Текст книги "Скандинавский король (ЛП)"
Автор книги: Карина Халле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Глава 1
А В Р О Р А
НАСТОЯЩЕЕ – СЕНТЯБРЬ
Когда я впервые подала заявление о приёме на работу, я не думала об этом. Я вообще сомневалась, стоит ли заполнять заявление. Я только что закончила работать няней у Этьена Борегара в течение двух лет, и после того, как этот маленький французский тиран сделал всё возможное, чтобы победить меня, я начала думать, что, возможно, мне стоит отдохнуть от работы няней. Последние семь лет я была помощницей по хозяйству, а затем няней в разных семьях по всей Европе. Даже такой оптимистичный и жизнестойкий человек, как я, может немного перегореть, и именно жажда чего-то нового привела меня за границу.
Но даже несмотря на то, что я дала себе разрешение посмотреть на другие варианты, которыми я могла бы заняться вместо этого (Преподавание английского языка? Частный репетитор? Работа на улице в костюме Марии Антуанетты?), как только я пришла в кадровое агентство, чтобы сказать, что мне нужно сменить обстановку, мой консультант, Амели, быстро рассказала мне о вакансии.
– Это в Копенгагене, – сказала она, взмахнув бровями, как будто Копенгаген был более привлекательным, чем тот факт, что мы сейчас находимся в Париже.
– Послушай, Амели, – сказала я ей, переходя со своего всё ещё ржавого (по их меркам) французского на английский. Я виню в этом свой австралийский акцент. – Я вообще-то думала, что мы могли бы попробовать что-нибудь другое.
Она тупо уставилась на меня.
Я продолжила. – Не быть няней. Или гувернанткой. Или что-то в этом роде.
Она пожевала губу на мгновение, нахмурив брови. – Pourquoi? (пер. фра. – Почему?)
Я пожала плечами. – Я не знаю. Этьен был…
– Да, он был сопляком, а его отец – уродом. Но ты хорошо справилась и ушла, когда смогла. Они не все такие, как он. Ты это знаешь.
– Я знаю, но, может быть, я могла бы сделать что-то… другое.
Она покачала головой и вернула своё внимание к экрану компьютера. – Нет. Ты не можешь. Ты пришла сюда с просьбой о работе, и с тех пор мы устроили тебя в четыре семьи. Именно это позволило тебе остаться и работать в ЕС. Ты хорошая няня, Аврора. Твоя энергия, как ты говоришь, заразительна. И именно поэтому эта должность так привлекательна. – Она подкрепила своё предложение щелчком мыши.
Внезапно все различные новые направления и все маленькие жизни, которые я могла бы иметь, исчезли из моей головы в пух и прах. – Хорошо, – сказала я со вздохом и нацепила улыбку. – Что это?
– Alors (пер. фра. – итак). – Она хитро улыбнулась. – Это для одной известной семьи в Дании. Годовой срок для начала. Две девочки, возраст пять и шесть лет. Отец, э-э, холост.
Отец-одиночка? Это было что-то новенькое. – А где мать?
– Умерла, – сказала она. Я помню выражение её лица, как будто она знала её лично. – Очень жаль. Так что, да, очевидно, отцу нужна помощь.
Она продолжала рассказывать подробности, но не слишком много. Не настолько, чтобы выдать всё. В конце концов, Амели знала меня, я ей нравилась, и она знала, что я подхожу определённым семьям. Эта заразительная энергия или, о чём она там говорила. Но не было сомнений, что она должна была держать эти карты при себе до самого конца.
Первый раунд собеседования проходил в неприметном кафе рядом с отелем Peninsula. Интервьюером была Майя, очень утончённая женщина лет семидесяти с завидно гладкой кожей и пепельными, светлыми волосами, собранными в длинную косу. Я была удивлена, что она пришла – обычно собеседование проводили родители, и я решила, что в данном случае, по крайней мере, отец. Она даже не была бывшей няней.
