Текст книги "Самый лучший демон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 62 страниц)

Сказать, что ведунья удивилась, было бы слишком корректным преуменьшением. Наверное, такое же впечатление на неё мог произвести потолок, решивший рухнуть на голову. Человеческий язык в империи, кроме самих людей, не знал никто. За ненадобностью. С равным успехом он мог изучать язык кур или, например, свиней.

– Немного, – признался ушастый, – у меня талант к языкам. Схватываю быстро.

– Ты, я смотрю, вообще кладезь талантов, – отмерла лекарка и потянулась за новым пирогом.

Но, честно говоря, теперь её больше занимала не еда, а ушастый. Пожалуй, он был симпатичнее своего братца. Хотя ему, на взгляд Архи, не доставало... зрелости, что ли? Все-таки, Шхару больше подходило определение «молодой шавер», а не «мужчина».

Впрочем, от этого он казался только симпатичнее.  Его несоразмерно большие, как и у всего чернокожего племени, глаза отливали скорее не жёлтым, а цветом спелого крыжовника. Они играли всеми оттенками густого мёда, но ещё и зеленью, подсвеченной темным изумрудом и немного топазом. Ресницы длинные и по-девчачьи пушистые. Губы для мужчины полноваты. Но, главное, у него было то, что в Ирраше отсутствовало напрочь – обаяние.

– Ну, до разнообразия талантов брата мне далеко, – честно признался Шхар.

– Да? А я думала, у него имеется один единственный талант, – поразилась ведунья, берясь за пирожные, – рычать на всех и хамить.

– Ну, это даже не талант. Это дар, Тьмой данный, – усмехнулся ушастый. – Значит, ты принадлежишь не Иррашу. А кому тогда?

Есть Архе расхотелось мгновенно. Аппетит, грустно всхлипнув напоследок, улетучился, уступив месту глухому раздражению. Она села прямее, сложив руки на столешнице и сцепив пальцы в замок.

– Шхар, давай определимся. Тебя что интересует? Кому я принадлежу или с кем я сплю? – отчеканила девушка,  стараясь тоном передать всю бездну её разочарования.

– А одно не подразумевает другого? – да, надеется смутить шавера разочарованием – это верх наивности. – Но мне хочется услышать ответ на оба вопроса.

– Любопытство, говорят, не порок, – согласилась ведунья. – Своей собственностью меня объявил лорд Харрат, но это было давно и юридической силы не имеет. И не с кем из них я не спала, не сплю и спать не собираюсь. Надеюсь, твоё любопытство я удовлетворила. На этом, пожалуй, мы закончим празднование нашего знакомства. Желаю здравствовать.

Она потянулась за своим плащом, брошенным на пустой стул, но ушастый просто взял и переложил одежду.

– Ара, а ты не думала, что мой интерес выходит за рамки нездорового любопытства? поинтересовался он, глядя на девушку поверх края своего стакана. – Допустим, ты мне кажешься привлекательной. Допустим, я совсем не против продолжить знакомство и даже познакомиться поближе. Но мне необходимо знать, на чью территорию я залезаю. И стоит ли оно того. Например, если будь ты с Иррашем, то я, пожалуй, рискнул бы на все, даже не спрашивая твоего согласия. Просто уж слишком сильно я его ненавижу.

В этом признании не имелось и намёка на эмоции. Простая констатация факта: он настолько ненавидел брата, что готов Арху прямо здесь, непосредственно на столе, накрытом клетчатой скатертью, изнасиловать, лишь бы Иррашу насолить. Здоровые такие, родственные отношения.

– Шикарно-о, – протянула ведунья. – Но мне интересно, почему вы, со своими территориальными заморочками, постоянно забываете: у меня существует собственное мнение и точка зрения на происходящее.

– Не забываем, а не принимаем во внимание, – поправил, видимо, любящий во всем точность, ушастый. – Забыть можно то, что стоит учитывать. Посуди сама: женщина изначально существо подчинённое. И это вполне естественно. Ты же никогда не будешь считать ребёнка равным или спрашивать его мнение, правильно? Просто невозможно заботиться о ком-то, взять ответственность за кого-то, как за себя, и при этом признавать за ним права, равные твоим собственным.

