Текст книги "Том 22. Коварная красотка "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

– А кто же еще? – удивленно сказала она, посмотрев на меня своими большими голубыми глазами.

– Почему вы не сказали мне вчера вечером, что это был Чейз?

– Я испугалась, – выдавила она из себя. – Подумала, что Людвиг прячется где-то поблизости и появится в самый неожиданный момент. – Она прикусила нижнюю губу. – Я знаю, что мои слова звучат очень невразумительно, но вчера вечером я действительно сходила с ума от страха. Я чувствовала, что мне лучше не узнавать Элтона, тем более что он был в гриме. Мне казалось, что, если я его не узнаю, Людвигу никогда не придет в голову, что я могла назначить ему свидание у себя дома.

– А ваш обморок при появлении мужа? Это что, тоже часть комедии, которую вы играли?

– Не совсем… Увидеть Людвига, – зная, как он зверски убил Элтона, – этого мне хватило, чтобы потерять сознание.

– Почему вы так уверены, что Чейза убил ваш муж?

– Но это же ясно! – Она сделала какой-то неопределенный жест. – Он подозревал, что у меня с Элтоном роман, и поэтому сказал, что уезжает на несколько дней, чтобы дать нам возможность встретиться. А когда его подозрения подтвердились, он убил Элтона.

– Сколько машин стояло в гараже, когда вы приехали сюда вчера вечером?

– Только одна… Людвига… А почему вы об этом спрашиваете?

– А как же Чейз добрался до вашего дома, черт возьми! – набросился я на нее. – Пешком пришел?

– Это тоже понятно… Убив Элтона, Людвиг сразу же уехал на его машине.

– А почему не на своей собственной?

– Он слишком умен и хитер…

В этом ответе не было никакой логики, но, судя по выражению ее лица, это я, как полный идиот, не понимал простых вещей.

– В каком костюме Чейз пришел на вечеринку?

– В том же, в каком его видели вы, лейтенант. – Она приподняла брови. – Или вы уже забыли, как выглядел труп?

– Значит, на нем был костюм клоуна, – подытожил я. – А вы видели у Шепли еще кого-нибудь в костюме клоуна?

– Кажется, нет.

– А мне сказали, что там были два человека в одежде клоуна.

– А, ну конечно же! – Она нервно усмехнулась. – Превосходная мысль… Прекрасный способ спрятаться… Он…

– О ком вы?

– О Людвиге, разумеется!

– Почему о Людвиге? – мягко спросил я.

– Потому что, нарядившись клоуном, он мог прийти на вечеринку, и ни одна собака его бы не узнала. Все, кто его видел, считали, что это Элтон. Так?

– Если, конечно, они не беседовали с Элтоном секунду назад, – отрезал я.

– Людвиг никогда не допустит подобной ошибки, – сказала она таким тоном, каким разговаривают с маленьким ребенком. – И я считаю, лейтенант, что вам не останется ничего другого, как арестовать Людвига по подозрению в убийстве Элтона Чейза.

Глава 5

В моей квартире все было приготовлено к приему. Освещение сведено к интимному минимуму, пластинки лежали на проигрывателе. Достаточно будет нажать на клавишу, и из репродукторов польются чарующие звуки испанской музыки. Правда, поскольку никто еще не изобрел самонаполняющихся бокалов, я был вынужден оставить Изабель Мерман в гостиной одну и отправился на кухню приготовить коктейли.

Когда я вернулся, она все еще стояла посреди комнаты, склонив голову набок. На ней было черное с оранжевым вечернее платье без рукавов. Верхняя часть платья состояла из двух половинок, которые ниспадали с шеи до талии, закрывая ее маленькие, но упругие груди. Стройную талию подчеркивал широкий лакированный пояс, а юбка была просторной и волнистой. Это даже нельзя было назвать платьем в полном смысле слова – просто нечто призванное постоянно напоминать забывчивому мужчине, что женщина создана для того, чтобы ее соблазняли.

Я поставил бокал на маленький столик перед моей огромной кушеткой и выпрямился.

– Интересная у вас квартира, – заметила она деловым тоном.

– Интересная? – переспросил я.

– Вы же не сказали мне, что работа в полиции просто ваше хобби.