Хотя её роль в семье ускользнула от меня, её вопросы тоже были странными. Я ничего не узнала о девочках, кроме их имён – Фрея и Клара, а вместо этого меня много спрашивали о том, как я себя веду. Мои правила поведения. Мои убеждения. Это было собеседование, но мне показалось, что оно было не столько для того, чтобы получить работу, сколько для того, чтобы узнать, порядочный ли я человек. Может быть, даже лучше, чем порядочный.
Я не могла быть уверена, что сдала экзамен.
Я не принадлежу к числу порядочных людей.
А через два дня позвонила Амели. Она хотела встретиться со мной возле бутика «Chloe» на улице Оноре, что показалось мне странным, учитывая, что это дорогая часть Парижа и далеко от её офиса.
Я нашла её там, она курила сигарету.
– Что происходит? – спросила я её.
Её глаза метались из стороны в сторону, как будто она боялась, что за ней следят. Затем она кивнула. – Пойдём со мной.
В недоумении я пошла по боковой улице, пока она не остановилась у стены. Её глаза всё ещё блуждали вокруг, и я уже собиралась спросить, всё ли с ней в порядке, пока она не сказала: – Тебе нужно завтра лететь в Копенгаген.
– Что? – До этого утра Амели ничего не говорила о должности. Я начала предполагать, что не получила её.
Она быстро затянулась сигаретой. – Короткое уведомление. Но они хотят познакомить тебя с детьми. Если всё получится, то ты получишь работу. Майя выглядела впечатлённой. Или это, или у неё что-то было в глазах.
– Ты встречалась с ней лично?
– Ранее сегодня. Мы обедали на соседней улице.
– Почему она всё ещё была в Париже?
– Ты же не думаешь, что ты была единственной кандидаткой?
Я об этом не подумала.
Она одарила меня забавной улыбкой. – Ты была моим единственным кандидатом. Но она виделась с несколькими из других мест в Европе. Все они встречались с ней здесь, как в центральном месте. По крайней мере, так она сказала. Германия, Австрия, Бельгия. Она уже побывала в Англии. И Дании, конечно.
– Не может быть так сложно найти няню. Почему она обыскивает полконтинента?
Улыбка Амели расширилась. – Потому что нелегко найти кого-то, подходящего для королевской семьи.
И тогда я наконец узнала всю правду об этой должности.
Я не буду няней в любой богатой или престижной семье.
Я буду няней для гребаной королевской семьи.
Вот почему я сейчас лечу в самолёте в Копенгаген и изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Не помогает и то, что мы постоянно попадаем в очаги турбулентности, а женщина рядом со мной сжимает в руках чётки и бормочет судорожную молитву на итальянском.
Я пытаюсь отвлечься от американских горок в моём желудке, перебирая в памяти все исследования, которые я провела в последнюю минуту о Дании и датской королевской семье. У меня было всего двадцать четыре часа на подготовку к самолёту, и я не собиралась появляться в этом чёртовом королевском дворце без подготовки.
Дания всегда была местом, которое я хотела посетить, и я люблю проводить исследования для развлечения, поэтому, к счастью, я уже немного знаю об этой стране, но я ничего не знала об их королевской семье.
Теперь, когда я знаю, история королевской семьи довольно запутанная.
Королю Акселю сорок лет, и он один из самых молодых королей в новейшей истории.
Он был старшим ребёнком короля Феликса и королевы Ливы, с младшей сестрой принцессой Стеллой. Он унаследовал трон после того, как его отец умер от сердечного приступа четыре года назад. С тех пор вдовствующая королева не была прежней и провела большую часть своих лет в больнице из-за различных заболеваний, о которых интернет не может прийти к единому мнению.
Трагедия в жизни короля Акселя на этом не закончилась.
Два года назад его жена, королева Хелена, погибла в автокатастрофе на острове Мадейра, где король и королева проводили отпуск, в результате чего Аксель остался отцом-одиночкой их дочерей, Клары и Фреи. С тех пор, как состоялись очень публичные похороны, детей почти не видели, да и сам Аксель появлялся на публике нечасто.