– Ущербная какая-то логика, – пробурчала Арха, недовольно морщась.

– Ничего ущербного в этом нет. В империи с древности действует закон самостоятельности. Не слышала о нём? Это вполне официальное название. Каждая женщина может добиться равных прав с мужчинами. Но тогда она обязана принять вызов от любого. То есть, попросту, дама должна силой доказать, что равна мужчине. Но если она на подобное способна – а, поверь, такие случаи были – то перестаёт считаться женщиной. К ней даже обращаться начинают как к мужчине.

– Но мы же не в дикие времена живём! – возмутилась ведунья. – Сейчас-то зачем это право сильного нужно?

– А разве инстинкты меняются со временем? – он приподнял брови, крутя в руках бокал. – И если два демона обратили внимание на одну и ту же женщину, то какая разница, в камзолах они или в шкурах? Ладно, ты прости меня, не тот разговор я завёл. Вполне искренне прошу за это прощения.

– И что? Теперь у тебя желание «познакомиться поближе» пропало? – капая на пирожки ядом, поинтересовалась лекарка.

– Скорее, стало сильнее. Ты очень похожа на шаверку. Поверь, и у нас такие светлокожие рождаются, особенно на севере. И на наш взгляд ты очень привлекательна. Но вот поведение у тебя абсолютно другое. И это заводит гораздо сильнее.

Нет, Арха, конечно, ценила откровенность. Но ей впервые пришло в голову, что честность – это не всегда благо. Вроде бы, и комплимент ушастый ей сделал. И привлекательной девушку назвал. А, между прочим, подобное в её жизни случилось впервые. Вот только польщённой лекарка себя не чувствовала. Скорее, наоборот.

– Ара, знаешь, ты непоследовательна? – усмехнулся желтоглазый. – Задаёшь откровенные вопросы, но не хочешь слышать откровенных ответов. Вот чему бы тебе ни мешало научиться у настоящих самок, так это кокетству.

– А я, по-твоему, не настоящая? – обиделась ведунья.

– Самка? – уточнил желтоглазый.

Арха решительно встала, борясь с непреодолимым желанием перевернуть на его ушастую голову почти наполовину полный кувшин, и подхватила плащ. Шавер даже не шевельнулся, покачивал пальцем стакан, наблюдая за ведуньей чуть прищуренными глазищами. Но когда она, собираясь удалиться молча и гордо, проходила мимо, то оказалась, почему-то, у желтоглазого на коленях. Причём, способная шевелить только пальцами, да ресницами хлопать.

Шхар усмехнулся многозначительно и, не давая лекарке даже пискнуть, поцеловал. Арха не поняла, что произошло. Действительно, не поняла. Конечно, большим поцелуйным опытом лекарка не обладала, но прежде ей не доводилось испытывать ничего подобного.

Вся кровь, которая была у неё в теле, одновременно саданула двумя сносящими волнами. Одна, как боксёрский кулак, ударила в голову. А другая шибанула вниз, к ногам, превратившись в настоящий лавовый поток, который обжигал почти до боли. Девушка просто перестала соображать. Даже забыла, где она находится.

Зато шавера ведунья чувствовала так, как будто он половиной её самой стал. И ярче всего ощущались его губы и руки. Они как будто охлаждали раскалённую кожу, но от этого огненный ком внутри лишь больше становился, выбрасывая протуберанцы.

***

Холодный ночной воздух проветрил голову, вымыв оттуда много лишнего. Умопомрачение прошло, сменившись обычным, хоть и несколько непривычным для Архи, желанием, которое она вполне понимала. Но голова уже могла управлять взбесившимся телом. И чем ближе они подходили к дому ведуньи, тем назойливее становилась мысль: «А оно тебе точно надо?».

Верность девушке хранить было некому, да и Шхар отвращение у неё не вызывал – скорее наоборот. И любопытство ворочалось недовольным зверем где-то под рёбрами. Ведь ей уже скоро двадцать один стукнет. Можно и заканчивать хранить себя в неприкосновенности. Да и против возвращения этого сумасшествия девушка ничего не имела.

