Текст книги "Железный шип"

Автор книги: Кэтлин Киттредж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Я очнулась одна, ничего не соображая. Надо мной стояла мать, в своей ночной сорочке, мужском кардигане и босиком. Лицо ее было искажено знакомой гримасой отчаяния – она снова хотела убедить меня в чем-то, и заранее знала, что из-за ее безумия я ей не поверю.

– Не стоило тебе заходить на лилейное поле, Аойфе.

– Ты ненастоящая, – сказала я.

Она размахнулась и ударила меня по лицу. Я ощутила боль.

– Я говорила тебе! Я предупреждала тебя, дочка! Мертвые девушки танцуют на пепелище мира, и всем нам от этого слезы.

Я подняла руку к ноющей щеке:

– Ты сумасшедшая, мама.

– А кто ты сама, раз видишь меня?

Когда я вернулась к действительности, к настоящему, осязаемому миру, оказалось, что я кричу истошным голосом. Дин держал меня в руках, подхватив, едва я вывалилась из гамака.

– Аойфе, что с тобой?

– Я видела… – Зубы у меня стучали так, что я почти не могла говорить, а слова не поспевали за скачущими мыслями. – Свою мать, – выдавила я наконец. – Она была здесь.

– Тут никого не было, – проговорил Дин успокаивающе. – Только я.

Откуда-то из глубины гнезда возник Кэл. Огни были притушены – я поняла, что под землей это означало ночь. Лицо у Кэла вытянулось.

– Опять кошмар? Так безумие не отступило?

– По крайней мере хоть некровирус ты перестал поминать, – чуть улыбнулась я.

– К чему? – Язык Кэла мелькнул между губами, вперед-назад. – Это же вранье, так ведь? Ты не представляешь, как мне поперек горла было изображать, что я напуган баснями прокторов. Народ гхул появился не от какого-то там вируса – мы всегда существовали здесь, под шкурой вашего мира.

– Мне от того, что это ложь, легче не становится, – ответила я. – Все в моей семье и правда сходят с ума, из-за чего бы там ни было. Я чувствую себя, как будто передо мной пропасть, а в спину дует ветер…

– Аойфе… – Кэл обхватил себя длинными, скелетообразными руками. – Неважно, что с тобой случится, ты все равно останешься собой. Я буду навещать тебя в сумасшедшем доме, если придется, но не покину тебя. Научусь принимать форму другого мальчишки – Девран сроду меня не поймает.

– И почему я не могу просто вернуться обратно? – прошептала я, не слушая его утешений. – Начать бы все с чистого листа, снова стать студенткой, самая большая проблема которой – чересчур сложный чертеж.

– Потому что тогда, – ответил Дин, – ты бы потеряла все, что приобрела с тех пор – истину, магию… Даже настоящее лицо своего противного маленького дружка.

– Это меня-то ты называешь противным? – фыркнул Кэл. – На себя бы посмотрел.

Я выдавила смешок:

– Ну хоть что-то не изменилось.

– Я все тот же Кэл, которого ты знала, – проговорил он. – Я понимаю, ты не доверяешь мне, но внутри я такой же. Я пойду с тобой. И если я не доберусь до конца или меня опять схватят прокторы…

– Не говори так, – оборвала его я, оторвавшись от Дина и выпрямившись. – Ты с нами не пойдешь.

Кэл вздохнул:

– Я больше не работаю на Деврана, клянусь тебе.

– Я имею в виду, – ответила я, – нужно ведь, чтобы кто-то встретил дирижабль. Чтобы кто-то мог спасти нас с Дином, если мы опять попадемся. – Я улыбнулась Кэлу уже как следует, пусть даже и только для того, чтобы смягчить его. Кажется, кое-чему я у Дина научилась. – На кого еще я могу так положиться? – А если он все-таки передумает, по крайней мере мы не будем вместе в самом сердце Движителя, когда это случится.

Кэл уполз в свое гнездо, но Дин задержался.

– Я останусь с тобой, – сказал он. – Если я тебе нужен.

