Текст книги "Мертвее не бывает"

Автор книги: Кэти Алендер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Это не смешно, – произнес Картер, когда я уже повернулась, чтобы уходить.

– Я и не шучу, – бросила я через плечо.

Когда я подошла к Джареду, он положил руку мне на талию.

– Не злись, – сказала я.

– Я не злюсь, – ответил он. – Думал, что злюсь, но, оказалось, нет.

Он притянул меня к себе и поцеловал – долго, по-взрослому.

Я оттолкнула его, краснея и чувствуя, как уходит почва из-под ног.

Потому что я знала: он хотел, чтобы это увидел Картер.

– Хочешь поесть? – спросил Джаред. – Я могу приготовить ужин.

Мы лежали на диване и смотрели кулинарное шоу. Я приподняла голову с его груди и посмотрела на него. На его лице было расслабленное, спокойное выражение.

– Можно, – согласилась я. – Но мне надо позвонить маме. Ты уверен, что хочешь готовить? Это не обязательно.

– Я очень хороший повар, – заявил он. – Самоучка. Я ищу повод похвастаться своими умениями, если ты не заметила.

– Ладно, – произнесла я и, поднявшись с дивана, прошлась по комнате, чтобы размять ноги. – Порази меня.

Он обвил меня руками, прежде чем я поняла, что происходит. Потом наклонил меня назад, словно я была танцовщицей или Скарлетт О’Харой, и целовал, пока у меня перед глазами не поплыли звездочки.

Он был стройным, но его руки были крепкими и мускулистыми. В нем чувствовалась сила.

«Он сильнее, чем Картер», – подумала я.

Он поставил меня обратно на ноги. Они слегка дрожали.

– Я имела в виду, порази меня своей готовкой.

Он провел пальцами по моим волосам.

– Мне все равно, что ты имела в виду, – прошептал он. – Тебе не понравилось?

Я все еще не могла отдышаться, поэтому покачала головой и выдохнула:

– Понравилось.

Я позвонила маме и сказала, что вернусь домой попозже, а потом присела на барный стул в углу кухни.

– Можно взять твой ноутбук? – попросила я.

– Ты разве не хочешь понаблюдать, как мастерски я справляюсь?

Я попыталась улыбнуться, но мысль о том, что мне предстояло искать, давила тяжким грузом. Джаред сходил в свою комнату и принес компьютер.

Одним глазом я поглядывала на Джареда. Он действительно знал толк в этом деле: резал овощи так быстро, что нож было почти невозможно разглядеть, словно шеф-повар по телевизору. И у него получалось заканчивать одно дело как раз тогда, когда приходило время приступать к другому.

Но большая часть моего внимания была прикована к браузеру. Я лихорадочно искала любые статьи, в которых говорилось бы о связи паранормальных происшествий и ярких огней. Я переходила по одной ссылке за другой, но все они вели в тупик.

– На чем ты так сосредоточилась? Можешь сейчас закончить? – спросил Джаред, приподнимая мои волосы и целуя меня в шею. – Ужин готов.

Мы сели в столовой. Джаред поставил перед нами две миски с пастой, от которых еще шел пар.

– Подожди минутку, – сказал Джаред, вышел на кухню и вернулся с двумя бокалами красного вина. Он отдал мне один из них и приподнял второй. – За нас!

Мы чокнулись, и я поставила свой бокал на стол.

– Я не пью алкоголь.

– Даже глоточек не сделаешь?

Я попробовала вино. Как по мне, на вкус оно напоминало уксус, но я сдержалась и не поморщилась.

– В общем, – сказал Джаред. – Я много думал…

– О чем?

Он перестал жевать и улыбнулся.

– О том, почему ты в последнее время так устаешь. И я понял – тебе нужно уйти из редакции альбома.

– Что? – промычала я. Мой рот был набит пастой, и мне пришлось проглотить ее, почти не пережевывая. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… именно то, что сказал. Ты перегружена, у тебя много дел. Ты занята, сильно устаешь. Поэтому тебе надо оттуда уйти. Тебе все равно за это не платят.

– Конечно, не платят. – Я ущипнула себя за переносицу. У меня едва заметно начинала болеть голова. – Там никому не платят. Это не так устроено.