Только вот, все равно, это выглядело каким-то неправильным. Верность-то Архи, конечно, никому не нужна, но… И это проклятое Тьмой рогатое «но» мешало все сильнее, будто тень Его лордства над ней висела.

У самого крыльца, на границе круга света, отбрасываемого фонарём, Шхар остановился. Развернул ведунью к себе, запахнул полы её плаща, словно закутывая.

– Передумала? – спросил он и улыбнулся.

Без насмешки, скорее, немного грустно. Девушка не знала, чего ему ответить. Просто лекарка сама ещё толком не сообразила, передумала она или нет. И, куда уж денешься от правды, желание,  чтобы парень сам решил – за них обоих – свербело все сильнее.  Но ведь такого вслух не попросишь.

– Ара, прости меня. Я, действительно, чересчур поторопился. Крышу снесло, – он заправил выбившуюся прядь волос лекарке за ухо. – Глупо все получилось. Но только я все равно не откажусь, понимаешь? Мне плевать, как там дальше будет…

Арха кивнула, глядя на него. Меньше всего ей хотелось услышать отказ. И, наверное, ведунья начала бы жалеть о его решении, уже оказавшись в подъезде. Но сейчас она была дико благодарна за то, что Шхар не стал настаивать.

– А я бы на твоём месте подумал, как оно там будет дальше…

Ирраш, выступивший из темноты, сам казался сгустком мрака. Лишь его глаза, фосфоресцирующие, как у настоящего кота, светились, словно два фонаря.

Шхар медленно, плавно, напоминая большую каплю ртути, развернулся в сторону брата, отодвигая девушку себе за спину.

– Я так понимаю, это откровенный вызов? Решил, что достаточно подрос, малыш? – не менее откровенно издевался ушастый. – Мог бы и не придумывать предлоги. Я тебе без всяких поводов с удовольствием усы выдерну. Уведите её, – коротко приказал он.

Арха и глазом моргнуть не успела, как очутилась на руках у Адина. И держал он девушку отнюдь не нежно, при этом на неё саму голубоглазик даже не смотрел. За его спиной ведунья успела разглядеть мелькнувший рыжий хвост Тхия. И подъездная дверь закрылась, оставив двух шаверов за кругом света.

Стоило Адину ступить на лестницу, Арха начала вырываться. Почему-то молча, но со всей силой, которую ей Тьма отмерила. Правда, на ивтора ее попытки ни малейшего впечатления не произвели. Демон лишь перехватил руки ведуньи так, чтобы она ему лицо не расцарапала, и продолжил подниматься.

Только внеся девушку в квартиру и не слишком нежно усадив в кресло, синеглазик ее отпустил. И отступил в сторону, как будто испачкаться боялся. Лекарка вскочила, бросилась к окнам, но перед ней вырос Тхия с такой же угрюмой мордой. Естественно, что ни к каким окнам он девушку не пустил.  От злости ведунья едва не разревелась. Закусила губу, лишь не начать орать, сжала кулаки до впившихся в мякоть ладоней ногтей, и уселась обратно в кресло.

– А кто из вас подсвечник держать будет? – прошипела Арха сквозь зубы.

– Какой подсвечник? – хмуро переспросил Адин, подпирая спиной дверь.

– Как какой? Надо же вам проследить, чтобы я никуда не сбежала, пока меня Дан трахать будет!

– Ар, Дан тут вообще не при чем. Дело не в нем, а в тебе.

– То есть, вы подрядились моё целомудрие блюсти?! – бешеной кошкой взвыла ведунья, растеряв последние остатки самообладания. – А меня вы спросили?!

– Видимо, ты предпочитаешь, чтобы мы со стороны смотрели, как тебя пользуют, лишь спровоцировать Ирраша? – глянув на девушку искоса и тут же опять отведя глаза, с непередаваемым призрением истинного лорда поинтересовался Адин.

Арха задохнулась, словно он ей со всего размаха пощёчину влепил, ошарашенно глядя на всегда мягкого, предельно корректного ивтора. Видимо, его слова оказались последней каплей.

– Я сама разберусь! Не смейте лезть ко мне! Провалитесь вы во Тьму, в Бездну! Убирайтесь вон! Вон, я сказала! – завизжала лекарка.

