Текст книги "Самый лучший демон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 62 страниц)

– Ри, – раздражённо поправила девушку Ю.

Граха явно жалела, что вообще этот разговор завела.

– Угу, я именно про неё и говорила, – согласилась ведунья. – Кстати, а как она на крыше донжона оказалась? Прилетела?

Лекарка руками показала, как по ее мнению прилетела оборотень. Получилось, что призраки перемещались на рахитичных, даже рудиментарных каких-то крылышках. При этом махали они ими быстро-быстро.

– В том то и дело, – мрачно отозвалась граха. – Она там все это время была. Пряталась в тени. Хотела после пира меня найти и голову мне отвернуть. А тут…

– А-ага, – все поняла ведунья. – Ладно, продолжай. Нет, стой. А драконов у вас, абсолютно случайно, не водится?

– Нет.

– А русалок? Ну, опять же, совершенно случайно?

– Нет!

– А…

– Нет! – зарычала великанша так, что в камине что-то вздрогнуло, поленья треснули и рухнули на решетку, подняв вверх сноп искр.

– Да я просто так спросила, – покаялась Арха. – Ты рассказывай, я слушаю.

***

Ю не заметила даже откуда она вышла. Впрочем, девушка, наверное, сейчас не заметила и если бы мимо неё промаршировала рота тахиров в полной боевой выкладке. Граха и не подозревала раньше, что в одном существе может одновременно уживаться столько абсолютно противоположных чувств: радость, боль, сожаление, любовь, ненависть – причем к себе и к нему одновременно. И эхо истинного, ничем не замутненного наслаждения. Она потому и не заметила Ри, что плакала и улыбалась несущимся тучам.

– Ты, все-таки, сделала это, девочка. Отец будет гордиться тобой!

Граха вскочила, как ошпаренная, готовая броситься на стоящую у нее за спиной. Но не бросилась – только втянула в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы. А женщина улыбалась ей, не скрывая ни гордости, ни нежности. Хотя такие чувства у северян если и не под запретом были, то демонстрировать их считалось неприличным.

– Ри… Что ты здесь делаешь? – простонала Ю, тяжело усаживаясь обратно на холодный камень крыши.

– Я хотела вразумить дитя моей госпожи и вернуть его на тропу, ведущую в нужную сторону. Но увидела, что дитя само превратилось в волчицу и поступает мудро без чужих советов.

Улыбка женщины, до пят закутанной в серебристый меховой плащ, стала шире. Ее глаза, странно поблескивающие в тени капюшона, сшитого в виде волчьей головы, одобрительно смотрели на девушку.

– Я ничего не поняла, – призналась Ю, обхватив голову руками.

И тут же отдернула их, словно ожегшись. Уж слишком нарочитым, недостойным гордой грахи, получился жест. Впрочем, она уже слабо понимала, что достойно, а что нет. Ее мир, и без того сложный, неправильный, разваливался на куски.

– Дитя госпожи слишком давно жила вдали от родной норы, – ласково пояснила Призрак, – и разучилась слышать истинную речь. Ветер нашептал мне, что мой нежный щенок по праву завоевал место рядом с Повелителем Крови. Но отказался от него. Я пришла сказать, что такой поступок неразумен. Но узрела, что щенок превратился в волчицу. Я…

– Я не буду его женой, чтобы тебе ветер там не нашептал! – простонала граха. – Отказалась, отказываюсь и буду отказываться. Не знаю, кто в кого превратился, но я его женой не бу-ду!

Женщина кивнула, полностью соглашаясь с решением Ю.

– Ты правильную тропу выбрала, дитя. Ты сохранила гордость и честь рода. Не подобает тебе унижаться даже перед достойнейшим. Но ты не только по праву завоевала место рядом с ним, но и стала его спутницей. И вспять тропы не повернут. Теперь он не сможет отказаться от тебя. Он назвал тебя своей. Перед морем, небом, землей и звездами.

– Когда? – вытаращилась на Ри граха. – Ничего подобного он не говорил…

– Только что, – женщина медленно, весомо кивнула. – Не хочешь ли ты убедить меня, что мои глаза меня[а9]  обманули? И я не видела вашего…

– Предки! Тьма! – Ю опять схватилась за голову, уже не обращая внимание на уместность этого жеста. – Ты за нами еще и подсматривала?!

