Текст книги "Собрание сочинений. Том 9"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 52 страниц)

Ф. ЭНГЕЛЬС
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

На Дунае началась, наконец, война – война религиозного фанатизма с обеих сторон, война за осуществление традиционных честолюбивых целей – со стороны русских, война не на жизнь, а на смерть – со стороны турок. Как и следовало ожидать, Омер-паша первый начал настоящие военные действия. Ему по долгу надлежало произвести ту или иную демонстрацию готовности изгнать вторгшегося неприятеля силой оружия из пределов Оттоманской империи. Ни в коем случае, однако, нельзя считать достоверным, что он перебросил через Дунай от 30000 до 50000 человек, как об этом распространяют слухи из Вены; если же он это действительно сделал, то есть основания опасаться, что он допустил роковую ошибку. Берег, который он покидает, обеспечивает ему хорошую позицию и богатые средства обороны; на берегу, который он стремится занять, он будет располагать меньшими, чем у противника, силами для наступления и будет лишен путей отхода в случае поражения. Поэтому сообщение о переходе его через Дунай с такими силами следует взять под сомнение до получения более точных известий.

Если в Европе война началась для турок при неблагоприятных обстоятельствах, то иначе обстоит дело в Азии. Здесь территория у границы между Турцией и Россией разделяется с военной точки зрения на два совершенно обособленных театра военных действий. Горный хребет, или, вернее, ряд хребтов, связывает Кавказ с плоскогорьем центральной Армении и образует водораздел между реками, впадающими в Черное море, и Араксом, несущим свои воды в Каспийское море, а также Евфратом, впадающим в Персидский залив. Этот хребет, который раньше отделял Армению от Понта, разделяет теперь две обособленных области, в которых должна будет вестись война. Представляя собой цепь круто обрывающихся и почти голых скал, он пересекается очень немногими дорогами, из которых наиболее важны две, идущие от Трапезунда и Батума на Эрзерум. Таким образом, эти вершины можно считать почти непреодолимыми для каких-либо военных целей, что вынуждает обоих противников иметь по обе стороны их особые воинские соединения, которые будут действовать более или менее независимо друг от друга.

Местность на побережье Черного моря прорезывается множеством рек и горных потоков, которые образуют столько же военных оборонительных позиций. Как русские, так и турки имеют укрепленные посты в важнейших пунктах. В этой и о преимуществу пересеченной местности (только долина реки Рион образует своего рода равнину) оборонительная война могла бы с большим успехом вестись против обладающей численным превосходством армии (так как благодаря горам лишь немногие) позиции могут быть обойдены со стороны суши), если только эта армия не будет взаимодействовать с соответствующими соединениями флота. Приближаясь к побережью и высаживая, в случае необходимости, десанты на фланге противника, в то время как армия ведет боевые действия с фронта, флот мог бы обойти все эти сильные позиции одну за другой и нейтрализовать, а то и уничтожить укрепления, которые ни на той, ни на этой стороне от границы не являются сколько-нибудь внушительными. Таким образом, побережье Черного моря принадлежит тому, кто господствует на море; или, другими словами, если союзные флоты не станут активно взаимодействовать с турками, то это побережье будет, по всей вероятности, принадлежать русским.

Удаленная от моря местность, на противоположных склонах гор, представляет собой область, в которой берут начало Евфрат, Аракс и Кура. Турецкая провинция Армения находится по одну сторону границы, русская провинция Грузия – по другую. Эта местность также чрезвычайно гориста и для армий, в общем, непроходима. Эрзерум с турецкой стороны, Тифлис – с русской, можно считать двумя непосредственными операционными базами, потеря которых привела бы неизбежно к потере всей прилегающей области. Поэтому успешный штурм Эрзерума русскими решил исход кампании в Азии в 1829 году[341]341
  Взятие Эрзерума, важной турецкой крепости на Кавказе, русскими войсками под командованием Паскевича произошло в июне 1829 года. Это событие сыграло крупную роль в успешном для России завершении русско-турецкой войны 1828–1829 годов.


[Закрыть].

