже совсем другая история. Так вот, однажды мы в группе проплывали двадцатипятиметровый бассейн под водой – я, как всегда нырнула, а потом всплыла у другого бортика, невольно удивившись необычайно плохому для меня времени. И только позже, в раздевалке, ко мне подошёл тренер, попросил не волноваться и рассказал, что примерно на середине пути я потеряла под водой сознание, но продолжала по инерции грести, только очень медленно. Он взял шест и легонько ударил меня по ногам, после чего, видимо, я пришла в себя и благополучно добралась до финиша. Однако скажи он мне это сразу, я бы, наверное, не смогла продолжать тренировку, да и вообще ассоциировала бассейн с возможностью незаметной смерти, так как действительно не помнила, что со мной тогда случился обморок. Но атмосфера раздевалки, отсутствие воды и весёлый пересказ тренером этих событий, несомненно, помогли воспринять всё гораздо спокойнее и без каких-то последствий. Конечно, я потом какое-то время была настороже, однако ничего подобного больше не случалось.

– Да, по-всякому бывает, – пробормотал Анатолий. – А теперь давайте собираться на выход.

Я увидел огромное колесо, крутящееся параллельно полу, где зиял округлый раскол, напоминающий монорельсовую дорогу. Всё-таки во всех этих технических штуковинах меня всегда что-то завораживало своей серьёзностью и предназначенностью для конкретного дела, в отличие от разного рода фривольных отступлений и изысков. А здесь, глядя на это колесо, раза в два превосходящее по диаметру «таорминского собрата», по которому неровно скользил толстый металлический канат, я подумал ещё и о том, что от них частенько зависит очень много жизней и человеческих судеб. Наверное, именно чувствуя ответственность за своё назначение и, так сказать, ключевую роль, подобное редко выходило из строя и продолжало скромно работать, мало кем замечаемое, но необходимое для того, чтобы всё было хорошо. Здесь же я почему-то провёл невольные параллели с нами – всего лишь тремя, что там ни говори, запуганными и немощными людьми перед лицом этих сверхъестественных теней, которым, тем не менее, мы были зачем-то нужны. А скакни мы сейчас с какого-нибудь обрыва и убейся насмерть? Что произойдёт? Может быть, и ничего такого, или же нарушатся некие грандиозные планы, которые, пусть никогда и никому не дано узнать, независимо от стадии воплощения или же напротив – тесно связанные с судьбой всего человечества. Наверное, именно в такие моменты можно почувствовать всю полноту собственной значимости перед теми, кто стоит на много этажей вверху некоей невообразимой пирамиды или даже мавзолея, но нуждается в ком-то, верит и ждёт, что всё случится именно так, как запланировано.

Мы миновали турникеты и оказались в неожиданно маленьком помещеньице, где справа располагалось нечто вроде раздевалки, а слева тянулась длинная барная стойка, обильно заставленная различными бутылками и поделками из вулканического камня. Над ней висел большой экран, где безмолвно крутился видеоролик извергающейся Этны, и это логически завершало какую-то особую атмосферу высоты и загадочности.

– Вы пока гляньте там какие-нибудь причиндалы, а я подберу кое-что из одёжки! – сказал Анатолий, махнув рукой в сторону бара.

– А ты знаешь мои размеры? – наиграно-весело воскликнула Лена.

– Не волнуйся. Я в курсе всего, что нужно, – сделав зловещее лицо, произнёс Анатолий, и мы рассмеялись.

– Прэго, прэго! – закричал вихрастый молодой человек за стойкой, едва завидев нас у прилавка, тут же исчезая где-то внизу.

– Не хочешь купить себе какой-нибудь сувенир в дорогу? – спросил я, разглядывая неровную пепельницу, внутри которой, словно капли яркой крови, было неаккуратно написано, что это Этна, а разводы по краям, видимо, подразумевали растекающуюся лаву. – В случае чего, можно будет и метнуть в кого-нибудь!

– Давай лучше сделаем это вместе, когда будем возвращаться.

– Я не против.

– Прэго! – снова вынырнув из под стойки, воскликнул молодой человек, на этот раз приглашающе держа в руках небольшие пластиковые стаканчики. – Но мани!

Лена нерешительно потянулась и, понюхав, передала один из стаканчиком мне. – Наверное, это нечто вроде пробников.

– Си, прэго!

