Текст книги "Лето для тебя"
Автор книги: Кейт Ноубл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– Могу… потому что я была с ним.
Глава 25
Стоит ли говорить, что бал немедленно закончился? По залу мгновенно прошел слух, что дочка герцога вступила в близкие отношения с известным преступником и даже обеспечила тому алиби. В то время как гости танцевали, пили и ели, Джейн немедленно заперли в библиотеке и приказали оставаться там до тех пор, пока за ней не придет Джейсон. Герцог составил дочери компанию, так как Нэнси поспешила оградить подопечного от неминуемого скандала.
Вскоре маркиз приказал слугам прекратить подавать напитки и закуски, а вместо этого направить многочисленных гостей к экипажам. Чарлз и Невилл, узнав о происшествии от мрачного как туча друга, немедленно включились в работу и принялись выпроваживать любопытных, пытавшихся всеми правдами и неправдами задержаться подольше. Музыка смолкла, и даже украшения, призванные символизировать летнюю ночь, оказались лишними и были немедленно убраны. Не прошло и получаса, как десятидневный труд четырех могучих творческих умов, а также целого отряда лакеев и горничных, оказался безжалостно растоптанным.
Виктория отправилась домой вместе с леди Уилтон, Пенелопой и Брэндоном, а сэр Уилтон остался в коттедже, чтобы подробнее расспросить мисс Каммингс. Виктория, Пенелопа и Брэндон ехали в полном молчании, а матушка всю дорогу бормотала, – неустанно выражая крайнее негодование.
– Скандал! – восклицала она под скрип колес.
Виктория упорно смотрела в окно.
– И о чем она только думала? – Леди Уилтон вздохнула. – Да еще с этим ужасным человеком! – А потом добавила: – Да, добром это кончиться не могло: не зря же в детстве она бегала по площади голой!
– Мама, – выдохнула Пенелопа, но замолчала, потому что муж тут же крепко сжал ее руку.
Он прав, подумала Виктория. Не стоит связываться, тем более что до дома уже недалеко.
Скоро действительно приехали. Правда, комментарии леди Уилтон не прекратились, а лишь вырвались на свободу.
– И даже не сочла нужным скрывать, – продолжала возмущаться матрона, входя в темную переднюю (младшие дети и внучки давно спали). – Все вокруг знают! Как она будет смотреть людям в глаза?
– Она может выйти за него замуж, мама, – не выдержала Виктория.
– Выйти замуж? Дочь герцога? Еще чего! – закричала леди Уилтон. – Да и его немедленно отсюда прогонят, не разбираясь, преступник он или нет. Вот увидишь!
– Но почему? – возмутилась Виктория.
Она чувствовала, как гнев становится все острее, и краем глаза заметила, что сестра с мужем поспешила незаметно ретироваться наверх.
– Виктория, и ты еще смеешь задавать этот вопрос? – воскликнула леди Уилтон, покачав головой. – А во всем виновата я: позволила тебе связаться с этой… распутной девчонкой! И вот теперь ты сочувствуешь ее положению, даже несмотря на то что она сама во всем виновата.
– Но ведь еще шесть часов назад ты уверяла, что гордишься нашей дружбой!
– Но тогда мы не знали, какова она на самом деле! Столичные снобы! Семья герцога всегда считала себя лучше остальных, но это не значит, что им все дозволено. Я надеялась, что Джейн переросла детское своеволие, но, оказывается, пороки укореняются крепко. Иначе зачем ей связываться с этим ужасным человеком?
Леди Уилтон кричала во весь голос. В комнатах верхних этажей зажегся свет, однако она ничего не замечала. И даже если бы вся улица провела ночь без сна, ни на миг не усомнилась бы в собственной правоте.
Виктория вспомнила прошедший вечер. Пока сама она наивно и безуспешно ловила хотя бы крошечный знак внимания со стороны Джейсона, Джейн пришлось пережить драматические минуты и, возможно, самый важный в жизни разговор. И все же она не испугалась и поступила так, как подсказало ей сердце.
Память с незамутненной ясностью представила тот случай, когда два дня назад она прибежала в дом вдовы Лоу, чтобы сообщить Джейн о нездоровье герцога. Тогда волнение не позволило понять смысл увиденного, а теперь сомнений не осталось: Джейн и мистер Уорт стояли в разных концах комнаты, однако взгляды ничего не скрывали.