Король, как говорят, убит горем, что вполне понятно. Более того, вся страна всё ещё в трауре. Понимаете, как только она стала принцессой, королеву Хелену часто сравнивали с принцессой Дианой. Не в том смысле, что она была народной принцессой. Если уж на то пошло, королева Хелена была элитой, происходила из рода датской и шведской знати. Но она была очень милосердной, великолепной, стильной и остроумной, и публика её просто обожала. Возможно, я не так много знаю о датской королевской семье, но я помню заголовки газет о принцессе Хелене.
Так что да. Я не только направляюсь в этот чёртов королевский дворец, чтобы встретиться со всеми ними, но и должна помнить о том, через что прошла эта семья. У всех детей, за которыми я присматривала в прошлом, были трудности и проблемы разной степени сложности (не начинайте мне рассказывать об Этьене), но никому из них не приходилось иметь дело с горем, кроме смерти золотой рыбки.
А я, с другой стороны? Ну, скажем так, я знаю его в разных формах.
Резкий толчок приземляющегося самолёта буквально вырывает меня из моих мыслей.
Женщина рядом со мной прекращает молиться, и я выглядываю в окно на взлётно-посадочные полосы аэропорта Копенгагена.
Я здесь.
Тошнота накатывает на меня, как будто мы снова в воздухе.
Самое забавное, что, хотя ещё несколько дней назад я подумывала о том, чтобы сменить обстановку, заняться чем угодно, только не этим, быть готовой к новому направлению в жизни, теперь я рассчитываю получить эту работу превыше всего.
Я не изысканна. У меня нет никакого интереса к королевской власти.
Нет абсолютно ничего, что заставило бы меня думать, что я подхожу на эту должность. Я всегда полагала, что люди, работающие в королевской семье – особенно няни, – должны происходить из знатного рода.
Господи, надеюсь, мне не придётся открывать своё происхождение, потому что я уверена, что меня выставят за дверь в ту же секунду.
И всё же, если я всё-таки получу эту работу, я вижу, как передо мной открываются двери, как расширяется моё будущее, и цель, которая всегда ускользала от меня, наконец-то может оказаться в моей власти.
Если я получу работу, конечно.
Большое, жирное "если".
Как только мы оказались у выхода, я взяла свою небольшую ручную кладь из верхнего отделения и зашагала по проходу. Королевская семья оплатила полет, что было очень мило с их стороны. Я копила деньги в течение многих лет, чтобы иметь возможность оплатить его, но даже в этом случае я бережно отношусь к своим деньгам.
В зоне прилёта я снова вижу Майю и мужчину, который, должно быть, является водителем, стоящим рядом с ней. Как и раньше, её волосы убраны в косу, а одета она просто, в тёмные цвета.
Вот и я.
– Ещё раз здравствуйте, – говорю я ей, протягивая руку. – Большое спасибо, что приняли меня.
Майя крепко пожимает руку, её улыбка натянута. – Пройдёмте. – говорит она со своим тяжёлым акцентом, поворачивается и уходит, водитель идёт рядом с ней.
Итак, она, возможно, перезвонила мне для повторного интервью, но мы ещё не лучшие друзья. Это нормально. Я смогу завоевать её со временем.
Если у тебя будет время, напомнила я себе. Думай, прежде чем говорить.
Я следую за ними к ожидающему чёрному «Таун Кару», где водитель берет мою сумку и кладёт её в багажник, а затем открывает заднюю дверь. Майя кивает мне, чтобы я садилась внутрь, и я чувствую, как меня охватывает трепет. Не то чтобы я не ездила в такой машине раньше, но я немного подозреваю, что эти двое собираются бросить моё тело в крепостной ров. Со всеми моими исследованиями я не нашла никакой информации о Майе.
Желание расспросить её о себе очень сильное, тем более что ни она, ни водитель не разговаривают во время поездки. Я люблю поговорить, в основном потому, что мне интересно, а также потому, что я не выношу неловкого молчания.
