Текст книги "Том 2. Клетка для простака"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

– Тень истинного сына Сатаны! – презрительно бормотал Донаван. – Герой комиксов сорокалетней давности!

Неожиданно моего плеча украдкой коснулась чья-то рука, и я весь напрягся.

– Это я, Айрис Уоррен, – еле слышно прошептала мне в ухо вдова. – Я подняла нож, который уронила Труди, и попытаюсь перерезать веревки.

Я прижался спиной к колонне, стараясь ослабить натяжение веревок и облегчить работу Айрис. Донаван продолжал отступать, не переставая осыпать противника оскорблениями, а Адлер подкрался к Черному рыцарю совсем близко. Он поднял нож над головой, целясь, куда бы получше ударить, а Памела, не в силах сдержать свое нетерпение, завихляла бедрами, словно в любовном экстазе.

– Обернись! – спокойно произнес шелестящий голос.

Черный рыцарь резко крутанулся на месте; левая рука его описала в воздухе дугу, затем скользнула вдоль горла Адлера. Маркус на мгновение замер, а из зияющей раны на его шее мощным сверкающим потоком хлынула кровь, заливая пол.

Памела закинула назад голову и издала ликующий крик, в котором мне послышалось что-то звериное. И снова подземный зал наполнился эхом металлического хохота Черного рыцаря, который, покончив с Адлером, опять повернулся к Донавану.

– Тот, кто посвятил жизнь Сатане, умрет от его руки, если вздумает предать его! – прогремел голос внутри шлема. – И Сатана оставит свой знак!

Донаван сделал быстрый шаг назад; он глянул через плечо, и в глазах его появилось затравленное выражение. Рука Айрис вновь украдкой коснулась моего плеча, и я прижался головой к колонне.

– Осталась одна веревка, – прошептал слабый голос. – Но мои руки в крови, и нож стал совсем липким. Я не смогу ее перерезать, мистер Бейкер. Мне ужасно неудобно, но я не могу, не могу!

Я напряг мышцы и подался вперед, насколько позволяла веревка, чувствуя, как натяжение ее ослабело. Я проделал это еще пару раз. Веревка чуть провисла, но когда я попытался поднять правую руку, она больно врезалась в мое запястье.

– Подождите! – прошептал голос Айрис, и я почувствовал, что она вложила в мою руку нож.

Я изогнул руку, чуть не вывихнув ее, и все же сумел просунуть лезвие ножа под веревку. Я принялся двигать им, как пилой – нож шел не далее, чем на дюйм. Я молил Бога, чтобы Донаван остался жив хотя бы до того момента, пока я перережу веревку. Занятые поединком с ним, Черный рыцарь и его приспешница не заметят, что я делаю.

Я наблюдал за ходом поединка, стараясь не обращать внимания на судорогу, грозившую моей руке, и вскоре понял, что Донаван – на пределе сил. Черный рыцарь тоже это понял и принялся наскакивать еще быстрее, оттесняя его к задней стене. Хлыст снова стегнул по полу, и его конец приземлился дюймах в восемнадцати от ступни Донавана, а тот, охваченный паникой, отпрыгнул назад. Ударившись плечом о стену, он тоненько вскрикнул, осознав, что позволил противнику загнать себя в ловушку.

Хлыст просвистел навстречу Кенту с такой скоростью, что он не успел проследить за ним даже взглядом, и звук удара потонул в крике боли и ужаса, который издал Донаван. От его левого уха до подбородка протянулась глубокая рваная рана, откуда хлынула кровь. Кент упал на колени, закрыв руками голову, а Черный рыцарь торжествующе захохотал. В следующее мгновение судорога свела мне пальцы, и я больше не мог пилить. В отчаянии я подался вперед, веревка внезапно разорвалась, и я чуть было не упал на колени.

– Бейкер отвязался! – Впервые за все время в сухом безликом голосе прозвучала тревога. – Позади тебя!

Однако Черный рыцарь был слишком увлечен Донаваном и не услышал слов своей приспешницы. Рука в перчатке схватила Кента за волосы и запрокинула ему голову, обнажив горло, а другая уже опускалась для смертельного удара. Не раздумывая ни секунды, я переложил нож в другую руку и бросился на Черного рыцаря. Раздался звериный вопль ликования, и в моем мозгу промелькнула мысль, что Памела радуется – свершилось второе ритуальное убийство. Моя рука, державшая нож, словно сама собой поднялась в воздух. Собрав все силы, я вонзил нож в спину, обтянутую черной кожей, и он вошел туда по самую рукоятку.

