Текст книги "Прекрасная месть (ЛП)"

Автор книги: Кения Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Нееееет!!! – заорал я, резко разворачиваясь к напавшему ублюдку.

Я перехватил его и, используя его собственный рывок, швырнул вниз.

Я чувствовал его руками, но все вокруг оставалось черным, как в пустоте.

– Гребаный ублюдок!!!

Резким движением я оказался сверху, оседлал его, прижав ладони к тому месту, где, по ощущениям, должна была быть шея.

– Я тебе голову оторву, мразь!

Я уже собирался сжать пальцы, когда тонкая нить реальности вцепилась в мой разум.

Я моргнул... И обнаружил, что нахожусь не в звездном сне, не в тумане фантазий, а в роскошном номере отеля.

Что за...

Я моргнул и посмотрел вниз. Бледный свет луны лился через окно, освещая перепуганное лицо подо мной.

Я ослабил хватку на его горле:

– Чен!

Он прохрипел, с трудом выдавливая слова:

– Т-ты... меня... убиваешь...

– Черт возьми! – я отпустил его, соскочил с кровати и отошел в сторону.

В голове все еще плыл мутный туман, я пытался стряхнуть его.

– Да я, блядь, спал! – заорал я. – Каждый день ты ноешь, что мне нужно поспать, трещишь, как занудная жена. И вот наконец я засыпаю, и ты меня будишь!

Чен медленно сел на кровати, потирая шею:

– Я подумал, ты проголодаешься...

– Все, чего я хочу – вернуться в тот сон, – буркнул я, начиная нервно расхаживать у кровати. – Сколько можно, блядь?! Почему вы не можете просто оставить меня в покое?!

– Лэй, пора ужинать...

– Я возвращаюсь спать. Стоп. – Я резко остановился и уставился на Чена, как безумец.

– У тебя же есть травы для осознанных сновидений. Да. Точно. Завари мне что-нибудь. Я смогу вернуться и закончить то, что начал...

– Все осталось в моей лаборатории на Востоке...

– Пошли людей, пусть привезут!

– Лэй, пора ужинать, – упрямо повторил Чен, все еще потирая шею. – Все тебя ждут...

– Мне плевать на ужин! – Я встал перед ним, перегородив путь. – Мне нужны эти травы!

– Лэй, даже если я заварю чай для осознанных сновидений, нет гарантии, что...

– Я не просил тебя загонять мне статистику!

– Мне, наверное, в больницу надо. Даже во сне твои рефлексы смертельно опасны, – пробормотал Чен, снова потирая шею.

– Ты чуть меня не убил. Уверен, ты там что-то треснул.

Я нахмурился:

– Лучше бы я тебя убил.

Чен ухмыльнулся:

– Сон хоть хороший был?

Я стиснул зубы:

– Очень. Блядь. Хороший.

Чен грустно улыбнулся:

– Полагаю, Шанель там тоже была?

– Да, и... – я вдруг замер, расширив глаза, и стал быстро оглядываться, осознавая, насколько пустой казалась комната.

Чен приподнял бровь:

– И?..

Я сделал шаг назад, продолжая оглядываться:

– А где Моник?

Чен пожал плечами:

– Уже оделась и сидит внизу со всеми.

Все ждут, когда ты, наконец, соизволишь начать ужин. Уверен, народ умирает от голода.

Я усмехнулся:

– Моник должна быть рядом со мной все время.

– Наши тети перегнули палку, – спокойно ответил Чен, указывая на пустую чашку, валявшуюся возле кровати.

– Полагаю, это было после того, как они тебя накачали.

– Блядь.

– Как твоя первая линия обороны, я извиняюсь, что допустил это. Но сам знаешь, вся наша команда до смерти боится тети Мин, она ведь их почти всех вырастила.

Я провел рукой по волосам:

– Значит, тети уже познакомились с Моник?

– Да. И сразу завалили ее платьями, обувью, костюмами, блузками, косметикой, украшениями.

Всего было столько, что мне пришлось арендовать еще один номер в отеле и перевезти туда весь этот шмот.

– И еще, – Чен покопался в кармане и протянул мне небольшую коробочку, – я купил новые наручники.

Я взял ее, нахмурившись:

– Зачем?

– Как ты знаешь, я все еще крайне некомфортно себя чувствую из-за всей этой ситуации с похищением, – мрачно начал Чен.

Я закатил глаза и сорвал крышку с коробки.

