Текст книги "Скандинавский король (ЛП)"
Автор книги: Карина Халле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Глава 4
А В Р О Р А
– Salud (пер. исп. – твоё здоровье), – говорит Амели, поднимая бокал шампанского в мою сторону. – Или как там говорят в Дании?
Я ухмыляюсь и стучу своим бокалом о её бокал, прежде чем сделать глоток, пузырьки щекочут мне нос. – Я думаю, они говорят skål.
– Skål. Почему бы и нет? – говорит она, изящно пожимая плечами. Она делает большой глоток своего напитка, но при этом умудряется выглядеть элегантно. Даже когда она пьяна, она выглядит совершенно утончённой. Наверное, это французская манера, je ne sais quoi (пер. фра. – я не знаю, что).
– Итак, – говорит она, смахивая с плеч воображаемые ворсинки. – Я знаю, что мы делаем это каждый раз, когда ты начинаешь работать, но в этот раз всё по-другому. Ты больше не будешь во Франции. Я буду чувствовать себя так далеко от тебя. – Она выпячивает свою точно подведённую красную нижнюю губу в преувеличенном надувании.
– Я знаю. – Несмотря на то, что я познакомилась с Амели по работе и у нас в основном профессиональные отношения, она, наверное, самый близкий друг, который у меня есть. Я уверена, что многие считают это жалким, но я не против быть одиночкой. Иногда я думаю, что мне так больше нравится. С тех пор как я уехала из Австралии, мои отношения с людьми были поверхностными и мимолётными. Они были безопасными.
Но мне очень нравится Амели, и я знаю её уже так давно, поэтому я хотела выпить с ней последний бокал сегодня вечером, прежде чем завтра уеду в Копенгаген. И что-то мне подсказывает, что в будущем мне понадобится кто-то, кому я смогу выговориться.
– Эй, – говорю я ей, оглядывая бар, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. – Если я позвоню или напишу тебе по электронной почте, ну, знаешь, просто чтобы поговорить о работе, это ведь не будет, например, записано?
Она бросает на меня язвительный взгляд, делая глоток. – Ты имеешь в виду, что если ты подвергаешься сексуальным домогательствам на своей работе, я буду держать это в секрете? Нет.
Это как раз то, что касается моей последней должности. Я всё равно планировала уволиться, но то, что я открылась Амели о причинах, привело всё в движение.
– Ты знаешь, что наш долг – защищать наших клиентов с обеих сторон, – продолжает она.
– Я знаю это, и, опять же, я рада, что всё так получилось, но я говорю о том, чтобы просто… расслабиться. – И опять же, если мне нужно пожаловаться на свою работу, то, возможно, мне лучше держать это при себе.
– Ты имеешь в виду, например, сказать мне, что считаешь своего нового босса засранцем? – спросила она, сверкнув глазами.
Возможно, это было первое, что я сказала, когда она попросила меня рассказать ей всё.
– Да. Это.
– Не волнуйся, я не буду это записывать. Ты первый человек, которого я знаю, который будет работать на настоящую королевскую семью. В глубине души я знаю, что ты подходишь для этой работы и что у тебя всё получится, но я также знаю, что это будет нелегко. Конечно, ты можешь мне выговориться. Поговорить со мной. В любое время, когда захочешь.
Я снова поднимаю свой бокал к её бокалу. – Merci.
– А ведь он красивый засранец, – размышляет она через мгновение. Дверь в бар открывается, и входит пара, принося с собой бодрый осенний воздух и звуки вечернего движения в Маре3.
– Я не могу этого отрицать.
Я также не могу отрицать, что в последние двадцать четыре часа, когда я не упаковывала свою жизнь, я следила за королём в Интернете. Я говорю себе, что это просто для того, чтобы знать, с чем мне придётся столкнуться, ну, кроме королевского члена, и я пытаюсь узнать как можно больше.
Но правда в том, что меня тянет к нему, как мотылька к огнемёту.
Не то чтобы его внешность спасала его плохое отношение. Это не так. Я думаю, она делает его ещё хуже. Но я могу оценить, как хорошо он одет, и в то же время ненавижу его манеры.
– Знаешь, я тобой восхищаюсь, – говорит она, лукаво поглядывая на меня.
