Текст книги "Скандинавский король (ЛП)"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 24

А К С Е Л Ь

– С Снаф-снафом здесь и Снаф-снафом там, здесь Снаф-снаф, там Снаф-снаф, везде Снаф-снаф!

Обычно эта вариация «Старого МакДональда» зарывается в мой мозг, как ушной червь, но сегодня она звучит для моих ушей как чистый рай.

Ну, почти. Клянусь, пение Клары стало ещё хуже. Жаль, что нельзя сделать автотюн своим собственным детям.

– Удивительно, что тебя это не беспокоит, – комментирует Аврора, наблюдая, как Клара и Фрея гоняются за Снаф-снафом по гостиной, распевая во всю мощь своих легких. У свиньи во рту один из немногих теннисных мячей, которые он ещё не съел в игре в мяч, которая переросла в игру в поддавки.

Обычно свинью не пускают в эту комнату, которую я считаю одним из своих последних настоящих владений, но поскольку мы все празднуем помолвку, и я чувствую себя на вершине мира, я разрешаю.

Пока что.

Как по команде, Снаф-снаф врезается в край торцевого столика, опрокидывая вазу. Мы все смотрим в замедленной съёмке, как ваза откатывается и падает на ковёр внизу.

Все ахают.

Она не разбивается.

– Хорошо, – говорю я себе под нос, собираясь встать с дивана. – Достаточно.

– Аксель, – говорит мне Аврора, положив руку мне на грудь, чтобы удержать меня. – Дай девочкам повеселиться.

Я игриво сужаю на неё глаза. – Ты в команде Акселя или в команде Снаф-снафа?

– В команде Снаф-снафа, конечно.

– Команда Снаф-снафа! – кричат девочки в унисон, пробегая мимо нас вслед за свиньёй.

– А вот и мы, – говорит Стелла, входя в комнату с подносом, на котором стоят четыре бокала и бутылка Dom¹¹. – Время для тоста. Майя, иди сюда! – кричит она, ставя поднос на журнальный столик.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как я сделал Авроре предложение, и мы сбежали от цирка СМИ, который всё ещё находится за пределами дворца, в относительный мир и покой внутри. Или было бы так, если бы не эта проклятая свинья.

Стелла собиралась уехать в Англию вчера сразу после нашего возвращения, но поскольку я знал, что планирую сделать – сделать предложение Авроре на глазах у всего народа, – я попросил её остаться. Я знаю, что она хочет вернуться домой к Ане, но дело в том, что у меня нет другой семьи, кроме неё и Майи, и я хотел, чтобы все близкие мне люди были здесь.

– Ты могла бы попросить Карлу сделать это, – замечаю я, пока Стелла пытается откупорить пробку.

– Я справлюсь, – говорит она, борясь с бутылкой. – Поверь мне, после недели, проведённой на твоём месте, в роли регента, я бы хотела вернуться к простой жизни.

Пробка от шампанского хлопает, заставляя всех подпрыгнуть, и пробка летит через всю комнату, едва не ударив Майю по голове, когда она входит. Ей удаётся вовремя увернуться. Наша тётя ужасно ловкая.

– Пытаешься меня убить? – говорит Майя Стелле, приподняв бровь. – Я запомню это для своего завещания.

– Извини, – извиняется Стелла, хотя выглядит немного счастливой. Она наливает шампанское в четыре бокала и передаёт их нам, пока мы с Авророй поднимаемся на ноги.

– Можно мне немного? – спрашивает Клара, подбегая к нам.

– Ты можешь взять шоколад, – говорит Аврора. – Если, и только если, вы с Фрейей выведете Снаф-снафа из комнаты. Нам, взрослым, нужно поговорить.

– Хорошо! – радостно кричит Клара. – Надеюсь, это бельгийский шоколад, – добавляет она себе под нос, когда они с Фрейей выбегают из комнаты, а свинья следует за ними.

– Что не так с нашим шоколадом? – Клянусь, с каждым днём она становится всё разборчивее.

