Прекрасная месть (ЛП)

Текст добавлен: 18 июля 2025, 02:24

Текст книги "Прекрасная месть (ЛП)"

Автор книги: Кения Райт

Жанры:

Эротика и секс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Назад к карточке книги

Вода тихо плескалась вокруг нас.

Я растерянно приподняла брови:

– Что ты имеешь в виду, Лэй?

– Должно было быть больше людей, чем только твой кузен, которые искали бы тебя.

Я рассмеялась:

– Ты хочешь спросить, почему у меня нет парня или жениха? Только не говори, что ты реально интересуешься: "Что с тобой не так?"

– Нет, – его лицо резко изменилось.

Как всегда, перемена была мгновенной: улыбка исчезла, брови сошлись на переносице.

– Меня больше волнует, есть ли кто-то, кто тебе нравится.

– Оу, – я покачала головой. – Нет. Никого.

– Совсем никого?

– Я была слишком занята, чтобы думать о свиданиях или о чем-то, кроме счетов.

– А теперь у тебя чемодан денег и собственный дом.

– Ага, – я пожала плечами. – Может, когда я наконец устрою своих сестер и себя, вернусь на рынок и снова начну встречаться.

– Хммм...

– Хммм? – переспросила я.

– Думаю... как бы я к этому отнесся. Смотрю в будущее и пытаюсь решить.

Я рассмеялась:

– И как ты к этому отнесешься? По-моему, это вообще не имеет значения, Лэй.

– Имеет. Особенно если ты будешь жить на Востоке. Твои свидания? И это еще при условии, что я не приставлю к тебе охрану.

– Ты не приставишь.

Он облизал губы:

– Возможно, приставлю. И, скорее всего, дам приказ ломать шею любому мужчине, который подойдет к тебе ближе, чем на три метра.

– Лучшие друзья не мешают друг другу в личной жизни.

– Ты в этом уверена?

Прежде чем я успела ответить, он обхватил меня руками, и наши губы слились в яростном, безудержном поцелуе.

Я утонула в его страсти.

Наши языки переплелись в интимном, безмолвном танце.

Удовольствие разлилось по каждой клеточке моего тела.

Лэй тихо застонал, его ладони скользнули по моим изгибам, словно он пытался запомнить каждую линию, каждый сантиметр моей кожи. С каждой секундой его прикосновения становились все настойчивее, пока мы не оказались полностью поглощены поцелуями.

Вода бурлила вокруг нас.

Мы исследовали тела друг друга с легкостью и страстью, будто были созданы для этого момента. Капли воды стекали по нашей коже, словно россыпи драгоценных камней. В тишине, помимо журчания ручья, слышались только наши сдержанные стоны и приглушенные вздохи.

Я провела руками по его твердой, мускулистой груди.

Боже мой. Как же он ощущается...

Он обхватил мои груди своими большими ладонями.

И вскоре начал игриво поддразнивать мои влажные, затвердевшие соски, сводя меня с ума от наслаждения.

Эти ощущения были просто опьяняющими.

Он прошептал мне в губы:

– Твое тело – совершенство.

– Оно полностью твое... на эти дни, – выдохнула я.

– Только на эти дни? – простонал он, прикусывая мою нижнюю губу. – Ты действительно так думаешь?

Я растаяла в его объятиях, не в силах сопротивляться нашему притяжению.

Так глубоко.

Так мощно.

Так чертовски интимно.

Я опустила руки ниже, обхватила его твердый, налитый член и сжала в ладонях. Из его груди вырвался низкий, первобытный стон, пронесшийся между нами, словно удар молнии.

Пожалуйста, отдайся мне.

Я тянула и скользила по его длине, чувствуя, как в ответ мое тело трепещет от желания.

Мой клитор набух, заливаясь сладкой болью ожидания.

И в следующую секунду его пальцы скользнули вниз – туда, между моими ногами, и начали ласкать мой пульсирующий бугорок.

Вздрагивая, я оторвалась от его губ и надула губы в безумном, сладком желании.