– О? – Я удивлена.
– То, как ты всегда можешь просто взять и уехать. От места к месту, от семьи к семье. Ты так свободна, как птица, делаешь всё, что захочешь. Неудивительно, что ты одержима Холли Голайтли. Вы с ней похожи.
Я натянуто улыбаюсь ей. Я действительно люблю «Завтрак у Тиффани» и раньше думала, что быть свободной и независимой – это единственный путь. Я думала, что если ты слишком долго остаёшься на одном месте, то это тебя сковывает, а если ты слишком хорошо узнаешь людей, то они будут давить на тебя, макая лицом в грязь.
Но у Амели есть любимый парень, работа, которую она хорошо выполняет, друзья, семья, удивительный город Париж. У неё здесь целая жизнь, и она хороша. У неё нет причин уезжать. Ей не нужно жить на чемоданах.
Я прочищаю горло. – Ты знаешь, что можешь навещать меня в любое время. Или я приеду к тебе.
– Ты уверена в этом? Я видела твой контракт. У тебя только один выходной в неделю, по воскресеньям. И ты знаешь по личному опыту, что редко когда получишь этот выходной. К тому же я не думаю, что они позволят любому человеку встретиться с тобой. Мне придётся пройти много проверок безопасности, я уверена.
Я не думала об этом. Полагаю, для любого другого человека это может поставить крест на его социальной жизни. К счастью, у меня её нет.
– Ты всегда можешь сказать, что находишься там от имени компании. Знаешь, убедиться, что всё соответствует требованиям.
– Разоблачение неправомерных действий датской королевской семьи. – Она смеётся, вставая со стула и беря со стола пачку сигарет. – Я выйду покурить, скоро вернусь.
Я смотрю, как она уходит, стоя под светом бара, пока люди ходят туда-сюда, темнота быстро опускается, огни проезжающих машин освещают каменные здания в мечтательной манере. Моё сердце защемило, совсем немного, и я даже не знаю почему. Я чувствую, что мне не хватает какой-то части меня, и эта работа либо отдалит меня от неё ещё больше.
Или ближе к ней.
* * *
– Аврора, добро пожаловать, – говорит Майя, когда я вхожу через боковые двери дворца в фойе. – Как прошёл твой полет? Мне очень жаль, что я не смогла встретить тебя, сегодня было так много дел. Надеюсь, найти Хенрика не составило труда.
Я смотрю на Хенрика, водителя, когда он проходит мимо меня с моим огромным чемоданом и сумкой позади, и благодарно улыбаюсь ему. – Нет, он ждал меня в аэропорту. Я его сразу узнала.
При первой встрече я была не слишком высокого мнения о Хенрике. Я ожидала, что он не говорит по-английски и что поездка из аэропорта будет наполнена тишиной. Но этот парень говорит почти так же много, как и я. В основном он говорил о своей семье (ему тридцать два года, у него жена и ребёнок, он хочет вернуться в университет), но у меня такое чувство, что он сплетник. Он уже рассказал мне о водителе короля, и я знаю, что со временем смогу узнать все грязные подробности о самом короле. Я могу быть очень убедительной.
– Хорошо, – говорит Майя, и, если я не ошибаюсь, она выглядит немного нервной и взволнованной. Она быстро поворачивается к Хенрику и обращается к нему на датском. Затем она быстро улыбается мне. – Я должна помнить, что мне нужно больше говорить по-английски рядом с тобой, иначе это может показаться невежливым. Я просто сказала ему, чтобы он убрал твои вещи в твою комнату.
– Не беспокойтесь, – говорю я ей. – Это мне нужно учить датский, и быстро. Это просто удача, что до сих пор все свободно говорили по-английски.
– За исключением старшего поколения, ты увидишь, что большинство людей в Копенгагене говорят по-английски, и уж точно во дворце. Они могут быть немного, как бы это сказать, стеснительными, но они поймут тебя очень хорошо. – Она сжимает ладони и кивает в сторону зала. – Я знаю, что в прошлый раз я провела для тебя небольшую экскурсию, но я сомневаюсь, что ты смогла что-то из этого воспринять. Возможно, мне стоит провести тебя по залу и познакомить с персоналом, а затем мы сможем приступить к оформлению документов.
