Текст книги "Том 22. Коварная красотка "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Рыжая-бесстыжая

Глава 1

Я как раз сидел в баре, думая о своих делах, когда этот парень упал замертво к моим ногам.

Соседний табурет в том же ряду занимала блондинка с затуманенным взором, которая казалась подходящим объектом для непродолжительной интрижки, что меня всегда интересовало. Кому нужна бледненькая зеленая поросль? Однолетний ярко-зеленый стебелек меня больше устраивает.

Она наблюдала за телом на полу с любопытством, усиливающимся с каждой минутой.

– Что с этим парнем? – наконец спросила она_; не в силах дольше сдерживать любопытство. – Пьяный?

– Мертвый, как мне кажется, – ответил я извиняющимся тоном.

Ее глаза мгновенно остекленели, она сползла с табурета и через пару секунд уже лежала на полу рядом с трупом. Ситуация становилась в высшей степени пикантной.

Бармен глянул через стойку на них обоих, затем обратил хмурый взор в мою сторону.

– Если эта пьянь ваши приятели, – произнес он холодным тоном, – я буду вам очень благодарен, если вы не мешкая заберете их отсюда.

– Я сомневаюсь, что их доконало ваше спиртное, каким бы крепким оно ни было, – заверил я его. – Леди просто упала в обморок, я сам видел, как это случилось. Что касается парня, то полагаю, что десять секунд назад он отдал концы.

– Умер? – Его брови взметнулись вверх, едва не достигнув ныне не существующей линии волос. – Вы шутите?

– Если вы знаете хорошее похоронное бюро, вот ваш шанс заработать на халяву пять баксов. Не верите, посмотрите сами.

Он быстро вышел из-за стойки и наклонился над телом, стараясь услышать биение сердца. Когда же он поднялся, лицо его, белое как мел, сливалось с абсолютно лысым черепом.

– Вы правы, – прохрипел он. – Парень умер. Мне лучше пойти вызвать копов.

– Не нужно суетиться, – буркнул я. – Я все еще коп, хотя сегодня у меня свободный вечер. – Я показал ему свой значок. – Лейтенант Уилер, офис окружного шерифа.

– В таком случае вы займетесь этим делом, лейтенант? – спросил он с надеждой.

– Думаю, что да, – ответил я без всякого энтузиазма. – Конечно, я бы с большим удовольствием позаботился о даме, но копы, как гробовщики, трупы обслуживают в первую очередь. Попробуйте заняться блондинкой, и надо вынести труп в отдельную комнату. – Я взглянул на заинтересованные физиономии успевшей уже собраться небольшой толпы. – В данный момент все это вредит вашему бизнесу.

– Вы абсолютно правы, – энергично закивал бармен. – У меня здесь есть маленькая комнатушка.

Он нырнул под стойку за телефонным аппаратом.

Я позвонил в офис шерифа и нарвался на дежурившего сержанта Полника. После того как я повторил очень медленно то, что можно было осмыслить в секунду, он понял, что к чему. Я велел ему прислать доктора и спецмашину и намекнул, что ему стоило бы позвонить домой шерифу и сообщить, что случилось. К тому времени, когда я закончил, бармен шепнул мне на ухо:

– Блондинка в порядке, лейтенант. Я усадил ее в такси и отправил домой.

– Впервые увидел, чтобы потенциальная инвестиция так быстро обесценилась, – горько заметил я. – Рынку просто больше нельзя доверять.

– Ха. – Он очумело смотрел на меня.

– Это особый полицейский код, – объяснил я. – С тех пор как появилось телевидение, мы, копы, постоянно его используем.

– Да? – Это произвело на него впечатление.

– Где покойник?

– Вот сюда, пожалуйста. – Он указал дорогу.

– Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас?

– Приготовьте порцию скотча со льдом, добавьте чуточку соды, – сказал я. – Похоже, что ночь будет длинной.

