Текст книги "Том 2. Клетка для простака"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Глава 12

– Все это необходимо тщательно обдумать. – Голос Энгстеда снова стал мрачным. – Полиция будет все придирчиво проверять. Они проверят расстояние с точностью до дюйма, вычислят траекторию пули, осмотрят каждую веточку, каждый сучок, дабы удостовериться, что они были обломаны в требуемом направлении.

– Как я понимаю, вы хотите, чтобы Айрис перевернулась на спину, дабы вы смогли пырнуть ее ножом в живот, Стив? – вежливо осведомился я. – А как быть со мной? Может быть, будет правдоподобнее, если полиция подумает, что я запутался в корнях и упал среди кустов, где-то подле Айрис? Как вы предпочитаете, чтобы я лег? Я думаю – беспорядочная стрельба в кромешной тьме на звук шагов и все такое? Пуля в голову покажется не слишком правдоподобной, согласны со мной? А не начать ли мне падать вперед, когда вы будете готовы к выстрелу? Можно потренироваться и выработать точную позицию, так чтобы при падении вы угодили мне точно в грудь.

– Будьте вы прокляты, Бейкер! Помолчите! – Он провел тыльной стороной руки по губам, и я заметил, что его трясет. – Все пропало, Элайн! – негромко произнес он через несколько минут. – Я не смогу этого сделать.

Тогда она перешла на другое место поближе к нему, свет фонаря падал прямо на нее. Волосы у нее были влажные, они плотно прилегали к голове, ночная рубашка была испачкана чуть ли не до колен, сами раны еще не затянулись и выглядели куда более опасными, чем были в действительности.

– Стив? – Она произнесла его имя шепотом. – Разве ты не помнишь, для чего ты все это делаешь? Ты позабыл, что я обещала выйти за тебя замуж ровно через год, считая с сегодняшнего дня, если ты мне поможешь? – Ее голубые глаза, казалось, стали огромными и греховно блестели. – Или тебе больше не хочется иметь молодую жену, мой любимый? – Она ласкала его своим голосом, в нем была такая живая страсть, против которой он не мог устоять. – Подумай, что ты потеряешь, дорогой, если ты не пожелаешь сейчас же покончить с ними.

Она отступила на шаг, ставя ноги как-то по-особому, как будто в каком-то экзотическом танце. По всей вероятности, она старалась отыскать такое место, где луч фонаря будет освещать все ее тело. Потом она нагнулась, ухватилась обеими руками за подол своего нейлонового одеяния и стянула его через голову.

Бедра у нее слегка извивались, обещая чувственные наслаждения, к которым она как будто призывала Энгстеда.

– Я думаю, ты не откажешься от этого, Стив? – Откинув голову назад, она рассмеялась каким-то особым гортанным смехом. – Если же нет, то я не сомневаюсь, что найдется множество мужчин помоложе, которые захотят меня. Так что решай, дорогой, и побыстрее!

Энгстед все понял. На его физиономии появилось то же застывшее выражение, которое я заметил в спальне Элайн, когда она принялась срывать с себя одежду. Глаза у него остекленели, губы были плотно сжаты, на лбу выступил пот.

Еще десять секунд демонстрации женской плоти, и, как я подумал, он, не колеблясь, убьет даже старенькую тетю Эмму в качестве оплаты за такое зрелище.

Я напряг мускулы, готовясь прыгнуть на него, моля Бога, чтобы его реакция оказалась замедленной, но тут вдруг темнота поглотила решительно все вокруг.

Это погас фонарь.

Даже в темноте я прекрасно знал, где находится Энгстед, потому что я готовился напасть на него.

Поэтому я прыгнул вперед, выставив правое плечо. Он приглушенно вскрикнул, когда я ударился о его грудную клетку, затем неожиданно исчез. После столкновения меня бросило назад, но я ухитрился сохранить равновесие, сообразив, что, очевидно, сбил его с ног. Тут уж было не до правил честного боя.

Я отвел назад правую ногу и ударил, надеясь не промахнуться. Нога угодила во что-то находящееся в паре футов передо мной. Мне показалось, что при этом я повредил все до единой связки в ноге.

