Текст книги "Последний из медоваров"

Автор книги: Кейт Андерсенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Тэм на мгновение вынырнул из страниц и поглядел на меня лукаво. Вы только посмотрите, мы и такое умеем...

– Что, так прямо и сказала?

Да он же в открытую издевается надо мной! Это он зря. Разбудил во мне зверя. Я вскипела.

– Ты, похоже, совсем в ус не дуешь! Терри сбежал, впереди – сплошной туман войны, ты еле ходишь, я...

Тэм меня прервал:

– Джен. Подойди сюда.

Я сложила руки на груди. Да не дождется.

– Давай же. Мне идти слишком долго.

Я поджала губы и подвинулась бочком к его лежбищу, не глядя.

Когда моя рука оказалась в пределах его досягаемости, Тэм ухватил ее и заставил меня сесть рядом.

– Нет смысла переживать о том, чего ты не в силах изменить, – проговорил он, продолжая надёжно сжимать мои пальцы в своей тролльей лапе.

– Но... – попыталась возразить я такому легкомысленному заявлению, а он приложил пальцы второй руки к моим губам.

Не вставая. Что у него за руки длинные. И загребущие...

– Ты можешь что-то изменить? – таким тоном, что не ответить было нельзя.

Вроде не страшным, а даже добрым. Но эдаким... твердым. Какого в Нагорье, вроде, за ним не водилось.

– Ну, нет... – пришлось признать мне. – А...

– Есть что-то еще? – спокойно спросил он.

Я с удивлением поняла, что уже не сержусь, и бузит только море за бортом "Нимфы", а во мне буря поутихла.

– Ты... говорил, что отпустил Мэри? – спросила я, глядя в стену напротив.

Боковым зрением увидела его кивок.

– И она об этом знает, – даже сообщили мне мягко.

Как по мху прямо хожу. Что за наваждение... Я вытянула свою руку на всякий случай.

– А вот она хочет тебя вернуть...

– Я знаю.

– Знаешь?! И ничего не делаешь?

– Джен, да пусть она делает, что хочет. Мэри не сможет смириться.

Но... Но... Как он смеет говорить об этом так спокойно?!.

– Ты хотела бы ее переделать?

Да какое переделать... Нельзя людей переделывать – каждый здравомыслящий "индивидуум", как выражаются мужи науки, знает. Я против переделывания. Ну, что ж... Раз Тэму она правда не надо... Да и вообще...

Я вздохнула. Он стал такой... не такой, как раньше. И уходить не хочется, что за ерунда...

– Ну, что еще? – услышала я.

Я бы взъерепенилась снова с удовольствием, но вопрос был задан так ласково, и при этом он уже привычным жестом заправил мне кудряшку за ухо, что я спросила завороженно:

– Почему ты такой... – я хотела сказать "неповторимый", но это не очень подходило по смыслу, и я запнулась.

В этот момент дверь громко толкнули, и в каюту ввалилась капитан Мэри.

*** Тэм

Не знаю, что хотела сказать Джен, и не уверен, что хотел бы знать. Сейчас – я уверен – далеко не время нам обсуждать друг друга. Много солнц должно упасть за горизонт, прежде, чем...

Но мятежной душе гусельницы это разве объяснишь? В общем, спасла ситуацию Мэри.

– Я тут вам принесла ужин, голубки, – фыркнула она весело.

Джен покраснела. Я улыбнулся в душе. Может, я и знаю, что она хотела сказать.

Покраснела и вскочила.

– Бараньи ножки, – представила Мэри кушанья, – немного хорошего вина и вчерашний хлеб. По-моему, недурно. И бочковые яблоки с медом*.

Я почуял, как внутренности у меня скрутились в узел. Божественный запах.

Джен сделала вид, что ее пир не касается.

– Гусельница, – позвал я ее, отложив Робинзона и добираясь до стула, – и ты садись. Голодать не к чему.

Мэри хмыкнула и уселась напротив. Ножка побольше оказалась в ее пятерне и стремительно уменьшалась с каждым смачным укусом. У меня по лицу поползла улыбка. Вспомнил, как впервые ее увидел – именно такой дерзкой и непосредственной она и была в том кабачке Мэрибурга сто лет тому назад.

Мэри заметила мой взгляд и отсалютовала стаканом:

– За то, что ты снова на меня пялишься, молчун!

Я усмехнулся в ответ. Раньше у меня бы затрепетало сердце, а сейчас я с удовольствием принял тост. В мой пустой стакан полилось ароматное вино цвета вереска. И я поднял его:

– За твое возвращение, Мэри.