Передо мной сверкнули наручники. Структура была прочной, не вызывающей сомнений, но мое внимание сразу приковали сияющие алмазы и сапфиры, инкрустированные вдоль ободов.

– Обрати внимание на этот синий оттенок, – Чен указал на них. – Прямо как самые глубокие воды океана. Это настоящее произведение искусства, обеспечивающее исключительность высшего уровня. Никаких аналогов. Чистая роскошь.

– Но наручники вообще работают? – прищурился я.

– Конечно работают! Но суть не в этом! – Чен тяжело выдохнул.

– Они... как бы говорят: похищение, но с шиком. С элегантностью. С легким налетом роскошной чувственности...

– Но они работают? – перебил я.

Чен зло посмотрел на меня:

– Работают.

– Больше мне ничего не нужно, – буркнул я, швырнув коробку на кровать, сунув наручники в карман и направившись к двери. – Сделай так, чтобы Моник больше ни на шаг не отходила от меня. С ней могло случиться что угодно. Мой отец все еще где-то там...

– Лэй!

Я замер и сквозь стиснутые зубы процедил:

– Что еще?

– Все уже элегантно одеты. Даже Моник. Более того, она буквально сияет... и даже улыбается. И это, если честно, греет мне душу, потому что у нее был по-настоящему ужасный день.

Я застыл:

– Ладно. И?

– Ужин превратился в настоящий праздник: еда, теплый свет, роскошно одетые гости. Так давай не портить атмосферу, прими душ и переоденься из тряпья, которое ты носишь уже три дня. – Чен махнул в сторону стойки, где висело несколько темно-синих дизайнерских костюмов.

– Я все подготовил.

Раздраженно простонав, я развернулся и направился к стойке:

– Ты достал тот фильм ужасов?

– «Смотритель»?

– Да.

– Нашел человека, который его скачает. Скоро будет.

– Отлично.

– Зачем он тебе?

Я пробежался взглядом по дизайнерским костюмам:

– И травы тоже добудь.

– Травы?

– Для осознанных снов.

Чен тяжело вздохнул:

– Ладно. Пошлю людей за травами.

– Вот и хорошо, – я вытащил один из костюмов и направился с ним в душ. – Убедись, что у меня будет этот отвар как можно скорее. Я должен закончить свой сон.

– И раз уж мы заговорили о том, что у тебя на руках труп Шанель...

– Мы не заговорили, и обсуждать это не будем, – рявкнул я.

– Лэй, нам нужно вернуть ее тело "Убийственным Воронам" и извиниться за...

– Я еще не закончил с ее телом.

– И что ты собираешься с ним делать?

– Мне незачем перед тобой отчитываться.

– Нет, Лэй. Нужно, – Чен устало приложил руку к виску. – Очень нужно.

Я проигнорировал его и ушел в ванную.

Глава 19

Дело о мертвом теле

Лэй

Я быстро принял душ, переоделся, схватил окровавленный деревянный кинжал и инкрустированные наручники, засунул оба предмета в карманы и вышел из люкса, мне нужно было быть рядом с Моник.

Без нее пустота внутри снова оживала, разъедая меня изнутри.

За мной шли мои люди.

Чен поспешил к моему боку:

– Любовь, горе и утрата – очень сильные чувства.

– Какой бы умный вывод ты ни собирался сделать, я слушать не собираюсь, – отрезал я.

Мы остановились у лифта.

Чен нажал на кнопку:

– Эти эмоции могут подтолкнуть человека к самоотверженности и добру. Но иногда именно они заставляют совершать поступки, которые плевать хотели на все законы и правила общества.

Я раздраженно застонал.

Чен поправил очки на носу:

– Итак, подводя итог: мы подошли к делу о том, как ты украл тело Шанель...

– Это не какое-то там дело детектива, – отрезал я. – И мы не будем это обсуждать. Я уже говорил: я не обязан тебе ничего объяснять.

– Жалею, что помог тебе в этом, – Чен злобно посмотрел на меня. – Мне тоже было больно после ее смерти, я думал, что ты просто попрощаешься с ней... Что это будет для тебя способом закрыть эту главу. Я не знаю... Но теперь у нас на руках ее тело, и все становится чертовски странно. Ты вообще понимаешь, сколько энергии мы тратим только на то, чтобы держать ее холодной в этом чертовом фургоне?

– Не вижу проблемы, – пожал я плечами.

Голос Чена на последних словах взвился:

– Ты не видишь проблемы?!

– Я планирую в итоге вернуть Шанель...