Девушка раньше просто не понимала значения выражения «крышу сорвало». Сейчас она его не просто осознала, а прочувствовала до печёнок. Орала ведунья так, что где-то в уголке закипающего от бешеной ярости мозга мелькнуло удивление на саму себя. Глаза застилала какая-то красноватая пелена, а в ушах стоял ровный, монотонный гул.

На Ирраша, который зашел, потеснив дверью Адина, девушка бросилась, совсем уж ничего не соображая. Ей просто физически необходимо было немедленно уничтожить его, разодрать чёрную морду в кровь, выколупать жёлтые глазищи. А ещё лучше сжать их в кулаке, чувствуя, как они протекают сквозь пальцы…

Шавер перехватил Арху, даже не дав до него дотянуться.

– Я всегда знал, что ты дура, но даже не подозревал, насколько, – сообщил он брезгливо.

И неожиданно рванул на себя настолько сильно, что ведунья на него буквально упала. Но ушастый её перехватил, приподнимая, и зло, до боли, поцеловал. Если эмоции, которые она испытывала рядом с Шхаем, напоминали огненный ураган, то сейчас лекарку накрыло цунами лавы. Бешенство, будто по щелчку, переродилось в такое же яростное желание – безумие, родом из самой Тьмы.

Ушастый отпихнул девушку, и она снова брякнулась в кресло. Ей пришлось вцепиться в подлокотники, потому что весь мир, казалось, качается, норовя вывернуться из-под ног.  Сбившееся, как после бега, дыхание не желало становиться ровным.

– Это просто инстинкты, идиотка. Нормальные инстинкты шавера, – прошипел сквозь зубы Ирраш. – И не льсти себе. Шхар прекрасно знал, как ты на него отреагируешь. Этому молокососу просто очень хочется доказать, будто он круче меня. Если тебя это устраивает, то я вмешиваться больше не буду. Хоть всех шаверов империи перепробуй!

Он вышел, хлопнув дверью от души – даже побелка с потолка посыпалась. Арха сжалась в комок, уткнувшись лицом в колени, лишь бы не видеть никого. Так мерзко ей ещё никогда не было.

Глава третья

Не бойтесь умных женщин. Когда приходит любовь, мозги у них отключаются.

(Из наблюдений старого ловеласа)

Когда Арха вышла из ванной, на кровати, растопырив в стороны пышный подол, уже лежало бальное платье. Наверное, оно полностью попадало под определение «шикарное», но ведунье на это было глубоко наплевать.

– Адин, прочисть уши, пожалуйста. Или я сама это сделаю. Ни на какой бал я не пойду! – прорычала она, пытаясь взглядом испепелить ни в чем неповинный наряд.

– Ар, это традиция. Университетский осенний бал – одно из самых значительных событий в жизни столицы, – скучным голосом отозвался ивтор. – Вообще-то, достать туда приглашение ещё суметь надо. А ты его, как студентка, заполучила без малейших усилий.

– Я счастлива и за бал, и за столицу и за всех студентов скопом. Но мне это неинтересно!

Девушка решительно отвернулась от постели и уселась за стол, отодвинув в сторону какие-то баночки, скляночки и кисточки, которые ей мешали разложить учебники и блокноты.

– У меня домашних заданий гора и ещё мусорная кучка.

– Меня не может не радовать твоё рвение, но ты уже две недели головы от книг не поднимаешь, – укорил её Адин, подхватив свалившуюся с края стола щётку. – Так нельзя. В конце концов, ничего кошмарного не случилось.

– Может быть, для тебя это будет новостью, но я ещё три года головы поднимать не собираюсь.  Лучше прекрати нудить и завари мне чаю, – фыркнула лекарка, делая вид, будто больше всего на свете её интересует схема кровеносной системы бесов.

На самом деле, она почти ничего не видела. Буквы и рисунки сливались в грязноватое пятно, похожее на раздавленную колесом телеги лягушку. Арха и сама себя чувствовала также. Как жаба, валяющаяся в грязи, выставив наружу белёсое вздувшееся пузо, из которого лезут вонючие внутренности. Омерзение от самой себя не проходило, то и дело поднимаясь волной тошноты.

