Текст книги "В радости и в горе"

Автор книги: Кэрол Мэттьюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Марта повернулась на каблуках и, проделав этот рискованный трюк, зашагала, покачиваясь, к своим гостям.

Дневной свет постепенно тускнел, прохладный вечер превращался в холодную, ясную ночь. Глен и Джози встали и, покинув лодочный домик, побрели вслед за Мартой. Глен обнял Джози за плечи, и они молча шли за Мартой, влекомые ее турбулентным потоком. Он согнул руку в локте, но вместо чувства защищенности она испытывала напряжение, а этот локоть, касавшийся ее бока не в лад с шагами, почему-то вызвал неприятное ощущение. Ей было неудобно и неловко. Между Мартой и ее бывшим любовником определенно решено было еще не все, и она подумала, действительно ли накануне сестра рассказала ей обо всем без утайки.

Марта шла, спотыкаясь, впереди, а туго связанный букет бился о ее ноги. С каждым шагом от него отлетал дождь лепестков, устилавший дорожку. Если так и дальше пойдет, то бросать будет уже нечего.

Глава 27

«Хава Нагила» унагилила Мэта до полусмерти. Он перетанцевал со всеми неутомимыми родственниками Марты – с тетей Долли, с дядей Хайми, с дядей Томом Коблеем. Да, кажется, вообще со всеми гостями. Он станцевал «Танец петушка», оказавшийся американским вариантом «Песенки птички»; электрослайд, в котором требовалось исполнять гораздо более затейливые повороты, чем те, на которые он был способен; и даже что-то, отдаленно напоминавшее «Болит разбитое сердечко» с его традиционными хороводными шагами. Он исполнил и «Эй, Макарена!», но вместо того чтобы зазывно кружиться по спирали, он прошаркал этот танец уже заплетающимися ногами, – на курортном острове Ибица его никогда не разрешили бы танцевать без предварительного предупреждения об опасности для здоровья. Замечательное достижение для панически боящегося танцев обозревателя рок-музыки. Уже не в первый раз за этот вечер он спрашивал себя, ту ли профессию он выбрал.

Сейчас он танцевал с очень красивой подружкой невесты. Не с той подружкой, вынужден был он признать, но все же с очень красивой подружкой. Он использовал свое положение гостя Марты-2 – шампанское и все такое, и, несмотря на то что сердце у него было непоправимо разбито и сегодняшний вечер шел вразрез с его миссией обретения мисс Джози Флинн, находившейся где-то в этом широко раскинувшемся городе, все же он чувствовал себя довольно неплохо.

Его печень не подвергалась такому испытанию со времен университетских гулянок, и к моменту, когда его самолет приземлится в Хитроу, она, без сомнения, будет замаринована не хуже пряных консервированных огурчиков.

Мэт перестал кружиться с подружкой невесты – танец закончился. Она была приятной девушкой, тоненькой, как тростинка, с темно-русыми кудрями, как у Тресси, любимой куклы его сестры. Она тоже считала, что Уильям Шекспир снимает отличные фильмы. Она подняла на него глаза, и у него перехватило дыхание. Но никогда в своей жизни он не чувствовал такой тоски. Что он здесь делает? Он обманом втерся в эту компанию тетушек и дядюшек, двоюродных братьев и сестер, друзей и знакомых. Он не имеет к ним никакого отношения. Пришелец ниоткуда, чудной чужак, весело проводящий время. Но ведь чужак.

Он взял руки девушки в свои.

– Это было прекрасно. Спасибо вам, – сказал он. – А теперь мне надо идти.

– Так рано? – запротестовала она. – Все это будет длиться еще целую вечность.

В этом он почему-то не сомневался.

– Еще полно еды, и будет много танцев.

Мэт же чувствовал себя так, как будто уже съел полную тележку продуктов из супермаркета и протанцевал больше, чем сам Лайонел Блэйр в период расцвета его творчества.

– Но мне нужно быть в другом месте.

– Что ж, рада была провести с вами время, – сказала она.

– Спасибо. Все было замечательно… – Он даже не знал ее имени.

– Элена.

– …Элена.

Ну почему он не встретил всех этих милых женщин до того, как его поразили чары Джози Флинн? По крайней мере, двух женщин.