Это похоже на первый день в школе, и вместо того, чтобы говорить себе быть холодной и равнодушной, как это было с королём Акселем, я говорю себе быть тёплой и уважительной с каждым, кого я встречаю.
Это не так сложно, когда меня снова представляют Хенрику, или Карле, повару, или Агнес, главной экономке. Они непринуждённо вежливы и приветливы, напоминая мне немного анимационный персонал в фильме «Красавица и чудовище».
Но знаете, настоящие люди.
Затем я поднимаюсь на второй уровень, чтобы познакомить с Йоханом, водителем короля Акселя, о котором мне рассказывал Хенрик. По словам Хенрика, Йохан – лунатик, которого я, вероятно, увижу бродящим по дворцу посреди ночи. Он также выглядит и говорит, как Ларч из «Семейки Аддамс». Я мысленно помечаю, что не буду кричать во всё горло, если столкнусь с ним, разгуливающим в час ночи, как Франкенштейн, хотя ничего не обещаю.
Наконец, Майя отводит меня в административные помещения в конце, рядом с кабинетом короля. Она стучит в его дверь, и я пытаюсь подготовиться к тому, что снова увижу его, но ответа нет. Не могу сказать, что я не испытываю облегчения.
Затем дверь напротив открывается, и оттуда выходит высокий, худощавый мужчина с глубоко посаженными бровями и бледными, светлыми волосами, одетый в строгий костюм. Он кажется мне смутно знакомым, и я думаю, что, должно быть, где-то видела его фотографию во время моего шпионажа.
– Никлас, – говорит ему Майя и произносит несколько слов по-датски, прежде чем перейти на английский. – Ты знаешь, где он? – Она жестом показывает на меня кивком. – Ей нужно подписать бумаги.
Этот человек, Никлас, смотрит на меня, и если я думала, что глаза Акселя были холодными, то один взгляд на этого парня – это всё равно что смотреть прямо на Белого Ходока4. – Han er gået i seng (пер. дат. – он пошёл спать), – твёрдо говорит он, прежде чем повернуться на пятках и уйти.
Я смотрю на Майю, мои губы сжаты от удивления. – Он только что отчитал вас?
Ей удаётся улыбнуться, и она вздыхает. – Нет. Ну, возможно. Это Никлас. Я бы вас познакомила, но он…
– Неприятный? – поддразниваю я.
Она кивает. – Да. Он… ну, я уверена, что ты услышишь о нем в своё время. Он секретарь короля, так что ты будешь часто с ним общаться. Постарайся оставаться на его стороне.
Теперь я полностью заинтригована. Я буду жонглировать двумя засранцами на этой работе?
– Я знаю, о чём ты думаешь, – добавляет она. – Дело в том, что он через многое прошёл, и, возможно, из-за этого король держит его рядом с собой. Видишь ли, – говорит она, понижая голос и наклоняясь, – Никлас раньше был дворецким Хелены.
Я тихонько ахаю. Но конечно же! Вот почему он показался мне знакомым. – О Боже, это он был за рулём, когда она умерла? Он столкнул их с обрыва.
Майя настороженно кивает и просит меня говорить потише. У меня есть привычка становиться слишком оживлённой. – Это было признано несчастным случаем.
– Я знаю, но всё же. Как он всё ещё может его нанимать? Я даже не думаю, что смогу находиться в одном городе с таким человеком, не говоря уже о том, чтобы быть в одном дворце, зная, что именно по вине этого парня умерла моя жена. Чёрт возьми.
– Аксель может быть странно снисходительным, – признает Майя. – Честно говоря, я и сама не всегда понимаю его. Возможно, это один из способов удержать Хелену рядом с собой. Возможно, они делятся воспоминаниями о ней, и это облегчает боль.
Хм. Я никогда не думала, что Акселю может быть больно. Я чувствую себя немного неловко за то, что теперь называю его Королём Засранцем, учитывая всё, через что он прошёл. Я напоминаю себе, что он потерял свою жену всего два года назад.
– Он, должно быть, очень любил её, – предлагаю я.