– Значит, ты считаешь мистера Уорта недостойным человеком? – медленно произнесла Виктория. – Того самого героя, который спас твоего сына?
Леди Уилтон вздохнула:
– Это не делает его таким же, как…
– Как кто? Как леди Джейн? Или как мы?
Леди Уилтон в ярости подбежала к дочери и больно схватила за подбородок.
– Немедленно прекрати грубить! Так устроен мир, и ты уже достаточно взрослая, чтобы это понимать!
Виктория сбросила руку матери и расправив плечи, пошла к лестнице. Правда, прежде чем подняться наверх, остановилась, крепко сжав перила, обернулась и негромко произнесла:
– Ты спрашиваешь, что заставило Джейн связаться с этим человеком. Ответ прост, мама. Все дело в том, как он на нее смотрит.
Виктория поднялась в свою комнату, заперла дверь и… начала собирать вещи.
Миновал еще целый час, прежде чем леди Уилтон пришла в себя настолько, чтобы послать за доктором и попросить успокоительного. К тому времени сэр Уилтон уже вернулся домой, также на грани нервного срыва. Когда леди Уилтон со слезами на глазах передала доктору Берриджу смысл ссоры с младшей дочерью, расстроенный молодой человек, сожалея о собственном недостойном поведении во время танца, решил проверить, как себя чувствует Виктория.
Именно он и обнаружил отсутствие молодой леди.
Приглушенные звуки из-за двери мало волновали Джейн: она слишком глубоко погрузилась в собственные мысли. Шок, вызванный неосторожным заявлением, сменился странным спокойствием. Казалось, стыд, страх и сознание возможных последствий отступили перед простым фактом: правда открылась, и настала новая эпоха.
Конечно, чем дольше затягивалось ожидание маркиза, тем настойчивее проявлялось беспокойство. Сначала мисс Каммингс ходила вдоль стола и смотрела на бесчисленные хозяйственные книги, с которых наконец-то стерли пыль. Потом села в глубокое кресло у камина, рядом с отцом. Нэнси не было: похлопав госпожу по руке, сиделка пробормотала, что принесет чаю, и поспешила выйти из комнаты.
Джейн очень боялась услышать осуждающие слова отца. Он, должно быть, чрезвычайно расстроился. Выражение его лица, поза, упорно устремленный в огонь взгляд – все свидетельствовало о разочаровании.
– Твой брат очень рассердился, – наконец произнес герцог.
– Да, – лаконично признала Джейн.
– Полагаю, не без оснований. Джейсон никогда не сердится всерьез без причины. Слегка – да, но настолько… – Лорд Каммингс умолк и посмотрел дочери в глаза: – Слушайся его; он хочет тебе добра. – Взгляд его снова устремился на яркое пламя. – Понимаешь, я не могу… – Герцог откашлялся и неожиданно произнес. – Я очень сожалею.
– О чем? – спросила Джейн.
– Я никогда не думал, что доживу до подобного состояния, – грустно ответил герцог.
Джейн подняла глаза и увидела любимого отца – но не таким, каким знала всю жизнь. Помутившийся разум уже не позволял ему принять на себя ответственность, а потому, чувствуя, что слабеет, лорд Каммингс сознательно перекладывал ответственность на плечи сына.
Джейн тоже не предвидела жестокого поворота судьбы.
– Слушайся брата, – повторил отец и ласково потрепал дочь по руке. А в следующий миг разум уже переключился, и он с гордой улыбкой сообщил: – Знаешь, вчера я сыграл прекрасную партию в шахматы. Против очень сильного соперника.
Прежде чем Джейн успела что-нибудь ответить, дверь открылась и появился Джейсон, а следом вошла Нэнси. Маркиз коротко кивнул, и сиделка ласково повела подопечного к выходу. Прежде чем уйти, герцог наклонился и поцеловал дочь в макушку.
Брат и сестра остались вдвоем.
Джейн продолжала сидеть в кресле, сложив руки на коленях, а маркиз молча стоял у двери.