– Лэй, это уже высший уровень мрака и безумия, – выдал Чен. – Все это подчеркивает, насколько глубоки человеческие эмоции и до каких крайностей может дойти скорбящее сердце в поисках утешения.

– Что? – я нахмурился.

– Нам нужно вернуть ее тело.

– Пока нет.

Лифт издал звонок, и двери раскрылись.

Я зашел внутрь.

Чен и мои люди последовали за мной.

Двери закрылись.

Чен нажал кнопку и, прокашлявшись, продолжил:

– У тебя остались нерешенные чувства – любовь и тоска.

– Правда? – я прищурился.

– Шанель была для тебя источником счастья и смыслом жизни. Теперь ее отсутствие оставило пустоту, с которой ты не можешь справиться.

– Да уж. Небо синее, трава зеленая, – усмехнулся я, поворачиваясь к нему. – А еще собаки лают, а кошки мяукают.

– Обладая ее телом, хоть и безжизненным, ты пытаешься вернуть кусочек утраченного счастья, – спокойно продолжил Чен. – Это отчаянная попытка сохранить иллюзию ее присутствия.

– Хватит копаться в моей голове.

– Ты борешься с принятием ее смерти...

– Я сказал, хватит с меня твоего анализа, – рявкнул я, злобно глядя на него. – Довольно.

– Я твой заместитель Хозяина Горы...

– И тем не менее твоя работа – не повторять очевидное, – бросил я и снова уставился на лифт.

– На самом деле ты должен был помешать нашим теткам накачать меня снотворным. Обычно ты всегда на пару шагов впереди всех. Как они вообще смогли обвести тебя вокруг пальца?

Чен промолчал.

Я приподнял брови и посмотрел на него:

– Ты знал, что они собираются меня усыпить, и просто сидел сложа руки?

– Тебе нужно было поспать, – спокойно ответил Чен.

А потом ты, блядь, разбудил меня посреди лучшего сна в моей жизни.

Вздохнув, я снова уставился на двери лифта и засунул руки в карманы:

– Я очень близок к тому, чтобы перестрелять вас всех к чертям. Это было бы так просто. Пули в головы, и все вопросы решены. Пушки у меня есть. Пальцы, чтобы нажать на курок, тоже. И с каждым днем у меня все больше мотивации это сделать.

– Мы все понимаем, что ты скорбишь, – спокойно начал Чен, – но я обязан отметить, что твои действия...

– Какие еще "действия"? – я резко повернулся к нему.

– Украл тело Шанель. Похитил Моник...

– Я не похищал Моник, – процедил я, сжимая в кармане наручники.

– Я ее защищаю. От моего отца.

Лифт остановился.

Двери разъехались в стороны.

Я стремительно вышел, чувствуя, что если останусь рядом с Ченом еще хоть секунду – взорвусь.

Он бросился ко мне:

– Я даю тебе еще один день. Потом приму решение сам.

– Ты вообще никаких решений не принимаешь, – отрезал я.

– Согласно регламенту пять-семь-шесть, Заместитель Хозяина Горы может признать Главу ментально нестабильным и пересмотреть его действия ради блага Империи. А это значит, что я верну тело Шанель, чтобы Запад и Юг не начали с нами войну...

– Если ты вернешь ее тело без моего ведома, – холодно сказал я, – приводи в порядок все свои дела. Потому что вечером я тебя закопаю.

– Лэй... – Чен понизил голос. – Появились слухи.

– Они всегда есть.

– Наши люди... думают...

Я сжал в другом кармане рукоять деревянного кинжала:

– И что же думают наши люди, Чен?

Он замялся:

– Они шепчутся, что ты что-то делаешь с ее телом.

Я закатил глаза и ускорил шаг.

Ну конечно. Чего еще ожидать.

И нельзя сказать, что эта мысль ни разу не приходила мне в голову.

Я был не настолько ебанутым, чтобы переспать с телом Шанель. Но я хотел прикоснуться к ее коже, провести пальцами по ее лицу, вдохнуть аромат ее волос.

Только вот... сделать это значило бы переступить грань, за которой возврата уже не будет. Потому что где-то глубоко в голове шевелилась страшная мысль: а что, если мне понравится трогать ее мертвое тело?

И если это произойдет – мне уже ничто не поможет.

Чен тяжело вздохнул:

– Обсудим это позже.

– Нет, – отрезал я.

– У меня есть еще кое-что.

– Естественно.