Я пристально смотрю на Майю, пытаясь понять её игру.
Она смотрит прямо на меня, приподняв одну бровь.
Чёрт, я уже всё испортила. Я действительно часто смотрю на людей, но я делаю это из любопытства, а не для того, чтобы быть грубой. Можно многое узнать о людях, просто молча наблюдая за ними.
К сожалению, иногда у меня возникают проблемы с молчанием.
– Я так понимаю, у вас есть ко мне вопросы, – говорит она через некоторое время.
– Да, – говорю я. – Я имею в виду, что так и не смогла узнать, какова ваша роль во всём этом.
– Моя роль?
Я прикусила губу, размышляя, не слишком ли я любопытна. – Да. Вы… работаете на королевскую семью?
– Я сестра королевы, – жёстко говорит она. – Вдовствующей королевы.
Что, как я теперь знаю, означает, что титул даётся по браку, а не по праву рождения, поэтому Майя – сестра королевы Ливы, следовательно, она тётя короля Акселя.
– Я занимаюсь этими делами для Его Величества.
Я киваю. – Уверена, это нелегко. Найти кого-то.
– Нет, – говорит она. – Это не так. У нас была няня или две после смерти Хелены, но они были не совсем подходящими.
– Это будет смело, если я спрошу, что пошло не так?
Она поджимает губы, глядя на меня. – Это смело, – говорит она после минутного раздумья. – Но я позволю. – Она вздыхает, глядя в окно, и я вижу, что она пытается найти правильные слова. – Как вы хорошо знаете, семья прошла через многое за последние четыре года. Сначала скончался король, отец Акселя. Затем моя дорогая сестра Лива… с тех пор она уже не та, что прежде. Аксель был назначен королём намного раньше, чем был готов, и более или менее сразу потерял обоих родителей. Потом автокатастрофа и Хелена… вы можете понять, что временами он может быть весьма неприятен.
У меня такое чувство, что дамы вроде Майи используют термин "неприятный" для обозначения яростного мудака, но время покажет.
– Я хорошо работаю с разными личностями, – заверила я её. Включая отца Этьена, который приставал ко мне без остановки. Этот придурок был лишь частью причины, по которой я ушла с последней работы. – Меня ничто не останавливает.
Кроме, знаете ли, сексуальных домогательств и сопляков, которые пытаются поджечь ваши волосы.
Она одаривает меня натянутой улыбкой. – Это одна из причин, почему я позвала тебя. Последние две няни были слишком мягкими, слишком чувствительными, слишком остро реагировали на стресс. Что нужно королю, что нужно девочкам, так это кто-то, кто может выдержать любую бурю. Как с гуся вода, как говорят англичане, не так ли?
– Да.
– И вы можете справиться со всем этим?
– Совершенно точно.
– Godt (пер. дат. – что ж), – говорит она, сцепив руки на коленях. – Хорошо, – уточняет она, и я понимаю, что мне пора начинать учить датский.
Мы не разговариваем до конца поездки, но это меня вполне устраивает, поскольку моё внимание полностью поглощено улицами Копенгагена. Я ещё не добралась до северной Европы, так что это мой первый взгляд на всё связанное с викингами и хюгге2.
Пока что Копенгаген оправдывает все мои скандинавские мечты. Он абсолютно очарователен, с мощёными улицами между красочными зданиями в жёлтых, коралловых и зелёных тонах, и, клянусь, самыми сексуальными людьми, которых я когда-либо видела. Большинство из них высокие и светловолосые, со скулами, которые могут разрезать стекло. У большинства из них в руках рожок с мороженым, и они беззаботно проезжают мимо на велосипеде. Все выглядят исключительно улыбчивыми и счастливыми. Наверное, я тоже была бы такой счастливой, если бы ела мороженое и выглядела как супермодель.
– А вот и дворец, – неожиданно говорит Майя, что снова переключает моё внимание. Я даже не представляла, как близко дворец находится к центру города. Почему-то я ожидала, что королевский дворец будет находиться на окраине, а не рядом с портом.