– Ладно. Что ж. Выпьем за моего дорогого брата, Акселя, – говорит Стелла, поднимая за меня бокал. – Несмотря на то, что ты всегда был моим старшим, старшим братом, я никогда не чувствовала дистанции между нами в детстве. Мои самые приятные воспоминания, мои самые ранние воспоминания всегда были связаны с тобой. Я с самого начала знала, что тебе суждено стать королём, и я знала, что ты справишься с этой задачей лучше, чем кто-либо другой. У тебя есть сердце и мораль, даже если ты скрываешь всё это, будучи холодным и невыносимым большую часть времени. – Я бросаю на неё, переходи к делу, взгляд.

Она продолжает со смехом, хотя теперь её глаза слезятся. – Это правда. Но я увидела ту сторону тебя, которую никто не видел… пока ты не встретил Аврору. Я знала, с того момента, как я встретила её, с того момента, как я увидела, как ты смотришь на неё, что она влезла тебе под кожу. Что она увидела тебя настоящего, и ты понял это. С самого начала было очевидно, что между вами что-то назревает, и я могла только надеяться и молиться, чтобы один из вас пришёл в себя. Потому что ты, брат, король, которому нужна была правильная королева рядом с ним. И она – та самая королева.

– Так и есть, – говорит Майя, поднимая свой бокал.

– Спасибо, – говорю я Стелле, стараясь держать свои эмоции под контролем и не обращать внимания на горячий узел, образующийся в моём горле. Я ценю похвалу, но мне от неё не по себе. – Только дурак не влюбился бы в неё. – Я сжимаю руку Авроры.

Аврора краснеет и пытается отмахнуться от комплимента. – Или, возможно, только дурак смог бы.

– Обычно я бы не стал с тобой спорить, но, боюсь, мне придётся возразить.

Честно говоря, когда я решил, что задам вопрос во время пресс-конференции, я думал о том, не буду ли я в итоге выглядеть дураком. Сама пресс-конференция была не в моём характере, поскольку у меня такие отстранённые отношения с прессой и публикой, и я знал, что не только объявление о наших отношениях, но и сделать ей предложение вот так, должно было взъерошить некоторые перья.

Но, чёрт возьми. Какой смысл сидеть на троне, если ты не можешь время от времени взъерошивать перья? Они не ожидали этого от меня, но, возможно, теперь, в будущем, будут ожидать. Я не уверен, в какого короля я превращаюсь, но, возможно, Стелла была права, и именно таким королём мне суждено стать.

Кроме того, существовал огромный риск, что Аврора откажет мне, тем более что она практически сказала мне об этом в Санта-Крус. Я знаю, что это было во время ссоры, и в тот момент всё было на волоске, и эмоции были очень, очень высоки, но это всё равно ранило довольно глубоко, это всё равно посеяло крошечное зерно сомнения. Это был риск, который, к счастью, окупился.

С тех пор, как мы познакомились, всё было риском.

Было рискованно добиваться её, действовать в соответствии со своими чувствами.

Было рискованно признаться в своих чувствах к ней, признать свою правду.

Это был ещё большой риск – открыть своё сердце так, как я это сделал, и позволить себе падать без парашюта даже после того, как мы сошлись.

Я знаю, что ухаживал решительно. Я знаю, что после нескольких месяцев проверки её, проверки себя и, наконец, сдачи, я выложился на полную катушку. Я знаю, что мы прошли путь от нуля до шестидесяти после стольких отрицаний, навёрстывая упущенное время, но это был единственный способ, который я знал.

Это был единственный способ, который я хотел, должен был любить её.

Аврора, она заставила сорок лет одиночества исчезнуть в мгновение ока.

Почему бы мне не принять солнечный свет после всей этой тьмы?

Почему бы мне не провести с ней все свои дни, держась за вечность?

И теперь я могу.

Она сказала "да".

Я никогда не чувствовал себя более счастливым, более умиротворённым, более радостным по поводу нашего мира и будущего, чем в тот момент.

Риск окупился.

У меня есть моя королева.