Судя по хриплому крику, удар пришелся Энгстеду не по вкусу. Я быстро наклонился вперед, шаря перед собой руками, и таки наткнулся на его тело. Тогда я подпрыгнул вверх, поджав под себя ноги, так что, опустившись, угодил коленями ему в живот.

После этого он обмяк.

– Тетя Эмма! – закричал я во весь голос. – Зажгите фонарик!

В следующее мгновение луч фонаря снова прорезал темноту. Я оглянулся и обнаружил, что пистолет валяется футах в шести в стороне, полускрытый ветвями и сухими листьями.

Когда я потянулся за ним, резкий шипящий звук позади заставил меня быстро выпрямиться.

Пытаясь овладеть пистолетом, я совершенно упустил из вида нож. Сейчас Элайн держала его в правой руке, наклонившись над Энгстедом, а шипящий звук, настороживший меня, был не чем иным, как ее дыханием сквозь крепко сжатые зубы.

Глаза у нее стали абсолютно безумными, раздвинутые губы обнажили десна, придав ей сходство с рычащим зверем, из уголков губ по подбородку текли струйки пены.

Сверкнул нож, который Элайн высоко подняла над головой, затем она описала им дугу и наконец с силой погрузила по самую рукоятку в грудь Энгстеда.

Я снова потянулся за пистолетом, не спуская с нее глаз, пошарил позади себя рукой, ухватился за дуло и выпрямился, сжимая оружие в руке.

Она тоже стояла прямо, держа окровавленный нож в руке. Передвигалась она с невероятной скоростью. Только что она находилась возле тела Энгстеда, а в следующее мгновение оказалась уже подле Айрис, которая сидела на земле с выражением ужаса на лице…

Я сообразил, что она потеряла сознание от того удара по шее, который нанес ей Энгстед, свалив на землю.

Элайн ухватила несколько прядей белокурых волос сестры и сильно дернула их на себя, заставив Айрис подняться. Затем прижала кончик ножа к горлу девушки.

– Если вы только попытаетесь увязаться за нами, Бейкер, – твердо заявила она, – я прикончу ее у вас на глазах.

– Хорошо, я не двинусь с места!

– Я собираюсь взять машину Стива… – Ее глаза недоверчиво следили за мной. – Только сев в машину, я отпущу Айрис.

– Хорошо, – согласился я.

– Я вам не верю! Бросьте пистолет!

Я разжал пальцы, пистолет упал на землю.

Элайн стала отступать шаг за шагом, таща за собой Айрис, которая служила ей надежным щитом.

Тетя Эмма пронзительно закричала:

– Элайн!

– Попробуйте только выключить фонарь – я сразу же перережу глотку Айрис.

– Я не стану этого делать, обещаю! – Теперь голос тети Эммы стал каким-то нерешительным. – Я хочу сказать тебе, пожалуйста, не…

– Ох, заткнись ты, старая, выжившая из ума гусыня! – нетерпеливо крикнула Элайн. – Я не могу сосредоточиться, когда ты пристаешь ко мне со своими глупостями…

– Очень сожалею, Элайн! – Голос тети Эммы сделался обычным. – Теперь я вижу, что это не так уж и важно.

Она замолчала. Элайн успела отступить на полдесятка шагов, продолжая тащить Айрис, когда тетя Эмма почти весело закричала:

– Прощай, дорогая!

– Прощай, прощай! – насмешливо ответила Элайн и, сделав очередной шаг, внезапно исчезла.

Земля под ее ногами куда-то осыпалась. Она, теряя равновесие, взмахнула обеими руками, нож, сверкнув на мгновение, пропал где-то в темноте. Испуганный вопль Элайн прервался, заглушенный каким-то шуршащим звуком.

Освободившись от Элайн, Айрис упала на колени и осталась в этой позе. Луч фонаря затрепетал, затем заплясал гораздо ближе ко мне, так как тетя Эмма выбралась откуда-то из зарослей невысоких кустов.

– Я намеревалась предупредить ее, – сообщила она мне словоохотливо, – но после всех тех гадостей, которые она наговорила обо мне, я решила, что не стоит о ней беспокоиться.

– А что именно вы хотели ей сообщить? – спросил я осторожно.