– Конечно. Все её любили. – Она делает задумчивую паузу. – Она была очень красивой, очень особенной. Сделала много хорошего в этом мире. Сердце бедняги до сих пор разбито этой трагедией. Больше всего страдают девочки. – Она одаривает меня натянутой улыбкой. – Это одна из причин, почему я привела тебя сюда на работу, надеясь, что Аксель увидит тебя так же, как я. Ты полна света и энергии, а этот дом погрузился во тьму с тех пор, как умерла королева. Я думаю, ты принесёшь нам всем пользу.
Несмотря на то, что всё, что Майя только что сказала, очень хорошо для моего самолюбия, я могу обойтись без дополнительного давления. Я могу только надеяться, что стану для них своего рода светом.
– Поскольку он удалился в свою комнату, я уверена, что мы сможем подписать бумаги, чтобы он мог заняться этим утром, – говорит она, открывая дверь в его кабинет и зажигая свет. Она приглашает меня войти. – Всё в порядке, я часто делаю это, чтобы помочь ему. Для него это была нелёгкая битва с того момента, как он занял трон, и хотя прошло уже несколько лет, редко становиться легче.
Я вхожу внутрь. Ночью офис выглядит по-другому. А может быть, дело в том, что короля нет с нами, поэтому у меня больше времени, чтобы рассмотреть обстановку.
– Конечно, в противном случае тебе не стоит сюда заходить, – говорит она. – На самом деле, я бы избегала большинства комнат на этом этаже, просто чтобы быть в безопасности.
– Не беспокойтесь, – говорю я ей. – Я не хочу наступать никому на пятки.
– Вот, присаживайся – говорит она, указывая на его кресло.
– Вы хотите, чтобы я села в его кресло? – Потому что я уверена, что это точно наступит ему на пятки.
– Конечно. Тебе нужно многое подписать.
Итак, я сажусь в кожаное кресло короля, и хотя это не трон, но ощущение такое.
Ощущение неправильное.
И в то же время могущественное.
Я могла бы привыкнуть к этому.
– Голову ему с плеч, – резко объявляю я, стуча кулаком по столу.
Майя морщит лоб. Я вечно заставляю эту женщину вздрагивать.
– Шучу, – быстро говорю я. Серьёзно. В этом кресле нужно быть серьёзным. – Так что вы хотите, чтобы я подписала?
Она берет с угла стола папку, наполненную стопкой бумаг, и кладёт её передо мной, вместе с толстой книгой с надписью на английском "Norland College Handbook" (пер. Справочник Норландского колледжа).
– Что это? – говорю я, беря её в руки и переворачивая. Она тяжёлая. Как Библия.
– Обычно лучшие няни, те, которые продолжают служить британской королевской семье и знаменитостям, учатся в Норландском колледже в Англии. У нас нет на это времени, поэтому я предоставила тебе их учебник. Там есть всё, начиная от того, как избежать папарацци в машине, и заканчивая антитеррористической подготовкой. Думаю, будет разумно, если ты прочтёшь его целиком.
Весь? Он огромен. К счастью, у меня есть аппетит к обучению. Я смотрю на неё. – Будет ли викторина?
– Если хочешь, – говорит она и протягивает мне ручку. – Может быть, начнём работать с документами?
И вот мы приступаем к работе с документами. Майя терпелива со мной, убеждаясь, что я понимаю каждый из них. У меня такое чувство, что, если бы здесь был Аксель, он не был бы так снисходителен ко мне.
К тому времени, когда я заканчиваю, уже поздно. Майя отправляет меня в мою комнату с тяжёлым справочником в руках, и я чувствую себя одновременно измотанной и на взводе.
Моя комната находится на третьем этаже, и из краткой экскурсии, которую мне провели в тот день, я помню, что она находится через две двери от девочек (которые живут в одной огромной комнате и спят на двухъярусных кроватях, что очень мило) и в противоположном конце коридора от комнаты короля.
Моя комната довольно большая, но всё равно уютная благодаря толстым скандинавским коврам, которые покрывают большую часть деревянного пола. Конечно, в ней всё равно есть что-то грандиозное: кровать из тёмного дерева с балдахином и пологом из тилового бархата, старинные антикварные шкафы, тумбы и гардеробы, а также просторная ванная комната с сине-белой плиткой и ванной на когтеобразных ножках.
