Текст книги "Прекрасная месть (ЛП)"
Автор книги: Кения Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 17
Момент Золушки
Моник
Через несколько минут я выключила воду, нащупала пушистое полотенце из гостиничного набора, быстро вытерлась и закуталась в мягкую ткань с головы до ног.
М-м-м. Вот оно, настоящее удовольствие.
Я вышла из ванной.
Кожа горела от горячей воды.
За мной шлейфом тянулся пар.
В голове стояла приятная тишина.
Хорошо, что я решилась на душ. Это действительно помогло.
Я подошла к двери, коснулась ручки и замерла. За ней был Лэй, а на мне – почти ничего.
Будет ли неловко после того, как он случайно заглянул в ванную?
Мне-то все равно, а вот ему, может, и нет.
Нет. Все будет нормально. В конце концов, это же сам Мистер Обет Целомудрия.
Я тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. Не хотелось, чтобы что-то испортило ту легкость, что поселилась во мне после душа.
Мы взрослые люди. К тому же у него целый гарем. Вряд ли он впервые в жизни видит обнаженную женщину.
Все равно я нервно приоткрыла дверь – понемногу, будто крадучись, и выглянула наружу.
О.
В приоткрытую дверь я увидела Лэя – он растянулся на кровати без чувств.
Ну, так даже лучше.
Хотя, надо признать, я испытала легкое разочарование.
Парень, возможно, мельком увидел меня голой в душе, и вместо того чтобы встретить меня с отвисшей челюстью и стояком, просто взял и вырубился.
Похоже, я не произвела особого впечатления.
Рядом с кроватью на боку валялась чашка, будто он напился чаю и вырубился прямо в процессе.
Вот о чем я говорила, лучше держаться от этого девственника подальше, чтобы не нарываться на унижения. Просто расслабиться, сосредоточиться на исцелении и дружбе.
Вздохнув, я распахнула дверь пошире и принялась рассматривать Лэя.
Он спал на спине, одна рука была выброшена в сторону, пальцы раскрыты, будто он во сне тянулся к какому-то призрачному силуэту. Другой рукой он все еще сжимал наручники, словно собирался снова поймать меня.
Атласные простыни были небрежно сброшены в сторону, обнажая его крепкое тело.
М-м-м.
К моему удовольствию, он был без рубашки.
Ну что ж... я не ошиблась, тело у него и правда было, то что надо.
Его загорелый, мускулистый торс лежал на виду, будто передо мной была мраморная статуя, только что вышедшая из-под руки великого мастера.
За окном медленно садилось солнце..
Угасающий свет проникал в комнату и, словно кистью, обрисовывал мягким блеском изгибы и впадины его натренированного тела.
Широкие плечи сужались к сильным, мощным рукам.
Грудь напоминала о его силе одним своим видом.
А живот... Четкие рельефные кубики, которые я раньше видела только в кино, но уж точно не в реальной жизни.
Я прикусила губу.
При каждом его медленном, ровном вдохе мускулы под кожей лениво перекатывались.
Господи, девочка, прекрати уже пожирать его глазами.
Я заставила себя перевести взгляд на лицо Лэя.
Привычная острота его взгляда смягчилась за закрытыми веками. Пара темных прядей упала ему на лоб.
Даже в беспамятстве от него исходила какая-то дикая, необузданная энергия, будто она вибрировала прямо под кожей.
Смотри на него, с виду такой спокойный, а на деле – настоящая машина для убийств.
В голове вспыхнула первая встреча с ним: Лэй взметнулся вихрем, и я успела заметить оружие, спрятанное под его плащом.
Уверена, он мог бы навалять кому-нибудь без особого труда. Двоим сразу. А если разозлить по-настоящему... то и троим.
Я, конечно, должна была бы сейчас шуршать по люксу и искать, во что бы переодеться. Но не могла оторвать взгляда от этой тихой, почти интимной сцены.
Все, хватит пялиться.
Впрочем, он ведь тоже успел мельком увидеть меня в душе... так что считай, мы в расчете.
К тому же стоять рядом с его спящим, мускулистым телом было примерно как оказаться возле дремлющего вулкана, балансируя на тонкой грани между завораживающей красотой и скрытой угрозой.
Ладно, еще пару секунд полюбуюсь.
Я знала, что не стоит, но все равно позволила себе скользнуть взглядом по его груди, ниже – по рельефу пресса, и остановиться на... самом интересном месте.
О-о-о... ну вот и он.
У Лэя действительно был стояк, и зрелище это было явно не для слабонервных.