– Что она направляется к одной из моих ловушек для ведьм. После того как бедную Сейру забрали силы тьмы, я соорудила их целых три. Или четыре? Что-то запуталась… Учтите, я соорудила их в тех местах, где они не могут представлять опасности для обычных людей. Только там, где, скорее всего, собираются ведьмы на свои игрища в стороне от проезжей дороги!

– Тетя Эмма, не одолжите ли вы мне на минуточку свой фонарь?

– Конечно, мистер Бейкер. – Она сунула его мне в руки. – Я буду очень польщена, если вы осмотрите мою ловушку. Я пойду вместе с вами.

Я остановился возле Айрис, которая все еще стояла на коленях с опущенной головой.

– Вы в порядке?

– Кажется, да. – Голос у нее был слабый и неуверенный. – Мне понадобится еще пара минут, Ларри. Я все еще не пришла в себя после такого потрясения.

– Понимаю.

Я осторожно стал пробираться вперед, сперва ощупывая землю, а уж потом делая шаг. Так я добрался до края ямы, представлявшей собой квадрат размером приблизительно три на три фута.

– Вы даже не представляете, сколько сил потребовалось, чтобы выкопать эту ловушку! – заявила тетя Эмма, стоявшая у меня за спиной. – Здесь в основном суглинок. Помимо этого были и другие проблемы. – Она сообщила мне доверительным шепотом: – Ведь если они уже были помазаны, то ловушка, естественно, их бы не удержала.

– Помазаны? – пробормотал я.

– Да, особой мазью. Именно она придает им необходимую силу для полета… Я много об этом думала, пока не нашла выход из положения. Птица со сломанным крылом не может лететь, верно?

– Да, не может.

– Тогда я сообразила, что этот же принцип распространяется и на ведьм. – Это было заявлено со скромной гордостью. – И поэтому я сбросила на дно ямы множество камней с острыми краями.

Я осторожно наклонился над ямой и осветил ее фонарем. Она была глубиной футов в семь.

Падая, Элайн споткнулась и полетела головой вниз. Я хорошо видел острые края огромного обломка скалы, о котором упоминала тетя Эмма. Она, несомненно, ударилась головой об него и свернула шею.

– Вы приготовили хорошую ловушку для ведьм, тетя Эмма! – воскликнул я, поспешно отворачиваясь от кошмарного зрелища.

– Да? Но пока в нее еще не попалась ни одна?

– Пока еще нет.

Я осторожно повернул ее спиной к яме и махнул по направлению к дому.

– Как вы считаете, вы найдете дорогу назад одна? Мне надо помочь Айрис.

– В этих местах я могу ходить с закрытыми глазами, молодой человек! – ответила она насмешливо. – Мне тут знаком каждый кустик, каждая травинка. Но надо признать, что вы были со мной исключительно вежливы. В ближайшие дни, когда у вас найдется свободное время, вы должны приехать ко мне в гости. – Она зашагала прочь от ямы. – Я бы очень хотела, чтобы вы познакомились с моими племянницами. Обе они очаровательные девушки. Старшая Айрис настоящая красотка, иначе не скажешь. К несчастью, у нее вспыльчивый характер, часто бывают припадки ярости. Зато младшая, Элайн… – Ее голос затихал по мере того, как она стала быстро подниматься по склону к тропинке, ведущей к дому. – Она прелесть! Такая юная и очаровательная с добрым сердцем и голубиной кротостью.

Я положил фонарь на землю, затем подошел к Айрис и помог подняться на ноги.

– Я обо что-то ударилась, когда Стив толкнул меня на землю, – пояснила она все еще дрожащим голосом. – Наверное, из-за этого я потеряла сознание, потому что после ничего не помню вплоть до того момента, как загорелся фонарь, а Элайн схватила нож…

Она задрожала и разразилась громкими рыданиями.

– Вы ничего не могли сделать, – заговорил я через пару минут после того, как ей удалось взять себя в руки. – Это, как говорит миссис Робинс, порча, скрытая болезнь в каждом поколении вашей семьи.