– Да, мои глаза узрели все. И он не сможет отрицать, что дитя, выношенное тобой…

– Какое дитя?! – почти заорала демонесса, понимая, что скатывается в банальную и недостойную воительнице истерику.

– Дитя, которое ты зачала с ним – здесь и сейчас, – Призрака с намеченной ей тропы свернуть было непросто.

– Ты в своем уме, Ри? С чего ты вообще взяла, что я… что у меня… Что я сейчас залетела?

– Сегодня, вчера, завтра – какая разница? – равнодушно пожала плечами Призрак.

– Ты еще скажи, что нет разницы от него или от кого другого! – съязвила Ю.

Потому что Ри [а10] молчала, глядя на девушку мудрыми, как сама Тьма, глазами. Для нее никакой разницы действительно не существовало.

– Ты родишь дитя, и он не сможет от тебя отказаться. Он признает тебя своей. Это мудрое решение.

– Не было никакого решения, Ри, не было. И не будет! – простонала граха. – Не надо мне ничего этого! Это все… Это все… Глупость!

– Ну, почему же глупость? Мне кажется, что план имеет все шансы на успех, – одобрил идею Тхия.

Ю, обернувшись, с ужасом уставилась на лорда, появившегося на крыше не иначе, как по воле самой Тьмы.

– Хотя, я честно не понимаю, зачем уважаемой такие сложные комбинации. Но, вероятно, они имеют смысл. Мне со своей стороны остается только пожелать вам удачи. И принести извинения за то, что прервал вашу беседу.

Лорд поклонился и удалился. На сей раз окончательно.

– А вот теперь идея сброситься с крыши кажется мне заманчивой, – пробормотала Ю.

***

– М-да, – констатировала Арха, – ситуация. Ю, а, может, просто ему рассказать, как все было? Объясни, что это только бредни волчицы и ты тут не при чем. Что ты его любишь чистой и незамутненной любовью. И тебе нужен он сам, а не какое-то там положение.

Граха смотрела на ведунью с таким видом, что лекарке захотелось демонессу собственными руками придушить. Из милосердия. Да и по своему опыту она знала, что переубедить демона, уверенного в своей правоте, не удастся – хоть ты лоб расшиби. Да и что тут скажешь, кроме сакраментального: «Милый, ты все не так понял…».

– Это еще не все. Сегодня мы… Сегодня я утром его встретила… А он… – северянка начала заикаться, явно готовая разревется.

– Дальше можешь не продолжать. Он спросил что-нибудь про план и твои успехи? И ты ему дала по морде.

Гигантша всхлипнула, утерев нос занавесью кроватного полога.

– И где вот Тьма Адина носит, когда он так нужен? – лекарка, сама не замечая того, принялась грызть ноготь на большом пальце. – Вот он-то точно знает, как из такого выбираться. И посоветоваться-то даже не с кем…

Граха тяжело, горько вздохнула. Теперь лекарка была с ней полностью солидарна.

– Погоди, о крушении всех надежд говорить еще рановато, – успокоила демонессу ведунья. – Но вот запасной план придумывать пора. Безвыходных ситуаций не бывает…

– Угу. Как говорит мастер Нарук, всегда есть минимум два выхода: либо рвота, либо понос, – мрачно отозвалась граха.

Арха только покривилась от такого пессимизма, но спорить не стала. Потому что на ее взгляд в сложившейся ситуации реализм от пессимизма не слишком отличался.

Глава двенадцатая

Женщины по своей природе очень мудрые

существа. То намудрят, то умудрятся.

(Из наблюдений старого ловеласа)

Ирраша отыскать удалось не сразу, и сделать это было совсем не просто. Пришлось к поискам подключать не только всех попавшихся по дороге служанок, но подряжать для этой нелёгкой работы ещё маленького рыжего Данаша – божественного сына. От прислуги толку было немного. Перепуганные вчерашним ажиотажем в поиске подходящего для грахи платья, девушки шарахались от Архи как от светлого проповедника. Зато демонёнок подошёл к делу ответственно.