– В моей школе персоналу редакции платят, – сказал он. – Минимальную зарплату. Да, им просто вычитают эти деньги из суммы, которую они платят за обучение, но все равно.

Я сложила руки на груди.

– Значит, у твоей школы много денег.

Наступила тишина, от которой веяло холодом.

– В этом нет ничего плохого, – добавила я. – Просто… Мне нравится в редакции. И я не считаю, что перегружена. Я просто занята.

Он продолжал молчать.

– Я ценю то, что ты обо мне заботишься, но для меня это не вариант. Я не хочу уходить.

Джаред сделал большой глоток вина и бросил на меня недоуменный взгляд.

– Ну ладно, хорошо. Я просто подумал… раз это мешает другим сторонам твоей жизни…

– Каким сторонам?

– Ну, во-первых, нашим отношениям, – сказал он. – За последнее время было несколько дней, когда я очень хотел увидеться, но не мог даже до тебя дозвониться.

Я уставилась в свою миску. Мне казалось, что я никогда не видела ничего менее аппетитного.

– Прости.

– Знаешь что? Забудь. Не хочу сейчас об этом говорить, – произнес он. – Хочу насладиться ужином.

Я откинулась на спинку стула, ничего не сказав.

Джаред тоже не ел. Он сидел и смотрел в тарелку, зажав вилку в руке. Пару секунд спустя он вздохнул.

– Извини, – сказал он. – Наверное, про такие ситуации говорят «чересчур остро отреагировал». Простишь меня?

– Конечно, – ответила я. Мне казалось, что мои нервы вот-вот лопнут. Я потянулась за бокалом и сделала большой глоток – быстро, чтобы не успеть почувствовать вкус.

Джаред начал успокаиваться.

– Может, расскажешь мне про редакцию? Раз тебе там так нравится.

И я рассказала. Про Эллиот, Марли, Чада, мистера Жанике… про все фотосессии, которые я провела. Ну, про все, кроме тех, где был Картер. Я подумала, что, если опишу Джареду людей, с которыми работаю, и забавные ситуации, которые со мной происходят, он поймет, почему все это так важно для меня.

К концу ужина я выпила весь бокал, и у меня немного кружилась голова. Все еще было неловко, хоть алкоголь и развязал язык. Внезапно я задумалась: сколько я уже говорю про то, как крута Эллиот? Пять минут? Или целый час?

– Мне пора домой. – Я встала, но комната поплыла у меня перед глазами.

– А по-моему, тебя нельзя отпускать, – сказал Джаред. – Не думал, что ты свалишься от бокала. Посиди немного, чтобы прийти в себя.

Я позвонила маме и сказала, что мы с Джаредом хотим посмотреть кино, но я буду дома к десяти. Слова выпрыгивали из моего рта, словно скользкие рыбешки, но мама, кажется, ничего не заметила.

Может, воды попьешь? – предложил Джаред.

Я покачала головой. Она болела.

– Мне просто надо присесть.

Он помог мне дойти до дивана и включил телевизор.

Я положила руку ему на бедро.

– Прости, – пробормотала я. – Кажется, я свалилась бы и от глоточка.

Он тихонько рассмеялся.

– Тебе к-к-кажицца, да?

– Я так сказала? – Слова казались слишком толстыми, их было трудно произносить.

– Нет. – Он нежно откинул волосы с моих глаз. – Извини. Больше не буду тебя дразнить.

Я зевнула ему в лицо.

– Я так устала.

– Да, ты и правда свалилась бы и от глоточка. – Он наклонился ко мне. – Но ты все равно очень милая

Я не успела почувствовать, когда закончился поцелуй. Я отключилась.

– Алексис?

В моих висках пульсировала боль, как будто я слишком туго завязала на голове бандану. Открыв глаза, я увидела, что надо мной стоит Джаред.

– Ой, – произнесла я.

– И тебе привет. – Он взял меня за руку и помог сесть

– У меня как будто вся голова подшипниками набита, – простонала я.

– Уже поздно, – сказал он. – Сможешь сесть за руль?

– Сколько времени?

– Девять сорок пять.

От этих слов мои глаза открылись окончательно. Неужели я проспала целых два часа?

– Я могу отвезти тебя домой на твоей машине и вернуться на такси.

– Я в порядке, я уверена. Это же был всего один бокал.