– Вот почему я испытывала к вам такую сильную неприязнь сегодня утром, Ларри. Ведь я никогда не осмеливалась признаться даже себе, что по временам Элайн вела себя очень странно. Я приписывала все это влиянию тети Эммы, нелепые мысли о ведьмах и все прочее. А как вы сюда попали, все пошло кувырком. И я обвиняла во всем вас одного. Неожиданно все начали волноваться из-за того, что моя младшая сестра теряет рассудок. Мне же казалось, что они как бы толкают ее на это, внушают, что она больна… – С несчастным видом она покачала головой. – Если бы я только могла предположить, что она превратится в маньяка, одержимого мыслью об убийстве! Нет, я никогда не заходила так далеко в своих сомнениях… А она, должно быть, стала вынашивать планы моего убийства с первого же дня, как мы перебрались в этот дом после смерти тети Сейры. Даже думать об этом невыносимо!

– Вот старайтесь и не думать об этом! По сути дела, Элайн не была в этом виновата, возможно, это страшное заболевание было в ней еще до появления на свет!

– Ларри! – Она тяжело повисла на моей руке, и мы медленно стали подниматься к дому. – Может быть, отчасти это моя вина. Вернее сказать, ошибка. Если бы у меня хватило силы духа посмотреть правде в глаза! Отвести Элайн к опытному психиатру, позаботиться о том, чтобы она попала в хорошее лечебное заведение. Даже… – На секунду голос у нее прервался. – Даже иметь мужество поместить ее в психиатрическую больницу, если бы они это посоветовали. Ведь тогда бы она сама и Стив остались бы живы.

– Завтра в каком-нибудь месте какой-нибудь весьма симпатичный человек, скажем, сорокалетний клерк, отец пятерых детей, который за свою жизнь и мухи не обидел, будет обсчитан в кондитерской. А когда он пожалуется владельцу, тот нагрубит ему. И вот клерк через пару часов и подсунет динамит под двери кондитерской, раздастся взрыв, погибнут несколько невинных женщин и детишек, которые имели несчастье там находиться. А владелец кондитерской, по воле судьбы, не получит даже царапины. Как вы думаете, будет ли он мучить себя угрызениями совести из-за гибели этих людей? Нет, конечно. Разве он мог предположить, к чему приведет его недостаточно вежливая беседа с покупателем. Как говорит пословица: знать бы, где упасть, там соломку бы подложить…

– Наверное, вы правы, Ларри.

По ее голосу было ясно, что я ее не убедил, возможно, она никогда не успокоится, но самое главное, как я считал, чтобы чувство вины не искалечило ей всю жизнь.

Миссис Робинс пришла в ужас, увидев лицо Айрис.

Но Айрис заявила, что она в состоянии о себе позаботиться, и поднялась наверх принять ванну и переодеться.

– Я кое-что узнала от Эммы, – заговорила экономка, убедившись, что Айрис благополучно добралась до своей комнаты. – Но в том бессмысленном вздоре, который она несла, было трудно разобраться. Отвратительный Энгстед умер, заявила она, а вы с Айрис счастливо отделались. Тогда я поинтересовалась, где Элайн, и ненормальная старуха ответила, что до завтрашнего дня она не вернется из Нью-Йорка.

Я изложил ей главное из того, что разыгралось на берегу озера. Она молча слушала меня, выражение ее лица было суровым, но едва ли она была расстроена.

– Я знала, что у нее эта порча… – Она вздохнула. – Айрис ничего не замечала, потому что не хотела видеть правду. Вы вызовете полицию, мистер Бейкер?

– Пока еще нет. Давайте пройдем на кухню, выпьем кофе и внесем ясность еще в некоторые моменты.

Она слегка приподняла брови, но сразу же направилась туда.

– Садитесь. – Она кивком указала на табурет, стоящий возле стола. – Я приготовлю кофе, пока вы скажете, что вас тревожит.

Я потер себе виски, но боль не проходила.

