Текст книги "Мертвее не бывает"

Автор книги: Кэти Алендер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ладно, – проговорила я, поднимаясь на ноги. – Гляну, есть ли наша книга на eBay.

– Ты не станешь отсылать меня в лимб? – спросила она. – Если я расскажу тебе? Обещаешь?

Чисто технически я пообещала еще вчера ночью. Но я не видела причин ей об этом напоминать.

– Ладно. Обещаю. – Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы Лидия исчезла, я осознавала, что это уникальная возможность, и чувствовала, что мне хватит хладнокровия ее не упустить. Я уже сталкивалась с призраками, но с ними всегда приходилось сражаться. Нормального разговора ни разу не получалось. – Но… Лидия, призраки – это противоестественно. Тебя здесь не должно быть. Почему ты не хочешь отправиться дальше? Тебе разве не одиноко?

– Я хочу отправиться дальше, – сказала она, качая ногами сквозь стул. – Наверное. Но только не в переходное измерение, из которого не выбраться. Подумай, Алексис. Пусть ты меня ненавидишь, но разве я так ужасна, чтобы просидеть в серой бездне до скончания веков?

Я вздохнула. И задумалась.

Если Лидия не убивала Эшлин – и если тогда в машине тоже была не она…

Тогда нет, конечно же, нет. Да, она хотела убить Солнечных девочек, но, если честно, когда в меня вселился призрак, я пыталась зарезать родителей во сне. Если бы Кейси не помешала мне, я с легкостью стала бы убийцей.

Я наклонилась вперед и положила голову на руки. Только этого мне еще не хватало.

– Ха! – воскликнула Лидия. – Я права, и ты об этом знаешь!

– Хорошо, – отозвалась я. – Если ты и правда не нападала на Кендру и не убивала Эшлин, ты не такая ужасная, чтобы ссылать тебя в серую бездну. Теперь расскажи мне. Раз ты не виновата, почему всегда оказываешься рядом, когда это происходит?

– Знаешь что? – Она высокомерно подняла подбородок. – Я устала от твоих обвинений. Еще увидимся. Если я захочу.

И она исчезла.

Услышав, что мама поставила машину в гараж, я напрягла слух и сосредоточилась на каждом звуке. Вот она заходит в дом, вот вешает ключи на крючок. Слышала ли она уже о смерти Эшлин? Мне нужно было знать, знает ли она, поэтому я высунула голову в коридор.

Мама стояла у двери в гараж, опустив голову.

– Мам?. позвала ее я.

Она обернулась и посмотрела на меня. В руке у нее был журнал.

– Привет, милая. Как твой день? Она говорила как обычно – в ее веселом голосе всегда звучала нотка напряжения. Пока я не заметила никаких свидетельств того, что она знает про Эшлин.

Хорошо, – сказала я и вернулась к себе в комнату.

Чуть позже я зашла в зал, включила телевизор и уселась в угол дивана с пультом в руке.

За моей спиной открылась входная дверь. Послышался голос Кейси: «Увидимся завтра!» – и дверь закрылась.

– Привет! – сказала она, наклонившись через спинку дивана. – Как дела? Что смотришь?

По телевизору шло дурацкое шоу – «Судья какая-то там». Эта самая судья копалась в жизни участников и лезла из шкуры вон, чтобы казаться смешной.

– Ничего, – ответила я.

Кейси бросила сумку за диваном и собралась присесть рядом со мной. Я подвинула ноги, чтобы освободить для нее место, а потом сделала телевизор погромче, показывая, что у меня нет настроения разговаривать.

Сестра поняла намек, и ни одна из нас не произнесла ни слова до самого конца передачи.

– Если мы когда-нибудь станем судиться из-за лодки, – проговорила наконец Кейси, – пристрели меня, ладно?

– Договорились, – согласилась я.

Услышав музыку из заставки шестичасовых новостей, я внезапно поняла, что не хочу знать, будет ли там что-нибудь про Эшлин. Так что я переключила канал, оперлась о спинку дивана, закрыла глаза и стала слушать что-то про непослушных собак.

Где-то через минуту из кухни показалась мама.

– Девочки, что будете на ужин?

Ответить мы не успели. У мамы зазвонил мобильный телефон.