Но в результате, шавера Арха нашла вполне самостоятельно и без чьей-либо помощи. Просто приличные бесы-чернавки, на задворки замка наведывались только группами. И исключительно тайно – на полуголых мужиков полюбоваться. А дитю Воплощения Тьмы и в голову не пришло, что высокородный лорд может околачиваться в таких «неблагородных» местах.

Короче, ведьма обнаружила ушастого на тренировочной площадке, где он деревянным мечом утрамбовывал трёх сержантов замковой стражи в стену. Причём несчастные арифеды, не вовремя попавшиеся на пути желающего поразмяться желтоглазика, были не только вооружены железными тыкалками, но ещё и обряжены в гремящую амуницию. Все равно, приходилось им несладко. Наверное, именно от отчаянья, а, может, и от неожиданности, они решили послушать ценный советы Архи, решившей понаблюдать за буйством мужских гормонов, пристроившись на низкой каменной изгороди.

– Слева заходи! – со знанием дела крикнула она. – Не видишь, что ли, он левый бок открывает?

Взмыленный арифед, бросивший на неё затравленный взгляд, действительно решил зайти слева. Но то ли Ирраш был не в курсе, что левая сторона у него является наиболее уязвимым местом. То ли сержант зашёл как-то не так. Но несчастный арифед тут же улёгся носом во взрытый песок, и вставать нужным не посчитал.

Второй тут же огреб деревяшкой по странному, похожему на шапку, шлему. И присел, видимо, поразмыслить о жизни. Третий из оставшихся просто шагнул назад, поднимая руки, соглашаясь с тем, что в одиночку выстоять против шавера у него и шанса нет.

Ушастый, вполне дружески, кивнул своим противникам. А сдавшемуся даже руку пожал, сказав что-то негромко. Все четверо заржали – даже тот, кто отдохнуть прилёг. Ирраш, закинув деревянный меч на шею и положив на него руки, уподобившись крестьянке с коромыслом, пошагал к Архе. И вид при этом у него был не только раздраженный, но и крайне недовольный. Впрочем, ничего другого от него ведунья и не ожидала.

Лекарка уже хотела было съязвить по этому поводу, но упустила подходящий момент, против воли засмотревшись на полуголого демона. А посмотреть было на что. Все-таки, из всей Великолепной Пятерки больше всего Тьма уделила внимания телу шавера. Ушастый был мускулистым настолько, что его хоть иллюстрацией в анатомический атлас вставляй. Но при этом мышцы у желтоглазого казались сухими, как верёвки. Никакого самолюбования атлета, отличающего, например, Адина. Тело шавера больше напоминало натренированный, умный, очень на многое способный инструмент, которым Ирраш великолепно умел пользоваться.

Арха поймала себя на мысли, что все демоны, в той или иной степени, но напоминали ей больших кошек. Дан был похож на вальяжного, но несколько тяжеловатого тигра. Тхия походил на притаившуюся, готовую в один прыжок разделаться с врагом, пуму. А вот шавер больше всего напоминал вечно напряженную, припавшую на пружинящие лапы, пантеру. И чёрная, масляно поблёскивающая от пота кожа, только усиливала эту похожесть. Пожалуй, желтые глаза тоже.

– Я всегда знал, что ты полная и окончательная кретинка, – оповестил ведунью Ирраш, пока она любовалась его статями. – Не предполагал только – насколько.

– И что я опять не так сделала? – протянула Арха, невольно поджимая уши.

Действительно, ей было обидно и даже очень. Лекарка тут демоном, исключительно с точки зрения эстетических чувств, естественно, любовалась. А он опять её обвиняет невесть в чем. Где справедливость?

– Тебе начать с того, что не одна приличная баба на задний двор казармы никогда не сунется? – неожиданно любезным тоном осведомился ушастый и продолжил, переходя на свой привычный, рычащий. – Или закончить тем, что здесь полно арифедов?

– И при чем тут обилие арифедов? – не поняла ведунья.

– Наверное, при том, что они шаверов ненавидят, идиотка! – едва не плюясь, оповестил ее ушастый.

– Я человек…

– Вот если ты им сможешь объяснить это, пока они тебе шею сворачивают и подол задирают, то можешь считать, что ты молодец! Причем я не уверен, в какой последовательности они с тобой это проделают!

