Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9 "

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 55 страниц)

– Ты все равно кажешься идиоткой, – сказала Лидочка.

– Ты знала, что это я? – спросила Марина.

– Я оставляла место для сомнения, – ответила Лидочка. – Выключи воду и убери этот шланг:

Марина разглядывала Лидочку настойчиво, будто старалась узнать.

– По твоей милости, – продолжала Лидочка, – мне уже пришлось целый час возиться по горло в желтой грязи. Мне не хочется повторять это приключение. Я бы назвала всю эту историю «Дело о двух купаниях».

– Не фиглярничай, Лидия, – строго сказала Марина. – Ты ведь умираешь от страха.

– Пока нет, – сказала Лидочка. – Объясни мне, пожалуйста, что ты делаешь и, главное, зачем?

– У меня нет другого выхода, – тихо сказала Марина. Она скинула пепел с сигареты, стараясь попасть на Лидочку, как на неодушевленное существо.

– Знаешь что, Марина, мы с тобой никогда раньше не ссорились. Дай мне сюда лестницу, я вылезу, и мы с тобой нормально поговорим. И если тебе что-то нужно, я буду рада тебе помочь. У тебя проблемы?

– А дождь зарядил основательно, – сказала Марина. Она была словно в трансе, как под наркозом. Ход мыслей порой ускользал, и ей приходилось делать усилие, чтобы вернуться к действительности.

– Ты дашь мне лестницу?

– Ты знаешь, что не дам.

– Но почему?

– Я хочу, чтобы ты там осталась, – сказала Марина. – Ты догадалась обо всем, и мне придется тебя убить.

– К счастью, ты не можешь меня убить, – сказала Лидочка.

– Я с тобой не согласна, – ответила Марина. – У меня все рассчитано. Я не могу позволить тебе остаться в живых. Я подложила тебе записку в кухне. Ты даже не подумала, что она была написана не его почерком. Тебе не пришло это в твою хорошенькую пустую головку. Тебе достаточно было его подписи. Ах, Сережа, Сережа мне подсказывает! Сережа боялся смерти! Сережа спрятал папку с черновиками в подвале, чтобы враги не нашли!

Марина сердилась и говорила визгливо, с кухонными интонациями.

– Ты знала, что я приду сюда? – перебила ее Лидочка.

– Если бы ты не забралась на дачу, ты осталась бы в живых. Но ты выдала себя. Хорошо, что я предусмотрительно положила книжку с запиской на стол. Видите ли, только они вдвоем знают английский! Сережа мне говорил о том, как ты пыжишься от этого! Вот и допыжилась.

– Где же ты скрывалась?

– В метре от тебя. За дверью на втором этаже.

– И записку ты написала заранее?

– Я была на даче с утра. Мне нужно было еще раз проверить, нет ли на даче моих следов. И не оставить никаких следов черновиков Сергея. Я подозревала, что если ты догадаешься, что я переписала конец романа, то обязательно полезешь на дачу искать черновики. Я за тебя думала. Я всегда думаю за других.

– При чем тут черновики? – Лида старалась изобразить удивление.

– Лида, стыдно притворяться! У нас с тобой сейчас наступил момент истины.

Маленькая серая мышка, всю жизнь при ком-то и всю жизнь мечтает о роли женщины-вамп с пистолетом в руке. Как это плохо кончилось!

– Тогда сама рассказывай, – сказала Лидочка, отходя подальше от струйки воды, падавшей на пол. Вода уже поднялась вровень с досками. Если Марина не отключит ее в ближайшие несколько минут, Лидочка окажется в ледяной воде.

– Мне нечего рассказывать, – заявила Марина. Она пододвинула стул к краю люка и уселась на него, так ей было удобнее. Она смотрела на Лидочку сверху, как король на мышь под ногами.

Лидочка молчала. Некоторое время молчала и Марина. Лишь лилась вода из шланга, и сквозь ее шум пробивался шум ливня за стеной.

Марина не выдержала молчания, ей надо было выговориться – без этого ее торжество было неполным.

– Он меня любил, – заявила она. – Это была долгая, трудная, тайная страсть. Он обещал мне, что, как только окончательно распутается с семейкой Корф, мы соединим наши судьбы. А я приезжала к нему на дачу, он работал, нам было хорошо вместе. Он читал мне… Да, меня смущало появление в романе сексуального символа – Дарии. Но я утешала себя мыслью о том, что художник-мистик имеет право на вымысел, на полет фантазии… Как ты догадалась, что я его убила? Ну, говори же!

