Текст книги "Собрание сочинений. Том 9"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)

Отличительной чертой нынешних забастовок является то, что они начались среди низших слоев неквалифицированных (не фабричных) рабочих – рабочих, непосредственно испытывающих теперь влияние эмиграции, иначе говоря среди различных слоев некадровых мастеровых, лишь позднее забастовки охватили фабричный пролетариат крупных промышленных центров Великобритании. В прежнее время забастовки, наоборот, всегда начинались среди верхушки фабричных рабочих – механиков, прядильщиков и т. д., распространялись затем на низшие слои этого громадного промышленного роя и только потом уже охватывали мастеровых. Это явление следует приписать исключительно влиянию эмиграции.

Существует категория филантропов и даже социалистов, которая считает забастовки весьма вредными для интересов «самих рабочих» и усматривает свою главную задачу в том, чтобы изыскать способ обеспечения постоянных средних ставок заработной платы. Не говоря уже о том, что наличие промышленных циклоп с их различными фазами делает невозможными какие-либо средние ставки подобного рода, – я, в противоположность этому взгляду, убежден, что попеременные повышения и падения заработной платы и возникающие на этой почве постоянные конфликты между хозяевами и рабочими являются при современной организации производства необходимым средством для того, чтобы пробудить энергию трудящихся, сплотить их в единый великий союз на борьбу против посягательств правящего класса и не допустить их превращения в апатичные, тупые, более или менее сытно накормленные орудия производства. При общественном строе, основанном на антагонизме классов, тот, кто хочет воспрепятствовать рабству не только на словах, но и на деле, должен решиться на войну. Чтобы правильно оценить значение забастовок и рабочих союзов, мы не можем позволить ввести себя в заблуждение тем обстоятельством, что их экономические результаты внешне незначительны, – мы должны иметь в виду прежде всего их моральные и политические последствия. Если бы не было сменяющих друг друга продолжительных фаз застоя, процветания, лихорадочного возбуждения, кризиса и крайнего упадка, через которые проходит современная промышленность в своих периодически повторяющихся циклах, если бы не было обусловленного этой сменой фаз повышения и понижения заработной платы и постоянной, тесно связанной с этими колебаниями заработной платы и прибыли, войны между хозяевами и рабочими, рабочий класс Великобритании и всей Европы был бы подавленной, умственно отсталой, внутренне опустошенной, покорной массой, для которой освобождение собственными силами было бы так же невозможно, как для рабов Древней Греции и Рима. Мы не должны забывать, что забастовки и объединения крепостных явились источниками возникновения средневековых коммун и что эти коммуны были, в свою очередь, колыбелью ныне правящей буржуазии.

В одной из своих последних статей я указывал на значение, которое должна приобрести нынешняя борьба рабочих для чартистского движения в Англии. Мое предположение подтвердилось результатами, достигнутыми за первые две недели кампании, возобновленной лидером чартистов Эрнестом Джонсом. Первый большой митинг под открытым небом должен был, как вы знаете, состояться на холме Блэкстон-Эдж. 19-го прошлого месяца туда прибыли ланкаширские и йоркширские делегаты местных чартистских групп и образовали делегатский совет. Петиция Эрнеста Джонса с требованием Хартии была единогласно одобрена, равно как и петиции, которые были представлены от имени собраний, состоявшихся в обоих графствах. Подачу ланкаширской и йоркширской петиций решено было поручить г-ну Апсли Пеллатту, депутату парламента от Саутуарка, который согласился передавать все чартистские петиции. Что касается главного митинга, то самые ярые оптимисты полагали, что он не состоится, потому что погода была ужасная, гроза усиливалась с каждой минутой и дождь все время лил как из ведра. Сперва показались только отдельные небольшие группы, взбиравшиеся на холм, но вскоре стали появляться более многочисленные партии, и с возвышенности, откуда открывается вид на окрестные долины, стали виднеться на всем пространстве, какое можно было рассмотреть сквозь густую завесу дождя, узкие, но непрерывные ленты людей, которые тянулись отовсюду по дорогам и тропинкам, ведущим от соседних селений. Ко времени, назначенному для начала митинга, свыше 3000 человек собралось на холме, находившемся на отдаленном расстоянии от каких-либо поселков и строений, и во время продолжительных речей ораторов участники митинга, несмотря на отчаянный ливень, до конца оставались на месте.