Он попрощался с тетей Долли и с дядей Хайми, и они целовали и обнимали его так, как будто он был их давно потерянным и вновь обретенным сыном, обещали навестить его, когда в следующий раз приедут в Лондон, чтобы взглянуть на Шекспира. Он попрощался и с Мартой-2, пожелал ей счастья и про себя отметил, что по возвращении в Лондон непременно пошлет ей чудовищно роскошный букет в знак благодарности.

Мэт прошел в мужскую комнату, чтобы забрать пальто. Ваза, из которой он вытащил букет для Джози, стояла пустая и заброшенная. Мэт посмотрел на лепестки, рассыпанные по полу рядом с ней, и с грустью потянул носом воздух. Итак, в своих поисках Джози Флинн он потерпел сокрушительное поражение, и именно тогда, когда думал, что ближе всего к цели. Так близко и так далеко. Поводив плечами, он надел пальто, поискал шарф и подумал, не идет ли все еще снег.

Снаружи у дверей гостиницы стоял швейцар, подзывающий такси, и Мэт встал в очередь. Куда же ему ехать? Он посмотрел на свои разбитые часы и обнаружил, что треснувшее стекло пропало, видимо, выпало во время танцев. По всему было видно, что еще только середина вечера, нет еще и девяти – слишком рано для того, чтобы найти бар и напиться в одиночестве. Реклама на Бродвее мигала, по-видимому, уже во всю свою световую мощь. Он сделал шаг вперед в своей очереди, обернув шарф вокруг шеи. Морозный воздух царапал ноздри, как маленькие бритвочки, ветер кружил по улицам, проникая под одежду, и расслабляться не стоило – в небе то и дело нависала угроза нового снегопада. Господи, каким, должно быть, заброшенным и никому не нужным чувствует себя живущий здесь человек, если он один и холод пробирает до костей. Еще хуже, чем в Озерном Краю.

Вдруг Мэт почувствовал как бы легкое прикосновение теплого пальчика к шее. Подожди-ка. Ему же есть куда пойти. Есть же человек, который будет рад его увидеть. Холли. И почему он не подумал о ней раньше? Швейцар дунул в свой свисток. Следующим в очереди на такси был Мэт. Не следует ему так обращаться с Холли: сначала давать ей надежду, а потом отбрасывать за ненадобностью, как… как подбирают и выбрасывают ненужную вещь.

И, не дав совести остановить себя, он набрал ее номер на мобильном телефоне и прижал трубку к своему замерзшему уху.

В ответ послышались гудки, а потом щелкнул пробудившийся к жизни автоответчик:

– Привет. Простите, меня нет дома. Пожалуйста, оставьте номер своего телефона, и я вам перезвоню.

Надо оставить сообщение. Сообщение. Мэт, придумай, какое должно быть сообщение!

– Я… э… Привет, Холли, это… Мэт. Мэт Джар…

Вдруг автоответчик, отключаясь, завизжал, и на другом конце провода Холли схватила трубку.

– Привет, – сказала Холли, тяжело дыша.

Подъехало такси. Мэт жестом пригласил человека, стоявшего за ним, сесть в машину.

– Это… э… Мэт.

– Я надеялась, что ты позвонишь.

– Ты так тяжело дышишь, бежала откуда-то?

– Я уже спускалась по лестнице, когда услышала звонок, и пришлось бежать вверх.

– А! О! Ладно. Не имеет значения.

– А что имеет значение?

– Я… ну… Мои планы изменились, – неловко сказал он, – и я… э…

Холли облегчила ему муки унижения:

– Тогда приезжай ко мне.

– Х-хорошо. – Неужели для нее это так важно? Неужели он предпочитает не называть неприятные вещи своими именами и эта его затея настолько же некрасива, насколько бессмысленно было его намерение найти тоненькую иголку по имени Джози Флинн в городе, откровенно издевающемся над такими стогометателями, как он?

– Конечно, если хочешь, – добавила она уже не так порывисто.

– Мне не хотелось бы мешать твоим планам, – сказал Мэт. – Может быть, тебе лучше их не менять?