– Моник не будет сидеть рядом с тобой на ужине.

Я резко остановился посреди коридора, прищурился:

– Что?

– Камеры зафиксировали, как дядя Лео сегодня уходил из номера наших теток перед нашим приходом.

Я покачал головой:

– Конечно. Они его покрывают.

– Я посмотрел старые записи. Когда Лео заходил, на нем был длинный синий плащ. Но я заметил кровь на его ботинках, руках и шее. И волосы у него были мокрые. Думаю, это тоже была кровь.

– То есть он пришел в номер тети Мин помыться и переодеться?

Чен кивнул:

– Уверен, ты захочешь поговорить с нашими тетушками.

Я стремительно зашагал вперед:

– Черт возьми, правильно. Я ясно сказал всем – не помогать ему.

– И поскольку твой отец смывал с себя кровь отца Моник...

Я стиснул зубы.

– А сама Моник сейчас, кажется, вполне наслаждается вечером.

Плечи у меня напряглись от злости.

Чен продолжил:

– Я подумал, что будет лучше посадить Моник подальше от разговора о дяде Лео.

Пусть девушка хотя бы сегодня спокойно отдохнет.

– Ей это нужно, – буркнул я.

– Однако я слишком хорошо тебя знаю, кузен.

– Это к чему?

– Я выбрал для Моник место так, чтобы ты мог видеть ее все время, пока будешь говорить с тетками о их непослушании.

Я сильнее сжал в кармане наручники:

– Как только разговор с тетками закончится, я забираю Моник и ухожу.

Я не собираюсь сидеть на этом ужине ни минуты дольше.

– Хорошо, – кивнул Чен, подводя нас к комнате в конце коридора.

– Ты готов?

Я закрыл глаза и провел пальцами по предметам в карманах.

– Лэй? – тихо позвал Чен.

Сглотнув подступившую горечь, я открыл глаза:

– Я готов.

Глава 20

Назойливые тетушки и непослушные яйца

Лэй

Мои люди распахнули двойные двери столовой.

До слуха донесся гул голосов и звон бокалов, но обзор пока оставался закрытым.

Чен шагнул вперед и громко объявил:

– Прибыл Хозяин Горы!

Вся болтовня прекратилась.

По шороху стало ясно, что все поднялись со своих мест.

Заиграла музыка. Ноты сталкивались друг с другом, словно жидкий огонь, стекающий по горному склону. Одна и та же чертова мелодия, всегда сопровождавшая мой вход на церемонии и официальные мероприятия. Все громче, все быстрее, пока не достигала абсурдной, ломающей уши кульминации.

Как только мой отец сдохнет, я первым делом избавлюсь от этой проклятой песни.

Сунув обе руки в карманы, я снова нащупал спрятанные там предметы, инкрустированные наручники и деревянный кинжал. Не знаю почему, но их холодная тяжесть успокаивала. Без них я бы, наверное, не вынес всю эту показушную возню.

И вот в воздухе загремели древние барабаны, давая сигнал для моего выхода.

Мое сердце застучало в такт барабанам.

Ну, понеслась.

Я шагнул в главный банкетный зал отеля, и сразу попал в ловушку роскоши, развернувшейся перед глазами.

Комната была украшена с изысканным великолепием.

Свет огромных люстр заливал все теплым золотистым сиянием.

Столы были безупречно покрыты белоснежными скатертями, сервированы ослепительной посудой и начищенными до блеска приборами. В воздухе витал аппетитный аромат предстоящего пира.

Больше сорока мужчин и женщин, все в одежде оттенков синего, заполнили зал. Они казались сапфирами, вкрапленными в бело-золотую оправу. Все стояли, склонив головы и устремив взгляд в столешницы.

Сбоку продолжала играть музыка – оркестр выводил знакомую мелодию.

Чен оставался рядом, готовый следовать за мной к трону.

Пока нет.

Отчаянно оглядев зал, я сразу нашел Моник. Она стояла там, склонив голову вместе со всеми остальными.

Дыхание сбилось.

Она была воплощением несравненной красоты.

Во сне мое подсознание пыталось воссоздать ее, и провалилось. Да, даже там она была прекрасной, но в реальности – захватывающей дух.

В груди разлилось тепло.

На Моник было вечернее платье, словно сотканное из звездного света и густой синевы сумеречного неба. Ткань обтягивала ее в нужных местах, а затем плавно спадала вниз, образуя у ног роскошный водопад, придавая ей истинно королевский облик.