Внесенная г-ном Эдуардом Хусоном резолюция, в которой указывалось, что «социальные тяготы, лежащие на рабочем классе Англии, являются плодом классового законодательства и единственной мерой против такого классового законодательства является принятие Народной хартии», была поддержана г-ном Гаммеджем, членом чартистского Исполнительного комитета[155]155
  Имеется в виду Исполнительный комитет Национальной чартистской ассоциации, основанной в июле 1840 года. Ассоциация была первой в истории рабочего движения массовой партией рабочих, насчитывавшей в годы подъема чартизма до сорока тысяч членов. В деятельности Ассоциации сказывалось отсутствие идейного и тактического единства среди ее членов и мелкобуржуазная идеология большинства лидеров чартизма. После поражения чартистов в 1848 г. передовые, тяготевшие к научному коммунизму представители революционного чартизма, в первую очередь Э. Джонс, пытались в начале 50-х годов реорганизовать чартистское движение на социалистической основе. Это нашло отражение в программе, принятой чартистским конвентом в 1851 году. Во второй половине 50-х годов в связи с временной победой оппортунизма в английском рабочем движении и упадком чартизма Ассоциация фактически прекратила свою деятельность.


[Закрыть], и г-ном Эрнестом Джонсом. Я приведу некоторые отрывки из речей этих ораторов.

«Предложенная резолюция», – сказал г-н Гаммедж, – «объясняет народные тяготы классовым законодательством. Я думаю, что ни один человек, следивший за ходом событий, не станет оспаривать этого мнения. Так называемая палата общин оставалась глуха ко всем жалобам масс, и когда народ громко заявлял о своих бедствиях, он встречал только насмешки и издевательства со стороны людей, выдающих себя за представителей нации; а если в виде исключения голос народа находил иногда отклики в палате, он неизменно заглушался улюлюканьем разбойничьего большинства наших классовых законодателей. (Громкие аплодисменты.) Палата общин не только отказывалась удовлетворить справедливые требования народных масс, но отказывалась даже обследовать их социальное положение. Все вы, вероятно, помните, что не так давно г-н Слейни внес в палату предложение о назначении постоянной комиссии для обследования условий жизни народа и для определения мер помощи, но палата так твердо решила уклониться от обсуждения этого вопроса, что при внесении указанного предложения только 26 депутатов оказались на место и заседание палаты было перенесено из-за отсутствия кворума. (Громкие возгласы: «Позор, позор!») Когда предложение было снова внесено, г-н Слейни не только не имел никакого успеха, но, насколько помнит оратор (г-н Гаммедж), даже приступить к обсуждению вопроса выразило готовность лишь 19 присутствующих депутатов из 656 достопочтенных джентльменов. Если я вам расскажу о действительном положении народа, я думаю, вы согласитесь со мной, что причин для расследования этого вопроса более чем достаточно. Экономисты утверждают, что ежегодная продукция нашей страны оценивается в 820000000 фунтов стерлингов. Считая, что в Соединенном королевстве имеется 5000000 рабочих семей и что средний доход каждой из этих семей равняется 15 шиллингам в неделю, что, впрочем, мне представляется слишком высокой цифрой по сравнению с действительным доходом (возгласы: «Даже чересчур высокая!»), – принимая все-таки за среднюю цифру эти 15 шиллингов, мы обнаруживаем, что из своей гигантской годовой продукции рабочие получают жалкую долю в сто девяносто пять миллионов (возгласы: «Позор!»), а все остальное идет в карманы тунеядцев-лендлордов, ростовщиков и вообще класса капиталистов… Нужно ли доказывать, что эти люди – грабители? Самые злостные воры – это не те, которые сидят за решеткой в наших тюрьмах; самые крупные и ловкие воры– это те, кто грабят народ с помощью ими же созданных законов, и этот крупный грабеж является настоящей причиной всех мелких грабежей, которые совершаются в стране…»[156]156
  Отрывок из речи Гаммеджа на митинге в Блэкстон-Эдж 19 июня 1853 г. цитируется по «People's Paper» от 25 июня 1853 года.


