Текст книги "В радости и в горе"

Автор книги: Кэрол Мэттьюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18

– Вот так!

Дэмиен положил трубку и резко махнул кулаком в воздухе. Потом довольно потер руки и в завершение хлопнул в ладоши: дело сделано! Билет бизнес-класса в Нью-Йорк на рейс авиакомпании «Вирджин Атлентик Эйрлайнз» изрядно облегчил его кредитную карту, но оно того стоило. Завтра ровно в семь утра рейсом VA 100 со всем возможным комфортом он полетит на самолете к цели назначения – аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди, а затем отправится далее, в объятия Джозефин Флинн. Дэмиен был настроен очень решительно.

– Что ты делаешь?

Дэмиен резко обернулся.

Опершись о дверной косяк его кабинета, стояла Мелани. Волосы у нее были в беспорядке после неспокойного сна и безобразно торчали в разные стороны. На ней была коротенькая ночная рубашка, а на лице – выражение угрюмого недоверия.

Дэмиен вздохнул.

– Сейчас три часа ночи, – заметила она. – Ты собираешься ложиться спать?

Рубашка сползла с ее плеча, приоткрыв мощные округлости ее грудей, вздымавшихся от негодования. Груди были твердыми, но нежными, и это была одна из тех причин, по которой он влюбился в нее.

Дэмиен вздохнул громче. Как все это надоело. Но он должен проявить твердость.

– Нет, – сказал он, – сегодня я спать не лягу.

Мелани взглянула на дорожную сумку, которую он упаковал, пока она смотрела сериал «Коронейшн Стрит». У Натали, хозяйки квартиры, где жил Роджер, опять была связь с мужчиной моложе ее, и внимание всей нации, включая и Мелани, было приковано к этим событиям.

– Что все это значит?

– Я больше так не могу, – сказал Дэмиен.

– Как «так»?

– Вот так, – Дэмиен развел руки, показав на весь дом.

Обычно цвета загара, кожа Мелани вдруг стала белой.

– Почему?

– Я не могу больше это выносить. – Он закрыл голову руками. – Я все еще люблю Джози.

– Сволочь! – Мелани повернулась на каблуках и убежала на кухню. Он вздрогнул, услышав, как распахнутая ею дверца буфета ударилась о стену, как чайник стукнулся о кран, как зазвенели две фарфоровые кружки, ударившись друг о друга.

Он испустил самый глубокий вздох в мире.

– Черт возьми, – устало пробормотал он, заставил себя выйти из-за своего дешевого временного письменного стола, оклеенного меламиновой пленкой, и пошел навстречу звукам сокрушаемых предметов домашнего обихода.

Мелани сидела за откидным разделочным столом, подперев голову руками, и плакала. Ее лицо, искаженное то ли злобой, то ли болью (а может быть, и тем и другим), было все в красных пятнах.

– Мелани…

– А она тебя любит?

Э… вопрос на засыпку.

– Да.

– Ты продолжал с ней встречаться?

– Нет.

– Врешь!

– Я стараюсь быть честным с тобой, – сказал Дэмиен и подошел к ней, чтобы обнять ее.

– Дэмиен, ты не поймешь, что это за зверь, честность, даже если она укусит тебя за задницу!

– Я не принимаю этого замечания.

– А я не принимаю такого объяснения! Ты вошел в мою жизнь, сломал ее, сломал жизнь моих детей, а теперь говоришь, что любишь свою бывшую жену!

– Она пока еще не бывшая.

– Дэмиен, ты живешь здесь полгода. А до этого полгода упражнялся со мной на своем письменном столе в офисе. Уж кого-кого, но тебя назвать верным мужем язык не поворачивается.

– Я знал, что ты плохо к этому отнесешься.

– Плохо отнесусь?! – Лицо Мелани приобрело угрожающе-мрачный оттенок. – Да я пока и не начинала к этому никак относиться!

– Я хочу, чтобы ты знала, что мне так же больно, как и тебе.

– Нет, Дэмиен. Тебе-то никогда больно не бывает. Это ты всем причиняешь боль. Но вот это, может быть, покажет тебе, насколько плохо я к этому отношусь!

Мелани схватила сахарницу и запустила в него. Сахарница пролетела через всю кухню и разбилась как раз над головой Дэмиена, разлетевшись на множество осколков и осыпав его белым сахарным песком «Тейт энд Лайл».

– Мелани! – Дэмиен попытался закрыться руками.