На шее блестело алмазное ожерелье. Такие же алмазы сверкали в ее ушах.

Она была неземной, чарующей.

Как странно... всего один ее взгляд наполнял меня тоской и сладкой, нестерпимой жаждой.

Но куда важнее было другое...

Как эта женщина, почти незнакомка, так быстро вплелась в ткань моего сознания?

И ведь даже суток не прошло.

Или это тот жаркий сон запустил все это?

Неважно. Я просто знал одно: среди моря синевы и этой показной роскоши я видел только ее. Ее неземная красота полностью захватила меня.

Чен прокашлялся:

– Лэй?

Я вынул руки из карманов и двинулся вперед.

Чен шепнул:

– Трон в другой стороне.

Но я не остановился.

Я шел прямо к Моник.

– Лэй...

Я обогнул длинный стол, обошел угол и замер за ее спиной.

И только тогда заметил, что она сидит рядом с Даком.

Следующее, что я увидел, – ее аппетитную попку, нежно выпирающую из-под переливающегося платья.

Мое подсознание, видно, упустило этот восхитительный нюанс во сне. Я мысленно пообещал себе больше такого не допускать.

Моник слегка пошевелилась, явно почувствовав мое присутствие за спиной.

Оркестр продолжал играть мою безумную торжественную мелодию.

Все стояли, терпеливо склонив головы.

Я наклонился к Моник, вдохнул аромат ее духов и прошептал на ухо:

– Ты восхитительна.

Ее взгляд остался опущенным, но на губах появилась дерзкая улыбка:

– Спасибо... Хозяин Горы.

Я вскинул бровь.

Она, что, издевается над моим титулом?

Было странно слышать, как она меня так называет.

Чен толкнул меня локтем:

– Лэй, все уже довольно долго стоят. Музыканты сбились и перескакивают через ноты. Может, ты все-таки займешь свое место?

С тяжелым вздохом я отошел, обогнул еще один длинный стол и двинулся к трону.

Он возвышался на помосте в дальнем конце зала, открывая панорамный вид на все пространство.

Мои тетки стояли по правую сторону от трона, склонив головы и выглядя такими невинными и послушными.

Я покачал головой и встал перед троном.

Чен занял место у пустого кресла слева от меня.

Я опустился на трон.

Точно по команде, словно в хореографическом танце, все гости подняли головы и синхронно сели на свои места.

Моник задержалась буквально на пару секунд, оглядываясь по сторонам и повторяя движения за остальными.

Но все равно она быстро нашла свое место.

Я ухмыльнулся, глядя на то, как стремительно она осваивается в этом моем безумном мире.

Оркестр перешел на спокойную классическую мелодию.

Все уставились на меня.

Я поднял руку.

Мгновенно гости вернулись к разговорам и напиткам.

Моник с восторгом оглядывала зал. Для нее это все явно было в новинку и вызывало любопытство. А для меня – скуку и раздражение.

Откинувшись на спинку трона, я не сводил глаз с Моник.

На ее роскошном лице играла ослепительная улыбка.

Дак наклонился к ней и что-то шепнул на ухо.

Я приподнял бровь.

Что ты там ей сказал?

Моник кивнула, тихонько засмеялась, и ткнула пальцем ему в голову.

А?

Дак полунаклонился перед Моник, потом поднял руки к голове и развязал верхний узел.

Какого черта ты творишь?

Серебристо-черные волосы свободно рассыпались вокруг его лица. Некоторые пряди мягко сползли по плечам.

Я закатил глаза.

Моник захихикала и захлопала в ладоши. Дак снова изящно поклонился.

Шоу прервала тетя Мин:

– Ты отдохнул, племянник?

Я нехотя оторвал взгляд от Моник и уставился на тетку:

– Конечно, отдохнул. Ты ведь лично позаботилась об этом.

Тетя Мин приложила руку к груди:

– И как же я об этом позаботилась?

– Еще раз подсыпешь мне что-то в чай и я отправлю тебя в самую холодную камеру под дворцом.

Тетя Мин округлила глаза:

– Ты бы не посмел.

– Посмел бы.

Тетя Сьюзи погрозила мне пальцем:

– Лэй, нельзя так разговаривать с тетей. Твоя мать бы этого никогда не одобрила...

– А она бы одобрила, что вы меня накачали снотворным?

Тетя Мин пожала плечами:

– Думаю, она там, на небесах, улыбается, потому что ты наконец выспался.