Черный рыцарь повалился на тело собственной жертвы, и стальной шлем со звоном ударился о каменный пол. Несколько секунд я стоял, тупо глядя на поверженного врага, а потом медленно повернулся. Памела, истерически всхлипывая, каталась по полу. Я хотел было сказать ей, чтобы она заткнулась, но не нашел в себе сил. Из-за колонны появилась Айрис Уоррен и подошла к неподвижной фигуре в козлиной маске. Она схватилась руками за бока маски и осторожно сдернула ее, обнажив окаменелое бледное лицо, обрамленное густыми черными волосами. Вдова Уоррена мягко улыбнулась и, аккуратно прицелившись, плюнула прямо в лицо Мары Линней.

Я прошел мимо них и приблизился к алтарю, где мирно спала Аманта. Я взглянул в бесстрастное лицо Труди и понял, что она смотрит как бы сквозь меня.

– Ее загипнотизировали, мистер Бейкер, – объяснила Айрис Уоррен своим обычным тихим голосом. – Ее всегда вводили в транс. Ведьма тщательно следила, чтобы Труди не вышла из гипнотического сна. Это по ее велению и моего брата, и мужа убили.

– Позвольте мне заняться Труди, мистер Бейкер, – произнес шелестящий голос. – Вы же не хотите, чтобы она неожиданно проснулась и увидела, что здесь творится?

– Нет, не хочу, – согласился я.

– Труди! – Голос карги вдруг стал властным и уверенным. – Все кончилось. Ты забудешь, что здесь случилось.

– Да, – медленно кивнула Труди. – Забуду, как всегда.

– Теперь ты свободна. Можешь покинуть остров и уехать, куда пожелаешь.

– О да! – легкая улыбка тронула губы Труди.

– Однако сначала, – голос Мары снова стал властным, – ты возьмешь на себя заботы о девушке, которая лежит перед тобой. Ты вместе с миссис Уоррен отнесешь ее в дом и уложишь в кровать в ее спальне. А потом сама ляжешь в постель и, когда проснешься, навсегда освободишься от моей власти.

– Я помогу бедной Аманте, – тоненьким голоском сказала миссис Уоррен. – А вы не спускайте глаз со старой ведьмы, мистер Бейкер! Она способна на такие вещи, какие вам не привидятся и в кошмарном сне!

– Не спущу, миссис Уоррен! – пообещал я.

Труди и Айрис без особого труда подняли Аманту и унесли. Я смотрел им вслед, пока они не исчезли в подземном коридоре.

– Интересно, мистер Бейкер, – заговорила старая карга. – Вы и впрямь ясновидящий или вам просто повезло?

– Наверное, повезло, – пожал я плечами. – Вы ведь с самого начала задумали обвести меня вокруг пальца, не так ли?

– Вы – единственный из всей троицы представляли опасность для нас, – откровенно ответила Мара. – Ваш дружок пил не просыхая, а девица ухлестывала за Донаваном.

– Ваша задача заключалась в том, чтобы напугать меня до смерти; задача Креспина – заручиться моей поддержкой в борьбе против вашего влияния; а задача Памелы – отвлекать меня в те часы, когда вы с Креспином делали свое черное дело и не хотели, чтобы я совал свой нос куда не следует, верно?

– Да, и наш план почти полностью удался. И мы сделали бы то, что задумали, если бы не ваше непредвиденное возвращение. – Мара повернула ко мне голову, и в ее черных глазах появилась тоска. – Я могла бы наложить на вас проклятие, которое превратило бы вашу жизнь в ад, – прошептала она. – Но я предала истинного сына Сатаны и лишилась своей силы!

– Интересно, почему мне все время выпадал туз пик? – спросил я. – Ведь второй раз я вытащил его из середины колоды!

– Ну, с этим и ребенок справится, – презрительно фыркнула Мара. – Тут главное – сосредоточиться. А потом просто посылать мысленный приказ человеку вытащить именно ту карту, что тебе нужна. Его подсознание ничем не защищено, а потому восприимчиво к волевым приказам.