Она взяла две фарфоровые кружки и отправила их вслед за сахарницей. Одна из них, прежде чем разбиться, ударившись о косяк, все же задела голову Дэмиена.

– Ты еще пожалеешь о том, что вела себя таким образом, – предупредил ее Дэмиен.

– Нет, жалеть будешь ты. – Мелани открыла буфет. На ее лице появилось решительное выражение; она протянула руку к стопке тарелок и взялась за верхнюю. – Уж я постараюсь, чтобы ты пожалел об этом, Дэмиен. – Она прицелилась и бросила тарелку ему в голову, как будто это была не опасно тяжелая кухонная тарелка, а игрушечная тарелочка для метания. Тарелка просвистела в воздухе и зазвенела, разбившись о холодильник. – Ты у меня всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об этом.

Глава 19

– Я хочу выглядеть круто, – сказала Джози.

– Естественный стиль ей больше подойдет, – распорядилась Марта, неспешно втирая в свои тонкие пальцы крем для рук с ароматом ванили.

– Хорошо, пусть я буду выглядеть естественно, но сногсшибательно, потрясающе, смело, раскрепощенно.

– Но вы же не хотите выглядеть красивее самой невесты, не так ли? – Кисточка Беатрис мягко била ее по щекам, нанося румяна.

– Нет, хочу, – заупрямилась Джози, – но понимаю, что для этого потребуется серьезная косметическая операция и гормоны роста. Ладно, Беатрис, просто нанесите мне тени на веки и сделайте, что сможете.

Было шесть часов утра, еще темно, сильный мороз припудрил деревья за окнами, и они стояли как в сказке. Если бы не пятиградусный мороз и снегопад, то выбрать лучшего дня для свадьбы было бы нельзя. Главные участники собрались на кухне у Марты и пили кофе, а Беатрис и ее миленькая помощница, Кристина, наводили красоту на их лица. Сноровке, с которой сновали их кисточки с косметическими средствами, позавидовал бы и художник Рольф Харрис. Все это пришлось очень кстати, потому что глаза у Джози были такими красными и опухшими, как будто она раз сто проплакала над мелодрамой «Мосты графства Мэдисон».

Незадолго до того, как под утро они с Мартой наконец отправились спать, выяснилось, что Джози придется вести по ковровой дорожке всю свадебную процессию к алтарю; она пойдет первой, а за ней последует Марта и вся ее далеко не маленькая свита. Ей еще предстояло узнать, как это надо делать, а также и то, как начинать танец, как, стоя, вести свадебный завтрак и развлекать гостей. Ничего похожего на роль подружки невесты в Англии, где можно схорониться где-нибудь в тени и хорошенько напиться.

Джози разглядывала ряд сиреневых платьев, расправленных и отутюженных, терпеливо дожидавшихся на плечиках своей очереди.

– Марта, разве нельзя было сшить платья с рукавами?

– Хватит ныть, ты выглядишь просто великолепно, а моя свадьба будет ЖАРКОЙ! Подожди до вечера, от тебя просто пар будет валить.

Фотограф и его хорошенький ассистент также сновали вокруг них, как пчелки; не меньшее усердие проявляли и человек с видеокамерой, и его определенно менее привлекательный помощник. Джози совсем не была уверена, что хочет, чтобы ее и Марту увековечили для будущих поколений в запасных пижамах, только с одним накрашенным глазом и с бигуди в волосах, но остановить этот процесс было невозможно.

– Мне нравится фотограф, – прошептала она Марте через разделявшие их подлокотники кресел.

– Он голубой, – сказала Марта, заглатывая свою бурду из водоросли, чтобы, несмотря на ранний час, Беатрис смогла нанести ей на губы помаду. – А мальчик с экспонометром его любовник. – Марта нагнулась, чтобы увидеть Джози из-за стоявшей между ними Беатрис, и пристально посмотрела на нее. – Что с тобой, девочка моя?

– Наверное, из-за столь недолгого общения с тем праведным подлецом Мэтом Джарвисом гормоны у меня передрались или еще что-то в этом роде. Дядя Нунцию посоветовал мне потрахаться от души.

– Дядя Нунцио так сказал?

– Ну, другими словами.

– Ты должна делать так, как сказал дядя Нунцио. Его нельзя не слушаться.

– В самом деле? Ведь он выглядит как человек, у которого следующая сигарета может оказаться последней в жизни.

– Внешность бывает обманчивой, Джозефин. И тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. – Марта смотрела на сестру, одновременно демонстрируя ей свой восхитительный, еще свеженький маникюр. – Дядя Нунцио – это орешек еще тот. Он титулованный глава нашей семьи и очень влиятельный человек в родном городе. С Нунцио Россани предпочитают не связываться.

