Текст книги "Скандинавский король (ЛП)"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 15

А В Р О Р А

На следующее утро прозвенел будильник, и мне кажется, что я могу спать вечно. Не помогает и то, что за пределами одеял прохладно, мой нос практически замёрз.

– Неужели вы не можете позволить себе отопление в этом чёртовом доме? – ворчу я никому конкретно, прежде чем закрыть глаза и попытаться снова заснуть. На несколько мгновений я погружаюсь в забвение, пока не вспоминаю.

Акселя.

Прошлую ночь.

Всё.

Мои глаза распахиваются.

Святое дерьмо.

Это действительно произошло.

Я имею в виду, это действительно произошло.

Это был не сон.

Это действительно были его губы против моих.

Это был его член, прижатый к моему бедру.

Это были его грубые слова, называющие меня уникальным и прекрасным созданием.

У меня снова перехватывает дыхание, сердце делает сальто от воспоминаний, которые я всё ещё чувствую на своей коже, навсегда запечатлённые в памяти.

Теперь я не могу снова заснуть. Даже холод не беспокоит меня.

Я встаю с постели, хватаю халат и шаркаю в ванную, смотрю на себя в зеркало, чтобы убедиться, что я выгляжу иначе. Я чувствую себя по-другому во всех отношениях, как будто что-то внутри меня было отпёрто, замок, который я безуспешно пыталась взломать в течение очень долгого времени.

Моя кожа бледная, хотя веснушек стало больше из-за недели, проведённой на Канарских островах, но глаза кажутся светлее и темнее одновременно, в волосах есть колтуны, когда он сжимал их в кулак, а губы такие шершавые, розовые от синяков, такие розовые, какие бывают от слишком частых поцелуев.

Я провожу по ним кончиками пальцев, с трепетом глядя на своё отражение, и улыбка медленно растягивается по моему лицу.

Моё сердце разрывается.

Это случилось.

Я позволяю этому чувству овладеть мной, как электричеством, потому что знаю, что скоро реальность покажет свою уродливую голову. Она напомнит мне, что, хотя Аксель поцеловал меня, больше ничего не изменилось.

И всё же всё изменилось.

Тем не менее, я стараюсь сохранить лёгкость в сердце. Я не позволяю своим мыслям становиться слишком серьёзными, не хочу, чтобы что-то уменьшалось.

Как часто люди могут испытывать такие чувства?

Я хочу прижать это чувство к груди и никогда не отпускать его.

Я практически скачу по комнате, собираясь на работу, не в силах удержаться от хихиканья, улыбки и румянца от того, что произошло.

Вкус его губ.

Ощущение его спины под моими руками.

То, как он переходил от сладкого и поэтичного к грубому и страстному.

Это, наверное, удивило меня больше всего – увидеть эту дикую сторону Акселя, человека, которого я раньше не могла представить себе раскрепощённым.

Но теперь я знаю лучше, и всё же мне кажется, что он сдерживал себя со мной.

Мысль о том, что он мог бы сделать, заставляет жар разгораться между моих ног, заставляет меня страстно желать его. Теперь, когда я знаю, каково это – почти иметь его таким… Я не хочу ничего меньшего. Синяк на моём плече – постоянное напоминание о том, что мой босс действительно укусил меня, как раз перед тем, как собирался трахнуть меня.

Но я всё ещё няня, у которой есть работа, поэтому я делаю всё возможное, чтобы держать грязные мысли на расстоянии и просто продолжать день. Я отвожу Клару в школу, Фрея идёт со мной, потом я играю с Фреей и Снаф-cнафом, пока мы учим свинью трясти копытом, потом я читаю ей сказки.

Я совсем не вижу Акселя, потому что он где-то по делам, и я не хочу признаваться, что каждый раз, когда мне казалось, что я слышу, как он возвращается домой, мой пульс пропускал несколько ударов, только чтобы разочароваться, когда я видела, что это не он.

Но с течением дня я перестала разочаровываться.