Я подвинулась, давая ему место в гамаке. Дин был мне нужен, очень. Я не хотела расставаться с ним, никогда.

– Да, пожалуйста.

Он выскользнул из кожаной куртки и тяжелых ботинок и улегся рядом. Я вновь уютно устроилась у него на груди, его рука обняла мою талию, подбородок касался макушки, и я чувствовала его дыхание у себя на волосах. Я боялась пошевелиться, боялась нарушить этот чудесный покой, который мог лопнуть в любой момент, как мыльный пузырь.

Спустя некоторое время Дин заговорил.

– Значит, сны? – прошептал он мне в ухо. – Плохие?

– Хуже некуда, – ответила я. – С самого детства.

– Ну-ну, – мягко проговорил он. – Теперь я с тобой. Все плохое должно сперва пройти через меня. – Его пальцы скользнули по моей щеке, по шее, по руке, и, поцеловав меня ниже линии волос на затылке, он опустился на подушку. – Сладких снов, принцесса.

Я знала, что никому, даже Дину, не под силу удержать в узде кошмары, но постаралась, хоть ненадолго, уверить себя в обратном и постепенно вновь погрузилась в рваный, напоенный дымом огней сон.

Проснулась я одна, поеживаясь от холода, – огни потухли, и пепел легонько носило по воздуху, словно, пока я спала, пошел подземный снег.

– Дин? – позвала я, протирая глаза. Я лежала скрючившись, и мышцы одеревенели, так что все тело болело, но спала я долго и крепко. Откуда-то сверху, с высоты падал свет, оставляя на грубом земляном полу перекрещивающиеся полосы теней.

– Он вышел покурить, – донесся утробный голос Тоби из угла комнаты. – Не понимаю, для чего вам специально вдыхать дым – ваш город и так им наполнен.

– У всех свои дурные привычки, – ответила я.

Тоби оскалился в улыбке, его голубоватая шерсть в свете раннего утра отливала серебром.

– Я обещал присмотреть, чтобы ты не стала чьим-нибудь завтраком. Хоть я и сам голоден.

Я перевалилась через край гамака, шлепнувшись на ноги.

– Мы оба знаем, что ты ничего мне не сделаешь, пока Кэл рядом, поэтому лучше помалкивай в тряпочку.

Тоби рассмеялся. Я начинала понемногу различать гулей – Кэл, какой бы облик он ни принял, оставался тощим, одни мослы, Тоби же был покрупнее и потемнее. От голоса Кожедера мурашки бежали по спине, эти двое тоже говорили странно, но так, что мне даже хотелось вслушиваться.

– Теперь я понимаю, почему Резун взялся защищать своих мясных друзей, – проговорил Тоби. – Ты не такая как другие люди. Ты больше похожа на одну из нас.

– Хотела бы я, чтобы так и было, – ответила я, нисколько не кривя душой. Умей я охотиться и сражаться, стань я кем-то, кого боятся, я могла бы избегнуть всех своих злоключений.

Тоби вытащил что-то из-за спины – застенчиво, словно обычный мальчишка.

– Резун сказал, твой саквояж остался во Вранохране. Я знаю – люди не могут без вещей, даже когда те просто свисают, позвякивая, с их голых костей.

С этими словами он сунул что-то мне в руки. Я чуть не вскрикнула, увидев голубые окуляры, которые дал мне Тремейн.

– Откуда они у тебя?!

Тоби ухмыльнулся:

– Те люди, что гнались за тобой, Резуном и эрлкином, – несколько наших отправились на охоту за ними. Эта штука была на поясе у толстяка.

Квинн. Не могу сказать, что испытала жалость.

Натянув окуляры на глаза, я огляделась вокруг. Фигура Тоби стала зыбкой, призрачной, четко был виден только его скелет – хищный изгиб позвоночника, позволявший ему, распрямляясь, бросаться на добычу или изворачиваться в воздухе, удлиненная челюсть, полная зубов, и кинжалоподобные когти. Повсюду вокруг мир подземелий раскрывался передо мной, заброшенные трубы и туннели тянулись во всех направлениях. Непосредственно над нами проходил канализационный коллектор, вода из которого стекала прямо в реку: видела я и треснувший, разветвлявшийся в разные стороны паропровод, обогревавший жилье гулей.