Красное вино и до хруста прожаренное мясо – вкус жизни. Я забыл, когда последний раз так пировал. Настроение поднялось до верхушек мачт "Нимфы". Даже голова кружиться перестала.

Рядом Джен наконец упала на стул, как мешок зерна.

– И мне налей, – заявила она, подвигая к Мэри свой стакан с самой что ни на есть мрачной миной.

– Сама и налей, – отмела ее просьбу Мэри. – Я ем.

Джен отвесила ей взгляд, подобный удару дирка**. Однако, бухнула вина себе самостоятельно, не притрагиваясь к мясу.

– Каковы наши планы? – уточнила она невинно, пригубляя напиток.

Я посмотрел на гусельницу с легким осуждением. И подвинул ей баранину:

– Есть не забывай.

Мэри подняла брови в ее сторону и улыбнулась. Дернул меня фо-а связаться с женщинами. Хотелось вздохнуть и выйти вон. Но я лишь покрепче впился зубами в сочную кость.

– Сойдем на берег на рассвете, – отвечала, тем не менее, Мэри.

– На рассвете?.. – протянула разочарованно Джен, отставляя пустой стакан. – Мы потеряем целую ночь...

– Сойдем затемно, – заверил ее я. – Мы спешим, но не до безумия.

– Да, да, терпение – добродетель, – согласилась Джен потухшим голосом и потянула руку к бутылке.

Мэри хмыкнула. Она ведь специально над Джен издевается.

– Мэри, – позвал я капитана, ударяя Джен по ладони. Гусельница отдернула пальцы и обиженно воззрилась на меня. – Спасибо за ужин.

Капитан подняла брови. Я не отпускал ее взгляда. Снова помешав Джен сделать свое. Эта пигалица теперь собиралась злить меня намеренно.

– Ты ведь все поняла, – сказал я с оттенком вопроса.

Мэри сощурилась.

– Дорога обойдется тебе недешево, – объявила она голосом, в котором клокотала ярость.

Я знал. И знал, что мне и платить-то нечем. И я терпелив. Но я попросил ее не мучать гусельницу. Обижать ее никому не позволю. Так что я пожал плечами и не отвел глаз.

Джен вздрогнула и посмотрела на нас обоих встревоженно. Потом быстро схватила баранью ножку и взмахнула ею:

– Да нет, сойти на берег – звучит идеально! Это я с голодухи вредничаю... – оторвала зубами кусок мяса и проглотила, не жуя. – М-м! Вкуснятина! Говорят, будто только мужчины теряют рассудок, когда голодные. Но, по-моему, это все не правда. Мэри, кто готовил?

– Кок, – процедила Мэри, продолжая пялиться на меня.

– О, кок! Он молодчина, – потрясла ножкой Джен в восторге. – Так ему и скажи. Я, конечно, тоже в готовке не промах, но такую баранину не сделаю, при всем желании... А ты далеко плавала? Я о тебе столько слышала, что...

Мэри раздула ноздри и отвернулась. Изобразила подобие улыбки в сторону Джен.

– До самой Вальхаллы***.

И собралась уйти. Но Джен ее остановила:

– И как оно там?

Мэри мазнула по мне взглядом и вернулась на свое место.

– Менестрель, сыграй-ка.

* Никакой историчности. Просто фантазия у голодного автора поехала :) ** Дирк – шотландская версия кортика. *** Вальхалла – согласно скандинавской мифологии, небесный чертог, куда попадают павшие в битве воины. Ну, скорей всего, вы знаете:)

*** Джен

Я думала, загнусь на месте. Мэри требовала песню за песней, и пила стакан за стаканом. В глазах у нее все северные штормы взрывались.

Даже "Виски во фляге" пришлось петь – капитан заказала.

А Тэм ничего не делал – снова взял свою книжку. Я же испуганно дергала струны лютни и души.

Потом капитан Мэри стукнула кулаком о стол, поднялась, собралась что-то сказать, но махнула рукой и ушла, врезавшись по дороге в поперечную балку.

Я отложила мандолину и перевела дух. И набросилась на Тэма:

– Как тебе не стыдно?

Он поднял глаза от книги.

– Ты же... – я не находила слов, – как можно было ей указывать на дверь на ее собственном корабле? Мы ее гости! Капитан Мэри привезла нас сюда, к берегам Камбрии, спасла тебе жизнь, а ты...