– Элайн воображала, что она использует тетю Эмму, безобидную старую даму, у которой имеется небольшой сдвиг по фазе, в качестве невольного соучастника своих планов. Я в этом не совсем уверен. Элайн сегодня ночью превратилась в маньяка, но ведь она начала с более или менее логичного мотива, пожелав убить сестру. Айрис старше ее лет на пять; мужчины ухаживали за ней, а она принимала их ухаживания. Элайн всегда болезненно воспринимала вспышки гнева Айрис и ее ядовитые замечания. Деньги по завещанию получила Айрис, так что Элайн они могли достаться только в том случае, если бы Айрис умерла раньше ее.

– Завещание Сейры было составлено именно так. – Миссис Робинс принесла две чашки кофе, поставила их на стол и села напротив меня. – Хотя она мне ничего такого не говорила, но я-то предполагаю, что Сейра подозревала порчу у Элайн.

– Далее. Энгстед, как вам известно, в молодости был женат на немолодой особе, и это было настоящей бедой. Это был озлобленный, неудовлетворенный человек, далеко не первой молодости, с единственным желанием иметь молодую жену. Вы меня понимаете? Он был отличным партнером для Элайн, потому что ей нужно было обещать ему всего одну вещь: саму себя. В надежде получить в жены молоденькую девушку Энгстед, не задумываясь, поубивал бы всех жителей вокруг.

– Вы говорите о непристойных вещах, мистер Бейкер, – фыркнула экономка, – но мне понятна ваша мысль.

– Каким образом удалось Элайн, совершенно неопытной, отыскать такого человека, как Энгстед, за два месяца после вашего переезда сюда, в эти места? Мне это представляется неразрешимой загадкой.

– Когда Сейра была жива, мистер Энгстед к нам частенько заезжал, – ответила она совершенно спокойно. – Большую часть времени он гулял с Элайн в лесу или вокруг озера и…

– Это был первый пункт, – сказал я. – Теперь второй пункт. Элайн и тете Эмме была выгодна смерть Айрис. Если бы Айрис не стало, вы бы почти наверняка не захотели остаться в доме, а если бы все же остались, они вдвоем создали бы для вас такую невыносимую обстановку, что вы просто не выдержали бы. Тут остались бы лишь тетя Эмма и ее младшая племянница. Третий пункт: тетя Эмма собиралась предупредить Элайн о ловушке, в которую та попала бы, пятясь от нас в ее сторону, но когда Элайн нелестно отозвалась о ней, та передумала. Даже крикнула ей: «Прощай, дорогая!» – за секунду до того, как Элайн свалилась в яму. Самое же примечательное, что после этого милейшая тетя Эмма сразу же стала такой рассеянной, что начисто позабыла о том, что случилось. – Я глубоко вздохнул. – Четвертый пункт. Эмма не знала содержание завещания своей сестры, не так ли?

Миссис Робинс покачала головой:

– Нет, конечно. Она не могла ничего знать.

– Я считаю, что это было ошибкой со стороны вашей хозяйки.

Она замерла и довольно долго сидела совершенно неподвижно, а ее темные глаза смотрели удивленно.

– Я часто поражалась, – прошептала она, – как это у больной Сейры хватило сил без посторонней помощи добраться до озера?

– Зато это было сущим пустяком для особы, которая способна выкопать яму глубиной в семь футов в твердой почве! – заверил я ее. Экономка несколько раз кивнула. – И что же произошло? Конечно, тетя Эмма «чисто случайно» нашла тело и тут же обвинила в смерти сестры темные силы. Я бы ни капли не удивился, если бы прямо сейчас она пролетела мимо этого окна на помеле!

– Что же можно предпринять, мистер Бейкер?

– Необходимо убедить Айрис немедленно поместить дражайшую тетю Эмму в надлежащее лечебное заведение! – твердо заявил я. – Я не сомневаюсь, что полученное состояние даст Айрис возможность содержать старую тетю в хорошем частном санатории, где ей будет обеспечен уход и забота.

– Можете не сомневаться, что этого я добьюсь! – Она упрямо поджала губы. – Я вам очень признательна за этот разговор, мистер Бейкер.

– Просто я считаю, что Айрис заслужила передышку. И вы тоже. Редкая женщина стала бы вот так хранить семейную тайну ради любимого человека!

Какое-то ужасное мгновение мне казалось, что у миссис Робинс начался сердечный приступ: ее нижняя губа изогнулась под совершенно немыслимым углом, лицо все перекосилось. Лишь секунд через пять я сообразил, что она улыбается.