Я вся напряглась. Она еще не успела поднять трубку, а комната уже как будто наэлектризовалась.

– Привет, Джим… Что? Нет. Что? Ладно. Спасибо. Пока. – Она со стуком опустила телефон на столик.

– Алексис… переключи на новости. – Мамин голос звенел, словно трубочка, сделанная из тончайшего стекла, которое могло рассыпаться на осколки от одного прикосновения.

Мои пальцы одеревенели. Я возилась с пультом, пока Кейси не отобрала его у меня и не переключила канал сама.

Журналистка стояла у дома Эшлин с грустным лицом.

– Хотя полиция не уточняет, где нашли тело, информация, что это действительно пропавшая Эшлин Эванс, подтверждена. Результаты вскрытия будут обнародованы на этой неделе, но, по словам нашего анонимного источника в полицейском участке, никаких следов нападения не обнаружено. Члены семьи отказываются говорить с журналистами. Тем не менее они написали обращение, в котором просят молиться за Эшлин, а также поделиться любой информацией, которая может помочь найти и арестовать виновного.

Мамино лицо посерело. Она подошла к спинке дивана и положила руки нам с Кейси на плечи.

Экран разделился на две части, и к журналистке присоединилась ведущая новостей из студии.

– Проводит ли полиция параллели между этой трагедией и делом Кендры Чарноу?

Журналистка поправила наушник.

– Нет, Дана, официально нет. Но неудивительно, что соседи семьи Эванс много об этом говорят.

Их болтовня слилась в моей голове в птичий гомон.

Я стала всматриваться в деревья на экране, надеясь заметить Эшлин или ее фиолетовое платье. Но вместо этого увидела яркий белый свет – прямо за спиной журналистки.

Я выпрямилась и наклонилась вперед. Свечение парило у деревьев, а потом начало расти. Видимо, приближалось к женщине с микрофоном, которая брала интервью у плачущего подростка.

– Алексис, – проговорила Кейси, и я обернулась к ней, чувствуя, как в ушах стучит пульс. Я думала, она станет обвинять меня в том, что я как-то в этом замешана или что мне что-то об этом известно. Но нет, ей просто нужно было плечо, на котором она могла бы поплакать. Вытерев глаза, она наклонилась ко мне и уткнулась лицом в мою толстовку.

Я обняла ее, но все равно продолжила смотреть в экран.

– Нашли тело? – Лидия вернулась и впилась глазами в телевизор. Ее голос звучал серьезно, и в нем не было ни малейшего намека на сарказм. – Я видела его вчера ночью. Оно лежало недалеко от того места, где стояла ты.

– Что на ней было одето? – спросила я.

Кейси выпрямилась и посмотрела на меня, шмыгнув носом.

– Что? Зачем ты об этом спрашиваешь?

Лидия пожала плечами.

– Обычная одежда. Спортивные штаны, рубашка. Кажется, синяя? Не знаю. Было темно.

Не фиолетовое платье?

Я не сводила глаз с Лидии. Мне хотелось задать ей еще несколько вопросов, но при Кейси я этого сделать не могла.

Внезапно комнату наполнил блестящий белый свет – но всего на секунду.

Я снова взглянула на телевизор. Белое пятнышко, приближавшееся к журналистке, исчезло.

– Это… – Я стала внимательно оглядывать комнату. – Что…

– А? – шмыгнула носом Кейси.

– Что? – спросила Лидия.

– Ничего, – ответила я обеим сразу. – Неважно.

Журналистка уже рассказала все, что могла, но никак не умолкала, явно желая подольше остаться в центре внимания.

– Один из членов поисковой группы рассказал мне, что они нашли… крышку для объектива. Такие используют в фотоаппаратах – не в карманных, а в тех, что больше размером…

В зеркалках.

– …лежала примерно в пятнадцати метрах от того места, где обнаружили тело. Вероятно, это улика, которой заинтересуется полиция, но также возможно, что она не имеет отношения к этому делу.

Я словно окаменела.

– Лекси? – проговорила Кейси. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – отозвалась я. – Со мной все хорошо.

Я сидела в машине с выключенным двигателем и смотрела, как капли дождя стекают по лобовому стеклу. Я пожалела, что не взяла еще одну толстовку, но возвращаться домой не хотела, можно было наткнуться на Кейси, и она начала бы расспрашивать меня, что я делаю.