– Ты так на нее так злилась, а теперь защищаешь?

Вообще-то, Мэри я боялась. А злилась на него. Что он с ней любезничает. Зато потом обухом ей по голове припечатал, так припечатал.

– Ты... был с ней слишком жесток.

Вроде, я этого и хотела, а все же... Он повел себя как бесчувственный чурбан.

– Перед ужином ты переживала, что я молчу. А когда сказал, ты опять переживаешь? Джен, тебе делать нечего?

– Очень даже есть чего! – вспылила я. И стушевалась: я сама запуталась, почему рассердилась. – Просто... она рассердится и станет нашим врагом.

Тэм покачал головой и захлопнул своего Робинзона.

– Мэри знает, что все кончено. И не мирится с тем осознанно – такой уж у нее характер. Однако, как бы там ни было – на ее слово можно положиться. Ты не знаешь Мэри, а я знаю.

Я почувствовала себя глупой. Хотелось пойти к Мэри, ободрить ее... Но в чем? Сдаться – она не сдастся, она мне говорила. Да и такая уж она штучка, даже я вижу. А сказать, что все будет хорошо? К чему врать, я ведь вижу, что Тэм полностью утратил благоговение перед ней.

Я забралась на кровать, на которую он так и не вернулся, и спросила:

– Почему ты ее разлюбил?

Тэм пожал плечами.

– Время.

Я рассмеялась.

– Как тебе удается одним словом выразить то, что я не могу сложить и в тысячу?

Тэм улыбнулся.

– Может, это потому, что ты гусельник, а я обычный пастух.

– Не-ет, – замотала я головой. – Пастух ты точно не обычный. Да и я гусельник ненастоящий...

Тэм таки встал, все еще нетвердыми шагами добрался до кровати и улегся рядом.

– Миссис МакАлистер, – взъерошил он мне волосы на голове, – завтра нас ждет большой день. Давайте-ка спать.

Это что же, мы и на "Нимфе" Мэри будем строить из себя супругов?!. Нет, конечно. Он пошутил. Тэм. Пошутил.

Мне сделалось и не по себе, и мило, и весело, и тепло. Я облокотилась на локоть и поглядела на засыпающего тролля. Грудь его ровно вздымалась, ни о чем сей молчун не беспокоился. Свершения – завтра. А сегодня можно спать, хоть с утра треснули по голове и грабанули, хоть безрассудный мальчишка сбежал, подвергая судьбы всех нас опасности, и неизвестно, что с ним теперь... Как ему только удается.

Я улыбнулась. Быстро растет его борода, ничего не скажешь.

***

Глава 40

*** Джен

Как и обещал Тэм, сгружались мы затемно. Капитан Мэри приказала приготовить для нас шлюпку. И в свете кормового фонаря вглядывалась в далекую темноту, задумчиво вложив пальцы за собственный пояс с пистолетом, патронами и прочими пиратскими атрибутами. На ее меховом воротнике узкой куртки блестели редкие снежные хлопья.

– Мэри... – я не могла вовсе не поговорить с нею, – ты не расстраивайся.

Мэри оглянулась, подняв брови насмешливо.

– С чего бы мне расстраиваться, гусельница?

– Ну... Тэм правда любил тебя. Просто прошло время. И он чурбан, каких свет не видывал... Но деньги ведь у меня теперь есть, – я потянулась к кошелю, который так и болтался у меня на поясе.

– Оставь, – быстро возразила Мэри, кладя свою ладонь на мои пальцы, готовые развязать узелок. – Вам они пригодятся. У меня золота достаточно, а вас ограбили. Моими деньгами мне же платить...

Я подняла на нее глаза – Мэри улыбалась горько, но открыто.

– Ты сдалась? – спросила я пораженно.

Мэри отняла руки.

– Вот еще, – мгновенно надулась она. – Просто он мне не нужен. А что, ты хотела бы, чтоб не сдалась?

Я смешалась.

– Просто... это на тебя не похоже, вот и все.

– Да, я получаю все, что хочу. Но и желания мои быстро меняются, – пожала плечами Мэри. – Так что ваше счастье, что мы уже у камбрийских берегов.

Я промолчала и оглянулась, по телу у меня пробежала дрожь – не хотелось покидать место, где свет, и идти в седой предрассветный снегопад... Мэри хмыкнула за моей спиной, и опустила тяжелую ладонь на мое плечо. Я вздрогнула еще раз.