[Закрыть]

Перейдя затем к анализу состава палаты общин, г-н Гаммедж отметил, что, принимая во внимание, к каким классам принадлежат и какие классы представляют члены этой палаты, нельзя и думать, что между ними и миллионами трудящихся может быть какое-либо, даже самое слабое взаимопонимание. В заключение оратор заявил, что народ должен хорошо уяснить себе свои социальные права.

Г-н Эрнест Джонс сказал:

«Мы провозглашаем сегодня наше требование, чтобы Хартия стала законом. (Громкие аплодисменты.) Я призываю вас вернуться в ряды великого движения, ибо я убежден, что для этого настало время, что успех зависит теперь от вас, и я страстно желаю, чтобы вы не упустили благоприятного момента. Оживление в промышленности и торговле и эмиграция придают вам на время силу, и от того, как вы ее используете, зависит ваше будущее. Если вы используете ее только для удовлетворения ваших текущих нужд, вас ждет поражение, как только изменятся нынешние условия. Но если вы используете свою силу не только для укрепления вашего настоящего положения, но и для обеспечения будущего, вы восторжествуете над всеми вашими врагами. Если оживление в промышленности и торговле и эмиграция являются для вас источником силы, эта сила должна будет исчезнуть вместе с прекращением торгового оживления и эмиграции, и вы попадете в худшее рабство, чем когда-либо, если не позаботитесь о себе теперь. (Возгласы: «Правильно, правильно!») Больше того, причины, обусловливающие вашу силу сейчас, очень скоро станут источником вашей слабости. Эмиграция, которая уменьшает количество рабочих рук, вскоре начнет в еще большей мере уменьшать спрос на труд… делах наступит застой, и я спрашиваю вас – в какой мере вы подготовлены к этому? Вы участвуете в славном движении рабочих за сокращение рабочего времени и повышение заработной платы и вы на деле добились кое-чего в этом отношении. Но заметьте! Вы добились этого не через парламент. Заметьте! Замысел предпринимателей таков: будем тешить их мелкими подачками, но не дадим им ни одного закона! Не станем проводить билль о заработной плате в парламенте, но выполним кое-какие его требования на фабрике. (Возгласы: «Слушайте!») Наемные рабы скажут тогда: «Нам нет надобности в какой-либо политической организации для борьбы за билль о десятичасовом рабочем дне или за законы, регулирующие заработную плату. Мы добились своего сами, без парламента». Да, но можете ли вы удержать завоеванное без парламента? Что дало вам победу? – Оживление в промышленности и торговле. Что отнимет у вас ее плоды? – Застой в промышленности и торговле. Ваши хозяева знают это. Поэтому они сокращают ваш рабочий день, увеличивают вашу заработную плату или возвращают ту ее часть, которую они удержали, надеясь, что вы откажетесь от создания собственной политической организации для проведения этих мер. (Аплодисменты.) Они сокращают рабочий день, хорошо зная, что скоро им придется сократить работу своих фабрик, они увеличивают вашу заработную плату, хорошо зная, что скоро им вообще не придется платить никакой заработной платы тысячам из вас. И в то же время они – в частности фабриканты центральных графств – говорят вам, что даже если бы неугодные им законы прошли, это