Я подняла окуляры на лоб, и Тоби, засопев, почесал длинным когтем за скругленным ухом.

– Ну что, честный обмен? За жизнь Резуна?

– Да, Тоби, – ответила я. – Более чем. Спасибо тебе. – Я снова бросила взгляд сквозь очки. – Теперь я знаю, каково быть Дином – когда видишь все, что скрыто.

Дин просунул голову в проход, ведущий наружу:

– Я слышал свое имя?

– Дин! – Я помахала очками. – Смотри, что нашел Тоби!

Он едва посмотрел через линзы и тут же сдернул повязку:

– Это штучки Народа – у меня от них голова раскалывается.

– Прости, – ответила я. – Но они помогут нам пробраться сквозь вентиляционный туннель – я буду видеть движение пара и смогу рассчитать время.

– Если мы преодолеем ту решетку, – заметил Дин.

Тоби со звуком вытаскиваемого из ножен кинжала распрямил когти:

– Это оставьте нам.

36
Внутри Движителя

Тоби и Кэл вошли в трубу первыми: один – легко опустившись на четвереньки, другой вновь в своем человеческом облике, на двух ногах. Дин оставался со мной. К моей радости, Кэл прекратил огрызаться на него – теперь, задним числом, я поняла смысл этих нападок: Дин олицетворял собой все, от чего Девран стремился держать меня как можно дальше.

Одет Кэл был в сущее тряпье – блузу с эмблемой Движителя и обтрепанные внизу штаны. Ноги оставались босыми.

– Я решил, что тебе будет попроще воспринимать меня в таком виде, – сказал он.

– Не стоит так печься обо мне, – ответила я. – Тоби и так пребывает под впечатлением, что я спасла тебе жизнь и теперь он у меня в долгу.

– Ты и вправду спасла меня, – коротко бросил Кэл. – Не во Вранохране – раньше. Ты заставила меня понять, что мне нечего бояться Деврана.

– Кэл… – Нет, такого верного друга мне больше никогда не найти. Это я знала наверняка.

– Помогу тебе проникнуть в трубу, и мы будем квиты. – На губах Кэла мелькнула улыбка, и я увидела, что спрятать свои зубы гуля он не позаботился.

– Если она вернется, готовьтесь прыгать от счастья. Если нет, кое-кому достанется неплохой ужин. – Тоби засмеялся собственной шутке и, взобравшись вверх, полез по потолку.

Я шла пешком, держась поближе к Дину и Кэлу. В руке у меня раскачивались окуляры Тремейна, через спину тянулись лямки рюкзачка с полустертой эмблемой туристического клуба Академии и годом – что-то вроде тысяча девятьсот тридцать третьего: тогда студентов, видимо, еще не предостерегали от прогулок поблизости от старой канализации. С собой я взяла лишь инструменты и воду – проходя через пар, теряешь много влаги. Ни книг, ни ручки, ни бумаги – только науз Дина, надежно подоткнутый под рукав джемпера.

– Ты что-то с прошлой ночи все молчишь, – проговорил Дин.

Я пожала плечами.

– А о чем говорить? – Видение матери все преследовало меня, словно прикосновение мертвеца, холод от которого не согреть никаким паром. «Не стоило тебе заходить на лилейное поле, Аойфе».

– Сколько у тебя еще в запасе? – спросил Дин.

– Шесть дней. Я родилась в четыре утра. Значит, шесть дней и еще четыре часа.

Дин повертел в пальцах сигарету, но закуривать не стал.

– Может ведь ничего и не случиться.

– Не может, – коротко откликнулась я. – Потому что жизнь несправедлива. – В чем в чем, а в этом я была уверена.