Но вот он.
– Это дворец Амалиенборг, – говорит Майя, пока водитель везёт нас по боковой улице мимо внушительной куполообразной церкви и большой площади, полной фотолюбителей. На всех четырёх сторонах площади расположены дворцы. – Здесь четыре дворца, но только четвёртый, дворец Кристиана IX, является местом нашего пребывания.
– Это так близко к… всему, – говорю я, глядя в окно на четыре одинаковых дворца с большими окнами и каменными колоннами. Я не могу поверить, что все они выходят на такую площадь. – Как можно уединиться? Где играют дети?
– Сзади есть небольшой двор. Этого достаточно. Да и то, мы только в прошлом месяце вернулись. Мы используем его как резиденцию осенью и зимой. Лето мы проводим в другом месте.
Я знаю только одно: если бы я была королевской семьёй, я бы не жила во дворце, окружённом туристами, заглядывающими во все окна. Я бы укрылась где-нибудь в замке. Желательно на пляже. С маргаритой в руке. И с дворецким без рубашки, похожим на Джейсона Момоа.
– Вот мы и приехали, – говорит Майя, когда машина останавливается на небольшой стоянке за дворцом, за нами закрываются охраняемые ворота.
Ладно, хватит безумных мечтаний. Я здесь. И я чертовски нервничаю.
Я выхожу из машины, и Майя провожает меня внутрь через большую деревянную дверь.
Мы входим в небольшое фойе, и меня ведут по искусно оформленному барочному полу в парадную комнату.
– Присаживайтесь, – говорит Майя, когда мы заходим внутрь, жестом указывая на кресло из тилового бархата рядом со старинным письменным столом.
Я делаю, как она просит, и осматриваюсь. Комната длинная и заполнена книгами от пола до потолка между причудливыми молдингами, с удобным диваном в одном конце.
– Это библиотека? – спрашиваю я, желая взглянуть на все корешки. Возможно, все они написаны на датском языке, но мне всё равно. Книги – одна из моих зависимостей.
– Это просто кабинет, – говорит она, махнув рукой в сторону комнаты, как будто это бельевой шкаф.
О. Просто кабинет.
– Я пойду и приведу девочек.
– Девочек?
– Сначала вы встретитесь с Кларой и Фреей, – говорит она, и, клянусь, я вижу, как на её лице появляется улыбка. – Они могут лучше судить о характере, чем король.
Она исчезает, закрывая за собой дверь.
Отлично. Похоже, Майя хорошего обо мне мнения, иначе меня бы здесь не было. Но теперь моя работа находится в руках двух маленьких девочек. Вообще, девочкам я нравлюсь больше, чем мальчикам, и большинство детей сразу же ко мне привязываются. Но всегда есть несколько исключений, которых нужно долго убеждать. Обычно в таких ситуациях помогает конфета, но я не уверена, что подкуп входит в протоколы королевского дворца.
Как раз, когда я размышляла о том, какие леденцы могут быть у датчан, дверь открывается, и появляется Майя с девочками по бокам от неё, держа их за руки.
Я не знаю, каков этикет в отношении принцесс, но я проявляю осторожность и встаю на ноги, а затем сразу же делаю реверанс. Мне хочется, чтобы на мне было красивое платье, как у них, а не черные брюки и темно-синяя рубашка. Мне хочется, чтобы я точно знала, что делаю. Моя версия реверанса заставляет меня чуть не упасть.
Одну девушку это забавляет, она чуть выше. Другая девушка держится ближе к Майе, избегая зрительного контакта.
– Мисс Аврора, позвольте представить вам Её Высочество принцессу Клару и Её Высочество принцессу Фрею из дома Эриксенов, – говорит она.
– Рада познакомиться с вами, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал и не выдавал страха. У меня нет опыта общения с законными принцессами, и хотя эти девочки совсем юные, это, как ни странно, пугает. – Я мисс Аврора из Дома Джеймса.