Посреди маленькой комнатушки стоял диван, на который положили труп. Закурив сигарету, я постарался более внимательно рассмотреть мертвеца: аккуратно одетый, лет сорока с лишним. Неприметное лицо, которое ты бы не запомнил, даже если бы он сел за твой столик.

Я извлек бумажник из его внутреннего кармана и проверил содержимое. Пара сотен наличными, водительские права, именно то, что я и ожидал найти. Две разновидности визитных карточек: «Уоллис Дж. Миллер, Беркли и Уоллис, адвокаты» и «Мистер и миссис Уоллис Дж. Миллер», далее домашний адрес в Коун-Хилл.

Появился бармен с напитком, он тщательно прикрыл за собой дверь, передвигаясь на цыпочках, как если бы наносил официальный визит в похоронное бюро. Я вертел одну из карточек между пальцами, не забывая про скотч.

– Вы когда-нибудь прежде видели этого типа? – спросил я.

– Нет. – Он уверенно покачал головой.

– Вы видели, когда он вошел?

– Первый раз, когда я увидел его, он уже растянулся на полу рядом с той блондинкой, – хмыкнул бармен. – И я решил, что они оба мертвецки пьяны.

– О’кей, – произнес я немного разочарованно. – Спасибо за скотч во всяком случае.

– Двадцать пять центов, – сообщил он.

Минут через пять прибыл Полник, за которым тут же появился доктор Мэрфи.

– Этот жмурик, а, лейтенант? – спросил Полник, указывая на труп на кушетке.

– Этот жмурик, – согласился я, – даже если он смахивает на твою тетю Фэнни.

– У меня никогда не было тети Фэнни, лейтенант. – Полник наморщил лоб, уставившись на меня. – Так что я даже не знаю, походит он на нее или нет.

Мэрфи подошел к кушетке и несколько секунд разглядывал покойника, затем громко фыркнул:

– Вы меня разочаровали, Эл! Это самый заурядный неопознанный труп, где романтический ореол, куколки и все прочее?

– Я свалял дурака, – вздохнул я, – поскольку это случилось в мой свободный вечер, я не был готов.

– Как это случилось?

– Он вошел с улицы, не подходил к стойке, неожиданно упал и растянулся на полу.

– Коронарные сосуды, скорее всего, – хмыкнул Мэрфи. – В точности мы узнаем после вскрытия. Кем он был, между прочим?

– Адвокат по имени Миллер.

– Довольно забавно, если хорошенько подумать, – задумчиво заговорил доктор. – Может быть, в данный момент он обдумывает важное дело, которое он должен защищать.

– Как, доктор, – восхищенно воскликнул я, – оказывается, вы самый настоящий философ, а я-то принимал вас за обыкновенного мясника!

– Вся беда с коронарной непроходимостью в том, что она случается не у тех людей, у которых следовало бы, – продолжал он задумчиво. – Вы не знаете, он был женат?

– Конечно. Как иначе он смог бы заработать коронарную непроходимость?

– Вы сами собираетесь сообщить печальное известие его жене или поручите это сержанту?

– Думаю, что лучше мне самому туда отправиться. Во-первых, меня мучает любопытство, к тому же мой свободный вечер все равно пропал.

– Лично я бы никогда не вызвался добровольно на подобное дело, – покачал головой доктор. – Предпочитаю сделать лишнее вскрытие…

– Сделайте это особенно тщательно, док, – попросил я, – не так, как все остальные.

Чтобы немного разрядить обстановку, я посмотрел на Полника, его простодушно-глуповатая физиономия на сей раз была хмуро-сосредоточенной.

– Что с вами? – нетерпеливо спросил я.

– У меня была тетя Марша с материнской стороны, лейтенант, – задумчиво произнес Полник, – но она совершенно не походила на этого мертвеца, у него даже нет усов, а у тети Марши были.

– Я не хочу, чтобы вы лежали без сна по ночам от подобных дум, сержант, – торопливо заговорил я. – Вы можете возвратиться в офис, здесь больше нечего делать.

– Как прикажете, лейтенант, – обрадовался он.

