Текст книги "Мертвее не бывает"

Автор книги: Кэти Алендер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Мы с Картером встретились взглядами, и между нами словно пронеслась вспышка электричества мощностью в миллиард ватт. Он выхватил руку из ладони Зоуи. Казалось, он сделал это ради меня. Хотел оградить от необходимости видеть их вместе.

Часть меня была благодарна ему за это. Но другую часть – гораздо большую – охватила такая боль, будто нож, который всадили в мое сердце слова Меган, теперь пронзил его насквозь.

Я проверила время на телефоне. Половина девятого – до полуночи еще три с половиной часа. Пару секунд я смотрела на цифры на экране, потом откинулась на спинку стула.

Меган сторонилась основного веселья, стараясь при этом держаться как можно дальше от меня. Зато Кейси находилась в самом центре одной из компаний. На голове у нее был золотистый праздничный колпак с блестками. Она хохотала над чем-то, прищурив глаза. Я смотрела на нее и думала: какое счастье – видеть, как она веселится и дурачится. Именно такой жизни я для нее и хотела.

Я расслабилась, но ненадолго.

Передо мной появилась фигура и заслонила от меня сестру. Почти.

Я выпрямилась.

– Скукотища, – произнесла Лидия. Скривив рот в ухмылке, она провела рукой по столу. Ее ладонь прошла сквозь тарелки, но зацепила мою чашку с пуншем, и та со стуком упала на пол. По светлой плитке начало расползаться ярко-красное пятно.

Разговоры моментально стихли, и все посмотрели на меня.

– Упс, – проговорила Лидия.

Через пару секунд ко мне подошла Пеппер Лэрд с рулоном бумажных полотенец в руках. А потом капитан группы поддержки стала на колени и стала прибирать за мной. Я подумала, что такими темпами Кейси скоро начнут просить, чтобы она не брала меня с собой на вечеринки.

– Извини, – сказала я, пытаясь помочь Пеппер. Но при этом львиная доля моего внимания уходила на то, чтобы следить за Лидией.

— Извини, – передразнила меня Лидия. – Так и продолжаешь подлизываться к болельщицам? О, Пеппер, пожалуйста, прости меня! Меня от тебя тошнит.

Она исчезла, и я начала лихорадочно оглядываться по сторонам. На вечеринке собрались не меньше двенадцати бывших Солнечных девочек. Я не хотела, чтобы кто-то из них к концу вечера впал в кому, как Кендра.

– Ничего страшного, – ответила Пеппер, но я видела, что она недовольна. Она встала, собрав в руках кучу насквозь промокших бумажных полотенец.

Я совершила ошибку, появившись на этой вечеринке.

– Я лучше пойду. Спасибо за приглашение. Извини, что разлила пунш, – сказала я, схватив сумочку.

Пеппер спешила выбросить полотенца, пока они не запачкали ей платье, так что у нее не было возможности возразить, даже если бы она хотела, но не думаю, что она стала бы это делать. Я встала и направилась к двери. Лидия возникла передо мной.

– Уже уходишь? – спросила она, шагая спиной вперед, после чего собралась с силами и врезалась в мальчика, сидевшего на барном стуле. Он удивленно крякнул, едва не свалившись на пол. Восстановив равновесие, он бросил на меня раздраженный взгляд.

– Прошу прощения, – пробормотала я, озираясь в поисках Кейси. Нужно было сказать ей, что я ухожу, но я не могла возвращаться в толпу. Слишком велик был риск.

Я вышла в коридор, и тут открылась дверь в туалет. Из нее появилась Меган.

– Ты уходишь?

– Да – ответила я. – Мне нужно идти. Эээ… Можешь, пожалуйста, передать это Кейси?

Меган наморщила лоб.

– Почему ты сама ей не скажешь?

– Меган неплохо выглядит, – сказала Лидия. – Жалко, что это не она умерла. Может, тогда ты бы хоть немного раскаялась.

Сказав это, она всадила руку в лоб Меган и проткнула ее голову насквозь. Меня передернуло.