По мере того как день проходил, а темнота бесконечной зимы казалась слишком навязчивой, и я уставала, мой разум начал зацикливаться на других вещах.

Негативные вещи.

Это моя природа – пытаться вытеснить это дерьмо из головы.

Но что-то начало беспокоить меня.

Оно медленно росло, шаг за шагом.

Тот факт, что вчера вечером Аксель вызвал меня в свой кабинет под предлогом моего увольнения.

Или, возможно, это был вовсе не предлог. Возможно, это был его план.

Может быть, я каким-то образом отвоевала свою работу и доказала ему, что достойна остаться.

Это глупые мысли и не соответствуют тому Акселю, которого я знаю, но факт в том, что он действительно пытался уволить меня, и каким-то образом, после того как мы поцеловались, после того как мы почти трахнулись, я получила свою работу обратно.

Я имею в виду… какого хрена это было?

– Ты в порядке? – спрашивает меня Фрея. Я понимаю, что я с излишней злостью швыряю её игрушки в ящик для игрушек.

Я даю ей фальшивую, сладкую улыбку. – Я в порядке. Ты не знаешь, куда сегодня ушёл твой отец?

Фрея просто смотрит на меня, потому что с какой стати она должна знать, если я не знаю?

– Может быть, он покупает мне подарок? – с надеждой спрашивает она своим тоненьким голоском.

О, Боже.

Позже, около обеда, когда Аксель всё ещё не вернулся, я позволила гневным мыслям превратиться в нечто, состоящее из пламени и огня, просто тушуясь над всем этим.

Как ты посмел так поступить со мной? Я хочу кричать на него. Зачем ты это сделал? Чтобы получить реакцию?

Неужели он такой дерьмовый и незрелый? Он старше меня на четырнадцать лет. Неужели такие мужчины, как он, играют в эту игру?

Хотя, видит Бог, мужчины никогда не перестают играть в игры, независимо от их возраста.

Когда ужин закончился, я сказала Майе, что у меня перерыв.

Я также сказала ей, что буду в своей комнате и хочу поговорить с Акселем наедине, когда он вернётся домой.

Майя – не дурочка, и, хотя я не думаю, что она подозревает, что что-то случилось между нами прошлой ночью, она может сказать, что я была в плохом настроении всю вторую половину дня, поэтому она соглашается без лишних вопросов.

Уже почти девять, девочкам пора спать, когда я слышу голоса откуда-то из дворца.

Я уже лежу на кровати в одних трусах и футболке, полусонная, полуожидающая, когда раздаётся стук в дверь.

Через секунду весь гнев проносится сквозь меня, и миллион отрепетированных аргументов, которые я придумала для него в своей голове, начинают соревноваться друг с другом, чтобы выйти первыми. Я хватаю халат, туго завязываю его, как будто это каким-то образом будет силовым полем против него, а затем иду к двери.

Аксель стоит по ту сторону, его рука поднята, готовая постучать снова.

Глупый ублюдок так красив, что я почти забыла, почему я злюсь.

– Как дела? – просто спросил он. Как будто прошлой ночи и не было вовсе.

Мои глаза вспыхивают, и я поджимаю губы, жёстко жестикулируя в сторону комнаты, чтобы он вошёл.

Он удивлённо морщит лоб, вероятно, не понимая, почему я так себя веду, но всё равно входит, настороженно оглядываясь по сторонам, как будто попал в ловушку.

Я закрываю дверь и поворачиваюсь к нему лицом, мои кулаки сжимаются и разжимаются.

Он видит это и настороженно смотрит мне в лицо. – Что происходит? Извини, что меня не было рядом весь день.

– Ты мудак, – говорю я. Ого. Я не ожидала, что это будет первым, что вылетит из моего рта, но вот, пожалуйста. У меня никогда не было фильтра, зачем начинать сейчас?

– Прошу прощения?

Я думаю, что половина удовольствия от оскорбления Акселя, кроме того, что он заслуживает этого большую часть времени, заключается в том, что это действительно раздражает его, поскольку никто другой не разговаривает с ним таким образом.