– Я запомню, – сказал я. – Мне хотелось бы выяснить еще кое-что. В ночь моего приезда на остров я нашел тело Уоррена на болотах, заблудившись там. Как тело оказалось в реке утром?

– Мы хотели похоронить его на болотах, – ответила Мара, – но вы наткнулись на него раньше, поэтому мы решили не рисковать. Донаван собирался рыть могилу и вдруг услышал ваши шаги, так что ему не оставалось ничего другого, как напугать вас, надев на себя воздушного змея – летучую мышь и включить внутри фонарик, чтобы глаза мыши испускали два желтых луча света.

– Да, он здорово меня тогда напугал! – вынужден был признаться я.

– После этого мы заторопились. Мы решили, что будет лучше всего, если тело утром найдут в реке, и полиция закончит дознание до наступления вечера.

– Но вы ведь не могли приказать мне найти тело в реке? – воскликнул я.

– Да, не могла. – Рот Мары искривился в уродливом подобии улыбки. – Однако, если бы вы его не обнаружили, это сделала бы Памела. Неужели вы забыли, кто предложил объехать остров на лодке?

– Не забыл. И еще одно: прошлой ночью я видел, как Труди выскользнула из дома, и проследовал за ней на полянку, – рассказывал я. – Там появился Черный рыцарь и стал хлестать ее хлыстом. Когда я попытался остановить его, он сбил меня с ног одним ударом руки, и я потерял сознание…

– A-а, Хью так развлекался. Я не знала, что вы его видели, и была так поражена, когда вы упомянули в разговоре со мной о Черном рыцаре. Вы никак не могли знать о его существовании. Я потом расспросила Хью, и он, в конце концов, признался, что не смог устоять перед искушением накостылять вам как следует. Он хотел рассчитаться и со мной за мои постгипнотические внушения, которые я делала Труди. Он поступил очень подло!

– И последний вопрос, – сказал я. – Ради чего вы все это делали?

– Мы оба обладали экстрасенсорными способностями. Каждый – своим, – мягко объяснила Мара. – Про истинного сына Сатаны мы впервые узнали от своей матери. Она же сообщила нам, что этот остров был его вотчиной, и перед смертью взяла с нас обещание, что мы вернем его подлинному владельцу. В случае нашего отказа она грозила нам вечным проклятием, и нам пришлось поклясться, что мы не пожалеем жизни ради возвращения острова Сатане.

– Да, да. Я помню, Креспин говорил мне, что его мать была белой ведьмой, – откликнулся я.

– Она была черной ведьмой, как и моя.

– Так он что – ваш брат? – прошептал я.

Мара кивнула:

– Мы решили, что будет безопаснее, если мы возьмем себе разные фамилии и будем хранить в тайне от всего мира наше родство. Долгое время нам не удавалось ничего сделать ради Сатаны. Мы обладали экстрасенсорными способностями, но всегда испытывали недостаток в деньгах.

– А как вы вышли на Брэкена?

– Айрис долгие годы была игрушкой в руках Хью и находилась полностью в его власти. Когда она стала ему надоедать, Айрис вдруг встретила человека, который был неправдоподобно богат и который захотел на ней жениться. Остальное было делом нетрудным! Айрис убедила мужа купить остров и построить на нем дом, потом попросила его, чтобы он разрешил ее другу, археологу, провести раскопки на месте старого монастыря. Благодаря этому Хью удалось отыскать один из подземных коридоров, который вел сюда, в подземный храм сатанистов, где монахи поклонялись истинному сыну Сатаны.

– А почему вы убили Брэкена?

– Мы, естественно, надеялись, что сможем убедить его присоединиться к нашей вере, – строгим тоном произнесла Мара. – Но, когда он узнал правду, он пришел в такой ужас, что даже Айрис не смогла ничего сделать. И у нас просто не было выбора.

– И снова пришлось ждать, пока на горизонте не появится еще кто-нибудь богатый? Подвернулась Труди Ламберт.

– Само Провидение привело ее к нам. Хью написал сценарий для фильма в надежде получить большой гонорар, который позволил бы нам купить дом. Денег нам это не принесло, зато он познакомился с Труди, а когда понял, насколько легко она внушаема, познакомил ее со мной.

– И с тех пор все пошло как по маслу, – заметил я. – Но зачем было убивать Уоррена?