– Ох, черт… неужели опять мигрень? – Меган поморщилась и потерла виски. – Слушай. У нас в школе – по вторникам днем – проходит что-то вроде клуба…

Я слушала, пытаясь не выпускать Лидию из поля зрения:

– И я подумала: может быть, ты захочешь как-нибудь сходить туда со мной…

– Хорошо, – ответила я. – Во сколько? Куда приходить?

Меган негромко рассмеялась.

– Не хочешь хотя бы узнать, что это за клуб?

– Нет, мне все равно.

На секунду на лице Меган промелькнуло такое выражение, будто она пожалела, что вообще об этом заговорила.

– В четыре сорок пять во вторник. Зал собраний школы «Сэйкрид Харт», вход со стороны Поплар-стрит.

– Отлично, – отозвалась я, озираясь по сторонам.

О боже! Лидия стояла в столовой и рассматривала огромный аквариум с тропическими рыбками.

Одного моего присутствия было достаточно, чтобы подвергнуть опасности жизни всех существ вокруг, независимо от вида.

– Мне пора, – проговорила я. – Не беспокойся насчет Кейси, я напишу ей эсэмэску.

– Я передам, если нужно. – В голосе Меган прозвучала еле заметная нотка осуждения.

– Да нет, все нормально, – сказала я. – Пока.

Но стоило мне дойти до двери, как я услышала голос сестры. Она звала меня, проталкиваясь сквозь толпу.

– Ты уходишь? Что случилось?

Прежде чем остановиться, я огляделась по сторонам. Лидии нигде не было видно.

– Все в порядке. Как думаешь, Китон сможет отвезти тебя домой? Если нет, в час я вернусь за тобой.

– Что? – Она моментально насторожилась. – Ты куда собралась, Лекси?

Никуда. Просто хочу уехать.

– Почему? – Она поджала губы, явно не собираясь поощрять мое сумасбродное поведение.

– Ты чокнутая трусиха, вот почему, – послышался позади меня голос Лидии.

– Просто… – Я жестом указала на гостиную, до отказа набитую людьми. – Здесь слишком много народу.

Моя сестра дошла со мной до машины, громко посапывая, чтобы показать все свое недовольство. Я натянула серую толстовку поверх черной полупрозрачной блузки с оборками на воротнике, которую Кейси заставила меня надеть, и уселась за руль.

– Когда это закончится? – спросила она срывающимся голосом. – Когда ты оставишь все в прошлом?

– Я не знаю, о чем ты, – ответила я. – Возвращайся в дом. Сейчас пойдет дождь.

Кейси пристально посмотрела на меня. Она явно хотела мне возразить, но вместо этого развернулась и быстро пошла к парадной двери.

Я провожала ее взглядом и думала: «Ты даже не представляешь, как тебе повезло».

Хотя в конце концов оказалось, что Солнечный клуб был создан только для того, чтобы девочки добровольно кормили злого духа своей жизненной энергией, изначально мы думали, что его цель – сделать нас красивыми и популярными. И это прозвучит безумно, но в каком-то смысле так и получилось. Конечно, в нас не осталось сверхъестественной силы, но умение себя держать, способность располагать к себе людей – те навыки, которые можно улучшить с помощью практики, – все это сохранилось.

К тому же почти у всех девочек получилось убедить себя и окружающих в том, что в клубе не было ничего паранормального. Они говорили, что нас поразила массовая истерия в легкой форме. Причем чем чаще они повторяли это, тем сильнее верили в свои слова. Почему бы и нет? Нужно признать, что альтернативное объяснение звучало безумно.

Некоторым из нас не удалось выбраться из этой истории целыми и невредимыми. Мне, Зоуи, Меган, Лидии. Или бедняжке Эмили Роузен, которая теперь боролась с посттравматическим стрессовым расстройством и училась на дому. Но другим повезло больше. Для них волшебная таблетка, дарующая популярность, не стала сказкой с печальным концом. Для них сказка превратилась в реальность.

Хотя, конечно, все еще могло измениться. Лидия была способна разрушить их идеальные жизни и даже покончить с ними, если я не найду способа ее остановить.

Я скинула балетки и босой ногой надавила на педаль. Ощущать пальцами ног жесткую, неровную поверхность резиновой накладки было приятно.

– Ох, черт. Я испортила тебе все веселье? – Лидия материализовалась на соседнем сиденье. – Алексис испугалась и теперь бежит домой, поджав хвост?