– Ты сделала несколько ошибок. Даже странно, что я раньше не догадалась. И странно, что не догадался Анатолий Васильевич.

– Это следователь?

– Это капитан милиции.

– Он просто деревенский дурачок! Что он может придумать! Он так легко попался на новый конец романа! Ему этого хотелось! Мне оставалось лишь подсунуть рукопись с новым концом так, чтобы никто не догадался, что это моя работа.

– Интересно, почему ты не отдала ему первый экземпляр?

– Я должна была сопротивляться! Я должна была покрывать других людей. Вы все должны были поверить, что, хоть я и не люблю эту девицу, я стараюсь оградить ее от подозрений.

– Слушай, Марина, убери ты этот шланг.

– Неужели ты до сих пор ничего не поняла, Лида?

– Что я должна понять?

Лида уже догадалась о плане Марины и боялась, что догадалась верно. Она старалась разговорить Марину – ведь преступнику иногда так хочется выговориться перед новой жертвой. Только трудно поверить в то, что ты и есть следующая жертва.

Марина не стала таиться.

– Это просто гениальное изобретение, – сказала она. – Домовитый кулак создал идеальную мышеловку. Я утоплю тебя, и все будут думать, что ты сама туда попала.

– А шланг? – глупо спросила Лидочка. – Шланг найдут и догадаются.

– Не думай, я тебя не брошу, я останусь с тобой до последней минуты, и только когда ты утонешь, я вытащу этот несчастный шланг. – Марина замечательно владела собой. Все-таки у нее было слабое воображение. Ведь нелегко беседовать с жертвой.

– Ты можешь поливать подвал водой сколько тебе угодно. Вода скорее впитается в пол, – сказала Лидочка.

– Кого ты хочешь обмануть, Лидия? Собственную смерть? Ее не обманешь. Осознай, что в конце концов ты умрешь. Но не через двадцать лет от какого-нибудь отвратительного рака, а сегодня, в чистой воде. Без особых мучений. Примирись с этим, Лидочка.

– А почему ты его убила? Ведь таких же не убивают. – Лиде было страшно говорить о своей смерти.

– Я его убила, потому что все шло наперекосяк. Его любовь – это такая хрупкая субстанция. Я делала для него все: в издательстве, в других издательствах, я устраивала его рукописи, я готовила ему его любимые клецки. Ты знала, что он любил клецки? Он скрывал наши отношения, ты понимаешь, что он таил их от людей? Я хотела, чтобы он женился на мне, – да, я отдала ему все, и я хотела всего. Он обещал мне, что мы соединимся. Вот он допишет свой глупый роман…

– Ты считаешь его роман глупым?

Чем дольше они будут разговаривать, тем больше шансов у Лидочки остаться в живых. Ведь в конце концов этот проклятый дождь кончится и кто-то придет на участок. Пока же начал громыхать гром.

– Я объективна, – задумчиво ответила Марина. Она закинула ногу на ногу и покачивала туфлей над головой Лидочки. Вот сейчас туфля упадет, и тогда она не посмеет утопить меня – она же поймет, что ее туфля будет главной уликой…

Будто перехватив мысль Лидочки, Марина перестала качать ногой.

– Для меня его роман существовал лишь вместе с Сергеем. Я любила Сергея. Я любила его настолько, что готова была убить. Он был мой! Он клялся, понимаешь, он поклялся мне. Но я давно подозревала, что он мне лжет. И он проговорился. Еще до вашего прихода, еще днем… Когда я утром приехала к нему сказать, что я прочла роман, что отдала экземпляр художникам, что рецензии положительные. Еще бы, я их сама написала! Я все для него сделала. Ну кто в издательстве будет читать роман, если я написала на него редакторское заключение, а рецензии прислали члены Союза, известные люди? Никому не охота тратить время на чужую белиберду. Главное, чтобы художник сделал яркую обложку…

Вода уже плескалась вокруг ее ног, и подошвы Лидочки промокли. Вода была очень холодной.

– Я приехала к нему утром и рассказала, что все устроила, теперь можно редактировать рукопись.

– А чем кончался роман на самом деле? – спросила Лидочка.

– Это был сплошной бред. Какой-то астральный свальный грех, Дария и Глория, взявшись за руки, пляшут вокруг Григория – они возносятся в эротические или эзотерические сферы и там, конечно же, совокупляются… Оказывается, он спал с этой девчонкой! Я в этом теперь уверена.

– И что случилось в тот день?