– За тебя, Аксель, – говорит Майя, прочищая горло. – Ты нашёл свой второй шанс, ты обрёл покой. Пусть ты всегда будешь держаться за него, за неё, вечно. – Затем она смотрит на Аврору с искоркой в глазах. – И ты, Аврора. Я сразу поняла, что ты должна быть в этом доме. Я знала, что ты создана для этой работы, потому что я знала, что у тебя как раз то количество нахальства и красоты, которое может проникнуть в сердце Акселя. Я знала, что ты будешь не только прекрасной няней для девочек, но и встряхнёшь всё вокруг, встряхнёшь этого короля, поможешь ему найти свой путь. И именно это ты и сделала.

Я поднимаю бровь, одновременно очарованный и удивлённый. – Ты пыталась играть в сватовство?

– Я не пыталась, дорогой племянник. Это сработало. – Она поднимает подбородок, всегда аристократка. – И я бы хотела получить за это все заслуги.

Аврора закатывает глаза, но краснеет. – Раз уж ты собираешься стать моей тётей и свекровью, то можешь получить все заслуги, какие захочешь. Я знаю, на чьей стороне я должна оставаться.

– Ты очень мудрая девушка, – говорит Майя. – Добро пожаловать в семью.

Мы все дружно поднимаем бокалы, и я смотрю в глубокие карие глаза Авроры, пока она делает глоток.

Добро пожаловать в семью, – думаю я. Добро пожаловать в нашу совершенно новую жизнь.

– Итак, теперь, когда это произошло, – говорю я им, – теперь, когда Аврора навсегда станет частью нашей жизни, я думаю, что завтра мы должны навестить маму. Все мы.

Стелла кивает. – У меня вылет во второй половине дня, я могу сделать это утром. – Она смотрит на Майю. – Что ты думаешь? Думаешь, это хорошая идея?

– Это хорошая идея, прежде всего, – говорит Майя. – Я позвоню медсёстрам утром и узнаю, как она. Но если ничего не получится, тогда мы попробуем ещё раз. – Она кладёт свою руку на мою руку. – Я знаю, ты думаешь, что твоя мама не знает о твоём присутствии или ей всё равно, но я обещаю тебе, что чем чаще ты будешь навещать её, тем лучше будет. Для тебя. Она может чувствовать любовь, даже если не знает, кто ты, а для тебя никогда не поздно начать восстанавливать отношения. И если ты сможешь начать с Авророй рядом, я думаю, это изменит всё к лучшему.

Я киваю, допивая оставшийся бокал, позволяя ему дойти до моего сердца. В этом мире вторых шансов я обязан дать нашим отношениям ещё один шанс, как для себя, так и для мамы.

Внезапно нас прерывает визг поросёнка, и Майя ехидно замечает, как Стелла вскакивает, едва не расплескав шампанское.

– Я пойду проверю девочек, – говорит Майя, и когда Аврора собирается сделать это, Майя протягивает руку, чтобы остановить её. – Вам с Акселем нужно побыть наедине, чтобы всё обдумать. – Она дёргает головой в сторону двери. – Пойдём, Стелла, поможешь мне окружить этих монстров.

Они выходят из комнаты, а я поворачиваюсь к Авроре, обхватывая её руками за талию. – Ты слышала? Нам нужно побыть наедине.

Аврора улыбается, эта улыбка всё ещё пытается поставить меня на колени. – Мне всегда не помешает побыть с тобой наедине.

Я наклоняюсь и нежно целую её, сначала осторожно, потом, когда её рот открывается навстречу моему, тёплый и сочный, я чувствую, как меня охватывает непреодолимое желание, мои руки обхватывают её спину и притягивают её к себе. – Давай, – шепчу я ей в губы. – Пойдём, завершим эту помолвку.

Она покусывает мою нижнюю губу, слегка потягивая. – Я не уверена, что это так работает.

– Это работает, когда ты пытаешься сделать ребёнка, – напоминаю я ей. – Тик-так.