– Ты уволил меня вчера вечером.

– Я не увольнял, – говорит он. – Помнишь? Я сказал тебе, что это не так.

– В конце! – кричу я, размахивая руками. – После того, как мы целовались, после того, как ты почти трахнул меня сзади!

Он хмурится и прикладывает палец к губам. – Об этом не стоит говорить слишком громко.

– Правильно, потому что не дай Бог тебя застанут за тем, что ты чуть не трахнул няню.

Его глаза расширяются. – Ну, да. Это полностью так.

– Аксель, ты вызвал меня в свой кабинет.

Он потирает губы, задерживаясь на мгновение. – Да.

– Чтобы уволить меня.

– Я не совсем тебя уволил, – говорит он, тянет руку к шее и избегает моего взгляда.

– Да, уволил!

– Ты сама пришла к такому выводу.

Боже мой. Семантика?

– Ты позволил мне прийти к такому выводу! Ты не поправил меня! Ты только дополнил его!

– Я должен был.

– Почему?! – Я подбегаю к нему и тыкаю пальцем в его грудь. Этот чёртов датчанин надел ещё один из своих сексуальных костюмов. – Почему ты сделал это со мной? Ты заставил меня обнажить перед тобой свою душу.

– Я должен был знать правду, – говорит он, обхватывая мои пальцы и пытаясь оторвать их от своей груди. Я не позволяю ему.

– Правду. Значит, это была просто ложь? Ты провоцировал меня, чтобы получить желаемую реакцию?

Он ничего не говорит, его взгляд устремлён в угол комнаты, как будто кто-то там спасёт его.

– Никто не может спасти тебя от этого разговора, Аксель. Ты – гребаный король.

– Это меньше похоже на разговор и больше на истерический крик, – бормочет он.

Ох. Нет, он не сказал это.

И я думаю, что он тут же жалеет, что сказал это, потому что он делает шаг назад, вскидывая руки в знак капитуляции. – Смотри.

– Эй. Не нужно мне твоё "смотри". Разве ты не понимаешь, что это было ужасно? Для меня! Ты заставил меня думать, что я потеряла работу, что я потеряла девочек, что я потеряла тебя!

Чёрт возьми. Теперь проклятые слезы прошлой ночи возвращаются. Я откидываю голову назад и смотрю в потолок, пытаясь загнать их обратно в глаза.

– Мне жаль, – мягко говорит он, протягивая ко мне руки.

Я отмахнулась от его рук. – Нет. Ты не можешь так просто играть с моими чувствами. Если ты хотел узнать, что я чувствую, ты должен был быть гребаным мужиком, подойти ко мне и спросить.

– Быть гребаным мужиком? – повторил он, его ноздри раздувались. – Я знаю, что случилось с тобой на твоей последней работе. Я говорил с твоим агентством. Я не собирался снова ставить тебя в такое положение. Я не мог знать наверняка, что ты чувствуешь ко мне, и не собирался рисковать потерять тебя, чтобы выяснить это.

– Но ты рисковал потерять меня! Ты уволил меня. Или понарошку уволил. Я не знаю, какого хрена ты сделал, но это было манипулятивное дерьмо.

– Я должен был.

– Пошёл ты, – рычу я.

– Эй, – огрызается он. – Я сказал, что должен был. Я не хотел, но только так я мог быть уверен, и нет, я не мог просто подойти к тебе и спросить, думала ли ты когда-нибудь о том, чтобы трахнуть меня.

– Я давала тебе намёки!

– Тебя трудно читать.

– О, это не так.

– Да, так. Ты всегда издеваешься надо мной. Дразнишь меня. Откуда мне знать?

Я качаю головой, всё ещё злясь. – Ты спрашиваешь. Вот откуда. Или, чёрт возьми, пойми намёк и просто поцелуй меня. У тебя уже было миллион шансов.

– У тебя тоже!

Я издала громкий, едкий смех. – Боже мой. Да, точно! Как будто я бы просто так бросилась на своего босса.