– Знаешь, что ответил отец, когда в девятнадцать лет я пришел к нему и заявил, что хочу жениться на Пенелопе? – наконец тихо заговорил он.
Джейн покачала головой.
– Сказал, что мне не место в этом захолустье, а потому он не позволит увязнуть здесь, пока я не познаю мир. – Джейсон умолк, погрузившись в воспоминания. – На следующий день мы уехали в Лондон, – добавил он после недолгой паузы.
В комнате снова воцарилась тишина.
– Откажись от своих слов, – приказал маркиз.
– Нет.
– Сэр Уилтон еще здесь. Объяснишь, что просто очень хотела обеспечить алиби… давнему другу из Лондона.
– Нет, Джейсон.
– Но как ты могла? – не выдержав, закричал маркиз и отошел от двери. – Как ты могла совершить такую глупость?
– Что именно глупо: сам поступок или сообщение? – дерзко уточнила Джейн.
– Лучше не начинай, – сурово перебил Джейсон и, схватившись за голову, принялся нервно шагать по комнате. – Надо было давно отослать тебя отсюда, как только стало ясно, что вы… слишком дружны. Но я струсил: побоялся, что отцу придется отвечать на множество лишних вопросов. К тому же надеялся, что смогу тебя контролировать.
– Контролировать? – оскорблено переспросила Джейн.
– Ну, во всяком случае, занять делом, – исправился Джейсон.
– О, спасибо, это куда приятнее. – Джейн склонила голову. – И потому придумал бал? Надеялся отвлечь подготовкой?
– Да, и я непременно предъявлю претензии Чарлзу и Невиллу за то, что сунули носы, куда их не просили. Но ты должна отречься. Должна!
– Дело сделано. – Джейн покачала головой. – Даже если бы я отказалась от своих слов, все равно никто бы не поверил. А главное, Берн не преступник и должен быть немедленно освобожден!
– Берн должен быть немедленно кастрирован, – холодно заметил маркиз.
– Джейсон! – в ужасе воскликнула сестра.
– Его освободят, об этом я позабочусь, – пообещал он. – Но встречаться вы больше не должны.
– Это не тебе решать, – тихо, упрямо произнесла Джейн.
– Мне. Неужели не понимаешь, что я и сам пережил такие же чувства? – Джейсон подошел и опустился в соседнее кресло. – Да, я был на твоем месте. Здесь, на берегу озера, в жаре и духоте знойного лета, в тесном замкнутом пространстве, где забываешь о существовании остального мира.
– Ничего подобного, – уверенно возразила Джейн. – Берн и я вовсе не похожи на вас с Пенелопой. Я не смогу забыть его, как забыла тебя она.
Джейсон вскочил и снова принялся ходить по комнате.
– Дело не в летнем романе. Берн больше, чем увлечение. С самого первого дня он меня поддерживал. Знаешь, что я подумала, когда впервые его увидела? – Она задумалась, пытаясь точнее передать драгоценное воспоминание. – На скачках в поместье лорда Гемпшира Маркус Уорт попросил меня позвать младшего брата, и когда я отыскала его в толпе, то встретила печального человека, который изо всех сил старался казаться веселым. Словно увидела себя в зеркале. Ты ведь даже не догадываешься, каким трудным выдался этот год.
– Мне тоже нелегко, – возразил Джейсон. – Думаешь, я не тоскую по маме?
– Не знаю, – честно ответила Джейн.
– Без воспоминаний не проходит ни дня. – Джейсон умолк и подозрительно откашлялся: – Как бы, по-твоему, она отнеслась ко всему, что произошло?
Слезы полились рекой. Джейн знала мамину реакцию: испуг, стыд и гнев. Все эти чувства молнией пронзили душу.
– Сейчас, пока мы разговариваем, слуги уже складывают твои вещи, – безжалостно заявил Джейсон, наблюдая, как сестра тихо плачет и вытирает платочком мокрое лицо. – Горничная будет ждать в экипаже. Поедешь в Лондон, а оттуда… наверное, в Италию. Думаю, Италия тебе понравится.
– Джейсон, прошу, не отсылай меня.
Джейн беспомощно всхлипнула.