К тому же теперь, когда я замерзла, мне стало легче обманывать себя. Я практически поверила, что мои руки дрожат от холода, а не из-за того, что я собиралась сделать.

Я положила визитку на колено и взяла в руки телефон.

АГЕНТ Ф. ХЭЙЗАН – вот и все, что было на ней написано. Дальше значился только номер.

Агент Хэйзан стояла в списке моих страхов вторым пунктом – сразу после призраков. Она работала на правительство (хотя понять, на какое именно ведомство, было невозможно) и обладала особым талантом приходить тогда, когда в ней нуждались. Появившись, чтобы замести следы, оставленные Солнечным клубом, она предупредила нас с сестрой, что третьего шанса нам не даст.

Лидия прошла сквозь пассажирскую дверь и уселась так, что ее ноги высунулись сквозь окно.

– Куда собралась?

Вешать трубку было поздно – уже пошли гудки.

– Никуда, – отозвалась я. – Уходи. Лидия уставилась на визитку.

– Это еще кто? – прошептала она.

– Привет, Алексис.

Голос агента Хэйзан было невозможно перепутать ни с каким другим. Она всегда говорила так, будто ей было немного скучно. Как будто она не могла поверить, что тратит на тебя свое время. Это, мягко говоря, ужасно смущало и нервировало.

– Здравствуйте, – ответила я. – Как… как ваши дела?

– Что у тебя происходит?

– Эээ… – проговорила я. – Не знаю, смотрели вы новости в последнее время…

– Какие именно новости?

– Про девочек. Тех, что нашли в лесу.

– Кендра Чарноу и Эшлин Эванс?

Понятно, новости она смотрела.

– Да… Я подумала, что вы, может быть, захотите узнать про это поподробнее.

Она промедлила буквально одно мгновение, прежде чем спросить:

– Почему ты так подумала?

– Мне кажется, что тут, вероятно, происходит что-то странное. – Я взглянула на Лидию, которая придвинулась ко мне, чтобы слышать ответы агента Хэйзан.

– Что ты имеешь в виду, говоря «что-то странное»?

– Не знаю. Вероятно… может быть… что-то сверхъестественное?

– Хмм, – протянула она, хотя было очевидно, что она сразу же догадалась, к чему я клоню. – И почему ты так думаешь?

– Я не знаю, – сказала я. – У меня нет конкретной причины. Но разве не стоит… не знаю, проверить эту гипотезу?

– Алексис, я бы хотела кое-что тебе объяснить.

Хорошо, – прохрипела я.

– Если мне кажется, что у меня на кухне завелись мыши, которые грызут мои протеиновые батончики, я могу поставить камеру и датчик движения и таким образом проверить эту гипотезу. Пока все понятно?

– Вроде бы да.

– Или я могу насыпать яд и расставить мышеловки, чтобы решить эту проблему. Есть вопросы?

– Нет, – проговорила я.

– Бедные мышки, – прошептала Лидия.

– Я не рассматриваю гипотезы, – продолжила агент Хэйзан. – Я решаю проблемы. Так что, если тебе известно что-нибудь про Кендру и Эшлин и ты думаешь, что нам стоит это обсудить, так сразу и скажи, и я буду тебе очень благодарна.

– Нет! – воскликнула я. – Я просто хотела обратить на это ваше внимание…

– Хорошо, – сказала она. – Потому что, если у тебя есть конкретные причины подозревать, что в Сюр-рее появились сверхъестественные силы, мне нужно об этом знать, чтобы я могла приехать и разобраться.

И тут до меня дошло, что в мышеловку агента Хэйзан попадется не только смеющийся белый свет. Туда же попадется Лидия. И я тоже.

Потому что, получив способность видеть призраков, я сама превратилась в сверхъестественное существо.

Нет, – заговорила я. – У меня нет такой причины.

– Значит, нам больше не о чем говорить, да?

– Да, – согласилась я. – Не о чем. Спасибо.

– Не за что, Алексис.

Я повесила трубку и, откинувшись на спинку сиденья, уставилась на дождь.

– Что это за женщина? – спросила Лидия. – Она разговаривает как гангстер.

– Ты почти угадала.

– Чем она занимается?