– Заткнись. – Я нервничала, но в то же время была рада, что она последовала за мной, а не осталась на вечеринке.

Она скорчила плаксивую гримасу.

– Оооооо. Лекси хочет побыть одна. Лекси ненавидит себя. Добро пожаловать в клуб. Я тебя тоже ненавижу!

Я повернула ключ и пристегнула ремень.

Она раздраженно воскликнула и исчезла.

До того, как Лидия атаковала меня – а потом и Кендру, – она казалась мне довольно слабым призраком. Но теперь приходилось постоянно быть настороже. Потому что, видимо, даже слабый призрак с легкостью мог набрать силы…

И стать опасным.

6

Я оставила позади престижный квартал, где жила семья Пеппер, и свернула на пустое шоссе, чтобы выехать из города. Я гнала машину на предельно допустимой скорости, мечтая поскорее сбежать от цивилизации.

Загорелся экран телефона, который я бросила на соседнее сиденье: мне пришла эсэмэска. Увидев, что она от мамы, я решила ответить побыстрее, иначе дело могло кончиться домашним арестом. Я свернула на обочину.

«К СКАЗАЛА ЧТО ТЫ УШЛА С ВЕЧЕРИНКИ ТЫ ЕДЕШЬ ДОМОЙ?»

«ЕЩЕ НЕТ, – написала я. ЗАЕДУ ВЫПИТЬ КОФЕ».

Секунду спустя я получила ответ:

«:-/»

– Что-то случилось? – спросила Лидия, материализуясь рядом со мной. – Устала? Расстроилась? Может, хочешь себя убить? Не буду мешать, если у тебя появились какие-нибудь планы.

Я глубоко вздохнула, заглушила двигатель и выглянула в окно. Вдоль дороги тянулись фермерские поля. Ни машин, ни домов видно не было.

После того что Лидия сделала с Кендрой, у меня не осталось сомнений. Я должна была уничтожить ее. Но с того момента, как нашли Кендру, прошла уже неделя, а я все никак не могла пойти домой к Лидии и встретиться с ее родителями. Я придумывала себе бесконечные дела: то мне нужно было куда-то сходить, то убраться дома, то срочно доделать проект, который нам задали на следующий месяц.

Девочки из Солнечного клуба были в опасности, а я не могла заставить себя хоть что-то с этим сделать. Но я ведь сама дала Лидии власть над собой. Только что подарочной ленточкой не перевязала.

Я собралась с силами.

– Лидия, – начала я, пытаясь говорить уверенно. – Послушай меня внимательно: второй раз я повторять не буду. Прекрати это.

– А то что? – ухмыльнулась она.

Ну, смотри. Я избавилась от столетнего призрака, вселившегося в мою сестру и пытавшегося убить папу. Я избавилась от Аральта, сидя в одной комнате с двадцатью двумя девочками, которые хотели меня уничтожить. Так что не обижайся, но да, я думаю, я могу с тобой справиться.

Она перекинула волосы через плечо.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать: оставь меня – и остальных девочек – в покое, а я оставлю в покое твой силовой центр.

Ухмылка исчезла с ее лица.

Силовой центр для призрака – вещь серьезная, которую он всегда невольно стремится защитить. Он хочет продлить свое существование независимо от того, есть ли ему для чего существовать.

Наверное, как и все мы.

Лидия скрестила руки на груди и злобно взглянула на меня.

– Ты не посмеешь. Не забывай, ты уже и так виновата в моей смерти. Ты не можешь убить меня во второй раз!

От ее слов у меня по спине побежали мурашки, но я не собиралась ей это показывать.

– Пожалуйста, поверь мне, – проговорила я. – Я буду бесконечно счастлива это сделать.

Она надулась.

– Успокойся! Я же просто веселилась!

Замучить Кендру до комы, чуть не сбросить меня в мутный канал… Интересно, что именно ее во всем этом веселило?

Я потянулась к ключу зажигания.

– Ладно, забудь. Раз так, поеду к тебе домой и сделаю это прямо сейчас.

– Нет!

– Тогда уходи! – сказала я. – У тебя пять секунд. Оставь нас в покое. Навсегда.

Она посмотрела на меня с отвращением.