Продавец радостно указывал на множество разнокалиберных бутылок с изображением извергающейся Этны, и я понял, что здесь, видимо, принято сначала давать попробовать, а потом уже предлагать товар. Что же, несмотря на то, что я в принципе пить не любил, особенно крепкие напитки, да ещё и перед неизвестностью нашего путешествия, сейчас решил сделать исключение. В самом деле, мы на одноимённой горе и кто знает – может быть, это последние граммы алкоголя, которые будут выпиты нами в этой жизни. В конце концов, немного успокоить нервы может быть даже вполне на пользу.

– Давай на брудершафт, – с энтузиазмом предложила Лена и, наклонившись, зашептала. – За нас, успех и победу!

– Да, именно так, – кивнул я, чувствуя, как внутрь льётся что-то необычайно забористое и, в то же время, здесь отсутствует неприятный привкус спирта.

– А что, весьма ничего. Надо будет на обратном пути, наверное, прикупить бутылочку.

– Может быть, ты и права.

– Эй, идите-ка сюда! – раздался голос Анатолия, который появился в проёме, нагруженный какими-то вещами. – Переодевайтесь. Уверен, что там совсем не холодно, однако кто знает – куда нам придётся забраться, поэтому подстраховаться не помешает.

Мы подошли и, усевшись на широкие лавочки, натянули грубые ботинки с большой рифлёной подошвой и длинные дутые куртки.

– Вот, теперь другое дело – вы и выглядеть стали гораздо внушительнее, – внимательно осмотрев нас, одобрил Анатолий, сам выглядя весьма комично в зелёных ботинках с длиннющими шнурками, собранными в несколько кособоких бантов. – Вы, смотрю, уже успели что-то здесь продегустировать?

– Да, немного, – усмехнулся я. – Можешь тоже приобщиться, а вот нам вряд ли второй раз дадут попробовать просто так.

– Нет уж, увольте. Лучше идём дальше, а то я себя в таком наряде чувствую как-то неудобно и странно. Очень надеюсь, это единственное, что как-то побеспокоит меня сегодня, – ответил Анатолий и, пригнувшись, вышел в обделанную деревом дверь, за которой располагалась небольшая утрамбованная площадка, кособокая загородка и нечто вроде турникета, рядом с которым стояла пара внушительных негров в одинаковых красных бейсболках. Они внимательно следили за туристами, вставляющими билеты в широкий проём устройств, и при малейшем замешательстве с прямо-таки оскорбительной предупредительностью спешили на помощь. Это мне невольно напомнило некоторых людей, общающихся с заикающимися, неизменно торопящихся, иногда невпопад, поскорее закончить за них слово или фразу. Зачем? Да просто, чтобы не выслушивать неразборчивые вымученные звуки и не видеть скачущее в напряжении горло. Однако, здесь, возможно, по-другому было и нельзя, иначе обязательно скопилась бы очередь, которая уже насчитывала человек двадцать.

Сразу за неграми на небольшую площадку выруливали кургузые автобусы, останавливающиеся напротив и поглощающие в себя толпы людей, к которым нам и предстояло вскоре присоединиться.

– Наш последний этап до отметки три тысячи! – с какой-то гордостью сообщил Анатолий. – Уверен, когда все вместе снова окажемся здесь исключительно с туристическими целями, мы, несомненно, посмеёмся надо всеми нашими нынешними тревогами и с удовольствием будем слушать экскурсовода – посмотрите направо, а потом налево. Но пока давайте двигаться.

Мы пристроились в конец очереди и вскоре уже входили в небольшой и высоковатый «Мерседес» с колоритной толстой трубой в дырочку над крышей. Мы расселись сразу за спиной водителя и сначала решили, что отсюда нам будет открываться замечательный вид из лобового стекла, но тут рядом с ним уселась пожилая пара и, как говорится, всё обгадила. Оставалось смотреть вбок или разглядывать традиционную плетёную корзинку для чаевых, которые, кажется, являлись здесь неотъемлемой частью некоей недоступной простому туристу культуры и тактичности обслуживания.

Вскоре двери закрылись, и мы медленно двинулись вверх по белёсой дороге, поднимающей на удивительно мало клубов дыма. Как оказалось, смотреть здесь особенно было и не на что – однотипный ландшафт, напоминающий пустыню на закате дня, разнообразился разве что регулярными витиеватыми поворотами автобуса и рёвом двигателя.

Лена нагнулась ко мне и прошептала. – Самим отсюда, наверное, трудновато будет выбраться, если застрянем или ещё чего.

– Не беспокойся – это же бизнес. Уверен, что всё здесь налажено на должном уровне. К тому же посмотри – передам нами и там вдалеке сзади идут точно такие же автобусы и в случае чего, уверен, окажут всё необходимое содействие.