Дин развел руками:

– Я не…

– Мы узнали, что некровируса не существует, но моя семья все равно сходит с ума, – сказала я. – Значит, и со мной так будет. Только теперь я еще меньше понимаю – из-за чего.

Дин взял меня за плечи и развернул к себе.

– Оратор из меня так себе, Аойфе. Я зарабатывал на жизнь кровью и потом, ногами и кулаками, и я не поэт. – Его пальцы сжались крепче, но я не делала попыток вырваться, хоть мне и было немного больно. Дин оставался единственной по-настоящему прочной опорой для меня в этом подземелье. – Я не брошу тебя, – сказал он просто. – Я видел, чем это может обернуться, и я не боюсь. Сумасшедшая ты или нет, я всегда буду с тобой. Я еще никогда не бегал от трудностей и не собираюсь начинать с тебя.

Отпустив меня, он зашагал вперед. Мне бы его храбрость. И преданность Кэла. Но я была только собой – придется справляться с тем, что есть.

– Дин! – Я догнала его в эхе собственных шагов, разносившемся по пустым трубам. – Я знаю, – проговорила я. – Знаю, что ты не бросишь меня.

Он кивнул, и его поза стала чуть менее напряженной.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Тогда мы в расчете. Ты выполнила свою часть сделки, и я слово сдержал.

– Хватит сделок, – добавила я, останавливаясь – мы уже дошли до защитной решетки. – С этой минуты мы просто Дин и Аойфе.

Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей щеке:

– Мне тоже так больше нравится.

Первая попытка Тоби оказалась тщетной – когти только скрежетнули по ржавому железу.

– Резун, будет мух ловить! Помоги мне.

Я натянула голубые окуляры. Кэл тем временем пригнулся, и по его коже прокатилась волна, будто по песчаному берегу, размываемому прихлынувшим океаном. Раздался стон – единственный намек на боль, наверняка раздиравшую тело Кэла каждый раз, когда его кости и шкура принимали презренную человеческую форму, – и он превратился в гуля. Я могла только гадать, как долго Кэл притворялся одним из нас, как часто он, рискуя жизнью, поднимался на поверхность в поисках еды или лекарств. И сколько мучили его в тот, первый раз, прежде чем он согласился шпионить за мной. Обшаривая взглядом вентиляцию и присоединенные к ней отводные трубы, чтобы не пропустить следующий сброс пара, я поклялась себе, что еще встречусь с Греем Девраном. Я верну себе отцовские записи и заставлю его ответить за всю боль, которую он причинил моим близким.

Решетка с лязгом упала. Тоби посасывал один из пальцев:

– Коготь отломил начисто.

– Ну и кто из нас теперь сосунок? – съехидничал Кэл.

– Тихо! – оборвала их я. Пар чуть уловимой дымкой, призрачным ураганом двигался через отводные трубы, набирая скорость. – Идет, – прошептала я.

– И что нам делать? – спросил Дин.

Я ухватила его руку и крепко сжала.

– Вперед! Бежим!

Пригнувшись, мы бросились сквозь проделанное гулями отверстие.

– Аойфе!.. – крикнул мне вслед Кэл, но его слова потонули в нарастающем реве струи пара. Думаю, в них была просьба быть осторожнее.

Мы с Дином мчались сквозь пар, и это напомнило мне, как я бежала через туман с Тремейном. Как и тогда, я рисковала быть унесенной – но не трупососами или что там скрывалось во мгле, а раскаленными струями, исходящими от Движителя, биение которого и сейчас отдавалось у меня под ногами.

Сквозь окуляры я видела, что мы понемногу приближаемся к клапану, защитной заслонке, которой необходимо было достичь, прежде чем жар ворвется в туннель. Но как же до нее далеко! С каждым вдохом и выдохом грудь словно пронзало ледорубом, сердце стучало в бешеном ритме Движителя. Все, что я ощущала, кроме ослепляющей боли от гонки, – горячая, влажная ладонь Дина у себя в руке.

– Заслонка! – выдохнула я. – Открой ее и лезем внутрь, пока… пока…

Дин уловил мою мысль и навалился на колесо заслонки всем весом, пытаясь повернуть, но ничего не вышло.