– Но ты же тоже шавер… – пролепетала лекарка, испытывая горячее желание спрятаться за оградку, на которой она совсем недавно так шикарно сидела, а теперь съежилась, мечтая очутиться как можно дальше отсюда.

Но уже в следующий момент природная ее робость куда-то испарилась. Потому что ушастый ответил ведунье такой неподражаемо самодовольной улыбкой, что Арха уже мечтала только об одном – выдернуть все клыки желтоглазого и собрать из них ожерелье. Может быть, это в дальнейшем бы спасло ее от выражения: «Сравнила меня с собой! Кто я и кто ты?!».

– Я, вообще, гостья Тхия! – выпалила она, насупившись. – И его собственность!

– Что, конечно, помешает продемонстрировать тебе глубину местных фьордов, высоту стен и мягкость земли, – оскалился ушастый. – Вбей раз и на всегда в свою пустую башку. Арифеды шаверов ненавидят! Это в крови, в подкорке.

– Боюсь даже спросить, с чем связана такая горячая любовь. Наверняка, незаслуженно…

– Вполне заслуженно! Если бы не мы, то резни арифедов и не было. Только шаверы могли отследить кровососа, спрятавшегося и…

– К-хм! – Арха кашлянула так выразительно, что у нее самой уши заломило и в горле запершило.

Ирраш, выпрямившись и перестав изображать собой взбесившуюся кобру, оглянулся. И поймал на себе как минимум пятнадцать взглядов, обещающих ушастому «глубоких местных фьордов, высоких стен и мягкой земли». А бесы, ещё совсем недавно присутствующие на тренировочной площадке, вообще предпочли исчезнуть. Немногочисленные же грахи отошли в сторону, явно в предвкушении незабываемого зрелища.

Арха решила к ним присоединиться. Но ее ждало жестокое разочарование. Ирраш просто развернулся к зрителям и поинтересовался таким спокойным тоном, что у ведуньи все волоски на теле разом встали дыбом:

– Вопросы?

Как не странно, вопросов ни у кого не оказалось. И что было по-настоящему удивительным, шавер поклонился. Впрочем, не снимая рук с деревянного клинка, лежащего у него на шее.

– Я прошу прощения. Не стоило мне задевать память, которая одинаково неприятна всем здесь присутствующим. Но женщина… Она способна вывести из себя даже самых уравновешенных из нас.

Не сказать, что площадку потряс громовой хохот. Но все присутствующее, не скрываясь, посмеивались. Причём, веселила их Арха. А Ирраш, которого они только что в клочки были готовы порвать, явно вызывал сочувствие. Справедливость опять куда-то исчезла, стыдясь собственного неадекватного отношения к мужчинам.

– Помоги мне умыться! – скомандовал шавер, раздражённо зашвыривая свой деревянный меч в чахлые кустики, росшие за оградкой.

Кустики вздохнули и смирились с неизбежным.

***

Со всей доступной ей мстительностью, Арха окатила Ирраша из бадьи. Но не получила ничего даже близкого к желаемому эффекту. Не смотря на то, что на поверхности воды льдинки плавали, шавер только довольно крякнул, отбрасывая за спину тяжелые, намокшие волосы.

– Еще? – мстительно поинтересовалась ведунья.

К её великому разочарованию, демон только согласно кивнул в ответ. И снова охнул от удовольствия, ладонью стряхивая с лица прозрачные капли и яростно растираясь полотенцем, угодливо поднесенным юным бесом.

– Мазохист, – разочарованно констатировала Арха, аккуратно ставя бадью на бордюр выложенного гладкими булыжниками колодца.

Лекарка зябко закуталась в собственный меховой плащ и недовольно покосилась на ухмылку шавера, которая явно относилась к разряду «чтобы вы понимали!».

– Ну, спрашивай. Чего ты от меня там хотела? – ушастый присел на край колодца, тщательно вытирая куском льняной ткани ладони.

– С чего ты взял, что я от тебя вообще что-то хотела? – независимо поинтересовалась ведунья, передернув плечами.

Идея обратиться за помощью к ушастому, ей самой начала казаться бредовой.