– Это она на десять месяцев заперла Кейси в психушке, – объяснила я.

– Ого, – протянула Лидия. – Тебя она посадит в изолятор для буйных помешанных.

– А тебя загонит в серую бездну. И посчитает, что хорошо выполнила свою работу.

Лидия с опаской посмотрела на меня и исчезла.

16

Вряд ли на всем свете нашлось бы хоть что-то, чего мне хотелось бы меньше. Тем не менее в понедельник после последнего урока я взяла фотоаппарат и направилась в редакцию «Взмаха крыльев» проводить фото-сессию для школьного совета.

Стоило мне положить ладонь на дверную ручку, как у меня закружилась голова, и я ощутила настоящий коктейль противоречивых эмоций: смущение, надежду, печаль.

«Будь профессионалом», – приказала я себе. Я видела Картера. Даже говорила с ним. Вряд ли все могло пойти очень уж плохо.

Но как только я зашла в студию, то увидела, насколько плохо все могло пойти.

Картер стоял с тремя другими ребятами из совета и говорил с ними о школьной политике. И все бы хорошо, но с его руки свисала Зоуи, словно пудель с фиолетовой шерстью, который чересчур рьяно оберегает хозяина.

Она бросила на меня злобный взгляд, но тут я отвлеклась от нее, потому что ко мне подошла Марли Чан. Марли была редактором – можно сказать, моим партнером во всем, что касалось школьного альбома. У нее были длинные прямые черные волосы, и ей нравилось носить винтажную одежду. Она казалась ветреной, гламурной девицей, но, поработав с ней несколько раз, я знала, что она очень умная (во всей редакции умнее ее была только Эллиот – конечно, переплюнуть Эллиот было невозможно). Возможно, я обманывала себя, но мне казалось, что мы становимся практически друзьями.

– Привет, ребята! – сказала она представителям школьного совета. – Дайте нам минутку разложить вещи, и будем начинать.

Я прошла в соседний класс, который служил редакции «Взмаха крыльев» студией. Когда я устанавливала фотоаппарат на штатив, ко мне присоединились Марли и Эллиот.

– Что она здесь делает? – прошептала Марли. – Фотосессия же только для официальных лиц школьного совета. А она всего лишь представитель класса!

– Не понимаю, что он в ней нашел, – заявила Эллиот, закатывая рукава толстовки с символикой Нью-Йоркского университета.

Я закрепила фотоаппарат.

– Я уже даже не говорю, – продолжила Марли, как это по-детски – тащить за собой девушку на фото-сессию для школьного альбома.

– Согласна, – сказала Эллиот и бросила презрительный взгляд в сторону двери.

– Эээ… спасибо, девочки. – Я была поражена этой внезапной волной поддержки.

Марли это почувствовала и пожала плечами.

– Ты теперь одна из нас, Алексис. Мы своих не бросаем.

Одна из них? Да, я немного отсняла для альбома, но… знали ли они обо мне хоть что-нибудь? Точнее, если бы они узнали, не отказались бы от своих слов?

Я понятия не имела, как на это ответить. Поэтому сказала только:

– Думаю, мы готовы.

Эллиот вернулась в кабинет редакции и объявила:

– У нас в студии довольно тесно, так что давайте не будем набиваться туда все вместе? Марли будет забирать вас по-одному, хорошо?

Я наклонилась проверить установки диафрагмы, и тут Марли привела первого в очереди.

– А вот и Картер.

– Отлично, – сказала я, не поднимая глаз. – Присаживайся.

Он сел, отвернувшись к двери.

– Смотри на Алексис, пожалуйста, – сказала Марли.

Я поймала пронизывающий взгляд его голубых глаз в видоискателе.

– Как фотоаппарат?

– Хорошо. – Я попыталась сказать это без всяких эмоций.

Милая Марли попыталась поддержать разговор.

– Он очень хороший. Дорогой, наверное.

– Ээ… – Мой желудок сжался так, как будто от него вообще ничего не осталось. – Честно говоря, я не помню, сколько он стоил.

– Полторы тысячи долларов, – проговорил Картер.

У меня перехватило дыхание. Что он хотел этим сказать? По его мнению, фотоаппарат такой дорогой, что я должна была вернуть его, когда мы расстались? Без проблем, мне все равно. Я бы отдала его не задумываясь. Но за это время Картер ни разу не намекнул, что хочет его забрать.