– Ну, ты могла бы. В любом случае, это не имеет значения. Всё кончено.

– Нет, ничего не кончено, потому что ты сделал это таким мудацким способом.

Он тянется к моей руке и притягивает меня к себе. – Я сделал это так, как должен был. Слушай, я знаю о нашем положении здесь. Я знаю, что я твой босс. Король. Я имею власть над тобой, а ты – моя подчинённая. Какой бы непокорной ты ни была, я также знаю, что ты любишь моих дочерей и готова на всё ради них, а это может означать, что ты готова на всё, чтобы продолжать работать здесь. Я понятия не имел, что ты сделаешь, если я пристану к тебе. Был очень большой шанс, что, если бы я это сделал, ты бы пошла на это, только ради того, чтобы сохранить свою работу. Ты меня понимаешь?

Я искоса смотрю на него, потому что мне не нравится тот факт, что, то, что он говорит имеет смысл.

Он сжимает мою руку. – Я всегда хорошо понимал нашу динамику власти, и я также знаю, что некоторые мужчины используют эту динамику. Меньше всего я хотел, чтобы ты уступала мне из чувства долга, целовала меня в ответ, потому что считала это единственным способом сохранить свою работу. Я не мог так поступить с тобой.

– И ты уволил меня вместо этого, – тихо говорю я.

– Да. Не по-настоящему, никогда по-настоящему. Но просто для того, чтобы ты подумала, что власть, которую я имел над тобой, ушла, и тебе больше нечего терять. Только так я мог быть уверен. Мне очень, очень жаль, что это было так манипулятивно.

Хотя моё сердце слегка замирает, и гнев начинает утихать, я всё ещё расстроена. – Должен был быть другой способ.

– И, возможно, он был. Но я выбрал именно этот путь, и поверь мне, если бы я мог сделать это по-другому, я бы сделал. – Он делает паузу и делает шаг ко мне, проводя рукой по передней части моего халата, пока не зацепится за поясок. – Но я не жалею об этом. Потому что это, в конце концов, привело нас к этому моменту.

Мне кажется, я никогда не начинала нервничать так быстро. Как будто я перешла от нуля к шестидесяти, от гнева к предвкушению, и мой мозг не знает, как за ним угнаться, даже если моё тело знает.

Он смотрит на меня, его глаза ярко горят. – Скажи мне, что ты тоже не жалеешь об этом. Скажи, что всё это что-то значило для тебя.

Я делаю глубокий вдох, готовясь к признанию. – Это значило для меня всё, Аксель.

Он красиво улыбается. – Хорошо. – Одним быстрым движением он развязывает поясок на моём халате, пока тот не распахивается. – Потому что я ещё не закончил с тобой.

На мне ночная рубашка, и я позволяю халату соскользнуть на пол, жалея, чтобы я уже была голая.

Я действительно не планировала заранее.

Но, опять же, я не знала, что у меня будет второй шанс с ним и так скоро.

– Ты принимаешь таблетки? – тихо спросил он, демонстрируя на лице такую сдержанность. – У меня нет презервативов. В них не было… необходимости. Прошло много времени.

Так что, думаю, он и понятия не имел о втором шансе.

– Я принимаю таблетки, – говорю я ему. Я принимаю их уже много лет. – И я проверялась, – добавляю я.

– Извини, нужно было убрать этот несексуальный разговор с дороги, – говорит он с намёком на улыбку. – Но как король, ты не можешь быть слишком осторожным.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то ещё, возможно, потому что я внезапно занервничала, что это действительно происходит, когда он бросается на меня.

Его губы на моих, нежные и мягкие. Сладкая похоть, переходящая в дикую и неистовую.

Его рука лежит на моей шее, пальцы другой руки сжимают мою челюсть и щеку, а его язык атакует меня с такой страстью, что я чувствую её до самых пальцев ног, заставляя их загибаться. Как и в прошлый раз, когда он целовал меня, он полностью контролирует ситуацию, и я сдаюсь.