– Ты чересчур болезненно на все реагируешь, Алексис.

– Один, – начала я. – Два…

Она исчезла.

В машине наступила благословенная тишина.

Я закрыла глаза и где-то минуту просто наслаждалась ею. Потом потянулась, чтобы включить зажигание.

Мотор взревел, как будто собирался завестись, потом издал жалобный всхлип и заглох.

– Нет! – воскликнула я. – Пожалуйста, нет! Только не сегодня!

Я попробовала второй раз. Ничего не произошло.

По крыше машины ударила первая капля дождя. Потом еще одна и еще. Через минуту уже шел ливень.

Я не могла позвонить родителям. У меня не было парня. Моя лучшая подруга вела себя так, будто меня не существует. Я оказалась в безвыходном положении.

И тут я вспомнила, что у меня остался один человек, который мог бы приехать, если бы я позвонила. Человек, которому было не все равно.

Я стояла под проливным дождем и махала Джареду, хотя можно было этого и не делать: кроме меня и моей машины, вокруг не было ничего. Только километры вспаханных полей, которые зимой покрывал невысокий, но густой ковер из клевера.

Джаред припарковался к капоту моей машины и вышел под дождь. На нем было желтое пончо. Он бегом понесся ко мне и предложил зонтик.

– Какой смысл? – спросила я. – Я уже насквозь промокла!

Мы открыли капоты, Джаред достал буксировочные тросы и закрепил их. Потом завел свою машину, а я попробовала завести свою. В этот раз мотор зарокотал и ожил.

Джаред отсоединил тросы, аккуратно скатал их и положил в багажник. Потом снова подошел ко мне и постоял рядом, пока я закрывала капот.

– Спасибо огромное! – крикнула я. – Не знала, кому еще позвонить.

– Всегда рад, – прокричал он в ответ.

Мы оба замолчали.

– А что ты делаешь так далеко от города? – прогремел он.

Я пожала плечами и проорала:

– Да так, ничего. Ну… Я позвоню тебе как-нибудь на неделе, хорошо?

Он замялся, потом неловко приобнял меня и, махнув рукой на прощанье, пошел к своей машине.

Я уселась за руль. Сиденье подо мной стремительно промокало, но я ничего не могла с этим сделать. Если верить часам, было пятнадцать минут десятого. Холод начал проникать под мою одежду. Я чувствовала его кожей.

Зазвонил телефон. Джаред. Я открыла свою раскладушку дрожащими пальцами.

– Привет, – проговорила я. – Еще раз спасибо тебе.

– Без проблем, – отозвался он. Дождь продолжал завывать, но теперь нам хотя бы не нужно было орать, чтобы услышать друг друга. – В общем… хотел спросить: может, зайдешь ко мне на чашку горячего шоколада? Папа уехал из города, а идти на вечеринки мне не хочется.

Я знала, что это не такое «папа уехал из города», какое парень мог бы сказать девушке, многозначительно подмигивая. Мистер Элкинз практически не бывал дома, даже когда никуда не уезжал. Так что его отсутствие не рассматривалось как повод для загула.

– Эээ… спасибо.

На секунду мне захотелось согласиться. Мне очень нравилось проводить время с Джаредом. Но потом во мне сработал инстинкт одиночки, и, не успев понять, что делаю, я сказала:

– Но лучше я поеду домой.

– Хорошо, – ответил он. – Обязательно переоденься во что-нибудь сухое.

Я пообещала, что так и сделаю, и мы закончили разговор. Я обхватила руками руль и уставилась на дорежу, стараясь не думать о том, что в голосе Джареда послышалась нотка обиды.

Я попыталась подумать о чем-нибудь хорошем. По крайней мере, можно было не спешить домой. Я могла заехать в кофейню, как и написала маме.

Но дождь лил как из ведра, и я внезапно поняла, что совершенно не хочу сидеть за столиком в промокшей одежде, ловить на себе изумленные взгляды людей и читать в их глазах немой вопрос: что она делает здесь одна на Новый год, когда всем положено развлекаться? Правда, объяснять родителям, почему я ушла с вечеринки, мне хотелось не многим больше.

Но куда еще мне было ехать?