– Вы скоро приедете к нам снова… – не то спросила, не то провозгласила она.

– Если меня пригласят.

– Безусловно! Сегодня же…

Истинный сын сатаны
( Пер. с англ. Е. В. Ламановой)

Глава 1

Борис Сливка плюхнулся на стул рядом со мной и, увидев, что в моем бокале едва прикрыто дно, презрительно фыркнул и властно щелкнул пальцами.

– Мартини с водкой! – Он раздвинул руки шире, чем на полметра. – Вот столько, и ни каплей меньше.

Бармен изумленно мигнул, а потом посмотрел на меня.

– Это что, ваш друг, – пробормотал он, – или просто какой-то сумасброд?

– И то, и другое, – искренне ответил я. – Но должен сказать, такого количества спиртного ему хватит едва ли на пятнадцать минут.

– Ну, если вы так настаиваете, я буду пить из стакана, – обратился Борис к бармену, а потом переключил свое внимание на меня: – Надо же отпраздновать такое событие.

Я тупо уставился на него:

– Какое событие? Что, в России пал коммунистический режим и великим князьям вернули их земли? И ты собираешься поселиться в своем поместье? Скажи наконец, что случилось?

– Наше дело на мази, Ларри! – Нижнюю часть его мрачного лица, похожего на морду собаки-ищейки, осветила улыбка, отчего оно вдруг стало каким-то беззащитным. – Как мне надоело целых шесть долгих недель крепиться и быть вежливым с руководителями студии и смотреть, как эти мерзкие типы из банка все что-то высчитывают и вычисляют! Наконец наступил исторический момент! Фирма «Сливка и Бейкер», объединившая таланты продюсера и сценариста, покидает узкий телевизионный мирок и выходит на широкий экран!

– Ну что ж, – поднял я свой бокал, – выпьем тогда за фирму «Бейкер и Сливка»! – Но тут в мою душу закралось сомнение. – А ты уверен, что все действительно на мази? Ты что, уже заключил договор со студией, скрепил его печатью, словом, сделал все как положено?

– Почти, – ответил Борис. – Осталась одна маленькая формальность.

– Наверное, они требуют переписать сценарий от начала до конца! – с сарказмом произнес я.

Борис покачал головой.

– Нет, твой сценарий, товарищ, привел их в полный восторг, равно как и моя разметка съемок, а также смета расходов и все остальное. Но, поскольку съемки фильма обойдутся в три миллиона долларов, эти ребята, которые дают деньги, настаивают, чтобы в главной роли снялась популярная кинозвезда. Администрация студии не только поддержала их, но и выдвинула требование, чтобы в фильме снималась Труди Ламберт, ибо, по их мнению, только она способна воплотить в жизнь замысел фильма.

– Труди Ламберт?! – От удивления мой голос сорвался на фальцет. – Я был уверен, что она умерла!

– Труди Ламберт жива и здорова и обитает сейчас в Англии, – быстро произнес Борис. – Правда, за последние два года не вышло ни одного нового фильма с ее участием, но последняя ее картина принесла постановщикам баснословные прибыли. Поэтому-то руководители студии и ребятки из банка и хотят заполучить ее в наш фильм!

– Тогда в чем же дело? – пожал я плечами. – Пусть договорятся с ней о гонораре, и дело в шляпе.

– Все не так просто, как ты думаешь, Ларри. Труди Ламберт больше не хочет сниматься в кино.

В эту минуту бармен водрузил перед Борисом наполненный до краев миксер и стакан и стал ждать, что последует дальше. Борис наполнил стакан и, одним глотком проглотив напиток, поставил его на стойку.

– Любой напиток надо сначала попробовать, – объяснил он бармену. – По-моему, очень даже недурственно. Наливайте.

Бармен трясущимися руками налил ему стакан, а я воспользовался моментом, чтобы попросить его наполнить и мой бокал, ибо знал, что через мгновение он снова как завороженный будет смотреть на Бориса, и тогда уж его не допросишься.

– Значит, она не хочет больше сниматься в кино? – Я возобновил разговор, прерванный появлением мартини с водкой.