– Тогда кто же я такая, что он дает мне советы?

Они обе рассмеялись.

– Фелисия, – крикнула Марта, обращаясь к довольно бесформенной фигуре в пижаме, – не могла бы ты позвонить цветочнику и убедиться, что у меня будет не только букет невесты, но и букет для того, чтобы кинуть подружкам?

– Марта, сейчас половина седьмого утра, – ответила Фелисия, продолжая поедать бейгели со сметаной так, как будто вся ее жизнь зависела только от них.

– Там есть автоответчик. А то я могу забыть. Это в твоих же интересах, между прочим.

Фелисия зашаркала к телефону.

– Если мое будущее счастье зависит от того, поймаю я этот чертов букет или нет, то я предпочла бы вскрыть себе вены.

А тем временем снимались бигуди, распускались локоны, волосы зачесывались назад, имитируя небрежный беспорядок от налетевшего ветерка, напылялся лак в количестве, достаточном, чтобы озоновый слой планеты содрогнулся от боли.

Фелисия положила трубку.

– Ну вот, теперь ты гарантированная обладательница букета для подружек. – И она вновь принялась за свой завтрак.

Зазвонил телефон. Фелисия перегнулась обратно через обеденный стол, чтобы взять трубку. Отодвинув трубку ото рта, она закричала:

– Это тетя Лавиния. Кто примет на себя первый удар?

Марта помахала рукой, чтобы облачко лака у нее перед лицом рассеялось, и взяла трубку.

– Привет, Лавиния. Да, мы как раз собираемся. Да, Джози ведет себя примерно.

Джози в раздражении нахмурилась, и Марта не решилась фыркнуть.

– Да, на мне все только самое-самое. Да, жаль, что тебя нет здесь. Да, и папа в порядке. И я скучаю по маме. – Марта закусила губу. – Конечно, я знаю, что ты думаешь обо мне. Лавиния, мне уже надо идти, спасибо, что позвонила. Я очень скоро позвоню тебе, и мы поговорим обо всем. Даю тебе Джо.

Джози взяла трубку.

– Да, добралась хорошо. И хорошо себя веду. И буду вести себя хорошо. Да, она прекрасно выглядит. Да, всем передам привет. Конечно, жалко, что тебя здесь нет. Что?

Последовала пауза.

– Нет, я не собираюсь опять сходиться с Дэмиеном. Что это тебе в голову пришло? Да, просто уверена, что все пройдет замечательно. Мама, а почему ты спросила про Дэмиена? М-м-м… М-м-м…

Джози, нахмурившись, опустила трубку.

– Она первой положила трубку. Даже Последовательность Завершения Разговора не понадобилась. Такое с ней впервые.

Она шлепнулась на стул рядом с Мартой.

– Мама только что спросила меня, не собираюсь ли я сойтись с Дэмиеном.

– Я поняла.

– Мы же как раз сейчас в особой дружбе с мистером Разводом. Что это ей в голову взбрело?

– У твоей мамы иногда бывают странности.

– Это ты мне говоришь!

К ним забрел Джо, отец Марты. На нем была домашняя куртка, а ширинка брюк расстегнута, рубашка хлопала вокруг тела, как парус.

– Никак не могу справиться с этим идиотским пингвиньим костюмом!

Ему на помощь пришла Фелисия.

– Вот, мистер Россани, съешьте бейгель, а я заправлю вам рубашку.

– Господи, – простонал он, – хорошо, что у меня только одна дочь. На те деньги, которые мне стоит это свадебное шоу, можно было бы купить несколько квартир в кондоминиуме.

– Хватит жаловаться, папочка. Маме бы это не понравилось.

– Твоя мама наслаждалась бы каждой минутой. – Он дернул себя за галстук-бабочку. – Что до меня, то я уже сейчас жду не дождусь, когда смогу снять эту чертову штуковину. Зачем мне нужно одевать все это так рано? Еще ночь кромешная.

– Мы не хотим опоздать в церковь.

– Да до нашего времени еще ждать и ждать.

– Нам еще многое надо сделать.

– Да, вам, девочки, тяжеленько приходится, красоту-то еще наводить и наводить.

– Папочка!

Он поднял руку.

– Пойду. Буду в своей берлоге, посмотрю игровое шоу «Выигрывайте деньги Бена Штейна». Свистните, когда вся компания поедет.