– В тот день? Он рассказал мне, что к нему приезжала Даша Корф, та самая девица, которую я давно подозревала, достойная дочь своей матери, и она привезла ему пистолет, который отняла у своего поклонника. Поклонник ревновал ее к Сергею и решил его убить. Даша якобы отняла у него пистолет и не нашла ничего лучше, чем притащить на дачу. Она думала, что это самое безопасное место. Тогда у меня открылись глаза! Я спросила моего Сережу, а что они потом делали с этой Дашей? Ведь девицы случайно не приносят пистолетов… Я думала, что он начнет бормотать о том, что заменил девчонке отца, – я это уже слышала и верила, как последняя дура. Ничего подобного! Он мне ответил, глазом не моргнув, что они обсуждали вопрос женитьбы. Я даже подпрыгнула. Как женитьбы? Мы, говорит, решили! Ему, видите ли, захотелось свежей телятины!

Странно, но Марина рассказывала о недавнем дне, словно о событии десятилетней давности.

Лидочка слушала монотонную исповедь Марины, но в ее воображении строилась иная, отличная от той, что жила в памяти Марины, картина.

Лидочка пыталась их всех понять.

И ей казалось, что она понимает.

Сергей спал с Мариной, общался с Мариной, ходил в гости к Марине, будучи одним из авторов Марины, но занимал в этой вежливой и, в общем, равнодушной свите особое место. В глазах Марины он был претендентом и, может быть, единственным за долгие годы претендентом на ее руку. Не питая никогда матримониальных планов по отношению к Марине, Сергей все же был достаточно осторожен и не посвящал ее в свои отношения с Дашей Корф. Он чувствовал, что этого делать не следует. Слишком многое зависит от издательства, от расположения Марины.

Обычный Сергей, обычная ситуация, которая должна была разрешиться в худшем случае скандалом, обреченным на то, чтобы умереть в стенах издательства. Ну, потерял бы Сергей покровительницу. Зато приобрел бы молодую жену.

Но дальше обстоятельства начали громоздиться Гималаями.

Может быть, именно роман с Дашей и весьма сложные отношения с ее матерью подвигнули Сергея на создание эзотерического романа. И деньги были нужны, и слава, а главное, требовала выхода запоздалая сексуальность. Марина проталкивала роман, который ей активно не понравился. Но каким-то образом Сергей, страстно возжелавший увидеть роман напечатанным, дал понять Марине, что любит ее более, чем раньше.

И может, даже что-то как-то пообещал или дал ей возможность услышать обещание между строк. И вот на это наложилось появление слонопотама с его страстями и пистолетом.

Для среднего интеллигента пятидесяти годов, прожившего жизнь без войн и насилия, возникновение соперника с пистолетом было необычным и романтическим раздражителем. Пистолет, привезенный юной любовницей, придал его жизни необычную остроту. Ну как Сергей мог не похвастать кому-то этим пистолетом? Пистолетом, предназначенным его убить! И надо было, чтобы этим исповедником оказалась тихая Мариночка.

Сергей, видно, не сообразил, не почувствовал опасности… С романом все в порядке. Роман закончен и пристроен, роман получил хорошие отзывы. С Дашей все хорошо – скоро свадьба. Лиза уже отплакала свое и смирилась. Слонопотам лишен пистолета и больше не приедет. Жизнь только начинается… Оказывается, как поняла Лидочка из сбивчивого и слишком детального монолога Марины, в тот день, когда Марина, страшно гордая собой за эти липовые рецензии, приехала к нему на дачу, Сергей посмел ею овладеть. Марина не понимала, что причиной тому его хорошее настроение и искренняя благодарность помощнице Мариночке. Он ей дал себя на чай… А Марина решила, что это навсегда.

А потом, расслабившись, добрый и любящий всех на свете Сергей рассказал историю с пистолетом, не понимая, что эта история – его признание в любви другой женщине, упавшее на почву давнишних подозрений.

Марина была потрясена, убита…

Она спросила, не собирается ли он жениться на дочке бывшей любовницы, а Сергей, решив, что сейчас как раз самый удобный момент для признания, ответил: «А то как же!»

Марина молчала.

Шел день. Было жарко. Начали подплывать гости…

Марине надо было держать себя в руках и улыбаться. Она вела себя безукоризненно, Сергей даже порадовался, как славно все обошлось.

Чем дальше длился день, чем шумнее становились гости, чем самоуверенней и наглее казался ей Сергей, тем сильнее росло в ней желание поговорить с ним начистоту, любой ценой заставив его отказаться от женитьбы на девчонке, которая через год изменит ему с первым встречным лавочником.

– А откуда появился портсигар? – спросила Лидочка, которой уже было ясно, как все произошло. У нее онемели ноги.