– Ну-ка, повторите. С первого раза мне как-то непонятно… – Я действительно не понял, что она имела в виду.

– Судя по убранству вашей квартиры, вы не полицейский, а профессиональный соблазнитель.

– О, пусть это вас не тревожит, – галантно ответил я. – Я всегда поступаю как джентльмен. И начинаю приблизительно с таких слов: «Почему бы вам не раздеться, мадам? Иначе вы помнете платье?»

– Я сперва все-таки присяду и выпью виски, – сказала она, опускаясь на кушетку. – А вы сядьте вон туда, в кресло, и мы мило побеседуем.

– А вам не кажется, мадам адвокат, что вы немножко нервничаете?

– Возможно… – Она с улыбкой посмотрела на меня. – Ведь здесь нет ни судьи, ни присяжных, и я начинаю подозревать, что вы просто не дадите мне слова.

– Я никогда не соблазнял женщин, которые не хотят, чтобы их соблазняли, – ответил я скромно. – И в первую очередь по той причине, что все они бегают быстрее меня. Мне за ними попросту не угнаться.

– Ваши мысли на одну тему, – сказала она и, взяв бокал, внимательно в него посмотрела, словно опасаясь, не подмешал ли я в него эликсир любви. – Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– Мы могли бы поговорить о Джордже, – предложил я. – Его поход в магазин оказался удачным?

– Это уже не остроумно, – ответила она.

– А кто он вообще, этот Джордж?

– Джордж Риверс. Работает у Людвига Джаноса. Кем-то вроде бухгалтера.

– Он тоже был на вечере у Шепли?

– Кто, Джордж? – Она улыбнулась и покачала головой. – Он предпочитает общество компьютера.

– Элтон Чейз был вашим хорошим другом?

– Нет, я бы не сказала этого.

– Он бывал с вами откровенен?

– В каком смысле?

– Ну, относительно своих планов на будущее, своих надежд, желаний… Или своего отношения к Людвигу Джаносу?

Изабель покачала головой:

– Нет… А вы слишком переключились. Из профессионального соблазнителя сразу же превратились в профессионального полицейского… Моя дружба с Элтоном была чисто платонической. Он – холостяк, я тоже не замужем. Мы часто выручали друг друга, когда один из нас получал приглашение на вечер, куда надо было являться вдвоем. Но на том все и кончалось.

– Но в гости к Шепли вы отправились поодиночке?

– Просто нас пригласили отдельно. – Она вздохнула. – Поверьте, если бы я могла вам помочь, я бы сделала это. Но я совсем не знаю, кто мог быть заинтересован в смерти Чейза?

– А этот Эндерсон? – спросил я. – Этот гениальный отшельник, который живет в глуши. Что вам известно о нем?

– Только то, что мне рассказывал о нем Элтон. Он отказался приехать в город, и Джаносу пришлось отправиться к нему.

– Его точного адреса вы не знаете?

Она пожала плечами:

– Где-то за Лысой горой, но не очень далеко отсюда. Мне кажется, его нетрудно найти. Достаточно спросить первого крота, который повстречается вам на пути.

– А что вы скажете о Дэвиде Шепли? – продолжал допытываться я. – Раньше он работал вместе с Джаносом. А сейчас?

– Формально они никогда не сотрудничали. Просто помогали друг другу в делах. Но как я вам уже сказала днем, все их отношения прекратились, когда Джанос увидел у Дэвида подружку и женился на ней.

– Красавицу Нину, – уточнил я.

– И редкостную стерву, – бросила Изабель.

– И теперь?

– Видимо, Дэвид работает над своими проектами в одиночку. – Она снова пожала плечами. – Откуда мне знать? К моим услугам он уже давно не прибегал.

– Знаете, что я вам скажу, Изабель, – заметил я восхищенно. – Вы просто какое-то чудо неосведомленности… Кстати, как и все остальные, кто замешан в этой истории. Если послушать всех вас, то поневоле придешь к выводу, что Чейз сам перерезал себе глотку… Шутки ради… Или от безделья…

– Не смейтесь, пожалуйста, – отрезала она. – Ничего смешного в этом нет.

– Джаноса можно назвать лжецом? – спросил я.