– А ты только в двух случаях становишься такой наглой, – сообщил желтоглазый, швыряя полотенце в услужливого беса. – Либо когда лечишь кого-нибудь. Либо когда тебе что-то действительно нужно. Как правило, это «что-то», – он изобразил пальцами кавычки, – напрямую тебя не касается. Собственные интересы ты предпочитаешь отстаивать наедине с Даном. В смысле, лично у него клянчишь то, что тебе понадобилось.

– Ну, знаешь!..

Ведунья аж задохнулась от такой несправедливости. Первым ее желанием было развернуться и уйти. Но перед глазами, немым укором совести, которая, в отличие от демонов, у лекарки имелась, встал потерянный взгляд Ю. Совет был жизненно необходим. И советчиков выбирать не приходилось.

Шавер поставил ногу на колодезный бордюр и, сложив руки на задранном колене, чуть прищурившись, наблюдал за ней. Когда Арха нахмурившись, прикусила губу, он удовлетворенно кивнул собственным мыслям.

– В твоем распоряжении две минуты. Или ты излагаешь свою просьбу, или катишься во Тьму, – вежливо оповестил шавер о существующем лимите.

– Э-эм… Ну… Вообще-то, я хотела узнать, как демону можно понравиться, – абсолютно незаинтересованно протянула ведунья, разглядывая тучи над своей головой и едва ли не ковыряя песок мыском сапога.

Но это не помешало ей заметить, что прищур ушастого стал совсем уж недобрым и каким-то подозрительным.

«Тупая была идея!» – согласился с хозяйкой ее здравый смысл.

– Ты вообще всех демонов имеешь в виду или кого-то конкретно? – поинтересовался лорд равнодушно, при этом прожигая лекарку таким взглядом, словно хотел без вскрытия проверить состояние ее печени.

– Ну… Я конкретно про Тхия спросить хотела.

От созерцания туч девушка перешла к изучению чахлых кустов, пробивающихся на скальном выступе, которым оканчивалась тренировочная площадка. Шавер молчал. Арха тоже не имела ни малейшего желания развивать поднятую тему.

– Ты хотела спросить. У меня спросить. Как ловчее захомутать Тхия? – с расстановкой, подчеркивая тоном каждое ключевое слово, уточнил Ирраш.

Лекарка, словно речь шла и впрямь о чем-то незначительном, легко кивнула.

– А позволь узнать, чем обусловлен такой интерес? – вежливо, видимо от неожиданности, спросил шавер.

– Ну… Понимаешь, Ю… Она в него… Короче, там у них… А она студентка, – пояснила ведунья, помогая себе активной жестикуляцией. – И мы с ней вместе учимся. Вот.

– То есть, ты решила устроить личную жизнь Тхи и этой громилы? И ничего не придумала умнее, как за советом ко мне обратиться? – ушастый явно издевался над ведуньей и даже не давал себе труда это скрыть. – А почему, по твоему мнению, я буду тебе с этим помогать?

Арха всесторонне изучила его вопрос, потому что он был действительно непростым. И как-то не подготовилась лекарка к подобным затруднениям.

– Ну, во-первых, – импровизируя на ходу, ведунья стало веско излагать не менее веские аргументы. – Потому что ни Адина, ни Шая на худой конец тут нет. Во-вторых, ты, не смотря на все свои психозы, рыки и показательное бешенство, демон умный. И манипулировать окружающими умеешь…

– За комплимент спасибо, – искренне поблагодарил умный, не смотря ни на что, демон. – А то, что я могу заменить Адина, а тем более, Шая, мне безумно льстит. Но вот в качестве мамки[1] я себя не вижу.

– Какой мамки? – не поняла ведунья.

– Забудь, – отмахнулся от нее вредный желтоглазый. – Это все твои дивные аргументы? Они меня не убедили. Поэтому можешь смело брать свою задницу в собственные лапы – и валить отсюда. Если ты мне пару дней не покажешься на глаза, то я не расстроюсь.

– У меня есть еще один аргумент.

Арха, осознающая, что единственный шанс на устройство счастливого будущего Ю прямо здесь и сейчас, неумолимо уплывает, решительно скрестила руки на груди и уставилась на Ирраша. Между прочим, тоже нехорошо так сощурившись. Не столько потому, что хотела выглядеть угрожающей, сколько потому, что ей уже надоело бояться ушастого. По крайней мере, на сегодня ей бояться точно надоело.