По то, что для одной стороны является непосредственной операционной базой, для другой будет служить непосредственным объектом операций. Поэтому дороги, которые связывают Тифлис и Эрзерум, станут операционными линиями для обоих противников. Существуют три дороги: одна идет вдоль верхней Куры через Ахалцих, другая – вдоль верхнего Аракса через Эривань, третья – между двумя первыми через горы на Карс. Все эти дороги охраняются с обеих сторон укрепленными городами и постами, и трудно решить, какая наиболее удобна для турок и какая для русских. Достаточно сказать, что ахалцихская дорога явилась бы для турецких войск наиболее прямым путем в восставшие области Кавказа, но русские войска, которые двинулись бы из района Батума через долину Чороха, от Олт на Эрзерум, могли бы обойти продвинувшихся вперед турок. Дорога из Батума соединяется с дорогой из Тифлиса всего лишь в пятнадцати милях от Эрзерума, так что русские войска, которые выступили бы в указанном направлении, получили бы возможность перерезать коммуникации турок и, будучи достаточно сильными, могли бы даже овладеть Эрзерумом, укрепления которого являются чисто азиатскими по своему характеру и не могут служить серьезным препятствием.

Ключевой позицией на театре военных действий в Азии по обе стороны горной цепи является, следовательно, Батум, и, имея в виду это обстоятельство, а также учитывая значение Батума для торговли, не приходится удивляться, почему царь всегда старался его захватить. Более того, Батум является ключом к театру военных действий во всей Азиатской Турции, потому что он господствует над единственной проходимой дорогой, идущей от побережья внутрь страны, – дорогой, которая ведет в обход всех турецких позиций перед Эрзерумом. И тот из двух флотов в Черном море, который заставит своего противника уйти обратно в его гавани, будет господствовать над Батумом.

Русские прекрасно понимают важность этого пункта. Морем и по суше они перебрасывали подкрепления на побережье Закавказья. Еще недавно можно было верить тому, что турки, будучи более слабыми в Европе, пользуются значительным превосходством в Азии. Сообщалось, что командующий турецкой армией в Азии Абди-паша располагает 60000 или 80000, а то и 120000 человек и что ежедневно под его знамена тысячами стекаются бедуины, курды и другие воинственные нерегулярные войска. Говорили, что для кавказских, повстанцев имеются запасы оружия и снаряжения и что как только война будет объявлена, турецкие войска должны двинуться в самый центр этого очага сопротивления России. По этому поводу надо заметить, что Абди-паша едва ли может иметь более 30000 регулярных войск и что прежде, чем достичь Кавказа, ему придется с этими силами – и только с этими силами – встретиться с упорным сопротивлением русских батальонов. Его конные бедуины и курды могут быть превосходно использованы для военных действий в горах, для того чтобы принуждать русских значительно распылять свои войска и тем самым ослаблять свои главные силы; они могут причинить много вреда деревням грузин и русских колонистов на русской территории и даже установить нечто вроде тайной связи с горцами Кавказа. Но успех нерегулярных войск останется преходящим, если регулярные войска Абди-паши окажутся не в состоянии блокировать дорогу из Батума на Эрзерум и разбить ядро той действующей армии, которую смогут сосредоточить русские. Поддержка со стороны регулярной армии в наше время необходима для успешного ведения любых повстанческих или иррегулярных военных действий против сильной регулярной армии. Положение турок на этой границе сходно с положением Веллингтона в Испании, и мы увидим, сумеет ли Абди-паша распорядиться своими силами так, как это сумел сделать британский генерал против врага, который значительно превосходил его в ведении регулярной войны и имел значительно больше необходимых для этого средств. В 1829 г. русские войска в Азии, сосредоточенные перед Эрзерумом, насчитывали всего 18000 человек; принимая во внимание преобразования, которые были проведены с тех пор в турецкой армии (хотя на той части армии, которая расположена в Азии, они отразились менее всего), мы считаем, что русские будут иметь большие шансы на успех, если они смогут сейчас сосредоточить в этом же месте в один кулак 30000 человек.

