Текст книги "Том 2. Клетка для простака"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– «Рука славы», – быстро подсказал Борис. – Хороший сценарий, но режиссер чуть было его не угробил. К счастью, актерам удалось спасти фильм. Труди Ламберт играла роль женщины, чья жизнь была обречена с того самого момента, когда она влюбилась в колдуна.

– Похоже, это какой-то «ужастик», – заявил я с самодовольством автора сценариев, который распрощался с телевидением, чтобы начать работать в кино. – Из тех, что показывают поздно ночью.

Борис мягко вздохнул.

– В истории с той рукой нет ничего смешного. Рука славы – древний атрибут черной магии, корни которого уходят в четырнадцатый век. Для его изготовления используют руку повешенного, которую обматывают куском савана, чтобы удалить оставшуюся кровь, а потом вымачивают в рассоле. После этого руку высушивают на солнце и используют в колдовских ритуалах.

– Фу, какая мерзость! – Лицо Аманты исказила гримаса отвращения.

– Если мне не изменяет память, это был последний фильм Труди? – спросил Борис.

Аманта кивнула:

– Сразу же после завершения съемок она удалилась в свой дом на острове и с тех пор безвыездно живет там.

– Эх, как бы мне хотелось стать богатым бездельником, – с завистью произнес Борис. – Я бы тоже купил себе остров и уединился бы на нем, сначала, правда, пожив в свое удовольствие в Риме, Париже и Лондоне.

– Ты плохо меня слушал, Сливка! – раздраженно сказала Аманта. – Как только Труди Ламберт поселилась в этом доме, а это было два года назад, она никуда не выезжает с острова.

– Неужели она безвыездно живет на острове площадью в три акра посреди реки? – не веря своим ушам, спросил я. – Но почему?

– Просто, – Аманта Харди раздраженно пожала плечами, – она вбила себе в голову, что в ту самую минуту, как она покинет остров, она умрет.

– Почему? – удивился Борис, в голосе которого проскользнул предательский булькающий звук.

– Объяснить может только сама Труди. – Девушка сделала еще один глоток бренди. – Она всегда была ужасно суеверной и тратила бешеные деньги на астрологов, хиромантов и тому подобную шушеру. Постойте-ка! – Глаза ее вдруг загорелись лихорадочным огнем. – Мне пришла в голову блестящая идея! Я скажу ей, что вы – выдающиеся астрологи или еще кто-нибудь в этом роде. И вы предскажете ей будущее – развеете ее опасения насчет того, что она умрет, покинув остров, и предречете ей грандиозный успех в новом фильме!

– Ларри, – осторожно заметил Борис. – Девица не только честолюбива, но еще и безумна! И вообще, что это за имя такое? Аманта, прости Господи!

– Мне надоело, что все зовут меня Сэм, и я отбросила первую букву, – спокойно пояснила брюнетка, и в голосе ее послышались извиняющиеся нотки. – Теперь никому не придет в голову назвать меня Эм, поэтому все зовут меня Аманта.

– Ну что ж, резонно, – одобрил я.

Борис демонстративно закатил глаза, а потом твердой рукой взялся за миксер.

– Давайте отложим дела до приезда на остров, – пробормотал он. – Там их и решим.

– Отличная мысль, – заметил я. – Как насчет того, чтобы пообедать с нами, Аманта?

– Нет, спасибо, Бейкер. – Голос ее опять обрел прежнюю резкость. – Мне надо собраться, ведь наш самолет вылетает в восемь утра, не забывайте!

– В восемь утра?! – Я бросил сердитый взгляд на Бориса. – Почему ты мне ничего не сказал?

Он как-то тускло улыбнулся.

– Ты же знаешь, как я «люблю» летать, товарищ. Я постарался забыть о времени нашего вылета в тот же миг, как только узнал о нем. Ты же знаешь, что, прежде чем сесть в самолет, мне нужно напиться до бесчувствия. – При этих словах Борис поднес миксер к своим губам и принялся с жадностью пить. – Это пока еще разминка.

В эту минуту Аманта ткнула меня указательным пальцем под ребра.

– Вставай, Бейкер!

– Могу помочь тебе собраться, если хочешь, – произнес я без особой, впрочем, надежды, потом поднялся и галантно пропустил Аманту вперед.