– Истинный сын Сатаны потребовал его приобщения к жертвоприношению. Выбор пал на Уоррена. Однако Айрис воспротивилась. Уоррен отказался покориться участи избранника и пригрозил пойти в полицию, если мы будем настаивать. Пришлось убрать его.

Я в изумлении уставился на нее.

– Почему же вы не принесли его в жертву? Это решило бы все ваши проблемы.

– Сомневающегося нельзя приносить в жертву, – пояснила Мара. – Это было бы оскорблением для истинного сына Сатаны.

Свечи медленно затухали. Я оглядел подземный зал, и мой взор остановился на Черном рыцаре, голова которого скрывалась под шлемом, а тело было затянуто в черную кожу. Он лежал на трупе своей последней жертвы.

– Все еще не могу поверить, что под черным нарядом скрывается Креспин, – искренне признался я. – Меня поразили быстрота его реакции, тонкий расчет и хладнокровная жестокость! Трудно представить, чтобы пожилой человек с такой легкостью справился с двумя сильными мужчинами!

– И все-таки там лежит Хью, – мягко сказала Мара Линней. – Однако должна вам признаться, что, наблюдая, как Черный рыцарь мстит за поруганную честь своего владыки, я нередко задавала себе вопрос – а не сам ли Сатана предстает в обличье Черного рыцаря?

Я услышал тихое хныканье и стремительно обернулся. Памела Траскот ползла ко мне на четвереньках, и всякий раз, когда она издавала хныкающий звук, из уголка ее рта текла слюна.

– А что будем делать с ней? – спросил я, и меня передернуло от отвращения.

– Поместим ее в лечебницу, – небрежно бросила старая карга. – Она совсем лишилась рассудка. Я уверена, что вы это и сами видите, мистер Бейкер!

– Я пойду за полицией. Идете со мной или подождете здесь, вместе с ней? – спросил я.

– Я подожду здесь, – ответила Мара.

Я направился к двери в коридор, но на полпути услышал странный звук и обернулся. Старуха бесформенной грудой лежала на полу, а Памела сидела на корточках рядом с ней и жалобно хныкала. Я подбежал к Маре, опустился на колени, проверил ее пульс и дыхание, хотя было и так ясно – она мертва. И я знал, что до конца моей жизни меня будет мучить вопрос – умерла ли она от старости или подала себе волевой сигнал, приказав умереть?

Глава 11

– Послушай, объясни мне, наконец, что же произошло в ту ночь на острове, товарищ? Я помню только, что я проснулся утром с адской головной болью и увидел, что по мне топчутся эти плоскостопые полицейские! – Борис барственным жестом позвал бармена, который подошел к нему с таким выражением, какое, наверное, бывает у кролика, загипнотизированного взглядом удава.

– Миксер для меня слишком мал. У вас есть что-нибудь побольше? – вежливо спросил Борис.

– Не знаю, – пожал плечами бармен. – Бочонок вас устроит?

– Вполне устроит. Спасибо! – радостно улыбнулся Борис.

– В конце нашего пребывания в доме Труди возникло небольшое осложнение, – начал я рассказывать, когда бармен отошел от нас. – Случилась такая заварушка, что даже невозмутимые англичане были в ужасе, а уж их-то трудно чем-либо поразить. Полицейские провели предварительное расследование, и было предъявлено обвинение в убийстве нескольким людям, к тому времени уже мертвым, а потом все спокойно отправились по домам и тут же постарались забыть обо всем.

– Ты говоришь загадками, как и полицейские в свое время. Я ничего не понял! – с укоризной произнес Борис.

– Наверное, это потому, что, когда расследование было закончено, я поступил так же, как и все, – признался я. – То есть постарался как можно быстрее забыть о происшествии.

– Мне тоже этого хочется, когда я вспоминаю о нашей поездке в Англию, – с грустью сказал Борис. – Впрочем, такое случается нечасто.

– Как идут съемки?

– Отстаем от графика на четыре дня и на шестьдесят тысяч долларов превысили бюджет, – с горечью объяснил Борис. – Если бы администрация студии сделала меня директором фильма, как ты в свое время обещал, неприятностей не было бы.

– Сочувствую тебе, – заметил я. – А как идут дела у Труди Ламберт?

– Отлично! – Глаза Бориса загорелись от возбуждения. – Она великая актриса и к тому же умеет работать!