Кто в настоящий момент может предсказать, удастся им это или нет, когда о русской армии в Азии имеется еще меньше достоверных данных и распространено еще больше слухов, чем о русской армии в Европе? Официально кавказская армия в полном составе насчитывает 200000 человек; 21000 черноморских казаков была отправлена к турецкой границе; несколько дивизий, как утверждают, было послано на кораблях из Одессы в Редут-Кале, в южную часть кавказского побережья. Но каждому известно, что кавказская армия не насчитывает и половины своего официального списочного состава и что подкрепления, которые были посланы по ту сторону Кавказского хребта, не могут, по понятным причинам, иметь той численности, о которой сообщают русские газеты. На основании же получаемых нами противоречивых сведений мы совершенно не в состоянии составить хотя бы приблизительное представление о численности русских войск на азиатской границе. Мы можем, однако, сказать, что, по всей вероятности, силы обеих сторон почти уравновешивают друг друга (немедленное всеобщее восстание кавказцев исключено), что турки, может быть, обладают несколько большей численностью, чем русские, и поэтому имеют все основания предпринять на этом театре военных действий наступательные действия.

В Азии турки имеют действительно более обнадеживающие шансы, чем в Европе. Они должны здесь удерживать лишь один важный пункт – Батум. А продвижение вперед в сторону Кавказского хребта – будь то из Батума или из Эрзерума – в случае успеха обеспечит им прямую связь с их союзниками, горцами, и позволит сразу же отрезать от России, по крайней мере с суши, русскую армию, находящуюся на Южном Кавказе, что может привести к полному уничтожению этой армии. С другой стороны, турки, в случае своего поражения, рискуют лишь потерять Батум, Трапезунд и Эрзерум; но если бы даже это случилось, русские все же не будут располагать достаточными силами, чтобы двинуться дальше. Выгоды намного перевешивают те потери, которые могут быть понесены в случае поражения, а потому, исходя из этих разумных и здравых соображений, турки, по-видимому, решились вести в этом районе наступательную войну.

Написано Ф. Энгельсом, около 27 октября 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3925, 15 ноября 1853 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

К. МАРКС
ВОЙНА. – ЗАБАСТОВКИ. – ДОРОГОВИЗНА ЖИЗНИ

Лондон, вторник, 1 ноября 1853 г.

Едва до Лондона успели дойти известия о канонаде под Исакчей[342]342
  Вскоре после начала военных действий на Дунае командующий русскими войсками Горчаков приказал перебросить часть дунайской флотилии из Измаила в район Браилова (Браилы) и Галаца. 23 (11) октября 1853 г., когда два русских парохода и восемь канонерских лодок проходили мимо занимаемой турками крепости Исакчи, произошла артиллерийская перестрелка. От огня русской корабельной артиллерии и орудий, установленных на берегу, турецкий гарнизон понес значительные потери.


[Закрыть], как уже из Вены в Париж и Лондон было сообщено по телеграфу, что Порта, по требованию представителей четырех держав, отдала приказ об отсрочке военных действий, если они еще не начались, до 1 ноября. Следует ли рассматривать обмен орудийными залпами под Исакчей как начало военных действий? Вот вопрос, который волнует фондовую биржу и прессу. По моему мнению, все это не имеет никакого значения, так как при всех обстоятельствах срок перемирия сегодня должен истечь.

По слухам, турецкая армия перешла Дунай у Видина и Мэчина, то есть на юго-восточной и северо-западной границах Болгарии. Достоверность этого сообщения представляется весьма сомнительной. Согласно парижской «Presse» за сегодняшнее число, на военном совете, происходившем 15 или 16 октября в сераскирате[343]343
  Сераскират – военное министерство Оттоманской империи.


[Закрыть], было решено, что лишь только станет известен официальный отказ князя Горчакова очистить Дунайские княжества, – военные действия будут начаты в двух различных пунктах в Азии: против крепости Поти на Черном море и на границе Грузии. Та же газета сообщает, что генерал Бараге д'Илье, только что назначенный французским послом в Константинополе, отправился в Турцию в сопровождении штаба, состоящего из офицеров инженерных войск и артиллерии. Г-н Бараге известен как плохой генерал и хороший интриган. Напомню вам о его подвигах в знаменитом клубе на улице Пуатье[344]344
  Имеется в виду Комитет на улице Пуатье – руководящий орган так называемой партии порядка, представлявшей собой коалицию двух монархических фракций Франции: легитимистов (сторонников династии Бурбонов) и орлеанистов (сторонников династии Орлеанов). Эта партия крупной консервативной буржуазии, возникшая в 1848 г., занимала с 1849 г. вплоть до государственного переворота 2 декабря 1851 г. руководящее положение в Законодательном собрании Второй республики. Банкротство ее антинародной политики было использовано кликой Луи Бонапарта в бонапартистских целях. Генерал Бараге д'Илье, поддерживавший в годы республики Комитет на улице Пуатье, накануне государственного переворота 2 декабря 1851 г. перешел на сторону бонапартистов.