– Людвига? – Она покачала головой. – Он очень скользкий и хитрый, но без особой надобности врать не будет.

– Значит, ту ложь, которую он мне наворотил сегодня, он посчитал необходимой, – заключил я.

– А вы уверены, что он вам лгал? – холодно спросила она. – Или это только ваши предположения? – Ее рот скривился в улыбке. – Скажите, полиция сейчас оперирует такими терминами, как «улики» и «доказательства»? Или она совершенно забыла о них?

– И он, и его жена либо прирожденные лжецы либо решили, что в данном случае ложь необходима.

– От Нины можно ожидать всего, но Людвиг…

– Он заботился о ваших гонорарах, не так ли? – спросил я.

Ее лицо сразу же залилось краской.

– С вашей стороны некрасиво говорить такое…

– Но тем не менее это так?

– Черт возьми, конечно так! Но я не подохла бы с голоду даже в том случае, если бы Джанос стал обращаться к другому юристу!

– Вам нравится Джанос?

– В известной степени… Он не из тех, кто производит приятное впечатление, но, по-моему, его агрессивность – по большей части всего лишь маска, которую он надел на себя.

– А под этой маской скрывается простой и милый человек?

– Его самая большая беда, что он стремится подгрести под себя все, что видит. А как только получает что-то, теряет к нему интерес.

– К людям он тоже так относится? К жене, например?

– Кто его знает! – Изабель медленно поднесла бокал ко рту и глотнула, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям.

– И он ревниво охраняет свою собственность?

– Думаю, да.

– Как вы считаете, если бы он узнал, что у его жены связь с Чейзом, он мог бы убить обидчика?

Она поставила стакан на столик:

– Ваш вопрос лишь подтверждает, что сейчас у полиции новые методы работы. Вместо того чтобы искать доказательства, вы изображаете из себя психолога-самоучку.

– Делаем, что можем, – скромно ответил я. – Самое неприятное то, что у нас на расследование слишком мало времени. Надо ведь успеть собрать взятки от торговцев наркотиками, мафии и рэкетиров и еще засадить пару-тройку невиновных.

– Что ж, ваши слова похожи на правду, – раздраженно ответила она.

– Вы хотите меня соблазнить?

– Что? – Она снова вспыхнула. – Вы с ума сошли!

– Да нет, я просто так. Мне вдруг пришло в голову, что женщины теперь пользуются другой техникой. Но, наверное, я не прав.

– Вы совершенно несносны!

– А вы лгунья! – ответил я. – Вы очень заняты завтра?

– Не Слишком… – Она наморщила лобик. – А почему вы спрашиваете?

– Может быть, вы мне поможете в моих расследованиях? – предложил я. – Могли бы прокатиться с вами в глухие земли посмотреть, не повстречается ли нам какой-нибудь крот.

– Вы это серьезно?

– Конечно, – ответил я. – Вы ведь наверняка разберетесь в терминах, если Эндерсон будет говорить о сути дела.

– О’кей! – сказала она после небольшой паузы. – Когда?

– Я заеду за вами в девять утра.

– Хорошо. Только заезжать не надо. Я сама приду к вам, – решительно заявила она. – Я не готова афишировать свое знакомство с полицейским.

– Неплохо сказано, – заметил я.

Мы еще какое-то время сидели молча и смотрели друг на друга, пока не допили свои коктейли. После этого я отправился на кухню приготовить новую порцию и вскоре возвратился с полными бокалами. Изабель взяла свой, еще более внимательно посмотрела на него, потом бросила на меня испытующий взгляд и поставила бокал на место.

– Не очень оригинально, – бросила она.

– Виски с содовой, – сказал я.

– Нет, я о ваших методах, – ответила она. – Пытаетесь напоить меня, чтобы потом соблазнить…

– С чего вы взяли, что я хочу вас соблазнить?

– Но ведь это ясно как день! – Она коротко рассмеялась. – Вся эта прелюдия в ресторане, полумрак в гостиной, отличный ужин и много-много вина. Ко всему этому – тихая музыка и кушетка, на которой могли бы разместиться шесть человек… И опять выпивка…

– Соблазнение – это игра, в которую можно играть только вдвоем, – начал втолковывать я. – А вы, судя по всему, играть в нее не хотите. Поэтому мне приходится сидеть, как пай-мальчику, и взвешивать все «за» и «против» относительно другой возможности…

– Какой же?