– Нет, спасибо. – Она протиснулась мимо меня, оставив после себя легкий, еле уловимый аромат, от которого меня бросило в жар. – Ты слишком много о себе воображаешь, Бейкер. Я встречала такой тип мужчин. Одно хвастовство и наглость и – никакой тонкости. Ты, мой друг, относишься к той категории мужчин, которые вечно выставляют себя на посмешище, так что не суетись понапрасну и не заставляй терять на тебя драгоценное время, сынок!

Я снова уселся за стол и стал смотреть, как в такт походке движутся под облегающим платьем изящно очерченные ягодицы Аманты. «Несправедливо, – подумал я, – что природа одарила таким роскошным телом девицу, абсолютно равнодушную к мужскому полу… А может быть, дело обстоит гораздо хуже? Эта Аманта, наверное, лесбиянка. Какая жалость! – вздохнул я. – Жизнь порой преподносит нам неприятные сюрпризы…»

– Если с нашим самолетом что-нибудь случится и придется его облегчать, – медленно произнес Борис, – надо будет первым делом выкинуть за борт эту наглую девицу!

Глава 2

Я выглянул из окна отеля на четырнадцатом этаже и увидел, как Парк-Лейн внизу постепенно заполняется машинами – начинался вечерний час пик. «Наконец-то все кончилось, – устало подумал я. – Перелететь с Борисом Сливкой через Атлантику – все равно что месяц просидеть в клетке с тиграми, нет, пожалуй, даже хуже». К счастью, когда мы выехали из Лос-Анджелеса, Борис был пьян до потери пульса и завалился спать еще до того, как самолет взлетел. Он проснулся через час и сразу же решил, что, подобно героям из рассказов Эдгара Аллана По, заживо погребен в летящем гробу. Меня до сих пор трясло при воспоминании, что, когда мы приземлились в лондонском аэропорту, Борис напрочь отказался покинуть самолет, пока не надует свой спасательный жилет.

Я услышал легкий стон, и сразу через несколько секунд из ванной вышел Борис. Он обернул свое тощее тело банным полотенцем, отчего стал разительно похож на римлянина. На лице Бориса застыло страдальческое выражение, такое, какое, наверное, было у Святого Бернара, когда тот, пройдя двенадцать миль навстречу снежной буре, обнаружил, что в его фляге нет ни капли коньяка.

– Я умираю от жажды, товарищ! – Борис упал в ближайшее кресло и плотно закрыл глаза. – Где мы? Я не хочу умереть, не зная, где меня похоронят.

– Мы в Лондоне, в Англии, – раздраженно бросил я. – И скажи спасибо мне, что мы вообще сюда попали. Когда мы пролетали над Атлантикой, командир самолета уже собирался выкинуть тебя в грузовой люк, только я уговорил его не делать этого.

– Зря, это было бы актом милосердия с его стороны. – Он снова застонал. – Дай мне выпить.

– Сам возьми, – прорычал я. – Вызови прислугу и закажи.

Борис откинул назад голову и что было мочи завопил:

– Прислуга!

Меня все еще переполняло чувство жалости к самому себе. В эту минуту в дверь постучали.

– Ну и чудеса! – прошептал Борис. – Как это они догадались, что я хочу выпить?

Дверь широко распахнулась, и в нее решительным шагом вошла Аманта. На ней был топ из тонкой ткани абрикосового цвета, сквозь который просвечивала ее розовая грудь, и черные слаксы, плотно облегавшие ее тело, отчего внизу живота образовалась дразнящая воображение буква «V». Я не мог отвести от нее глаз, но когда Аманта повернулась, я увидел, что ее ягодицы, туго обтянутые тканью, представляют собой еще более пикантное зрелище, и прямо-таки задохнулся от восхищения.

– Ну, – заявила она самодовольным тоном, – я обо всем договорилась и пришла сказать, что у вас осталось десять минут на сборы.

– А где же мой мартини с водкой? – воскликнул Борис.

Аманта взглянула на него и с отвращением отвернулась.

– Он что, воображает себя Юлием Цезарем?

– Кто его знает? – пожал я плечами. – Он принял тебя за официантку, уж это я знаю точно.

– Я позвонила Труди Ламберт и договорилась. – В голосе Аманты звучало неприкрытое самодовольство. – Она пригласила нас троих погостить недельку в ее доме и очень хочет, чтобы мы приехали поскорее, потому что у нее сегодня вечеринка.

– Которая превратится в мои поминки, – мрачно пошутил Борис, – потому что, добравшись до дома Труди, я тут же умру от усталости.