Она отстраняется и шлёпает меня по груди. – Говори за себя, старик! – усмехается она. – Я здесь молодая и плодовитая.

– Ну, тогда у меня не так много времени, не так ли? – говорю я, хватаясь за сердце. – Это старое сердце может отказать в любой момент.

Она забавно качает головой и смеётся. – Ты такой придурок; ты знал это о себе? Из короля мудаков в короля придурков.

Я хватаю её за руку. – Как насчёт "Король оттрахающий тебя по полной"?

Прежде чем она успевает запротестовать, я вытаскиваю её из гостиной и поднимаюсь по лестнице в мою – нашу – спальню.

Я закрываю за нами дверь, запираю её, а затем начинаю раздеваться.

– Вау, – говорит она, глядя, как я раздеваюсь, и её взгляд задерживается на моём члене, твёрдом и готовом к работе. – Ты действительно не теряешь времени.

– Довольно энергичный для старика, – говорю я, предлагая ей раздеться. Я бы и сам это сделал, но у меня есть дурная привычка рвать вещи, особенно эти её милые блузки.

– Мне кажется, ты только что придумал каламбур на тему песни Offspring и даже понятия не имеешь, – говорит она, давясь от смеха. (прим. пер. – в оригинале фраза Акселя звучит так: "pretty spry for an old guy", что напомнило Авроре строчку из песни Offspring «Pretty Fly» – "pretty fly for a white guy".)

– У меня есть идеи. Разденься, мать твою.

– Да, Ваше Величество.

Она выходит из брюк, в считанные секунды снимает рубашку, затем медленно расстёгивает кружевной лифчик и трусики, демонстративно отбрасывая их в сторону.

У меня есть долгая минута, чтобы насладиться ею.

У Авроры прекрасное тело. Изогнутые бедра, великолепные сиськи, кожа, как крем. Тело, которое я знаю лучше, чем своё собственное. Я трогал, облизывал и пробовал на вкус каждую её частичку, пока её кожа не отпечаталась в моём сердце. Я не могу перестать хотеть её. Я не могу поверить в свою удачу.

Она одаривает меня лукавой улыбкой, её глаза пляшут от нетерпения, а затем садится на кровать.

Я следую за ней, пробираясь по ней, пока не оказываюсь между её пышных ног, и она смотрит на меня большими карими глазами. Я протягиваю руку и смахиваю прядь шелковистых волос с её лица, обхватив её челюсть, глядя ей в глаза. Мне кажется, что я вижу в них её сердце.

– Не могу поверить, что ты станешь моей женой, моей королевой, – умудряюсь сказать я, чувствуя себя так, словно меня в любую минуту могут свалить набок сегодняшние эмоции.

Она смотрит на меня сквозь свои длинные тёмные ресницы, и я чувствую, как жар в моей груди усиливается. Её обычно дерзкое выражение лица смягчается, и её внезапная нежность совершенно обезоруживает.

Затем появляется её фирменная нахальная ухмылка, и она тянется вниз, её ладонь скользит по моему животу, пока не захватывает край моего члена, твёрдого и жёсткого, как цементный брусок.

– Не забывай о будущей матери твоих детей, – говорит она.

Боже, помоги мне. Желание войти в неё, посеять своё семя, подарить ей ребёнка, опьяняет меня. Когда её рука умело обхватывает мой член, мои глаза почти закатываются назад.

– Это невозможно забыть, – умудряюсь сказать я, необузданная похоть и потребность начинают нарастать во мне. Мои пальцы сильнее вдавливаются в её челюсть, я наклоняюсь и целую её, прижимая её рот к своему, мой язык танцует с её языком, разжигая огонь.

– Аксель, – говорит она мне в губы.

Моё имя звучит так хорошо, но всё же я должен её подразнить. – Разве так положено обращаться ко мне?

– Так вот на что будет похож брак?

– Только когда ты плохо себя ведёшь.

– Я сейчас не очень хорошо себя веду, – говорит она, сильнее сжимая мой член.

Блять.