Огромная выпуклость натягивала ткань, как бы заявляя о себе всему миру.
Из его груди вырвался глубокий стон.
Я моргнула.
Это ему что – эротический сон привиделся?
Или это был не сон, а я, голая в душе?
Он приоткрыл губы и снова застонал. И этот звук...
Он накрыл меня с головой, пронзив каждую клетку тела желанием.
Вены загудели.
Соски напряглись.
Черт.
Мне безумно захотелось забраться к нему на кровать и провести пальцами по его члену.
Девочка... мы же только что обсуждали это под душем.
Слава богу, в дверь постучали, иначе я бы натворила глупостей.
Лэй в это время спал слишком крепко, чтобы что-то заметить.
Отлично.
Я кашлянула, чтобы прийти в себя, и пошла открывать.
Может, это кто-то, кто принесет мне одежду.
Я не хотела никого беспокоить, но возвращаться в ту дурацкую пижаму тоже не собиралась. К тому же Лэй и Дак вроде как обсуждали, что на ужине я должна быть в платье.
Наверняка сейчас как раз несут наряды.
Я пересекла комнату, чувствуя, как мягкий ковер приятно щекочет босые ступни.
Открыв дверь, я увидела Дака.
О.
На его лице промелькнул шок. Он моргнул и тут же уставился на мой единственный элемент одежды – полотенце.
Я вспыхнула.
Он – тоже.
За его спиной раздался женский голос:
– Двинься уже. Тебе не нужно защищать ее от меня.
Дак раздраженно застонал и отошел в сторону:
– Прости, Моник, но моя тетя Сьюзи...
– Почему ты извиняешься? – В поле зрения шагнула красивая, хоть и очень миниатюрная азиатка.
Длинные струящиеся волосы с прядями серого и черного оттенков, а на ней – потрясающее синее платье, расшитое сверкающей вышивкой.
Улыбаясь, она медленно обвела взглядом мое лицо, потом полотенце и босые ноги.
– Совсем не то, что я ожидала, – заметила она. – Но сгодится. Более того, я в полном восторге.
– Эм... – я отступила на шаг. – Простите, что?
– А твое лицо станет отличным холстом для росписи.
– Для чего?
– Идем. – Она протянула ко мне руку. – Я тетя Сьюзи. Теперь ты часть семьи.
Что-о?
На заднем плане Дак покачал головой:
– Я пытался объяснить тете, что Лэй и ты...
– Лэй спит, – нахмурилась тетя Сьюзи. – Так что у меня есть время...
– Мы не уверены, что он спит, – попытался возразить Дак.
Тетя Сьюзи резко оборвала его:
– Лэй спит. Пусть отдыхает.
Дак наклонил голову вбок:
– Ты что, подсыпала ему что-то в чай?
Тетя Сьюзи удивленно распахнула глаза:
– С какой стати ты такое спрашиваешь?
На лице Дака отразилось откровенное недоверие:
– В любом случае, Лэй хотел бы, чтобы я передал Моник те платья, что я нашел. Он бы не захотел, чтобы ты с тетей Мин...
– То, что ты там подобрал в магазине, платьями назвать нельзя, – передернула лицом тетя Сьюзи. – Это тряпье, чтобы бездомные могли укрыться в парке на ночь. Кстати, можешь прямо сейчас отнести им. Будет доброе дело.
Дак закатил глаза:
– Это были нормальные платья.
– Что ты вообще понимаешь в красивых вещах? – Она укоризненно потрясла в его сторону пальцем и перешла на китайский.
Дак поморщился:
– Хватит уже, тетя.
– Нет, этого недостаточно, – отрезала тетя Сьюзи. – Но об этом позже. Сейчас у нас одна задача.
Она повернулась ко мне и расплылась в гордой улыбке:
– Тебе повезло, Моник. Моя сестра и я взяли дело в свои руки и раздобыли лучшие платья, какие только можно найти. Мы победили!
– Это вообще-то не было соревнованием, тетя Сьюзи, – пожал плечами Дак. – И я тоже нашел отличные...
– Нет-нет, – перебила его тетя, – выбрось их в мусорку и подожги.
Она указала на меня:
– Если она должна стать той самой, она обязана ослепить всех. Блистать.
Той самой?
Дак покачал головой:
– Она не "та самая". Она просто... заложница Лэя.
Тетя Сьюзи отмахнулась от него и подмигнула мне:
– Никогда не позволяй этому нашему Дакки-Пу8 выбирать тебе наряды. Каким бы обаятельным он ни был...