– Изнасилования, – сказал я с ухмылкой.

– Изнасилования? – взвизгнула она и вскочила с кушетки, задев коленкой стоящий перед ней столик. Бокалы опрокинулись, и виски полилось на ковер. При этом сама Изабель, потеряв равновесие, стала падать на меня через столик, и я с величайшим удовольствием раскинул руки, чтобы поймать ее в свои объятия. Глаза ее расширились от страха, когда она поняла, что сейчас может произойти, и она инстинктивно дернула ногой. Каблук тотчас же запутался в складках ее широкой юбки, а сама она продолжала по инерции двигаться вперед. Такого испытания на прочность не могла выдержать легкая ткань. Она неизбежно должна была порваться. Так оно и случилось. Послышался треск, и верхняя часть платья Изабель распалась на две части, так что она очутилась в моих объятиях обнаженной до талии. Только вокруг шеи осталась висеть черная полоска ткани. В тот же миг кресло опрокинулось под тяжестью нашего двойного веса, и мы рухнули на пол.

Я выбрался из-под кресла и вскочил на ноги. После падения Изабель, должно быть, еще проехала немного по полу, потому что ее голова почему-то оказалась под ковром. Это был черный ковер из овечьей шерсти, который я купил всего несколько недель назад в уверенности, что он будет хорошо гармонировать с бело-розовым обнаженным женским телом. Здесь я оказался прав, только ситуация выглядела не совсем так, как я рисовал себе в воображении.

Изабель, должно быть, сделала в воздухе сальто-мортале – иначе чем объяснить, что она лежала на спине. Сквозь ковер угадывались контуры ее лица.

Маленькие груди возвышались, как два холма, украшенные кораллами. Черное шелковое бикини с красной окантовкой ритмично шевелилось.

Особого вреда падение ей не причинило. Это сразу стало ясно, поскольку она в ярости стучала пятками о пол и поносила всех и вся, впрочем, слов нельзя было разобрать, так как ковер приглушал звуки.

Сперва я хотел поднять ковер и помочь ей встать на ноги, но уже в следующую секунду решил, что делать этого не стоит. В подобной ситуации ни один мужчина не отважится на такое. Поэтому я поспешно ретировался на кухню.

Едва я успел приготовить коктейль и залпом выпить его, как дверь распахнулась и практически обнаженная Немезида появилась на пороге, вперив в меня взгляд своих сверкающих зеленых глаз.

– В какой момент вы передумали? – глухо спросила она.

– Что передумал? – осторожно осведомился я.

– Когда вы решили убить меня, вместо того чтобы изнасиловать?

– Но это же случайность! – воскликнул я. – Вы опрокинули стол и…

– Да, стол я опрокинула случайно, – перебила она, недовольно скривившись. – Но потом… Когда вы сорвали с меня платье и вышвырнули с кресла?

– Оно упало, – робко сказал я. – Я имею в виду кресло. Я хотел вас подхватить, но, как видите, поймал только платье.

– И вы думаете, я этому поверю?

– Нет, – огорченно проговорил я. – Но тем не менее это правда!

– Ха-ха! – Это прозвучало как самое скверное ругательство. – Вы только взгляните на меня. Платье разорвано, я стою перед вами почти голая…

Вместо ответа я сунул ей в руку бокал виски, и она выпила все содержимое большими глотками.

– У вас есть здесь ванная?

– Рядом со спальней, – ответил я.

– Приготовьте еще что-нибудь выпить, – сказала она. – А я тем временем схожу в ванную и подумаю, покончить мне только с собой или с нами обоими.

– Ради Бога…

– Ха… – Она скорчила зловещую гримасу. – Знаете, что я вам скажу: за это платье я заплатила девяносто долларов. И было это пару дней назад…

– Но у вас остался воротничок, – ответил я. – И в нем вы выглядите довольно симпатично. Как рабыня в Древнем Египте.

Она прорычала что-то, повернулась ко мне спиной и исчезла в спальне. Со спины она выглядела еще более соблазнительной. Я решил заняться приготовлением напитков. Смешав два коктейля, я вернулся в гостиную, поставил бокалы на стол и стал ждать.