Я уже собиралась подчиниться необходимости и отправиться домой, как вдруг услышала звук – судорожный, пронзительный звук. Неужели… это был чей-то плач?

Плакала какая-то женщина? Или, может, девочка? Было трудно сказать наверняка: на улице завывал дождь и ветер, в машине грохотал мотор.

Я протерла ладонью кружок на запотевшем стекле и начала вглядываться в поле.

Никого не было видно. Но звук мне не послышался, хотя бы в этом я не сомневалась. Он был настолько четким, что я могла различить каждый всхлип.

«Убирайся-ка отсюда», – сказал голосок в моей голове.

Но какая-то часть меня сопротивлялась этому голоску – по крайней мере, ставила его правоту под сомнение. Я ужасно ненавидела Лидию, но еще большее отвращение во мне вызывала мысль, что я слишком испугаюсь ее и позволю страху превратить меня в человека, которым я не хочу быть.

И я точно не хотела быть человеком, который не откликается на крик о помощи.

Я подумала, что – или кого – я могу там найти, и мое тело вздрогнуло от ужаса… но я все равно вышла из машины.

Снова оказавшись под дождем, я услышала плач так ясно, как будто девочка была от меня в паре метров.

Я засунула телефон в карман, подошла к краю поля, на котором виднелась комковатая земля, и начала вглядываться в заросли клевера.

Она определенно была где-то там.

– Эй! – прокричала я.

Ночь стояла не слишком темная. Облака не заслоняли лунный свет, а рассеивали его, так что по всему небу разливалось неясное свечение. В просветах между ними мерцало несколько звезд. Если бы на поле кто-то двигался, я бы это заметила. Значит, девушка не двигалась. Она была ранена.

Я шагнула в грязь.

– Эй? Кто вы?

Плач прекратился, как будто девушка не ожидала, что ее услышат.

– Вы в порядке? – крикнула я. – Где вы?

В ответ раздалось жалобное всхлипывание.

– Вы ранены? – Еще три шага вперед. Я держала в уме, что чистая дорога остается у меня за спиной. – Скажите мне, где вы! Я помогу вам!

Снова наступила тишина.

А что, если это, был не человек? Что, если это Лидия пыталась заманить меня в темноту? Может, она точно так же вытащила Кендру из дома посреди ночи? Если посмотреть на ситуацию объективно, никакой девушки тут просто не могло быть. Неужели завтра утром на дороге найдут мою машину, а на приборной панели – желтую розу?

Я сделала еще несколько шагов. Меня слепили холодные капли дождя и новый приступ ненависти.

– Мы же договорились! Ну, раз ты не выполнила свою часть сделки, я могу…

Я уже хотела повернуться и уйти. Но тут до меня снова донеслись рыдания, так что я заставила себя остановиться и пересмотреть свое решение.

В моей жизни было множество ситуаций, которых объективно просто не могло быть. Да, я не знала, кто плачет в поле, но это еще не значило, что плакал не человек.

Если она умрет… кем бы она ни оказалась… это будет твоя вина.

Снова.

Так что я двигалась дальше. Осторожно, медленно. Т]ри метра вперед. Еще три.

Я уже довольно далеко ушла от дороги, а раненой девушки по-прежнему нигде не было. Она все еще плакала, и мне все так же казалось, что она в паре метров от меня. Я звала ее миллион раз, но она не произнесла ни слова, даже «Помогите!» не крикнула.

Раз я слышала ее, она явно должна была слышать меня.

И уж конечно… она сказала бы что-нибудь…

Если бы была живым человеком.

Забудь об этом.

Я остановилась и резко обернулась назад. Но стоило мне взглянуть туда, где осталась дорога, снова послышался плач…

И он снова звучал так, как будто раздавался прямо передо мной.

Что бы это ни было… девушкой оно быть не могло. По крайней мере, живой девушкой.

– Лидия, прекрати! – заорала я. – Уйди! Оставь меня в покое!

Стенания резко прекратились, как будто кто-то выключил пластинку.

Давай, иди вперед.

Совсем чуть-чуть осталось…

Раздался смех. Раскатистый, звонкий, музыкальный смех.

И звучал он так близко, будто хохотавший стоял рядом со мной.