– Просто Дак, – проворчал он. – Без всяких этих словечек.
– Для меня ты всегда будешь Дакки-Пу. И на сколько бы ты ни вырос, все равно останешься Дакки-Пу, – заявила тетя Сьюзи, взяла меня за руку и повела в коридор. – Пошли, Моник.
– Эм... Подождите. Мне бы тапочки или что-то...
– Не нужно. Наш номер всего в паре шагов отсюда.
Она уверенно потянула меня вперед – и тут я поняла, что ухват у нее такой, что вырваться было бы нереально.
Несмотря на невысокий рост и возраст, в этой женщине не было ни капли хрупкости или робости.
Я скосила взгляд на ее руки и заметила довольно подтянутые бицепсы.
Ладно, тетя Сьюзи. Надо срочно узнать, кто твой тренер.
Сзади за нами плелся Дак:
– Говорю вам, Лэю это точно не понравится.
Тетя Сьюзи отмахнулась от Дака и повела нас дальше:
– С каких это пор Лэй вообще что-то одобряет? Если бы я тратила свои дни на попытки угодить этому вечно угрюмому мальчишке, у меня бы вся морда в морщинах была. Видишь мое лицо? Оно гладкое, потому что я ни о чем не парюсь.
Я ухмыльнулась.
Она говорит как мама.
Мы добрались до ее номера за считаные секунды.
Перед дверью тетя Сьюзи остановилась и погрозила Даку пальцем:
– Уходи. Я тебя лучше воспитала, Дакки-Пу.
Он склонил голову набок:
– В каком смысле "уходи"? Я должен присматривать за ней, убедиться, что все...
– Она будет переодеваться. Тебе здесь не место. – Тетя Сьюзи снова махнула рукой. – Свободен.
Дак упрямо остался стоять:
– Лэй хотел бы, чтобы я был рядом с ней.
– Как я уже сказала, Лэй спит. – Тетя Сьюзи уперла руки в бока. – А ты иди переодевайся. Хочу видеть на своем Дакки-Пу приличный костюм и маленькую бабочку.
– Я больше не ношу бабочки... – проворчал он.
– Сегодня наденешь, – прищурилась тетя Сьюзи и глянула на меня. – Верно ведь?
– Верно, – вздохнул он и поплелся прочь.
Что ж... Теперь понятно, кто здесь на самом деле главный.
Тетя Сьюзи ласково ему улыбнулась:
– Такой хороший мальчик.
Хороший мальчик? Да он пихал мне в бок пистолет в церкви и вещал о утиных пенисах.
Я ухмыльнулась, но благоразумно решила промолчать.
Она открыла дверь.
В воздухе зазвучала классическая фортепианная мелодия.
И тут же мой взгляд приковало зрелище, раскинувшееся передо мной.
Ух ты.
Это было настоящее зрелище, развернутое в центре роскошного люкса. Горы, просто горы, потрясающих синих платьев. Ряды и стойки, ломящиеся от них. Каждое платье – произведение искусства.
Одни мерцали, другие будто светились изнутри. По изящным силуэтам легко было догадаться о сотнях часов работы, вложенных в мельчайшие вышивки и расшивку бисером.
Здесь был представлен каждый оттенок синего, какой только можно вообразить: от нежнейшего небесного до глубокого сапфирового, от яркости бирюзы до благородства кобальта. Лазурь и васильковый. Индиго и сиреневый туман.
На мягком диване в центре комнаты сидела еще одна элегантная азиатка, неторопливо попивая чай.
У нее были короткие волнистые волосы с проседью и живые карие глаза.
– Вот так сюрприз, – сказала она.
Тетя Сьюзи закрыла дверь и энергично закивала:
– Знаю-знаю. Лэй никогда не перестает меня удивлять.
– Он всегда был маленьким бунтарем, – добавила другая женщина, поставив чашку на стол перед собой и поднявшись.
– Очень рада познакомиться, Моник. Я тетя Мин. Теперь мы одна семья.
– О-кей, – промямлила я, чувствуя себя крайне неуместно в одном полотенце. – Взаимно.
– Как я уже говорила, ты теперь наша семья. Но, – тетя Мин жестом пригласила меня к платьям, – сегодня мы станем не только твоими тетями. Мы еще и твои феи-крестные.
Я хихикнула:
– Ладно.
Тетя Сьюзи зашагала рядом со мной:
– Каждая женщина должна хотя бы раз в месяц переживать свое мгновение Золушки.