После того как дверь за ним закрылась, я закурил новую сигарету, ощутив на себе холодный взгляд доктора Мэрфи.

– Я хочу выяснить в точности, что вы имели в виду, заявив несколько минут назад, что мне следует произвести хорошее вскрытие, в отличие от других? Черт с ним, с оскорблением моего профессионального мастерства, но я хотел бы понять, что варится в ферментированной кашице остатков того, что вы в шутку изволите называть своими мозгами?

– Это была встреча, – сказал я, – он позвонил мне сегодня утром, узнал номер моего домашнего телефона в офисе, когда ему сообщили, что меня там нет. Сказал, что у него имеется важнейшая информация, но он не может ее сообщить по телефону. Вместо этого предложил мне встретиться где-нибудь с ним. И этот бар и время встречи ровно в восемь были его идеей. Он пришел и умер.

– Сердечный спазм не думает о совпадениях, Эл.

– Возможно, иногда правда не правдивее выдумки, как сказала одна девушка в свою первую брачную ночь, – согласился я. – Но я никогда не был любителем совпадений, а коронарная недостаточность имеет все признаки таковой.

– Все ясно, – весело хохотнул Мэрфи. – Он бросил один только взгляд на вас и тут же испустил дух. Кто такое выдержит?

Я все раздумывал об остроумном ответе на последнее заявление Мэрфи, пока шел от бара к тому месту, где оставил свой «остин-хили». Тридцати минут спокойной езды было достаточно для того, чтобы оказаться на подъездной дороге дома в Коун-Хилл. Я медленно вышел из машины, все еще стараясь найти наиболее деликатную форму того диалога, по ходу которого я должен был сообщить жене покойного, что отныне она вдова.

Как сказал Мэрфи, мне следовало бы действовать более обдуманно и отправить сюда Полника, именно для таких заданий существуют сержанты.

Через несколько секунд после того, как я нажал на кнопку звонка, дверь отворил дворецкий. Он бросил на меня по-рыбьи холодный взгляд, хотя это меня ни капельки не обескуражило, на что он, очевидно, рассчитывал. Для людей, которые могут позволить себе жить в Коун-Хилл, дворецкие являются тем же самым, что телевизоры для простых смертных; иногда вы устаете их смотреть, но они – символ вашего жилища.

– Я бы хотел видеть миссис Миллер, – сказал я.

– Крайне сожалею, сэр. – Голос у него был скрипучим под стать его накрахмаленной рубашке. – Миссис Миллер удалилась на покой.

– Вы шутите? – Я взглянул на часы и убедился, что было всего лишь пятнадцать минут десятого.

– Спокойной ночи, сэр.

Он попытался закрыть дверь, я надавил на нее и снова распахнул. Наше противоборство продолжалось недолго, затем я пересилил его и сообщил, кто я такой.

– Вам следовало упомянуть об этом с самого начала, сержант!

Он с упреком посмотрел на меня.

– Крайне важно, чтобы я встретился с миссис Миллер, – сказал я. – И не сержант, а лейтенант.

– Входите, пожалуйста, лейтенант, – холодно произнес дворецкий, явно с трудом подавляя желание предложить мне вытереть ноги.

Я прошел следом за ним по широкому коридору в библиотеку. Решительно во всех домах Коун-Хилл имелись библиотеки, они приобретались вместе с кондиционерами и плавательным бассейном бочкообразной формы.

В ожидании появления вдовы я прошелся вдоль полок, читая названия книг. Либо Миллеры были членами-организаторами «Брейн-Бук клуба», либо, скорее, книги были приобретены художником-декоратором в соответствии с цветовой гаммой помещения. Я встречался с множеством людей, которые удивительно глупо распоряжаются своими деньгами, вместо того чтобы отдать их мне.

– Вы хотели видеть меня, лейтенант?

Холодный голос возвратил меня к реальности.