– У тебя акцент, – говорит более высокая Клара на безупречном английском.
– У тебя тоже, – с улыбкой отвечаю я.
– Правда? – спрашивает она и смотрит на Майю в поисках подтверждения.
Майя слегка кивает. – Мисс Аврора из Австралии.
– Та что с кенгуру? – тихо спросила Фрея. Она очень похожа на свою сестру, только немного бледнее и со светлыми волосами.
– О да, у меня много историй о них, – отвечаю я и понимаю, что говорю в том же тоне, что и Мэри Поппинс. Откуда это взялось?
– Ты прошла такой долгий путь, – говорит Клара. – Это на другом конце света, в другом полушарии.
– Ты права, – говорю я ей. – Но я уже была здесь, во Франции. Я была в Европе семь лет, присматривая за многими мальчиками и девочками, такими же, как ты.
– О, – говорит Клара, приподняв бровь. – И к какому королевскому дому они принадлежали?
Я обмениваюсь взглядом с Майей, и она подавляет улыбку. Эта девушка умна.
– Я позволю вам троим познакомиться друг с другом, – говорит она, направляясь к двери. – Я скоро вернусь. – Затем она что-то говорит Кларе и Фрее по-датски, и они обе послушно кивают.
Дверь закрывается, и теперь я остаюсь с ними наедине.
Я делаю глубокий вдох и продолжаю улыбаться.
Поскольку большую часть разговора вела Клара, я думала, что она будет болтать и задавать мне вопросы, но они обе просто смотрят на меня с ожиданием. Как будто я должна показывать фокусы или что-то в этом роде.
К счастью, у меня хорошо снимать напряжение.
– Итак, тебя зовут Клара, – говорю я ей, затем смотрю на её сестру. – А тебя зовут Фрея.
Они кивают в унисон.
– Знаешь ли ты, что ты богиня, Фрея?
Фрея просто моргает.
– Богиня? – повторила Клара. Она проницательно оглядывает сестру с ног до головы.
– Фрейя, конечно. Она норвежский бог любви и красоты.
– Фу, – замечает Клара, морща нос.
Я рада, что не упомянула о сексе и плодородии.
– А также золота, – добавляю я. И войны. И смерти. – И она ездит на колеснице, запряжённой кошками.
– Круто, – тихо говорит Фрея.
Клара, кажется, обдумывает это. – Если Фрея названа в честь богини, то и я должна быть такой же. Мама назвала бы нас обеих в честь богинь.
Хммм. Нет никаких богинь по имени Клара, и если я не дам ей что-нибудь, она будет чувствовать себя неполноценной или, что ещё хуже, злиться на свою покойную мать.
Придётся достать ложь из сумки Мэри Поппинс.
– Клара – значит яркая, – говорю я ей, что на самом деле правда. – Среди греческих богов Гелиос был богом солнца, очень могущественным. – Тоже правда. – Богиня Клара была одной из его дочерей. Ты – дитя солнца. – Неправда.
Клара лучится и гордо смотрит на Фрею. – Я – дитя солнца, ты – дитя золота. – Она прищуривается на меня. – Но ты, должно быть, тоже богиня. Аврора звучит как имя богини.
– Она принцесса, – шепчет Фрея. – Спящая красавица. Принцесса Аврора.
– Единственные принцессы здесь – это вы, две красавицы, – говорю я. Я одариваю их дерзкой улыбкой. – Но если вы хотите называть меня богиней, я не буду возражать. Я могу быть почётной.
– Хочешь посмотреть нашу комнату? – спрашивает Клара. Её зелёные глаза становятся всё больше от возбуждения.
– Да, я хочу показать тебе своих кукол, – говорит Фрея. – На прошлой неделе у меня появилась новая.
– Мы обе получили новые, – говорит Клара, положив руку на бедро.
– Ну, ты знаешь, я бы с удовольствием посмотрела на твоих кукол и всё остальное в твоей комнате, но я думаю, что мне придётся остаться здесь.