– Ох... да ну тебя, Лэй. Это безумие.

Его веки тяжело опустились, взгляд потемнел от страсти.

– Если бы у меня были яйца, они бы уже посинели от нетерпения. Перестань меня дразнить.

Он ухмыльнулся:

– Ты правда думаешь, что я тебя дразню?

– Не знаю... но если ты надеешься, что я буду спокойно лежать с тобой в постели этой ночью и не попытаюсь тебя изнасиловать – ты глубоко заблуждаешься.

Лэй наклонился ближе и облизал капли воды на моей шее.

Это было долгое, медленное, обжигающее полизывание, и я поняла: может, он и девственник, но языком он точно знает, что делать.

Мое тело задрожало от предвкушения.

– Ох, блядь...

– Дразню тебя? – его голос стал хриплым. – Может, стоит отнести тебя в кровать и прояснить это недоразумение?

Я вся задрожала:

– Пожалуйста... Хозяин горы.

Глава 33

Этот самый момент

Лэй

Где-то глубоко внутри меня шла жестокая война.

Я разрывался между желанием и верностью.

Между прошлым и настоящим.

Шанель не отпускала меня. Обет любить ее все еще отзывался эхом в самом сердце.

А тем временем в моих руках была Моник – мокрая, соблазнительная, чертовски теплая. Она заставляла меня смеяться, улыбаться, дарила ту редкую для меня тишину внутри.

И все же я не мог игнорировать присутствие Шанель. Она была моей настоящей навязчивой идеей, доказательство тому лежало всего в нескольких метрах от ручья, у которого я целовал Моник: тело Шанель, спрятанное в палатке.

Разве я не должен сейчас стоять на коленях рядом с ней, умоляя о прощении?

Было ли это неправильно – хотеть другую?

Искать утешение, тепло, желание в чужих объятиях?

Бремя моей девственности тяжело давило на сознание. Она была символом моей любви к Шанель. Несостоявшейся. Обещанием, которое я так и не смог сдержать.

Отдать ее Моник казалось предательством. Нарушением нашей священной связи.

Но Моник была гораздо больше, чем просто объект моего вожделения.

Она была маяком надежды в бушующем море моего отчаяния. Живым, дышащим доказательством того, что даже перед лицом безысходности мир продолжает двигаться вперед.

Ее смех напоминал о радости. Ее страхи говорили о нашей общей человеческой природе. А ее сострадание показало мне, насколько сильной может быть настоящая дружба.

Каждый раз, глядя на Моник, я видел не только ее завораживающую красоту, но и пульсирующую внутри нее силу жизни.

Быть с ней, отдаться пламени страсти, казалось мне шансом начать все заново. Снова впустить в себя яркость этого мира.

И теперь... в воде мы целовались, полностью отдаваясь нарастающему между нами притяжению.

Это было что-то глубокое.

Ошеломляющее.

До болезненного личное.

Стоило ее мягким, теплым ладоням обхватить мой член, как меня накрыло волной удовольствия, я тихо застонал.

По венам побежали раскаленные искры. Каждая нервная клетка вспыхнула.

Я жадно ловил ее язык губами, наслаждаясь вкусом.

А она осторожно гладила меня, дразнила, трогала с нетерпеливым любопытством, будто открывала меня заново.

Черт.

Она скользнула рукой вниз, сжала головку.

Я продолжал целовать ее и застонал, как сумасшедший.

Прежде чем я осознал, что делаю, мои пальцы скользнули к ее киске, лаская пульсирующий клитор.

Моник вздрогнула всем телом, ее губы оторвались от моих, и она застонала в предвкушении:

– Ох... да ну тебя, Лэй. Это безумие.

Я посмотрел на нее, едва справляясь с желанием.

– Если бы у меня были яйца, они бы уже посинели от нетерпения. , – надулась она. – Перестань меня дразнить.

Я не смог сдержать усмешку:

– Ты правда думаешь, что я тебя дразню?