Марта посмотрела ему вслед, пожевав губу.

– На самом деле ему все это нравится, – неуверенно сказала она.

– Конечно, ему нравится, – подбодрила ее Джози. – Твой отец, как моя мать, они оба любят пожаловаться. Для него это будет великий день, и он потом будет годами говорить о нем.

Марта и Джози поднялись со своих нагретых мест, уступая их Фелисии и Бетти-Джо, ожидавшим своей доли косметических процедур.

– Хочешь позавтракать, Марта?

– Я размажу помаду.

– Да ты и так уже слизала половину. Беатрис попозже может опять нанести ее. Тебе надо поесть.

– Мой желудок не примет ничего.

– Поешь, – Джози пододвинула ей бейгель, и обе они нерешительно стали отщипывать от него кусочки.

– Ты подумала о том, что я говорила ночью?

– Я всю ночь проворочалась без сна от волнения.

– И?

– Я все делаю правильно.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Совершенно уверена?

– Сколько раз нужно тебе повторять?

– Один, но с радостью.

– Я радовалась бы гораздо больше, если бы не волновалась так сильно.

– Расслабься и получай удовольствие. Этот день пролетит так быстро, что ты и не заметишь.

Руки у Марты дрожали.

– Я хочу, чтобы это был совершенно замечательный день, Джо. Я хочу, чтобы все запомнили его на всю оставшуюся жизнь и говорили: эй, ведь свадьба Марты – это было что-то.

– Не волнуйся, – Джози взяла обе руки сестры и сжала их вместе. – Все так и будет. Я просто уверена в этом.

Снаружи послышался хруст гальки, и на окна упала тень.

– Приехали машины, – сказала Марта.

Три самых больших, самых белых лимузина, которые когда-либо были выпущены, подъезжали к дому Марты, подталкивая своими крышами поднимающееся над горизонтом солнце.

– Нам пора одеваться, дорогая сестренка, – произнесла Марта.

– Боже мой! – сказала Джози и села на кровать Марты. Она закусила губу, разрушив таким образом остатки трудов Беатрис.

– Не плачь, не плачь, не плачь, а то от косметики ничего не останется.

– Я не плачу. Я просто немного распустила сопли.

Марта покрутилась перед ней.

– Нравится?

– Ты самая красивая невеста из всех, которые когда-нибудь были.

– Значит, нравится? – Марта любовалась на себя в зеркале.

Платье было из атласа «принцесса», плотно облегающее, с лифом, шитым жемчугом, и (что отметила про себя Джози с легким уколом зависти) с длинными рукавами.

– Помнишь, когда мы были детьми, мы часто играли в принцесс, надевая ночные рубашки наших мам? Вот сейчас ты настоящая принцесса.

– Так должна чувствовать себя каждая женщина в день своей свадьбы. – Марта опять покрутилась, и тончайшая ткань ее шлейфа взлетела над полом и стала виться волнами в воздухе, подхватившем и закружившем ее.

– Джинни бы это понравилось.

– Понравилось бы, правда? – Глаза Марты наполнились слезами. – Больше ничего не говори, а то я расплачусь.

– Она бы так гордилась тобой.

– Джек хотел, чтобы мы поженились на Фиджи, чтобы там были только мы двое. Я рада, что настояла на полной церемонии.

– Надеюсь, что он стоит всего этого.

– Думаю, что принцесса будет жить долго и счастливо. – Марта рассматривала себя в зеркале со всех сторон. – Так ведь всегда и бывает?

– Нет, – ответила Джози, – не всегда.

– Извини, пожалуйста, – сказала Марта, и ее руки опустились. – Ты подумала о Дэмиене?

Джози кивнула.

– Я тогда была уверена, что все именно так, как ты сказала. Я была просто великолепна. Мы оба были великолепны. Почему же все так закончилось? – Она не помнила даже, когда это все началось. После их первой ссоры? Ни он, ни она не умели просить прощения. Или все было после того, как они не смогли договориться о том, какие им нужны обои? Или все потому, что Дэмиену нравились «Бон Джови», а она считала, что нет и быть не может никого лучше блюзового франта Уилла Смита? Они спорили даже о том, как назвать кота. Джози думала, что Принц будет шутливой данью идолу поп-культуры и заложит модель поведения смышленого и нагловато-бодрого котенка. А Дэмиен считал котенка высокомерным и самодовольным недомерком. И пижоном. И не хотел, чтобы его кота называли в честь этого чернозадого алкоголика. Дэмиен, с его отсутствием воображения, что проявлялось во всем, предпочитал традиционные имена: Франтик, Пушок или Пусик. Они бросили монетку, и победил Принц.