Потом меня накрыла волна злости и стыда. Он практически заставил меня принять этот подарок, когда был помешан на мне под влиянием призрака. С тех пор прошло три месяца – куча времени, чтобы поговорить со мной наедине и попросить вернуть его. Он знал мои телефонные номера. Он что, хотел унизить меня перед Марли? Показать ей, что я плохой человек?

Я уже хотела сказать что-нибудь резкое, но, подняв на него взгляд, увидела, что он не ждет ответа. На его лице было спокойное, сдержанное выражение.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал он.

– Спасибо, – коротко ответила я. – Мне действительно нравится.

Я сделала несколько пробных снимков, потом сказала Картеру отвести плечи назад.

– Можешь приподнять подбородок? – попросила я и защелкала фотоаппаратом.

Я говорила ему, что делать, успокаиваясь с каждым кадром. Чего я так боялась? Картер был зрелым восемнадцатилетним человеком. Он не стал бы устраивать сцену. А я уж и подавно.

Через пять минут я выпрямилась.

– Готово, – сказала я Марли. – Следующий?

Картер уже стал подниматься со стула, как вдруг из-за двери раздался голос:

– Пожалуйста, подождите минутку!

В студию втиснулась Зоуи и стала пробираться к Картеру.

Потом она повернулась ко мне. В ее глазах плескался яд, а на губах играла улыбка.

– Ты не могла бы сфотографировать нас вместе… в смысле, как пару? У нас есть несколько снимков с зимнего бала, но я уверена, что у тебя получится лучше.

– У нас мало времени, – проговорила Марли сдавленным, резким голосом.

– Все в порядке, Мар, – сказала я. – Конечно, почему бы и нет?

Казалось, Картер был не слишком рад этой идее, но Зоуи села рядом и притянула его к себе. Я поменяла фокус и сделала пару снимков.

– Спасибо, – голос Зоуи сочился притворной ласковостью.

– Прекрати, – еле слышно проговорил Картер.

Я подняла на него взгляд.

– Может, улыбнешься? Эти снимки останутся потомкам.

Губы Зоуи растянулись в улыбке, полной неискреннего блаженства. Ее короткие темные волосы и бледная кожа контрастировали с консервативным стилем Картера. Она напоминала девочку-эльфа, которая решила сходить на свидание с бухгалтером.

С симпатичным бухгалтером, пропел голос в моей голове.

Заткнись, голос.

Я взглянула на них, щелкая кнопкой спуска затвора. Это было нелегко, но я знала: пора признаться, что именно значат их улыбки.

Они казались идеальной парой.

И это причиняло мне боль. Сильную боль.

– Наверное, уже хватит, – нервно проговорила Марли.

Я выпрямилась.

– Ну что ж, тут командует Марли. До встречи. Приятно было с вами поработать.

– Это точно, – сказала Зоуи. Она посмотрела на меня с мерзкой ухмылочкой, потом взяла Картера за руку и вывела из студии.

Он не оглянулся.

Я позвонила Джареду с парковки.

– Привет, незнакомка, – сказал он.

– Ты занят?

– Если я тебе нужен, то нет.

Я не знала, что ответить. Нужен – это очень сильное слово. Сильное слово, в котором скрывается много слабости.

Но в моей голове зазвучал голос Картера, и у меня закружилась голова от одиночества. К глазам подступили слезы.

– Думаю… да, нужен.

Джаред вышел из дома еще до того, как я остановила машину. А когда нажала на тормоз, он уже открывал пассажирскую дверь.

– Привет, – сказал он и посмотрел на меня. – У тебя все в порядке?

Я попыталась улыбнуться.

– Уже лучше.

Я наклонилась за сумочкой, а когда выпрямилась, увидела, что он смотрит на меня, как будто я заговорила с ним на иностранном языке. Но он ничего сказал, просто протянул мне руку и помог выйти из машины.

– Что случилось? – спросил он, ведя меня вверх по ступенькам.

Я вздохнула.

– Трудный день.

– Мне жаль.

– Ты-то здесь не виноват.

– Я знаю. Заходи. – Он придержал для меня дверь. – Сделаю тебе горячего шоколада. Папа сегодня работает дома, но он в своем кабинете.