– Не знаю, – выдохнула она, – но если ты надеешься, что я буду спокойно лежать с тобой в постели этой ночью и не попытаюсь тебя изнасиловать – ты глубоко заблуждаешься.

Она что, правда не понимает, как сильно я ее хочу?

Мне до безумия хотелось погрузиться в нее.

Я жаждал, чтобы наши тела стали единым целым.

Может быть, именно она – та женщина, ради которой я наконец отпущу все, что столько лет хранил для Шанель.

Я прижался губами к шее Моник, провел языком по ее мокрой коже, оставляя за собой дорожку огня.

Руки скользнули ниже и сжали ее бедра.

Каждое движение, медленное, настойчивое, было обещанием того, что я готов ей дать, стоит ей только позволить.

Все ее тело дрожало в моих руках.

– Ох, блядь... – вырвалось у нее.

Мой член налился тяжестью и требовал свободы. Я хотел только одного, вонзиться в нее, почувствовать, как ее тугое, горячее лоно сжимает меня.

И снова в голове вспыхнула та самая битва.

Отдать ли Моник свою девственность?

Или это будет предательством по отношению к Шанель?

Я чувствовал, как бедра Моник трутся о мои, и ответ стал очевидным.

Дело было не в Шанель.

И не во мне.

Все было о нас.

Моник и я.

Жаркое желание, грозящее сжечь нас дотла, больше нельзя было сдерживать.

Мы оба были готовы.

Я облизнул губы, наслаждаясь ее вкусом на языке.

– Дразню тебя? Может, стоит отнести тебя в кровать и прояснить это недоразумение?

Она задрожала.

– Пожалуйста, Хозяин горы.

Взрыв адреналина и дикого влечения подстегнул меня – я подхватил Моник на руки, быстро доплыл с ней до берега и вытащил ее из прохладной воды.

Она рассмеялась, обвила руками мою шею и прижалась ко мне:

– Почему ты такой быстрый, Лэй?

Я поцеловал ее в лоб:

– Потому что я ужасно тебя хочу.

И это была чистая правда.

Нарастающая связь между нами была слишком сильной, чтобы ее можно было отрицать, с каждой секундой она становилась все глубже.

Сердце колотилось в груди так, будто готово было вырваться наружу.

Под солнцем ее мокрая, темная кожа блестела, маня и сводя с ума.

По мне пробежала сладкая дрожь.

В своем нетерпении я даже не стал останавливаться у разбросанной на берегу одежды.

Моник округлила глаза:

– Лэй, мы же не можем шляться по лагерю голыми.

– Времени нет.

Она снова засмеялась:

– Надеюсь, Чен нас не увидит. Он точно упадет в обморок.

– Не волнуйся, ты же знаешь – я быстрый.

Не сводя с нее взгляда, я понес ее к нашей палатке.

Кожу будто искрила дрожь возбуждения, конечно, это все она.

Как только мы добрались до палатки, я стремительно обогнул ее, втащил нас внутрь и осторожно опустил Моник на кровать.

– Черт, – выдохнула она. – Ты и правда быстрый.

– Когда дело касается того, чтобы побыть с тобой наедине, я унесу нас хоть на край света, – сказал я, пожирая взглядом ее обнаженное тело, наслаждаясь каждой чертовой деталью.

Наша палатка, мягко освещенная редкими фонарями, казалась отдельным миром, где не существовало ничего кроме нас двоих.

Теплый, ласковый свет играл на ее темной коже, заставляя ее светиться изнутри.

В моих снах ее соски были цвета темного шоколада.

И сейчас они были прямо передо мной, воплощая мою фантазию и вызывающе направляясь в мою сторону.

Такая чертовски притягательная.

Она была настоящим произведением искусства.

Искушающим коктейлем, который я мечтал вкусить.

Я был полностью заворожен.

Каждый изгиб ее тела подчеркивался игрой света и тени, будто сама ночь рисовала ее силуэт своими тонкими пальцами.

Медленно я опустился рядом с Моник, осознавая, что вступаю на совершенно незнакомую территорию.

Никогда раньше я не переживал ничего подобного.