– Он слишком влюбчив. А ты станешь слабой и потеряешь свободу. Трижды подумай. Держи.

Мэри развязала желтую ленту на своих волосах – освобожденные пряди упали ей на лоб – и повязала мне на руку. Я потеряла дар речи от неожиданности. Осознания... ее правоты, неожиданной благосклонности и милости, и вообще... Я повертела запястьем. Дивный кусок солнца в зимнем сыром предрассветье.

Сзади протарахтел Тэм со своим тюком на-все-случаи-жизни.

Капитан Мэри тут же забыла обо мне и настигла тролля.

– Постой, – положила руку теперь на плечо ему она.

Тэм обернулся, сбрасывая тюк с плеча. И... Мэри вдруг обхватила его щеки руками и... поцеловала!

Мне показалось, меня сейчас вырвет. Где-то голосок Рони затянул проклятое "Виски во фляге" вместе с двумя нестройными мужскими басами. Явно составлявшими Мэри компанию после того, как она нас покинула вчера...

Наконец Мэри отстранилась от тролля, который ничего – ничего! – не сделал и не сказал.

– Это мой прощальный подарок, – улыбнулась она широко и милостиво. Как... как это?!. – Знаю, как долго ты мечтал о нем. А теперь – попутного ветра. Скул, – позвала она крепкого матроса, – спусти их имущество в шлюпку. Наши гости нас покидают.

Так что тюк пошел в шлюпку первым.

Тэм отер губы, не двигаясь с места. Во мне все клокотало, но... я нашла в себе силы гордо задрать нос и прошествовать к трапу. Весело притопала ко мне и Рони с Адаром, то и дело выкрикивая себе за спину:

– Попутного ветра! Держите порох сухим!

Нахваталась морских словечек. Я подождала, пока она спустится, а после передала матросам Адара.

– Мэри, выйдешь за меня? – услышала я наконец сзади проникновенный голос тролля.

У меня глаза пошли кругом. Да что там – я чуть не грохнулась в море – хорошо, данный лысый Скул удержал меня за ворот куртки.

Да плевать на снег! Я уже на землю хочу сойти. Пусть себе влюбляются, женятся, топятся*...

Хотела ему крикнуть: "Оставайся на здоровье, сами справимся!", но на середине трапа услышала невероятное:

– Я пошутил.

В следующее мгновение мимо меня что-то пролетело и бухнулось в тревожно шепчущиеся волны. Тэм.

*Автор самонадеянно позволил себе съязвить в сторону советского фильма «Три плюс два».

*** Рони

Несчастно слабый костер никак не хотел разгораться. Джен пыталась угольки раздуть, но только грязь развозила по щекам да кашляла дымом.

Но я знала – ничего не получится. Как и у всех потерянных любовей.

Дядя Тэм и Мэри, я и Терри, Френ и Джон... Даже дядя Тэм и Джен, кажется, поссорились и не смотрят друг на друга. Все потеряны. Все печально.

Рассвет тоже никак не загорался. Редкий мокрый снег и ветер везде. Валун и маленькая куча плАвника, сырого, как и шерсть Адара, не спасают совсем.

– Адар, отойди, – отогнала я пса, который когда-то был золотистым. А он взял и отряхнулся в который раз. Я завизжала. Теперь я мокрая!

Кашель и сморкание сзади заставили меня вздрогнуть и вспомнить, что надо быть потише... Но это был всего лишь дядя Тэм – он переоделся за валуном в килт, только все равно дрожал, и с волос у него до сих пор текло. И все за шиворот.

Я укуталась теплее в папин тартан, с головой. Воротник капитана грел уши. Хотелось укутать и глаза тоже и никуда не смотреть. Все равно ничего не увижу...

Фонарик на "Нимфе" уже пропал – капитан Мэри оставила нас... Мы уже так близко к Камбрии, и вот... все опять развалилось.

Дядя Тэм снова закашлял и отстранил Джен от костра:

– Дай я.

– Ты его только затопишь, – отпихнула его Джен. Такая злая. И на запястье у нее желтый бантик... Как в волосах капитана Мэри. – Вытри лучше волосы, герой.

Дядя Тэм рассердился тоже, и хотел что-то сказать, но только громко чихнул.

– Говорила тебе – не зли ее. А ты, – прошипела Джен.

– Не твое дело, – дядя Тэм цедил сквозь зубы.

– Конечно, не мое дело. Было бы мое, я бы уже давно была в Карлейле.