– Почему? – спросила Клара, оглядываясь вокруг. – Эта комната скучная. Сюда никто никогда не заходит.
Я поднимаю бровь. Как кто-то может сказать, что комната, полная книг, скучная?
О, подождите. Большинство людей. И уж точно не пяти– и шестилетние девочки. Нет, принцессы.
Я подавляю желание сказать им, что, когда я была в их возрасте, мне нужны были только книги. Я хотела учиться. Вместо этого я оказалась посреди чёртовой глуши Квинсленда, и мне приходилось каждый день по часу добираться до школы и обратно на своём расшатанном велосипеде. До библиотеки было ещё дальше, и это было единственное место, где я проводила всё своё свободное время, впитывая всё о мире, что могла. Знания были всем. И до сих пор это так.
– Я уверена, что тебе будет не так скучно, если ты прочитаешь некоторые из названий, – говорю я.
Клара порхает по комнате, её бледное клетчатое зелёное платье струится вокруг неё. Высунув язык за пределы рта в полной сосредоточенности, она берет с полки книгу.
– Осторожно, – говорю я ей вслед. – Разве тебе можно грубо обращаться с книгами своего отца?
– Грубо обращаться? – повторяет она, переворачивая в руках тяжёлую книгу в кожаном переплёте. – Я не знаю, что это значит.
– Теперь, когда я думаю об этом, это дурацкое слово, не беспокойся об этом.
Она показывает мне книгу. – Видишь, это о праве в… – Она пристально смотрит на название. – Начале 1800-х годов в Германии. По-моему, это звучит скучно.
Ладно, значит, она права. Эти книги, вероятно, были частью королевского дворца с тех пор, как он был построен. Тем не менее, я впечатлена, что она может читать с такой уверенностью.
– Пойдём посмотрим на моих кукол, – говорит Фрея, подходя к Кларе. – Пойдём, мисс Аврора.
Я подхожу, беру книгу из рук Клары и кладу её обратно на полку, на всякий случай. Может быть, это тест, и детям поручили вытащить бесценные книги с полок. Может быть, вокруг нас установлены камеры, и король наблюдает за происходящим из какого-нибудь главного пункта управления.
– Мы должны остаться здесь, – снова говорю я им.
– Почему? – спрашивает Клара.
– Потому что это часть интервью. Знаешь, чтобы твой отец мог решить, кто будет твоей няней.
– Интервью? Я думала, ты теперь наша няня.
– Нет, – осторожно отвечаю я. – Я уверена, что на данный момент у вас было несколько нянь или потенциальных нянь? Разве вы не встречались с ними и не разговаривали с ними так же, как мы сейчас?
– Да, но они нам не понравились, – говорит Клара, опускаясь на диван. Фрея подходит и присоединяется к ней. – Они были слишком старыми и скучными, как эти книги. Одна даже была похожа на ведьму.
– Она и была ведьмой, – говорит Фрея тоненьким голоском.
– И она пахла, – замечает Клара. – Отцу тоже никто из них не нравился. Но ты нам нравишься, так что теперь ты наша няня.
Я одариваю её однобокой улыбкой. Если бы всё было так просто. – Посмотрим, что скажет твой отец.
– Хорошо, – радостно говорит Клара и бежит к двери. Она обхватывает ручку обеими своими маленькими ручками, дёргает её и кричит: – Майя! Папа! Познакомься с новой няней!
О, Боже.
В дверях появляется Майя, которая, очевидно, ждала снаружи. – Не надо кричать, Клара, – укоряет она, а затем добавляет несколько слов на датском языке. Она выжидающе смотрит на меня, сцепив руки перед собой. – Я так понимаю, всё прошло хорошо? Обычно нянь присылают в считанные минуты.
Я опускаю взгляд на девочек. – Надеюсь, что так.
– Хорошо, девочки, – говорит им Майя. – Бегите в свои комнаты.
– Мы можем взять с собой мисс Аврору? – спрашивает Фрея.