Небо пронзила вспышка молнии. Я вздрогнула и вжала голову в плечи, ожидая услышать раскат грома. И только через секунду осознала, что он так и не раздался.

Потому что это была не молния.

Это был белый свет.

Я повернулась и побежала наугад. Я успела преодолеть метра полтора, прежде чем споткнулась об обрезанный стебель того, что росло в этом поле летом. Я потеряла равновесие и упала на живот, шлепнувшись лицом во влажные зеленые листья, но тут же поднялась обратно на ноги и бросилась бежать дальше.

Почти в тот же самый момент что-то изо всех сил ударило меня в горло. По моему телу прокатилась волна боли, так что мои колени подкосились и вся я согнулась пополам, хватая воздух ртом.

Снова раздался смех. На этот раз казалось, что он доносится со всех сторон сразу, окружая меня. От боли меня затошнило. Я одновременно пыталась встать на ноги и сделать вдох, пока наконец мне не удалось втянуть в себя тонкую струйку воздуха.

Но стоило мне сделать несколько шагов, как мир вокруг меня закрутился, словно карусель. Я попробовала идти дальше, но бугристая земля стала для меня какой-то безумной полосой препятствий. Я шла зигзагами. Пыталась двигаться ровнее, но каждый раз чересчур отклонялась в другую сторону. В конце концов я оступилась и упала на размытую землю. Теперь я пыталась устоять хотя бы на четвереньках.

А мир продолжал выписывать вокруг меня мертвые петли. Когда я взглянула на рваные облака, мне показалось, что капли дождя летят из них кругами. Звезды дрожали, расширяясь и сжимаясь, небо колыхалось, словно океан.

Смех не затихал. Он больше не казался раскатистым и звонким. Теперь он был грубым, жестоким, пронизанным злобой.

Наконец я бросила попытки встать и прижалась к земле. Но даже тогда мне казалось, что я скольжу вперед – как будто качусь вниз с холма – или как будто меня кто-то куда-то тянет. Я пыталась нащупать среди нежных листков клевера хоть что-то твердое, за что можно было бы уцепиться, но лишь загребала пальцами влажную землю. Какой-то острый, переломанный корень скребнул меня по подбородку.

Я не знала, куда Лидия пыталась меня забрать, но я точно не хотела там оказаться.

Я свернулась в клубок и закрыла лицо руками.

Я сдаюсь.

И вдруг смех затих. Так же внезапно, как и начался. Минуту я лежала, свернувшись в клубок, и слушала, как вокруг меня по мягким зеленым листочкам стучит дождь.

Потом я присела.

Я взглянула в небо. Облака больше не кружились. Дождь падал ровной мягкой стеной, а не закручивался в спирали.

Так что я поднялась и на трясущихся ногах побрела обратно к дороге. Потом, почувствовав в себе чуть больше силы, я перешла на медленный бег и стала двигаться по скользкому полю так быстро, как только могла осмелиться.

Моя машина стояла неподалеку – нужно было только пройти несколько шагов в горку. Я преодолела последние метры и, выйдя на обочину дороги, рухнула на колени. Теперь, когда поле осталось позади, я почувствовала себя в безопасности. Но хоть я и понимала, что нападение окончено, я не решалась оглянуться. Мне было слишком страшно.

Слава богу, двигатель не заглох. Я залезла в машину и посмотрела на часы.

Пять минут. Я была в поле всего пять минут.

У меня из легких вырвался оглушительный кашель, от которого горло разболелось так, словно его подожгли.

Я взглянула на себя в зеркало заднего вида. У самых волос виднелась царапина. Кровь вперемешку с дождем залила мне весь лоб, окрасив белые пряди в розовый. Через все горло шла красная линия, а челюсть украшал ярко-розовый полукруг. Я не сомневалась, что скоро и то и другое превратится в отвратительные черно-фиолетовые синяки.

Я не могла поехать домой в таком виде.

7

Когда я услышала, что дверной звонок эхом разносится по дому, мне захотелось побежать обратно к машине. Но как только я почувствовала, что теряю последние остатки самообладания, над крыльцом зажегся свет. Он озарил мою фигуру, словно я была актером на сцене. И отступать стало поздно.