– Слова, слова! – фыркнула Аманта. – Отсюда до дома Труди чуть больше сорока миль, а машина, которую я взяла напрокат, прибудет через двадцать пять минут.

– Но к чему такая спешка? – спросил я. – Неужели нельзя было подождать до завтрашнего утра? Перелет через Атлантику нас так вымотал, что нам хочется только одного – завалиться спать, а не веселиться на вечеринке.

– Вы что, забыли, что в нашем распоряжении всего семь дней и что к концу срока у нас должна быть подпись Труди на контракте? – Серые глаза Аманты враждебно сверкнули. – Так что мы не можем терять ни минуты, Бейкер!

– Ты, наверное, и любовью занимаешься, предварительно заведя будильник! – выпалил я.

– И мужчина, попавший в ее объятия, ждет его звонка как спасения! – радостно завопил Борис.

– У вас осталось ровно восемь минут на сборы, – ледяным тоном отчеканила Аманта. – И если твой друг думает, что он может появиться у Труди в таком затрапезном виде, то он очень и очень заблуждается. Надень приличный костюм, Сливка, и приведи себя в порядок. Я буду ждать вас в холле.

С чувством глубокой безысходности я смотрел, как движутся под тканью брюк округлые ягодицы Аманты, и думал о том, что должно же быть у нее слабое место. Нужно только найти у нее ахиллесову пяту, и я это сделаю – даже если на поиски уйдет целый год или все два. Дойдя до двери, она остановилась и обернулась.

– Я чуть было не забыла, – произнесла Аманта небрежным тоном. – Я не могла открыть Труди правду, сказав, что вы работаете в кино, иначе бы она никогда не пригласила нас к себе. Поэтому я придумала вам другую профессию.

– И какую же? Вы, наверное, сказали, что мы выступаем дуэтом – поем модные песенки и танцуем под них? – ехидно спросил Борис. – Или что мы – артисты разговорного жанра?

– Нет, я сказала, что вы – выдающиеся парапсихологи, – спокойно ответила Аманта. – И что вы приехали, чтобы заняться специальными исследованиями в Англии.

– А чем занимаются эти самые парапсихологи, черт бы их побрал? – поинтересовался я.

– Какая тебе разница, – проворчал Борис. – Я и слова-то такого выговорить не могу!

– Парапсихологи – это люди, которые исследуют различные аспекты экстрасенсорного восприятия, – педантичным тоном пояснила Аманта, – такие, как ясновидение, вещие сны, предвидение и телекинез.

– Теле – что? – изумленно переспросил Борис.

– Ну когда на тебя ночью падают всякие вещи, – пояснил я.

– Так что теперь Труди с нетерпением ждем встречи со специалистами в области ее обожаемой парапсихологии, – продолжала Аманта, – и вам уже осталось шесть минут на сборы. Я заплачу за наши номера и буду ждать вас в холле. Расплатитесь со мной потом!

– Не волнуйтесь, – мрачно произнес Борис. – Уж я-то расплачусь с вами сполна, пусть даже на это уйдет весь остаток моей жизни!

Я спустился в холл отеля не раньше чем через полчаса и сделал вид, что не заметил испепеляющего взгляда, которым наградила меня Аманта, с нетерпением ожидавшая нас. Она велела носильщику отнести наши сумки в седан, припаркованный у тротуара, а потом повернулась ко мне.

– Ты заставил меня ждать целых двадцать минут! – выпалила она. – И вот наконец появляешься один, без Сливки. Что с ним случилось, черт возьми?

– Он идет следом, – не сморгнув глазом соврал я и, посмотрев через плечо, добавил: – По крайней мере шел, когда я вышел из лифта.

– Если бы не моя глубокая преданность «Агентству Буканан», я бы немедленно все бросила! – в гневе выкрикнула Аманта.

– И если бы тебе не хотелось стать исполнительным вице-президентом этого агентства, – радостно добавил я.

В эту минуту откуда ни возьмись появился Борис, неся в руках полдюжины бутылок.

– Припасы на дорожку, – объяснил он, хотя и так все было ясно. – Надо быть готовым ко всему. Кто знает, какие опасности подстерегают неосторожного путника на его пути.

– Я бы хотел задать нашему водителю один вопрос, – сказал я. – Ты знаешь, куда надо ехать, Аманта?