Через какое-то время я услышал, как за моей спиной кто-то тихо кашлянул. Обернувшись, я увидел перед собой Изабель.

Она как-то неуверенно улыбалась. Волосы ее были еще немного влажными, а вся она – чистенькой и нежной. Зеленые глаза поблескивали, рот был слегка приоткрыт, она проводила языком то по одной губе, то по другой…

– Прежде чем принять душ, я долго рассматривала себя в зеркале, – сказала она. – Смотрела, нет ли синяков.

– Угу…

– И вы были правы… – Она слегка кивнула. – Я действительно похожа на рабыню из Древнего Египта. Только я никогда не слышала, чтобы они носили черные трусы… – Она поиграла ленточкой на шее. – Поэтому я и оставила их в ванной. Так я выгляжу более естественно, не правда ли?

– О да, – хриплым голосом подтвердил я. Я все еще не мог оторвать взгляда от ее прекрасного розового тела, от белоснежных холмиков с ярко-розовыми кораллами, от маленького треугольника пониже пупка. Меня стала бить дрожь.

Я готов был щелкнуть пальцами, чтобы призвать пять тысяч рабов, ожидающих моих распоряжений. Что ее душа желает? Пирамиду? Пожалуйста! Сфинксов? Почему бы и нет! Можно сразу двух… А может, она хочет стать царицей еще одного государства? Что ж, тогда мы отправимся в поход завоевывать это государство…

– Я вижу, напитки уже готовы. – Она подошла поближе, нагнулась и взяла бокал со стола. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я стану называть тебя Эл… Правда, у тебя такой вид, будто ты под наркозом.

– Вы… вы внезапно переменили решение? – только и смог выдавить я.

– Можно сказать и так. – Она села напротив меня на кушетку и неторопливо закинула ногу на ногу. – Пока я стояла под душем, у меня было время все обдумать и проанализировать. Согласившись сегодня пойти с тобой в ресторан, я думала, что на этот раз меня ждет что-то новое. Любовь с полицейским. Поэтому я и вела себя так. А что мне это принесло? Ничего, кроме синяков…

– Никаких синяков, по-моему, не видно…

– Всему свое время. – Она мрачно усмехнулась. – А раз уж мы заговорили о времени, разреши тебя спросить, сколько тебе нужно?

Я лишь издал непонятный звук.

– Ты сидишь здесь с круглыми глазами, как ватная кукла, и меня уже сомнение берет, ты ли собирался меня изнасиловать.

– Я все еще не могу прийти в себя, – объяснил я. – Ты, случайно, не повредила себе голову, когда летела через стол?

– Ты считаешь, что я свихнулась?

Я выпил коктейль и поставил бокал на стол. Благодаря этому очень разумному поступку я, как говорится, развязал себе руки. Поднявшись с кресла, я направился к кушетке.

Изабель внимательно смотрела на меня своими зелеными глазами, она даже позволила мне присесть рядом. Когда я взял из ее руки бокал, она, правда, выразила недовольство, но после того, как я на руках понес ее в спальню, она уже не издавала никаких звуков. Вернее, она замурлыкала, словно кошечка. А затем последовал короткий вскрик. Это произошло в тот момент, когда я бросил ее на кровать. Очутившись на кровати, она замолкла и лишь с удивлением посмотрела на меня.

– Прости меня, дорогая, – сказал я, снимая куртку. – Но я совсем забыл, что твоя голова не выносит сотрясений.

– Ты не слишком куртуазен, Эл, – заметила она. – Зато ты, я думаю, силен в другом… И очень силен…

Примерно через полчаса она сладко зевнула, потянулась и устроилась поудобнее на кровати.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, Эл?

– Силы мои окончательно иссякли, по крайней мере на сегодня, – сказал я. – Но иссякший любовник все-таки лучше слюнявого романтика. Именно это ты и хотела сказать. Я угадал?

– Да. Примерно.

– Ты не оригинальна! – заметил я.

– Неужели? – Изабель приподнялась на локте и смерила меня взглядом своих зеленых глаз. – А по-моему, это верх остроумия…

Глава 6

– Вчера мы договорились ехать к Эндерсону ровно в девять. – Изабель покачала головой. – Сейчас уже пять минут двенадцатого, а мы только завтракаем.