– Заржавело! – прокричал он.

Поверхность под нами сотрясалась уже не на шутку, волосы у меня начинали закручиваться от нарастающего жара и влажности. Каждая труба, которую я видела через окуляры, была словно наполнена танцующими, извивающимися духами. Я ухватилась за колесо поверх ладоней Дина, но оно даже не двинулось с места.

– Открой его! Ты сможешь, я уверен! – крикнул Дин сквозь вой спускаемого пара.

На этот раз я не стала пререкаться с ним из-за Дара. Я просто прижалась лбом к заслонке и сосредоточилась на замке, на механизме внутри него. Перед глазами у меня блеснул яркий свет, как от серной вспышки фотокамеры, и я упала.

На один ужасный миг я решила, что вновь перенеслась в Землю Шипов, но подо мной была твердая сталь, а пар уже свистел прямо за люком, в который мы ввалились. Дин резко крутанул колесо, перекрывая заслонку. Он тяжело дышал, пот валил с него градом, стекая по лицу, как слезы.

– Давай дальше без таких спасений в последнюю секунду.

Я все никак не могла вдохнуть – от близости неминуемой смерти у меня перехватило горло.

– Я… да… Ладно… – кое-как выдавила я.

Дин окинул взглядом тесное пространство внутри железных стен:

– Куда мы, черт дери, попали?

Я подняла окуляры на лоб и осмотрелась. По одной стене висели в ряд тяжелые комбинезоны из специально обработанного брезента и замасленные капюшоны, напоминавшие жутковатую пародию на форму прокторов, по другую – топоры и паровые ножницы. С помощью их массивных лезвий освобождали рабочих, погребенных под обломками металла после взрыва котла.

– Это пожарная комната, – сказала я. – Здесь экипируются спасатели. Стены полностью металлические, как на подлодке, чтобы в случае пожара или взрыва бригада все равно смогла бы отправиться на поиски выживших.

Дин снял один из костюмов с крючка и на пробу приложил к своей груди:

– Что скажешь? Мой размер?

Я, наконец немного отдышавшись, присоединилась к нему и взяла самый маленький из комбинезонов. Даже в нем я утонула, но зато теперь выглядела как невысокий, коренастый рабочий Движителя без малейших намеков на пол, а не как худенькая девочка-подросток, которой здесь совсем не место. Натянутые на глаза окуляры и покрывший голову капюшон заставили Аойфе Грейсон исчезнуть. Я стала как все – именно к этому я стремилась большую часть жизни.

– Я пойду первой, – сказала я Дину. – Ты просто следуй за мной. Если кто-то остановит, скажешь, что мы совершаем обычный обход.

– А они купятся? – нахмурился он.

– Дин, на такой паршивой работе, как у клапанщиков, постоянные проверки на безопасность – единственное, что позволяет тебе не оказаться сваренным заживо, – ответила я. – Доверься мне. Это сработает.

У Движителей есть свой звук – это особенное шипение пара и погромыхивание механизмов не спутаешь ни с чем другим; не лязг машины, а скорее биение сердца. Сейчас оно стучало и пульсировало прямо у меня под ногами, и вибрация поднималась от стоп до самой макушки. Движитель был живым, и мой Дар развернулся, проникая в исполинские, невероятной сложности недра этого механического органа, несущего в Лавкрафт эфир и пар, а с ними жизнь, и едва не сгорел в нем.

Я сдавленно вскрикнула. Дин сжал мою руку.

– Спокойнее, принцесса. Ты ведешь себя странно.

Проходившие мимо рабочие дневной смены, бросили на нас любопытный взгляд, но не более. Все внешние помещения Движителя представляли собой настоящий муравейник, полный инженеров, контролеров и бригадиров, а у всех входов и выходов стояли прокторы, зевавшие от скуки или безучастно смотревшие в пространство. Внутрь допускались только самые квалифицированные механики – туда вел стальной люк, тоже с охранником.