– Да ну? – с подозрением посмотрела я на них.
Тетя Мин кивнула:
– Так скажи нам, Моник, у тебя уже было в этом месяце свое Золушкино мгновение?
– О нет, – протянула я, стараясь удержать сарказм при себе. – В этом месяце я еще не отметила это в списке дел. Может, на следующей неделе?
– Прекрасно. Тогда считай, что сегодня у тебя будет свое Золушкино мгновение, – изящно улыбнулась тетя Мин, жестом указывая на роскошные ряды синих платьев. – Ну что, начнем?
Тетя Сьюзи несколько раз звонко захлопала в ладоши.
В боковой стене распахнулась дверь.
Оттуда вылетели четыре женщины в темно-синих униформах.
Следом двое мужчин в синих костюмах вынесли красивую ширму, установили ее у стены и так же быстро исчезли.
Блин, это довольно круто.
Я не могла оторвать взгляда от ширмы.
Она состояла из четырех панелей, каждая украшенная вручную нарисованными сценами любви двух влюбленных на фоне природы.
Мужчина был облачен в роскошное темно-синее одеяние, расшитое золотыми драконами. Его волосы были убраны в высокий узел и закреплены нефритовой шпилькой, знаком знатности.
Рядом с ним стояла женщина в кремовом платье-накидке, подол которого украшали вышитые розовые пионы. Ее черные как смоль волосы были собраны в сложную прическу и увенчаны заколкой в форме феникса.
Я замерла, разглядывая эту миниатюрную историю двух влюбленных, рассказанную без слов.
Такая красота.
На первой панели влюбленные обнимались под цветущей вишней.
На второй – они занимались любовью на вершине величественной горы. Беззаботные и страстные, их тела сплелись в экстазе.
Моя грудь потеплела от этих сцен, пока я переводила взгляд на третью панель.
Там между ними раскинулся спокойный пруд, отделяя одного от другого.
Ветер шелестел бамбуковыми листьями.
Мужчина смотрел на женщину с тоской, будто пытался взглядом вернуть ее к себе, а она подняла глаза к надвигающейся над ними грозе.
Напряжение сжало мне плечи.
На последней панели влюбленные вновь были вместе, сидели посреди чарующего сада, наслаждаясь теплом солнца. Что бы ни разделило их прежде, теперь все было позади.
Из созерцания меня вырвала тетя Мин:
– Ты готова, Моник?
Я нехотя отвела взгляд от ширмы:
– Да.
– Прекрасно, – тетя Сьюзи поднесла ко мне несколько платьев. – Наши помощницы помогут тебе переодеться...
– О, нет. Спасибо, я сама справлюсь.
– Нет уж. – Тетя Сьюзи подозвала женщин. – Перед балом Золушка сама надевала платья? Нет. Ее одевала магия.
Тетя Мин усмехнулась:
– Представь, что наши дамы – это волшебные вихри искристой пыли, закутывающие тебя в роскошную ткань.
– Именно так, – кивнула тетя Сьюзи, передавая платья помощницам.
Тетя Мин внимательно меня окинула:
– Шоколадная кожа, соблазнительные глаза, отличная фигура, хорошие бедра... Все будет идеально.
– Без сомнений, – согласно закивала тетя Сьюзи.
Отлично... Они меня немного пугают.
Я отправилась за ширму вместе с женщинами.
Едва мы скрылись за ней, одна стянула с меня полотенце, а другая уже натягивала через голову первое платье.
Вот черт. Это действительно происходит.
В детстве, живя с сестрами в тесной квартире, я привыкла ходить голой среди женщин. Но этих я вообще-то не знала.
– Наслаждайся, Моник, – донесся голос тети Мин с другой стороны ширмы. – Сегодня ты – императрица.
Тетя Сьюзи шепнула:
– А если повезет, то и навсегда.
Что?
Я моргнула.
Одна из женщин аккуратно застегнула молнию на спине платья.
За ширмой раздались хлопки и веселый смех одной из тетушек.
– Спокойнее, – зашептала тетя Мин. – Рано еще так радоваться.
– Осень почти закончилась, – с пафосом заявила тетя Сьюзи. – Следом – зима.
– Дорогая, я в курсе смены времен года, – тихо заметила тетя Мин.
– Весной будет свадьба, а к лету – грандиозная гендер-пати!
Я в ужасе распахнула глаза:
– Что она только что сказала?!
Женщины, помогавшие мне переодеваться, прыснули в ладошки от смеха.