– Но тебе надо было съездить домой переодеться, – напомнил я.

– Конечно! А что мне оставалось делать? – запальчиво ответила она. – Или ты считаешь, что я должна была отправиться в путешествие с одной ленточкой на шее?

– Ты торчала у себя дома целых полчаса, – сказал я. – Начиная с того момента, когда ты вылезла из машины в остатках вечернего платья, и до того, как снова появилась в этом идиотском брючном костюме.

– Во-первых, он совсем не идиотский, – ответила она. – А во-вторых, какой джентльмен ждет даму с секундомером в руке?

– Иногда приходится… Кстати, чтобы довести тебя до оргазма, мне вчера понадобилось семнадцать минут, двадцать восемь секунд…

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я выплесну на тебя кофе, – пообещала она.

– Ты же сама завела этот разговор, – уточнил я, – сказав, что мы задержались на два часа. Кстати, кто все утро трезвонил по телефону?

– Семнадцать минут двадцать восемь секунд. – Она задумчиво прикусила губу. – Это как, хорошо или плохо?

– Если ориентироваться на «шкалу вожделений Эла Уилера», то степень твоей возбудимости находится где-то между фригидной девственницей и трупом.

– Спасибо за комплимент, – сухо сказала она. – А согласно «шкале Изабель Мерман», твой потенциал можно охарактеризовать только минусовым знаком. И вообще, эти телефонные звонки были твоей идеей. Я до сих пор не понимаю, что все это значит. Зачем нужно было звонить такой куче людей и сообщать им, что я отправляюсь с тобой в гости к Эндерсону?

– Я думаю, это кое-кого может здорово заинтересовать, – ответил я. – Но ты мне еще не сказала, кто как отреагировал на это?

– Джанос отнесся к этому с большим подозрением. Нина вообще сразу же повесила трубку, никак не прокомментировав мое сообщение. Дэвид Шепли заметил, что я, видимо, совсем опустилась, коли связалась с полицейским. А бедняга Джордж Риверс был так смущен, что издал лишь какое-то хрюканье…

– Этого Шепли никак не назовешь джентльменом, – сказал я.

– Но зачем тебе все это было нужно?

– Обычная мера предосторожности, – ответил я. – Ведь мы можем заблудиться в пустыне. Или попасть в аварию. И тогда мы просто сгорим под палящими лучами солнца или умрем от жажды. А так дело до этого не дойдет.

– Видимо, у тебя все-таки не все дома, – сказала она. – Да и мне не мешало бы провериться у психиатра. Ведь нормальный человек никогда бы не согласился ехать в пустыню с сумасшедшим.

– Придержи лучше язычок и допивай кофе, – буркнул я. – Иначе мы действительно провозимся здесь до вечера.

От развилки, что за Лысой горой, можно ехать в разные стороны. Одна дорога ведет в зеленую долину с густыми апельсиновыми рощами, другая – непосредственно в пустыню. Первые три мили это широкое и бетонированное шоссе, а потом оно превращается в проселочную дорогу, которая тянется, извиваясь, словно змея, неизвестно куда.

Проехав около часа по этой милой дорожке, я смертельно устал. Солнце жгло немилосердно, и мне постоянно приходилось вытирать пот с лица.

Изабель же сидела рядом в своем белом льняном костюме и выглядела удивительно свежей. Может быть, весь фокус заключался в широкополой шляпе у нее на голове? Или она знала какой-то особый женский секрет.

– Хорошо бы найти где-нибудь пруд, – заметил я.

– Мы до сих пор не встретили даже ни одного крота, – возразила она. – И я не могу поверить, что какой-нибудь псих будет жить здесь.

– А Эндерсон? Если, конечно, Элтон Чейз вам не соврал, о чем мне сейчас страшно даже подумать.

– А что, если мы его действительно не найдем? – Изабель вопросительно посмотрела на меня. – И вообще никого не встретим. Мы что, будем ехать до тех пор, пока у нас не кончится бензин, а потом умрем от голода и жажды или…

– Или какое-нибудь забытое племя индейцев снимет с нас скальпы, – закончил я. – Но есть и другой выход. Если мы не встретим кого-нибудь в самое ближайшее время, мы повернем и отправимся в Окридж.