– Так говорит ее агент. Он отказался от мысли, что ему удастся уговорить ее, после того, как Труди отвергла все шесть предложений на главную роль, которые были ей сделаны в течение прошлого года. Так что убедить ее изменить свое решение и принять участие в нашем фильме будет совсем не просто.

Я пожал плечами.

– Это забота руководителей киностудии, пусть у них и болит голова.

– Я так им и сказал, – прошептал Борис, – но у них на сей счет иное мнение.

– Да? И какое же?

– Что это наша забота. – Борис не отрываясь выпил и поставил стакан на стол. Бармен тихонько застонал. – Они считают, что раз уж мы больше всего заинтересованы в создании фильма, то только нам и удастся убедить Труди Ламберт изменить свое решение.

– Они, должно быть, шутят! – проворчал я.

– Во внутреннем кармане моего пиджака лежат два авиабилета и чек на три тысячи долларов на текущие расходы. Нам дали одну неделю на то, чтобы получить подпись Труди Ламберт на контракте. Что ты на это скажешь, товарищ?

– Я вижу, что они не шутят! – упавшим голосом заметил я.

– Тогда давай не будем терять времени и попробуем разработать план действий, – предложил Борис, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали убедительно.

– Какой еще, к черту, план? – прорычал я. – Уж если агент Труди оказался бессилен убедить ее изменить решение, то что сможем сделать мы?

– Может быть, Труди Ламберт клюнет на романтику? – На лице Бориса появилось мечтательное выражение. – Давай устроим ей ночью, при загадочном свете луны, пикник с цыганами и шампанским, а вдруг под звуки скрипки она согласится сниматься у нас? Нет, лучше ты нежными ласками увлечешь ее в постель, а я в это время буду петь под вашим окном серенады, аккомпанируя себе на балалайке. Я знаю много красивых русских песен!

– Но дело все в том, – раздался внезапно позади нас хриплый голос, – что русские песни много теряют при переводе!

– Я еще не притрагивался ко второй порции мартини, – решительным голосом заявил Борис, – так что я ничего не слышал!

Я развернул свой стул, и глазам моим предстало элегантно одетое видение, на губах которого играла легкая улыбка, а глаза смотрели холодно и решительно. Коротко остриженные вьющиеся волосы придавали овальному лицу девушки неизъяснимое очарование. Однако в ее широко посаженных серых глазах читался какой-то беспокойный блеск, смягчаемый, впрочем, нежной линией ее большого рта. Зеленое платье изящно обтягивало ее красивые бедра, а в глубоком вырезе проглядывала ложбинка на высокой упругой груди, которую она демонстрировала как самое ценное свое сокровище. Облегающее платье не скрывало, а, наоборот, подчеркивало малейшее движение ее тела.

– Меня зовут Аманта Харди, – произнесла девушка своим чарующим хриплым голосом. – Я работаю в «Агентстве Буканан». Том самом, которое отказалось от каких-либо попыток уговорить Труди Ламберт изменить свое решение.

– Где бы вы ни работали – в этом агентстве или в другом, – сказал я, – это не отразилось на вашей внешности – вы просто восхитительны!

– Я и без вас знаю, – небрежно бросила Аманта. – Мы решили попробовать еще раз, и это самое главное. – С этими словами она ткнула указательным пальцем в узкую спину Бориса и, не обращая внимания на его изумленный вопль, прикрикнула на него: – Слушай, когда я говорю, Сливка!

Борис резко крутанулся на своем высоком стуле, взглянул на Аманту и снова повернулся лицом к бармену. Потрясенный наглостью девчонки, Борис схватил обеими руками миксер и не отрываясь осушил его до дна, сопровождаемый одобрительным взглядом бармена.

– Я всегда говорил Борису, что в космонавты его не возьмут, – сказал я девушке. – Впрочем, ему все равно.

– Послушай, Бейкер, – резко произнесла Аманта. – Тащи-ка своего пьяного дружка вон в ту нишу, чтобы мы могли, наконец, поговорить серьезно.