– Было бы твое, валялась бы на кухне в Одли-хаусе...

Джен залепила дяде Тэму пощечину. Не знаю, почему. А он схватил ее за шиворот. Я зажмурилась.

– Ты, тролль, еще пытался мне говорить, что любовь существует? Так вот, если она такая, как у тебя, то я никогда ее и знать не хочу.

Ой. А ведь дядя Тэм любит Джен...

– Нет, Джен! – воскликнула я и бросилась вперед, чтобы их разнять.

Что они за взрослые, глупые такие... Дядя Тэм посмотрел на меня и отпустил Джен, сел в снег и закашлял. Джен поджала губы:

– Прости, Рони, что тебе пришлось это видеть. Я просто... очень зла.

– Ты не знаешь... Любовь – она как костер. Если подбрасывать дрова – растет, забыть про нее – умирает...

Джен отвернулась. А потом спросила дядю Тэма чужим голосом, не глядя на него:

– Котелок у тебя в узле есть?

Он кивнул.

– Тогда достань и дай Рони, и костер разожги, раз можешь. Эльфенок, собери чистого снега, чтобы можно было пить. хорошо? У меня есть кой-какие травы. Только простуды нам сейчас не хватало.

Дядя Тэм погремел в тюке, Адар пытался туда засунуть нос, но его отпихнули ладонью, и он заскулил. А потом я получила котелок.

– Идем, Адар, – позвала я несчастного песика.

– Только не ходи далеко, – попросила Джен.

– Откуда у тебя ее лента? – услышала я краем уха только, собирая снег за валуном. Там много ветром намело.

– Не твое дело.

Они будто слов других не знают... Так страшно – что я буду делать, если они поругаются и больше не будут вместе?..

*** Тэм

Джен тихо бесилась. Лютню свою и даже платье срочно вытащила из моего узла, заявив, что «свои вещи надо носить самому», и что «миссис МакАлистер осталась в Герване».

Рони поджимала губы виновато и топала следом по влажной земле, на которой тут и там таял снег, держась за Адара и придерживая на плечах клетку тартана. До Карлейля пусть идет так, но потом придется спрятать.

Мне тоже нужно будет переодеться. В штаны, которые так и не высохли у бедного костра на берегу. Пусть я их и привесил снаружи узла, да надежды высохнуть редкая мокрая крупа с неба не дает.

Я не сердился на Мэри за тот глупый поцелуй. Дураку понятно – она из вредности. Джен придает всему слишком большое значение. Ничего, перебесится.

Женщины – они такие. Вот и Мэри шутки не оценила.

Я был зол на себя. Дернула нелегкая шутить.

После трав Джен кашлять от каждого вдоха уже не хотелось, но согреться до конца так и не вышло. Внутри холодно. И каждый новый шаг дается с трудом, в голове мутится.

Но сколько раз я застревал в горах – и всегда справлялся. Достаточно лишь идти вперед.

В какой-то момент из ледяной измороси меня выхватил голос Джен:

– ...слышишь меня, тролль?.. Ау!

Я кивнул. И предпочел бы тишину, честно говоря. Горячую похлебку. Или даже эту их воду жизни. И овечью шерсть. В глазах – мутно от снега.

– Ты мне не смей тут сознание терять, – проник в мое сознание голос Джен и, наконец, я ее увидел. Лицо тоже залеплено снежной крупой, берет набекрень, губы потрескались. – Я тебя не дотащу. Вон там домик впереди, идем.

– Ты замерзла, – провел я пальцем по ее щеке.

Джен с негодованием мотнула головой, и я едва устоял на ногах. Она с оханьем поймала меня за руку.

– Тоже мне, – и потащила вперед, к просвету. Наверное, это как раз залив.

– Но Карлейль, – возразил я.

– Ну да, самое время с Фергюссоном сражаться, – закивала Джен и подставила плечо. – Ты и здоровый в этом не блестящ. Ну, и тяжесть... Давай, постарайся. Рони, впряги в тюк Адара, ладно?

– Ага, – отозвалась бодро девчонка.

Я пытался идти сам, но, едва узел с меня упал, а подпоркой оказалась Джен, стало понятно, как тяжело давались мне шаги.

Вот. Когда надеяться не на кого, мы можем гораздо больше.

– Везде тебе надо этот тюк тянуть, – тяжело дыша, продолжала ворчать Джен. И не давала мне уснуть на месте. – Просто улиткин домик. Разве что камин туда не вместился... Давай, тролль, давай, не засыпай! Ладно, сядем-ка... Рони, останься здесь с дядей Тэмом, а я попытаюсь хозяев позвать на помощь. В Карлейль он идти хочет... Сначала надо перестать с капитанами целоваться...