только заставило бы их искать другие средства для вашего ограбления – таков был прямой смысл их заявлений. Итак, во-первых, вы не можете добиться нужных вам законов, потому что у вас нет народного парламента, а во-вторых, если бы такие законы и прошли, фабриканты, как сами они это утверждают, все равно будут уклоняться от их выполнения. (Громкие возгласы: «Правильно!») И я спрашиваю вас, насколько вы подготовлены к будущему? Насколько вы используете ту большую силу, которой вы в данный момент обладаете? Ибо вы будете совершенно бессильны, если не подготовитесь теперь же; вы потеряете все, что завоевали. Ведь мы собрались здесь сегодня именно для того, чтобы показать вам, каким образом вы можете сохранить и расширить свои завоевания. Некоторые думают, что чартистская организация может послужить помехой для рабочего движения. Боже правый! Да ведь только чартистская организация и может привести его к победе… Работник не в состоянии обходиться без предпринимателя, если он не может сам добыть себе работу. Но работник не может сам добыть себе работу, если он не владеет средствами труда – землей, кредитом и машинами. Он никогда не овладеет ими, пока не покончит с земельной, денежной и торговой монополиями, а сделать это он не может, не овладев государственной властью. Почему вы добиваетесь закона о десятичасовом рабочем дне? Если политическая власть не нужна для обеспечения свободы рабочих, к чему тогда вообще идти в парламент? Почему не перенести свою деятельность сразу же на фабрику? Да потому, что вы знаете, вы чувствуете, вы всеми своими действиями молчаливо подтверждаете, что без овладения политической властью невозможно социальное освобождение. (Громкие аплодисменты.) И вот я обращаю ваше внимание на основу политической власти – на всеобщее избирательное право – на Хартию. (Гром аплодисментов)… Быть может, скажут: «Почему не подождать наступления кризиса, когда миллионы сами присоединятся к нам?» – Потому что нам нужно движение, порожденное не чувством опасности и возбуждением, а основанное на спокойном убеждении и нравственной силе. Мы хотим, чтобы вы не отдавались порыву чувств, а руководствовались голосом рассудка. И вот мы призываем вас к восстановлению нашей организации, чтобы вы могли управлять стихиями, а не становиться их игрушкой. Застой в торговле будет снова сопровождаться революцией на континенте, и нам нужно воздвигнуть надежный маяк чартизма, который освещал бы нам путь среди хаоса, вызванного бурей. Итак, мы провозглашаем сегодня восстановление нашего движения, и, чтобы добиться официального признания, мы избираем путь обращения к парламенту – не потому, что мы рассчитываем на принятие им нашей петиции, а потому, что мы используем его в качестве наиболее подходящего рупора для того, чтобы возвестить миру о нашем воскресении из мертвых. Да, те самые люди, которые недавно объявили о нашей смерти, будут иметь теперь сомнительное удовольствие объявить, что мы снова воскресли, и наша петиция есть только метрическое свидетельство, возвещающее о нашем новом рождении». (Гром аплодисментов.)[157]157
  Выдержки из речи Джонса на митинге в Блэкстон-Эдж 19 июня 1853 г. цитируются по «People's Paper» от 25 июня 1853 года.