Я сжал прохладные пальцы девушки в своих горячих и немного подрагивающих. – Анатолий, ведь здесь не было никаких несчастных случаев с туристами?

– Во всяком случае, ничего такого я не слышал, – медленно протянул он. – Но вы же сами прекрасно знаете – если что такое и было, то вряд ли это станут слишком афишировать, делая заведомо дурную рекламу. К тому же вся экскурсия здесь – это обход большого кратера и возвращение назад к остановке автобуса. Поэтому вряд ли может произойти что-то экстраординарное.

– Да, я тоже так думаю, – прошептала Лена. – Но ведь у нас не совсем обычная экскурсия, так ведь?

– Надеюсь, лишь чуточку таинственнее и интереснее, чем у других, – попытался улыбнуться я.

– А ты веришь в то, что жизнь всё уравновешивает и это может касаться разных мест? – всхлипнула девушка.

– О чём ты?

– Ну, если день идёт замечательно, то обязательно случится что-то неприятное.

– Не думаю, что здесь есть какая-то чёткая закономерность – скорее самонастройка!

– А мне кажется, что в этом всё-таки что-то есть.

Лена потрясла головой и опустила глаза.

– Так и здесь, например – если с обычными туристическими группами ничего не случается, то это должно компенсироваться просто с отдельными людьми типа нас.

– Ты и ещё навыдумывай себе разных ужасов – глядишь, и сбудутся.

Я вздохнул и обратился к Анатолию. – Мне кажется, что эта извилистая дорога очень напоминает тот маршрут, что мы видели на карте в небе. Поправь меня, если ошибаюсь.

– Так и есть, а вот и та самая гора, к которой нам предстоит идти.

Автобус взял курс правее, и мы увидели красивейшее зрелище – горы были тёмно-коричневые, а чуть дальше – жёлто-белые и словно колышущиеся в облаках. Их сплющенные вершины, кажется, подпирали небо и создавали ощущение конца света или начала мироздания. А осознание того, что мы находимся на огромной высоте, и всё вокруг в любой момент может прийти в движение, озарившись вспышками смертоносной лавы, придавало какую-то особую гордость и чувство превосходства над теми, кто здесь ещё не бывал.

– Какое очарование! – завороженно прошептала Лена. – Надо будет потом обязательно сюда вернуться и сфотографироваться. А ещё – я хочу, когда наше приключение окончится, чтобы вы выложили моё имя самыми большими валунами где-нибудь здесь у подножья.

– Обещаю, что мы так и сделаем, – задумчиво произнёс Анатолий и как-то насупился.

– Конечно, почему бы и нет?

Я улыбнулся и подумал, что вовсе всё не так уж и плохо у меня складывалось в жизни, если сейчас любуюсь подобными красотами природы другой страны в компании действительно хороших людей. А ещё, возможно, впереди ждёт и не такое – главное, верить в свои силы, стремиться и хотеть, чтобы всё стало ещё лучше. Пока же на ближайшее время мне, конечно, хватит и самой малости – разделаться с этими тенями и порадоваться за победу Анатолия или Лены. Впрочем, если этим счастливчиком всё-таки окажусь я, то был уверен, что они, несомненно, также от всего сердца разделят со мной это знаменательное событие. И несмотря на все сомнения и происшествия мне почему-то стало казаться, что в таком месте и не может произойти ничего плохого – словно оно располагало лишь к самым чистым помыслам и необыкновенным, но обязательно самым хорошим событиям. Мне неожиданно очень захотелось поделиться своими ощущениями с Леной и Анатолием, но тут автобус, плавно обогнув холм, остановился, невольно переключив моё внимание на другое.

Мы выбрались из узких дверей и оказались как будто в ином мире – действительно, словно попали на Луну, даже не побывав в космосе. Примечательно, но сквозь стёкла всё было, оказывается, гораздо менее захватывающе и величественно, чем на самом деле, и это вселяло в меня ещё больший оптимизм. На площадке стояло ещё несколько автобусов и группки туристов, что-то громко обсуждающие и беспрестанно щёлкающие фотоаппаратами.

– Куда нам теперь? – спросил я, оглядываясь и вдыхая специфический запах удушливого жара, который, кажется, пропитал всё вокруг.

– Давайте поднимемся к подножью вот того кратера.