– Попрощайся с отцом и постарайся поменьше его расстраивать, – продолжал брат, следуя своим мыслям. – Здесь оставаться нельзя – ты же сама сказала, что в Рестоне никто тебе не поверит.
– Неужели забыл? – едва слышно прошептала Джейн. – Мы же договорились держаться вместе и помогать друг другу.
Джейсон взглянул так, словно хотел сказать что-то важное, а может быть, даже обнять, но удержался и ограничился короткой дежурной фразой:
– Мне очень жаль. Повернулся и пошел к двери.
На сборы ушел еще час. Сундуки отнесли в экипаж, и Джейн зашла в комнату отца, чтобы попрощаться, однако, судя по всему, герцог решил, что дочь всего лишь желает ему спокойной ночи: утром его ожидало новое недоумение и новое разочарование. Некоторое время ушло на освобождение мистера Уорта: Джейн согласилась ехать лишь после того, как убедилась, что маркиз добился своего и Берна выпустили из темного подвала за магазином мистера Дэвиса. А едва Джейсон вернулся и сообщил, что все в порядке, с каменным выражением лица села в экипаж, даже не обняв брата. Слезы унесли с собой все чувства; осталось лишь холодное равнодушие. Мир за пределами Рестона казался унылым и бесцветным, и все же предстояло отправиться туда в полном одиночестве.
Однако насчет одиночества Джейн заблуждалась.
Проехав по тряской дороге около мили, она повернулась к сидевшей в углу горничной – чтобы не мешать госпоже, та глубоко надвинула капюшон.
– Никогда не сплю в дороге, Мери, но все-таки постараюсь задремать. Безумный день.
Она откинула голову на мягкую спинку сиденья.
– Мери осталась в Рестоне, – послышался в ответ голос Виктории. – Не захотела расставаться с новым дружком.
Джейн моментально забыла о сне.
Джейсон выполнил данное сестре обещание: несмотря на бурные возражения сэра Уилтона, освободил из темницы мистера Уорта и отвез в дом вдовы Лоу.
На этом чувство долга иссякло.
– Спасибо, – поблагодарил Берн, с удовольствием потирая затекшие в наручниках запястья и радуясь возвращению домой.
В этот момент Джейсон и нанес удар – стремительно, резко и точно попал в челюсть. Не успев даже закрыться – подобной прыти от маркиза трудно было ожидать, – Берн отлетел на диван и схватился за лицо. Синяк обещал быть солидным. Однако в этот же момент раздался хруст: оказалось, что аристократический кулак не выдержал нагрузки.
– Ой! – вскрикнул Джейсон, побелев от боли.
– Согласен, – простонал Берн, не без труда поднимаясь с дивана.
– Это за то, что посмел прикоснуться к моей сестре, – прорычал маркиз.
– Мне необходимо с ней поговорить, – заявил Берн, отступая подальше от бешеного драчуна. – Не надо было жертвовать собой ради моего алиби, я бы и сам…
– Прежде всего не надо было делать того, что сделала она. – Джейсон зло прищурился. – Но больше ты ее не увидишь.
– Поспешили отослать прочь? – догадался Берн и, схватив запасную трость, решительно направился к выходу. – Ничего, я разыщу.
Распахнул дверь и увидел на крыльце двух огромных лакеев с мушкетами в руках и пистолетами за поясом.
– Мистер Уорт, хочу познакомить вас со своими… охранниками. Поскольку вы владеете только домом, но не окружающей землей, каждый шаг за порог будет расценен как нарушение прав собственности. А этим ребятам строго-настрого приказано стрелять в каждого, кто появится на моей территории.
Берн прямо посмотрел в красное от злости лицо маркиза.
– Знаю, что вы никогда меня не любили, милорд, и все же позвольте полюбопытствовать: такие меры приняты из-за того, что несколько недель назад я посоветовал вам повзрослеть, или из-за того, что оказался прав?
Мистеру Уорту очень хотелось, чтобы лорд Каммингс принял обидные слова близко сердцу, тем более что и у самого руки чесались, и все же обрадовался, увидев, что хозяин обширных земельных угодий спускается по ступенькам.
В конце концов, время дорого.
– Вы вышли на свободу исключительно по просьбе моей сестры, а потому не обессудьте, что на прощание я не пожелаю вам доброго вечера.