[Закрыть]

Резолюция Хусона и петиция парламенту были единодушно и с энтузиазмом приняты как на этом митинге, так и на последующих митингах, состоявшихся на той же неделе.

На митинге в Блэкстон-Эдж Эрнест Джонс сообщил о смерти Бенджамина Растона – рабочего, который семь лет тому назад был председателем большого чартистского митинга, состоявшегося в той же местности[158]158
  См. примечание 126.


[Закрыть]. Джонс предложил превратить похороны Растона в большую политическую демонстрацию, связав эти похороны с чартистским митингом в Уэст-Райдинге в пользу принятия Хартии. Это будет, сказал он, наиболее достойный способ проводить прах скончавшегося ветерана. И нужно заметить, что летописи британской демократии не знают демонстрации, подобной той, которой были отмечены восстановление чартизма в Уэст-Райдинге и похороны Бенджамина Растона, состоявшиеся в прошлое воскресенье; число собравшихся в Галифаксе превысило 200000, – чего не бывало даже во времена наибольшего возбуждения. Людям, которые судят об английском обществе только по его тупой, апоплексической внешности, я посоветовал бы побывать на таких рабочих собраниях и заглянуть в те глубины, где действуют силы, призванные разрушить это общество.

Коалиционное министерство выиграло предварительное сражение по индийскому вопросу: предложение лорда Стэнли об отсрочке принятия законодательных мер было отклонено большинством в 184 голоса. Срочные дела вынуждают меня отложить свои комментарии по поводу этого голосования.

Написано К. Марксом 1 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3819, 14 июля 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

К. МАРКС
ВОПРОС О ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ. – ГАЗЕТА «NEW-YORK TRIBUNE» В ПАЛАТЕ ОБЩИН. – УПРАВЛЕНИЕ ИНДИЕЙ[159]159
  В первом издании Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса статья была напечатана в неполном виде, без части, относящейся к разделу «Вопрос о турецкой войне».


[Закрыть]

Лондон, вторник, 5 июля 1853 г.

24 июня курьер доставил в Петербург сообщение об отклонении Решид-пашой русского сверхультиматума и через три дня к князю Горчакову был послан специальный курьер с приказом форсировать Прут и оккупировать Дунайские княжества.

Австрийское правительство направило к царю графа Дьюлаи с чрезвычайной миссией; он, несомненно, должен был предупредить царя об угрозе революции, которую таит в себе всякая общеевропейская война. О характере ответа русского кабинета в данном случае можно судить по тому ответу, который был им дан на подобное же представление той же державы в 1829 году. Вот его содержание:

«В связи с этим австрийский кабинет снова перечисляет все основания для тревоги, порождаемой брожением, которое по его мнению и согласно имеющейся у него информации господствует далеко не в одной стране, а также успехи, достигнутые в последнее время революционными стремлениями. Эти опасения особенно ясно выражены в письме императора Франца» (Николаю). «Мы далеки от того, чтобы отрицать ту опасность, на которую нам указывает Австрия. Поскольку в результате иностранных влияний сопротивление Порты приобретает характер упрямства, что откладывает – вопреки нашим желаниям и надеждам – прекращение данного кризиса и даже требует от нас удвоенных усилий и готовности пойти на новые жертвы, Россия более чем когда-либо вынуждена посвятить все свои заботы тем интересам, которые непосредственно касаются ее чести и благосостояния ее подданных. В силу этого средства, которые она могла бы противопоставить вспышке революционного духа в остальной части Европы, в настоящее время, по необходимости, окажутся скованными. Из всех держав Австрия поэтому наиболее заинтересована в заключении мира, но предстоящий мир должен быть почетным для императора и выгодным для его империи. Если договор, который мы должны будем подписать, не имел бы подобного характера, то политическому весу и влиянию России был бы нанесен роковой удар; Россия утратила бы свой престиж как могучая сила, и та моральная поддержка, которую она, возможно, будет призвана оказать в случае непредвиденных обстоятельств дружественным и союзным державам, оказалась бы непрочной и безрезультатной». (Секретное послание графа Нессельроде г-ну Татищеву от 12 февраля 1829 г., С.-Петербург.)[160]160
  Цитируется по «The Portfolio», London, 1836, vol. IV, № 27, pp. 10–12.


[Закрыть].

Газета «Press» в номере за прошлую субботу сообщает, что царь, раздосадованный поведением Англии и в особенности лорда Абердина, дал указание г-ну Бруннову не поддерживать больше никаких отношений с этим «добрым» стариком, а ограничиться официальными сношениями с министром иностранных дел.

Венская газета «Lloyd»[161]161
  «Wiener Lloyd» («Венский Ллойд») – австрийская газета консервативного направления; с сентября 1848 г. издавалась в Вене; выходила до 1854 года.


[Закрыть], орган австрийских банковских магнатов, настроена весьма решительно в пользу сближения Австрии с Англией и Францией в целях противодействия агрессивной политике России.