Я повернулся. Блестящие черные волосы миссис Уоллис Дж. Миллер были зачесаны назад и свободным узлом лежали на затылке. Их цвет резко контрастировал с почти жемчужной белизной кожи. Ее темные глаза были безмятежными и совершенно равнодушными. Исключительно по ее вине я почувствовал себя в затруднительном положении.

Одета она была в розовый вельветовый жакет, расстегнутый до самого низа, дабы продемонстрировать пижаму, которая действительно представляла собой нечто особенное. Длинный шерстяной свитер ажурной вязки, отделанный великолепными кружевами, был туго натянут на ее высокой груди, плотно облегающие атласные брюки доходили до половины икры. Каким образом покойный Уоллис Дж. Миллер ухитрялся уходить вечерами из дома, оставляя ее в одиночестве, оставалось для меня загадкой.

– Боюсь, что я принес вам плохое известие, миссис Миллер, – начал я неуверенно. – Может быть, вам лучше присесть?

– Не думаю, что в этом есть необходимость! – Ответ прозвучал уверенно.

– Дело касается вашего мужа… – Я почувствовал у себя на лбу капельки пота. – Он… с ним произошел несчастный случай.

– Автомобильная катастрофа? – Голос ее по-прежнему поражал равнодушием.

– Не совсем… – Я с большим трудом подыскивал слова. – Скорее всего, это был внезапный сердечный приступ – коронарная непроходимость.

– Когда это случилось? – Ее лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Приблизительно час назад в баре на окраине города. Он вошел туда, его прихватило…

– Он мертв, разумеется?

– Крайне сожалею…

– Вы хотите, чтобы я опознала тело, – произнесла она ровным голосом. – Пожалуйста, извините меня, лейтенант, но мне надо пойти одеться.

– Особой спешки нет, – пробормотал я.

– Спешки нет? – На мгновение в ее темных глазах застыл вопрос, но она быстро сообразила. – Понятно, должно быть произведено вскрытие?

– Всего лишь ради порядка.

– В таком случае мне потребуется немного времени, чтобы переодеться, – сказала она, странно улыбаясь.

Когда женщина говорит так, это должно настораживать.

– Вам бы лучше присесть, лейтенант.

– Благодарю, – сказал я. – Вы облегчили мою задачу, я-то считал, что… для этого требуется мужество.

– Или отсутствие личной заинтересованности в моем покойном муже. – В ее глазах промелькнуло явно мстительное выражение. – Но мне бы не хотелось вас смущать, лейтенант. Извините.

Она вышла из комнаты, а я остался стоять на месте с широко раскрытым ртом. В свое время я наблюдал истерики у дам из-за того, что их любимый пудель угодил под машину на шоссе. Это была первая истинно хладнокровная реакция на известие о неожиданном вдовстве, которую мне довелось наблюдать. Впрочем, может быть, она была алкоголичкой, в ее венах тек вермут вместо обычной крови.

Глава 2

– Я слышала интересные разговоры о том, что вы вчера вечером полностью переменили свою программу, лейтенант? – нежно проворковала Аннабел Джексон, когда я на следующее утро около девяти часов вошел в офис. – У вас состоялось свидание с трупом?

– Если бы вы знали, милочка, как он походил на вас, – ответил я мечтательным голосом. – Такая же быстрая реакция, такая же страсть и пламя, если бы только он вышел из дома в юбке, иллюзия была бы полнейшей!

– Полагаю, вы находите это умным? – зло спросила она. – Только припомнишь все те странные замечания, которые слышишь от вас, и становится ясным, что вы не большой знаток женщин! – Ее улыбка сделалась тошнотворно сладкой. – Я не справедлива к вам, Эл, а женщинам следует быть внимательными и мягкосердечными. Почему вы не присядете? Представляю, как мечтают об отдыхе ваши старые дрожащие ноги!

– Ну нет, – громко ответил я. – По сравнению с этими усталыми дрожащими…

– Эл Уилер! – Ее щеки внезапно сделались пунцовыми. – Не смейте!