Через несколько минут, сидя в удобном, мягком кресле и кончиками пальцев вылавливая зефирки из чашки, я боролась с неприятным чувством, что меня привели сюда какие-то неправильные мотивы.

Нет, нам нравилось быть вместе. У нас всегда находились темы для разговоров. Ну и что, если с ним я не ощущала того же, что с Картером? Джаред не был Картером и никогда не смог бы им стать, и, если честно, я не была уверена, что мне этого хотелось. Потому что с Картером что-то явно пошло не так… иначе я не оказалась бы в гостиной у Джареда и не пила бы его горячий шоколад.

Он откинулся на спинку дивана.

– Я рад, что ты позвонила. У меня тоже был паршивый день.

– Все в порядке?

Его лицо слегка омрачилось.

– У нас была встреча по поводу выпускного.

– Ого. В феврале?

– Ну, в «Сэйкрид Харт» он требует большой подготовки, – пояснил Джаред. – Собираются выпускники прошлых лет, проводятся церемонии, ритуалы… 1 Жертвоприношения животных? – вставила я.

Мне удалось заставить его улыбнуться.

– Старики несут в руках плакаты, ученики танцуют народные танцы, все такое. Посещение обязательно для всех. В нашей школе это очень важно.

И ты расстроился, что придется весь день танцевать народные танцы?

– Нет, дело не в этом. Их танцуют только девочки. Просто… что-то подходит к концу. Это всегда грустно.

– Ну да, – проговорила я, хотя мне не терпелось побыстрее закончить этот учебный год, да и следующий тоже, чтобы наконец уехать из Сюррея и навсегда забыть про призраков, которые здесь обитают. Я понимала, что в других местах мне тоже встретятся призраки, но не могло же их везде быть так много. К примеру, я могла бы переехать в Монтану и жить в уединении, в паре сотен километров от других людей. Хотя с моей удачей наверняка окажется, что на месте моего дома раньше было поле боя или что-нибудь в этом духе. – Но можно посмотреть на это с другой стороны. Начнется что-то новое. Ты сделаешь шаг вперед. Откроешь чистую страницу.

Он пожал плечами. Улыбка исчезла с его лица.

– Я не хочу делать шаг вперед. Не хочу открывать новую страницу.

– Мне жаль, – сказала я и взяла его за руку.

Он не сводил внимательного взгляда с моего лица так долго, что мне стало неловко.

– Ты милая.

– Меня по-разному называли. Но милая это не самый распространенный вариант.

– Я вижу тебя насквозь, Алексис. – Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее.

Я пыталась не обращать внимания на дрожь, которая пронеслась по моему телу. Но мне это не удалось.

В уголках глаз Джареда появились лукавые морщинки, и он слегка потянул меня за руку. Я встала со стула и присела к нему на диван. Он обнял меня за плечи, но не поцеловал.

– Привет, – в коридор вышел мистер Элкинз. Ему было пятьдесят с чем-то (Джаред называл себя поздним ребенком-сюрпризом), и он, похоже, удивлялся каждый раз, когда видел меня в доме. Он был высоким, с темными волосами, как у Джареда, и с коротенькой бородкой.

Я тут же вырвалась из объятий Джареда и села прямо.

– Здравствуйте, мистер Элкинз.

– Пит. Зовите меня Пит.

Отец Джареда неловко улыбнулся нам и исчез на кухне.

Я посмотрела на Джареда и покачала головой. Он притянул меня к груди.

– Папа не против, – сказал Джаред. Я не совсем поняла, имеет ли он в виду, что его папа не против, чтобы мы целовались на диване или чтобы я называла его по имени.

Я вылезла из-под его руки. Не знаю, против мистер Элкинз или нет, но обниматься с мальчиком перед его отцом в любом случае было слишком странно.

Мистер Элкинз, похоже, испытывал ту же неловкость, что и я.

– Рад видеть тебя, сказал он, возвращаясь из кухни с чашкой кофе. Смотрел он при этом в другую сторону.

– Я тоже рада вас видеть.

– Джаред? – позвал он сына, и тот поднял на него взгляд, – Эээ… У тебя все хорошо? Ты счастлив?

– Папа. – В устах Джареда это слово прозвучало как смешок. – Возвращайся в кабинет.