Я зло посмотрел на них:

– Не испытывайте мое терпение. Я вас люблю. Но вмешательство должно прекратиться.

На лицах обеих теток отразилось искреннее удивление.

Тетя Мин всплеснула руками:

– Вмешательство?!

– Никто вас сюда не звал.

Тетя Сьюзи покачала головой:

– Наше появление здесь – чистая случайность. Мы обожаем город Глори. Ты ведь помнишь, когда-то давно мы здесь жили.

Тетя Мин кивнула:

– Я мечтала снова увидеть этот город. Здесь отличные... кофейни.

Я нахмурился:

– Вы здесь только для того, чтобы мешать мне убить...

– За ужином такие темы не обсуждаются, – перебила тетя Сьюзи, вскинув руку. – Лэй, где твои манеры?

– Мои манеры умерли вместе с Шанель.

Обе тетки помрачнели, но промолчали.

Тетя Мин протянула ко мне руку.

Я отрицательно покачал головой.

Она опустила руку на стол:

– Я была убита горем, когда Шанель ушла...

– Она не ушла. Ее убил мой отец.

В глазах тети Мин заблестели слезы:

– Лео тяжело переживал смерть твоей матери...

– Переживал? Он превратился в безумца, которого необходимо остановить. – Я склонил голову набок. – Вы ведь согласны?

Тетя Сьюзи постукивала пальцами по столу – верный знак, что она нервничает:

– Лео действительно совершил отвратительные поступки. Это правда.

Его нужно остановить, и мы нашли другое решение... кроме его убийства.

Тетя Мин быстро закивала:

– Ты упоминал о тюремных камерах под дворцом. Я предлагаю тебе рассмотреть вариант, заключить отца туда на всю оставшуюся жизнь. Это будет достойное решение для всей нашей семьи, такое, с которым мы сможем смириться.

Тетя Сьюзи согласилась, кивнув:

– И для него это будет худшим наказанием.

Я смотрел на них с откровенной скукой:

– Почему? Он ведь все равно будет жить.

Тетя Сьюзи подняла палец:

– Именно. Лео не хочет жить. Он мечтает, чтобы его убили и отправили к твоей матери.

– Да, – подхватила тетя Мин с печальной улыбкой. – Оставив его в живых, заставив состариться в камере, мы уничтожим его наследие на Востоке...

– И ты еще хочешь, чтобы я не скорбел о смерти своего брата? – покачал я головой. – Мой отец? Проводить остаток жизни в тюрьме? Вы серьезно думаете, что наши люди не вытащат его из камеры на Востоке?

Тетя Сьюзи пожала плечами:

– Тогда отправь Лео на Север. При всех этих... сексуальных развлечениях, что там устраивает Дима, в их владениях наверняка найдется хоть одна темница для Лео.

– Если я запру отца на Севере, мои люди взбунтуются и начнут войну.

Тем временем сотрудники отеля начали выносить огромные блюда и расставлять их передо мной.

Я заметил утку по-пекински с черной икрой и жареный рис с фуа-гра и золотыми хлопьями.

Я нахмурился:

– Почему мы вообще едим это сегодня?

Тетя Сьюзи обвела зал жестом:

– Потому что мы собрались здесь, чтобы отпраздновать семью и ту великую любовь, которая...

– Завтра утром вы уезжаете обратно на Восток. Я до сих пор не могу поверить, что вы сегодня ему помогли, – проговорил я сквозь стиснутые зубы.

– Он вам сказал, что кровь на его одежде принадлежала отцу Моник? Я был рядом с Моник, когда она увидела тело своего замученного отца, растерзанного на земле. Вы еще смеете говорить о семье. Представьте себе, найти своего отца в таком состоянии.

Обе тетки уставились в стол.

Я скривился:

– Вам должно быть стыдно.

– Мы не знали, что Лео убил отца Моник, – тихо прошептала тетя Мин.

– Он проткнул ему глаза розовыми палочками для еды, изрезал все лицо и набил рот деньгами.

Тетя Сьюзи схватилась за живот, словно ее стошнит:

– Лео сказал, что убил плохого человека, который досаждал твоей будущей жене – Моник.

– Кто он вообще такой, чтобы судить, кто плохой? И Моник не станет моей женой, – голос у меня предательски дрогнул. – Моя жена погибла от его рук. Моя жена... ушла вместе с моим счастливым концом...

– Ты еще молод, Лэй, – прошептала тетя Мин, и слеза скатилась по ее щеке.