– Ладно. – Я на мгновение почувствовал прилив милосердия. – Не усталая, не старая, но каждый раз, когда вы вдыхаете воздух и выдыхаете его, ваши груди дрожат, и мне это нравится. Вы ведь родом с юга и все такое прочее. А у южанок они постоянно увеличиваются в объеме, верно?

– Еще одно слово, – прошипела она в дикой ярости, – и я собственноручно удушу вас лентой от машинки!

Я припомнил старинное изречение, что надо быть полнейшим идиотом, чтобы начинать баталию с женщинами, не имея ни единого шанса на победу, и поспешил скрыться в офисе шерифа, не забыв прикрыть за собою поплотнее дверь, которая являла жалкое подобие защитного барьера между мною и разъяренной жительницей Вирджинии.

– Полагаю, он обладает притягательной силой для трупов, – задумчиво произнес шериф Лейверс. – Ведь имеется же множество людей, которые то и дело попадают в аварии, не так ли? Ну а у Уилера всегда так, если в радиусе пары миль находится потенциальный труп, он испустит свой дух непосредственно у его ног.

Доктор Мэрфи задрожал:

– Какой кошмарный вид смерти!

Я с достоинством посмотрел поочередно на них обоих.

– Каждый раз, когда я вынужден действовать энергично, это не имеет никакого отношения к мертвецам, – заверил я их. – И прежде чем вы зададите следующий вопрос, я отвечу на него: это не ваше дело!

Лейверс вынул сигару изо рта и уставился на нее, как будто ожидал, что сейчас она продемонстрирует ему какой-то сногсшибательный номер голливудской звезды.

– Расскажите нам, как обстояло дело с этим трупом, Уилер? – спросил он каким-то слишком ровным голосом. – Меня интересуют все подробности.

– Тут и рассказывать-то нечего! – пожал я плечами. – Он пошел в бар и тут же упал замертво.

– Вот как?

– Замертво, – повторил я еще раз. – Если желаете, могу повторить по буквам.

Лейверс снова сунул сигару в рот, посмотрев на Мэрфи с чопорным видом:

– Вы это слышите, доктор?

– Вы наблюдали за его лицом в этот момент, Эл? – как-то особенно четко произнес Мэрфи. – Не заметили ли вы чего-нибудь особенного? Не исказилось ли оно от резкой боли?

Я задумался на мгновение.

– Ничего такого, что бы я запомнил. Он резко остановился, как если бы в него угодила пуля, но выражение его лица совершенно не изменилось. Скорее я бы сказал, что оно застыло, вообще никаких эмоций. – Я подозрительно посмотрел на них обоих. – С каких пор вы стали проявлять такое внимание к коронарной недостаточности?

Лейверс медленно покачал головой:

– Это не было разрывом сердца, Уилер. Это было убийство.

– Я же был там, не забывайте. Никто не стрелял, не хватался за нож, ничего подобного! Тогда что же его убило, чья-то ядовитая шутка?

Мэрфи с преувеличенным вниманием изучал пальцы на правой руке.

– Вы когда-нибудь слышали о яде кураре?

– Конечно! Каждый ребенок, читавший комиксы, слышал о…

Тут до меня дошло, и я опустился в ближайшее кресло, спрятав лицо в ладони.

– Нет! – пробормотал я сразу охрипшим голосом. – Такой яд никому не подсунешь незаметно, а маленького темнокожего дикаря у нас даже в цирке не показывают!

Шериф усмехнулся:

– Помолчите, лейтенант. Я уже просто вижу газетные заголовки примерно такого же содержания…

– Вы хотите сказать, что именно так оно и было?

Я поднял голову и недоверчиво посмотрел на него.

– Спросите у Мэрфи. В первую очередь это его идея.

– Я трижды все перепроверил, – воинственно заговорил доктор. – Миллер был убит кураре, в этом нет ни малейшего сомнения. На тыльной стороне его левой руки имеется царапина, откуда яд проник в кровь.

– Ну что ж, и нам уже известно, как выглядит подозреваемый.

– Правда? – встрепенулся Лейверс.