Вы, вероятно, помните, что коалиционное министерство потерпело 14 апреля поражение в связи с предложением об отмене налога на объявления. 1 июля ему пришлось испытать еще два поражения по этому же вопросу. Г-н Гладстон выступил в этот день с предложением снизить налог на объявления с 1 шилл. 6 пенсов до 6 пенсов и распространить его на объявления, публикуемые во всех журналах, брошюрах и других печатных изданиях. Поправка г-на Милнера Гибсона, предложившего отменить все существующие налоги на объявления, была отклонена 109 голосами против 99. Когда после этого сторонники г-на Гладстона, считавшие, что победа уже одержана, покинули палату, предпочтя присутствовать на званых обедах или на придворном балу, слово взял г-н Брайт и произнес чрезвычайно сильную речь против налогов на знание вообще и в частности против штемпельного сбора и налога на объявления. Я приведу из его речи несколько отрывков, которые могут вас заинтересовать.

«Он (г-н Брайт) сказал, что держит в руках газету таких же размеров, как любая лондонская ежедневная газета без приложений, и что, на его взгляд, эта газета ничуть не хуже всех издающихся в Лондоне газет. Напечатана она более изящным шрифтом, чем любая лондонская ежедневная газета. Бумага превосходна – она вполне удовлетворяет всем газетным требованиям. По своей печати она вряд ли может быть превзойдена, и она содержит больше материалов, чем любая ежедневная лондонская газета ее формата. Первая, вторая и третья полосы заполнены объявлениями. В номере помещены: пространная статья об исследованиях американской Ассоциации художеств, передовая, дающая сводку всех последних известий из Европы, передовая, посвященная дебатам о рыбных промыслах, и, наконец, передовая, с которой он целиком согласен и в которой доказывается, что публичные банкеты представляют собой общественное бедствие. (Возгласы: «Правильно, правильно!» Смех.) Ему приходилось читать статьи, которые с точки зрения стиля написаны, может быть, лучше, но никогда он не встречал статей, выдержанных в более достойном тоне и более полезных. Далее в газете имеются такие статьи, как «Через три дня по возвращении из Европы», «Прибытие парохода «Азия»» и сжатый обзор всех последних новостей из Европы. Из Великобритании был получен подробный разбор бюджета, внесенного достопочтенным джентльменом {Гладстоном. Ред.}. Этот бюджет в некоторых своих частях одобряется, а в других – не одобряется, а что касается положений манчестерской школы, то они совершенно не одобряются[162]162
  Брайт имеет в виду номер газеты «New-York Daily Tribune» от 6 мая 1853 г. и напечатанную в этом номере статью Маркса «Беспорядки в Константинополе. – Столоверчение в Германии. – Бюджет» (см. настоящий том, стр. 69–77).


[Закрыть]. (Смех.) Далее идет сообщение о визите г-жи Стоу в Эдинбург, длинная статья из лондонского «Times» о тяжелом положении портных, корреспонденции из Греции, Испании и других стран континента, статья о выборах в Атлоне и избрании в парламент генерал-солиситора ее величества ровно 189 голосами – весьма любопытное обстоятельство для американского читателя! Затем имеется несколько столбцов обычной хроники и весьма тщательно составленные таблицы, характеризующие состояние торговли и рынка. Газета систематически выступает против употребления спиртных напитков и против рабства, и он [Брайт] позволяет себе сказать, что в Лондоне в настоящее время нет газеты, которая была бы лучше, чем эта. Название этой газеты – «New-York Tribune»; каждое утро она регулярно появляется на столе каждого нью-йоркского рабочего, пожелавшего истратить на ее покупку 1 пенни. (Возгласы: «Слушайте, слушайте!») Оратор хотел бы задать правительству следующий вопрос: каким образом и во имя какой полезной цели и в силу каких фискальных соображений допускается, чтобы лондонскому рабочему приходилось платить 5 пенсов за утреннюю газету, между тем как его непосредственный конкурент в Нью-Йорке может покупать газету за 1 пенни? Мы открыто на глазах у всего мира соревнуемся с Соединенными Штатами; но если наши мастеровые вынуждены либо совсем обходиться без газеты, либо платить за нее 5 пенсов, либо читать ее в трактирах, тогда как в Соединенных Штатах каждый мастеровой может приобрести газету за 1 пенни, разве возможна при таких условиях какая-либо конкуренция на равных началах между мастеровыми этих двух стран? Подобным же образом трудно утверждать, что английский торговец, не видавший в глаза прейскуранта, может с такой же легкостью вести свои дела, как и торговец, ежедневно пользующийся этим преимуществом. (Возгласы: «Правильно, правильно!»)… Если канцлер казначейства станет возражать сказанному, оратор прямо и без колебаний заявит ему, что причиной этих возражений является тайная боязнь свободы печати; когда достопочтенный джентльмен говорил о финансовых затруднениях, то, утверждает оратор, это была лишь маскировка, скрывавшая его тайные опасения, как бы народ не получил свободу печати и более широкие источники политической информации. (Возгласы: «Правильно!») Только боязнь, что печать станет свободной, побуждала держаться за 6-пенсовый налог на объявления, который якобы необходим как подкрепление штемпельного сбора».