– Окридж?

– Да, это маленькая железнодорожная станция милях в трехстах отсюда. Там, конечно, не курорт, но зато наверняка можно поесть и переночевать.

– Чудесно! – ответила она. – Во всяком случае, я теперь знаю, что смерть от голода или жажды мне не грозит. Я просто умру от скуки.

Минут через тридцать на горизонте появился какой-то барак, крыша которого была покрыта гофрированной жестью и сверкала на солнце. А когда мы подъехали ближе, я смог увидеть вывеску, гласящую, что здесь предлагается бензин и холодные напитки.

Я остановил машину, и мы вошли внутрь. Выпив с Изабель две бутылочки лимонада, я спросил у хозяина, не знает ли он, где живет Эндерсон?

– Разумеется, знаю, – ответил тот. – Примерно двадцать миль отсюда, прямо по этой дороге. Но будьте внимательны, чтобы не пропустить поворот направо. Там нет никакого указателя, потому что Эндерсон… – Он флегматично пожал плечами. – Ну, понимаете, он не хочет видеть людей…

Мы снова сели в машину, отмахали еще двадцать миль и, наконец, добрались до поворота. Хижина Эндерсона находилась в полутора милях от дороги. Я выключил мотор и вышел из автомобиля. Звенящая жара и мертвая тишина – больше ничего.

– Может быть, это глупо с моей стороны, но я все-таки хочу посмотреть, дома Эндерсон или нет, – сказал я.

– Я пойду с тобой, – заявила Изабель. – В крышу вмонтирован водяной охладитель, и внутри должно быть прохладнее, чем здесь.

Три деревянные ступеньки вели на широкую веранду. Я постучал в дверь. Никакого ответа.

– Наверное, он отправился в город за покупками, – насмешливо сказала Изабель. – Если повезет, дня через два он вернется.

– Подождем немного, раз уж мы проделали такой путь, – ответил я. – Судя по всему, охладитель не выключен, так что я обойду дом и посмотрю, нельзя ли как-нибудь проникнуть внутрь…

– Разве так можно? – спросила она с наивным недоумением. – Или полиции ничего не возбраняется?

Я обогнул дом и подошел к боковой двери. Нажав на ручку, я почувствовал, что дверь открыта.

Кухонька оказалась удивительно чистой, но в ней было так же душно, как и на улице. Значит, охладитель не работает. Но внимание мое привлекло и еще кое-что. В душном спертом воздухе витали какие-то неприятные запахи.

Труп лежал прямо посреди комнаты, обставленной в чисто спартанском духе. Человеку было на вид лет пятьдесят. У него была густая седая шевелюра и пышные усы. Его убили тем же способом, что и Чейза. Кто-то перерезал ему глотку, и он, вероятно, умер уже давно. Удовлетворенное жужжание жирных сытых мух и сладковато-тошнотворный запах в душной непроветриваемой комнате делали атмосферу совершенно невыносимой.

Я прикрыл нос носовым платком и быстро осмотрел дом. Ничего не обнаружив в гостиной, я перешел в спальню. Но и здесь я нашел только одежду и личные вещи покойного. Ванная была пуста.

Я с чистой совестью мог уступить поле боя Эду Сэнджеру и доку Мэрфи. Единственное, что я нашел странным, – это отсутствие каких-либо следов того, что здесь работал изобретатель.

Ну и заварил же я кашу, подумал я с горечью. Какой леший заставил меня просить Изабель, чтобы она обзвонила эту великолепную четверку и сообщила ей, что мы собираемся в гости к Эндерсону? Ведь я надеялся, что преступник выдаст себя какой-нибудь неосторожностью! Великолепно, нечего сказать! Преступнику остается посмеиваться в кулачок. Ведь он-то наверняка знал, что Эндерсон уже мертв.

Когда я вернулся к главному входу, Изабель все еще стояла на террасе.

– Ты даже не можешь взломать дверь! – Она драматично закатила глаза. – Какой же ты бесполезный для полиции субъект!