Мне определённо повезло с жильём, и, наверное, перед сном мне стоит распаковать чемодан и вещевой мешок, и всё убрать, чтобы утром не пришлось рыться в багаже, прежде чем отвезти Клару в школу.
Но кровать более убедительна, чем что-либо ещё, и после того, как я умываюсь и надеваю первый попавшийся предмет одежды – кофту с длинными рукавами и надписью: "Собаки любят меня", я забираюсь под толстое одеяло. Ночи здесь прохладнее, чем в Париже, и сам дворец кажется слегка сквозит. Но, опять же, в каком дворце не бывает сквозняков, если комнаты размером с квартиру, а потолки высотой в пятнадцать футов.
Я лежу и думаю о том, как радикально изменилась моя жизнь. Никогда за миллион лет я не думала, что девочка, растущая в лачуге за пределами "города" Виндора, Австралия, окружённая красной пылью и тщетностью, ложащаяся спать голодной каждую ночь, носящая одежду, подаренную соседями, и задающаяся вопросом, увидит ли она когда-нибудь снова своего отца, сможет в итоге спать в королевском дворце. Даже в детстве я никогда не позволяла себе мечтать о лучшем мире для себя.
Печально то, что… Я до сих пор не позволяю себе мечтать, даже когда я должна жить тут.
Глава 5
А В Р О Р А
Несмотря на усталость, я не очень хорошо сплю.
У меня вообще это никогда не получается, и особенно в первую ночь в незнакомом месте, будь то гостиница или моя новая комната на новой работе. Я всегда слишком хорошо понимаю, насколько незнакомым является моё окружение. Я всегда планирую пути отступления на случай, если что-то пойдёт не так, я всегда с недоверием отношусь к теням.
В данном случае, моя комната огромная, а тени глубокие, длинные и повсюду. К тому же, в глубине сознания мне кажется, что я слышу, как кто-то ходит вверх и вниз по коридору. Это может быть лунатик Йохан, и я начинаю сомневаться, заперла ли я дверь или нет.
Когда небо начинает светлеть от чёрного до фиолетово-серого, я уже проснулась и встала с постели. Майя сказала мне, что школа Клары начинается в восемь тридцать и находится примерно в двадцати минутах езды, так что мы должны быть вне дома – то есть вне дворца – не позже восьми.
Я нервничаю, как обычно в свой первый рабочий день. Я не знаю местности (а в данном случае – страны), не знаю ни детей, ни взрослых. Я понятия не имею, чего ожидать, и это ещё без учёта всего королевского дела. Да ещё и дерьмовый сон в придачу ко всему этому не помогает моим нервам. Лучшее, что я могу сделать, это пока просто игнорировать все королевские дела, и тот факт, что мой новый дом – это замок, и я забочусь о двух чёртовых принцессах, и просто притворяться, что в этом нет ничего нового.
Хотя чан с кофе не помешал бы. Я включаю свет и оглядываю комнату. Интересно, не будут ли они возражать, если я принесу в комнату чайник, а также чай и растворимый кофе? Не могу представить, как я буду таскаться на огромную кухню в любое время дня и ночи, чтобы выпить кофе.
Ты получишь кофеин позже, говорю я себе. Просто сосредоточься на дне. Ты знаешь, что всё получится так, как должно быть.
Первый шаг – решить, что надеть. Я немного девчонка-сорванец, и обычно меня можно найти скорее в повседневной одежде, чем нет, предпочитая шорты и майки летом и зауженные брюки, приталенные футболки и джемперы зимой. Но поскольку это королевский дворец и всё такое, а мои две подопечные, похоже, очень любят красивые маленькие платья, я задаюсь вопросом, не нужно ли мне сделать шаг вперёд. Даже няни из справочника Норвуда придерживались школьной формы в стиле Мэри Поппинс (в комплекте со шляпой!) и рабочей формы из темно-синих юбок и блузок.
Я ещё немного покопалась в своём багаже, убрав половину вещей, пока не наткнулась на единственную юбку, которая у меня есть – чёрную шерстяную юбку А-линии. На самом деле, я не думаю, что носила её с тех пор, как приехала в Европу – она была частью моей униформы официантки в Брисбене, пока я не набрала достаточно денег, чтобы сбежать.