Сдаюсь полностью.

Я хочу отдать ему всё.

Я хочу, чтобы он взял меня, овладел мной, поглотил меня.

Властвовал надо мной.

Я хочу каждую его частичку, глубоко внутри. Я хочу увидеть, как много я могу взять от него, как он ощущается изнутри, каково это – быть тщательно оттраханной королём Дании.

Что потом? Эта мысль проносится в моей голове.

Но она мимолётна. В кои-то веки чувство вины не остаётся. Я не хочу больше слушать, что правильно, а что нет. Я не хочу беспокоиться о будущем, о своей работе, о том, что это значит. Я не хочу, чтобы мы снова были в тех аккуратных ролях, каждый из которых носит маску. Всё было похоронено до сих пор, и теперь я просто хочу его.

Прямо здесь, прямо сейчас.

Я хочу, чтобы мы вырвались из этих позолоченных стен, которые мы поставили вокруг себя.

Я хочу, чтобы мы стали друг для друга тем, чем должны быть, тем, против чего мы боролись.

И Аксель делает именно это. Он одновременно королевский и дикий зверь, одичавший до глубины души, когда его рот погружается в долину между моей шеей и плечом, кусая с голодом и вожделением.

Я громко стону, и одна из его рук скользит по моим бёдрам, поднимая подол моей ночной рубашки. Каждое нервное окончание в моём теле танцует от предвкушения.

Я не могу поверить, что это происходит. Не могу поверить, что мы делаем это.

Это невозможно остановить. Я не могу остановиться. Его рука скользит по моему животу, проникает в трусики и спускается вниз, туда, где я совсем мокрая.

– For helvede (пер. – чёрт возьми), – пробормотал он, прижимаясь ко мне. – Ты слишком хороша, чтобы быть правдой, не так ли?

На самом деле, ты слишком хорош, чтобы быть правдой, – думаю я, задыхаясь. Его толстый палец скользит по моему клитору, и моё тело тут же тает в его руке, требуя большего, желая большего. Никогда ещё потребность в разрядке не поражала меня так, как сейчас, словно спичка для фейерверка, медленно прокладывающая себе путь вверх по верёвке.

Обжигающая.

Я хватаюсь за его шею, его кожа уже горячая на ощупь, моё тело жаждет его. Все эти месяцы фантазий подготовили меня к этому. Его пальцы нежно играют вдоль моего клитора, дразня, как трепещущие крылья, прежде чем погрузиться в меня.

Из моего рта вырывается вздох.

– О, Боже, – хрипло произносит Аксель, возвращая свои губы к моим. – Ты звучишь как ангел.

– Не обращайся со мной как с одним из них, – говорю я ему, втягивая воздух, когда его пальцы медленно удаляются. – Просто трахни меня к чертям собачьим.

Если Аксель и удивлён моим грязным языком, он этого не показывает. Он просто ухмыляется. Думаю, он привык к тому, что у меня нет фильтра.

– Как я и представлял, – говорит он, прежде чем опустить голову к моей груди, оттягивая вырез моей ночной рубашки в сторону, пока мой сосок не обнажился и не затвердел в воздухе. Его губы нежно посасывают кончик, прежде чем он втягивает его в рот одним длинным, сильным движением.

Моя спина выгибается ещё больше, и из меня вырываются задыхающиеся стоны. Мы всё ещё стоим посреди комнаты, и я не уверена, сколько ещё смогу так выдержать. Я начинаю отчаянно нуждаться в нём так, как никогда не думала, что это возможно, ноющая потребность, которая пробивает себе путь через мою сердцевину, превращая каждую часть моего тела в зависимую, наркоманку.

Он зажимает мой сосок между зубами и, делая это, снова погружает в меня свои пальцы, на этот раз три. Я расширяюсь вокруг него, требуя большего, больше. Каждый сантиметр моей кожи горит для него, не обращая внимания на снег за окном.