Обычно я просто приказывал Чену прислать мой гарем.

Девять, иногда тринадцать женщин окружали меня в постели, готовые на все, лишь бы довести меня до оргазма.

Для большинства мужчин это было бы влажной мечтой, но для меня – обычной ночью.

Ночью без страсти. Без настоящей связи. Без... любви.

Просто секс.

Влажная киска.

Твердые соски.

И мой член, выбрасывающий сперму.

Как только я кончал кому-то на лицо или грудь, они уходили, а я оставался лежать в постели один.

Но этот момент с Моник...

Этот обжигающий, раскаленный момент... мое сердце трепетало в ожидании, кожа горела, и, черт возьми, я ощущал эту ярость чувств до самого нутра.

Все было иначе.

Особенным.

Наполненным новой страстью, которую я никогда раньше не испытывал.

Я растворился в этом мгновении.

Здесь границы реальности стирались, и больше ничего не имело значения.

Черт с ним, с этим миром, я знал точно: мог бы остаться здесь с Моник навсегда, забыв о всех своих заботах и проблемах.

Я вглядывался в ее карие глаза – темные, глубокие омуты, которые сами звали меня прыгнуть в них.

И я прыгнул.

Я целовал Моник с жадной, безудержной страстью.

Наши языки сплетались, губы сливались в поцелуе, полном дикого желания, внутри меня вспыхивали взрывы искр.

Обнаженные, мы переплелись друг с другом, тая в этом слиянии.

Воздух вокруг нас наполнился ее ароматом, горячим коктейлем предвкушения и желания.

Так опьяняюще.

Аромат был сильнее любого афродизиака, разжигая огонь в моей крови еще сильнее.

Я водил руками по ее телу, исследуя каждую линию, каждый дюйм ее кожи, будто открывая ее заново.

Мои губы скользнули к ее шее и начали выстраивать раскаленную дорожку поцелуев, спускаясь к ее груди.

Этот момент... был настоящим раем на земле.

Мой член пульсировал в сладкой агонии.

Я обхватил ее грудь ладонями, ощущая, как тяжело и нежно она ложится в мои руки, а затем взял сосок в зубы и принялся дразнить его легкими, игривыми движениями языка.

– Ох... – выдохнула Моник.

Я делал с ней все то, о чем мечтал с того самого момента, как впервые увидел ее во сне.

Взял поочередно каждый сосок в рот, нежно покусывая, затем облизывая, пока они не затвердели под моими ласками.

Мои пальцы продолжали исследовать ее тело: одной рукой я дразнил грудь, а другой скользнул по ее плоскому животу вниз, к заветному теплу между ее бедер.

Стон Моник заполнил воздух.

Она извивалась подо мной, выгибая бедра навстречу, словно умоляя дать ей еще больше наслаждения.

Мое сердце грохотало в груди.

Цунами желания захлестнуло меня с головой, но я не останавливался, я продолжал ласкать ее соски, одновременно исследуя пальцами ее горячее, влажное лоно.

Никогда в жизни я не чувствовал ничего более теплого, более скользкого, более тугого.

Это было нечто невообразимое.

Запредельное.

К черту мой гарем. Вот чего я хочу. Вот что мне, блядь, действительно нужно в жизни. Моник... в моей постели. Каждую гребаную ночь.

Я скользнул губами вниз, к ложбинке между ее грудями, и глубоко вдохнул ее аромат.

Из горла вырвался темный, низкий стон.

Моник застонала от удовольствия, когда я вновь прижался губами к ее соску, дразня другой рукой.

Мне придется держать ее рядом с собой дольше, чем мы договаривались.

Потеряв голову, уже окончательно подсев на нее, я оторвался от ее губ и выскользнул пальцами из ее лона.

Она затрепетала в моих руках:

– Б-боже, Лэй...

Мне чертовски нравилось слышать свое имя на ее губах.

– Тебе нравится?

– Да... – выдохнула она, запыхавшись. – Но... мне все время кажется, что сейчас кто-то постучит и прервет нас.

– Этот кто-то умрет.