Анатолий, выглядящий теперь почему-то намного старше, чем несколько минут назад, устало махнул рукой туда, где на склоне виднелась пёстрая вереница туристов. – Надпись была там, и я помню место. Оттуда мы взглянем вот на эту гору и тогда всё поймём. Во всяком случае, мне так кажется. Может быть, там даже всё ещё лежит тот камень. Помню, мы с Мариной всё спорили – положили его специально для туристов или только мы явились первооткрывателями. У меня дома где-то должна быть та фотография, но может быть, уже и нет.

– О чём ты?

Лена поёжилась. – Какое странное место. Не уверена, что мне вообще здесь хочется находиться.

– Тем не менее, придётся, – вздохнул я. – Ладно, идёмте наверх.

Мы начали неторопливо подниматься, и тут меня что-то мягко задело по лбу. Я сначала подумал, что порывистый ветер просто принёс маленький камушек, но оказалось, что это была оса, которая приземлилась на большой валун прямо рядом со мной, некоторое время поползала, а потом стремительно полетела в сторону обрыва. И она вовсе не была единственной – здесь действительно вился целый рой, и от этого становилось немного жутковато, на что наслаивались невнятные воспоминания о рынках и лежащих на прилавках винограде, яблоках, апельсинах и грушах. Не хватало ещё, чтобы нам пришлось преодолевать осиные гнёзда или даже зачерпывать этих тварей горстями.

– Не отставай! – крикнул Анатолий, увидев, что я немного замешкался. – Всё самое интересное, уверен, впереди!

Я кивнул и побрёл следом за Леной, которая периодически резко останавливалась и начинала вразнобой махать руками, что невольно напомнило мне забавные и трудновыполнимые упражнения, который порой задавал нам учитель физкультуры в средних классах.

– Фу, сколько здесь этих ос. И как тут проводят экскурсии?

Когда мы поднялись на небольшой холм, оказалось, что вовсе не только мы озадачены наличием здесь насекомых. Группа туристов, стоящая здесь же, спрашивала об этом полную весёлую женщину с микрофоном и большим жёлтым значком – явно экскурсовода. Насколько можно было понять из её пространных ответов, она тоже впервые сталкивается здесь с подобным в своей многолетней практике. Что же, значит, мы все это видим и по крайней мере ничего сверхъестественного здесь нет.

– Что дальше? – отдуваясь, поинтересовалась Лена, приподнимая и осматривая подошвы своих ботинок.

– Теперь ниже. Там, где идёт дым, – кивнул Анатолий, и вскоре мы оказались у простенького заборчика, рассчитанного разве что обозначить опасную зону, а никак не уберечь от падения в пропасть. Он странно контрастировал своей белизной с окружающей серостью и напоминал луч света, который с трудом продирается сквозь ночь и даёт отчаявшимся путникам надежду выбраться живыми и невредимыми. Во всяком случае, мне хотелось воспринимать это именно так. За ним располагалась большая вогнутость, в паре мест переходящая в зловещие воронки или колодцы, из которых периодически вырывался густой пар. Казалось вполне вероятным, сделав шаг в сторону, можно запросто скатиться по камням вниз и навсегда сгинуть в неизвестных глубинах, и я почему-то задумался о том, почему подобный способ не предпочитают самоубийцы. Не просто банальные прыжки с крыш или резание вен в ванной, а именно подобный экзотический и красивый способ уйти из жизни, испытав перед смертью то, чего ещё никому не доводилось. Наверное, если бы я испытывал потребность в уходе из жизни, то непременно поступил как-то так. Но с другой стороны, конечно, атмосфера и поразительно красивый вид горных вершин с этого места могли лишний раз подчеркнуть великолепие мира и мелочность всех тех забот, которые вынудили человека думать о самоубийстве. Да, это могло стать спасением и, вполне возможно, для кого-то превратилось не просто в праздные размышления, а действительно спасло жизнь. Интересно, сколько людей, заглядывая в эти дыры и растворяясь в пульсирующих облаках пара, размышляли о чём-то подобном до меня?

– Надпись была вот здесь, – указал рукой Анатолий правее. – И повёрнута примерно так. Значит, нам надо идти вот к тому склону горы. А где-то здесь, дайте осмотреться, мы нашли и его.

– А что мы ищем?

Лена присела на колени и подняла чёрно-белый камень с божьей коровкой, невообразимым образом оказавшейся здесь.

– Посмотрите. Кажется, что здесь ничто не может жить, а между тем похоже, на горе полно всяких насекомых. Может быть, их приносит сюда ветром?

– Должно быть, так.

Анатолий кивнул и присел рядом с девушкой.