– Нет, она должна остаться здесь, чтобы познакомиться с вашим отцом. А теперь идите.
Девочки убегают по коридору.
Глоток.
Я так увлеклась общением с девочками, что забыла, что есть ещё одна, очень важная часть головоломки.
Их отец.
Король.
Моё тело словно пронзают булавки и иголки. Я делаю глубокий вдох через нос, когда Майя говорит мне, что она приведёт короля. Она исчезает, и теперь у меня есть всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем они вернутся.
Что же мне теперь делать?
Сесть ли мне обратно на стул, чтобы потом подняться, когда он войдёт?
Сделать ли мне реверанс?
Поклониться?
Опуститься на одно колено?
Я знаю, что только что провела последние двадцать четыре часа, изучая это, но вся эта информация сейчас покинула мой мозг.
Чёрт. Ну, я думаю, я сяду, а потом я смогу сделать реверанс, когда встану, и, возможно, это будет выглядеть так, как будто я опускаюсь на одно колено. Подождите, а разве реверанс – это не комбинация этого и поклона? Я…
Резкий стук стелек в коридоре за дверью заставляет меня замереть.
О Боже.
Я быстро сажусь на стул, помня, что должна наклонить ноги в сторону и скрестить их на лодыжках, как Кейт Миддлтон, как раз в тот момент, когда появляется Майя.
– Мисс Аврора, позвольте представить вам Его Величество, короля Акселя из дома Эриксенов.
Она отходит в сторону.
Король входит.
Кажется, что это происходит кадр за кадром.
Я смотрела на его фотографию десятки раз до того, как пришла сюда, так что я не должна быть ошеломлена, но это так.
Я почти потеряла дар речи.
Дело не только в том, что он очень красив со своими характерными чертами лица, высок и внушителен. Это надменный наклон его подбородка, холодный взгляд вниз. Это то, как он меняет энергию в комнате, одновременно требуя, чтобы вы смотрели на него, и наказывая вас за это.
И это именно то, что я делаю. Смотрю на него, как идиотка.
– Как поживаете? – Мне удаётся сказать ему, когда я поднимаюсь на ноги и предлагаю слабый полупоклон, полуреверанс. Я не уверена, каков здесь протокол рукопожатия, но я определённо не собираюсь предлагать свою, пока он этого не сделает.
Он останавливается передо мной и смотрит на меня так, словно я какое-то странное существо, на которое он наткнулся во время утренней прогулки. Его глаза останавливаются на моих, и я чувствую, что у меня перехватывает дыхание, как будто его ледяные голубые глаза пропитаны норвежской магией.
Затем его губы искривляются в то, что можно назвать лишь усмешкой.
– Нет, не она. Она не подойдёт, – говорит он на чётком английском. Прежде чем я успеваю осознать происходящее, он резко разворачивается и проходит мимо Майи. – Кто ещё у вас есть? Приведите мне кого-нибудь ещё.
У меня перехватывает дыхание, щеки краснеют, и Майя осторожно смотрит на меня, а затем поворачивается к нему, когда он выходит из комнаты. – Сэр?
– Кто-то другого, – слышу я, как он огрызается, направляясь в коридор. Майя медленно поворачивается ко мне лицом и смотрит с глубоким сочувствием. – Мне очень жаль, что вы напрасно проделали весь этот путь, мисс Аврора. – Она вздыхает, а затем выпрямляет спину. – Я дам вам несколько минут, чтобы прийти в себя, прежде чем отвезу вас обратно в аэропорт.
А потом она тоже уходит, и я остаюсь одна в этой комнате, которая кажется на миллион градусов холоднее, в то время как моя кожа горит, а сердце бьётся так быстро, что мне нужно сесть.
Я плюхаюсь обратно на сиденье. Это не просто ощущение себя маленькой. Речь идёт о чувстве собственной никчёмности.
Я чувствую, что каким бы существом я ни была для короля Акселя, это было что-то, на что нужно наступить и соскрести с подошвы его ботинка.