– Гендер-пати? – прошептала тетя Мин. – Сьюзи, не обольщайся. Ты ведь знаешь, Лэй у нас мастер разбивать все надежды.
– Маленькие ножки будут бегать по дворцу... – мечтательно протянула тетя Сьюзи.
– Сьюзи, остановись!
Да, Сьюзи. Ради всего святого, остановись.
В ужасе я уставилась на женщину перед собой и понизила голос:
– Они что... намекают, что у нас с Лэем будут дети?
Женщина ответила мне печальной улыбкой и поправила платье на плечах.
Тем временем тетушки продолжали перешептываться:
– Я до сих пор в шоке от ее лысины.
– И я, – пробормотала тетя Мин. – Но с таким лицом какая разница, есть там волосы или нет.
– Как только Восток ее увидит, весь гарем к концу месяца побреется налысо!
– Представляешь? – засмеялась тетя Мин.
Они действительно не понимают Лея и того, как сильно он любит Шанель.
Неудивительно, что он так часто хочет остаться один.
Женщины закончили поправлять на мне платье и отошли в сторону.
Одна из них аккуратно подвела меня к выходу из-за ширмы.
Тетя Сьюзи и тетя Мин уже сидели на своих местах, неторопливо попивая чай.
Из чашек поднимался легкий пар.
Те самые двое мужчин держали в руках большое зеркало.
Я встретилась взглядом со своим отражением, и у меня отвисла челюсть.
Ну надо же...
Я действительно выглядела как настоящая принцесса.
Платье ослепительного кобальтового оттенка, открытые плечи, тонкая вышивка бисером вдоль линии декольте...
Ткань мягкими волнами спадала от талии к полу, образуя у ног водопад нежных складок.
Еще утром я проснулась в мятой пижаме.
А теперь...
Глаза предательски защипало.
Теперь я и сама не понимала, что вообще происходит. Этот день...
– Ах, – вздохнула тетя Сьюзи. – Конечно, ты выглядишь потрясающе.
– Хмм, – кивнула тетя Мин. – Впечатляюще, но нам все равно нужно примерить еще несколько платьев.
– Но ведь в этом она просто великолепна!
Тетя Мин достала фляжку и плеснула в свою чашку темной жидкости:
– Конечно, она великолепна. Она вообще великолепная. Но сегодня вечером ей нужно выглядеть так, чтобы у всех отвисли челюсти.
– В этом ты права, сестра, – кивнула тетя Сьюзи, а потом повернулась ко мне:
– А что ты сама думаешь, Моник?
Я снова глянула в зеркало:
– Я уже и забыла, как люблю примерять красивые вещи... Прошла целая вечность.
– Отлично, – тетя Мин передала фляжку сестре. – Тебе нравится?
– Да.
Тетя Сьюзи плеснула себе в чашку:
– Тогда давай получать удовольствие. Мерь платья и выбрасывай все лишнее из головы.
– Согласна, – я направилась обратно за ширму, где уже ждали мои помощницы.
Тетя Мин крикнула вслед:
– Кто-нибудь, принесите украшения! Великолепное платье невозможно носить без достойных, ослепительных аксессуаров!
Одна из женщин бросилась исполнять поручение.
Глава 18
Утопая в желаниях
Лэй
Во сне я стоял нагим в странном месте, которое походило на душ, только космический. Вместо кафельных стен – россыпи созвездий, сверкающие скопления звезд и туманные облака тянулись вокруг, переливаясь вселенским великолепием. Полом служил Млечный Путь, усыпанный миллиардами светящихся искр. Из душевой лейки вместе с водой падали сверкающие капли золота.
И тогда в этот галактический душ шагнула Шанель.
– Ли, я же говорила тебе прекратить, – устало произнесла она.
– Я скучаю по тебе, – тихо ответил я, глядя на любовь всей своей жизни.
Шанель всегда была красивой, но здесь, в этом странном сне, она казалась нереальной – почти неземной. Ее темная кожа светилась тем же звездным прахом, из которого были сотканы наши сюрреалистичные стены. Черные волосы Шанель плавно колыхались вокруг нее, словно мы находились под водой. Длинные пряди дрожали и переливались в такт невидимым космическим течениям.
Ее обнаженное тело мерцало в свете звезд, сводя с ума одним лишь видом. Мягкие, женственные изгибы. Упругие груди с крохотными, словно бусинки, сосками. Стройные бедра и идеально выбритая киска.
– Ты такая сексуальная, – вырвалось у меня.