– Я бы предпочла встретиться с тобой.

– О!

– Ты хочешь приехать?

– Хочу. – В этот момент он действительно этого хотел.

– Я записала тебе свой адрес.

– Где ты живешь?

– На Шестой авеню.

– Буду через пять минут.

В телефоне уже не было признаков жизни, а Мэт стоял, уставившись на трубку. Подъехало другое такси, и Мэт сунул чаевые в руку швейцара, который помог ему забраться на заднее сиденье. Приложив руку к фуражке, швейцар закрыл дверь машины, и Мэт погрузился в пропахшую бензином и дезодорантами жару. Он уютно устроился в уголке покрытого искусственным мехом сиденья. Да, бывает работа и похуже, чем литературная рок-поденщина.

– Куда едем, приятель?

Мэт развернул свернутую в трубочку бумажку с адресом Холли, которая лежала у него в кармане. Почему его способность быть таким внимательным ко всем малозначительным канцмелочам вдруг решила проявить себя сейчас, а не тогда, когда это действительно было необходимо? Неужели ей неведомо, что она опоздала на три дня?

Он назвал водителю адрес, и короткими рывками и толчками они двинулись по направлению к Пятой авеню, водитель, с его непонятным чувством направления и инстинктом камикадзе, и Мэт, с его непонятно откуда взявшимся приподнятым настроением и странными предчувствиями.

Глава 28

Несмотря на способность всегда добиваться нужного результата, благодаря которой Дэмиен смог попасть именно на то транспортное средство, которое оптимально подходило для его цели (что облегчило его бумажник на несколько тысяч фунтов), ему все же было очень не по себе. На этом рейсе было полно директоров компаний, страдающих от излишнего веса и путешествующих за счет своих фирм. Тип в кресле рядом с Дэмиеном храпел всю дорогу до Нью-Йорка, как спаривающийся хряк, и, несмотря на все тычки, так и не проснулся. Все фильмы были романтической чепухой. А девочки, развозившие еду, все как на подбор были узкозадыми лесбиянками, цедившими шампанское с такой скупостью, будто оно было из их собственного погреба. Чтобы в этих условиях сохранить выдержку и доброжелательность, ему пришлось проявить недюжинную волю и терпение. И нет ничего хуже, как вдруг появиться на свадьбе, когда все уже хорошо набрались, а ты трезв, как миссионер во время мессы. К тому же была вероятность, что его могли засунуть на задние места вместе со всеми этими плебеями. К счастью, плебеи планируют свои путешествия за несколько месяцев вперед, и поэтому в самолете не было свободных плебейских мест, куда мог по недоразумению попасть человек, не способный противиться импульсивности своей натуры.

Пришлось прождать целую вечность, пока не закончится таможенный досмотр, но вот Дэмиен уже стоит и в нетерпении барабанит носком ботинка – ждет, когда появится его багаж. Он мог бы умереть от старости за то время, пока его дорожная сумка ехала к нему на карусельном транспортере, – и проехала мимо, потому что он не смог пробиться к ней из-за давки. Он слишком много заплатил, чтобы его так толкали! И почему он не догадался послать Джози факс? Иногда он бывает таким неосмотрительным, когда дело касается его собственного блага.

Он пригладил растрепавшиеся волосы, и из-под пальцев посыпались частицы высохшего лосьона для волос, который с некоторого расстояния можно было принять за перхоть. Брезгливо бормоча что-то, он стряхнул это с плеч. Он чувствовал себя помятым и неопрятным и жалел, что нет времени на душ и бритье. Джози всегда любила, чтобы мужчина выглядел аккуратным и подтянутым, вот почему ей так нравились Джереми Айронз и Пирс Броснан, а совсем не те, кто напоминает Ивэна Мак-Грегора, отнюдь не неряшливые и не нечесаные субъекты. Ему придется предстать перед ней неумытым, но у него была слабая надежда, что в этом случае в ней проснется к нему материнское чувство. Кто знает, ведь она столько материнской любви изливала на эту гнусную, вконец испорченную скотину, их кота. Дэмиен опять сверился с часами. Нет, все в порядке, по времени он укладывается.