Я же говорил – перебесится... На душе тепло становилось, как она забавно сердилась. Хотя, признаться, этого тепла было мало. Я не мог сдержать трясучку.

– Дядя Тэм, – деловитый голос Рони ворвался в звон в ушах, – вы не спите, – для верности затрясла меня за плечо, и весь мир заходил ходуном. – Нельзя... Вы сильно моря наглотались? Мама говорит, кто глотает море, не жилец потом...

Я покачал головой, пытаясь рассмеяться.

– Нет... продрог, это пройдет.

Как же я продрог.

– Ну, да, а еще вас вчера крепко по голове треснули...

Я поморщился.

– Я бы мог идти. Честно.

*** Терри

Я рисовал пальцем на окне. С мутного неба с самого утра сыпались рваные хлопья. Мелкие, да и таяли сразу. А все же...

Мы добрались до Карлейля. Вот я и в Камбрии! Путешествие окончено.

Верда настояла, чтобы мы переночевали у ее знакомой. Гэвин и я – на сеновале, а Френ и Верда в верхней комнате. Первый день плавания нас болтало в море, мы с Френ слегли от морской болезни, а Гэвин воевал с парусами и ветром. Стали на якоре в бухте, где завывал демоном ветер, и нам с Франсуазой казалось, мы не переживем ночь.

– Знаешь, о чем я жалею? – спросила она, распустив косу по подушке и глядя в потолок.

Тазы наши были полны.

– Что никогда не знала отца. Мама умерла, когда мне было восемь, и она ничего о нем не говорила. А теперь оказывается, он хотел свергнуть короля. Каким человеком он был? Почему не взял нас с собой?..

– Наверное, он хотел как лучше... – предположил я.

Я ведь тоже думал, что папа меня предал, а вышло по-другому. Хотя мог бы мне верить... а не отправлять на легкую смерть.

– Может быть... – пошевелила губами Френ, а потом ее вырвало.

Верда в ту ночь на шхуне единственная выспалась.

В следующее утро и до вечера мы ползли по заливу. Но до форпоста нужно было идти пешком.

– Берегитесь проклятия Карлейля*, – предупредил нас бродяга на дороге, пока мы брели в сумерках трущоб к дому «знакомой» Верды.

Тут было смрадно, и окна мутные. Но это был Карлейль. Тошнота прошла, подруга Верды – тетка непонятного возраста в замызганном фартуке – дала мне каши со вчерашним хлебом на завтрак. Френ в это утро я не видел.

– Ну что, Галлахер-младший, готов? – появилась в дверях довольная Верда.

– Где Френ? – спросил я. Сегодня, когда наконец дышать можно было не сгибаясь, моя затея показалась мне безумной. Что я знаю о Верде? Почему я не подождал своих? Даже с ними не попрощался...

– Пошла с Гэвином. Наверное, на рыбалку, – мой вопрос Верду не смутил. – Идем к твоему деду?

Все внутри перевернулось. Об отце я думал, а вот о деде... забыл. Но разве...

– Разве... он не хотел получить рецепт? И подослал Барнза?

– Думаю, – возразила Верда (мы уже толклись сквозь трущобы, такие же, как в Гринхолоу, может, чуть менее обширные), – это лучший способ вытащить твоего отца. Если обнародовать рецепт, больше не будет нужно держать его взаперти. Если твой дед с Барнзом заодно, мы дадим ему то, что он хочет. Если он ничего не знает, то точно поможет нам бороться.

Я подумал. С одной стороны – семейная тайна. С другой – жизнь отца. Что выбрать?

* Проклятие Карлейля – в 16 веке Папа Римский назвал г.Карлайл «самым беззаконным местом на земле» по причин постоянных беспорядков на англо-шотландской границе. После его отъезда архиепископ проклял всех местных разбойников. В современном городе воздвигнут большой камень с полным текстом проклятья.

***

Глава 41

*** Джен

– Да откройте же! – колотила я в дверь битый час.

Видно же – дым из трубы идет, блик свечки в глубоком сумраке мутного окошка. Люди – там.

Адар рычал на шавку, которая бросалась на меня, дабы защитить свое крыльцо.

– Там человек замерзает!

Мокрые хлопья падали все более щедро, берет у меня давно насквозь промок. Трудно представить, каково троллю, изначально мокрому, как утопленный котенок.

Напрасно – внутри мертвая тишина. Я бы разбила окно, если бы оно было из нормального стекла, честное слово.

Хотелось плакать от бессилия. Но какой в том смысл? Слезы абсолютно бесполезны в мире, в котором мы живем.

Тогда я решила вглядеться в окошко, поскрестись. И разглядела двоих еще не стариков, но уже и не юношу с девушкой, застывших от ужаса и бросающими рябиной в мою сторону.

Конечно же. Самайнские поверья.

– Я не призрак! – заорала я в щель оконной рамы. – Мы путники!

И снова прижалась носом к слюде. Хозяева совещались.

– Я вам песен спою! – прокричала я в окно. – Когда вы рядом со мной, мой друг, мне не страшен мир, что жесток и груб...

Наконец мужчина с весьма сомнительного уровня чистоты патлами встал с лавки. Ура! Я метнулась к двери, едва не встретившись с шавкой нос к носу. Адар бросился вперед и схватил ее поперек шеи своими зубищами.

– Адар, нельзя! – только и успела я крикнуть.

А дальше распахнулась дверь и раздался выстрел. Я охнула.

Адар отскочил в мою сторону: шерсть на его загривке дыбилась. Я к своему облегчению отметила, что, вроде бы, троллий пес не ранен. Местная псина осмелела и продолжила на нас кидаться.

– Мы... с миром, – подняла я на всякий случай ладони.

Хозяин стоял на пороге, многозначительно взяв меня на мушку. Конечно, в Адара он не попал, но проверять, намеренно или потому, что промазал, как-то не хотелось. Присматривался, прищурив один глаз.

– Много тут таких с миром ходит, – сплюнул он себе под ноги с презрением.

Ага, и не только в Камбрии, между прочим...

Я попыталась взять себя в руки. Как бы там ни было...

– Ну, – попыталась я приосаниться, насколько это было возможно, – вы же открыли мне, правда? Адар, к ноге... Спокойно, мальчик... Значит, может, поверите. Здесь, рядом у меня друзья, мужчина на днях был ранен, а теперь еще и страдает лихорадкой от простуды. Нам всего нужен... приют ненадолго, пока небо расчистится. И мы дальше пойдем...

Бетти частенько говорила, что я умею убалтывать. Что ж, надо признать, это не раз меня спасало. С Одли, в пору моей карьеры менестреля, да и вообще...

– Наших бьют! – раздался вопль Рони где-то сзади.

Я резко обернулась. Адар истошно залаял.

– Постойте! – а это резво бежал... теряющий сознание четверть часа назад тролль...

Хозяин снова выстрелил, на сей раз – ребятам под ноги. За его плечом появилась женщина с лицом, будто из камня высеченным. И на нем – такое же злое настороженное выражение.

Я обернулась против воли. Тролль и эльфенок остановились всего в нескольких шагах, предупрежденные выстрелом.

– Это и есть твой раненый? – злобно усмехнулся хозяин дома, тыча в сторону Тэма дулом.

Мне казалось, что сейчас моя голова под мокрым беретом закипит. Тэм остановился, облокачиваясь о собственные колени.

– А вы разве не бросились бы на выстрел, чтобы спасти свою жену?

– Жену? – переспросил мистер с ружьем, сплевывая себе под ноги.

Нет, он что, совсем того?..

– МакАлистер! – сдвинула брови и я. – Какая еще жена?!.

– Наврал, – констатировал факт наш враг и переглянулся с женой.

– Ох, Джен... – устало покачал головой ненаглядный мой тролль в щетине, – ну да, не жена пока еще. Она вечно на это сердится... Нам просто.. до Карлейля бы добраться... а так сложилось...

– "Пока еще"?! Я тебе дам жену, негодник! А с другой целоваться...

Изначально крепкая позиция тролля пошатнулась, и я метнулась к нему, Правда, Тэм удержался на ногах и властным жестом остановил меня. Право...

– ...что я хотел бы больше, чем могу . Только если это неудобно... не смеем вас обременять.

Женщина за плечом хозяина вдруг опустила его ружье, нацеленное на всю нашу троицу. Рони, вообще, ни жива, ни мертва, застыла снежным изваянием.

– Пусти их, Эдам, – сказала она мужу.

*** Тэм

Нам нельзя медлить. Я злился на себя, что лихорадка так не вовремя прицепилась. Пытался вздремнуть на сырой лежанке в единственной комнате, Рони, как и вчера, и третьего дня, время от времени клала мне на лоб компрессы.

А вот Джен не подошла ни разу. Хотелось скулить от этого. Когда я разлюбил Мэри, она передумала. А что, если так же будет и с Джен..?

Доносились голоса хозяйки и Джен с кухни. Эдам сидел и наблюдал за мной – на всякий случай. Мне не требовалось открывать глаз, чтобы это понять.

– А я думала, что ты мальчишка, – звучал грубый голос жены Эдама. – Эх-эх-эх, как можно мужчиной переодеваться?..

– Жизнь заставила, – пробурчала Джен в ответ.

Она так далека и близка. Зачем Мэри подарила ей свою ленту?..

– Какая жизнь? Негоже это, вот что. Чтоб баба – мужиком..

– Ну, есть у меня платье..! Но в нем неудобно, понимаете? Так путешествовать. Вот добралась бы я до вас?..

– Да не в платье дело, темнота ты дремучая. А вот в чем!

Интересно, в чем?..

– Не женщина ты , а горе луковое.

А вот это верно...

– На, напои своего благоверного.

– Он не...

– Топай, топай. Не стыдно тебе? С горячкой примчался на помощь, а ты и не подошла. Гордая, как коза. Знаешь, как с ними обращаются ведь?

Джен ойкнула. А мне захотелось рассмеяться – не хворостиной же ее хозяйка отходила?..

Ее я почувствовал рядом сразу. А Рони встала – ибо хозяйка сказала:

– Идем, дитя, напою тебя теплым молоком да кашей накормлю. И ты, Эдам, на кухню.

– Нора... – попытался заартачиться хозяин, но Нора быстро пресекла любые возражения:

– На кухню! Дай молодежи поговорить. К тому же, поручение у меня к тебе есть.

После того я и приоткрыл один глаз. Хотя голова раскалывалась, было холодно и жарко одновременно, но все же...

Джен сидела надо мной, поджав губы.

– Вот, выпей, – сунула она мне чашку.

Я вздохнул. Но не захотел упрощать ей задачу.

– Напои меня. Не могу.

Джен фыркнула.

– А бежать мог, – приподняла мою голову одной рукой, и подставила к губам отвар. – Чуть мне всю малину не испортил.

Травы были горькими. Все те же, что на берегу. Тогда они дали мне сил пройти... сколько мы прошли? Половину пути?.. Вот отдохнуть немного и...

– Зачем говоришь, как жулик?

– Как хочу, так и буду говорить.

Я усмехнулся. Силы понемногу возвращались, хотя голова продолжала болеть. Но какая разница, если она здесь?

– Горе луковое, – повторил я меткие слова Норы и заправил ту самую непослушную прядь ей за ухо.

Джен ударила меня по пальцам.

– Как ты можешь, после того, как целовал Мэри!

– Ну, вы посмотрите! Я целовал. Да это она меня поцеловала, разные ведь вещи.

– Мог отшатнуться, вырваться... Как я с Одли.

– И как ты представляешь себе мужчину, вырывающегося из рук женщины? Я ей потом все сказал, зато теперь она не станет за мной носиться, как Одли за тобой.

– Ну да, и тебя спустили за борт. И теперь ты тут лежишь, вместо того, чтобы идти за Терри. Странная эта ваша мужская честь.

Джен излишне осторожно положила мою голову на подушку. Я заставил себя сесть.

– Идем, – сказал я, опуская ноги на пол.

– Ты чего? – испугалась Джен. – Ляг и лежи!

– Нельзя терять время.

– Не в таком виде.

– Я виноват, мне и ответ нести.

– Да перестань, Тэм! Я... не это имела в виду. Вышло, как вышло. Со всяким ведь могло случиться.

Я вздохнул.

– Я зол на себя.

Джен вдруг обняла меня, хлопая по спине. И сделалось тепло.

– Не злись. Просто... издержки путешествия. И из-за меня задерживались, и из-за Терри... Разве что, – она засмеялась легонько у меня на плече, – разве что Рони пока проблем не создавала. Все мы люди. Ты же сам понимаешь...

– Понимаю, – пришлось признать. Но, оказывается, иногда надо, чтобы кто-то напомнил.

– А злиться – это только мне можно, – усмехнулась Джен и отстранилась.

*** Рони

Не знаю, как так получилось... Но дядя Тэм и Джен помирились. И даже смотрели друг на друга почти как... как надо.