Она хихикнула:

– Прекрати.

– Я не шучу, – проговорил я, скользнув взглядом по ее телу. – Я хочу попробовать каждый дюйм тебя на вкус.

Ее тело вновь дрогнуло.

– Я девственник, – я снова посмотрел ей в глаза, – но кое-чему научился у своего гарема.

Она широко распахнула глаза:

– Серьезно?

– Более чем.

– Чему именно?

Я нежно провел ладонью по изгибу ее бедра:

– Было бы скучно просто рассказать.

Она прикусила нижнюю губу.

– Лучше я тебе это покажу.

– О да... – прошептала она.

Я начал медленно спускаться вниз по ее телу, оставляя за собой дорожку мягких поцелуев.

По ее шее.

По округлым линиям груди.

Моник застонала.

Жадно, с наслаждением, я задержался на ее плоском животе, усыпая кожу поцелуями.

Она вся задрожала от удовольствия.

И тогда я продолжил путь, опускаясь все ниже, пока не остановился у нежной выпуклости ее лона.

Пальцы Моник вплелись в мои волосы.

Срань небесная. Она такая мокрая.

Я с наслаждением любовался ее гладкой, аккуратно выбритой киской.

В теплом свете ее щелочка поблескивала влажным соблазном. Клитор выглядывал из складок, как спелый плод, готовый к моим губам.

Мой член дернулся.

Я осторожно раздвинул ее лепестки пальцами, обнажая мягкую, влажную плоть.

Пальцы чуть подрагивали, когда я прикоснулся к ней.

Я хотел только одного, потеряться в ее наслаждении, почувствовать, как она дрожит под моей лаской, как ее дыхание сбивается, когда я начну ее пробовать.

В эти дни Моник принесла в мою жизнь столько покоя. Столько света среди моей тьмы.

Она заслуживала только самого чистого, безудержного блаженства. И я был намерен подарить его ей.

Медленно, не отрывая взгляда, я положил руку на ее бедро.

Ее кожа была теплой, гладкой, а мышцы под моими пальцами трепетали.

Я поднял взгляд на Моник и заметил, что она внимательно за мной наблюдает.

Ухмыльнувшись, я произнес:

– В боевых искусствах приемы часто называют в честь стихий, животных или других явлений природы.

Она раскрыла рот от удивления, явно не понимая, куда я клоню:

– О-кей...

– Эти названия помогают создать яркий образ техники в действии. – Я положил палец на ее клитор и начал мягко водить по нему, едва касаясь.

Моник выгнулась, тяжело дыша:

– О-о, черт...

– Такие имена еще выполняют и обучающую роль, – продолжил я, скользнув пальцем ниже, в ее влажное, горячее лоно, погружаясь в ее нежный рай.

Все мое тело звенело от нарастающего безумия.

Но как-то мне удалось удержаться.

– Связывая прием с определенным образом или понятием, легче запомнить нужные движения и передать дух стиля.

– О-о...

Я вытащил палец и облизал с него ее влагу.

Сума сойти. На вкус она была просто божественна.

Я вынул палец изо рта и пристально посмотрел на нее:

– Ты понимаешь?

Грудь Моник тяжело вздымалась. Ее голос был едва слышен:

– Я-я не совсем понимаю, к чему ты ведешь... но я вся твоя.

Я криво улыбнулся, чуть прищурившись:

– Существует древний трактат под названием «Раскрытие Великолепных Цветов».

– О-кей...

– Этот текст посвящен искусству чувственности.

Она моргнула:

– Ого.

– Я хочу показать тебе то, чему меня обучили девушки из моего гарема.

– Я...я согласна на все.

– Тогда начнем.

Я зарылся лицом между ее ног, глубоко вдохнул ее аромат, и начал Танец Пламени Дракона.

Глава 34

Симфония удовольствия

Лэй

Танец Пламени Дракона требовал абсолютного владения ритмом языка.

В моем гареме Сюи учила меня видеть в женском лоне танцпол – место, где можно исполнить самый интимный балет.