– У меня есть карта, а тот парень, который пригнал сюда машину, показал мне на ней, как проехать к острову, – терпеливо пояснила она. – Но за руль я не сяду.

– И я тоже, – быстро вставил Борис. – Я никогда не сажусь за руль, если выпью, а пью я практически бесперебойно.

– Ну а если я буду за рулем, следите, чтобы я не вылетел на встречную полосу, – мрачно пошутил я.

Последующие полчаса показались мне сущим кошмаром; казалось, будто машины надвигались на меня со всех сторон, даже снизу. Наконец мы выехали на шоссе, и ужас, в котором я пребывал все эти полчаса, немного ослабел. Даже Аманта перестала вскрикивать от страха, и в наступившей тишине мы явственно услышали, как Борис на заднем сиденье, глоток за глотком, поглощает наши запасы спиртного.

– Скоро должен появиться указатель на Малый Апем-на-болоте, – минут через десять сказала Аманта. – Там надо будет сделать левый поворот.

– Ну и название! И кто его только придумал? – удивился я. – Неужели Труди Ламберт живет в доме с таким идиотским названием?

– Это название деревни, – пояснила Аманта. – Оттуда до дома Труди ехать еще три мили. Она рассказала мне, как найти ее островок.

– Надеюсь, ты все записала? – поинтересовался я.

– Я запомнила! – резко ответила Аманта. – Там и запоминать-то нечего!

Я сумел не проскочить левый поворот, и через пару минут мы въехали в деревню. Аманта велела мне вырулить на главную улицу, а потом снова повернуть налево. Наша машина оказалась на извилистой дороге, такой узкой, что я умолял Бога, чтобы нам не попалась встречная машина.

По обе стороны дороги росли высокие деревья; мы ехали через темный лес, а деревня с ее домами и уличными фонарями осталась позади. Свет наших фар разрезал кромешную тьму впереди и при каждом повороте выхватывал только одну картину – плотную массу листвы на высоких деревьях – и ничего больше. Через несколько минут после того, как мы углубились в лес, на заднем сиденье повисла тягостная тишина.

– Где мы, товарищ Ларри? – раздался вдруг голос Бориса, и я догадался, что он нервничает. – У меня такое чувство, будто сзади какой-то огромный каток укатывает асфальт.

– Будем надеяться, что он не сомнет нас, – проворчал я.

– Езжай помедленней! – скомандовала Аманта. – Впереди должен быть небольшой мостик, за которым нужно будет сразу повернуть направо и выехать на проселочную, довольно грязную дорогу, которая ведет прямо к берегу реки.

– А потом мы что, на автомобиле поплывем на остров? – с интересом спросил Борис.

– Нет, там есть пристань, – прошипела в ответ Аманта. – Мы помигаем фарами, и Труди вышлет за нами лодку, которая и отвезет нас на тот берег.

Увидев впереди мостик, я снизил скорость и, свернув направо, оказался на дороге, покрытой грязью. Каждые пятьдесят ярдов дорога круто поворачивала, и спустя несколько минут после такой езды я совсем перестал соображать, куда мы едем, а скоро дорога и вовсе исчезла из виду. Я остановил машину – впереди высилась стена деревьев и густого подлеска. И выключил мотор.

– При свете луны река смотрится просто великолепно! – съехидничал Борис. – Но я что-то не вижу острова.

– Заткнись! – прорычала Аманта. – Я уверена, что Труди велела повернуть направо сразу же за мостом. А… может быть, до него?

– Там и запоминать-то было нечего, правда? – язвительно заметил я.

– Река все равно должна быть справа, – нисколько не смутившись, настаивала Аманта. – Я думаю, она где-то здесь недалеко. – С этими словами она пребольно ткнула меня локтем под ребра. – Иди посмотри, Бейкер! Она должна быть сразу же за лесом.

– Желаю тебе удачи, товарищ! – угрюмо произнес Борис. – А если ты к утру не вернешься, мы пустим по твоему следу ищеек.

– Река должна быть впереди, за лесом! – отрезала Аманта.

– Если бы она текла строго по прямой, – сказал Борис. – Но прямые реки встречаются крайне редко, мисс Харди. Обычно реки текут, извиваясь, а некоторые даже образуют петли. Полагаю, Ларри следует пойти налево, а вам – направо. Только так вы сможете ее отыскать.