Марина как бы вышла из транса и не сразу поняла, о чем ее спрашивают.

Потом вдруг хрипло засмеялась.

– Эта дура забыла его на скамейке в электричке. Он у нее выпал из сумочки. Я заметила его и взяла, чтобы вернуть. Но у поезда я потеряла Нину и не отдала портсигар. И тут же забыла о нем. А потом выкинула. Не хотелось думать о той женщине!

– Я тебе не верю, – сказала Лидочка, переступая с ноги на ногу. Она сделала шаг в сторону, оперлась о полку и поджала ногу. Так было чуть теплее. – Ты хотела, чтобы подозрение пало на Нину.

– Как я могла это сделать? – ответила Марина. – Кто заподозрит Нину? Воплощение целомудрия!

– И все же ты добилась своего.

– Помимо моей воли, – сказала Марина, глядя в сторону. И Лидочка ей не поверила. В отличие от негодяев в детективных романах Марина вовсе не намеревалась в своей исповеди придерживаться истины. Словно допуская возможность, что Лидочка спасется…

– Марина, хватит, выключи воду, – попросила Лидочка. И уловила нотки мольбы в своем голосе.

«Если Марина увидит, что я боюсь, она начнет наслаждаться моим страхом».

– Испугалась? – засмеялась Марина. – Наконец-то.

– Я не испугалась. – Лидочка постаралась ответить твердо. – Это ты боишься. И заметаешь следы.

Господи, откуда я набралась таких выражений!

– Я отомстила. Не только за себя… отомстила за всех поруганных женщин. Видно, судьбе угодно время от времени посылать в мир таких, как я… мстительниц.

– Ты не убийца?

– Нет. Я совершила суд справедливый… Таким, как он, нельзя оставаться в живых. Слишком велика глубина его падения. Я так и сказала ему…

– Как ты это сделала? – спросила Лидочка.

Скорее бы прекращался дождь! Скорей бы кто-нибудь пришел и вызволил меня!

Она переменила ногу. Ту, которая чуть отогрелась в воздухе, обожгло ледяной водой. Нет, долго я так не продержусь…

Лидочка взяла с полки толстую папку с черновиками Сергея.

– Марина, – сказала она, – честно предупреждаю, если ты сейчас меня не выпустишь, я положу в воду папку Сергея.

– Какую папку? – не сообразила Марина. Потом догадалась: – А, ту самую, что я тебе собрала? Ах ты наш Шерлок Холмс! Догадалась, что я новый конец написала!

– Ты ленту сменила. Это была ошибка. В день убийства лента была старая. Я сегодня утром догадалась, – сказала Лидочка. – Значит, тебе не жалко черновиков?

– Я не буду издавать эту грязную книжку, – сказала Марина. – Все, что связано с этой гнусной личностью, мне отвратительно.

– А я думала, что ты его любила.

– Любила, поэтому я его ненавижу. Ты когда-нибудь испытывала сильные противоречивые чувства? Когда тебе хочется убить предмет своей страсти.

– Не ссылайся на Фрейда, – рассердилась Лидочка.

– Ты никогда не любила по-настоящему, – сказала Марина. – И папка тебе не поможет.

Лидочка положила толстую папку под ноги. Как же она раньше не сообразила! Вода не доставала до верха папки сантиметров двух. Сразу стало легче.

– Я не думала, что убью его. Я же не убийца. Такие, как я, не убивают. Ты веришь?

Лидочка не ответила.

– Такие, как я, – жертвы. – Марина продолжала воспоминания. – Он очень удивился, что я вернулась. Он был встревожен. Сначала я старалась держать себя в руках. Я спросила, соскучился ли он по мне? Сказала, что тоскую и хочу его! Он же был уверен в себе. Он сказал, что мне не стоит оставаться у него, что увидят соседи – будто раньше это кого-то волновало! Я его прямо спросила: а когда эта малолетняя шлюха к нему приезжала, она оставалась на ночь? Он сказал, что это меня не касается, и предложил выпить кофе. Кажется, я начала на него кричать… дальше был какой-то кошмар. Честное слово, я не помню… я только помню, что пистолет лежал на полке за книгами, он же при мне его прятал. Я стала сваливать с полки книги, я никак не могла найти этот пистолет. Но я и в тот момент еще не думала, что его убью. И он не думал. Даже когда я нашла пистолет, и наставила на него, и стала спрашивать его, как из него стрелять, он вдруг стал улыбаться. А я ведь знала, как стрелять. Выстрел был негромкий. Он так и не догадался, что я его убила. Он упал. Как там вода, утопила его труды?