– Когда мы были здесь с Мариной, то нашли причудливо сплавившиеся красноватые куски породы, очень напоминающие сердце. А потом попросили одного немца сфотографировать нас как раз у этого заборчика. Забавно – ему пришлось попотеть и сделать не менее десятка снимков, пока Марина осталась довольна результатом. Всё время было что-то не так – мало дыма, ветер растрепал ей волосы, я случайно моргнул и всё в таком духе. Однако иностранец попался очень терпеливый и всё сделал, как надо, хотя когда передавал мне фотоаппарат, выразительно закатил глаза и энергично помахал рукой над головой. А, быть может, я просто додумал то, что мне хотелось увидеть. Как бы там ни было, ничего подобного я здесь сейчас не наблюдаю. Раз так, то и делать нам тут больше нечего!

– Ой, как тепло.

Лена углубила руки в зашуршавшие камни и, зачерпнув, отсыпала в сторону. Из образовавшегося углубления, которое, в чём я был уверен, должно было немедленно засыпаться, вырывался небольшой дымок.

– Да, один мой сицилийский друг рассказывал, как им где-то здесь ему с коллегами пришлось закопать какого-то нехорошего парня, так вонь была такая, что его немедленно нашли. Думаю, больше никто ничего подобного на Этне не делал. – Сказал Анатолий и тут же резко хлопнул себя по шее. – Ах ты, тварь. Хорошо, что у меня нет на такие вещи аллергии – укусила.

Я увидел на его ладони маленькое согнувшееся тельце осы, которая дёргалась и, чуть перемещаясь по кругу, продолжала искать жалом – что бы ещё ужалить.

– Выбрось её. Или это какой-то очередной знак?

Лена выпрямилась и, выдохнув, произнесла. – Давайте уже сделаем это, а то я готова уже безо всякой помощи прыгнуть в этот кратер и пусть потом тени гадают – как поступить, раз ни капсулы, ни нужных цифр у вас не останется.

– Вот только, пожалуйста, без этого, – тут же строго откликнулся Анатолий. – Кирилл, присмотри за ней, не сочти за труд. А то и в самом деле недалеко до беды.

– Да шучу я, шучу. Просто эта тянучка ужасно беспокоит!

Девушка подхватила меня под руку. – Ну же, веди даму вперёд.

И тут вокруг нас что-то замелькало. Сначала я не мог понять – в чём дело, но потом разглядел, что нас окружают осы. Я где-то читал, что они вполне могут закусать человека до смерти, особенно в таком количестве, поэтому замер на месте и тихо сказал. – Вот и рой, которой мы видели в клубах Этны. И что же дальше?

Круги ос вокруг нас становились всё уже и, когда я уже приготовился к неминуемой схватке, рой неожиданно взмыл вверх и медленно полетел в сторону белеющей и ярко контрастирующей со всем окружающим горы.

– Что же, вот и верный путь, – бодро сказал Анатолий, всё ещё потирая шею. – Лена, будь добра, посмотри – не торчит ли там у меня жало.

– Так это же не пчёлы.

– И всё-таки, а то что-то задирается.

Девушка внимательно осмотрела место укуса и даже потрогала пальцем, но так ничего похожего на жало и не нашла. – Извини, но, наверное, у тебя просто мнительность!

– Тем лучше. Пошли!

Анатолий бодро зашагал вперёд, а мы, снова взявшись за руки, побрели следом.

Миновав холм, и опять спустившись к автобусной стоянке, я заметил, что туда успела прибыть ещё пара автобусов и шумная толпа туристов начинает рассеиваться по склону. Но наш путь лежал левее, и, несколько обеспокоенный, я крикнул Анатолию. – А нас не остановят? Не будет подозрительно, что мы на виду у всех идём не туда?

– Не думаю. Какое им дело? Да и в любом случае, если маршрут верный, то тени не позволят, возможно, нас даже кому-то разглядеть, не то что помешать!

– Я тоже так думаю. К тому же все увлечены исключительно кратером, а не тремя чудиками, карабкающимися к белоснежной горе, – неожиданно бодро откликнулась Лена. – А осы-то нас ждут!

Я посмотрел вперёд и увидел, что рой закружился на месте, но когда мы немного приблизились, отлетел чуть дальше. Неужели мы собрали всех ос с округи или на долю других туристов тоже кое-что осталось? Хотелось думать, что именно так, отчего неожиданно стало на душе спокойнее – словно мы разделяли происходящее, пусть и в таком переносном смысле, не просто с кем-то одним, а с целым коллективом. О чём-то подобном любил порассуждать один мой коллега из банка, обзывая стадностью и тёмной массой. Может, оно и так, но сейчас смешаться с последней казалось для меня самым желанным на свете.