Я набрасываюсь на её шею, облизывая и посасывая так, как ей нравится, пока из её рта не вырываются тихие стоны. Музыка для моих ушей.

Мои пальцы скользят между её ног, гладких и скользких.

– Боже, ты такая мокрая для меня, – шепчу я ей, мой голос застревает в горле. – Могу ли я сделать тебя ещё мокрее?

– Да, – задыхаясь, простонала она, когда я провёл пальцем по её киске, и это ощущение заставило меня сходить с ума от вожделения. Она издаёт протяжный стон, её руки ложатся на мои плечи, затем на волосы и сжимаются в кулаки.

– Я хочу, чтобы мой член скользил в тебя, вот так. – Я добавляю ещё один палец и ввожу их вместе. – Ты хочешь сильнее, глубже? В этой постели я служу тебе.

Она стонет, выгибает спину, её сиськи поднимаются вверх, её сладкие, розовые соски напряжённые и твёрдые.

Она твоя, она твоя.

Эта королева.

– Ты хочешь сначала мой член? – мягко спрашиваю я. – Мой язык? Как бы ты хотела, чтобы я тебя трахнул?

– Дай мне всё, – говорит она сквозь очередной стон, когда я ввожу пальцы ещё глубже. – Вылижи меня.

Никаких гребаных колебаний с моей стороны.

Я отодвигаюсь назад и опускаю голову, прижимаясь лицом к её ногам, мой язык высовывается и лижет её клитор. – Ты такая вкусная, такая сладкая, – бормочу я в неё, и она вздрагивает от вибрации. – Я никогда не смогу насытиться этим.

– Тогда у нас будет хороший брак, – дразнит она, пока я не втягиваю её клитор в рот, влажный, тёплый, и она издаёт резкий крик, выкрикивая моё имя так, что я чуть не кончаю на кровать, прямо здесь и сейчас.

Я отстраняюсь, нуждаясь в передышке, нуждаясь в контроле над собой. Её глаза полузакрыты, ошеломлены, рот открыт, волосы падают на лицо.

Богиня.

– Я хочу трахнуть тебя сзади, моя королева, – говорю я ей, просовывая руку под её спину и переворачивая её на кровать так, что она оказывается на животе.

Я располагаюсь позади её задницы, её мягкие, стройные ноги между моих бёдер, мой член горячий и жёсткий в моих руках. Одной рукой я провожу пальцем по трещине её великолепной попки, такой идеально круглой, что я инстинктивно шлёпаю по ней ладонью.

Я не могу сдержаться.

– Сэр, да, сэр, – бормочет она.

Я шлёпаю её снова, сильно, с треском – звук наполняет комнату.

– Тебе нравится твоё наказание, – бормочу я, и в тот момент, когда она кивает, я шлёпаю её снова, на этот раз по обеим ягодицам, доводя их до красноты.

Она кивает, издаёт сладостный звук настоятельной необходимости, и от одного этого мне хочется взорваться.

Я пользуюсь моментом, чтобы действительно подразнить её, и провожу большим пальцем по её сердцевине, делая её влажной, затем провожу им по её заднице.

Я медленно ввожу его в её отверстие, тугое и запретное.

Мы никогда не делали этого раньше, но сейчас самое время испытать предел.

– Боже, мне нравится, какой ты грязный датчанин, – говорит она. Её голос напряжённый, дрожащий, но всё ещё сочащийся желанием.

Я усмехаюсь и ввожу большой палец ещё глубже, чувствуя, как её задница сжимается вокруг него.

– О, Боже, – стонет она.

– Ты хочешь всего меня?

Она издала хриплый смешок. – Так детей не делают, Аксель.

Она права.

Я хватаю свой член за основание и уверенно ввожу его между её ног, в её лоно, так глубоко, как только могу.

Я стону, когда она обхватывает меня, как плотный бархатный кулак. Тот факт, что её ноги сомкнуты вместе, означает, что у меня есть дополнительное трение от её бёдер.

Блять. Я долго не протяну.