Мелани же, напротив, нравились грубые и похотливые самцы. Готовые заниматься с ней сексом в любое время дня и ночи – первое предпочтительнее. Несколько недель спустя после начала их тайных встреч он был уже выжат как лимон и, чтобы объяснить Джози, почему он приходит так поздно, весь красный и потный, был вынужден сказать ей, что сразу после работы ходит играть в сквош-теннис. И в этом была доля правды, потому что с Мелани он сжигал, наверное, то же количество калорий.

Он подумал, чем сейчас занята Мелани. Наверное, отрывает рукав от пиджака его костюма от Армани или хлебным ножом фирмы «Сабатье» укорачивает брюки на десять сантиметров, а может быть, набивает в его ботинки выдержанный камамбер. Ему следовало подумать о том, чтобы взять с собой дорогие вещи. В постели она может проявлять необузданность дикой кошки, но, к сожалению, эта ее самая привлекательная черта простирается гораздо дальше стен спальни. С Мелани без драки не обойдется. Конечно, выражаясь метафорически.

В противоположность ей Джози, не будучи энергичной особой, всегда уступала, когда он нападал на нее с упреками. Как бы она ни злилась, она никогда не бросалась кастрюлями, не сгибала его клюшки для гольфа, не оставляла вмятин на кузове его БМВ, не плакала, не орала – не делала ничего сверх меры, что характерно для истеричного поведения. Она просто стояла, бледная, с сухими глазами, слушая его. Да, Джози всегда выслушивала его с молчаливым достоинством. Ему бы, наверное, хотелось, чтобы она была чуть раскованнее в проявлении своих эмоций, тогда он, может быть, почувствовал бы, что все это ей небезразлично.

Однако ее мать, нападая на него, была очень изобретательна в изобличениях и оскорблениях, по сравнению с ними бледнеют даже перлы Четвертого канала.

И он надеялся, что в том, что касается неизбежности их воссоединения, его жена будет не менее уступчивой и не будет все время давать ему понять, что для ее возвращения ему надо затратить больше энергии, чем даже велосипедисту, когда тот на полной скорости начинает крутить педали назад, чтобы остановиться.

При мысли о затратах Дэмиен с гордостью обладателя похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане пиджака лежало кольцо. Ни у кого язык не повернется сказать, что это ерунда. Такие камешки – это основа страхования от неудач в отношениях с женщиной.

Он был настолько уверен, что уже сегодня будет в постели с Джози, что даже не побеспокоился заранее заказать номер в гостинице. Посмотрим, что на это скажет теперешний ее дружок! Дэмиен еще раз взглянул на часы, уже беспокоясь, не становится ли это своего рода нервным тиком, и по его телу пробежала легкая дрожь волнения. Немного удачи, попутный ветер и череда такси у выхода из аэропорта – и через час он появится в дверях дома Марты в то время, когда свадебное торжество будет уже близиться к завершению. Вот это и называется умением распределять время! Свадьбы – это такая занудливая тягомотина, что не понятно, почему люди все еще мирятся с ними. Наконец его багаж соблаговолил опять показаться в поле зрения. Дэмиен улыбнулся самому себе, подхватив его с дребезжащего транспортера. Будем надеяться, что его появление придаст свадьбе Марты еще остроты.

Глава 29

– Один!

Марта стояла на сцене во главе группы незамужних девиц, с готовностью сорвавшихся со своих мест и образовавших полукруг за ее спиной. Без всяких церемоний сестра втащила Джози в первый ряд этого круга. Она чувствовала себя не на своем месте, но изобразила улыбку, чтобы не огорчать Марту. С тем же успехом ей можно было бы дать в руки транспарант с надписью «Я В ОТЧАЯНИИ – У МЕНЯ НЕТ МУЖЧИНЫ!».

Она заметила, что здесь была и Фелисия, которую тоже втолкнули в круг против ее желания, и с уколом сожаления Джози подумала, что ее соратница по свадебному делу могла бы взять у Мэта номер телефона или адрес или еще что-то. Возможно, ей и не захочется больше его видеть, но было бы лучше не хотеть его видеть, все же зная, что она может это сделать, если захочет. Джози нахмурилась, недовольная собой.