Движения языка должны были подстраиваться под мелодию ее желания.

Быстрые, огненные касания к клитору, за ними тягучие, медленные облизывания, чтобы разжечь пламя еще сильнее.

– О, блядь... – простонала Моник, ее бедра задрожали у моего лица.

Ее вкус сводил с ума, и мне с трудом удавалось сохранять концентрацию. Хотелось потерять голову, зарыться в нее лицом, с жадностью втягивать ее аромат и сосать клитор до исступления.

Но каждый взмах языка должен был быть выверен – длинный, ласковый, насыщенный, но ни в коем случае не слишком резкий: иначе пламя перегорит.

Слишком медленно, и оно погаснет.

Главное – сохранить ритм. Ритм, в котором страсть превращается в волны удовольствия, прокатывающиеся по телу Моник.

Все пошло по плану, я тут же услышал ее тихий, сладкий стон.

Этот звук я впитывал, как спокойный рассвет.

Мой член болезненно пульсировал.

Соберись. Сейчас речь не о тебе. Покажи, на что ты способен.

Это была миссия высшего уровня.

Я не просто собирался довести Моник до экстаза, я намерен был делать это снова, и снова, и снова, пока она, черт возьми, не забудет, как ее зовут.

– О, боже... – простонала она, вцепившись в мои волосы и двигая бедрами в такт моему языку.

Мои руки скользнули под нее и сжали ее мягкую, податливую задницу, пока я обводил языком все более широкие круги вокруг набухшего бутона, переходя к удару «Тигриный взмах».

Ммм...

Я убедился, что мой язык достаточно мокрый, до чертиков мокрый, и начал действовать, как тигр: быстро и точно.

Без хаоса.

Только целенаправленно, сосредоточенно, с выверенной точностью, чтобы найти каждую ее чувствительную точку.

– Ох! – закричала Моник.

Вот он, ее центр.

Я сосредоточился на этой зоне, работая языком.

– Аааааааа!! Ооооооооо!!

Я хотел, чтобы она почувствовала мои движения до самого сердца.

Она тяжело вздохнула.

Ее дыхание стало рваным.

Я углубился сильнее, ускоряя ритм, пока ее тело не содрогнулось, и она не закричала:

– Лэй!

Вот так. Да.

Я отстранился на пару секунд, облизывая губы, наслаждаясь вкусом ее сладкой киски.

Когда я поднял взгляд, Моник смотрела на меня сверху с раскрасневшимся лицом. В ее глазах полыхала жажда. Нижняя губа дрожала.

Все мое тело звенело от желания.

– Скажи мне кое-что, Моник...

Она разомкнула губы.

Я медленно ввел палец в ее насквозь мокрую киску.

– Хочешь еще моего языка?

Она начала двигаться в такт моим движениям, палец скользил в ней и обратно.

– Ты, блядь, прекрасно знаешь, что я хочу еще.

Я ухмыльнулся:

– Тебе нравится, как я целую твою киску?

– Господи, да. Только не останавливайся.

Из моей груди вырвался темный, хриплый стон, и я вновь вернулся к ее влажному сокровищу, вытащив палец и начав демонстрировать поцелуй Феникса.

Я провел языком медленно, мягко по ее складкам, едва касаясь клитора, но оставляя за собой горячий след.

Язык должен был двигаться, как перо феникса, неуловимо, но дразняще, пробуждая каждую чувствительную точку легчайшим прикосновением.

Только когда я прижал язык к ее скользкому клитору, из груди Моник вырвался стон чистого блаженства.

Ммм…

Тем временем все мое тело горело от желания, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не потерять фокус.

Черт, какая же она влажная…

Я облизывал и посасывал ее, пока дыхание Моник не стало сбивчивым, а мышцы не напряглись до предела, она была на грани.

– Бляяядь! – Моник затряслась. – Не останавливайся.

Я усмехнулся, готовый следовать ее просьбе… но знал: сейчас пришло время применить Скользящий Удар Змеи.

Резко сменив тактику, я перешел к новому движению.