– Охладитель не работает, – заметил я. – А внутри намного жарче, чем на воздухе. – Я бросил беглый взгляд на крышу. – Я не вижу проводов, значит, телефона здесь нет.

– Какая наблюдательность! – Она гневно посмотрела на меня. – Так что мы будем делать? Греться на солнышке?

– Вернемся к гостеприимному торговцу лимонадом, – ответил я. – Может быть, оттуда можно позвонить.

– Что это на тебя нашло, Эл? Тебе внезапно приспичило позвонить своей матушке и сообщить ей, что ты жив и здоров и находишься в самом центре пустыни?

Я взял Изабель под руку и потянул к машине.

– Нужно позвонить шерифу, чтобы он прислал сюда людей, – запихивая ее на сиденье, сказал я.

– Тебе что, не хватает меня, – обиженно протянула она.

– Пожалуй, да.

К счастью, у владельца бензина и лимонада оказался телефон. Я позвонил в полицию, и дежурный уверил меня, что все будет в порядке. Выпив на прощанье бутылку лимонада, мы сели в машину и покатили обратно. Изабель угрюмо молчала до тех пор, пока мы не переехали гряду Лысой горы.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, – заявила она наконец ледяным тоном. – Это была самая бессмысленная автомобильная поездка в моей жизни!

– А для меня, Изабель, она была просто незабываемой. Прокатиться в прекрасный летний день с одной из самых очаровательных женщин на свете – таинственной и преступной, но тем не менее знать, что под твердым панцирем скрывается…

– Помолчи уж лучше! – вскипела она.

– Элтон Чейз, кажется, говорил, что Джанос собирается к Эндерсону на два-три дня, так?

– Да… – буркнула она.

– Нина сказала, что он собирался вернуться только вчера, а на самом деле он вернулся уже в среду около полуночи…

– И что из этого?

– Еще не знаю, – ответил я. – А что тебе известно об электронной штуковине, над которой работал Эндерсон?

– Очень немного… – Изабель задумалась на мгновение. – Элтон Чейз говорил, что она стоит целое состояние и ее надо запатентовать так, чтобы никто не мог подкопаться.

– В доме Эндерсона я не нашел ни приборов, ни бумаг.

– Может быть, он захватил их с собой?

– Не думаю…

– На самом деле мне сейчас совершенно наплевать на все это, – проговорила она с раздражением. – Я устала, голодна и хочу пить. Отвези меня домой, Эл Уилер, где я смогу наконец залезть под холодный душ. И не звони мне… Я сама позвоню тебе. Может быть…

Я высадил Изабель у дома около четырех часов. Она даже не попрощалась со мной. Не кивнула мне и не помахала рукой. Я дал газ и поехал в центр города в бюро Джаноса.

Секретарша сообщила мне, что мистер Джанос уже уехал домой. Может быть, тогда я могу поговорить с мистером Риверсом, поинтересовался я. Она ответила, что Риверс у себя в бюро, и попросила назвать ей свое имя. Я представился, она связалась с мистером Риверсом, и тот сказал, чтобы я шел прямо в его кабинет.

Кабинет Риверса был раза в три меньше кабинета Джаноса, но обставлен с той же роскошью.

Увидев Риверса во второй раз, я убедился, что он не так уж и молод: просто, как говорят, хорошо сохранился. На нем был добротный костюм, видимо, сшитый на заказ, рубашка цвета хаки и галстук.

– Чем могу служить, лейтенант? – спросил он с едва заметной, но тем не менее крайне самодовольной улыбкой.

Я плюхнулся в кресло, не дожидаясь приглашения, и неторопливо закурил сигарету. Его улыбка сразу же исчезла. Он сел за письменный стол и неодобрительно посмотрел на меня.

– Я, собственно, пришел только чтобы узнать, хорошо ли вы повеселились на маскараде у Шепли? – сказал я холодно.

– На маскараде? – растерянно повторил он. – Не был я ни на каком маскараде. Вы ошибаетесь, лейтенант.

– Значит, не были?

– Не был…

– В таком случае зачем вы брали напрокат костюм?

– Костюм? – Он снова непонимающе посмотрел на меня, но через секунду лицо его прояснилось, и он облегченно вздохнул. – A-а, понятно! Вы имеете в виду костюм клоуна?