– Чёрт, – рычит он, убирая руку и засовывая пальцы в рот. Он не разрывает зрительного контакта, пробуя меня на вкус, облизывая боковую поверхность пальца своим длинным, плоским языком.

Мои глаза расширяются.

Боже мой.

Этот чёртов грязный датчанин.

– Ты на вкус как десерт, – говорит он, его акцент усиливается, прежде чем его рот снова прижимается к моему. Я солёная, мускусная, слегка сладкая, когда его язык проникает дальше в мой, доводя моё желание до точки кипения. Это уже самое горячее, что я когда-либо испытывала, а я уже была с довольно сексуальными французскими мужчинами.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он толкает меня назад, его большое, худое тело нависает надо мной. – Ложись на пол, – приказывает он, его голос хриплый и насыщенный, кричащий о сексе, кричащий о власти.

Я с радостью опускаюсь на колени на толстый шерстяной ковёр и смотрю на него, пока он быстро снимает футболку и стягивает пижамные штаны. Теперь он голый.

Совершенно голый.

Его скульптурная, худая верхняя часть приводит к шести кубикам, а эти V-образные бедра ведут к…

Вау.

Это чертовски крутой датский член.

Я знаю, что чувствовала его раньше, его масса прижималась ко мне, когда мы целовались, я знаю, что готовилась к нему на днях, но теперь, когда он передо мной, он выглядит чертовски опасным.

Королевское оружие.

Я едва могу оторвать взгляд от его члена, чтобы посмотреть на него. Конечно, он выглядит самодовольным – он всегда выглядит самодовольным, но в его глазах есть чувство удивления, как будто он не может поверить, что это происходит.

Нас стало двое.

Вот и всё.

Назад дороги нет.

Поскольку я уже стою на коленях, и у меня слюна течёт от желания попробовать его, я хватаю его упругую задницу одной рукой, впиваясь ногтями, чтобы притянуть его к себе. Другой рукой я обхватываю его член у основания, делая вокруг него кольцо. Я дерзкая, как чёрт, а он такой чертовски твёрдый, словно шелковистая бархатная сталь. Я чувствую, как под ним приливает горячая кровь, как она пульсирует с каждым сильным ударом его сердца.

Я закрываю глаза и неуверенно провожу языком по чувствительной нижней стороне, а затем обвожу его головку, тёмную и пышную, слизывая выделившуюся сперму. Соль попадает на мой язык, поднимая моё желание к нему на новый уровень.

Я думаю, что сегодня он достигнет всех моих уровней.

Его рука забирается в мои волосы, слегка потягивая, и он стонет, когда я пытаюсь взять его в рот.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, ты разрушишь меня, – говорит он, задыхаясь. – Я не хочу, чтобы ты разрушила меня без того, чтобы я сначала разрушил тебя.

Он вынимает свой мокрый член из моего рта и смотрит на меня тяжёлыми глазами. – Повернись.

Я не хочу переставать смотреть на его красивое голое тело или на обнажённое, голодное выражение его лица. Но жертвы должны быть принесены.

Моё сердце сильно бьётся в голове, когда я поворачиваюсь на полу на четвереньках. Он опускается на колени позади меня, и я задерживаю дыхание, ожидая его прикосновения. Кровать совсем рядом, и всё же мне нравится, что он собирается трахнуть меня на этом ковре, как будто мы не можем ждать, как будто мы нецивилизованные животные в этом золотом дворце.

Он быстро поднимает мою ночную рубашку, пока она не сбилась вокруг моей талии, затем хватает меня за задницу, сильно сжимая, чтобы я осталась на месте. Я вздрагиваю, давление кончиков его пальцев сильно, и всё же в тот момент, когда он уступает, я хочу этого ещё больше.

Он притягивает меня к себе, выбирая позицию, и одним быстрым рывком сдвигает в сторону моё нижнее белье и входит в меня. Воздух вырывается из моей груди, когда он заполняет меня, и на моих губах вырывается вздох.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, вздрагивая при этих словах, когда полностью проникает внутрь.

Как я себя чувствую?

Я не могу говорить.

Я не могу думать.