– ебать! – она выгнулась дугой. – Что это, черт возьми, было?!

Я хищно улыбнулся, чувствуя силу своего языка, прижав его к клитору и начав скользить вдоль ее складок медленно, по-змеиному, как учили.

– Ох, Лэй… Ты божественен...

Стон сорвался с губ, но я двигался точно, методично, не оставляя ни одного участка ее тела без ласки.

Каждый скользящий взмах языка был подобен змеиным движениям – тихим, гипнотизирующим.

Я обводил ее клитор влажными, ленивыми «S», вплетая поцелуи в каждый изгиб.

Бедра Моник дернулись.

Из моего члена вытекла предэякуляция.

– ААААХХ!! – она снова выгнулась. – Б-боже... ч-черт возьми...

Ее киска буквально текла, заливая простыни, и я сам оказался на грани.

– Ох! Ох! – она вцепилась в мои волосы и прижалась лоном к моим губам.

Блядь.

Я жадно втянул ее и ввел два пальца внутрь.

– О БОЖЕ МОЙ! Э-ЭТО СЛИШКОМ! – она задыхалась, извиваясь подо мной.

Стенки ее киски сжались вокруг моих пальцев.

– Лэй!

И вдруг, сильнейшая дрожь пронеслась по ее телу, словно все внутри содрогнулось от волны удовольствия.

Да, блядь. Она кончает.

Я стал работать языком быстрее, сильнее – изо всех сил стараясь довести ее до полного забвения.

– Ох! Ох! – стоны Моник наполнили палатку. Ее прерывистое дыхание звенело у меня в ушах. – О, Боже!

Внезапно ее влага хлынула фонтаном мне на лицо, она сквиртанула, и от этого зрелища я сам едва не потерял контроль.

Я сделал это.

Удовлетворенный, я с жадностью впитывал каждый солоновато-сладкий глоток, который она мне дарила, продолжая в то же время загонять пальцы глубже, быстрее.

Посмотрим, сможет ли она кончить еще раз.

– Л-лэй... – Моник дрожала подо мной, как в эпицентре землетрясения. Она откинула голову назад, закрыла глаза, тело начало содрогаться, дыхание стало рваным и тяжелым.

Пошло.

Ее бедра крепко сжали мою голову, и она снова закричала:

– Аааааах!

Хотя мне уже едва хватало воздуха, язык ныл, а пальцы были зажаты ее сжимающейся киской, второй оргазм Моник был зрелищем, от которого перехватывало дыхание.

Ее тело вздрагивало, натягивалось, снова тряслось с каждой новой волной.

Это прокатилось ударом по моему нутру, и я почувствовал настоящее, чистое удовлетворение, глядя на ее блаженство.

Когда ее бедра наконец ослабли, я продолжал вылизывать ее мокрое, текущее лоно, пока она полностью не обмякла в изнеможении.

– Б-боже... ебаный... пиздец...

Идеально.

Все мое лицо было в ее соках, капли стекали по подбородку, падали на шею.

И мне это безумно нравилось.

Когда я поднял глаза, Моник лежала без сил. Лицо пылало от оргазмического счастья, а глаза были плотно зажмурены, будто она застряла в каком-то сказочном сне, из которого не хотела возвращаться.

Я поцеловал ее внутреннюю сторону бедра, насколько мог, вытер лицо, и лег рядом.

Ее грудь тяжело поднималась и опускалась.

Когда я опустил голову на подушку рядом с ней, она открыла глаза и повернулась ко мне:

– Это было... потрясающе... То есть, правда. Я вроде как должна что-то сказать, но... ты так выбил из меня весь мир, что я просто...

Я не удержался и усмехнулся, чувствуя себя так, будто только что выиграл что-то грандиозное.

– И еще... – она подняла руки и дотронулась до моего лица. – Я вся сделала тебя мокрым.

Мой член дернулся.

– Да, сделала.

Она распахнула глаза:

– Не верится, что я это сделала. Прости.

Я ухмыльнулся:

– За что? Это был мой любимый момент.