Шанель грустно улыбнулась:
– Тебе нужно двигаться дальше, Ли.
– Я не смогу, – тихо сказал я.
– У тебя нет выбора.
– Есть, – я смотрел на нее, не отводя глаз. – Ты всегда останешься в моем сердце.
Она вздохнула:
– Но у тебя огромное сердце.
Я вскинул брови, не совсем понимая, к чему она ведет.
– В нем найдется место для кого-нибудь еще.
И в тот момент, словно по чьему-то космическому сценарию, в пространстве рядом с Шанель замерцала новая фигура.
Я обернулся в ту сторону:
– Что за хрень?..
Из золотистой дымки проявилась Моник. Постепенно черты ее лица обрели резкость, и меня накрыло шоком.
Передо мной стояла Моник – потрясающая, как всегда. Ее большие упругие груди с крупными темными сосками просто манили к себе. Тонкая талия плавно перетекала в соблазнительные изгибы, от которых у меня перехватило дыхание.
Пальцы нестерпимо зудели, я мечтал дотронуться до нее.
Я скользнул взглядом ниже, по ее подтянутому животу, и застыл, глядя на ее киску. Между роскошными бедрами сокровищем лежала гладкая, шелковистая кожа. Эти тайные губки были влажными и надутыми, готовыми к прикосновению.
Моник озадаченно оглянулась. От каждого ее движения грудь соблазнительно дрожала.
Я нервно повернулся к Шанель:
– Что она здесь делает?
Шанель ухмыльнулась:
– А ты сам скажи. Это же твой разум.
– Ничего подобного.
– Да, Ли, – спокойно отозвалась она.
Шанель неспешно подошла к Моник и, прищурившись, изучила ее:
– Она очень красивая.
Я сжал губы, не имея ни малейшего понятия, что теперь делать.
Моник, с любопытством следя за ней, тихо спросила:
– Где я?
– В голове у Лэя, – рассмеялась Шанель. – Добро пожаловать.
Я моргнул и сделал шаг назад:
– Ей нужно уйти.
Моник нахмурилась.
Шанель смерила меня взглядом:
– Почему? Ты же сам считаешь ее красивой.
– Я думаю, она хорошая девушка...
– Лэй, хватит юлить, – закатила глаза Шанель. – Я знаю тебя вечность. Она красивая или нет?
Я выдохнул:
– Красивая. Очень красивая.
– Ты хочешь ее?
– Этот сон о нас, – пробормотал я.
– Но ты хочешь ее тоже? – Шанель не отпускала меня.
– Н-нет. Только тебя.
– Было бы нормально, если бы ты хотел нас обеих.
– Все не так, – я отвел взгляд.
Шанель тихо рассмеялась.
Я зыркнул на нее, нахмурившись:
– И что тут смешного?
– Даже в собственном сне ты умудряешься быть благородным, – усмехнулась она.
– Этот сон должен был быть только о тебе, – пробормотал я.
– А мне кажется, теперь он будет о нас.
Тем временем Моник, словно заскучав от нашего разговора, неспешно отошла в сторону.
Шаг за шагом она приблизилась к потоку воды и золота, льющемуся из душа.
– Это просто магия, – прошептала она, затаив дыхание.
Шанель улыбнулась ей и, скользнув взглядом на меня, усмехнулась:
– Лэй, перестань быть таким занудой.
– Я не зануда, – пробормотал я.
– Здесь ты можешь делать что захочешь, – Шанель обвела рукой сверкающие звезды вокруг нас. – Вернуть меня к жизни... или даже получить то, о чем никогда бы не подумал в реальности.
Я наклонил голову набок:
– Например?
Шанель сделала шаг ко мне, ее голос стал мягким:
– В этом сне нет ни ревности, ни замешательства. Только теплая, невыразимая связь между нами тремя.
Она ткнула в меня пальцем:
– Это твой разум, Лэй.
– Нет, – прошептал я, чувствуя, как сжимаются пальцы.
– Веселись, Лэй.
Я прикусил нижнюю губу и вновь посмотрел на Моник.
Вода и золотистые капли стекали по ее роскошному телу. Желание бешено колотилось в груди.
Шанель перевела взгляд на Моник:
– Думаешь, она заменит меня?
Я моргнул:
– Никогда. Я... я буду любить тебя всегда. Пожалуйста, даже не думай об этом.
Шанель улыбнулась печально:
– И все же... она здесь.
– Я не знаю почему, – выдохнул я.