Я могу только чувствовать каждый сантиметр его твёрдого члена, сжимаясь вокруг него.

Я пытаюсь кивнуть, перевести дыхание.

Боже мой.

Насколько он реален?

Его хватка вокруг моей задницы усиливается – мне кажется, что он может оставить синяки.

– Я не могу обещать, что буду изысканным, и не могу обещать, что буду сдерживаться, – говорит он сквозь хриплый стон. – Только если ты пообещаешь, что тоже не будешь сдерживаться.

Чёрт возьми. Во что я ввязываюсь?

Всё, что ты когда-либо хотела.

– Звучит неплохо, мисс Аврора? – спрашивает он, его голос густой и наполненный вожделением. – Вы справитесь с этой обязанностью?

О, Боже, да, дай мне все эти грязные разговоры, дай мне все сценарии с порочным боссом.

Он останавливается, медленно вытаскивает, так дразняще, томно, что это мучительно. Я чувствую пустоту, я хочу его. Я хочу, чтобы он наполнял меня всё больше и больше, как воздушный шар, готовый вот-вот лопнуть.

– Трахните меня, Ваше Величество, – говорю я ему, и, к моему полному удивлению, его рука с громким, болезненным шлепком проходит по моей заднице.

– Да, – шипит он, и тут же вбивает в меня свой член, быстро, глубоко и неустанно. Снова и снова, и снова, в этом бешеном темпе, который заставляет меня пытаться держаться за ковёр изо всех сил, мои груди покачиваются от каждого быстрого, жёсткого толчка.

– Как мой член заставляет тебя чувствовать себя? Грязной? – спрашивает он через хриплый стон. – Насколько грязным ты хочешь его видеть?

О, Боже, я даже не знаю, что сказать. Слова вылетают у меня изо рта беспорядочно. Всё, что я могу вымолвить, это:

Да.

Ещё.

Вот здесь.

Сильнее, пожалуйста.

Пожалуйста, сэр.

Его толчки становятся быстрее, глубже и беспорядочнее, как будто он теряет контроль и переходит грань, увлекая меня за собой. Никогда ещё мужчина не входил так глубоко, не только в меня, но и в мою голову. Аксель поселился там с самого первого момента нашей встречи. Он – всё, чего я когда-либо хотела, и всё, чего я не должна была иметь, и он трахает меня так, будто завтра мы можем всё потерять, будто завтра нас вообще здесь не будет.

А может, и не будет.

Может быть, для нас нет завтрашнего дня.

Только здесь и сейчас.

Но сейчас у меня нет никаких мыслей.

У меня есть только потребность.

Острая, ноющая, вечная потребность.

В нём.

И он нужен мне сейчас.

Я опускаюсь на один локоть, а другой рукой тянусь к своему клитору, давление нарастает до невыносимых высот, пока он трахает эту сладкую точку внутри меня, заставляя меня становиться всё более набухшей, всё более скользкой, всё более готовой отпустить и позволить моему миру увлечь нас обоих за собой.

– Это мой долг, а не твой, – рычит он, хватая сзади мои волосы, пока они не собираются в его руке. Он толкается вперёд, пока моя щека не упирается в ковёр, и прижимает меня к себе, сильно хрипя при каждом толчке.

Я знала, что он дикий. Я знала, что он может быть грубым. У меня есть клеймо на плече, чтобы доказать это.

Но я не думала, что он будет таким.

Что бы это ни было, я знаю, что это то, от чего я никогда не вернусь. Я знаю, что никогда не захочу этого. В моих самых диких, самых извращённых мечтах о нём никогда не было так хорошо.

И всё же, это Аксель.

Мой король.

Как я могу думать иначе?

Пока он дёргает меня за волосы, а затем удерживает на месте, он просовывает другую руку мне под живот, и его пальцы с лёгкостью находят мой клитор.

Я настолько мокрая, скользкая и готовая к нему, что ему не требуется много времени, чтобы подтолкнуть меня к краю. Тому самому краю, к которому хочется бежать, а потом убегать, боясь переступить, но боясь и не переступить.