Мистер Элкинз слегка покраснел.

– Хорошо. Пойду. Я… Был очень рад тебя увидеть…

– Пап.

Когда в гостиной не осталось ни одного лишившегося дара речи родителя, я допила горячий шоколад и, вернувшись в объятия Джареда, едва не уснула. Я пребывала в этаком сумеречном, предсонном состоянии. Забыла про Картера с Зоуи, забыла про Эшлин, забыла про яркий белый свет.

– Хотел спросить… – Голос Джареда вывел меня из полудремы, и по спине побежали восхитительные мурашки. – Зачем у тебя с собой фотоаппарат?

Этот вопрос так ошеломил меня, что на долю секунды я перестала соображать. А потом стала пытаться придумать ответ, уже понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Мы с Джаредом познакомились благодаря фотографии. Это была самая большая страсть в его жизни. Тем не менее, когда я сказала, что больше не хочу этим заниматься, он фактически тоже бросил снимать, чтобы проводить время со мной и делать все, что угодно, кроме новых кадров. Теперь я снова начала фотографировать – уже почти месяц назад – за его спиной. Да, я снимала для альбома, но это не имело значения. Это было делом принципа.

– Я просто… выполняла дурацкое задание для школы, – сказала я, сама понимая, как глупо это звучит.

Какое дурацкое задание? – Он говорил несерьезным голосом, как будто ему было все равно. Но тогда он вообще не стал бы развивать эту тему.

– Делала снимки для школьного альбома. Ничего особенного.

Он напрягся.

– Какие снимки?

– Эээ… Студийные портреты. Фотографировала участников языковых кружков, членов спортивных команд… – Я выпрямилась и встряхнула головой, пытаясь вспомнить, кого еще. – Школьный совет..

Джаред прищурился.

– Хм. Под школьным советом ты имеешь в виду Картера?

Я знаю, что честность – лучшая политика, но об этом честном признании я тут же горько пожалела.

– Ну да, – сказала я. – Он там был. Но это не имеет значения.

Джаред сдавленно усмехнулся.

– Конечно, не имеет. С чего бы? Вы же встречались всего пять месяцев. Почему бы теперь не провести с ним день?

– Все не так. – У меня начало колотиться сердце. – Я провожу день с тобой. С Картером я провела минут пять.

Он немного помолчал. Я уже начала надеяться, что он оставит эту тему в покое, но не тут-то было.

– Можно посмотреть фотографии?

– Нет! – сказала я, откидываясь на спинку дивана, подальше от него. – Зачем? Какая разница, что там?

– Ты же сама сказала, что это не имеет значения.

– Не имеет. – Мое горло сдавили слезы. Не смей плакать, Алексис. – Но я не разрешу тебе отчитывать себя, как будто я ребенок, который украл шоколадку из магазина.

Он быстро, неодобрительно покачал головой.

– Эта метафора относится к моим чувствам? Я, видимо… магазин? Безымянная корпорация? Ты меня так видишь?

Не сказав ни слова, я подскочила с дивана, побежала в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была вся красная, и ее голубые глаза ярко горели на фоне пунцовых щек.

Она казалась несчастной и сбитой с толку.

Она казалась напуганной.

Она казалась… слабой.

На минуту я прислонилась к стене и зажмурила глаза. Почему все до самой крошечной мелочи в моей жизни так сложно?

Наконец я открыла глаза и снова взглянула на свое отражение. Слезы отступили, но сердце все равно стучало как бешеное, и я ничего не могла с этим поделать.

Раздался стук в дверь.

– Алексис?

– Секундочку, – проговорила я.

– Открой дверь, – попросил Джаред. – Пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить.

Я понимала, что чем дольше буду ждать, тем хуже станет ситуация. Поэтому я распахнула дверь одним рывком, словно сорвала пластырь с раны.

Джаред стоял на другой стороне коридора, засунув руки в карманы.

Я полностью тебе доверяю. Если я заставил тебя в этом усомниться, то извини, пожалуйста.

– Это ты меня прости. Нужно было тебе сказать. Но я снимаю только для школы, клянусь.

Конечно. – Его голос был мягким, как бархат. Он поманил меня к себе. – Иди сюда.