Марта с маниакальным упорством сверлила ее глазами, и Джози стало неловко. Господи, как неприятно стоять здесь, как двоечница у доски, – это учительнице-то! Ее двоюродная сестра дразнила девушек, чуть поворачиваясь к ним и показывая из-за плеча желанный букет. Гости гудели и свистели.

– Два! – кричал в микрофон свадебный певец.

Марта разогревала букет, как волейбольный мяч на тренировке, подбрасывая его, со свистом размахивая им, но не выпуская из рук. Девушки толкали и отпихивали друг друга, как покупатели во время летней распродажи, готовые ворваться в вот-вот откроющийся магазин. Толпа подбадривала их со все растущим энтузиазмом. Марта, озорно улыбаясь, приподнялась на каблуках.

– Три!

Она отпустила букет, и он взлетел высоко в воздух. Он пролетел над головой Марты, осыпав дождем из лепестков, ударился о зеркальный шар, свисающий с потолка над танцплощадкой, и упал прямо в подставленные руки Джози. Она уставилась на него со смешанным чувством изумления и ужаса, желая отбросить, как будто это была горячая картофелина. Гости, совсем обезумев, кричали и свистели ей.

– Давайте поаплодируем английской подружке невесты, мисс Джози Флинн! – заорал в микрофон певец.

И толпа разразилась рукоплесканиями. Щеки Джози пылали. Сжав зубы, она выдавила улыбку и, держа букет над головой, поспешила ретироваться к стойке бара, так быстро, насколько хватило ее ног. Что же это такое? Будь это на английской свадьбе, она бы, наверное, уже лежала, упившись, где-нибудь под столом в алкогольном забытьи и ничего подобного не произошло бы.

– Леди и джентльмены, – закричал свадебный певец, – давайте выясним, кому достанется эта девушка!

Одинокие мужчины гораздо неохотнее принимали участие в этом ритуале, не желая вызывать смех публики. Крепким сицилийцам в черных костюмах приходилось уговаривать их пойти на танцплощадку, и они стояли вразброд, как бы без определенной цели. Глен неловко прятался позади всех. Он бросил взгляд назад на Джози, поморщившись от неловкости, и Джози ответила ему ободряющей улыбкой. На сцене Джек присоединился к Марте и сейчас под звуки песни «Раздевающий» и под пронзительные визги толпы гостей, сопровождаемые их плотоядными взглядами, стаскивал с ноги Марты бледно-голубую кружевную подвязку.

Джози сделала большой глоток шампанского. Интересно, подумала она, смогла бы она когда-нибудь дозреть до того, чтобы полюбить этого человека, женой которого стала ее двоюродная сестра. Его руки совершенно не смотрелись на бедрах Марты. Они были пухлыми, белыми и морщинистыми, руки, напоминающие мерзких червяков, что живут во фруктах, и они прикасались к гладкой, загорелой коже Марты. Есть люди, которых просто невозможно представить занимающимися сексом, маму с папой, например, или принца Чарльза с кем-нибудь; Марта и Джек были в этом ряду. С другой стороны, ей было легко представить себя с Мэтом Джарвисом или даже с Гленом. Можно было представить и Дэмиена с этой штучкой, тем более что для нее это было часто повторяющимся ночным кошмаром.

Справившись со своей задачей, Джек помахал подвязкой в воздухе. Толпа завопила, выражая свою поддержку. И Джек тоже прошел через свадебный обряд, хотя он проделал это с гораздо меньшей театральностью, чем Марта.

– Один! Два! Три!

Он бросил подвязку назад, за спину. Она пролетела в воздухе, помедлила над головами мужчин, тянувшихся, чтобы схватить ее, неловко крутя руками в воздухе. Глен послал вверх свое сильное тело, подпрыгнул выше всех и схватил летевший к нему кружевной пустячок. Гости дико ревели, одобряя его молодецкий поступок.

Глен великодушно поклонился публике и с триумфом понес свой трофей, держа его над головой.

– Дамы и господа, приветствуйте главного шафера мистера Глена Доннели!

Оркестр заиграл что-то победное, и барабан забил оглушительную дробь.

– Приглашаем счастливую пару на танец! – Певец разогревал себя для того, чтобы выдать что-то громкое, но романтическое.