– Нет, я придумал гораздо лучше, – синеглазик уселся на край стола, не смущаясь тем, что его гвардейская задница сминает студенческие тетради. – Давай так. Ты идёшь на бал, а я за тебя пишу реферат по истории.

Арха задумчиво посмотрела на него, оценивая, выгодность сделки. Депрессии депрессиями, а халявный реферат по истории стоил её внимания. Просто этот предмет давался ведунье гораздо труднее, чем та же топографическая анатомия. А позориться перед Тхия не хотелось абсолютно.

– По истории и политологии, – вынесла она встречное предложение.

– По рукам, – согласился Адин, подозрительно быстро.

Кажется, кто-то в этой комнате продешевил. И этим «кем-то» ивтор явно не являлся. Ведунья поморщилась, соображая, что бал – это нечто гораздо более страшное, чем она себе представляла.

И тут в голову лекарки пришла поистине гениальная мысль. Девушка от удивления даже рот приоткрыла, поражаясь, почему она не додумалась до неё раньше. Ведь идея-то была проста и прекрасна в своей изящности.

– Адин, я не могу пойти. Мне просто не с кем. Ты мне будешь рефераты строчить, а Шай в карауле. Если только ты Ирраша не заставишь стать моим кавалером, – ехидно улыбнулась она.

Конечно, дармовой реферат пролетал мимо ее носа, помахав на прощание страничками. Но, зато, появлялась возможность остаться дома, продолжая корчиться от презрения к себе. А не трястись на каком-то там балу, где нет даже подушки, в которую так удобно реветь, когда становится совсем невмоготу.

– Почему? А Тхия? – удивился синеглазик как-то не слишком искренне.

– Ты вот сейчас серьёзно? – поинтересовалась Арха. – Предлагаешь мне на университетский бал с ректором идти?

– Не хочешь? Ладно, мы пойдём на все, лишь бы вы улыбались. Давай уточним. Ты готова идти, если я напишу тебе два реферата и если я найду тебе кавалера, любого. Я нигде не ошибся?

Ведунья снова задумалась, грызя кончик пера. В том, что Адин готовит какую-то пакость, лекарка не сомневалась ни минуты. Нужно только оценить размеры этой пакости. Но, как назло, ничего грандиозного на ум не приходило. Поэтому девушка вынуждена была согласиться, хоть радости ей это не доставляло.

– И кто же, все-таки, мой кавалер?

– Пусть это будет для тебя сюрпризом, – ласково улыбаясь, предложил демон.

И Адин действительно остался верен своему слову. Сюрприз удался, правда, Арха он приятным не показался. Но её мнением в очередной раз поинтересоваться забыли.

Когда ведунья, причёсанная, разукрашенная и обряженная, как дорогая кукла, уже готовилась к выходу, в квартиру ввалился… Ирраш собственной желтоглазой персоной. То же при полном параде. То есть, облачённый в ярко-алый мундир капитана городской стражи, с полным набором аксельбантов, золотых пуговиц, сияющих нашивок и даже с какой-то лентой через грудь.

– Не-ет…– только и сумела простонать лекарка.

– Да, – не без злорадства, как почудилось девушке, ответил Адин.

– Тебе-то это зачем нужно? – попробовала воззвать к шаверу Арха.

От желтоглазого ей удалось добиться исключительно презрительного фырканья в ответ. Кажется, он был рад затее куда меньше ведуньи. В чем лично она и не сомневалась. Но его согласие участвовать во всем этом фарсе становилось уж совсем каким-то фантастическим. Ушастый, конечно, никогда к ней любовью не пылал. Но не настолько, чтобы добровольно сопровождать лекарку на светское мероприятие исключительно из желания нагадить.

– Арха, послушай меня, но, пожалуйста, без истерик, – Адин развернул девушку к себе, положив ладони ей на плечи и заглядывая в глаза, будто гипнотизируя. – У Дана сейчас проблемы, серьёзные. И Иррашу необходимо присутствовать на этом балу. Самый удобный способ там появиться…

– Дальше можешь не продолжать, – ведунья скинула его руки. – Знаешь, что самое обидное? Вы могли просто попросить. У Дана вечно проблемы и всегда серьёзные, как сердечный приступ. Только, по-моему, я помочь никогда не отказывалась. И на вас долгов не навешивала.