– Всего пять лет назад я стояла перед зеркалом, Марта, в точности как ты сейчас. Я была одета как принцесса и надеялась на счастье, которое будет длиться вечно. Что произошло между тем моментом и этим?

– Дэмиен подцепил другую.

– Спасибо за точное определение случившегося, – надулась Джози. – Но что заставило его поступить так? Я? Что-то, что я ему сказала? Что-то, что я сделала? Или не сделала? Он мне так и не сказал, Марта. Он так и не сказал мне, что же я сделала неправильно.

– Не зацикливайся на нем и не ругай себя, твой муж – тварь, вот и все.

– Это потому, Марта, что я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы ты делала те же ошибки, что и я. И даже не знала бы, в чем они заключаются.

– Со мной все будет в порядке.

– Я когда-то прочитала, что не стоит выходить замуж за человека, если думаешь только, что сможешь с ним жить, что выходить надо за того, без которого жить не сможешь.

– Джози, ты читаешь столько всякого дерьма, – рассмеялась ее двоюродная сестра.

– Это из-за того, что я развелась и столько ночей сплю одна.

– Что касается одиноких ночей, то их и у меня было немало, – сказала Марта. – А сейчас я хочу выяснить, что же все-таки это такое, супружеская жизнь.

– Надеюсь, с этим у тебя будет лучше, чем у меня.

– Я тоже надеюсь.

Обе они рассмеялись.

– Иди ко мне, – сказала Марта, и они бросились друг другу в объятия.

– Слушайся своего сердца, Марта, что бы оно тебе ни говорило. – Джози немного отодвинулась и посмотрела на сестру. – Будь счастлива, обещай мне, что будешь.

– Обещаю.

– Марта, – послышался голос Фелисии с нижнего этажа, – фотограф ждет. Ты готова?

– Иду!

– Джози, тебе тоже надо надеть платье!

О, радость! Вот он, момент, которого она так ждала. Сиреневый шифон! Иду…

Глава 20

Аэропорт Хитроу в предрассветный час казался местом, где никогда ничего не происходит. Несколько вооруженных полицейских на дежурстве неторопливо прогуливались по залу и явно скучали. Они вовсе не казались теми, кто четко знает, что делать, если возникнет ситуация, когда надо будет застрелить кого-то или завалить наземь террориста и надеть на него наручники. Уборщики полировали полы до больничного блеска, а продавцы с отвращением думали о том, что сейчас им придется нарушить свой душевный покой и, открыв магазины для рутинной дневной работы, в силу жестокой житейской несправедливости начать общение с этой немытой, ничтожной публикой.

Учитывая то, что Дэмиен практически не отстал от намеченного графика, он, разумеется, порадовался, что все рейсы отправлялись вовремя. Он взвалил дорожную сумку на плечо и с трудом пошел через зал. Он был, в общем, доволен собой и тем, во что вылилась его миссия Возврата Джози. Разве сможет женщина, столкнувшись с таким недвусмысленным проявлением действия мужских гормонов, устоять и не упасть в его объятия? Не так уж много мужчин, которые в мгновение ока пересекли бы океан только ради того, чтобы доказать, насколько женщина важна для них. Пусть тот Таинственный Незнакомец сделает что-нибудь подобное!

Что бы то ни было, он наконец вытащил счастливый билет. Проходя мимо стенда с галстуками, он посмотрел на себя в зеркало. Да, на лицо его стоило посмотреть: на нем после битвы с Полоумной Мелани остались шрамы от тарелок и прочих видов холодного домашнего оружия. С другой стороны, если Джози не будет расположена к общению с ним (а в последнее время склонности к этому она не проявляла), то лицо, иссеченное шрамами, возможно, заставит смягчиться ее женское сердце. Он пострадал от пращей и стрел неприятеля в попытке вновь обрести ее и надеялся, что она непременно оценит это. Дэмиен погладил кожу кончиками пальцев. Больно. Мелани могла убить его. Слава богу, что она не дошла до ящика с ножами, а то сейчас он говорил бы гораздо более высоким голосом.