– Конечно, нужно перечитать Конан Дойля. Маленький человечек не более пяти футов роста, с кожей кофейного цвета, одетый в саронг и с костью, продернутой – или протянутой? – сквозь нос. Когда его видели в последний раз, у него в руках была трубка…

– Заткнитесь! – заворчал Лейверс.

– Кураре употребляют не одни маленькие люди кофейного цвета, – миролюбиво заговорил доктор Мэрфи, – его используют в современной медицине, например, существует препарат тубокурарин. Но никто, конечно, не может случайно оцарапать себе руку обо что-то содержащее кураре. Значит, это было сделано преднамеренно.

– Может быть, это было самоубийство, док? – высказал я предположение.

Лейверс бросил на меня негодующий взгляд:

– Вы достаточно давно работаете в полиции, чтобы знать, как люди убивают себя, Уилер. Таким образом самоубийства не совершаются. Или он отравил себя за две минуты до того, как вошел в бар, чтобы встретиться с вами?

– Должен признать, вы правы, шериф, – согласился я.

– Может быть, он поранился как раз, задев за Уилера? – Мэрфи состроил свирепую физиономию. – Этого достаточно, чтобы отравить кого угодно!

– Скорее можно предположить, что это проделали вы сами, доктор, устав от своего проекта «Сделай сам» относительно ограбления могил по пятницам в ночное время, – в тон ему вставил я.

– Прекратите паясничать! – внезапно разозлился Лейверс. – Можете не сомневаться, нам еще придется немало выслушать подобной чепухи. Это ваше дело, Уилер, так что приступайте немедленно!

– Да, сэр! – апатично ответил я, но тут же вскочил со стула.

– Можете взять в помощь себе сержанта Полника, – расщедрился Лейверс.

– Кому нужен Полник? Мне – нет, так что забирайте его.

Примерно в половине одиннадцатого, прочитав шаблонную надпись на двери «Беркли и Уоллис, адвокаты», я вошел внутрь. Секретарша в приемной соответствовала офису: современная и сугубо деловая. Эта рыжеволосая чем-то напоминала упитанную гусеницу, перетянутую в узкой талии кожаным пояском. Но она была очаровательной гусеницей. Ее округлости не давали ни малейшей возможности плиссированной темной юбке и белоснежной блузке сморщиться хотя бы на мгновение. Серые глаза смотрели одновременно беспристрастно и заинтересованно.

– С добрым утром. – Ее голос был приятным. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Несомненно, сможете, – честно ответил я. – По ночам еще больше, чем днем, меня не оставляет ни на секунду чувство одиночества.

– Я это могу понять. – Голос по-прежнему оставался любезным. – Кого вы желали видеть?

– Мистера Беркли.

– Вы договорились о встрече?

– Нет, – печально признался я, – кого я могу заинтересовать, когда у меня нет ничего, кроме вполне приличного проигрывателя да приобретенного четыре года назад гоночного «остина».

– Это я тоже могу понять.

Она улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубки.

– Вы слишком заняты очаровыванием секретарш, так что вам просто не остается времени на то, чтобы договориться о встрече?

– Лишь очень немногих, – заверил я ее. – У меня великолепный вкус. Не будете ли вы столь любезны сообщить мистеру Беркли, что я хочу его видеть? Лейтенант Уилер из офиса шерифа.

– Вы удивляете меня, лейтенант, – бросила она как бы между прочим, повернувшись к коммутатору. – Я считала, что офицеры полиции отличаются высокой нравственностью.

– Я – исключение, – скромно признался я. – Вот почему они посылают меня к секретаршам.

Она доложила обо мне по телефону, потом снова подняла глаза.

– Мистер Беркли примет вас немедленно, лейтенант. Вторая дверь налево… Какой у вас проигрыватель, а?

– Для пластинок, какой же еще? Я вам все подробно объясню по возвращении.

– Едва ли я смогу дождаться, – холодно заявила она.