Адин пожал плечами и глянул на шавера поверх головы лекарки.

– Я предупреждал, – сказал он. – Стоило просто ей все рассказать, а не строить сложные комбинации.

Ушастый неопределённо хмыкнул. Кажется, в искренность Архи он не поверил ни на йоту. Этот демон вечно подозревает её в каких-то показательных выступлениях. Поэтому реакция его никого и не удивила. А вот мысль о том, что, может, вправду стоит начать действовать исходя из собственной выгоды, а не дурости, ведунью посетила.

Тем не менее, руку желтоглазый подал девушке весьма галантно и даже помог спуститься вниз, где уже ждала его персональная карета с гербами, грумами на запятках и плюмажами на лошадях.

– Если кто-то и сомневается, будто капитан городской стражи берет взятки, то увидев твой выезд, сомневаться перестанет, – пробурчала Арха, пытаясь упихать на бархатное сиденье все свои бесчисленные юбки.

Несмотря на усилия лекарки, они упорно задирались едва ли не выше её головы. Но, благодаря их немыслимому количеству, неприличным это не выглядело. Скорее нелепым. А поскольку на шавера девушка впечатление производить не собиралась, то просто плюнула на бесперспективное занятие. Решив, что до места её точно как-нибудь, да довезут.

– Мой род и без взяток не бедный, – снизошёл до ответа желтоглазый, даже не качнувшийся на сидении, когда карета тронулась.

– Кто бы сомневался…

Арха даже в окно уставилась – лишь бы на ушастого не смотреть. К сожалению, видами ей насладиться не удалось, так как стекла закрывали плотные бархатные шторы с золотыми кистями. Спрашивается, зачем делать окно, если его все равно наглухо завешивают?

– Кстати, отлично выглядишь, – вскользь, как о чем-то незначительном, заметил Ирраш.

Ведунья от такой незначительности чуть с диванчика не свалилась.

– Э-э-э… Ну, честно говоря, этот мундир тебе тоже идёт.

При этом лекарка душой ни сколько не кривила. Как бы она не относилась к ушастому, шавер, все-таки, обладал весьма привлекательной внешностью. А алая ткань только подчёркивала глубокий антрацитовый цвет его кожи. И от блеска всей золотой мишуры на мундире его глаза становились не просто жёлтыми, а мягко-золотистыми.

– Благодарю. Хотя женщины не должны делать комплименты мужчинам, – видимо, его запас вежливости на сегодня закончился.– Нам нужно решить один вопрос. Поскольку я – глава рода…

– Да? – обалдела Арха.

Такими подробностями с ней раньше никто не делился. Конечно, ведунья знала, что Великолепная Пятёрка – мальчики знатные, но даже не подозревала насколько. Кроме того, глава рода ей всегда представлялся эдаким убелённым сединами старцем, вроде деда Мана из её родной деревни.

… – а Шхар мой наследник…

– Серьёзно?

Ещё одно представление о реалиях было разбито вдребезги. Лекарка искренне считала, будто наследник – это орущий младенец в шёлковых пелёнках, а никак не здоровый мужик, да ещё и чей-то брат. Хоть и младший.

– … то именно я должен компенсировать оскорбление, которое он нанёс тебе, – едва ли не рыча и злобно сверкая глазищами выдал ушастый.

– А можно без этого? – покривилась Арха.

– Ты дашь мне закончить?! – вот теперь он точно рычал.

– А ты ещё не?.. Прости, я думала, ты уже всё…

Новый рык отразился от потолка кареты и запутался в кистях. Ведунья благонравно сложила руки на коленях, старательно олицетворяя собой эталон покорности и внимательности.

– Ну и что ты готова принять в качестве компенсации? – уже спокойно, но сложив руки на груди, видимо буквально понимаю фразу «держать себя в руках», закончил демон.

– То есть, «без этого» не прокатит? – пробормотала лекарка, теребя одну из юбок. – Ладно, тогда давай так. Ты мне ответишь на два вопроса.