– Хотелось бы услышать… – усмехнулся шавер, показывая кончики клыков.

– Ты ведь тоже одинокий. А студенток в университете много. Особенно на лекарском факультете, – с милой улыбкой выдвинула свой аргумент Арха. – Я ведь могу решить, что и ты у нас недостаточно счастлив. А с помощью Адина мы твою личную жизнь вмиг устроим.

Ирраш, задумчиво глядя на ведунью, провёл языком по передним зубам и перекинул распущенную и подсохшую уже на ледяном ветру гриву волос на левое плечо. Кажется, он тоже всесторонне обдумывал выдвинутое ему предложение.

Лекарка победно улыбнулась.

***

– Арха, прекрати визжать!

Дан поморщился и довольно чувствительно тряхнул девушку за плечи. Ведунья набрала полную грудь воздуха и, вопреки просьбе демона, собралась взвыть еще раз.

– Глаза открой!

Приказа, произнесенного таким тоном, она ослушаться не могла. И послушно прекратила жмуриться. Рядом с собой, буквально в двух пальцах от собственного носа, она увидела родные и очень злые глаза цвета свернувшейся крови с узким, как щель, вертикальным зрачком. Девушка хотела было завизжать снова, но было уже поздно – воздух из легких она успела выпустить.

– Успокоилась? – поинтересовался рогатый. – Меня в данный момент интересует только один вопрос. Когда ты меня в боевой форме увидела – ты так не визжала. И два выпотрошенных на твоих глазах беса тебя тоже не впечатлили. Кажется, я вообще первый раз слышу, чтобы ты так орала.

Ведунья на миг задумалась, стоит ли высказывание «орала» того, чтобы немедленно обидеться на Его лордство. Но за плечом Дана все ещё маячил Ирраш. И его верхняя губа до сих пор подергивалась в нервном оскале. Поэтому девушка посчитала, что именно сейчас обижаться невыгодно.

Вместо этого она подалась вперед и прижалась к плечу хаш-эда – только бы не видеть бешеного шавера.

 – Ты не такой страшный… – пролепетала она.

Что ей какие-то выпотрошенные бесы? Вот когда на тебе набрасывается явно невменяемый демон, а за спиной, как будто из-под земли появляются те, кого здесь быть категорически не должно – это по-настоящему ужасно.

– Сомнительный комплемент, – хмыкнул рогатый.

– Твоя… – ушастый рыкнул, но эпитет, который, видимо, крутился у него на языке все-таки проглотил, – … вообще щедра на комплименты.

– Я слышал, – заверил его Дан.

– Собственно, многие слышали, – ледяным тоном истинного лорда подтвердил Тхия.

Арха тихо пискнула и попыталась залезть своему демону подмышку. Идея, казавшаяся такой удачной всего полчаса назад, стремительно превращалась в её персональный кошмар. Вместо счастливого разрешения, ситуация только усугубилась.

– Ладно, хватит окружающих развлекать! – хаш-эд встал и, легко, словно она вообще ничего не весила, подхватывая испуганно прижавшуюся к нему девушку на руки. – Ирраш, я настоятельно советую тебе продолжить тренировку. А потом можешь поплавать в море. Местная вода здорово… остужает. Тхия, от себя лично обещаю, что подобного больше не повторится.

– Очень на это надеюсь, лорд Харрат. Вы мой сюзерен, но…

Арха выглянула из-за плеча демона, но увидев надменно-оскорбленную физиономию новоявленного Воплощения Тьмы, спряталась обратно. Такого Тхия она, пожалуй, боялась не меньше Ирраша. Но, наверное, у него был повод оскорбиться? Не каждый лорд обрадуется, узнав, что кто-то с упорством барана пытается устроить его личную жизнь.

– Вам недостаточно моего слова, лорд Сареш? – поинтересовался Дан таким тоном, что Архе немедленно захотелось стать маленькой-маленькой – и незаметно куда-нибудь уползти.

– Вполне достаточно, – рыжий отступил на пару шагов и поклонился. – Прошу меня простить, милорд.