Джареду, похоже, стало неловко.

– Я щедро его наполнил.

– Но с тобой-то все в порядке.

Он пригладил мне волосы. Ощущать кожей прикосновение его прохладных пальцев было божественно, и я прижалась лицом к его руке.

– Я люблю вино, – сказал он. – Папа разрешает мне выпить бокал за ужином с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

– Со мной все нормально, – сказала я, поднимаясь. Комната закружилась у меня перед глазами, и я села обратно. Я была готова признать поражение. – Но я заплачу за такси.

– Потом разберемся, – сказал Джаред. – Схожу за курткой. Где твои ключи?

К тому моменту, как мы добрались до моего дома, я снова отключилась. Я забыла, что хотела дать Джареду деньги на такси. Я смогла только почистить зубы, переодеться в пижаму и свалиться на кровать.

Бывает, что просыпаешься, потому что тебе стало слишком жарко или холодно. Или оттого, что хочется пить или писать. Бывает, что тебя будит шум. А иногда просыпаешься просто так.

Я зевнула, потянулась и, вынув руку из-под подушки, немного встряхнула ею, чтобы кровь снова прилила к пальцам. Голова еще кружилась, так что я опустила ее обратно на подушку и снова закрыла глаза, пытаясь избавиться от ощущения, что все вокруг плывет.

И тут моей щеки что-то легонько коснулось.

Я нащупала пальцами что-то мягкое и влажное. У меня перехватило дыхание, и я изо всех сил шлепнула себя по лицу, как будто в темноте по мне полз паук. Выскочив из кровати, я включила свет.

На моей подушке лежал один-единственный желтый лепесток.

Я огляделась. Голова была тяжелой, а в ушах стучала кровь, поэтому мне показалось, что в комнате тихо. Пока я не прислушалась получше.

Вззззззззззз.

– Эй? – прошептала я.

Но ответа не было.

Моя щека начала гореть, поэтому я повернулась к зеркалу, чтобы посмотреть, не царапнула ли я себя. Мне казалось, что меня придавливает к земле. Мозги не соображали. Я все еще была пьяна и даже не могла заставить себя насторожиться.

Звук шел как будто бы откуда-то сзади. Но я ясно видела, что в комнате пусто.

Не думая, что делаю, я потянулась за фотоаппаратом и стала снимать свое отражение.

Первое, что я заметила, посмотрев на экран: выдержка была слишком короткой. В комнате не хватало света, а у меня не было сил менять настройки, хоть в последний раз выставляла их, когда снимала на солнце. На фотографии все получилось темнее, чем должно быть, а значит, вся она должна была быть сплошным черным недодержанным прямоугольником.

Но нет.

Там что-то было.

Из моих легких вырвался последний воздух. Я сжала фотоаппарат мертвой хваткой.

До этого момента мне казалось, что я видела яркое пятно света – в лесу с Эшлин, на экране телевизора, перед домиком на другой стороне города. Но это был призрак. Призрак девочки.

И она не была похожа ни на одного из призраков, которых я видела раньше.

Она двигалась.

На фотографии.

Все ее тело слегка мерцало, как неоновая вывеска, которая вот-вот перегорит. Из-за этого складывалось впечатление, что она светится, и ее фигура казалась слегка размытой, будто девочка одновременно делала миллион едва заметных движений. Даже на моей фотографии она вся… ходила ходуном.

Она парила прямо над моей кроватью. Ее тело было поломано и перекошено, руки и шея – согнуты под кошмарными углами.

По ее позе казалось, что она упала, но при этом парила в воздухе. Ее волосы свисали лохмотьями, закрывая лицо, почти касаясь моей подушки. Ее левая рука болталась внизу, и в ней был зажат букет желтых роз.

И на ней было фиолетовое платье.

То самое, в котором я видела себя. То самое, которое носил призрак Эшлин.

Я была в шаге от паники. Врезавшись в комод, я одним рывком раскрыла дверь и побежала, чтобы оказаться как можно дальше от призрака. Я остановилась на кухне, прижавшись спиной к раздвижной двери, которая выходила на крошечный задний двор.

– Лидия, – прошептала я.

Но Лидия не появилась из воздуха. Я задумалась: сколько времени ей обычно нужно, чтобы прийти?