[Закрыть].

В то время как в войне русских против Европы прогремели первые пушечные выстрелы, в войне капитала против труда, которая теперь бушует в промышленных округах, пролилась первая кровь. В пятницу вечером в Уигане произошли волнения, причиной которых послужил конфликт между углекопами и угольными королями. В субботу, как сообщали, в городе царило полное спокойствие, но сегодня телеграф доставил нам известие, что на шахте лорда Крофорда, или графа Балкарреса, углекопы произвели нападение, что были вызваны войска, что солдаты стреляли и один из рабочих убит. Так как я должен получить частную информацию с места происшествия, я откладываю свой отчет об этом событии и хочу лишь предостеречь ваших читателей против отчетов «Daily News» и «Times», потому что первая из этих газет непосредственно оплачивается манчестерской школой, а последняя, как справедливо замечает «Morning Herald», является «заядлым, непримиримым и беспощадным врагом рабочего класса».

В 1842 г., когда манчестерская школа, выступая под знаменем свободы торговли, вовлекла промышленный пролетариат в инсуррекционное движение и предательски покинула его в момент опасности[345]345
  В начале августа 1842 г. в ряде промышленных округов Англии, особенно в Ланкашире, вспыхнули забастовки и рабочие волнения. Фритредерски настроенная буржуазия, стремившаяся использовать движение рабочих для давления на правительство с целью отмены хлебных законов, во многих случаях сама подстрекала рабочих к выступлению. Однако испугавшись широкого размаха забастовок и волнений и убедившись, что рабочие преследуют собственные цели, она поддержала кровавые репрессии против рабочих. Подробное описание этих событий содержится в работе Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» и в его статье «История английских хлебных законов» (см. настоящее издание, т. 2, стр. 454–457 и т. 4, стр. 515–520).


[Закрыть], как об этом открыто заявил в палате общин господам Кобденам сэр Роберт Пиль, – в этот период лозунгом манчестерцев было: «дешевые продукты питания и высокая заработная плата». Но едва были отменены хлебные законы и осуществлена свобода торговли в том смысле, как ее понимают манчестерцы, – их боевой клич стал иным: «низкая заработная плата и дорогие продукты питания». С принятием правительством манчестерской торговой системы промышленные магнаты взяли на свои плечи задачу, разрешение которой невозможно при режиме их господства, – задачу обеспечения непрекращающегося промышленного оживления и торгового процветания. Этим она отрезала себе всякий путь к отступлению на случай бедствия. Теперь уже нельзя было, как в 1831 г., морочить массы парламентской реформой; влияние на законодательство, завоеванное для буржуазии движением за эту реформу, было целиком использовано ею против рабочего класса; тем временем последний создал свое собственное политическое движение – чартизм. Теперь уже нельзя возлагать на аристократов-протекционистов ответственность за все аномалии промышленной системы и за те грозные конфликты, которые сама эта система порождает в своих недрах, ибо уже прошло почти восемь лет как существует свобода торговли, введенная при необычайно благоприятных обстоятельствах, при наличии Калифорнии и Австралии – этих двух золотоносных миров, как бы экспромтом созданных силой вдохновения современного демиурга. Так постепенно, шаг за шагом, промышленная буржуазия своими собственными руками разрушала все заботливо выращенные иллюзии, которые она могла бы использовать в час опасности, для того чтобы отвлечь возмущенный рабочий класс от его подлинного врага и направить его возмущение против врага самих промышленных магнатов – против земельной аристократии. В 1853 г. было покончено с лицемерным обманом, к которому прибегали хозяева, и с наивными иллюзиями, которые питали рабочие. Война между обоими этими классами приобрела острые формы, стала открытой, официально признанной и для всех очевидной. «Дело идет, – восклицают хозяева в одном из своих последних манифестов, – уже не о заработной плате, а о том, кто должен господствовать». Манчестерские либералы наконец сбросили с себя львиную шкуру. Они добиваются лишь одного – господства для капитала и рабства для труда.