После этого г-н Крофорд предложил заменить цифру в 6 пенсов цифрой в 0 пенсов. Г-н Кобден поддержал это предложение; в ответ на утверждение г-на Гладстона, что налог на объявления не может серьезно повлиять на распространение дешевых газет, Кобден напомнил ему о заявлении, сделанном Хорасом Грили перед комиссией, обсуждавшей этот вопрос в 1851 году.

«Г-н Грили был одним из комиссаров большой выставки и владельцем той самой газеты, на которую только что ссылался его многоуважаемый друг, г-н Брайт. На вопрос, каковы были бы последствия введения налога на объявления в Америке, г-н Грили ответил, что этот налог привел бы новые американские газеты к гибели».

Тогда взял слово лорд Джон Рассел и заявил довольно раздраженным тоном, что едва ли можно считать честными попытки при отсутствии стольких членов палаты отменить уже принятые решения. Лорд Джон, разумеется, запамятовал, что как раз по вопросу о налоге на объявления его коллеги в свое время были побиты большинством всего лишь в 40 голосов, а теперь получили большинство только в 10 голосов. Несмотря на сделанное лордом Джоном назидание по поводу «конституционной» щепетильности, предложение Гладстона о налоге в 6 пенсов на каждое объявление было отвергнуто 68 голосами против 63 и поправка г-на Крофорда была принята 70 голосами против 61. Г-н Дизраэли и его друзья голосовали вместе с представителями манчестерской школы.

Как бы отдавая должное огромной важности и необъятности вопроса, палата общин придала дебатам об Индии необычайно затяжной и широкий характер, хотя следует сказать, что эти дебаты были лишены всякой глубины и значительности. Голосование, обеспечившее министерству большинство в 322 голоса против 142, находится в обратном отношении к характеру самих дебатов. Дебаты не дали министерству ничего, кроме терний, и сэр Чарлз Вуд сыграл роль осла, официально выпущенного для того, чтобы их пожирать. А в результате голосования – сплошные розы, и тот же сэр Чарлз Вуд провозглашен вторым Ману. Те же самые люди, которые опровергали проект министерства своими аргументами, провели его своими голосами. Ни один из защитников билля не осмелился оправдывать его по существу; наоборот, все они, защищая билль, оправдывались сами: одни тем, что он все же представляет собой маленькую частицу правильно задуманного мероприятия, другие тем, что он в сущности вообще не является мероприятием. Первые утверждают, что они подправят билль в комитете, а последние заявляют, что сорвут с него все его псевдореформаторские украшения.