Она так рада вновь вернуться в мир кино, что готова сделать все, что ее ни попросят.

– Мне очень приятно это слышать, дружище, – сказал я. – Передай ей от меня привет при случае.

– Я думаю, этого лучше не делать, товарищ, – осторожно возразил Борис. – Один раз ты уже просил передать ей привет, но стоило мне упомянуть твое имя, как в глазах Труди появилось страшное выражение, и она целую неделю не разговаривала со мной.

– Ну тогда не передавай никакого привета, – легко согласился я.

– Только без обид, Ларри, ты же понимаешь, – умоляюще произнес Борис и грохнул кулаком по стойке бара. – Бармен! Вы хотите, чтобы я умер здесь от жажды, окруженный бутылками с вином?

– У вас особый заказ, и вам придется подождать, – ответил бармен с чувством глубокого удовлетворения. – Я послал за бочонком!

Я взглянул на часы и понял, что мне пора. Я ушел, а эти двое продолжали препираться, как две базарные торговки.

Минут через двадцать такси остановилось у сорокаэтажного дома с дорогими роскошными апартаментами. Я поднялся на лифте на двадцать пятый этаж и позвонил в дверь. Дверь приоткрылась, и сквозь узкую щелочку я увидел настороженное лицо Аманты. Голова ее была замотана полотенцем.

– A-а, это ты, – без особого восторга сказала она. – Ты приехал слишком рано.

– Да, рано. Но ничего, я подожду.

– Я буду готова через пятнадцать минут, а ты пока сделай себе коктейль и развлеки себя как-нибудь.

Голова тут же исчезла, а когда я прошел в гостиную, то не увидел и ее владелицы. Из ванной комнаты доносился шум воды. Я успел выпить не один, а целых два коктейля, когда, наконец, появилась Аманта, одетая в простое, без выкрутасов, черное платье, в котором она выглядела сексуальнее, чем в любом из своих нарядов. Она подошла к бару и налила себе выпить.

– Где мы обедаем сегодня? – спросила она.

– На Стрипе только что открылся новый ресторан, – сказал я. – Все говорят, это нечто сногсшибательное.

– A-а, это «Мэзон» Марти, – скривилась Аманта. – Ничего сногсшибательного там нет. За последние два дня я была там трижды!

– Да, нелегкая доля у исполнительного вице-президента! – постарался скрыть я свое разочарование. – Как идут дела в «Агентстве Буканан»?

– Не напоминай мне про эту шарашкину контору! – в ярости прорычала Аманта. – Если старый козел в ближайшее время не уедет в отпуск в Европу, я раскрою ему башку о его необъятный письменный стол!

Аманта залпом проглотила виски и тут же налила себе новую порцию.

– На какое время ты заказал столик?

– На полдевятого, – прошептал я.

– Да ты спятил! – Лицо ее побелело от гнева. – Неужели ты не знаешь, что они держат столики не более пяти минут? Нам надо было еще две минуты назад выйти из дома, а я даже не допила свой коктейль.

Я пристально взглянул на нее. Она была, как всегда, безукоризненно одета, тщательно причесана и со вкусом подкрашена. Платье плотно облегало ее фигуру, подчеркивая все ее прелести; покрой был обманчиво простым, что бывает только у очень дорогих моделей, и я не сомневался, что Аманта выложила за него никак не меньше трехсот баксов. Владелицу платья природа наградила лицом, от которого можно было сойти с ума. Однако сейчас на ее лице застыло раздражение и недовольство, а губы сердито поджались, что, похоже, грозило превратиться в привычку.

– Допивай свой бокал! – велел я. – А я пока позвоню.

– Да будь ты хоть европейским принцем крови! – выпалила она. – Они все равно не продержат твой столик больше пяти минут.

Я нашел номер небольшого дешевого ресторанчика, который, несмотря на то, что годы шли, так и остался на уровне простой забегаловки, и поговорил с поваром по имени Джо, с которым мы были в приятельских отношениях. Когда я повесил трубку, Аманта тупо уставилась на меня.

– Что за дела? Зачем ты попросил доставить шесть гамбургеров? – потребовала она ответа.

– Мы никуда не идем сегодня, – объяснил я. – Поужинаем дома, как теперь модно.

– Гамбургерами?