Я натягиваю её, чувствуя, что у меня сейчас случится аневризма, и даже не могу застегнуть молнию до конца сзади. Если кто-то сомневался, что я набрала вес после переезда в Европу, вот доказательство. Не то чтобы я была ленивой (я люблю прогулки, а бег с детьми – прекрасное кардио) или питалась дрянью (еда здесь удивительно свежая и цельная по сравнению с Озом), но тогда я была болезненно худой. На самом деле, эта юбка изначально была мне велика.
Я содрогаюсь от воспоминаний и думаю, что, наверное, мне стоит снять её, чтобы она не напоминала мне о моём прошлом весь день. Но я не могу. Молния застряла на полпути.
– О, черт возьми, – ворчу я, извиваясь и пытаясь справиться с ней.
Кто-то стучит в дверь. – Аврора, – зовёт Майя. – Просто хочу убедиться, что ты проснулась.
– Я в порядке, просто одеваюсь! – кричу я в ответ, судорожно пытаясь расстегнуть молнию.
– Завтрак будет подан в столовой через пять минут, – говорит она, и тут я слышу её шаги по коридору и стук в другую дверь. Должно быть, она будит девочек.
Я вздыхаю и смотрю на себя в зеркало в помятой кофте "Собаки любят меня", в которой я спала, и в плохо сидящей мини-юбке. Я должна извлечь из этого пользу. Юбка, наверное, слишком короткая, но если я надену её с колготками, сапогами до колена и блузкой, то всё будет в порядке.
Но, конечно, единственная пара колготок, которая у меня есть, зацепилась. Поэтому я надеваю толстые носки до колена под сапоги, белую футболку с V-образным вырезом под светло-серый кардиган – "дедушкин", достаточно длинный, чтобы скрыть тот факт, что моя юбка застёгнута только наполовину, и быстро собираю свои длинные волосы в хвост, выходя в коридор. Наверное, мне стоит немного подкраситься, но лучше быть без макияжа, чем опоздать.
На поиски столовой уходит больше времени, чем ожидалось, поскольку в этом дворце так много чёртовых столовых, и к тому времени, как я туда попадаю, Клара, Фрея и Майя уже сидят за столом и едят то, что похоже на мюсли и йогурт. Есть два свободных места, и я предполагаю, что одно из них – моё.
– Здравствуй, няня, – весело говорит Клара.
– Почётная богиня, – говорит Фрея под нос, бросая на Клару презрительный взгляд.
Тем временем Майя поднимает одну бровь, глядя на мою юбку. Она ничего не говорит, хотя я практически слышу, как в её голове раздаётся цок-цок. Что по-датски значит «шлюха»?
Я прочищаю горло, борясь с желанием прикрыть бедра. – Извините, я опоздала. Я заблудилась.
Клара хихикает. – Я должна поиграть с тобой в прятки позже. Здесь так много укромных мест, что ты никогда меня не найдёшь.
– Клара, – тихо укоряет её Майя. – Ты знаешь, что случилось в прошлый раз.
– Что случилось в прошлый раз? – спрашиваю я, садясь на своё место и глядя на пустую миску. Может быть, я должна пойти на кухню и приготовить себе что-нибудь?
– Я так хорошо спряталась, что им понадобилось несколько дней, чтобы найти меня, – с гордостью говорит Клара.
– Это было несколько часов, – поправляет её Майя, покачивая головой. – И этого было достаточно, чтобы старая няня плакала, когда не могла тебя найти. Ты должна пообещать, что не будешь так поступать с мисс Авророй.
Всё, на чём я могу сосредоточиться, это на том, чтобы влить кофе в свои вены, и я уже собираюсь спросить, где я могу получить немного кофе, когда входит Карла, повар.
– Доброе утро, мисс, – говорит она мне. Карла с её коротко подстриженной светлой чёлкой, прищуренными глазами и круглыми щеками выглядит вечно весёлой. – Что бы вы хотели на завтрак? Вафли? Зерновые? Омлет? Холодные котлеты и сыр?