Затаив дыхание, я еще раз взглянула на фотографию. На дрожащую фигуру.

И тут… девочка повернула голову – призрак повернул голову на фотографии. А потом она посмотрела на меня.

Только у нее не было глаз. На их месте виднелись темные впавшие участки гладкой кожи, похожие на две круглые тени.

Но она меня увидела – я знала это.

Сквозь фотографию.

Меня охватил шок, дыхание стало частым и прерывистым. Я перевела взгляд на коридор, ожидая, что из моей спальни сейчас выплывет дрожащее облачко белого света.

Потом я снова услышала звук – вззззззззззз, который доносился откуда-то сзади.

Не успев сообразить, что не стоит этого делать, я повернулась к стеклянной двери и сфотографировала еще раз. Она была во дворе. И она приближалась – сейчас занимала почти весь кадр.

Я смотрела на ее волнистые светлые волосы – вблизи было заметно, что они все в грязи. У самой линии роста волос ее кожа начинала сморщиваться, как изюм. Ее окаймлял тонкий слой черноты. Фиолетовое платье покрывала плесень, подчеркивая его контуры, а костлявая, ссохшаяся рука сжимала букет давно увядших роз. Только «сжимала» – не совсем подходящее слово. Стебли словно проросли сквозь ее ладонь, проткнув кожу, словно огромная злокачественная опухоль.

Но ужаснее всего были ее отсутствующие глаза.

Даже омерзительные пустые глазницы выглядели бы не так жутко, потому что они, по крайней мере, были бы чем-то человеческим. А эта гладкая пустота как будто вышла прямиком из ночного кошмара. Она была невозможна и ужасна и все-таки находилась прямо передо мной – и смотрела на меня.

«Не знаю, смогу ли я это сделать», – подумала я.

– Что… – у меня сорвался голос. – Кто ты?

Я подняла фотоаппарат и сделала еще один снимок. Она уже наклонилась к двери, и ее голова, лицо, платье и цветы начали просачиваться в дом, как будто стекло было просто-напросто завесой падающей воды.

Я сделала шаг назад и сфотографировала еще раз.

Она была на кухне вместе со мной.

– Постой… – Я сделала последнюю фотографию и посмотрела на нее.

Она улыбалась, обнажив почерневшие заостренные зубы. Ее сероватые десны разлагались.

Вззззз завибрировал и начал меняться, пока не превратился в новый звук: хсссссссссссс.

И вдруг я всем своим существом поняла…

Это был нехороший призрак.

Я тяжело сглотнула и отпустила фотоаппарат, так что он повис у меня на шее.

– Убирайся… отсюда. – Мой голос дрожал, словно флаг на ветру.

Она засмеялась – своим ужасным, музыкальным, безумным смехом.

Тут до меня дошло. Каждый раз, когда я слышала этот смех – каждый раз, когда я видела свет, – это существо было рядом. Это ужасное, отвратительное существо… Это существо было в моей комнате – парило надо мной, следило за мной.

Меня охватил ужас. Я повернулась и побежала, отчаянно пытаясь спастись от смеха, и от зубов, и от отсутствия глаз. Но смех не отставал, как будто звучал в наушниках, приклеенных к моим ушам.

Завернув за угол, я побежала по коридору к своей комнате и чуть не задохнулась от шока: на моем пути стояла еще одна фигура.

Сначала я подумала, что это Лидия.

Но фигура была из плоти и крови, и, когда я врезалась в нее, мы обе упали. В следующий момент моя сестра шипела подо мной, словно рассерженная кошка.

– Что ты творишь?! – Она оттолкнула меня и стала подниматься на ноги.

Я не ответила, потому что была занята другим: оглядывалась назад. Смех исчез, но это не значило, что она – или оно – что бы это ни было – не преследовала меня, не парила надо мной, не смеялась, не шипела…

– Что происходит? – спросила Кейси. – Ты выглядишь так, как будто только что увидела…

Я обернулась к ней. Не знаю, что было написано на моем лице, но ее выражение сменилось так резко, как будто кто-то нажал на переключатель. Она больше не злилась. Она была абсолютно серьезна.

– Лекси, – прошептала Кейси, качая головой, – что ты сейчас делала?

– Ничего, – сказала я.