– Впервые за все время, что я тебя знаю, Сливка, ты высказал здравую мысль! – великодушно признала Аманта. – Ну что ж, так и сделаем. – Она медленно кивнула. – Бейкер пойдет налево, а ты – направо.

Борис начал было возражать, но вдруг горестно вздохнул и сказал:

– Мои предки знали, как надо поступать с такими женщинами. Они отдавали их казакам, чтобы те отрабатывали на них удары шашкой.

– И много ли шашек они затупили таким способом? – поинтересовался я.

– Пошли вон оба! – рявкнула Аманта.

К тому времени, когда мы с Борисом выбрались из машины и встали перед ней, Аманта выключила фары, чтобы наши глаза привыкли к темноте. Сквозь облака пробивался бледный свет луны, при котором мы могли видеть лишь метра на два вперед.

– Значит, я иду направо, а ты – налево, – сказал Борис. – Кто первый найдет реку, тот и победит, хорошо?

– Хорошо, – не понимая, куда он клонит, согласился я.

– А проигравший, – произнес Борис внезапно оживившимся голосом, – голыми руками и не спеша задушит мисс Харди!

– Договорились, – одобрил я.

– Не надо нам было гнаться за журавлем в небе и покидать телевизионный бизнес, товарищ. Там никто никого не умоляет ставить свою подпись на контракте, и в течение пяти лет твоя жизнь обеспечена! – С этими словами Борис повернулся ко мне спиной и, распрямив плечи, решительно зашагал на поиски реки. Зрелище было бы очень внушительным, если бы две бутылки, которые он засунул за пазуху, не стучали, как кастаньеты.

Я тоже повернулся спиной к Борису и отправился на поиски реки. Первые десять ярдов дались мне без труда, но затем подлесок стал настолько густым, что через него приходилось продираться изо всех сил.

Ветки хлестали меня по лицу, я поминутно спотыкался о корни и не успел пройти и пятидесяти ярдов, как под ногами у меня захлюпала вода. Деревья здесь росли не так густо, а подлеска совсем не стало, но к этому времени я уже окончательно выбился из сил. Наконец из-за облака выглянула луна, и я увидел прямо перед собой ровный участок земли, на котором кое-где росли чахлые кустики. Я подумал, что приближаюсь к реке, и, немного отдышавшись, двинулся дальше. Неожиданно прямо над моим ухом прокричала сова, отчего я чуть было не лишился рассудка.

«Успокойся! – велел я себе мысленно, когда ко мне вернулась способность рассуждать здраво. – Это всего лишь сова». Я попытался убедить себя, что нет никаких причин для панического страха, но сделать это было трудно, ибо я оказался один-одинешенек в незнакомом месте и не был уверен, что смогу когда-нибудь выбраться отсюда к людям. А странный мерцающий голубой свет на высоте пяти футов над землей, ярдах в пятидесяти от меня, конечно же не что иное, как порождение моего разгоряченного воображения… И тут я начал разговаривать сам с собой, что бывает со мной в минуту сильного потрясения.

– Послушай, приятель, – произнес мой внутренний препротивный голос. – Я – твое воображение, понял?

– Если ты это утверждаешь, значит, так оно и есть, – пробормотал я.

– Так вот, голубой свет – не моих рук дело!

– Ты уверено?

– Ну разумеется, уверено, – ответило воображение. – Он мерцает на высоте пяти футов над землей. Даю тебе слово, это не галлюцинация.

– Теперь он исчез, – произнес я с облегчением.

– Ты прав.

– Но мне почудилось, что я слышу нотки сомнения в твоем голосе, – проворчал я.

– Я понимаю, – ответил голос, в котором явственно звучала неуверенность, – что очень неудобно использовать всего одну пару глаз на двоих. Видишь ли ты то, что вижу я?

– А что ты видишь?

– Вон там, на земле, где всего несколько секунд назад мерцал страшный голубой свет, что-то лежит!

– Что?!

– Какой-то предмет, – подтвердил голос и стал быстро таять вдали. – Пойди посмотри, что там такое, приятель, – успел он добавить, – а если увидишь что-то ужасное, я попозже вернусь и расскажу тебе, что было.

– Ах ты, трус! – закричал я. Но было поздно – голос замолчал.