– Это я вынужден просить у вас прощения за поведение моей женщины, – Дан поклонился в ответ, так стиснув Арху, что она придушенно пискнула. – Но об этом мы поговорим позже. А сейчас, прошу меня простить, мессиры…

– Кажется, тут кто-то говорил про инкогнито и конспирацию!.. – прорычал Ирраш. – Тьма, как же это все меня…

Что-то оглушительно лязгнуло и загрохотало. Лекарка была готова поспорить, что колодец лишился не только своего ворота, но и большей части ограждения. К её невероятному счастью, хаш-эд тему развивать не стал и куда-то пошёл, не говоря ни слово. Только его пальцы впились в бедро девушки так, что на нём наверняка синяки остались. Но напуганная девушка даже голос подать боялась.

Шли они долго. Судя по порыву ветра, хлестнувшего щеку ведуньи мелкими солёными брызгами, хаш-эд спустился к берегу. Но потом снова начал подниматься. У Архи мелькнула паническая мысль, что поркой она не отделается и рогатый решил ее просто утопить. Но даже тогда она не только рта открыть не посмела, но и головы не подняла.

Неожиданно вокруг потемнело и щебень перестал поскрипывать под тяжелыми шагами демона. Кажется, он вышел на утрамбованную землю или ровный каменный пол. Дан сдернул с себя плащ, усадил на него ведунью и куда-то пропал. Девушка ошалело огляделась, понимая, что, по крайней мере, немедленно её убивать не собираются.

Оказалось, что она сидит на здоровом валуне внутри небольшой пещерки. Или, скорее, под защитой скального выступа, прикрывающего ее от ветра и соленых брызг, фонтаном бьющим снизу. А Дан стоит к ней спиной на краю узкого козырька. Темный абрис его фигуры на фоне светлого неба казался вырезанным контуром во Тьму. Плащ и волосы развивались. А капли воды, оседавшие на плечах, поблескивали, словно алмазная крошка.

Никогда он не казался ведунье таким поистине демонически великолепным… и таким страшным.

– Мистрис Каррен, постарайтесь ответить мне честно. Если это, конечно, возможно. Какие моменты нашего с вами общения были заранее отрепетированы и продуманы?

– Чего?

Ведунья действительно не поняла, о чем он ее спрашивает. И, кажется, это было ее большой ошибкой. Потому что рогатый, до этого стоявший, повернувшись спиной, шагах в пяти от нее, вдруг оказался близко. Так близко, что девушке пришлось даже отшатнуться – иначе бы она уперлась носом в его живот. А он и так нависал над ней глыбой взбешенного мрака.

– Я спрашиваю, – с расстановкой, ледяным и очень спокойным тоном, пояснил демон. – Когда именно вы мне врали? И какие из ваших поступков не были проявлением вашей природной непосредственности, а носили продуманный характер?

– Дан… я… – лекарка от растерянности даже сообразить не могла, как ей оправдываться. – Я никогда… Клянусь!

– Помниться, в самом начале нашего знакомства я сказал, что вы врете самим фактом своего существования. И, кажется, тогда я был прав, – прошипел лорд.

А Архе показалось, что он не говорит, а по щекам ее лупит – жестко, наотмашь. Это было настолько несправедливо и неожиданно, что у нее слезы мгновенно высохли. Его слова даже обидными не были. Они словно черту подводили. Точнее, не черту – пропасть. Которая, как казалось совсем недавно, исчезла навсегда.

– Возможно, что и были правы, лорд Харрат, – тихо сказала ведунья, кутаясь в собственный плащ, – только сомневаюсь, что вы. Этот припев, кажется, из песен Ирраша и вашей «ещё не невесты»? Хотя, что это я? Уже и невесты.

– Не смейте!

– Что? Порочить имя этой достойной леди? Или задевать блистательного лорда? – равнодушно перебила его лекарка, на которую вдруг нахлынула отупляющая апатия. – Уж, конечно, они вам никогда ни словом не соврали. В отличие от меня, которая врет «самим фактом своего существования». Или, например, тем, что просто захотела помочь влюбленной девушке. Ведь если Ю станет… Даже не знаю, кем она там стать может? Третьей женой? Любовницей? В общем, если она кем-то там станет для Тхия, то я с этого столько выгоды поимею – представить страшно.