Она быстро ее стерла.

– У тебя еще вся жизнь впереди.

Я ткнул в них пальцем:

– Завтра утром. Без сцен. Не заставляйте меня приказывать своим людям вытаскивать вас силой. Просто уезжайте. Все.

Тетя Сьюзи нахмурилась:

– Ты в нас нуждаешься.

Тетя Мин фыркнула:

– И я бы с удовольствием посмотрела, как твои люди попытаются нас к чему-то принудить. Да, давно я не проливала кровь мечом, но каждое утро беру его в руки для тренировки. Так что лучше пусть не суются.

– А если именно я попробую вас вытолкать? – я прищурился. – Что тогда? Будем устраивать сражение на мечах посреди улицы? Вы правда считаете, что после всего, что я пережил за последний месяц, мне еще нужен цирк с дуэлью?

Тетя Сьюзи заморгала:

– Лэй, ну зачем нам уезжать из такого красивого городка? Лучшее время для Глори – это осень, когда листья... падают... и все так красиво... Я ведь даже камеру с собой привезла... Хотела стать как эти молодежь... блогером... или влогером... ну, в общем, что-то такое я обязательно начну...

– К тому времени, как я проснусь, вас уже здесь не будет, – зло сказал я. – Поняли?

Тетя Сьюзи переплела пальцы и положила руки на стол:

– До меня дошли слухи, что твоя старшая сестра, Янь, уже села в самолет вместе со своими людьми и кучей оружия.

Я внимательно посмотрел на них:

– И мне очень интересно, кто это ей позвонил и рассказал, что здесь происходит?

Тетя Мин покачала головой:

– Неважно. Завтра к вечеру твоя сестра будет в Глори, готовая сражаться против тебя и защищать Лео.

– Она всегда была папиной дочкой. А кто будет с ней разбираться, если нас здесь не будет? – тетя Сьюзи метнула взгляд на меня, потом на Чена. – Думаю, мы весьма неплохо справляемся с твоей сестренкой.

– Либо вы уедете утром, либо я заблокирую все ваши счета и кредитки, – холодно сказал я.

Тетя Мин недовольно фыркнула.

Тетя Сьюзи взяла бокал вина и отпила.

Я снова перевел взгляд на Моник.

Она и Дак были полностью поглощены разговором. Вокруг них словно пузырился воздух радости.

Официанты начали расставлять блюда вокруг их стола.

Дак о чем-то долго и увлеченно ей рассказывал.

Я видел, как блестят ее глаза, как заливаются румянцем щеки, как она все ближе склоняется к нему, слушая его слова. Все это выглядело невинно. Но в груди что-то болезненно сжалось, сначала неприятный укол, потом тяжелое, липкое чувство ревности.

Я стиснул зубы:

– Чен.

– Да?

– Что Дак говорит Моник?

Чен взглянул на них:

– А это обязательно? Он ведет себя прилично.

В этот момент Дак взял палочками два мясных шарика и снова что-то сказал.

Моник тихонько засмеялась.

Я нахмурился:

– Что он сказал?

– Он шутит с ней.

– Но что именно он сказал?

Чен потер лоб:

– Дак сказал: «Можно я положу свои шарики тебе в рот?»

Я вцепился в край стола.

Чен понизил голос:

– Дак до сих пор чувствует себя виноватым за то, что Моник чуть не прыгнула с крыши. Думаю, он просто хочет развеселить ее сегодня вечером.

Я наблюдал, как Дак что-то шепнул Моник на ухо, и она запрокинула голову, смеясь.

Тошнота подступила к горлу.

– Что он сказал на этот раз?

– Не понял.

– Почему?

Чен тяжело вздохнул:

– Потому что его рот был слишком близко к ее уху.

Во мне закипела ярость.

Улыбаясь с наглой гордостью, Дак отправил себе в рот те самые шарики.

Тетя Мин вмешалась:

– Хорошо, Лэй. Мы уедем. Но... тебе не стоит справляться со всем этим в одиночку. Это слишком тяжело для твоих плеч.

Я продолжал смотреть, как Дак взял еще один шарик.

Моник улыбалась.

Дак что-то сказал.

Моник приоткрыла губы.

Я стиснул зубы:

– Что там опять происходит?

Чен прокашлялся:

– Дак попросил ее открыть рот.

– Что?! – я подался вперед.

Мой взгляд был прикован к палочкам, медленно подносящим мясной шарик к ее полуоткрытым губам.