Джаред открыл дверь и остановился на пороге. На его лице играла широкая, растерянная улыбка. Кончики его волос еще не высохли: дождинкам удалось пробраться под капюшон его пончо. И тут его карие глаза остановились на мне.

Наступила тишина, которой я так боялась.

Потом:

– Алексис?

От холода я не могла говорить. Просто стояла на коврике, заливая его водой. Я не сомневалась, что все мое лицо было розовым от крови, которая капала из царапины на лбу.

Джаред схватил меня за плечи и случайно надавил на ушибленное место. Я дернулась, и он отпустил меня так резко, словно я пыталась его укусить.

– Что случилось? – спросил он. – Кто сделал это с тобой?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла: мое горло было словно забито ватой.

– Мне вызвать полицию? – спросил Джаред. – Алексис? Почему ты не отвечаешь? У тебя шок?

– Нет, – наконец выговорила я. – Прости, пожалуйста.

– Простить? За что? – Он перевел взгляд на темную улицу, как будто хотел проверить, не преследуют ли меня. – Заходи, ты же совсем закоченела!

– Не могу, я вся мокрая, – пробормотала я.

Он положил руку мне на шею чуть ниже затылка, словно желая защитить, и повел меня в дом. Когда мы зашли в столовую, он включил свет и пододвинул мне стул.

– Садись.

Через минуту он вернулся с полотенцем, бинтом и тазиком воды.

– А теперь рассказывай, что случилось.

– Не могу, – сказала я, не сводя взгляда с блестящей поверхности стола.

Но не стала сопротивляться, когда он откинул капюшон моей толстовки и провел теплым влажным полотенцем по моему лбу.

– На эту рану нужно наложить швы, – сказал Джаред.

– Нет.

– Но ведь останется…

– Нет, – повторила я и вдруг поняла, как по-детски неблагодарно это прозвучало.

– Спасибо, но все в порядке. Мне все равно, – сказала я мягким голосом.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня так, как будто не верил своим ушам. Потом пошел на кухню и включил кран. Я обвела взглядом идеально чистую комнату.

Пока я не побывала у Джареда, то думала, что никто из моих знакомых не способен обойти нас с папой в безграничной любви к порядку. Но его дом выглядел так, будто там никто не жил. В худшем случае в сушилке можно было заметить чистую тарелку, которую еще не успели убрать. Это впечатляло, особенно учитывая, что их семья состояла из отца-одиночки и сына-подростка. К тому же Джаред не был похож на чистюлю. Обычно он выглядел слегка неопрятно. Из-за неухоженных темных бровей его лицо казалось серьезным, даже когда он шутил. (Если честно, иногда вообще было трудно понять, шутит он или нет.)

Джаред вернулся и начал обрабатывать мое лицо. Он забинтовал мне лоб и аккуратно промокнул порез на щеке.

– Ты попала в аварию?

– Нет.

– Я так и думал. – Он провел пальцем под порезом поменьше.

Во всем доме горела только маленькая люстра над обеденным столом. Даже на кухне было темно. У меня появилось странное чувство, что в радиусе полутора сотен километров нет никого, кроме нас с Джаредом.

Он выпрямился и аккуратно сложил запачканное кровью полотенце.

– Люди так обычно не поступают.

– Я знаю.

– Ты думаешь, что не можешь мне о чем-то рассказать.

– Джаред, – ответила я, – все плохо.

– Что бы это ни было… – Он замолчал на полуслове. – Алексис… ты… ты потеряла близкого человека. Я знаю.

Я судорожно вздохнула. Не знаю, можно ли сказать, что я «потеряла» Лидию. Начнем с того, что у меня ее никогда и не было – мы даже не дружили, ничего такого. Просто я оказалась рядом, когда она умирала ужасной, пугающей, мучительной смертью. А теперь она хотела уничтожить меня.

Наверное, правильнее было бы сказать, что я потеряла себя. Но это звучало совершенно по-дурацки.

– Я хочу сказать, что не только ты… – Он подвинулся на стуле. – В смысле я чувствую, что в некотором смысле связан с тобой, потому что… Я знаю, каково это.

Я смотрела на него и думала, не от матери ли ему достались эти бездонные карие глаза.

Он встал и вышел из комнаты.