Беркли поднялся из-за стола, чтобы приветствовать меня, – маленький тщедушный человечек, одетый в шикарный темный костюм. Он не походил на обитателя Вест-Коуст, большинство известных мне парней оттуда застегивают свои рубашки до конца на шее лишь во время формальных приемов.

Он пожал мне руку, как если бы я был клиентом, не успокоился, пока я не устроился удобно в кресле, затем вернулся снова за свой стол. Его черные глаза-пуговки на умной физиономии внимательно изучали меня.

– Чем могу быть полезен, лейтенант?

Говорил он быстро, с неосознанным нетерпением человека, у которого постоянно в голове еще несколько неотложных дел, причем не обязательно связанных с женщинами.

– Мне необходима информация о вашем партнере Уоллисе Миллере, – сказал я. – Решительно все может оказаться полезным.

– Трагедия. – Он торопливо покачал головой. – Уолли был блестящим адвокатом, блестящим!

Он на мгновение закрыл глаза, очевидно с болью осознав, что даже такой блестящий адвокат, как Уолли, способен утратить это звание из-за бессовестного трюка, который с ним проделала смерть.

– Его жена мне звонила вчера вечером после того, как опознала его тело, – торопливо продолжил он. – Уолли всегда производил впечатление необычайно здорового человека, и вот такой неожиданный конец! – Он нервно передернул плечами и даже разрешил себе прищелкнуть пальцами. – Поверите ли, лейтенант, это меня расстроило!

Если он мечтал расслабиться, это было его привилегией, но меня бы не соблазнило предложение пропустить немного виски даже с самой изысканной закуской.

– Это не была коронарная непроходимость, как выяснилось при вскрытии, – сухо сообщил я. – Ваш партнер не умер естественной смертью, он был убит.

– Убит? – Его лицо болезненно исказилось. – Не могу этому поверить!

– Его отравили, но на время это должно остаться в тайне.

– Чистая фантастика! – пробормотал он. – Кому потребовалось убить Уолли?

– Это как раз мой вопрос, – сказал я раздраженно. – Что вы скажете о себе, Беркли? Может быть, вам понадобилась его доля в партнерстве, помимо вашей?

– Абсурд!

Он старался контролировать мускулы своего лица, но его немигающие глаза смотрели настороженно.

– Кто же выигрывает от смерти Уоллиса?

– Я – один из свидетелей завещания Уолли, – напряженно начал Беркли. – Это сразу же доказывает, что я не получу никакой выгоды. Его состояние поделено поровну между его супругой и другой женщиной. Возможно, вы уже знаете, что Уолли был сиротой, у него нет никаких родственников, кроме жены.

– Кто эта другая женщина?

– Рита Кейли.

– Как велико его состояние, хотя бы примерно?

Беркли пожал плечами:

– Около двухсот тысяч…

– Весьма ощутимая благодарность этой даме, я говорю о Кейли. Кто она такая?

– Какая-то леди, к которой Уолли, должно быть, испытывал глубокую благодарность. – Он нервно улыбался. – Он был моим деловым партнером, но его личная жизнь была скрыта от меня. Вы понимаете, лейтенант?

– А в отношении партнерства? Что будет теперь?

– В течение первого месяца нашей совместной работы мы разработали соглашение. Если один партнер умирает, мы оцениваем его долю по весьма простой формуле: прибыль за последние пять лет. Оставшийся в живых первым имеет право приобрести эту долю, если же он отказывается, тогда ее предлагают для свободной продажи.

– Вы покупаете? – спросил я.

– Естественно.

Я закурил сигарету и спросил у него адрес Риты Кейли. Он долго рылся в ящике стола, пока наконец не нашел искомое.

– Не выполнял ли Миллер какое-то поручение, сейчас или в прошлом, которое могло послужить мотивом для его убийства?

Беркли слегка улыбнулся:

 – Это вопрос типа «Чем занимаются люди в Нью-Йорке?», лейтенант. С места в карьер я отвечу – «нет».

– Какого рода юридической работой вы здесь занимаетесь?