Сквозь весь свой страх и возбуждение, поверх гомона вокруг, я слышала музыку Движителя. Она завораживала, как пение сирен, и мое сознание вновь скользнуло куда-то.

– Аойфе! – резко встряхнул меня Дин – кажется, я сбилась не только с мыслей. – Детка, план был твоим. Говори, куда идти.

– В главную вентиляционную трубу, – ответила я. – Вон она. – Заслонка в человеческий рост находилась на виду у охранника, но именно за ней окуляры показывали мне прямой путь в недра Движителя. Я прикусила губу. – Вот черт! Отвлечь бы его как-нибудь.

– В таком случае, – откликнулся Дин, – предоставь мастеру отвлекающих маневров вновь поразить и восхитить тебя.

Он ухватил за руку проходившего мимо рабочего:

– Эй, приятель, что за дела?

– А? – Тот попытался отпрянуть, но Дин поднял сжатый кулак.

– Я видел, как ты вчера пялился на мою девчонку в баре у Доннелли! Нечего слюни на нее пускать, дружище, – она тебе не кто-нибудь, а студентка Академии, не по твоей чумазой роже!

Рабочий, не старше меня или Кэла, в панике отмахнулся от него своей жестянкой с ленчем:

– Отстань от меня, придурок!

Коробка двинула Дина по голове. Тот, несмотря на защитный капюшон, притворно согнулся пополам. Привлеченный шумом проктор оставил свой пост, и я, повернувшись, взялась за поворотное колесо и взмолилась к Дару о последнем одолжении. Изнутри в лоб ударила острая боль, замок щелкнул, и я потянула люк на себя. За крохотной площадкой, на которой едва можно было устоять, начиналась лестница вниз, в бесконечную черную пустоту. Я принялась карабкаться по ступенькам, и спустя секунду в проеме мелькнула тень: Дин двигался за мной следом.

– Все в порядке? – шепотом спросила я.

– Так, пара царапин, – откликнулся он. – Кровит немного. Наверное, шрам останется – буду с ним выглядеть угрожающе.

– Тебе для этого никаких шрамов не надо, – пробормотала я, успокаиваясь.

Вниз, в темноту, мы спускались молча – я не хотела ничем нарушать эти, может быть, последние минуты вместе с Дином.

У подножия лестницы я вытащила из-под комбинезона набросанный мной план.

– Что у нас со светом? – спросила я.

Дин сунул мне зажигалку, и я в сотый или тысячный раз сверилась с маршрутом, потом, взглянув в окуляры, сопоставила нарисованное с действительностью. Здесь, в недрах Движителя, у нас на пути оставался только один люк, обшитый свинцом, – через мои очки он виделся просто черным пустым пятном. Сдвинув их на лоб, я показала:

– Туда.

Мы открыли люк, и я вновь полезла первой, готовая встретить по ту сторону поджидающих меня с наручниками прокторов, а то и самого Грея Деврана. Но внутри никого не было, даже механиков и главного инженера не оказалось на месте. Я решила, что нам просто повезло: потеряв чувство времени, я не знала, обеденный перерыв у них сейчас или, может, они отмечают чей-нибудь день рождения. Я была рада уже тому, что не придется запускать тревогу и потом пробиваться наружу в поднявшейся суматохе.

Четырехкамерное сердце Движителя гудело совсем рядом, за защитными стальными стенами, и я двинулась вверх по ступеням, которые спиралью поднимались от вентиляционного горизонта и опоясывали средоточие всего сооружения. Я заглянула вниз, в самый его центр…

Ничего прекраснее я в жизни не видела. Огромные шестерни Движителя, соединенные в планетарную передачу, слаженно вращались, а эфир горел во всех его четырех стеклянных сердцах, выделяя тепло, поддерживавшее жизнь всего города. Мой Дар неистово забился, придя в соприкосновение с единственной машиной на земле, способной объединенной мощью эфира и пара расколоть мир напополам. Только четыре Великих Движителя обладали этой силой. И я собиралась завладеть ею.