Она обхватывает меня изнутри, и я проталкиваюсь дальше, моё дыхание сбивается. Я прижимаю руку к её плечу для опоры, медленно вытаскивая себя, затем снова вхожу, пытаясь найти ритм и не раздавить её. Мои бедра делают большую часть работы, слегка дрожат, мышцы вздрагивают, когда я двигаюсь всё быстрее и быстрее, мой член полностью исчезает внутри неё, основание блестит от её желания.

Мои бедра вращаются, и я сокращаю толчки, чтобы не выскользнуть. Она мокрая до середины бёдер, и я хочу остаться в ней глубоко, вот так, плотно упакованный. Это такое гребаное сжатие, что у меня на висках выступает пот, мышцы напряжены слишком сильно.

Аврора стонет что-то глубоко, отчаянно и громко.

Хоть раз мы можем быть охуенно громкими.

Не надо прятаться.

– Ты хочешь кончить, моя королева? – хрипло шепчу я. – Ты кончишь на моём члене?

Она стонет, хнычет, требуя освобождения. – Да, да.

Мне нравится вести с ней грязные разговоры.

Мне нравится, что я могу выпустить себя из клетки, как зверь на волю.

– Я заставлю тебя кончить, – говорю я грубо. – Я заставлю тебя кончить так охуенно сильно. Оттрахаю тебя так хорошо.

Я опускаю одну руку к её талии и обхватываю её, а другую сжимаю между её бёдрами и матрасом, пока не добираюсь до её клитора. Он мокрый, и мой палец легко скользит по нему.

Это всё, что требуется.

Её тело напрягается, а затем начинает дрожать подо мной. Она пульсирует вокруг моего члена, её клитор пульсирует под моим пальцем. Резкий крик срывается с её губ, а затем переходит в задыхающиеся стоны.

Я кончаю сразу после этого. По позвоночнику пробегает волна, пока что-то в самом основании меня не взрывается. Я хриплю как животное, всаживаясь всё глубже и глубже, кровать сотрясается, а сперма выстреливает в неё.

Я громко выдыхаю, моё дыхание где-то в другом месте, моё сердце стучит в такт маршу в моей голове. Я откидываюсь на бёдра, рассеянно провожу руками по её попке, пока вспоминаю, как дышать. Затем, когда мне уже не кажется, что у меня сердечный приступ, когда пот перестаёт скатываться с моих бровей, я осторожно отстраняюсь.

Наклонившись вперёд, я прижимаюсь губами к её уху. – Тебе понравилось, Богиня?

Она поворачивает голову, закрывает глаза и хнычет. – Да. Да, да.

Я убираю волосы с её лица и целую её щеку. Затем я целую её шею, плечо, позвоночник, пока, наконец, не слезаю с неё.

– Ваше Величество, – добавляю я.

– Ваше Величество, – говорит она.

Несколько мгновений мы лежим рядом друг с другом, пытаясь вернуть дыхание в наши тела и успокоить колотящиеся сердца.

Я протягиваю руку и касаюсь её влажного лба, отодвигая волосы.

– Сегодня я ещё никогда так не гордился тобой, – говорю я ей, мой голос хриплый. – Надеюсь, ты гордишься собой.

Она сглатывает, кивает. – Думаю, да. Я думаю… это наконец-то начинает доходить. Что всё открыто. Что больше не нужно прятаться.

– Больше не нужно прятаться. – Я наклоняюсь и целую её лоб, ощущая соль её пота. – Больше не нужно прятаться.

– И тебе, – говорит она. – Тебе больше не нужно прятаться.

Я вздыхаю. – Нет. То есть… я должен продолжать лгать миру о том, что случилось с Хеленой и Никласом.

– Но это мир, а мир не имеет значения. Люди, которые имеют значение для тебя, люди, которых ты любишь, они знают правду. И это всё, что имеет значение. Они знают её и всё ещё любят тебя. Ты свободен, Аксель. Мы оба свободны.

Я позволил её словам проникнуть в моё сердце, успокаивая его. Я притягиваю её к себе, крепко обнимая.

Мы оба свободны.