Лидочка не стала отвечать. Потому что вода уже покрыла папку и поднималась медленно, но верно.

– Я не испугалась. И не испытывала раскаяния. Он получил что заслужил за свою бессмысленную развратную жизнь. Но я не хочу идти в тюрьму, я не хочу, чтобы мои знакомые ходили на мой процесс и там здоровались со мной. А я бы сидела на скамье подсудимых и с ними раскланивалась. Не дождетесь!.. Я завернула в плед и взяла с собой разные вещи, не помню какие, чтобы все думали, что это залезли бандиты. И пистолет взяла. Потом потушила свет и ушла. А вещи кинула в воду, я знала, что там строительство. Наверное, надо было лучше спрятать, но мне не хотелось таскать с собой мешок. Зачем ночью женщине ходить с мешком? Я пошла к шоссе… А испугалась я всего один раз. На дороге под фонарем я встретила страшного толстяка. Он шел навстречу. И вдруг я поняла, что этот толстяк и есть его соперник, хозяин пистолета. И знаешь, потом я обрадовалась. Пускай этот развратник попадется. Пускай лезет и находит труп. Я думаю, что он меня не заметил. Он шел как зомби… Ты еще живая?

– Марина, я тебя обязательно переживу, – пригрозила Лидочка.

– Я еще раз сюда приезжала. – Лидочка интересовала Марину только как аудитория. – На следующий день. Ночью. Я боялась, что не попаду в дом. Но попала, через окно. Ты догадываешься, зачем я вернулась? Почему так рисковала?

– Думаю, что да.

– Правильно. У меня родилась блестящая идея – сделать идиотский роман Сережи доносом на Лизу Корф и ее дочку. Я же должна была и им отомстить!

– Ты не сразу это придумала?

– Я же ничего не планировала заранее! Машинку могли увезти или украсть, дом могли закрыть…

– Значит, ты направляла мысли Толика в нужном направлении?

– В каком смысле?

– Ты помогала милиционеру поверить в то, что Сергей сознательно указал в романе на убийцу?

– Наконец-то ты догадалась! Я так сопротивлялась, что он бросился в Москву за вторым экземпляром. Он сердился на меня за то, что я выгораживаю светлую память о Сергее! Ах, какие мы с ним вели беседы о литературе и отражении в ней действительных жизненных обстоятельств!

– Ты неубедительно написала окончание. Плохо написала. И в трех местах проговорилась, назвала героев настоящими именами. Разве так можно?

– Так нужно! – сказала Марина. – Чтобы следователь скорее поворачивался. И я не теряю надежды, что Лиза сядет. В папке, которую я тебе подсунула, нет окончания романа, тебе она была бы бесполезна. Но в ней есть письма от Лизы Корф. И довольно злобные письма. Я их нашла у него дома.

Лидочка посмотрела вокруг. Если ломать полки, то из досок можно сделать помост. Тогда Марине придется долго ее топить. Лидочка стала расшатывать полку. Марина вскочила, опрокинув стул.

– Ты что там делаешь? – укоризненно крикнула она.

– Продлеваю свою несчастную жизнь.

От полки отломилась доска. Лидочка положила доску под ноги, на нее – папку, теперь ей снова стало сухо.

Застучали шаги. Марина убежала под дождь. Что она придумала? Оказалось, что у Марины есть способы утопить свою жертву поскорее.

Из шланга вдруг ударила такая толстая, сильная струя, что его конец начал дергаться, кидая струю в потолок и стены подвала. За шумом воды Лидочка не сразу сообразила, что Марина прибежала обратно.

– Прощай, – сказала она, наклонившись, чтобы получше разглядеть Лидочку. – Извини, но больше я разговаривать с тобой не могу, а то кто-нибудь придет и нас с тобой здесь отыщет. Прощай, подруга!

Убедившись, что напор воды силен, Марина подняла и опрокинула крышку люка, которая глухо ударилась, отрезая Лидочку от мира. И сразу стало страшно так, что заболел живот.

Теперь сверху бил сильный косой душ. Конец шланга, торчавший сантиметров на десять из трубы, дрожал, дергался, разбрызгивая по подвалу тысячи капель, и вскоре все подземелье затянул густой ледяной туман.

Чтобы не замерзнуть, Лидочка стала отрывать одну за другой доски полок, но они не слушались ее, они всплыли, и стоять на них было невозможно.

Лидочка продолжала выламывать доски, чтобы их стало наконец так много, что можно будет достать до крышки люка.

Она почувствовала, что не хватает воздуха.