Текст книги "Шепот о тебе (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Коулс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

21

Холт

Взгляд Нэша скользнул к подстаканнику в центре салона внедорожника.

– Неудивительно, что ты попросил большой. Вид у тебя, мягко говоря, неважный.

Я лишь хмыкнул, хватая стакан и делая длинный глоток:

– Ну, спасибо.

Я и сам знал, что выгляжу так, будто меня прокрутили в микроволновке и вывалили обратно. Даже Рен утром, уходя меня на работу, смотрела с легкой тревогой. Но что еще ожидать, если ночь ты провел в муках – всего в нескольких шагах за стеной от тебя спит человек, который для тебя все. Сон, разумеется, так и не пришел.

Нэш усмехнулся:

– По крайней мере, я тебе врать не стану.

– Уже плюс.

Он плавно вырулил на главную дорогу, по пути почесав Шэдоу под подбородком. Собака довольно задышала, высунув язык.

– Как ты уговорил Малышку Уильямс отдать тебе ее пса?

– Думаю, из нее могла бы выйти хорошая поисково-спасательная собака. Сказал Рен, что попробую начать с ней базовую дрессировку. Поэтому и попросил Лоусона привезти сегодня отца.

Нэш кивнул:

– Чтобы был толк, нужна Мэдди.

– Ты с ней в последнее время говорил?

Пальцы Нэша крепче сжали руль:

– Да, изредка. Все еще в Атланте с этим придурком.

Я прикусил щеку, чтобы не ухмыльнуться:

– Ты ведь любого парня, с которым встречалась Мэдди, считал либо мерзавцем, либо придурком.

– Потому что они ими и были, – буркнул он.

А может, потому что мой брат так и не догадался, что влюблен в свою лучшую подругу.

– Когда ты ее последний раз видел?

– Не помню… Лет пару назад.

Я удивленно приподнял брови:

– Долго же она не приезжает. – Хотя у Мэдди дома было не все гладко, в Сидар-Ридж у нее были крепкие связи и хорошие друзья.

По знакомому признаку – подергивающейся мышце на челюсти – я понял, что разговор ему неприятен:

– Кажется, он держит ее при себе. Занимает мероприятиями для своего благотворительного фонда и прочим.

– Жаль.

Пальцы Нэша побелели на руле:

– Почему все должны все менять? У нас ведь и так все было хорошо, правда?

Я посмотрел на брата:

– Ты скучаешь по ней.

– Скучаю до чертиков. И бесит, что она собралась замуж за какого-то мужика на другом конце страны.

Я уже открыл рот, чтобы встряхнуть его, но вспомнил, как на меня пытались давить из-за Рен – и братья, и родители, и даже мой заместитель в компании. Никто не пробил эту броню, только раздражали. Понял: менять что-то могу только я сам.

Нэш глянул на меня:

– О чем задумался?

– Так… Ты меня кое о чем заставил подумать.

Он вопросительно вскинул бровь, ведя машину в гору.

– Я все испортил, когда уехал. Был уверен, что делаю правильно, но задел очень многих.

Нэш свернул на грунтовку:

– Мы все делаем то, что считаем правильным в тот момент.

– И потом должны исправлять, если промахнулись. Прости, Нэш. Я знаю, что не был лучшим братом все эти годы.

– Да заткнись ты.

Я расхохотался:

– Я вообще-то пытаюсь извиниться.

– Не за что. Ну, не хотел ты возвращаться в место, полное тяжелых воспоминаний. Но дверь у тебя всегда была открыта для меня?

Нэш бывал у меня в Портленде бесчисленное количество раз, иногда просто использовал квартиру как перевалочный пункт.

– Конечно, но…

– И ты всегда брал трубку, когда я звонил?

– Я старался…

– Помнится, ты ответил мне даже тогда, когда был в Афганистане, под обстрелом. Я слышал выстрелы, а ты спрашивал, как у меня дела. – Нэш припарковался и посмотрел прямо на меня. – У тебя очень странное представление о себе.