Однако самое ужасное, что он был прав – там действительно что-то лежало! Пока я разговаривал со своим воображением, мои глупые ноги, по своей собственной воле, понесли меня к тому предмету, и вскоре я очутился так близко возле него, что не разглядеть, что там такое, было просто невозможно. В лунном свете очертания таинственного предмета были несколько размыты, но он был настолько велик, что не наткнуться на него было нельзя. Чем ближе я подходил, тем яснее мне становилось, что на земле лежит какой-то человек. Наконец я приблизился настолько, что сомнений больше не осталось – на земле прямо передо мной лежал совершенно голый мужчина. «Наверное, я случайно забрел в лагерь нудистов, – с тайной надеждой подумал я, – и этот парень решил позагорать под сиянием луны». Я стоял и смотрел на него, а он лежал на спине, улыбаясь во весь рот, и молчал.

Наконец я прочистил горло и заговорил.

– Здравствуйте, – произнес я, и мой голос испугал меня самого. – Вы меня слышите?

Нудист даже не потрудился ответить; он лежал молча, с улыбкой глядя на меня. Я подождал долгих пять секунд и сделал еще одну попытку.

– Мне ужасно неудобно вас беспокоить. – Я снова прочистил горло. – Но я ищу выход к реке, к Темзе, как вы понимаете. Я правильно иду?

Ответа опять не последовало; нервы мои были напряжены до предела, и я почувствовал, что сейчас взорвусь.

– В чем дело? – воскликнул я. – Вы что, язык проглотили? – С этими словами я наклонился над мужчиной, вонзив ногти в ладони, чтобы хоть немного совладать со своим гневом. – Вам что, режет ухо мой американский акцент и поэтому вы не желаете мне отвечать? Вот сейчас возьму и дам вам пинка под…

И тут я потерял дар речи. Я неосознанно наклонялся все ниже и ниже, и до меня вдруг дошло, что я не вижу его рта и что он вовсе не улыбается. Приглядевшись, я увидел, что рот незнакомца широко раскрыт, он словно замер в беззвучном крике. То, что я по ошибке принял за улыбку, было на самом деле глубоким разрезом на шее, который тянулся от уха до уха. Я медленно выпрямился, сделал шаг назад, и в ту же самую минуту за моей спиной раздался душераздирающий крик. Тело мое оцепенело от ужаса, и я замер на месте, не в силах пошевелиться, и простоял так, как мне показалось, целую вечность. И тут вновь раздался леденящий душу крик, но на сей раз гораздо ближе, и я инстинктивно обернулся, несмотря на все мои старания не делать этого.

Меньше чем в пятидесяти футах от того места, где я стоял, в неверном ускользающем свете луны возвышался силуэт огромной летучей мыши. В полный рост человека! Мышь раскинула огромные крылья и зловеще смотрела на меня. Глаза ее светились жутким желтым светом. Замерев от ужаса, я не мог отвести от нее глаз. Летучая мышь опять издала ужасный крик и полетела ко мне. Обезумев от страха, я перепрыгнул через мертвое тело и бросился наутек. Пятки мои так и сверкали, и я не сразу осознал, что безумные стоны, доносившиеся до моего слуха, исторгаются из моего собственного горла.

А потом события стали развиваться как в кошмарном сне – чем быстрее я старался бежать, тем медленнее продвигался вперед. Неожиданно я заметил, что с каждым шагом мои ноги все глубже и глубже погружаются в трясину; я пригляделся и увидел, что земля впереди залита водой. Я мгновенно вспомнил, что деревня, через которую мы проезжали, называется Малый Апем-на-болоте. Только теперь я понял, почему ее так окрестили – я очутился прямо в центре болота. В ту же секунду за моей спиной раздался хриплый нечеловеческий крик, и я решил, что надо бежать дальше. «Лучше утонуть в болоте, – пронеслось в моем оцепенелом мозгу, – чем стать жертвой ужасной летучей мыши-вампира…»

Словом, я продолжал мчаться вперед и вскоре уже увязал по колено в черной вязкой грязи. В груди у меня горело, и каждый вдох отдавал безумной болью. Через несколько секунд я понял, что бежать больше не смогу, и пошел шагом. «Ну вот и настал мой конец, – подумал я. – Какой смысл с нечеловеческим усилием вытаскивать одну ногу из трясины, когда при следующем шаге увязнет вторая? Ладно, сделаю последний шаг, – мелькнула мысль, – а потом гори оно все синим пламенем!» Мне было уже все равно, кому я достанусь – болоту или кошмарной твари. Я вытащил правую ногу из отвратительно воняющей жижи, издающей мерзкий чавкающий звук, и, сделав последний шаг, упал лицом прямо в воду.