– Разве можно с такой прекрасной девушкой говорить серьезно? – взмолился я. – Тут нужна тихая приятная музыка и шампанское. Вот бы нам оказаться с тобой в горах, где мы смогли бы уединиться и наслаждаться красотой…

– Наше агентство изменило свое решение, – грубо перебила меня Аманта. – Мы хотим, как в старые добрые времена, попробовать еще раз поговорить с Труди Ламберт. Еще один раз! – Она показала на ближайшую пустую нишу: – Я буду там! Приведи туда Сливку! – Аманта направилась к нише, но, сделав пару шагов, полуобернулась и посмотрела на меня через плечо. – А пока вы еще не отошли от стойки, закажите мне бренди «Александр»..

– Слышал, что велела леди? – обернулся я к Борису. – Давай выполняй.

– Она – не леди, – холодно ответил он. – Она – летучая мышь, вылетевшая из какой-то пролетарской пещеры! Если она и вправду работает в «Агентстве Буканан», то ради нашего фильма нам стоит снизойти до разговора с ней, но только очень недолгого. Надеюсь, что ты, товарищ Ларри, в два счета соблазнишь ее, и тогда я смогу наконец всерьез обмыть, то бишь обдумать наше положение!

– Итак, в нишу, – ровным голосом произнес бармен, – бренди «Александр» и еще одну порцию мартини с водкой, да?

– Две порции, – поправил Борис, осторожно опуская ногу на пол и с еще большей осторожностью вставая. – Я никак не могу напиться.

Я сел рядом с нашей новой знакомой, причем так близко, что мы чуть-чуть не касались друг друга руками, зато Борис уселся как можно дальше, на самый краешек стула. Я удивлялся, как он вообще с него не свалился. Бармен самолично принес нам напитки, заметив, что, если у него заведется еще парочка таких клиентов, как Борис, он сможет выйти на пенсию уже через месяц. Аманта Харди сделала небольшой глоток бренди и взглянула на нас.

– Сначала факты, – коротко бросила она. – Я всегда вела переговоры с Труди Ламберт от имени агентства. Когда она неожиданно отказалась сниматься в кино, мой шеф – кстати, совершенно справедливо – обвинил в этом меня. Я хочу сделать карьеру, а случай с Труди мне сильно подпортил репутацию. Я сказала себе, что к двадцати пяти годам стану исполнительным вице-президентом агентства, а до моего двадцатипятилетия осталось всего шесть месяцев.

– Терпеть не могу честолюбивых женщин, – мрачно заявил Борис. – Хуже них могут быть только женщины, навязывающие мужчинам рассказы о своих бездарных судьбах, о которых они знать ничего не желают!

Брюнетка несколько мгновений смотрела на него в упор, и серые глаза ее холодно поблескивали. Наконец она, не повышая голоса, сказала:

– Заткнись!

– Ты говорила, что агентство решило еще раз попробовать переговорить с Труди? – торопливо вмешался я, пока Борис не вылил на аккуратную волнистую прическу Аманты водку с мартини.

– Сам мистер Буканан так решил, – объяснила она, понизив голос, – после того, как узнал, что студия намерена послать вас, двух оболтусов, в Англию попытаться уговорить Труди. Всегда, мол, есть надежда, говорил мистер Буканан, что там, где оказались бессильны доводы разума, одержит победу глупость. Словом, он велел, чтобы я ехала с вами, и если, паче чаяния, вам повезет, заполучить подпись Труди на контракте раньше, чем к ней вернется способность трезво мыслить и она снова передумает.

– Вы едете с нами?! – Борис чуть не подавился своим коктейлем.

– Я заказала билет на тот же рейс, что и вы, – спокойно ответила Аманта. – Ты должен быть мне благодарен, Сливка! Я сильно облегчу вашу задачу. Насколько я знаю, Труди по-прежнему считает меня своей подругой, и если нам повезет, то пригласит нас погостить к себе на остров.

– На остров?! – изумился я.

– Это островок площадью три акра, расположенный на Темзе выше Лондона, – начала рассказывать Аманта. – Зато дом, в котором живет Труди, очень большой и отделан по последнему слову моды. Труди купила его пару лет назад, когда снималась в Англии. Я забыла, как назывался тот фильм – там еще упоминалась рука.