Счастливую пару? Джози залпом допила шампанское.

Рядом с ней появилась Марта.

– Это о тебе, – хрипло прошептала она. – Иди, возьми его.

Джози состроила шутливо-недовольную мину и посмотрела на пойманный букет, высившийся горой над ее запястьем.

– Спасибо, сестричка, – радостно прошептала она в ответ и направилась в центр зала.

Там уже стоял Глен, широко раскинув руки, готовый принять ее в свои объятия. Ну что ж, наверное, все не так уж плохо, тихо улыбнулась она сама себе.

Он обнял ее, и опять раздались подбадривания гостей. Марта вновь была на сцене, спокойно хлопая им, и Джек вторил ей своими хлопками. Она выглядела бледной, и Джози со всей глубиной осознала, что силы ее сестры уже на пределе.

– «У нас торжество сейчас…» – затянул певец.

Глен закружил Джози в вальсе, выведя ее на самую середину зала, здесь к ним присоединилось еще несколько пар.

Глен склонился к ее уху.

– Я тогда говорил серьезно, – прошептал он.

Джози подняла на него глаза и заправила волосы за ухо жестом, который – как она надеялась – был соблазнительным.

– О чем?

– Марта теперь замужем, с ней у меня уже ничего не может быть. – Он задумчиво вытянул губы. – Я свободен.

– Я тоже.

– По-моему, нам ничто не мешает провести время вместе, пока вы здесь.

– Согласна.

Он опять привлек ее к себе:

– Почему бы нам не поехать сегодня в Манхэттен вместе? У меня там квартира с видом на парк.

У Джози перехватило дыхание.

– Завтра я улетаю.

– Но мы можем побыть вместе до вашего отлета, посмотреть город, пообедать. Кто знает? Вы собирались заняться чем-то другим?

– Да не то чтобы… – Абсолютно ничем она заниматься не собиралась.

Глен усмехнулся:

– Тогда решено?

– Решено.

Он крепче обнял ее и повел ее в танце по кругу площадки. К ним присоединялось все больше и больше танцующих, улыбающихся им и поздравляющих их так, как будто они только что поженились.

Джози отдалась чувству покоя, которое она испытывала в объятиях Глена. Вот тот, кто ей нужен. Может быть, зубы у него чуть белее, чем надо, а покрытые гелем волосы уложены слишком уж тщательно, но уж это она как-нибудь переживет. Никто не совершенен. Ну и что, если у Глена нет небрежного обаяния Мэта и его такой привлекательной мальчишеской взлохмаченности. Вместо этого ей придется иметь дело с манекенщиком с показа мужских мод, и почему бы операцию под названием «Продвижение по жизненной лестнице и Недопущение в жизнь неудачников» не начать прямо сейчас – момент ничуть не хуже других. Вообще-то, думала Джози, прижимаясь к Глену, все устраивается как нельзя лучше.

К ним, широко шагая, шла Марта. Ее лицо было мертвенно-бледным, а губы сжаты. Тело было напряжено, и двигалась она судорожно и неловко.

– Джози, ты разрешишь похитить у тебя Глена на несколько минут?

Джози удивилась:

– Прямо сейчас?

– Ненадолго.

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, – Марта бросила на нее предостерегающий взгляд. – Глен?

Глена не так легко было выбить из колеи.

– Марта, мы сначала потанцуем с этой милой дамой, а когда песня закончится, я тебя найду.

Казалось, Марта хотела возразить, но передумала.

– Прекрасно, – сказала она, – но особенно не тяни.

Марта, расталкивая танцоров, размашистым шагом удалилась.

– Что все это означает?

– Понятия не имею. – Глен выглядел озадаченным. Он продолжал кружить ее в танце, как и обещал Марте, но Джози заметила, что делал он это чуть быстрее, чем раньше.

Джози сжала губы и посмотрела вслед Марте, вуаль которой разве что не свистела по ветру, пока та быстро и решительно поднималась вверх по лестнице в комнату отдыха для невесты, где они были раньше. Ее сестра не изменилась. Даже в детстве она не любила, когда с ее игрушками играл кто-то другой.