Министерство вышло победителем, потому что больше половины торийской оппозиции разбежалось, а значительная часть остальных тори переметнулась во главе с Херрисом и Инглисом в лагерь Абердина; что же касается 142 голосов, поданных против билля, то из них 100 принадлежат фракции Дизраэли, а 42 – представителям манчестерской школы, поддержанным несколькими недовольными ирландцами и несколькими «дикими». Оппозиция внутри оппозиции еще раз спасла министерство.

Г-н Халлидей, один из чиновников Ост-Индской компании, на вопросы комиссии по расследованию заявил:

«Тот факт, что хартия предоставляет Ост-Индской компании арендные права на двадцать лет, рассматривается населением Индии как сдача на откуп его самого».

На этот раз хартия по крайней мере не была возобновлена на определенный срок, и по желанию парламента она может быть отменена в любое время. Таким образом, Компания, занимавшая до сих пор весьма солидное положение наследственного арендатора, должна будет опуститься до шаткого положения арендатора без гарантии сроков аренды [tenant at will]. Население Индии от этого только выиграет. Коалиционному министерству удалось оставить открытым, подобно всем остальным вопросам, и вопрос об управлении Индией. А палата общин, со своей стороны, выдала себе еще раз свидетельство о бедности, подтвердив одним и тем же голосованием и свою неспособность выработать закон и свое нежелание отложить его разработку.

Со времен Аристотеля мир был наводнен огромным количеством исследований, иногда талантливых, иногда абсурдных, на тему: кто должен быть наделен правительственной властью. Но впервые в анналах истории собрание мудрейших законодателей народа, владычествующего над другим народом, который насчитывает 156 миллионов человек и населяет территорию в 1368113 квадратных миль, на своем торжественном и публичном заседании разрешало необычный вопрос: кто из них обладает действительной властью управлять чужим народом в сто пятьдесят миллионов душ? В британском собрании мудрейших не нашлось Эдипа, который сумел бы разрешить эту загадку. Все дебаты вращались исключительно вокруг нее, но хотя голосование уже проведено, никакой определенности в вопрос об управлении Индией внесено не было.

То, что Индия испытывает хронический финансовый дефицит, что она несет чрезмерные военные расходы, в то время как на общественные работы не расходуется ровно ничего, что там действует отвратительная система налогообложения, а суд и законы находятся в не менее отвратительном состоянии, что эти пять пунктов составляют как бы пять главных параграфов хартии Ост-Индской компании, – все это было совершенно бесспорно установлено в дебатах 1853 г. так же, как и в дебатах 1833 г., так же, как и в дебатах 1813 г., да и вообще во всех предыдущих дебатах по индийскому вопросу. Единственное, что так и осталось невыясненным, это вопрос о том, какая партия несет за все это ответственность.

Разумеется, существует генерал-губернатор Индии, облеченный верховной властью. Но этот генерал-губернатор, в свою очередь, управляется органом управления, находящимся в Англии [home-government]. Кем же представлен этот орган управления? Министром ли по делам Индии, скрывающимся за скромным званием председателя Контрольного совета, или двадцатью четырьмя директорами Ост-Индской компании? У входа в храм индийской религии мы находим божественную троицу, и такую же троицу, только не божественную, мы находим у входа в храм управления Индией.

Если на время оставить в стороне генерал-губернатора, то поставленный нами вопрос сведется к вопросу о двойной системе управления – форме, привычной для англичан. Министерство своим биллем, а палата своим голосованием показали, что они цепляются за этот дуализм.

Когда компания английских купцов-авантюристов, завоевавшая Индию для выколачивания из нее денег, начала расширять сеть своих факторий до масштабов империи, когда ее конкуренция с частными голландскими и французскими купцами стала приобретать характер соперничества между нациями, английское правительство, конечно, стало вмешиваться в дела Ост-Индской компании, и таким образом, если не формально, то фактически возникла двойная система управления Индией. Акт Питта 1784 г., установивший компромисс с Компанией, подчинивший ее надзору Контрольного совета и одновременно превративший последний в придаток английского правительства, формально и фактически санкционировал, утвердил и упорядочил эту стихийно возникшую двойную систему управления.