Я открыл рот, но он поднял ладонь:

– Я не говорю, что ты идеален или никого не обидел. Да, я хотел бы, чтобы ты был дома чаще. Но ты не плохой человек, Холт. У тебя золотое сердце. Настолько золотое, что ты взваливаешь на себя слишком много.

Его слова резанули, но это была та боль, что я готов терпеть.

– Можно теперь говорить?

– Если не собираешься нести чушь.

Я усмехнулся и крепко его обнял:

– Спасибо. Люблю тебя, брат.

Он замер, а потом стукнул меня по спине:

– Знаешь, Грей нас потом за эти слезы замучает.

Я рассмеялся:

– Нельзя давать ей повод.

– Вот именно.

Мы выбрались из машины. Человек двадцать уже стояли вокруг. Команда за эти десять лет выросла, но была такой же разномастной: мужчины и женщины разных возрастов, на вид – кто угодно, но не те, кто способен пройти с рюкзаком десятки километров по горам и вынести человека вниз. И те, в ком сразу чувствовался заядлый любитель дикой природы.

Я открыл заднюю дверь и взял поводок Шэдоу. Она выпрыгнула и принялась обнюхивать все вокруг.

Грей подошла первой, присев, чтобы почесать собаку:

– Где Рен?

– На работе.

Ее глаза округлились:

– И она отпустила Шэдоу с тобой?

– Я вообще-то умею ухаживать за собакой, – пробурчал я.

Грей фыркнула:

– Просто Шэдоу для нее, как ребенок. Ей трудно оставить ее с кем-то.

В груди что-то тихо шевельнулось, почти как надежда.

– Привет, – окликнул меня Джуд, подходя ближе. – Рад, что пришел.

Я обвел взглядом знакомую обстановку и вдохнул горный воздух:

– И я рад.

– Ладно, все собрались, – позвал отец. – Кто сегодня будет нашим «пострадавшим»?

– Только не Джуд, – фыркнула Грей. – Я в прошлый раз тащила его тушу и неделю потом ходила с больной спиной.

Джуд ухмыльнулся:

– А я еще легкий по сравнению с тем, кого придется когда-нибудь вытаскивать.

Отец нахмурился:

– Он прав. У тебя же с собой перекус и набор для экстренного введения глюкагона, да?

Промелькнувшая в глазах Грей искорка юмора тут же погасла.

– Я, между прочим, уже не раз этим занималась.

– Добровольно назначаю Нэша в «пострадавшие», – вклинился я, пока разговор не перешел в перепалку.

Нэш одарил меня убийственным взглядом:

– Ну спасибо.

Отец кивнул:

– Засунь вот это под рубашку, чтобы твой запах пропитал. Потом дадим собакам.

– Ты за это заплатишь, Холт, – прорычал Нэш.

Джуд едва не подавился смехом:

– Давайте-ка ему веселую травму придумаем, Нейтан. Может, перелом копчика?

Нэш кинулся за Джудом, явно намереваясь отвесить ему хорошего пинка:

– Я тебе покажу перелом копчика!

Я взглянул на Грей, надеясь увидеть хоть тень улыбки, но она смотрела в землю.

– Грей.

Она подняла глаза и покачала головой:

– Все нормально. Пойду проверю рюкзак.

Черт. Грей никогда не терпела, когда кто-то сомневался в ее способности о себе позаботиться только из-за того, что у нее диабет первого типа. Но тем, кто был рядом в тот день, когда мы едва ее не потеряли, трудно не проверять по сто раз, все ли у нее с собой.

Шэдоу тихо заскулила, и я опустил голову:

– На улицу хочешь?

Она радостно задышала, и я увел ее в лес на пару шагов, чтобы она сделала свои дела. Возвращаясь, заметил Роана, прислонившегося к сосне. Он вроде бы был здесь, но в то же время – как бы в стороне от всех.

Я подошел:

– Привет.

Роан кивнул, но промолчал. Глаза его чуть потеплели, когда он увидел Шэдоу. Он присел на корточки, похлопал по земле, и она подошла. Роан почесал ее за ушами:

– Хочешь обучить ее для поисково-спасательной?

– Хочу попробовать, сможет ли она освоить базу.

Он достал из кармана маленькое лакомство и протянул ей:

– Псу будет полезно иметь работу. Цель.

– Я тоже так думаю. Наверняка ей одиноко в домике, пока Рен на работе.

Роан кивнул, но я знал, что он не согласен. Второй по старшинству брат всегда тянулся к одиночеству. Мы все знали, где он живет, но, кажется, он никого из нас туда не звал. Да и попасть туда было непросто, даже если бы позвал.

– Как тебе служится в Департаменте охраны природы?

Он бросил на меня взгляд, в котором мелькнуло раздражение от вынужденной светской беседы:

– Нормально.

И все.

– Приходи к Рен. Устроим ужин, или хотя бы пойдем вместе в поход. – Я обязан был попытаться. Ради этого я и вернулся. Но именно с Роаном будет труднее всего: его старые раны только усугубляли замкнутость.

– Ага. Как разгружусь на работе.

Я не дурак. Понимал: работы у него всегда будет полно. Но решил не прижимать его к стенке:

– Дай знать.

– Команды, собирайтесь! – позвал отец.

Я оглядел толпу, ища руководителя окружной команды:

– Где Филлис?

– На пенсию ушла в прошлом месяце, – ответил Роан.

Джуд подошел рядом:

– Замену все еще ищут. Сейчас все держится на твоем отце.

Нэш встал к нам в группу, взял с стола рацию и, обернувшись, сказал:

– Это, конечно, не крутая охранная фирма, но работа тебе подошла бы. Есть соцпакет. Может, подашься?

Мысль о том, чтобы остаться, разожгла во мне странный огонь. Не только больной, но и теплый. Я скучал по поисково-спасательным работам. Скучал по семье. Скучал по Рен.

Но если я останусь, а Рен так и не захочет иметь со мной дело? Это будет пожизненная пытка.



22

Рен

– Это последний, – пробурчал Эйбел.

Он ворчал и жаловался уже пару часов, пока заканчивал отчеты за месяц. Но это ворчание стало почти родным, даже немного успокаивало.

– Свободна.

Я встретила его взгляд.

– До следующего месяца.

Я усмехнулась:

– Такова цена начальства.

– Ага, ага. Сделай одолжение – отнеси это настоящему боссу.

– Будет сделано. – Я поднялась с кресла, потянулась и взяла стопку бумаг. Сегодня было тихо. После последних событий я была этому рада, но тишина начинала сводить с ума.

Петляя между столами, я направилась к кабинету Лоусона. Клинт, закинув на плечо спортивную сумку, улыбнулся:

– Привет, Рен.

– Привет. Смена закончилась?

– Ага. Собираюсь перекусить в Dockside. Может, пойдешь со мной на обед?

Я подавила гримасу, вспомнив слова Эйбела о Клинте и Крисе. Клинт мне нравился, но встречаться с ним или с кем-то еще из коллег я не собиралась.

– Спасибо, но мне нужно остаться здесь.

На его лице на миг промелькнуло разочарование, но он быстро взял себя в руки.

– Ладно. Хорошего дня.

– И тебе. Приятного обеда.

Я двинулась дальше, и чувство вины кольнуло меня. Клинт был хорошим человеком. Всегда относился ко мне с теплом. А я иногда просто чувствовала себя… сломанной. Будто мой внутренний компас всегда указывал в неверном направлении, когда дело касалось отношений.

Потому что он все еще был направлен на Холта. Я тут же отогнала эту мысль – последнее, о чем мне сейчас стоило думать.

Громкий голос заставил меня остановиться у двери в кабинет Лоусона.

– Это чушь, и ты это знаешь, шеф. У него нет алиби. Мы должны арестовать его и прижать как следует, – заявила Эмбер, меряя шагами комнату.

Лоусон говорил ровно, спокойно:

– Нет абсолютно никаких доказательств, что Джо к этому причастен.

– У него та же ненависть, что и у его брата. Я предупреждала тебя не раз. Не хотела, чтобы все дошло до этого, но вот дошло.

Лицо Лоусона потемнело:

– Я понимаю, что ты прошла через ад, но это мешает тебе быть объективной. Мы идем за доказательствами, а не за слухами и сплетнями.

– А что насчет чутья? Ты же ему доверяешь? – не отставала она.

Лоусон промолчал, но этого хватило, чтобы Эмбер продолжила:

– Мое чутье кричит про Джо Салливана уже много лет. И я не одна. Если ты ничего не предпримешь, люди возьмут все в свои руки.

Спина Лоусона напряглась:

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, о чем я думаю. Это тебе выйдет дороже, чем потеря работы. Будешь его преследовать – сам тебя арестую.

По шее Эмбер пошла красная волна:

– Ты его защитишь, а не меня? После всех этих лет службы рядом? Я лишь хочу защитить жителей этого города.

– Тебе нужно взять паузу и трезво взглянуть на вещи. Завтра – оплачиваемый выходной. Приведи мысли в порядок. Не сможешь – придется говорить о другом.

Щеки Эмбер раздулись от сдержанного дыхания. Она не стала ничего отвечать – развернулась и, зацепив меня плечом, вышла.

Я проводила ее взглядом, пока она не вылетела из участка. Внутри у меня все сжалось в тугой узел. Сердце ныло за всех – за Джо, за Эмбер, за бесконечную цепочку людей, которых затронула та стрельба.

Вернув взгляд к кабинету, я увидела Лоусона. Он сидел, опершись локтем о стол и зажав переносицу пальцами.

Я вошла и тихо прикрыла дверь. Села напротив, изучая человека, который был для меня как брат всю мою жизнь.

– Чем я могу помочь?

Лоусон не поднял головы:

– Хотел бы я знать.

– Ей больно.

– Знаю. Но я не могу позволить ей натворить глупостей только потому, что она страдает.

Я кивнула:

– Ты прав. И Джо не заслуживает, чтобы весь город его травил. Он и так измотан из-за того, как к нему относятся.

Лоусон выпрямился:

– Если ты это понимаешь, то почему весь Сидар-Ридж нет?

Я выдохнула:

– Потому что проще поверить в наличие злодея. Чужака, за которым нужно следить. Но правда в том, что мы все приложили руку к тому, что сделали те мальчишки.

Он молча смотрел на меня.

– Им нужна была помощь, но они ее не получили. Мы должны быть сообществом, которое заботится друг о друге. Все знали, что дома им плохо, но никто не вмешался. Я никогда не забуду, что они сделали. Этот ужас. Но все не так просто, как «два гнилых яблока». Их такими сделали люди.

На лице Лоусона дернулся мускул:

– Ты права. С Джо у меня были мелкие неприятности, но ничего, что указывало бы на это. – Он помолчал и, кажется, что-то для себя решил: – Поговорю с ним.

Я раскрыла рот, чтобы возразить, но он поднял ладонь:

– Без формы. Приглашу на ужин. Похоже, ему не помешает друг.

Я невольно улыбнулась:

– Ты хороший человек.

– Не распространяйся об этом.

Я рассмеялась:

– Боюсь, слух уже пошел.

– Ага-ага. – Он кивнул на бумаги в моей руке: – Это для меня?

– Отчеты Эйбела за месяц.

Лоусон взял их:

– Пойди скажи ему, чтобы пошел на обед. После бумажной работы он может быть тем еще медведем.

Я скосила взгляд на Эйбела, ворчащего у своего стола:

– Думаю, уже поздно.

Лоусон усмехнулся:

– Беги, может, еще успеешь.

Я почти побежала к нашим столам:

– Бумаги передала. Может, обед?

Эйбел прищурился:

– У меня с собой.

– Тем лучше. Съешь на улице, погрейся на солнышке, пока тихо.

– Ладно. Если станет жарко – напиши.

– Обязательно.

Я дождалась, пока он уйдет в комнату отдыха за контейнером, и только тогда выдохнула. Эйбел мог быть колючим, как кактус, но внутри у него все мягкое, теплое, настоящее. Никакое ворчание этого не скроет.

Постукивая пальцами по столу, я оглядела участок. Дел не было. Все отчеты сданы.

И мысли снова унеслись к прошлой ночи. К озеру. К Холту. К тому, как он молча оберегал меня все эти годы. Внутри поднялась привычная буря – тоска и злость. Я никогда не знала, что возьмет верх. В последнее время злость накатывала быстро и резко, а вот тоска… она засела глубоко в костях и, похоже, уходить не собиралась.

Моя рука потянулась к мышке, и я щелкнула по пасьянсу. Хоть что-то, чтобы отвлечься от бушующего внутри шторма. Я лениво перекладывала карты на экране, делая вид, что пытаюсь обыграть компьютер.

На столе зазвонил телефон. В одно мгновение я свернула игру и нажала на кнопку гарнитуры:

– Полиция, пожарная и скорая помощь Сидар-Ридж.

– Это Кэлвин Двайер, Альпайн-драйв, 65. Я только что слышал два выстрела через улицу. Думаю, у МакХенри.

Кровь в жилах похолодела. Гретхен. Это было единственное, что я могла подумать целую секунду. Ее улыбающееся лицо тут же всплыло в памяти. Та самая способность видеть хорошее даже там, где его, казалось бы, нет – даже в аду, через который мы прошли десять лет назад.

– Останьтесь на линии, мистер Двайер. Я направляю к вам наряд. Пожалуйста, закройте двери и окна.

Я быстро переключилась на радио:

– Выстрелы в доме МакХенри на Альпайн-драйв. Уточняю адрес.

Это было всего в нескольких кварталах от участка. Патруль мог быть там меньше чем через минуту. Все будет хорошо.

В телефонной трубке послышалась серия приглушенных хлопков, а в радиоэфире – голоса офицеров, в том числе Лоусона, которые уже реагировали на вызов.

– Вы слышали? – взволнованно спросил мистер Двайер. – Это снова.

– Слышу, сэр. Офицеры уже в пути. Вы видите кого-нибудь в доме?

– Я… не думаю… Подождите! Кто-то выходит через заднюю дверь. На нем черный худи.

Я быстро внесла описание в компьютер, чтобы офицеры получили его. Снаружи уже слышались сирены – и те, что выезжали из участка, и те, что были совсем рядом с домом Двайера.

– Вижу патрульную машину. Они здесь.

– Пожалуйста, оставайтесь дома и держите дверь запертой. С вами свяжется офицер, как только сможет.

– Хорошо. Спасибо. – Он не повесил трубку. – Я весь дрожу.

Шок. Более чем понятная реакция.

– Попробуйте налить себе воды и сесть.

– Воды?

– Или просто присядьте. Не хочу, чтобы вы потеряли сознание. – Я тут же набрала запрос на осмотр мистера Двайера бригадой скорой, на всякий случай.

В радиоэфире звучали голоса – офицеры заходили в дом МакХенри.

– Так и сделаю.

Я сосредоточилась на Двайере:

– Спокойно, без спешки.

Послышался шум – шаги, открывающаяся и закрывающаяся дверца шкафа, скрип стула.

– Маленькими глотками, – подсказала я.

– Так лучше.

– Рада слышать.

Раздался стук в дверь.

– Мистер Двайер, – послышался знакомый голос. – Это офицер Джонс. Я пришел взять у вас показания и провести медосмотр.

Джонс был одним из наших полицейских с дополнительной медицинской подготовкой, и я облегченно выдохнула, зная, что мистер Двайер в надежных руках.

– Можете открыть. Это мой коллега.

– Спасибо… я… спасибо.

– Конечно. Берегите себя.

Я отключила звонок, услышав, как офицер Джонс зашел в дом. Мои пальцы нашли регулятор громкости рации, и я прибавила звук.

В знакомых голосах по эфиру звучало: комнаты чисты.

– У нас тело, – произнес кто-то. – Спальня на первом этаже. – Пауза. – Пульса нет. Она умерла.

– Господи… Она же лежит в больничной кровати, подключенная к кислороду. Кто мог такое сделать? – раздался другой голос.

Волна тошноты накатила на меня. Мама Гретхен. Женщина с тяжелой сердечной недостаточностью, за которой Гретхен ухаживала каждый день последние два года.

– Кухня, – нервно сказал кто-то по рации. – Н-нет… такого не может быть. О, боже. Я… сейчас… вырвет…

Голос смолк, и тогда кто-то произнес имя, которого я боялась больше всего:

– Это Гретхен.



23

Холт

– Говорил же, что ты не заржавел так, как думал, – сказал Нэш, выезжая с парковки и поворачивая на горную дорогу.

Вернуться в команду поисково-спасательной службы оказалось настоящим кайфом – сочетание старых инстинктов и новых навыков, полученных в морской пехоте и на охране объектов. Все сработало вместе так, словно это было предначертано.

Я протянул руку назад и почесал Шэдоу за ухом:

– Вот она – настоящая звезда сегодняшнего дня. Брала след так, что сам бы не поверил.

Нэш улыбнулся через плечо собаке:

– Это потому, что я твой любимчик, да? Просто обязана была меня найти.

Я усмехнулся. На самом деле первой Нэша нашла не она, но признаки того, что Шэдоу пошла по его следу, были впечатляющими, особенно для первого выхода. С парой месяцев тренировок она станет первоклассной собакой для поисков

– Ну и… – начал Нэш. – Что думаешь про ту вакансию?

С того самого момента, как он ее упомянул, мысль вертелась у меня в голове. Я уже открыл рот, чтобы ответить, как рация в его внедорожнике пискнула.

Из динамика раздался голос Рен:

– Стрельба в доме МакХенри на Альпайн-драйв. Уточняю адрес.

Нэш выругался, выдернул рацию из крепления и нажал кнопку:

– Офицер Хартли на связи. Пятнадцать минут до места.

МакХенри. Имя зазвенело в голове, и кровь похолодела. Гретхен. Та самая девушка, на которую Рэнди и Пол взъелись только за то, что она «сломала кривую» на их контрольной по химии. Тогда она пострадала меньше всех. Сумела убежать к озеру и спрятаться под пирсом у соседей почти на час, пока не приехала полиция и она не решилась выйти.

Тогда все обошлось царапиной на плече и легким переохлаждением. Сейчас могло быть иначе.

Я ждал, что Рен снова выйдет на связь, но в эфире было пусто. Лишь сообщения, которые она набивала на компьютере, появлялись на экране Нэша. Но из них я не мог понять, в порядке ли она. Не рвет ли ее это изнутри.

В рации зазвучали новые голоса – офицеры прочесывали дом. Один пострадавший. Потом второй.

С обычной ухмылки Нэша не осталось и следа. Руки вцепились в руль так, что я удивился, как он его еще не переломил:

– Что, черт побери, происходит?

Я уставился в окно, пока сирены рвали обычно тихий горный воздух, подгоняя внедорожник вперед:

– Не знаю. – Если бы это был один из пострадавших в той стрельбе – еще можно было бы списать на совпадение. Но двое? Ни за что.

Нэш домчал до дома МакХенри вдвое быстрее обещанного, резко затормозив у обочины:

– Ты внутрь не идешь.

– Знаю. Еду в участок. – У меня была одна цель – Рен.

Я выпрыгнул из машины, открыл заднюю дверь и взял поводок Шэдоу. Мы побежали к участку. Всего несколько кварталов, но каждый шаг казался вечностью.

Рванув на себя входную дверь, я вошел внутрь. За стойкой дежурил парень, который выглядел слишком молодо для формы.

– М… могу я вам помочь, сэр?

Его рука потянулась к кобуре, и я понял, что выгляжу как полудикий.

– Все нормально, Карл, – окликнул Эйбел, поманив меня.

Я поспешил к кубикам.

Шэдоу сразу подошла к Рен и ткнулась ей в руки. Та рассеянно погладила собаку, будто на автопилоте.

Я присел рядом:

– Рен?

Она вздрогнула от моего голоса:

– Что ты здесь делаешь?

Я бросил взгляд на Эйбела, чьи брови сдвинулись в тревоге:

– Хотел убедиться, что ты в порядке.

– Все нормально.

В ее голосе не было злости, как если бы она обиделась на намек, что она не железная. Не было и хрупкости, как на грани срыва. Было хуже. Он был пустым. Без единой эмоции.

Эйбел прочистил горло:

– Холт, можешь отвезти Рен домой?

– Мне не нужно домой, – произнесла она ровно, но слишком медленно.

Шок.

– Боюсь, это не тебе решать, – сказал Эйбел с тенью командного тона. – На сегодня все. Завтра обсудим, как ты себя чувствуешь.

Она просто посмотрела на него. Не возразила. Будто в ней совсем не осталось сил спорить. И это сломало во мне то, что, казалось, уже было нечему ломаться. Я видел Рен в разных состояниях, но никогда – полностью разбитой. Сдавшейся.

Рен медленно поднялась, взяла из ящика сумку. Не потянулась даже к поводку Шэдоу – просто пошла к выходу.

Мы с Эйбелом обменялись взглядом, и я поспешил за ней. Думал, она хоть как-то отреагирует, когда я снял сумку с ее плеча, но она даже не вздрогнула. Продолжила идти к парковке.

Я обмотал поводок вокруг запястья и нащупал в ее сумке ключи. Когда она потянулась к водительской двери, я мягко направил ее к пассажирской, щелкнув брелоком. Она молча села.

Я открыл заднюю дверь, и Шэдоу запрыгнула в кабину, устроившись рядом с хозяйкой и положив ей морду на плечо. Рен никак не отреагировала.

В голове крутился целый поток проклятий. Я завел двигатель и заставил себя ехать не больше, чем на восемь километров в час быстрее разрешенного – город был полон патрулей. Взгляд постоянно возвращался к правой стороне, к Рен.

Она была бледна. Слишком бледна. А ее невероятные глаза, в которых обычно горел зеленый огонь, теперь были пусты.

Я ненавидел все в ее состоянии, но понятия не имел, как это исправить. Все, что я мог, – довезти ее домой. Показать, что она не одна.

Дорога до ее домика казалась бесконечной, но мы все же остановились. Я заглушил двигатель и обошел машину. Она уже шла к двери.

Я выпустил Шэдоу, снял поводок, и та побежала за Рен, которая замерла у порога. Просто стояла.

Подойдя, я достал ключ и открыл дверь. Рен прошла мимо, и я заметил, как все ее тело мелко дрожит – шок захватывал все сильнее. Шэдоу тихо заскулила.

Я указал на собачью лежанку в гостиной, и собака, бросив на меня почти укоризненный взгляд, все же улеглась.

– Пошли, в душ, – тихо сказал я. Это было единственное, что пришло в голову. Если согреть ее – может, ей станет легче.

Рен не спорила. Не отмахнулась. Просто пошла за мной в ванную.

Я включил воду, подождал, пока она станет теплой, и обернулся к женщине, которая всегда владела мной целиком.

– Ты справишься?

Рен ничего не ответила, но все же кивнула.

Я помедлил, потом направился к двери:

– Я буду прямо снаружи.

Быстро заглянув в ее спальню, я начал искать самые удобные вещи, какие только нашел. Схватил мягкие штаны, футболку и белье, вышел обратно в коридор. Сначала было тихо – только ровный шум воды, стекающей по плитке душа.

А потом воздух прорезал сдавленный, рваный всхлип, и в груди у меня что-то треснуло вместе с ним.

За первым последовал второй. За вторым – третий.

В этих звуках было такое отчаяние, какого я не слышал за всю жизнь. Отчаяние, что жило в Рен с того самого дня десять лет назад. Отчаяние, с которым я оставил ее одну.