Он не мог понять, что он нашел тогда в этой Мелани, ну, конечно, помимо тех достоинств, которые сами бросались в глаза, – большого бюста, здорового зада и малого количества мозгов. Но, возможно, причину искать и не нужно. С мужчинами такое случается. В их конторе, по крайней мере, через это прошли почти все. Удивительно, что и работа еще как-то двигалась. Взять хотя бы Интернет: он весь напичкан объявлениями постельного характера. В отделе по управлению человеческими ресурсами использование помещений компании для проведения интимных встреч с сотрудницами расценивали как дисциплинарное нарушение. Но если бы все такие случаи выплыли на свет божий, то пришлось бы уволить половину персонала! Включая директора-распорядителя и его секретаршу.

Дэмиен сверился с часами. Ему предстояло убить еще час. Он прошелся по ряду, где были магазины, от нечего делать разглядывая на витринах чемоданы из поблекшей кожи, видимо, провалявшиеся на магазинных полках довольно долго, шелковые рубашки ручного изготовления и различные панамы. Все это ему понадобится, когда он состарится и станет слащавоучтивым. Давайте начистоту: если вы и в пятьдесят лет захотите остаться участником забега на приз «Крутая Куколка», то одежду вам придется покупать никак не в дешевых магазинах сети «Некст».

Вот когда он увидел Его. И уже не смог отвести от Него глаз. Оно сверкало, лежа на грубой ткани в световом круге, разбрасывая вокруг всполохи голубых, розовых и зеленых лучей. Оно должно принадлежать ему. В этом кольце был самый большой, самый игристый бриллиант, который ему когда-либо приходилось видеть. Даже если все остальное не сработает, то вот этот стервец уж точно вернет ему сердце так отдалившейся от него любимой. В таких ситуациях бриллиант вообще лучший друг мужчины. Этот же был чистейшей воды, прозрачный, ограненный в форме слезы (как кстати!). Дэмиен был очарован романтичностью своего замысла. Кольцо для повторной помолвки. Он падет на колени и будет молить Джози вернуться к нему. Это будет его коронный номер!

Ювелир, наверное, решил, что вновь пришло Рождество, угрюмо подумал Дэмиен. Когда он смотрел, как Дэмиен заталкивает бархатную коробочку поглубже в верхний карман, похлопывая по нему, чтобы убедиться, что она там будет в целости и сохранности, в его блестящих глазах сквозила неловкость. Даже кредитная карта Дэмиена, привычная к разным экстравагантным приобретениям хозяина, взвизгнула от боли, проходя через кассовый аппарат. Бриллиант-то, конечно, потрясающий, но и цена потрясает не меньше. В том числе и кошелек. Однако он был уверен, что его затраты окупятся сторицей. То, что он сейчас заплатил за эту блестящую побрякушку, позволит ему купить очень большой кусок пирога смирения и примирения.

Как бы то ни было, Джози этого стоит. Такая женщина, как Джози, одна на миллион, а таким, как все эти Мелани, красная цена грош за десяток (почему он не понял это раньше, это бы уберегло его от многих неприятностей и от трат на адвоката?). Никто не сможет дать ему того, что может дать Джози. А что он приобрел от своей связи с Мелани? Сомнительную честь быть экспертом мирового уровня по части извлечения из видеопроигрывателя жевательной резинки? Да, это был хороший урок. И дорогостоящий. Дэмиен опять любовно похлопал себя по карману. Но сейчас он другой человек. Какая разница, сколько раз он был неверен ей в прошлом, теперь-то он уже никогда больше не клюнет на сомнительные соблазны и не оставит Джози.

Единственное, что ему осталось сделать, это узнать, где состоится это великое торжество. Он набрал номер Марты по своему мобильному телефону и, в нетерпении ожидая, когда его звонок пройдет по эфиру, постукивал носком ботинка.

– Привет, – сказал далекий женский голос.

Дэмиен закрыл пальцем второе ухо.

– Марта?

– Нет, это Фелисия. Марта немного занята. Она готовится поехать в церковь.

– Я приглашен на свадьбу, но приглашение затерялось. Вы не напомните мне, где будет прием?

– Конечно. – И Фелисия продиктовала ему полное название гостиницы, а он записал его на каком-то конверте, который выудил из кармана пальто.

– Спасибо. Отлично. Джози там?

– Да, но и она подойти не сможет. У вас что-то важное?

– Нет. – Разве только то, что все их совместное будущее зависело от этого звонка.

– Мне передать ей, кто звонил?

– Нет. Не стоит ее беспокоить. – Он хотел сделать ей сюрприз из сюрпризов, сюрприз на всю жизнь.

– Мы, наверное, увидим вас позднее? – сказала Фелисия, прежде чем повесить трубку.

Без всякого сомнения, подумал Дэмиен с улыбкой.