– Смотря, какие вопросы, – подозрительно прищурился шавер.

– О, мать моя человек! – Арха закатила глаза к потолку, но на нем ничего путного не обнаружила. – Почему тебя настолько ненавидит твой брат и что там за проблемы у Дана. Нет, вопросов будет три…  – добавила она, чувствуя, как кончики ушей становятся горячими.

– Я уже говорил тебе: шаверы – это животные. И инстинкты у нас как у животных. Из них главных три: не сдохнуть, наплодить потомство и накормить его.

Девушка не видела, как ушастый ухмыляется, так как всецело сосредоточилась на перебирании мелких рюшей, нашитых по краю юбки. Но зато его ухмылку она буквально шеей чувствовала. И была уверена: усмехается демон препаскудно.

– Если самку долго обхаживать, то до потомства можно и не дожить. Поэтому Тьма и дала этот… дар. Женщина, готовая к вынашиванию, желает всех и без разбора. И – да. Работает это с одними шаверами и исключительно при близком контакте. Очень близком. За руку хватать можешь без боязни. А, ещё одно забыл! Чем сильнее самец, тем сильнее он будет тебя возбуждать. Я ответил?

– А это только у самок… ну, в смысле, у женщин или… – промямлила лекарка, мечтая провалиться в сиденье.

– Или, – неохотно ответил ушастый. – Тьма позаботилась, чтобы и мы не ленились. Все?!

– Все-все. Можешь переходить к следующим вопросам, – успокоила его ведунья, переводя дух.

И костеря собственное неуёмное любопытство. Зачем, спрашивается, полезла с такими вопросами к шаверу? Могла и у Адина поинтересоваться. Тот тоже, наверняка, все это знал.

– На императора попытались совершить покушение. Не вскидывайся, ничего страшного не произошло. Вообще, все дело обстряпано довольно странно, словно главной целью было продемонстрировать некомпетентность Дана.

– А почему именно его? – не поняла ведунья.

– Может потому, что он капитан императорской гвардии? – иронично изогнул бровь шавер.

– И давно? – кажется, сегодня намечался вечер откровений.

– Да уж лет пять как.

– М-да… Это получается, кронпринц у него в подчинении? – Арха пыталась уложить полученную информацию у себя в голове – выходило не слишком хорошо.

– Номинально. Это традиция. Наследники императора традиционно проходят службу в гвардии, но никогда не получают чинов, выше младшего лейтенанта.

Похоже, лекарке удалось обнаружить у лордов ещё один бзик – их традиции. Куда не плюнь, попадёшь в традиции, которые, понятно, берут своё начало аж из Тьмы. Законы, инстинкты, а теперь ещё, обычаи. Арха решила, что их впору искренне пожалеть. Нелегко им, бедным. Но вот у самой лекарки жалости и на подаяние бы не наскреблось.

– Покушение – это все? – уточнила она.

– Нет, не все. Ещё недавно трагически погиб секретарь лорда-казначея. Утоп в канаве. Когда разбирали его бумаги, обнаружились документы, которые компрометируют Дана. Не слишком сильно, но неприятно. Такое впечатление, будто ему что-то демонстрируют.

– Нечто вроде: «Я на тебя могу в любой момент нажать, и ты будешь плясать под мою дудку?».

Иногда девушка сама поражалась своей догадливости. Вот и помрачневший, хотя дальше, вроде бы некуда, шавер лишь кивнул.  И даже издеваться над её глупостью не стал.

– А тебе это все не напоминает то, что уже случалось? Ну, с сестрой императора… – осторожно попыталась намекнуть Арха.

Она старалась формулировать фразы предельно деликатно. А то с ушастого станется. Разорётся ещё, будто всякие, инстинктами управляемые самки, взялись его учить. И больше ничего из него вытянуть не удастся.

– Напоминает, – снова кивнул Ирраш. – Но это все просто домыслы. Разговоров не стоит.

– А что там с твоим братом?

– Мы уже почти приехали, – ответил демон, отодвигая пальцем занавеску и выглядывая в окно.

– Хорошо, – пожала плечами подлая ведунья, – значит, будем считать: компенсация не выплачена. И я все ещё оскорблена до глубины души.