– Я не знаю, что она могла вам пообещать по исполнении вашего плана, – Его лордство выпрямился, но продолжал стоять перед девушкой на одном колене так, что их лица оказались почти вровень друг с другом.

– Власти над миром и место рядом с каким-нибудь троном, – криво усмехнулась Арха, глядя поверх плеча хаш-эда. – Вам виднее, что там за подобное обещают.

Дан посмотрел на девушку так, словно хотел ее мысли прочитать. Порывисто встал и снова вернулся на козырек. Но уходить не спешил. Ведунья смотрела на его спину, натягивая свой плащ почти на голову, и согреться никак не могла. Все происходящее казалось невероятно глупым, нереально глупым. И окончательным. Ее сказка опять закончится, даже не начавшись толком из-за… Да не из-за чего! Опять не из-за чего! Потому что она хотела, а он не понял – и дальше, по кругу.

– Дан, – заговорила она тихо, уверенная, что он ее все равно услышит, – я много в вашей жизни не понимаю. И очень многое мне кажется просто диким. Но, пожалуйста, поверь. Двух вещей в этой жизни я никогда делать не буду. Я не буду тебе врать, и не буду оспаривать твои решения. Мне одного урока хватило, честно.

Хаш-эд даже не обернулся. Ведунья хлюпнула носом и тыльной стороной ладони утёрла скатившуюся-таки по щеке слезищу. Он не верил. Просто – не верил и все.

Арха, потянула цепочку, висящую у нее на шее и не с первого раза, но вытащила кристалл. Стиснула его в ладони, чувствуя, как амулет теплеет. И, не глядя, разжала пальцы, позволяя ему повиснуть перед своим лицом. Зеленоватый, чуть дрожащий свет, залил крохотную пещеру, заставляя призрачные блики танцевать по каменным стенам.

– Мать, – прошептала ведунья, глядя на переливы света, так похожие на солнечных зайчиков, – не перед ним – перед тобой клянусь. Я никогда, ни словом, ни поступком, его не предам. Ты ведь знаешь, с ним тяжело… А без него невозможно…

Кристалл вдруг вспыхнул, засиял, как маленькое солнце. И неожиданно теплый порыв ветра, взметнув вверх тяжелые волосы демона, наполнил крохотную пещерку запахом цветущих яблонь и легко погладил Арху по щеке, словно успокаивая.

Демон будто бы и не шевельнулся, но каким-то чудом снова оказался перед ней. Да ещё и ладошку схватил, сжимая её пальцы, будто пряча сияющий кристалл в кулаке.

– Ты что творишь?! – рявкнул Дан так, что у ведуньи даже прядки с висков назад сдуло. – Совсем ополоумела?!

Девушка молчала, низко опустив голову и разглядывая слезинки, медленно, будто они твёрдыми были, ползущие по длинной шерсти мехового плаща.

– Арха, ты понимаешь, что сейчас наворотила? – чуть понизил голос лорд, кажется, едва сдерживаясь, чтобы ей затрещину не залепить.

Гнев его лекарка не ощущала. Видимо, хаш-эд не воспринимал это чувство как «плохое», потому с ней и не делился. А вот боль… Да, была боль. Словно горячим маслом на грудь плеснули. И вина ещё, стыд, злость – много всего. И ничего хорошего.

– Нельзя играть со словом «никогда», котёнок. Особенно с Богами.

Голос демона упал почти до шёпота. И он вдруг ткнулся лбом в её кулак, который зажал в собственной ладони.

На мех упала новая слезища.

– А что мне делать? – судорожно вздохнув и все-таки всхлипнув, так же тихо спросила ведунья. – Я уже совсем ничего не понимаю. Ну, не веришь ты мне – ладно. Вы вообще во всем подвоха ищите. Привыкли там у себя в верхах крутить. Вот и выискиваете, чего нет. Но ты же как будто меня специально отпихиваешь! Выдумываешь что-то… Не нужна я тебе – так ты просто скажи.  Я ведь на шею вешаться не буду.

– Ты и вправду не понимаешь… – едва ли не простонал Дан. – Я себя извращенцем каким-то чувствую, уродом.