Он безжалостен и сильно стонет при каждом толчке, этот грубый, сырой звук, который становится всё громче и громче, чем ближе он к тому, чтобы кончить. Это такой прекрасный звук, звук мужчины, короля, который освобождается. Это заставляет жар в моём сердце превратиться в бушующий ад, топливо для огня.

А потом.

Я кончаю.

Как по щелчку пальцев.

– Аксель, – кричу я за секунду до того, как это происходит, быстро и стремительно, и меня сносит, я падаю и переворачиваюсь, снова и снова, когда оргазм проносится сквозь меня. Это ураган, и он держит меня в своих лапах, и я никогда не хочу, чтобы он меня отпустил. Моё тело дрожит и содрогается с головы до ног, пока я пульсирую вокруг него. Я лёгкая и тяжёлая, и моё сердце улетает. Я никогда не хочу чувствовать ничего, кроме этого, никогда не хочу никого, кроме него.

– Аврора. – Он выкрикивает моё имя, а затем я чувствую, как он кончает, давление на мои волосы, толчки его бёдер в мою задницу. Звуки, вырывающиеся из его рта, грубы, и я бы всё отдала, чтобы посмотреть на его лицо, когда он кончает в меня. Чтобы увидеть, как он теряет контроль. Чтобы увидеть, что я делаю с ним то, что никто другой не делает с ним.

– Моя гребаная богиня.

Его толчки замедляются, его рука в моих волосах медленно отпускается, снимая давление с моей головы. Он тяжело дышит, его громадное тело нависает надо мной. Капли пота падают на мою шею, заставляя меня вздрагивать.

Затем, когда оргазм начинает отходить на второй план, реальность того, что мы только что сделали, налетает на меня, как ветер сзади.

Это король Дании, Аксель.

Мой босс, который только что трахнул меня на ковре в моей спальне.

Сзади.

Он трахнул меня так, как меня никогда не трахали раньше.

И у меня есть ожог от ковра, чтобы доказать это.

Тем временем, пока мой мозг начинает приходить в себя, Аксель всё ещё тяжело дышит, а его рука медленно проводит по моей голове, по шее и вниз по позвоночнику.

– Аврора, – шепчет он, обнимая меня за талию.

– Да, – говорю я.

Он медленно выходит, сперма капает на мои бёдра, на ковёр, и громко выдыхает. – Ты…

Я не могу не улыбнуться. – Потрясающая?

– Что-то вроде этого. – Он вздыхает и проводит рукой по моему позвоночнику. – Надеюсь, я не сделал тебе больно.

Я счастливо улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его глаза остекленели и насытились, щеки раскраснелись. Я никогда не видела его таким раньше. Он выглядит уязвимым.

Мой холодный, потерянный король.

Сырой, открытый и уязвимый.

Он здесь редкое и прекрасное создание.

Он кивает на мои колени, и я смотрю вниз и вижу, что они все красные и разодранные. – Упс.

– Думаю, завтра тебе придётся надеть колготки, – говорит он, поднимаясь на ноги. Он снова натягивает штаны, а затем тянется вниз и поднимает меня.

– И юбку.

Он ухмыляется. – Точно.

Но он не может вести себя так раздражённо, не тогда, когда его лицо розовое, зрачки расширены, волосы в беспорядке.

Боже, он так хорошо выглядит.

Он тянется ко мне и нежно целует меня в губы. Он целует меня так, словно это уже вторая натура.

Несмотря на то, что я только что получила, от его поцелуя у меня в животе появляются бабочки.

– Я лучше вернусь в свою комнату, – говорит он.

– Мне нужно намазать колени лосьоном.

Он морщится. – Сожалею за это.

– Я нет.

Я подмигиваю ему, и он уходит, бросив на меня последний взгляд через плечо.

Я тяжело выдыхаю, как будто я вообще не дышала.

Но, чёрт возьми, кому нужно дышать, когда у тебя есть он?