Нет.

Чен закрыл глаза рукой, будто не желая видеть надвигающуюся катастрофу.

И вот, Дак положил шарик ей в рот.

Да вы все сегодня ебнулись?!

Я уловил в его взгляде то мерзкое, самодовольное удовольствие, с которым он наблюдал за ней.

Что-то внутри меня оборвалось.

Я резко вскочил.

Движение застало всех врасплох. Смех и болтовня мгновенно стихли. Все в зале торопливо поднялись на ноги и склонили головы – даже Моник и Дак.

Оркестр в панике начал собирать инструменты и завыл мою идиотскую торжественную мелодию.

Я ткнул пальцем в оркестр и резко покачал головой.

Один за другим музыканты замолкли.

Я, охваченный яростью, злобно уставился на Дака и Моник.

Чен тоже поднялся и наклонился ко мне:

– Успокойся. Все было невинно. Не устраивай скандал. Он твой второй любимый кузен после меня.

Не было никакой логики в том, чтобы чувствовать это всепожирающее бешенство. Может, стресс. Может, недосып.

Мне было плевать на причины.

Я покинул трон.

Чен попытался последовать за мной.

– Не сейчас. Развлекай всех в мое отсутствие, – бросил я.

Достал из кармана алмазные наручники и зашагал прочь, обогнув угол, медленно двигаясь вдоль длинного стола.

За мной тянулись мои люди.

Когда я подошел к Моник, я остановился за ее спиной, жадно окинул взглядом ее аппетитную попку, и облизнул губы.

– Пошли.

Она, не поднимая головы, прошептала:

– Я?

– Да, ты.

Не шевелясь, она снова прошептала:

– Мне нужно сделать особый реверанс перед уходом или просто развернуться и пойти с тобой?

Я подумал, что она шутит. Но, похоже, она была серьезна.

– Что?

– Я стараюсь соблюдать ваши традиции, – тихо сказала она.

– Просто иди со мной.

– А, – улыбнулась она и добавила шепотом:

– Пока, Дак.

Я нахмурился.

Дак промолчал.

Моник развернулась и сделала шаг ко мне.

Не дав ей сделать следующий шаг, я защелкнул наручник на ее запястье.

Она моргнула и прошептала:

– Это обязательно?

– Я хочу, чтобы ты была рядом.

– Я могу быть рядом и без наручников.

– А так – гарантия.

– Нам не нужна гарантия, – она улыбнулась. – Лэй, я же здесь.

– А когда я проснулся, тебя рядом не было.

– Потому что я была наполовину голая, без одежды, а твои тетки...

– В ближайшие дни я хочу просыпаться только рядом с тобой.

– Я это понимаю. Но бывают ситуации, когда наручники – перебор.

– Например?

– Например, прямо сейчас. И, кстати, я не собираюсь спать с тобой в наручниках. И в туалет тоже ходить не буду в наручниках.

– Посмотрим.

К моему удивлению, на ее лице вспыхнула веселая улыбка:

– Ничего мы не посмотрим.

Несколько человек украдкой подняли головы, наблюдая за нашей перепалкой.

Но стоило мне встретиться с ними взглядом – они тут же снова уставились в стол.

Заметив, что я отвлекся, Моник оглядела стоящих людей с опущенными головами и сжала губы.

Потом еще тише прошептала:

– Думаю, мы можем обсудить это в лифте.

Я скользнул взглядом по передней части ее платья. С такого расстояния я прекрасно видел, как сверкающая синяя ткань обтягивала ее круглые груди.

Пришлось сдержать стон:

– Пошли.

– Конечно, Хозяин Горы, – шепнула она.

У меня дернулась челюсть.

Она определенно высмеивает мой титул. Ну, ничего. Я ей покажу, как это весело.

Мы пошли рядом. А в голове у меня уже вертелась картина, как я сгибаю ее попку пополам и шлепаю по голой заднице.

Из груди вырвался глухой стон.

Моник обернулась ко мне.

Где-то в зале раздались аплодисменты.

Что за хрень?

Я приподнял брови и посмотрел в ту сторону. Возле трона тетя Сьюзи радостно хлопала в ладоши, сияя от счастья.

Я нахмурился.

Тетя Мин шикнула на нее и опустила сестре руки вниз. Хотя тетя Сьюзи все еще тихонько хихикала, они обе снова склонили головы.

Чему она вообще радуется?

Тем временем Чен провожал нас взглядом, выглядя до смерти встревоженным.