Ожидая его возвращения, я начала изучать аккуратный плинтус под потолком. Но Джареда все не было.

Я встала и заглянула на кухню. Никого. Мертвая тишина давила мне на уши, пока я проходила через кухню в гостиную, которая как будто сошла со страниц каталога мебели. Но Джареда не было и там.

Куда он делся?

– Джаред?

Я поплотнее закуталась в толстовку и спрятала ру. ки в рукава. На секунду мне захотелось уйти, и я даже обернулась в сторону прихожей. Но что-то меня останавливало.

Я понимала, что ничего не добьюсь, если исчезну – так же неожиданно, как и появилась. С возникшей неловкостью так было не справиться, наоборот, при следующей встрече она стала бы в два раза сильнее. И тогда я могла потерять своего последнего друга.

К тому же это было бы нечестно по отношению к Джареду. Он такого точно не заслуживал.

Позади меня загудел холодильник, и я подскочила, чувствуя, как нервы натягиваются, будто струны.

– Джаред. – В темноте мой голос звучал как лай испуганной собаки.

Пусть это было и нечестно, но я все-таки медленно сделала еще один шаг к входной двери.

Послышался тихий звук. Такой шорох, как будто кто-то прошел по деревянному полу без обуви.

Я обернулась. В комнате никого не было.

Окна выходили на задний двор. Сквозь них было видно, что на улице все еще идет проливной дождь. Где-то неподалеку ударила молния, и на мгновение я заметила за окнами чей-то силуэт. Кто-то стоял перед домом и наблюдал за мной.

Вспышка погасла, и дом снова погрузился в темноту.

И опять – никакого грома.

Пора было начинать принимать силы Лидии всерьез. Я в ужасе выдохнула, повернулась и побежала. И тут же столкнулась с Джаредом.

– Эй, что такое? – Он включил лампу, стоявшую на столике. – Что ты делаешь?

– Я видела… – Я обернулась к окну. – В смысле, мне показалось…

Сверкнула еще одна молния, на этот раз настоящая. Во дворе никого не было. Никаких жутких фигур, заглядывающих в окна.

«Тебе мерещится всякое, – сказала. я себе. – Ты видишь то, что ожидаешь увидеть». За окном и правда рос высокий куст, который что есть силы раскачивался под дождем.

«Видишь? Вот и все. Это просто куст».

Не Лидия.

Он взглянул на окно, потом протянул мне какой-то сверток.

– Я принес тебе сухую одежду.

– Спасибо тебе за заботу, но я не могу поехать в этом домой.

Он наклонил голову набок.

– Тебе же необязательно уезжать прямо сейчас? Переоденься хотя бы на время.

Немного поколебавшись, я взяла одежду и отправилась в ванную. Там мне представилась возможность разглядеть свои раны при хорошем освещении.

На подбородке виднелся ярко очерченный фиолетовый след, но его можно было попробовать замазать тональником. Полоску на шее я могла спрятать за шарфом или высоким воротником. Порез на лбу скроется за челкой. А на щеке не было ничего, кроме обычной царапины. Ее было легко объяснить, например, тем, что я пыталась погладить злого кота.

Конечно, ничего хорошего, но вполне сносно.

Джаред дал мне фланелевые пижамные штаны в клеточку, футболку и растянутую толстовку. Мысль о том, чтобы вылезти из промокших джинсов и хотя бы ненадолго надеть теплую, удобную одежду, была слишком соблазнительной. Переодевшись, я скомкала свои вещи, взяла их и вернулась в гостиную.

Джаред сидел на подлокотнике дивана и смотрел во двор. Когда я вошла в комнату, он подпрыгнул.

– Давай я заберу это все у тебя, – сказал он, указывая на сверток у меня под мышкой. – Если положить вещи в сушилку, ты сможешь надеть их, когда поедешь домой.

– Мне, наверное, надо сначала их вытряхнуть, – начала я. – Они все в грязи. Я должна была подумать об этом, прежде чем заходить в дом.

– Я все сделаю.

– Я могу выйти и…

В его карих глазах блеснула обида.

– Алексис. Пожалуйста.

И я передала ему свою одежду. Он прошел мимо меня в коридор, и я услышала стук его шагов по лестнице. Минуту спустя зашумела сушилка для белья.