Я не хочу быть занозой в заднице, поэтому я просто говорю: – Я буду то же, что и они. Плюс столько кофе, сколько вы сможете мне дать. Сливки и сахар, пожалуйста.
– Конечно, – говорит она, а потом смотрит на пустую тарелку во главе стола. – Он не придёт?
Майя качает головой. – Он очень занят сегодня.
Карла кивает и выходит из комнаты, а я поворачиваюсь к Майе. – Аксель обычно завтракает с вами?
– Папа раньше делал это, – говорит Клара и, кажется, тычет ложкой в мюсли. – Каждое утро завтракали он, я, Фрея… и мама.
За столом воцаряется тяжёлая тишина. Это первый раз, когда я вижу, что девочки упоминают свою мать, и я не представляю, как они к этому относятся.
Хотя Клара, похоже, справляется с этим, бурно поглощая свой завтрак, а Фрея съёживается на своём месте, словно желая, чтобы комната проглотила её целиком.
– Я уверена, что он скоро придёт, – говорю я, стараясь быть позитивной, хотя на данный момент я понятия не имею, как здесь всё устроено.
– Вы, девочки, знаете, что он был так занят в последнее время, – объясняет Майя, но даже это звучит слабовато.
Мне грустно представлять, какой была эта семья до смерти королевы Хелены. Должно быть, кажется, что призрак обедает с ними каждый день.
После того, как я заварила кофе и съела немного мюсли, мы с Кларой погрузились в ожидающую нас машину, Хенрик сел за руль. Фрея остаётся с Майей, хотя Майя отмечает, что она, вероятно, начнёт ездить с нами, если Майя не будет свободна. Майя выступает в роли бабушки девочек, но в конечном итоге она не является их няней.
– Доброе утро, мисс Аврора, – весело говорит Хенрик, поворачиваясь на своём месте, чтобы кивнуть мне и Кларе. – Godmorgen, Deres Kongelige højhed (пер. дат. – Доброе утро, Ваше Королевское Высочество).
– Ты можешь говорить со мной по-английски, Хенрик, – говорит Клара, шаркая по заднему сиденью машины. – Я свободно говорю, ты же знаешь.
– Да, конечно, Ваше Королевское Высочество, – говорит Хенрик, заводя машину.
Клара смотрит на меня с широкой улыбкой. – Я свободно говорю, верно? Разве я не лучший знаток английского, которого ты когда-либо встречала? – Она невероятно мила в очередном платье, на этот раз с синим принтом, который сочетается с синим ободком на её длинных прямых светлых волосах, с босоножками кораллового цвета. Рюкзак, который кажется карликовым, занимает пространство между нами.
– Определённо одна из лучших, – говорю я ей и ловлю выражение лица Хенрика в зеркале заднего вида, стараясь не рассмеяться. – Я удивлена, что тебе не нужно носить форму в школе. – Я также удивлена, что она начала учиться ещё в середине августа.
– Это государственная школа, мы можем носить всё, что захотим, – говорит она.
Государственная школа? Это что-то новенькое. Я бы подумала, что девочек запрут в какой-нибудь ультра-частной, ультра-эксклюзивной, ультра-дорогой академии для королевских особ.
– Я уверен, что ты узнаешь, что королевская семья здесь довольно непринуждённая по сравнению с Англией, – говорит Хенрик, прочитав моё выражение лица. – Они всегда верили в то, что нужно быть как можно более приземлёнными. Аксель даже постоянно ездил на велосипеде по городу, за ним, конечно, следовали охрана и надсмотрщики.
Я смеюсь. Не знаю, что смешнее: мысль об Акселе на велосипеде или тот факт, что в любой момент ты можешь прогуливаться по Копенгагену и увидеть короля, проносящегося мимо тебя на двух колёсах. – Я не могу себе этого представить, – признаюсь я.
– Его Величество занимался многими вещами, – говорит он. – Рискованными вещами.
Опять же, Аксель не похож на любителя риска или нарушителя правил. Если уж на то пошло, он тот парень, который устанавливает правила только для того, чтобы позлить других людей. – Например?
– Спроси его, почему он занялся парусным спортом, – говорит он со смехом.