С этими словами маркиз развернулся и решительным шагом направился к коню.
Берн остался в полном одиночестве – в доме, все еще хранившем аромат корицы и жимолости. После проведенного в грязном подвале дня хотелось помыться, поесть и отдохнуть. Но больше всего хотелось увидеть Джейн. А еще предстояло срочно позаботиться об одном незавершенном деле.
Шляпа и плащ Доббса не висели, как обычно, на крючке возле двери. Не было и его дорожной сумки. Должно быть, слуга бросился в бега, как только господина арестовали.
Однако в этот момент Берн услышал донесшийся из амбара едва заметный шорох и сразу понял, что означает странный звук.
В комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь обстоятельными действиями хозяина. Берн взял со стола банку с остатками джема и половину буханки несвежего хлеба. Преувеличенно опираясь на трость, подошел к двери, распахнул и улыбнулся своим часовым.
– Собираюсь подняться наверх и лечь спать, – сообщил он с невозмутимым спокойствием. Голос его звучал почти беззаботно. – Ночь предстоит долгая. Может быть, хотите перекусить? Есть отличное черничное варенье.
Он протянул банку.
Темноволосый страж вопросительно взглянул на товарища, пожал плечами и протянул руку.
Ни один из них даже не успел заметить молниеносного движения трости.
Быстро и бесшумно расправившись с незадачливыми охранниками, Берн неслышно, словно кот, скользнул к приютившейся за домом крошечной конюшне.
Доббс деловито загружал седельные сумки разнообразными припасами, явно собираясь в дальний путь.
– Напрасно ты сюда вернулся, – негромко произнес хозяин.
– О, капитан! – испуганно вздрогнув, воскликнул слуга. – Как же тихо вы ходите!
– Надо было сразу убегать.
Берн медленно приблизился.
– Э… о чем это вы? – нервно улыбнулся Доббс. – Да и вообще, разве вас не посадили в тюрьму? Снова сбежали? Очень ловко, сэр.
– Хватит болтать, – ледяным, обманчиво спокойным тоном оборвал Берн. – Знаю, что ты и есть грабитель. Не понимаю только, зачем ты это делал.
Глава 26
– Я недостаточно платил? – спросил Берн. – Причина в этом?
– В некотором роде и в этом тоже, – обреченно ответил Доббс. – Был период, когда вы принимали столько лекарства, что забывали обо всем: платить мне, мяснику, кузнецу…
Берн с трудом сглотнул, невольно признавая собственную вину.
– Но ведь началось не с этого, так ведь?
– Нет. Объяснить нелегко. – Доббс покачал головой. – Началось уже давно.
Берн терпеливо ждал, пока слуга соберется с духом и поведает свою историю, а тем временем привычно крутил в руке трость. Доббс лучше всех понимал, что может сделать этим оружием господин.
– Дело было зимой. В тот вечер я поздно вернулся из Манчестера, и вам пришлось самому ехать в деревню за дровами. Войдя в дом, я обнаружил вас в спальне на полу, рядом с ящиком украденного лекарства.
Берн пунцово покраснел от смутного, но постыдного воспоминания.
– Я понял, что скоро за вами придут, а потому решил запутать следы, – продолжил Доббс. – Вернулся в Рестон, бросил камень в витрину, разворошил магазин и постарался, чтобы конь оставил на снегу побольше следов, как будто грабитель приехал верхом. Вы тогда еще с трудом поднимались в седло. – Доббс стащил с головы шляпу и принялся суетливо мять ее в руках. – Возможно, за компанию досталось и еще паре магазинов.
Напряженную тишину нарушал лишь едва заметный стук лошадиных копыт.
– Кончилось дело тем… – Доббс откашлялся, – что Большой Джим, кузнец, меня поймал. Но почему-то не выдал, хотя и мог бы.
– Значит, Большой Джим – соучастник преступления?
Сразу вспомнилась крупная, внушающая почтение фигура привыкшего к тяжелому труду мужчины. История принимала более серьезный оборот, чем казалось поначалу.
– Он сказал, что не прочь слегка развлечься, – пояснил Доббс. – Устал копить деньги и ждать того, чего давно хочет. Тогда-то мы и решили попробовать забаву с экипажами. Только в январе в экипажах никто не ездил, а потому пришлось остановить почтовую карету… Честно говоря, получилось очень нехорошо. Сам не знаю, как мы вернулись в город. Начали разгружать добычу в кузне, и тут вдруг вошел мистер Катлер и все увидел.
– Катлер? – недоверчиво переспросил Берн. – Местный адвокат?
– Он самый. – Доббс сердито кивнул. – Злой как черт. Сказал, что шел по нашим следам с места преступления. Мы с Большим Джимом стали умолять о пощаде, а Катлер просто посмотрел на нас и сказал, что надо работать осторожнее, чтобы не попадаться.
– Чтобы не попадаться? – Берн не верил собственным ушам. – Ничего не понимаю. Он хотел получить свою долю?
– В том-то и дело, что нет! – Доббс заговорил торопливо, отчаянно жестикулируя шляпой, которую все еще сжимал в руке. – Он не хотел денег, а хотел стать мировым судьей. Понимаете, недавно обзавелся недвижимостью и решил, что сэр Уилтон не справляется с обязанностями. А раз он юрист, у него вроде как должно получиться лучше. Но он знал, что по доброй воле сэр Уилтон никогда не уйдет, и хотел выставить того в дурном свете. Преступление подоспело как раз вовремя.
Поток информации оказался чрезмерным, и потребовалось некоторое время, чтобы переварить запутанную историю; Но кое-каких составляющих пока не хватало, да и у Доббса возникли вопросы.
– Когда вы узнали? – прямо осведомился он.
Берн нахмурился.
– Примерно неделю назад решил сопоставить даты нападений с возможным отсутствием кого-нибудь из жителей Рестона. Начал с воспоминаний о собственных делах и понял, что каждое из ограблений произошло тогда, когда ты куда-нибудь уезжал. Без единого исключения. Совпадение показалось подозрительным, и я решил тебя проверить.
– И попросили вместе покараулить на восточном берегу? – уточнил Доббс.
Берн кивнул.
– Ты так испугался, что совершил ошибку. Напал на экипаж и подставил меня.
– Но это не я придумал вас подставить! – чуть не плача, воскликнул Доббс. – Даже когда вы думали только о лекарстве, все равно оставались хорошим хозяином: не били, отпускали на выходные, и я вам благодарен.
– Не надейся лестью прикрыть вину.
– Взять ваши вещи – плащ и трость – заставили Катлер и Большой Джим. Они испугались, что еще немного, и вы раскроете преступление, вот и решили остановить. Дело в том, что… – Доббс откашлялся и начал снова. – Дело в том, что Большой Джим почувствовал вкус денег.
– А ты нет? – саркастически вставил Берн.
Однако Доббс пропустил замечание мимо ушей.
– Большой Джим помещался на богатстве. А когда побывал в Коттедже, едва не сошел с ума от зависти. Все повторял, что там деньги висят на стенах. И никак не мог забыть бриллиантовые сережки, которые мисс Каммингс надела на ассамблею: почему-то ему казалось, что леди и в будние дни утопает в драгоценностях.
Берн долго молчал, неподвижно глядя в сторону.
– А теперь Джейн посадили в экипаж и отправили восвояси, – наконец мрачно сообщил он.
После скандала на балу не имело смысла что-то скрывать: вся деревня уже знала подробности.
Берн посмотрела на оседланного, готового в дороге коня. Молниеносным движением он сбросил тяжелые сумки с имуществом Доббса и прыгнул в седло.
– Долгое время ты был мне верным другом, – заметил он, крепко сжимая поводья, – и я тоже тебе благодарен, а потому сделаю одолжение.
– Не расскажете обо мне сэру Уилтону? – с облегчением подхватил слуга. – О, спасибо, сэр! Обещаю, не пожалеете!
– Нет, – перебил Берн. – Боюсь, что сказать все равно придется. Но я дам тебе время исчезнуть.
Не добавив больше ни слова, он пришпорил коня и исчез. Догнать Джейн – важнее этой задачи не было на свете.
Джейсон мерил шагами гостиную, а Чарлз и Невилл молча смотрели, как приятель упорно протирал дырку в дорогом ковре. Если бы маркиз чувствовал себя в своей тарелке, то ни за что не упустил бы случая напиться до потери сознания. Но в том-то и дело, что он не чувствовал себя в своей тарелке. Совсем не чувствовал.
Ему никак не удавалось забыть прощальный взгляд сестры. Когда он посадил ее в экипаж и приказал двум надежным слугам не сводить с госпожи глаз до тех пор, пока корабль не возьмет курс на Италию, она не возмутилась и не попыталась, как обычно, затеять спор. Просто посмотрела на него с глубоким разочарованием, словно брат снова не оправдал надежд.
– Все верно, так и надо было поступить, старик, – попытался успокоить Невилл. – Джейн проявила полное безрассудство. Угораздило же ее влюбиться в это ничтожество, Берна Уорта!
Влюбиться. Неужели она и вправду влюбилась? Он мог бы признать летний роман, подобный тому, который когда-то пережил сам. Но что она сказала? Возразила, что ее чувство глубже, что это не мимолетное увлечение.
– Но он вовсе не ничтожество! – горячо воскликнул Чарлз. – Я наконец-то вспомнил, откуда знаю это имя!
– И откуда же? – немедленно уточнил Невилл.
– Разумеется, из газет. Перед нашим отъездом из Лондона парня наградили рыцарским титулом. Да, так и было написано: за верную службу Короне во время войны Берн Уорт и Маркус Уорт возведены в рыцарское достоинство.
– Но от этого он не перестал быть ничтожеством, – упорствовал Невилл, вставая и подходя к окну. – Просто отныне его следует величать «сэр Ничтожество».
– И все же джентльмен заслужил почетный титул, – отстаивал свою точку зрения Чарлз. – Просто так рыцарем не назовут.
– Смотри-ка, Джейс, достойный рыцарь как раз мчится верхом по твоему саду! – воскликнул Невилл.
Джейсон очнулся от глубокой задумчивости, подбежал к окну и успел разглядеть молнией промелькнувшего всадника на черном коне.
– Куда, по-твоему, герой так спешит? – спросил Чарлз.
Он тоже подошел к окну и даже подпрыгнул, чтобы из-за спины брата рассмотреть, что происходит.
– Виктория, что ты задумала? – изумленно воскликнула Джейн, поняв, что вместо горничной в углу экипажа притаилась закутанная в темный плащ мисс Уилтон.
Сейчас Виктория выглядела еще моложе – настоящий ребенок, – но и в выражении лица, и в твердом взгляде сквозила решимость человека, впервые столкнувшегося с настоящей жизнью и сумевшего занять твердую позицию.
– Родители глубоко заблуждаются, – убежденно заявила она. – Ты бы слышала, что они говорили! Вернее, я рада, что ты не слышала. Мама дошла до того, что начала обвинять тебя словно… падшую женщину!
Джейн не стала уточнять, что вообще-то она действительно низко пала, причем открыто, на глазах у всех.
– Но зачем ты спряталась в моем экипаже? – удивленно спросила она.
– Потому что я твоя подруга. – Виктории ответ казался очевидным. – А значит, не могу допустить, чтобы тебя осудили и выслали в одиночестве! Ты этого не заслужила. А еще…
– Что же?
Джейн вопросительно подняла бровь.
Виктория прикусила губу, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.
– А еще сегодня я поняла кое-что такое, отчего мне не захотелось оставаться в Рестоне.
Джейн крепко сжала ладонь подруги. Виктория храбро улыбнулась, а потом опустила глаза и принялась теребить рукав не по росту длинного плаща.
– Ты все время знала, что Джейсон никогда меня не полюбит, правда?
Джейн коротко, сочувственно кивнула. Она все понимала. Подобное открытие кого угодно заставило бы убежать и попытаться найти себя в новом месте, среди незнакомых людей. После смерти матери она и сама попыталась забыться в блестящем круговороте лондонской жизни. К сожалению, ничего не получилось.
– Дело в том, – тихо заговорила она, – что от разочарования и душевной боли не убежишь, как не убежишь и от себя.