Архе даже удалось, невинно хлопая ресничками, выдержать его как-мне-хочется-тебя-прикончить взгляд.

– Мать Шхара оказалась конченной дурой, – заявил ушастый, откидываясь на спинку сиденья.

И замолчал, словно ответ был исчерпывающим и все объясняющим.

– А более развёрнуто пояснить нельзя? Ну, для тупых человеческих самок? – поинтересовалась лекарка.

– Она ему с детства вдалбливала, будто Шхар, а не я должен занять место наследника. По её мнению, я отобрал у него все Тьмой положенное по праву рождения. А когда отец умер, эта идиотка отравила мою мать. Видимо, по её плану, на тот свет должен был отправиться я. Но у меня на этот счёт имелось собственное мнение.

– Представляю, – протянула девушка. – Интересно, ты ей просто голову оторвал или заставил-таки умолять её прикончить?

– Второе, – спокойно ответил Ирраш.

– Эй, стоп, погоди! Твоя мать, его мать… У твоего отца две жены имелось или как?

– Вообще-то семь.

– Может, я чего-то и путаю, но вроде многожёнство в Империи законом запрещено? – ядовито поинтересовалась ведунья.

И тут же собственным ядом и подавилась. Ушастый глянул на неё так, что девушка мгновенно почувствовала себя полной и окончательной дурой.

– Кроме того, Шхар действительно сильнейший боец рода. Не считая меня, естественно.

– Естественно, – не стала сомневаться Арха.

 В отсутствии у шавера такой лишней вещи как скромность, она и раньше имела возможность убедиться.

– Компенсация получена?

– Да, благодарю, я полностью удовлетворена, – пришлось даже мило улыбнуться, подтверждая свои слова.

И отправить погулять горячее желание еще немного поизмываться над ушастым. Все-таки, инстинкт самосохранения у ведуньи слабостью никогда не отличался. Да и не стоило забывать: перед ней сидел великий воин, самый непобедимый самец рода Карро. Лекарка подозревала, что и сам род был куда круче варёных яиц.

***

Арха не знала, действительно ли осенний университетский бал считался одним из самых значимых событий в жизни столицы или Адин это придумал, чтобы её убедить, но проводился он не в университете, а в здании городской ратуши. Наверное, просто в учебных корпусах не нашлось помещения, способного вместить всю эту толпу. Сборище явно посетили не только студенты. Присутствовали тут и личности, сильно смахивающие на очень богатых купцов и чиновников не самого низкого ранга. Бледные, измождённые физиономии лордов и леди тоже встречались.

Бальный зал был настолько огромным, что камин противоположной стены, от входа казался не больше ведуньиной ладошки. Хотя судя по его двойнику справа от девушки, в его зев она спокойно могла въехать верхом на Ведьме, даже не нагибаясь.

С потолка на толстенных цепях свешивались двенадцать хрустальных люстр на триста свечей каждая. Как будто этого было мало, вдоль стен ещё стояли громадные канделябры. Свет дробился во множестве зеркал, повешенных в простенках, слепя глаза. К общему сиянию добавлялось и сверкание драгоценностей, которых тут, пожалуй, имелось больше, чем в императорской сокровищнице. Хотя лекарка там, конечно, не бывала.

От пахнущей  воском, пудрой и мастикой для пола духоты не спасали даже открытые настежь стеклянные двери, ведущие в сад, освещённый ничуть не хуже залы. Через арки на противоположной стене виднелось помещение поменьше, уставленное столами с угощением, напитками, изящными цветочными букетами и какими-то скульптурами. Пожалуй, изящества наблюдалось гораздо больше, чем еды.

В общем, бал Арху не разочаровал. Все оказалось так, как она и ожидала. Помпезно, броско, уныло и противно до зубовного скрежета. И если бы не Ирраш, то ведунья смылась оттуда уже через пять минут после прибытия. Как ни странно, но шавер тут едва ли не всех присутствующих знал. И с половиной из них ему просто необходимо пообщаться. А девушка его, зачем-то, должна была сопровождать. Зачем – непонятно. Её своим собеседникам ушастый даже не представлял.