– Да, но не простыми, а гамбургерами Джо! – огрызнулся я. – Совершенно уникальная еда. Ты нигде не попробуешь таких потрясающих гамбургеров, как у Джо.

– Значит, я целый час наводила марафет и надела шикарное платье, чтобы остаться дома и поужинать гамбургерами?

– К платью мы еще вернемся, – холодно произнес я. – У тебя есть вино?

– Пара бутылок.

– Я не спрашиваю о всякой там импортной бурде, – сказал я. – Я спрашиваю, есть ли у тебя старое доброе американское вино, от которого дерет в горле!

– О нем я и говорю! – прорычала Аманта. – Только такое у меня и осталось, потому что его никто не хочет пить.

– Зато мы выпьем! – рявкнул я в ответ. – Знаешь, что тебе мешает, Аманта? Твой синдром исполнительного вице-президентства. Ты опять оседлала своего любимого конька. Неужели ты забыла первый закон Бейкера? Тише едешь, дальше будешь!

– Эх, – впервые за весь вечер улыбнулась Аманта. – Я и вправду его забыла.

– Сегодня будет первый урок повторения, – заявил я. – Скинь свои туфли, сними платье, распусти волосы и начни жить как человек!

– А что, и начну! – радостно воскликнула Аманта, сбрасывая туфли. – Знаешь, у меня такое ощущение, будто на мне слишком много одежды.

– Ну, по твоему виду этого не скажешь, – возразил я.

Она наклонилась ко мне.

– Хочешь узнать кое-что по секрету, Бейкер? – вкрадчиво спросила она.

Я раскрыл объятия.

– Я весь внимание, детка.

– А ты не осудишь меня?

– Разрази меня гром, если я это сделаю.

– А вдруг ты во мне разочаруешься? – Аманта села, и на губах ее заиграла лукавая улыбка. – Ну хорошо, открою тебе мой страшный секрет. – Она глубоко вздохнула и выпалила: – Бейкер, под обманчиво простым черным платьем, которое, к слову сказать, обошлось мне в целое состояние, – ничего нет!

Я уставился на нее в изумлении.

– Как ничего? – И тут у меня перехватило дыхание.

– Да, да, ровным счетом ничего.

– Ты меня разыгрываешь.

– Не веришь? – Брови Аманты изумленно изогнулись. – Ты хочешь, чтобы я тебя соблазнила?

Я пожал плечами.

– Не трать время зря.

– Ну ладно, – сказала она. – Я сниму его, и посмотрим, что ты тогда скажешь.

И прежде, чем я успел остановить ее, Аманта вскочила на ноги, одним быстрым движением расстегнула молнию и, схватив подол платья, сняла его через голову. Я увидел, что она не шутит.

– И ты всегда так выходишь из дому? – спросил я слегка осипшим голосом.

– Иногда это очень удобно.

– А да, понимаю. Особенно, когда едешь на заднем сиденье такси.

– Ты имеешь что-нибудь против?

Разве мог я критиковать ее, когда ее тело было так близко от меня? Соски Аманты торчали, а вокруг лобка я заметил следы пудры. О нет, нет, я был совсем не против!

– И не только в такси, – сказала Аманта. – Ты же знаешь, как я занята – у меня очень плотный график. Приходится некоторые вещи делать на ходу.

– Как сейчас, например?

– Сегодня я не очень занята. – Аманта посмотрела на меня долгим взглядом. – Ну? – спросила она.

– Я думаю о твоем графике, – прошептал я.

– Не будь идиотом, Бейкер. Такой случай может больше и не представиться.

– Но гамбургеры…

– Они могут подождать! – нетерпеливо бросила она. – Мы съедим их позже. Ну, решайся же.

Аманта пошла в спальню, и вид ее изящно очерченных ягодиц развеял мои последние сомнения. Я вскочил и бросился за ней.

Аманта лежала на кровати, ожидая меня. На ее лице застыла сонная улыбка, напоминавшая мне улыбку хищника, поджидающего свою жертву. Грудь Аманты вздымалась и опускалась, а соски торчали, словно восклицательные знаки. Внизу живота, на фоне бледной кожи, темным треугольником выделялись волосики лобка.

– Не спеши, Бейкер! – промурлыкала Аманта. – У нас впереди – целая ночь, и сегодня вечером я никуда не тороплюсь.