Она посмотрела в направлении гостиной.

– Нет, – взмолилась я.

Она быстро повернула ко мне голову.

– Кейси. Не надо. Просто ложись спать. Пожалуйста.

Она бросила взгляд мне за спину, в конец коридора, потом снова перевела его на меня. Наши глаза встретились, и целую минуту – очень долгую, ужасную минуту – мы смотрели друг на друга.

Потом она повернулась и бросилась в свою комнату так быстро, что подол ее халата со свистом рассек воздух вокруг ее ног.

Я залезла в кровать, но спать не собиралась. Просто сидела с включенным светом.

Я так устала, что у меня перед глазами шли цветные круги, но я не ложилась, не опускала голову на подушку.

Я даже не закрывала глаз – разве что на одно мгновение, чтобы моргнуть.

Всю ночь.

21

На следующее утро я пришла в школу пораньше и сразу отправилась в редакцию. Там я обнаружила Чада, который, как всегда сгорбившись, сидел над макетом.

Когда я села за один из компьютеров, выяснилось, что интернет заблокирован.

– Что не так? – спросил Чад. – С твоего конца комнаты до меня доносится слишком много недовольных вздохов.

После бессонной ночи я чувствовала себя самым раздражительным в мире зомби.

– Я пытаюсь кое-что найти в интернете. Но не могу.

Он подъехал ко мне на стуле и заглянул через плечо, прежде чем я успела свернуть окно браузера.

– Сверхъестественные желтые розы, – прочитал он. Потом откинулся на спинку стула и посмотрел на меня.

– Это… название группы, – проговорила я. – Панк-группы моего двоюродного брата.

Он обдумал мои слова и кивнул.

– Запоминающееся название. У них есть официальные записи?

– Вряд ли ты что-то из них слышал.

Он пожал плечами, потом протянул руку к мышке, зашел в несколько меню и напечатал парочку длинных кодов, после чего выпрямился.

Чад рулит, брандмауэр нервно курит. Читай про свои странные группы сколько влезет.

– Спасибо, сказала я. Но сколько комбинаций я ни вводила в строку ввода, подходящих результатов не находилось. Не было никакой информации ни о шевелящихся призраках, ни о призраках, носивших не ту одежду, в которой они умерли.

Я практически не сомневалась, что девушка-призрак, которую я увидела в своей комнате. – хотя она была не просто призраком, а чем-то вроде сверхпризрака, – была ключом ко всему, что происходило. Если жужжащий звук, желтые розы и фиолетовое платье – это все она, значит, можно было предположить, что именно девочка выманила Кендру и Эшлин из дома среди ночи и завела их в лес.

И раз все ниточки вели к ней, теперь, по логике, было необходимо узнать ее историю и выяснить, кто она такая.

Возможно, стоило поближе рассмотреть вчерашние фотографии.

– У тебя есть картридер?

Чад подъехал ко мне, теперь с картридером в руке, и опять взглянул на экран моего компьютера.

– Мертвые девочки в фиолетовом платье?

– Это… одна из их песен.

– Никогда не думал, что ты увлекаешься эмо-дэт-роком, – произнес он. – Но если подумать, это логично.

– Спасибо, – сказала я, схватила картридер и оттолкнула его стул обратно к компьютеру. Потом вставила карту памяти из своего фотоаппарата в картридер. Фотографии загрузились, и я нагнулась ближе к экрану, чтобы их рассмотреть.

При свете дня я не заметила ничего такого, чего не увидела вчера.

Но… белые пятнышки…

– Эй, Чад?

– Да, Дэт-рок? – Он подъехал ко мне. – Может, мне сразу пересесть к тебе на пару часиков?

– Поможешь? – Я открыла фотошоп и загрузила одну из фотографий с Эшлин и белым пятном.

Чад прищурился.

– Это твоя лучшая работа? – Для него это была всего лишь неудачная фотография дерева.

– Нет. – Я вгляделась в экран. – Как сделать ее потемнее?

– Ты хочешь сказать, посветлее?

– Нет, я хочу сказать, потемнее.

– Ты ведь понимаешь, что эта фотография была сделана ночью, да?

– Темнее, пожалуйста, – повторила я.