– Знаю, – согласилась Виктория. – И поэтому чувствую себя ужасно глупой. Но в то же время понимаю, что встретить человека, который смотрел бы так, как смотрит на тебя мистер. Уорт, и отвечать таким же взглядом вовсе не стыдно. Мои родители вместе с остальными жителями Рестона хотят заставить тебя сгореть от стыда и раскаяться. – Виктория подняла полные слез глаза. – А я уверена, что стыдиться нечего.
Как-то само собой получилось, что Джейн села рядом с подругой и крепко обняла ее за плечи. Неожиданное проявление чувств показалось обеим вполне естественным.
– Спасибо, – поблагодарила она шепотом, потому что голос внезапно пропал. – Странно, но стой минуты, как она неосмотрительно объявила всему миру о близости с Берном, впервые удалось услышать слова поддержки. Оказалось, что встретить понимание приятно, а еще приятнее узнать, что кто-то готов остаться рядом, не думая о последствиях. Она и сама не осознавала, что нуждается в помощи. И все же…
– Но ведь я не имею права тебя похищать.
Джейн отстранилась и вытерла непрошеную слезу.
– Раз я пришла сама, значит, это никакое не похищение, – жалобно воспротивилась Виктория.
– Ты же понимаешь, о чем я, – грустно пояснила Джейн. – Родители с ума сойдут от тревоги.
Виктория пожала плечами, но после некоторого раздумья согласно кивнула и устало откинулась на спинку сиденья: импульсивное стремление уехать вместе с подругой отняло немало сил, а с трудом принятое решение вернуться домой окончательно истощило.
Посидев неподвижно несколько мгновений, она постучала в потолок, ожидая, что экипаж немедленно замедлит ход и остановится.
Однако этого не произошло.
Она постучала снова. Ответа снова не последовало. Джейн решительно выглянула в окно.
– Извините! – громко обратилась она к вознице и сидевшему рядом напарнику. – Придется ехать обратно!
Напарник, солидного телосложения лакей по имени Фредди, повернулся и осторожно, чтобы не свалиться на полном ходу, наклонился:
– Прошу прощения, мэм, – закричал он в ответ, – но нам строго-настрого приказано не останавливаться до тех пор, пока не посадим вас на корабль и не отправим в Италию!
Идеализм брата удивлял: остановиться все равно пришлось бы – хотя бы для того, чтобы сменить лошадей.
– Обстоятельства изменились! – громко пояснила Джейн. – У нас обнаружился неучтенный пассажир!
– Что-что? – переспросил Фредди, безуспешно пытаясь расслышать сквозь шум ветра и стук копыт.
– Лишний человек!
Фредди посмотрел на госпожу с откровенным недоумением, а потом повернулся к вознице и, отчаянно жестикулируя, принялся что-то доказывать. Наконец тот сбавил ход, а потом и остановил лошадей. Едва стало тихо, Фредди снова посмотрел вниз.
– Слава Богу! – выдохнула Джейн.
– Виноват, миледи, но я так и не смог понять, что вы говорили, – извинился он. – Что у нас обнаружилось?
– У нас…
Но Фредди не успел услышать ответ на свой вопрос и не узнал, что в карете прячется мисс Виктория Уилтон. В этот момент с одного из небольших холмов у дороги послышался выстрел.
Джейн обернулась, но эхо не позволило понять, откуда именно донесся звук.
Зато сразу стало ясно, куда попала пуля.
На лице Фредди отразилось недоумение. Он поднял руку к груди; даже при свете луны нетрудно было рассмотреть расползающееся по рубашке темное пятно. А в следующий миг большой сильный человек покачнулся и упал с козел. Перепуганный возница стегнул лошадей, и те рванули с места в карьер.
Джейн спряталась, закрыла окно и плотно задернула шторы. Экипаж мчался, испытывая прочность рессор.
– Что случилось? – ничего не понимая, однако чувствуя неладное, спросила Виктория.
– Быстрее садись на пол! – скомандовала Джейн, и девушки поспешно нырнули вниз. – Одного из слуг только что застрелили. Кажется, на нас охотятся.
Раздался новый выстрел, а следом за ним еще и еще. Джейн постаралась прикрыть Викторию, да и сама опустила голову как можно ниже. Некоторое время обе неподвижно сидели на полу, не понимая, что происходит на дороге. Воображение разыгралось не на шутку.