– Главным образом уголовными делами. Мы проводим, то есть мы проводили много времени в зале заседаний. Мы специализировались на такого рода практике.

– Именно этим занимался и Миллер?

– Да, – неохотно ответил Беркли.

– Каким делом он занимался сейчас?

Нервным движением Беркли поправил листок бумаги, лежащий перед ним на столе.

– Уолли должен быть представлять свидетеля в расследовании игорного дела, проводимого комитетом конгресса.

– Кто тот человек, которого он собирался представлять?

– Некий Шейфер, Пит Шейфер.

– Не думаю, чтобы я когда-либо слышал о нем.

Беркли пожал плечами, его физиономия снова приобрела озабоченное выражение.

– Едва ли он был крупной фигурой в игорной иерархии. Все расходы оплачивает его босс.

– Кто такой?

– Джон Квирк, один из крупнейших производителей игровых автоматов в стране.

– Иногда меня пугает возникновение новых людей, о которых я прежде никогда не слышал. Вывод вроде бы напрашивается сам собою: этому Шейферу слишком многое известно о боссе, и Квирк старается обезопасить себя от того, что тот все это выложит перед комитетом.

– Я ничего не знаю, – пробормотал Беркли, – это было делом Уолли, не моим.

– Но теперь оно станет вашим?

– Вместе со всей остальной работой. – Он вздохнул. – Полагаю, мне придется подыскивать себе другого партнера.

– Где я смогу разыскать Шейфера и его босса?

– Мистер Квирк арендует дом в Коун-Хилл, если не ошибаюсь. Ну а там, где вы найдете Квирка, будет и Шейфер, как я понимаю, лейтенант.

– Благодарю. Теперь, ради порядка, где вы сами находились вчера вечером около восьми?

– Дома.

– Который находится?

– В Коун-Хилл.

– Кто еще был с вами?

– Никого, к сожалению. Я холостяк, лейтенант. Вообще-то у меня имеется повар и лакей, но это был их свободный вечер, поэтому я был совершенно один. – Он улыбнулся. – Если вам требуется алиби, боюсь, что я таковым не располагаю.

– Я бы сказал, что, имей вы неопровержимое алиби, тогда бы я действительно обеспокоился.

Он вторично пожал мне руку, когда я поднялся. Для этого ему пришлось вытянуться поперек всего стола, который был ему явно не по росту.

– Заходите ко мне в любое время, лейтенант, – энергично заговорил он. – Я лично заинтересован в том, чтобы убийца Уолли получил по заслугам.

Такого рода заявления теперь уже не используют даже в кинофильмах, поэтому я посчитал излишним на него отвечать.

Рыженькая слегка улыбнулась, когда я подошел к ее столу, словно она меня где-то мельком видела, но никак не может припомнить, когда, где и при каких обстоятельствах.

– Я тот парень, о котором вы всю жизнь мечтаете, помните? – прошептал я едва слышно. – Ваш самый любимый герой, который никогда не принимает отказа на свои просьбы.

– Смотрите, чтобы не ошибиться выходом, лейтенант, – предупредила она. – Не споткнитесь о собственное самомнение.

– Мы могли бы пообедать, позабавиться моим классным магнитофоном, ну и другими увлекательными играми, которые мне известны, – произнес я с надеждой.

– Судя по выражению вашего лица, нетрудно догадаться, что целый отряд девушек уже перебывал там. Поэтому я сформулирую свой ответ одним словом.

– Нет? – печально спросил я.

– Да, – внезапно улыбнулась она. – Вот уже две недели, как у меня не было свиданий с подобным сумасбродом. Давайте договоримся на завтра, заезжайте за мною около восьми.

Она сообщила мне свой адрес и дала точные инструкции, как найти ее жилище.

– Это потрясающе! – произнес я, тут же поддаваясь охватившему меня лирическому настроению. – Увидимся в восемь.

– Еще одна мелочь, – рассмеялась она, – меня зовут Мона Грей. Или же имя девушки вы привыкли узнавать в последнюю очередь?