Под влиянием шока, который я испытал, очутившись в холодной воде, сработал рефлекс, и я почувствовал, что плыву. Стоило мне подумать о крылатом чудовище, которое гналось за мной, как мои руки и ноги заработали с такой скоростью, что за мной не угнался бы колесный пароход, даже подгоняемый приливом. Какое-то время я не плыл, а просто летел, но внезапно мои ноги свело судорогой. Тут уж я ничего не мог поделать! Какое-то время я еще держался на плаву, работая одними руками, но потом ноги мои стали погружаться в воду и я понял, что пришла пора прощаться с жизнью. Кто бы мог подумать, что я встречу свой конец в водах чужой реки, далеко от родины! Однако я ничего не мог изменить и уже начал прощаться с жизнью, как вдруг мои ноги коснулись дна, и я встал. Вода доходила мне до груди.

Предстояло еще выбраться на берег, и я возблагодарил Бога за свое спасение. Я медленно побрел к берегу и, выйдя из реки, увидел прямо перед собой дом, все окна которого были ярко освещены. Я вышел на аккуратно подстриженную лужайку и вскоре увидел цементную дорожку, которая вела к черному ходу. Я был уже в двух шагах от него, как вдруг дверь открылась, и на террасе появилась девушка.

Она была высока и величава, с волосами пшеничного цвета, доходившими до плеч. На девушке были плотно облегавшие джинсы и клетчатая рубашка, расстегнутая почти до пупка, из-под которой выглядывали твердые округлые груди. Джинсы так плотно обтягивали ее ноги, что даже при таком скудном освещении можно было разглядеть треугольник внизу живота.

При виде меня ее сверкающие голубые глаза слегка расширились от удивления, но она быстро поняла, кто я, и радостно заулыбалась.

– Вы, наверное, самый спортивный из вашей троицы? – У нее оказался низкий голос, и даже английский акцент в ее устах звучал приятно и не раздражающе. – Скучно, наверное, было дожидаться лодки, и вы решили добраться вплавь.

– Э-э! – глубокомысленно промычал я.

– Ну и как водичка?

– Э-э! – Я с трудом сглотнул и пошутил: – Холодная и мокрая.

– Меня зовут Памела Траскот.

– А меня – Ларри Бейкер, – пробормотал я.

– Ну что ж… – Памела пожала плечами и выпятила полную нижнюю губку, раздумывая, что бы еще сказать: – Добро пожаловать в «Брэкенов заскок»!

– А что, так называют этот дом? – тупо спросил я.

Памела кивнула:

– Да, его так называют.

– Но почему?

– Местные жители говорят, будто бы над островом тяготеет проклятие. Будто бы много лет назад здесь поселился демон, или Сатана. И с той поры люди боятся даже высаживаться на острове, а не то чтобы жить. – Тут в голосе девушки послышались веселые нотки. – Но в один прекрасный день здесь появился Брэкен. Он считал, что разговоры о проклятии – сущая чепуха, купил остров и построил дом.

– И тут с ним случилось несчастье… – предположил я.

– Вы совершенно правы! – Памела тихонько усмехнулась. – Через три недели после того, как Брэкен переехал в свой дом, он таинственно исчез. А несколькими днями позже в болоте обнаружили его тело с перерезанным горлом!

– Да что вы говорите! – воскликнул я.

– Ну естественно, местные жители подумали, что демон решил показать Брэкену, кто здесь хозяин, – весело объяснила Памела. – Следователь пришел к заключению, что Брэкен был убит неизвестным убийцей или убийцами. В ходе расследования выяснилось, что Брэкен вел отнюдь не благопристойный образ жизни и у него было много врагов. – Памела вдруг замолчала, и ее лицо стало озабоченным. – Что с вами, мистер Бейкер? Вы так побледнели!

– А сколько времени прошло с тех пор, как нашли тело Брэкена? – хрипло спросил я.

– Я точно не помню. – Памела едва заметно пожала плечами. – Два, а может быть, и три года. – Губы ее растянулись в утешительной улыбке. – Не принимайте эту историю близко к сердцу, мистер Бейкер! Я вот уже два года никуда не выезжаю, живу здесь в доме мисс Ламберт, и за это время на острове не случилось ничего страшного. Скучновато, правда. Единственное развлечение в островной спокойной размеренной жизни – пение кукушки летом!