Между нами как будто возникла магнетическая связь, и я позволила ей притянуть себя в объятия Джареда.

– Нам не нужно больше этого делать, – прошептал он, уткнувшись в мои волосы. – Не нужно друг друга расстраивать.

– Ты прав, – ответила я, прижавшись щекой к его плечу.

– Алексис, – произнес он.

Когда я подняла глаза, его губы коснулись моих.

17

Я проснулась среди ночи. Лежала под толстым одеялом и чувствовала, что вся в поту, как будто кто-то включил отопление на полную мощность. Я начала скидывать с себя одеяло и вдруг поняла, что держу что-то в левой руке.

Я включила свет и высунула ее из-под одеяла. Что-то кольнуло меня в большой палец, и я выронила этот предмет на пол. Засунув палец в рот, я взглянула на ковер и увидела…

Одну-единственную желтую розу.

И тут я поняла: что-то еще не так. И это что-то было гораздо ужаснее, чем роза.

Я увидела рукав. Рукав из светло-фиолетового шифона, который невесомо облегал мою руку.

Он был пришит к платью. Тому самому платью, в котором была Эшли.

Теперь это платье было на мне.

Я вылезла из кровати и встала в центре комнаты, схватив в руку полупрозрачные слои ткани и пытаясь понять, как кто-то сумел переодеть меня и при этом не разбудить.

Я закинула руку через плечо, чтобы нащупать молнию на спине. Ее не было. Немного похлопав себя по бокам, я нашла ее с правой стороны. Расстегнув ее, я попыталась снять платье, но не вышло.

Я проверила молнию. Она оказалась застегнута.

Расстегнула ее еще раз, прикладывая все усилия, чтобы дышать глубоко и не впадать в панику. Но, когда попыталась снять платье через голову, оно снова не поддавалось.

Я решила действовать грубой силой. Подняв юбку, я изо всех сил дернула за нее, собираясь разорвать в клочья, если будет нужно. Но как только юбка заслонила мне поле зрения, я услышала тихий смешок.

А потом – голос:

«Оно не снимается».

Это был скорее не голос, а намек на него, еле слышный шепоток на ухо. Но сквозь слои ткани я увидела тень, стоявшую между мной и лампой.

Тень, напоминавшую человека.

Я была наполовину раздета и стояла, подняв руки вверх. Но я не сдвинулась с места и не выронила платье.

Я застыла словно статуя, глядя прямо перед собой. Мой голос как будто замерз и застрял в горле, словно кусочек льда.

Наконец я прошептала:

– Лидия?

Вдруг тень пронеслась мимо меня – быстрее, чем я успела отреагировать. Резко повернувшись, чтобы не оставаться к ней спиной, я выронила подол и оказалась лицом к лицу со своей пустой комнатой.

Тень (была ли это девушка?) исчезла.

И кое-что изменилось.

Появилась еще одна роза. Она лежала ближе к двери, которая теперь была чуть-чуть приоткрыта.

Я заставила себя успокоиться и не терять голову – хотя бы пока что. И тут я услышала тихий звук, доносившийся откуда-то из глубины комнаты.

Вззззззззззз.

Я медленно попятилась в коридор.

Там я нашла третью розу, а в метре от нее – четвертую, а потом пятую, шестую и седьмую. Они вели в холл.

Желание узнать, куда они ведут, было невыносимым.

Я затаила дыхание и пошла за ними. Добравшись до входной двери, я бесшумно открыла засов и распахнула ее.

На улице тоже лежали розы.

Стояла глубокая ночь, и температура опустилась почти до ноля. На мне не было ничего, кроме полупрозрачного платья. Ни туфель, ни даже носков. Но я все равно двинулась вперед по тропе, выложенной розами.

Как будто у меня не было выбора.

Дойдя до конца подъездной дорожки, я заколебалась.

Судя по всему, за розами можно было идти бесконечно. И в конце концов они приведут меня…

Куда они меня приведут?

Свернув на тротуар, я почувствовала, как все мое тело окутывает волна холода.

Розы исчезли, и как раз в этот момент кто-то схватил меня за руку.

– Лекси? – Сзади меня стояла Кейси, закутанная в халат и с теплыми тапочками на ногах. – Что ты тут делаешь? Почему не остановилась, когда я тебя позвала?