Локауты против стачек – вот великая тяжба, происходящая сейчас в промышленных округах, и приговор по этому делу, вероятно, будет вынесен штыками. Целая промышленная армия, более чем 70000 рабочих, расформирована и выброшена на улицу. К закрытым в Престоне и Уигане фабрикам прибавились фабрики Бейкепского округа, в который входят такие районы, как Бейкеп, Ньючерч, Ротенсталл, Шарнфорд и Станфорд. В Бёрнли фабрики прекратили работу в прошлую пятницу, в Падихеме – в субботу; в Акрингтоне хозяева замышляют объявить локаут; в Бери, где не работает уже 1000 человек, хозяева сделали предупреждение своим рабочим о том, что они «объявят локаут, в случае если не будут прекращены сборы в пользу бастующих в этом городе, а также в Престоне»; в Киндли после полудня в субботу были закрыты три крупных фабрики и таким образом еще более тысячи человек осталось без работы.

В то время как в Эдинбурге лицемерная, прикрывающаяся фразами злобная клика манчестерских обманщиков твердила о мире с царем[346]346
  Речь идет о выступлениях Брайта и Кобдена на организованной фритредерским Обществом мира конференции в Эдинбурге, отчет о которой был напечатан в «Times» 14 октября 1853 года.


[Закрыть], в Манчестере она вела войну против своих собственных соотечественников. Проповедуя арбитраж между Россией и Европой, она высокомерно отклоняла все предложения об арбитраже, исходившие от ее собственных сограждан. Рабочие Престона на одном митинге под открытым небом приняли резолюцию о том, «что делегаты фабричных рабочих рекомендуют мэру созвать открытое собрание фабрикантов и рабочих для мирного разрешения существующего спора». Но хозяева не желают арбитража. Они добиваются лишь диктата. В тот самый момент, когда разгорается европейская война, эти прорусские пропагандисты кричат о сокращении армии и в то же время увеличивают армию для гражданской войны – полицейские силы в Ланкашире и Йоркшире. Обращаясь к рабочим, мы можем только присоединиться к словам «People's Paper»:

«Если они закроют все фабрики в Ланкашире, посылайте делегатов в Йоркшир, ищите поддержки у доблестных рабочих Уэст-Райдинга. Если закроются фабрики и в Уэст-Райдинге, обращайтесь к Ноттингему и Дерби, Бирмингему и Лестеру, Бристолю и Нориджу, Глазго и Киддерминстеру, Эдинбургу и Ипсвичу! Все громче и громче, все шире и шире пусть раздается ваш призыв! Объединяйте ваш класс в каждом городе, в каждой отрасли труда? Если предприниматели намерены выставить против вас все силы своего сословия, призовите в боевые ряды против них весь вага класс. Если они хотят великой классовой борьбы, пусть получат ее, посмотрим, каков будет исход этой грандиозной схватки»[347]347
  Маркс цитирует статью «Что дешево и что дорого», опубликованную в «People's Paper» 29 октября 1853 года.


[Закрыть].

В то время как, с одной стороны, идет борьба между хозяевами и рабочими, с другой стороны, идет борьба торговли с переполнением рынка товарами, а также борьба человеческого трудолюбия с бедствиями, вызываемыми самой природой.

В самый начальный период китайской революции я обратил внимание ваших читателей на разрушительное влияние, которое она, вероятно, окажет на социальное положение Великобритании.

«Восстание в Китае», – сообщает ныне «Examiner», – «безудержно распространяется в чайных районах; в результате – цены на чаи повышаются на лондонском рынке, а цены на миткаль падают на шанхайском».

В бюллетене ливерпульской фирмы гг. Башби и К° мы читаем:

«В Шанхае к открытию чайного рынка цены были на 40–50 процентов выше, чем в прошлом сезоне. Запасы были незначительны, а новые партии чая прибывают медленно».

По последним сведениям из Кантона,

«повстанческое движение постепенно распространяется по всей стране, угрожая совершенно разорить торговлю; промышленные изделия, почти без исключения, упали в цене; в некоторых случаях падение цен весьма значительно. Запасы велики и быстро растут, и мы опасаемся, что перспективы на улучшение весьма шатки. В Амое торговля импортными товарами, если не считать нескольких ящиков опиума, в настоящее время видимо прекратилась».