– Меню картинки… настроить… выдержку. Или уровни. Покрути эти настройки, пока не получишь идеально-черную, испорченную фотографию своей мечты. Еще вопросы есть?

– Вот так? – Я потянула бегунок выдержки вниз, не отрывая взгляда от белого пятна.

Получилось.

– Да, так, – ответил Чад. – Теперь совсем ничего не видно. Миссия выполнена. Скажи, зачем ты это делаешь?

Но я была слишком занята рассматриванием фотографии, чтобы ему отвечать. На затемненной фотографии белое пятно оказалось тем же призраком, которого я видела в своей комнате.

– В прямом эфире по спутниковому телевидению, – говорил Чад. – Алексис Уоррен…

Она все так же дрожала. И она снова на меня посмотрела.

А потом придвинулась ближе.

Я отпрыгнула назад и оттолкнулась от спины Чада, так что он врезался животом в стол, а мой стул отлетел на другой край комнаты.

– Выключи! – закричала я. – Выключи компьютер!

– Что?.. Зачем ты?.. Мой живот!

Я подбежала к компьютеру и нажала на кнопку питания под монитором.

– Я надеюсь, ты мне ребра не переломала, – сказал Чад. – Я слышал, что у тебя вроде как с головой не все в порядке, но не знал, что ты буйная.

– Извини, – проговорила я, тяжело дыша и не отводя глаз от потемневшего монитора. – Мне показалось, что я увидела паука.

– А, понятно, – сказал он и откатился на стуле на свое место. – Ненормальная, – прошептал он себе под нос.

Через минуту я вернулась к компьютеру и отсоединила картридер. Потом нагнулась, нажала на кнопку питания и держала ее, пока системник с резким вздохом не отключился.

– Эээ… извини, пожалуйста. Ты когда-нибудь раньше пользовалась компьютером? – спросил Чад, отрывая взгляд от экрана. – Ты знаешь, что он отключается через панель управления? Умеешь вынимать карту памяти? Ты, что ли, специально пытаешься повредить жесткий диск?

Я не могла ответить. Деревянными пальцами я достала карту из ридера и засунула ее обратно в фотоаппарат. Потом зашла в меню и выбрала «УДАЛИТЬ ВСЕ».

Возможно, на этих фотографиях была скрыта важная информация. Подсказки, которые могли бы помочь мне понять, что это за существо и как оно связано с Эшлин и Кендрой, а самое главное – почему оно приходило спать ко мне домой.

Но я не могла позволить ему поселиться на моей карте памяти.

Положив фотоаппарат в сумку, я взглянула на Чада.

– Сильно ушибся из-за меня?

По его взгляду я поняла: он понял, что что-то не так.

– Неа, – проговорил он немного мягче, чем обычно. – Тебе повезло, что мои твердые, как камень, шесть кубиков пресса приняли удар на себя.

Я не слышала ни слова из того, что говорил учитель на первом уроке. Я провела это время, зарисовывая фиолетовое платье во всех деталях, которые могла вспомнить. Когда прозвенел звонок, я направилась в крыло № 200, где находились шкафчики моей сестры и ее друзей.

Убедившись, что Кейси нет поблизости, я со спины подошла к Мими Лэрд – рыжую копну ее волос было видно за несколько десятков метров. Я постучала ее по плечу, и она обернулась. Она явно не ожидала меня увидеть.

– Можно поговорить с тобой минуточку?

Мими обвела коридор взглядом. Если бы меня попросили описать ее вид одним словом, я бы выбрала слово «нервный». (Что еще раз подтверждало мои подозрения: видимо, все Солнечные девочки и правда считали меня убийцей.)

– Конечно, – отозвалась она. – Что ты хотела?

– Не тут… Зайдем в туалет? Я не хотела, чтобы Кейси нас увидела.

Она храбро улыбнулась и пошла за мной. Когда я показала ей свой рисунок, она заметно расслабилась.

– Симпатично… – проговорила она. – Ты теперь увлекаешься модой? – Она бросила недоверчивый взгляд на мою одежду, которая была далеко не модной: джинсы, футболка и толстовка.

– Нет, я просто где-то видела это платье и теперь пытаюсь понять, откуда оно.

Мими знала о моде больше, чем любой другой человек, которого я встречала в жизни. Она читала все журналы и обладала энциклопедическими знаниями о дизайнерах и модных трендах.

Она посмотрела на меня с сомнением и переспросила:

– Откуда оно?

– Ну, может, оно продается в каком-то определенном магазине?

Губы Мими скептически искривились.

Эээ… Не знаю. Каждый сезон выходят тысячи новых моделей, я не преувеличиваю. И такие платья были в коллекциях у разных дизайнеров.

– Были? В смысле?

– Рукав-тюльпан не в моде уже сезона два. Ты же… не собираешься покупать его к выпускному? Я уверена, Кейси и Адриенна могут помочь тебе найти…

– Нет, мне оно просто понравилось.

Мими медленно кивнула. Так осторожно, как кивают людям с неустойчивой психикой.

– Я бы сказала, что этой модели года два. Как минимум.

– Как минимум? – спросила я. – То есть ей может быть и десять лет?

Она прикусила губу и еще раз взглянула на платье.

– Нет. Два-три года максимум. Не знаю, помогла ли тебе.

– На самом деле да, – сказала я. Она дала мне хоть какую-то зацепку. – Спасибо. И… можешь, пожалуйста, не говорить об этом Кейси?

– Эээ… конечно, – ответила она. – Не за что.

После школы я заехала домой, чтобы оставить рюкзак и перекусить перед собранием «Светлого пути». Я сидела на диване под бормотание телевизора, когда входная дверь открылась и резко захлопнулась.

Я привстала и увидела в дверном проеме Кейси. Оставив рюкзак в коридоре, она подошла к дивану. Сестра ничего не говорила, просто сверлила меня взглядом.

– Эээ, привет, – поздоровалась я.

– В чем дело, Лекси? – спросила она.

– Извини, ты о чем?

– Почему ты обратилась за помощью к Мими, а не ко мне?

Я попыталась скрыть охватившее меня раздражение, но, видимо, не получилось.

– Не злись на нее, – произнесла Кейси. – Она не говорила ничего определенного. Просто сказала, чтобы я обратила внимание, все ли у тебя в порядке.

– Отлично, – протянула я. – Теперь обо мне еще и Мими сплетничает.

– Нет, все не так. Мими не стала бы о тебе сплетничать. Она просто переживает.

– С чего ей обо мне переживать? – спросила я. – Я ее об этом не просила.

Кейси закатила глаза.

– Не нужно просить друзей, чтобы они за тебя переживали. Они просто переживают, и все. Поэтому они и друзья.

Неужели Мими и правда считала себя моим другом?

Я-то точно уже так не считала. Я относила ее ко всем остальным Солнечным девочкам – девочкам, которые обходили меня стороной.

– Если тебе нужна какая-то помощь, я тебе помогу, – продолжила Кейси. – Я же твоя сестра.

Она сидела чуть наклонившись ко мне, со своими косичками на плечах. Ее зубы были стиснуты, глаза яростно горели.

– Все хорошо, Кейс, – сказала я. – Не нужно было волноваться из-за того, что сказала Мими.

Она вздохнула и откинулась на спинку стула. Тут у нее зазвонил телефон. Она взглянула на экран и встала.

– Просто не забывай, – проговорила она, уходя в свою комнату, – что люди хотят тебе помочь.

Потом она сказала в трубку: «Кит? Привет» – и закрыла за собой дверь.

Я смотрела на сменявшие друг друга картинки в телевизоре, не понимая их смысла, но давая им заполнить свое сознание.

Возможно, сестра была права.

Возможно, пора было обратиться за помощью.

Я просто не могла обратиться за помощью к ней.

Когда я подъехала к школе «Сэйкрид Харт», Меган уже ждала меня.

Раньше, стоило мне ее увидеть, я ощущала восхитительную смесь счастья и облегчения – я чувствовала себя в безопасности, как это всегда бывает рядом с лучшей подругой. Но шли недели, и счастье тускнело. Оно меркло все быстрее, и я уже с трудом понимала, кем мы приходимся друг другу. Но на близкую дружбу это больше не походило.

Она обняла меня со светлой улыбкой на губах. Выглядела она, как всегда, безупречно: волосы собраны в идеальный, гладкий хвостик, а макияж сдержанный и элегантный. Но в последнее время она… вела себя как-то не так.

Словно робот. Она стала похожа на ту Меган, которая была Солнечной девочкой.

– Добро пожаловать! – прочирикала она. Я поморщилась от ее радостного голоса.

Меган купила растворимый напиток «Светлый путь», развела его водой, выпила и направилась за второй порцией. Она была идеальным представителем клуба. Брат Бен считал ее своей правой рукой, а она больше всего на свете любила петь ему и его дурацкому кружку дифирамбы. Она нахваливала их, пока у меня не появилось желание выдрать себе волосы на голове.

Мы пошли по извилистой мощеной дорожке, вдоль которой росли деревья. Я пыталась придумать, как бы заговорить о сверхпризраке, но Меган сделала это за меня.

Все это так странно. То, что произошло с этой Эшлин, – сказала она, покачав головой и поправив юбку. – Уже что-нибудь известно?

– Нет, пока ничего.

– Это как-то… ненормально. Убежала в лес посреди ночи. Умерла загадочной смертью.

Неужели Меган и правда это сказала? Значит, она думает о том, что произошло. Ей любопытно. Возможно, она захочет услышать мою историю. И тогда мы сможем вместе этим заняться и со всем справиться.

– У меня такое ощущение, – грустно проговорила она, – что они впутались в неприятности.

Такого я услышать не ожидала.

– Впутались?

Ей хватило такта, чтобы придать лицу смущенное выражение.

– Я хочу сказать, что они… связались с тем, с чем не надо было связываться.

Я уставилась на нее. Я видела, что Меган начинает нервничать под моим пристальным взглядом, но все равно не отводила его.

– Ты хочешь сказать, что Эшлин заслуживала смерти?

Господи, нет, конечно! Что за ужас ты говоришь. – Она резко отвернулась от меня. Но я знала Меган слишком хорошо: когда она начинала яростно что-то отрицать, на самом деле так оно и было. – Я просто хотела сказать, что они, наверное, вели себя неосторожно. Поэтому чего-то подобного можно было ожидать.

– Ты говоришь как люди, утверждающие, что, если девушка одевается определенным образом и на нее нападают, значит, она сама…

– Нет! – выкрикнула она, и я поняла, что мне удалось прорваться сквозь ее напускное спокойствие. У нее загорелись щеки, и она пошла быстрее, обогнав меня на несколько шагов.

Я поравнялась с ней.

– Давай сменим тему?

Она недовольно хмыкнула.

– Зачем ты специально искажаешь мои слова, Леке? Это на тебя не похоже. Я имела в виду, что они… как Лидия. Если играешь с огнем, то в итоге обожжешься.

К своему удивлению, я почувствовала, как у меня перехватило дыхание от возмущения.

– Лидия просто не знала, что делает. Она тоже не заслуживала смерти. Это ужасная трагедия!

Меган бросила на меня взгляд, значение которого я не поняла.

– Ну конечно.

– Мне надо тебе кое-что показать. – Я знала, что вряд ли из этого что-то получится. Я даже понимала, что идея ужасная, а момент совершенно неподходящий. Но все это меня не остановило. Я достала рисунок платья и передала ей.

– Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы призрак… мерцал?

При слове «призрак» она перестала рассматривать картинку и сунула ее обратно мне в руки.

– Зачем ты это спросила?

Ш — Просто так. А может, ты слышала про… призрака, который держал бы что-то? В смысле держал в руках?

Напрягшись всем телом, Меган повернулась ко мне. Она тяжело сглотнула и как будто на мгновение задумалась, прежде чем ответить.

– Нет, Алексис.

Что она хотела этим сказать? Что не слышала? Или что отказывается отвечать?

Я не отступалась.

– А про призрака, который носил бы не ту одежду, в которой…

– Прекрати, – прошипела она сквозь зубы. – Я серьезно. Что ты творишь?

У меня в животе как будто образовалась дыра. Меган мне не поможет. Даже через миллион лет. Если у нее и была информация, она не собиралась ею делиться.

– Ничего, – сказала я. – Забудь.

Я пошла дальше, и Меган последовала за мной. Но между нами что-то изменилось.

Когда она заговорила, ее голос звучал тихо и безжизненно:

– Как у тебя дела? Как с Джаредом?

– Все нормально.

Меган подняла взгляд на тонкие голые ветки над головой.