Я помню, что видела его фотографии на яхте, но не думала, что он настоящий моряк. Обычно богатые чуваки просто сидят на яхтах, пьют и выглядят красиво, пока кто-то другой делает всю тяжёлую работу. Тем не менее, я сделала заметку спросить Акселя как-нибудь, надеюсь, когда он будет в хорошем настроении.
Если это вообще возможно.
Дорога до школы довольно короткая, и Клара, кажется, очень рада ехать, что я расцениваю как хороший знак.
– Так тебе нравятся твои одноклассники? – спрашиваю я её, когда машина замедляет ход. Я вижу школу вдалеке, это довольно непримечательное здание в причудливом, покрытом листьями жилом районе.
– Не совсем, – отвечает она, пожимая плечами.
Она говорит это таким непринуждённым тоном, что я на мгновение моргаю. – Что? Почему? Они злые?
Кажется, она размышляет над этим, глядя в окно на проходящих мимо школьников. Трудно не заметить, что все до единого родители и дети смотрят на «Таун Кар» либо с презрением, либо с опаской, либо с завистью.
– Нет, – медленно говорит она. – Они просто не хотят быть моими друзьями. Это нормально.
– Вот мы и приехали, – говорит Хенрик, подъезжая к обочине.
Они не хотят быть её друзьями? Ну, это точно разговор для другого раза.
– Спасибо, Хенрик, – вежливо говорит Клара и сама открывает дверь.
Я выхожу из машины и быстро перебегаю – что трудно в этой юбке – на другую сторону, чтобы помочь ей выйти, забирая её рюкзак. Я закрываю дверь и собираюсь взять её за руку, но она неуловимо отдёргивает её.
– Тебе не нужно держать меня за руку, – говорит она, забирая рюкзак из моих рук и перекидывая его через плечо. – Никто из других нянь этого не делал. – Она оглядывается через плечо на вход в школу, куда входили дети. – Тебе не нужно провожать меня.
Кажется, что большинство родителей провожают своих детей до двери, но…
– Хорошо, – говорю я ей. Я знаю, что в её возрасте школьная динамика может быть достаточно сложной, и это без учёта всего, что касается принцессы. – Я буду здесь после школы.
– Круто, – говорит она и показывает мне большой палец вверх, поворачиваясь и уходя. Все смотрят ей вслед, но она идёт с гордо поднятой головой. Возможно, такое отношение только усугубляет ситуацию для неё в этом возрасте, когда она носит титул "принцессы", но, хотите верьте, хотите нет, я могу это понять. Я выросла среди людей, которые так или иначе шептались обо мне или моих родителях, и единственное, что ты можешь сделать, это просто улыбнуться и притвориться, что тебя это не беспокоит, независимо от того, как сильно ты ломаешься изнутри.
После того как она исчезает в здании, я сажусь в машину, и Хенрик везёт меня обратно во дворец, возвращаясь к непринуждённой болтовне по дороге. Я хочу спросить о многом – обо всём, но мне приходится напоминать себе, что это только первый день. Даст Бог, у меня будет ещё много времени, чтобы узнать всё самостоятельно.
Когда я вернулась, Майя передала мне Фрею и ушла, сказав, чтобы я позвала Агнес, главную экономку, если мне что-нибудь понадобится, и я вдруг почувствовала себя обделённой. По правде говоря, по сравнению с большинством мест, где я работала няней, у меня никогда не было такого уровня руководства, и я бесконечно благодарна, что Майя была здесь, чтобы показать мне, что к чему, даже если временами она немного душновата. Но теперь, когда её нет, начинается паника и страх. Мне кажется, что весь мой многолетний опыт просто рассыпался в моих руках, и я понятия не имею, что я делаю.
Фрея особенно молчалива, и я до сих пор не уверена, всегда ли она такая или просто так ведёт себя рядом со мной. Я спрашиваю её, чем она хочет заняться, и у неё нет предложений, поэтому, учитывая её интерес ко всему, что связано с "богами", я достаю свой iPad и начинаю рассказывать ей истории о богине Фрейе, прежде чем перейти к греческим богам, которых я хорошо знаю. На мгновение я думаю, что, возможно, это считается язычеством или чем-то подобным, и Аксель взорвётся, если узнает, но она так увлечена каждым моим словом, что я понимаю, что оно того стоит.