О положении на шанхайских рынках пишут следующее:

«Как черный чай, так и шелк-сырец свободно предлагались для продажи, но владельцы выдвигали такие условия, которые сильно ограничивали операции; не проявлялось никакого желания брать в обмен промышленные товары, и сделки заключались главным образом с помощью опиума – шедшего по очень низким ценам – и серебряных слитков, привезенных из Кантона. Оттуда вывезено огромное количество ценностей, но запасы их быстро приходят к концу, и нам приходится искать в других местах серебряные слитки и монеты, без которых мы скоро не сможем закупать продукцию, если только в торговле импортными товарами не наступит значительное улучшение. Операции в этой области весьма ограничены и сводятся главным образом к продаже бракованных товаров с аукциона».

В торговом бюллетене манчестерской фирмы гг. Гибсон и К° от 21 октября отмечается, что главнейшая причина нынешней депрессии состоит в том, что

«не только в настоящее время прибывают плохие известия с нашего великого китайского рынка, но и существует перспектива дальнейшего получения подобных известий в силу недоверия к денежным сделкам, что неизбежно будет в течение длительного времени являться следствием всеобщих и коренных перемен, которые, по-видимому, будут произведены в управлении и учреждениях этой огромной империи».

Что касается австралийских рынков, то «Melbourne Commercial Circular» сообщает:

«Если товары, закупленные всего около месяца тому назад и тогда же доставленные по назначению, были проданы с прибылью, составившей не менее 100–150 процентов, то в настоящее время выручки не хватило бы для покрытия расходов».

Полученные на прошлой неделе частные письма из Порт-Филиппа также доставили крайне неблагоприятные сведения о положении на рынках. Поток товаров продолжает идти со всех концов мира, но цены, по которым их можно было бы продать, настолько низки, что во избежание немедленных убытков значительное число судов приобретается для использования вместо складов.

Нет поэтому ничего удивительного в том, что торговые бюллетени продолжают отмечать застой и падение цен на рынках промышленных округов. Так, в бюллетене манчестерской фирмы гг. Фрейзер, сын и К° от 21 октября мы читаем:

«Размеры операций как во внутренней, так и во внешней торговле были крайне ограничены, и цены повсеместно в большей или меньшей степени упали. Можно констатировать, что продолжали понижаться в цене: набивной ситец размером 7 на 8 и мадеполам на 1¹/₂ – 3 пенса за кусок; материал для рубашек длиной в 50–66 ридов {Рид – около 3 метров. Ред.} и шириной в 34–36 дюймов на 4¹/₂—6 пенсов за кусок; 36—72-ридовый материал для рубашек на 3 пенса за кусок; 39-дюймовый материал для рубашек низкого сорта весом от 5¹/₄ до 6 фунтов приблизительно на 4¹/₂ пенса за кусок; материал для рубашек шириной в 39 дюймов и длиной в 60–64 рида на 3 пенса за кусок; 45—54-дюймовый материал для рубашек на 4¹/₂—7¹/₂ пенсов за кусок; жаконет низкого сорта номера 5–8 на 1¹/₂ пенса, а клетчатый жаконет номера 14–16 на 3 пенса за кусок; ткани «Т» на 1¹/₂ пенса, длинные ткани на 3 пенса за кусок, а домотканный материал разных сортов приблизительно на 1—16 пенсов за ярд. Из пряжи упали в цене муаровые нитки, главным образом низких и средних сортов: они стоят, по-видимому, ниже на ¹/₄ – ¹/₂ пенни по сравнению с расценками прошлого месяца. Из тонкой пряжи особенно пострадал номер 40, который продавался со скидкой в целый пенни на фунт по сравнению с наивысшей ценой текущего года. Другие виды пряжи стоимостью от 20 шилл. и дороже, до 60 шилл., также испытали падение цен».

Относительно положения на продовольственном рынке лондонская газета «Weekly Dispatch»[348]348
  «Weekly Dispatch» («Еженедельное сообщение») – английская еженедельная газета; выходила под данным названием в Лондоне в 1801–1928 годах; в 50-х годах XIX в. придерживалась радикального направления.


[Закрыть] сообщает:

«Что касается пшеницы, то, по мнению фермеров, приступающих к молотьбе и подсчету своей продукции, урожай будет еще меньшим, чем они предполагали. Они даже называют его половинным урожаем».

К тому же вот уж около двух недель стоит весьма неблагоприятная для сева пшеницы и уже сделанных посевов ненастная погода, внушающая серьезные опасения насчет урожая 1854 года.