– Какая-то часть тебя сама захотела ее здесь, – сказала Шанель.
– Я видел ее в душе... перед тем, как уснуть.
– И тебе понравилось? – голос ее был почти насмешливым.
Я стиснул зубы.
– Бедняжка Лэй, – протянула Шанель, лениво направляясь к Моник, покачивая округлыми бедрами. – Ты всегда был альфой во многом. Мастер меча, без промаха стреляешь, твои руки – сами по себе оружие. Но когда дело доходит до женщин...
Я нахмурился.
– Ты уже не такой альфа, – усмехнулась Шанель, останавливаясь рядом с Моник.
Золотые капли воды попали на ее кожу, заставив ее сиять еще ярче.
В груди у меня что-то сжалось от желания:
– Что ты делаешь?
Моник повернулась к ней, улыбаясь:
– Это потрясающе.
– Да, – мягко ответила Шанель, проводя пальцами по гладкой голове Моник. – Но ты прекраснее.
Моник покраснела и отвела глаза.
– Не отводи взгляд, – мягко сказала Шанель и, коснувшись ее подбородка, снова повернула ее лицо к себе. – Как мой Лэй тебя нашел?
Сердце забилось в груди с такой силой, будто хотело вырваться наружу.
Моник усмехнулась:
– Это длинная история.
– Уверена, что так и есть, – Шанель провела пальцами по высоким скулам Моник. – Ты собираешься заботиться о моем Лэе?
Моник посмотрела на меня:
– Если он позволит.
– Он позволит, – улыбнулась Шанель.
А потом, медленно наклонившись, прижалась губами к губам Моник.
Я расширил глаза.
Моник вздрогнула от неожиданного прикосновения, но через мгновение растворилась в поцелуе, закрыла глаза и, будто тая, прижалась к Шанель.
Какого черта?
Мое тело взорвалось жаждой. Член болезненно ныл от напряжения.
Я провел рукой по волосам, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри меня бушевал настоящий пожар.
Шанель, с хитрой улыбкой, отстранилась и повернулась ко мне:
– Ну что скажешь, Лэй?
Кожа запылала, будто я стоял под палящим солнцем.
– Нам стоит остановиться, – выдавил я.
Шанель рассмеялась:
– Ты же позволяешь своему гарему вытворять такое у тебя на глазах.
– Это другое, Шанель, – пробормотал я.
– Почему же? – Шанель посмотрела на Моник. – Ты боишься ее испортить?
– Вы обе не мой гарем.
Шанель снова наклонилась к Моник, едва коснувшись ее губ, а потом скользнула языком внутрь.
Моник тихо ахнула.
Из глубины моей груди вырвался сдавленный стон.
Потоки воды и золота омывали их тела.
Загипнотизированный этим зрелищем, я просто стоял и жадно впитывал каждую деталь, не в силах отвести взгляд.Капли воды цеплялись за их ресницы и стекали по щекам.
Они были такими разными, и при этом одинаково завораживающими. Шанель – с ее огненным духом и дикостью. Моник – с ее тихой силой и умиротворяющей нежностью.
Они продолжали целоваться, страстно, жадно, пока вода и золотые капли стекали по их обнаженным телам.
Мягкие изгибы, манящие губы... Тонкие пальцы скользили по коже друг друга,исследовали, ласкали, наслаждались каждым миллиметром.
Святое дерьмо.
Жар смешался с паром, клубясь в густом тумане вокруг нас.
– Это вообще реально?.. – выдохнул я, не в силах оторвать взгляд от их переплетенных тел.
Мое дыхание участилось. Огонь, который вспыхнул в груди при виде их сцепленных губ и обнаженных тел, уже ничто не могло потушить – ни вода, ни разум.
Мой член напрягся и затвердел, когда губы Шанель скользнули от рта Моник к ее шее. Шанель нежно припала к изогнутой линии шеи и начала посасывать тонкую, нежную кожу.
– Ох, – Моник вздрогнула.
Шанель высунула язык и провела влажную дорожку от шеи вниз, к ее округлым грудям. Там она принялась посасывать и ласкать их, сжимая пальцами упругую плоть.
Мое тело задрожало от нарастающего возбуждения. Я облизал губы.
Шанель провела кончиком языка по темным соскам Моник, заставляя их напрячься и задраться вверх.
– Черт возьми... – прошептал я, едва справляясь с бешеным голодом. – Блядь.
Я больше не мог оставаться на месте. Если бы я не прикоснулся к ним прямо сейчас, меня бы просто разорвало к черту. Не теряя ни секунды, я сократил расстояние, мой налитый член указывал путь, словно сам вел меня вперед.
К моему удивлению, Шанель и Моник отстранились друг от друга и повернулись ко мне. Их глаза горели желанием.
Шанель усмехнулась:
– Просто признай это, Лэй.
– Признать что? – хрипло спросил я.
Моник протянула руки и провела пальцами по моей груди:
– Признай, что хочешь нас обеих.
Вода брызгала вокруг, стекая по нашим телам.
Я вздрогнул от удовольствия:
– Черт возьми, да. Признаю.
Шанель тоже начала ласкать меня.
Каждая клетка тела вспыхнула, будто взорвалась изнутри.
Обе вместе опустили руки ниже , и начали поглаживать мой стоящий член.
Я даже не мог моргнуть, боясь упустить хоть мгновение.
Дыхание стало тяжелым, рваным.
– Да ч-черт... – выдохнул я, едва справляясь с речью.
Моник склонилась ко мне и прижалась губами к моим. На вкус она была сладкой и одновременно порочной, ее прикосновения были мягкими, и при этом ударяли в самую душу.
Пока Шанель продолжала медленно поглаживать и дразнить мой налитый член, я обхватил Моник за талию. Ее тело прильнуло ко мне всем своим теплым, нежным совершенством. Я застонал, теряясь в этом ощущении.
Вокруг нас клубился пар.
Теплая вода и золотые капли стекали по обнаженным телам, гипнотизируя и опьяняя.
В тот момент были только мы трое – Шанель, Моник и я.
Я оторвался от губ Моник и вдруг оказался зажатым между двумя влажными, скользкими, мягкими телами. Шанель терлась своими сосками о мою спину, сводя меня с ума.
Я уже не знал, кого хочу трахнуть первым.
В голове промелькнула отчаянная мысль: черт, хоть бы было два члена.
Но прежде чем я успел что-то сказать, Моник запрыгнула на меня, обхватила бедрами мою талию и начала тереться своей мокрой киской о основание моего члена. Головка пульсировала от того, как ее скользкая плоть ласкала меня.
Я крепко обхватил ее, чтобы не уронить:
– Ты хочешь этот член?
Моник заскулила:
– Пожалуйста...
– Да, Лэй, – подхватила Шанель, подбираясь ближе и наблюдая за нами. – Ты всегда трахаешь меня в своих мыслях. Сегодня – начни с нее.
Я посмотрел на Шанель:
– Ты уверена?
– Пожалуйста, – выдохнула Моник.
Не дождавшись моего ответа, она начала опускаться на мой член.
Я застонал, чувствуя, как мой стояк упирается в тугое, горячее отверстие ее киски.
Медленно, с тихими стонами, она втиснулась на меня полностью, поглотив до конца.
– О, блядь... – сорвалось с моих губ.
Ее скользкие, бархатистые стенки обхватили меня в плотном, влажном кольце, сжимая и отпуская в ритме едва ощутимых, сладких спазмов.
Я дрожал, стиснув ее бедра, и едва мог соображать.
Моник застонала в голос и начала медленно ездить на мне, покачивая бедрами.
Блядь.
Шанель встала на цыпочки, поймала мои губы своими и втянула меня в глубокий, жаркий поцелуй.
Я отпустил одну руку и схватил ее за грудь, скользнув большим пальцем по напряженному соску.
Мое сердце бешено колотилось. Казалось, я был в шаге от смерти, ни один человек не мог пережить такое наслаждение и остаться в живых.
И вдруг... где-то вдалеке раздался мужской голос:
– Лэй. Лэй. Просыпайся.
Я оторвался от губ Шанель:
– Нет. Оставьте меня в покое. Пожалуйста.
Шанель хихикнула и опустилась на колени:
– Лэй, хочешь, я полижу тебе яйца, пока она скачет на твоем члене?
– Боже, да! – меня передернуло от удовольствия. – И пососи их тоже.
– Лэй, – голос мужчины продолжал настаивать. – Пора вставать.
– Господи! – я отчаянно замотал головой, метаясь взглядом между подпрыгивающими грудями Моник и Шанель, которая стояла на коленях с высунутым языком.
– Кто бы ты ни был – не буди меня! Пожалуйста! Оставь меня в покое!
Из ниоткуда из темноты вынырнули чьи-то руки.
Я попытался увернуться:
– Отвали!
Чьи-то руки вцепились мне в плечи, вырывая из объятий Моник и Шанель.