Из Оксфордшира сообщают следующее:

«Что касается урожая пшеницы, то в целом он на редкость скудный; фермы, обычно производящие от 40 до 44 бушелей с акра, в этом году дали лишь 15–20 бушелей, а некоторые хорошо возделанные пшеничные и бобовые поля дают всего лишь 8—10 бушелей с акра. Урожай картофеля, сильно пострадавшего от картофельной болезни, незначителен».

Из Йоркшира сообщают:

«Из-за дождей совершенно прекращены всякие полевые работы, а остатки нынешнего урожая – к сожалению, это относится ко всем бобовым, большей части яровой пшеницы и отчасти к овсу, – ввиду того, что их не уберегли от действия дурной погоды, настолько отсырели, что не приходится надеяться даже на то, чтобы их можно было обмолотить после сухих весенних ветров. К тому же зерно сильно проросло, и несомненно, что значительная часть этих последних ресурсов неизбежно будет потеряна. Из нижеследующего можно получить некоторое представление о размерах потерь, о которых здесь идет речь. Начиная от Тиса и оттуда до Каттерика, в Стоксли, затем во всей низменной части Кливленда, далее к востоку от Терека до моря, к западу от Харрогета и от Хамбера до моря огромное количество злаков находится под дождем и портится от сырости; не менее 50 процентов картофеля безнадежно повреждено болезнями; кроме того, снова появился спрос на семена, а запасы старого зерна невелики. Совершенно очевидно, что все производящие пшеницу районы страны испытали недород и потери урожая, каких еще никогда не было на нашей памяти».

Из Хартфордшира пишут:

«Является чем-то совершенно необычным то обстоятельство, что в это время года в нашей местности еще не закончена уборка урожая. Тем не менее, это – факт; со многих полей еще не свезен овес, не свезена значительная часть урожая яровых бобовых растений, а кое-где даже ячмень; есть даже поля, на которых еще не сжаты ранние яровые хлеба».

В «Economist» за прошлую субботу помещена следующая таблица, показывающая количество пшеницы и других видов зерна, а также муки грубого и тонкого помола всех видов, ввезенных в Соединенное королевство в промежуток времени от 5 января до 10 октября 1853 года.

Продолжение

Чтобы рассеять опасения торговцев из Сити, «Economist» делает из вышеприведенной таблицы следующие выводы:

«В 1847 г., невзирая на такой исключительный стимул, как высокие цены, мы ввезли за весь год пшеницы зерном и мукой лишь 4464000 квартеров. За девять месяцев текущего года мы, не имея такого стимула, если на считать последних двух месяцев, ввезли 4856848 квартеров. Поэтому по поводу влияния столь обширного импорта на наше внутреннее снабжение можно утверждать одно из двух: либо эта импортированная пшеница в значительной степени пошла на потребление и тем самым в такой же мере сберегла нам собственную продукцию, либо она хранится в амбарах и пригодится впоследствии».

Однако этой дилеммы не существует. Вследствие уже состоявшихся иди ожидаемых запрещений вывоза хлеба из континентальных стран хлебные торговцы сочли целесообразным пока ссыпать свои запасы в амбары в Англии, где они могут впоследствии пригодиться, в случае если цены на хлеб в Англии поднимутся выше, чем на континенте. Кроме того, в противоположность 1847 г., запасы в странах, могущих испытать на себе последствия русско-турецкой войны, достигают 2438139 квартеров зерна и 43727 центнеров муки. Вывоз из Египта также будет запрещен после 30 ноября. Наконец, Англия может в этом году рассчитывать только на обычный ежегодный излишек в других странах, тогда как перед отменой хлебных законов она имела в своем распоряжении в периоды недостатка хлеба запасы иностранных государств, накапливавшиеся там в периоды обильных урожаев.

«Weekly Times», со своей точки зрения, так оценивает положение:

«Четырехфунтовый каравай стоит шиллинг, установилась такая скверная погода, какой в это время не было ни разу в течение полустолетия, рабочий класс охватила стачечная горячка, среди нас снова свирепствует азиатская холера и мы одержимы манией войны. Нам не хватает только военных налогов и голода, чтобы список бедствий Англии оказался полным».

Написано К. Марксом, 1 ноября 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3925, 15 ноября 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского