Текст книги "Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда"

Автор книги: Калеб Нэйшн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4
ЗАПИСКА В ТРАВЕ

Когда Суви и Бран вернулись домой, наступило уже утро пятницы. Мэйбел, Рози и дети, все в пижамах, спустились вниз.

– Бран! – кинулась к нему Рози и обняла, как только они переступили порог. – Вы вернулись! Я так волновалась!

– Конечно, мы вернулись, – проворчал Суви, в отличие от Брана не получив никаких объятий. Хозяин дома повесил пальто и разогнал всех по кроватям.

Бран долго лежал без сна, думая о «гноме» и том, что он сказал на крыше. Как существо нашло его, что означало имя – Эмри Хембрик? А может, Шэмбелс все выдумал? Или здесь была толика правды, и монстр пытался что-то сказать? Вопросы вертелись в голове Брана, не давая уснуть. Он дважды выбирался из постели и долго размышлял, дрожа всем телом. Дело заключалось не в том, что на чердаке было действительно холодно, просто находился он далеко от остальных комнат. Виломасы словно боялись подцепить от Брана заразу, вот и отселили подальше. Много лет назад, когда они поняли, что мальчик никуда не исчезнет, ему предложили подвал или чердак на выбор. Брану совершенно не хотелось познакомиться с тараканами и крысами, поэтому он предпочел второе. Хотя он считал, что имеет самые роскошные апартаменты во всем доме.

Бран сидел и слушал, как прямо у него над головой барабанит по крыше дождь. Чердак не походил на другие – там были нормальные стены и не так сильно пахло деревом и утеплителем. В дальнем конце комнаты – кондиционер. Везде царил бардак, ведь, кроме Брана, сюда никто не заходил, однако Виломасам казалось, что через люк в потолке можно бесконечно запихивать на чердак любой хлам, который упорядочится сам собой.

Порывшись в брошенных вещах, Бран раздобыл много полезного: лампу, стол, кровать и старую пробковую доску, куда крепил различные зарисовки – не потому, что они нравились ему, а как напоминание, почему именно он их сделал.

Обычно Бран рисовал карандашом. Среди наиболее удачных картинок – толстая черепаха с сердитым лицом, которая рогаткой целилась в Скрипуху. Вдохновило его недавнее оправдание Суви перед офицером МакМейсоном, как всегда из-за превышения скорости. Ниже висел другой рисунок – дюжина клонов Суви с пустыми глазами на крошечных старых велосипедах. И все из-за отказа купить Брану велик получше. Развалюха с выцарапанным на руле именем сохранилась еще со школьных лет самого Суви. Когда Виломасы портили ему настроение, Бран втихаря посмеивался над этой картинкой.

Такие зарисовки покрывали всю доску и каждый хранил свою историю. Друзей у Брана не было, в гости к нему никто не приходил. Он один в целом мире понимал значение этих картинок.

Слева от доски находилось небольшое окошко, частично занимая стену над кроватью. Бран осторожно выглянул в него, по-прежнему дрожа от страха. Мальчик не забыл отвратительное существо на крыше и его слова. Бран долго просидел, не сомкнув глаз, а потом не выдержал и перебрался за стол. Он всегда так поступал, когда его что-то волновало. Лишь тусклый свет луны освещал лицо мальчика и новый эскиз.

Альбома для рисования у Брана не было. Как-то ему повезло подобрать рулон газетной бумаги, зажеванной типографским станком. Бран бережливо отрывал по кусочку когда-то белой, а теперь пожелтевшей бумаги.

Водя карандашом по листу, он пытался в деталях вспомнить существо с крыши: искореженное, шершавое лицо и страшные глазища. Один за другим появлялись темные штрихи и новые изгибы. Увлекшись, Бран начал размахивать рукой и задевать разбросанные по столу обрывки – незаконченные записки и картинки.

Никто не учил Брана рисовать – умение само пришло к нему. Мальчику казалось, нет ничего естественней. Он будто с рождения умел делать это. Но как бы сейчас Бран ни пытался, он не мог перенести изображение существа на бумагу. Обычно рисование помогало позабыть о проблемах и тревогах, но теперь настроение все больше ухудшалось. В итоге Бран скомкал и выбросил лист. Снова сел на кровать, досадуя, что приключившееся не плохой сон.

«Почему я вообще об этом думаю?» – разозлился Бран, но никак не мог выкинуть из головы монстра.

Наконец, Бран полез под кровать и достал чемодан, где хранил свои вещи. Оклеенный узорчатыми обоями – темно-зеленого, коричневого и горчичного цветов, он когда-то принадлежал Рози. Здесь Бран прятал то, что не хотел показывать Виломасам, к примеру, найденную в сейфе записку со своим именем. Бран вынул ее, перечитывая снова и снова. Провел пальцем по неровному, смятому краю, коснулся загнутого верхнего уголка. Записка крепко запечатлелась в его памяти, он помнил каждую мельчайшую деталь.

Подобными ночами Бран часто размышлял о матери. Где она сейчас, почему оставила его в банковском хранилище? Может, ее вынудил отец Брана? Об отце он сильно не задумывался, сам не зная почему. Может, Брану просто хотелось свалить вину на другого. Но отца рядом не было и доказательств – тоже. Бран верил, что мать ищет его и однажды придет к дверям дома Виломасов. Если только она выслушает, Бран обязательно уговорит ее забрать его. Бран цеплялся за надежду, как за тонкую нить. Может, когда-нибудь он увидит лицо матери – тогда сбудется его самое заветное желание.

Бран много рисовал, но больше всего мечтал изобразить мать, пытаясь хоть как-нибудь вызвать в памяти ее образ. Воспоминания начинались с темного хранилища, куда в то знаменательное утро заглянул Суви. Первые шесть лет жизни Брана словно стерли. В памяти выросла стена, которую он был не в силах пробить. А ключ ко всему – записка.

Бран попробовал уснуть, ничего не вышло. Он и промучился всю ночь.

Как обычно, день начался рано. Брана ожидало много обязанностей – почистить обувь, поставить стирку, покормить кота. Будь его фамилия Виломас, никто бы не требовал его работать по дому. А так он помогал Рози, пытаясь заслужить свое проживание. Сами Виломасы могли только самостоятельно выключить утром будильник, и не более.

На кухне Рози хлопотала с завтраком – жарила яичницу, сосиски и громыхала посудой. Бран зашел спросить, не нужна ли помощь.

– С добрым утром, – весело прочирикала Рози. – Сумасшедшая выдалась ночка!

– И длинная, – добавил Бран, зевая и доставая тарелки. – Я почти не спал.

– Я тоже, – ответила Рози, следя, чтобы не пригорела яичница, и убавляя газ под сосисками. – Слышала, вы преследовали гнома прямо здесь, в Дуралее!

– Преследовали, – согласился Бран. – Вот только не поймали.

– Что же такое творится! – воскликнула Рози. – Воры! И в таком милом городишке, как Дуралей.

– Но вот почему две ночи кряду? – недоуменно спросил Бран. Она пожала плечами.

Рози Таттл исполнилось тридцать девять лет. Небольшого роста, пухленькая, с каштановыми, забранными в пучок волосами и лучезарной улыбкой, она совсем не походила на дальнюю кузину, Мэйбел. Рози жила с семейством Виломас, держа на себе все домашнее хозяйство. Сами они об этом даже помыслить не могли. Рози даже учила на дому их детей – Виломасы совершенно не доверяли школьной системе Дуралея. Но главным образом Рози была нужна для того, чтобы почувствовать себя богачами – ведь они могли позволить держать и слугу, и частного учителя.

Наверху раздалось дребезжание будильника – словно зазвенел Великий Колокол Смерти, а затем последовала возня. С лестницы донеслись яростные звуки, будто спускался разгневанный тролль, а не хозяйка дома – Мэйбел Виломас. Дверь на кухню распахнулась.

– ФУ-У-У! – завопила Мэйбел, сотрясая криком весь дом.

Бран вздрогнул, а Рози подпрыгнула, от чего яичница взлетела в воздух.

– Что за дрянь ты готовишь??? – требовательно спросила Мэйбел, испепеляя взглядом плиту. Бран ловко подхватил тарелкой яичницу за мгновение до падения на пол.

– Завтрак, мисс, – быстро ответила Рози. – Как, впрочем, и каждое утро.

– Каждое утро! Хм! – буркнула Мэйбел и направилась к своему аптечному шкафчику.

– Взгляните: яичница, сосиски, тосты, – проговорила Рози, поочередно указывая на каждое блюдо. – Завтрак, достойный короля!

– Королевы, дорогуша, – поправила Мэйбел, вываливая на столешницу пузырьки с лекарствами. Ростом она еле доходила Суви до плеча, а заколотые на макушке черные волосы с броскими, ярко-рыжими прядями создавали на голове дымчато-огненное буйство. Мэйбел схватила пузырек и выдавила несколько капель в глаза.

– Убедись… – кап —…что яичница… – кап —…с корочкой, – произнесла Мэйбел. – Она должна подгореть! Нам ни к чему риспозитальное отравление!

Покончив с лекарством, она схватила со столешницы длинный листок бумаги.

– Двадцать восемь капель корня Эндго, двенадцать чайных ложек коры скользкого вяза, два грамма толченых чепуховых смычков… – Она проводила пальцем по списку, отбирая нужные пузырьки и принимая по чуть-чуть из каждого. – Эликсир Ингрид, Цапающий Лист, Йолочный Экстракт, антитела и анти-антитела…

– А теперь, в качестве торжественного завершения церемонии… – тихо произнес Бран, когда она подошла к концу списка.

– …и двести сорок капель хлоро-моро-флоро-социллиниума! – С этими словами Мэйбел достала из шкафчика огромный радужный пузырек и принялась вливать лекарство в рот.

– На вас посмотреть, – добавил Бран, – можно подумать, что вы болеете.

– Я отравлена! Токсины! – взахлеб проговорила Мэйбел. – Токсичность в городе скоро убьет всех нас. И как другие могут выходить на улицу, не приняв для профилактики каких-нибудь капель? В журнале «Фитнес Витнесс» я вычитала, что… – Она прервалась, прислонила к лицу ингаляторную маску, закрывшую нос и рот. Бран видел, как шевелятся губы Мэйбел, но слов разобрать не мог. Она прыснула три раза, глубоко вдохнула и зашлась кашлем.

– Вот видите! – наконец сказала Мэйбел, стуча по груди. – Токсины! Они в воздухе! Повсюду! С каждой секундой хуже и хуже! – Она помчалась к телефону. – Срочно! – закричала она. – Мне нужно на прием к врачу! На консультацию! Мне нужны ушные свечи! Мне нужна…

– Записная книжка? – предложил Бран, протягивая блокнот.

– Выброси ее! – закричала Мэйбел, подпрыгнув. – От этих чернил могут отвалиться уши!

Бран вздохнул и положил блокнот на стол.

– Неужели вам совсем не интересно, как мы прошлой ночью ловили вора?

– Вора? – рявкнула Мэйбел. – Не сомневаюсь, что ты даже руки не сполоснул после этого. А ну, марш наверх и вымойся как следует – намыль голову, потри плечи, колени и ступни. Затем разбуди Балдура, пока он не подхватил судорожную простуду.

Рози была знакома вся эта обычная круговерть: она вилкой подхватила со сковороды сосиску, завернула в салфетку, передала Брану, и тот отправился в комнату Балдура. Пробравшись в темноте сквозь груду игрушек на полу, Бран открыл жалюзи, впуская в комнату солнечный свет.

– Проснись и пой! – воскликнул Бран, отодвигая ногой вещи.

– Нет! – завопил Балдур, натягивая одеяло на голову. – Уходи!

– Пора вставать, – проговорил Бран. – Приказ матушки.

– Убирайся вон! – закричал Балдур. Бран поводил перед его носом сосиской.

– Убир… – начал было Балдур, но учуял запах еды.

Бран еще раз провел сосиской, и Балдур тут же схватил ее, выбираясь из-под одеяла. Сосиску он проглотил в мгновение ока, затем облизал пальцы и сел в постели, надув губы.

– Не хочу вставать! – застонал он. – Хочу валяться в кровати, пока не сгнию!

– Что ж, вперед! – сказал Бран. – Потом расскажешь, каково тебе.

– А-а-а-а! – завопил Балдур. – Хочу новый телевизор, Мегамус Максимус! А не то сбегу!

– Удачи! – весело воскликнул Бран. – Я недавно слышал, что на севере как раз ищут мальчишек для работы в шахтах.

– Я не буду шахтером! Не буду! – захныкал Балдур, отбрасывая в сторону одеяло. Волосы его были такими же темными, как у Суви, а нос покрывали конопушки. Бран подумал, что Балдур, пожалуй, самый упитанный ребенок во всем мире. Вряд ли Суви и Мэйбел намеренно хотели сделать его таким, но факт оставался фактом – Балдур превзошел бы целую орду эгоистичных троллей.

– Хочу Мегамус Максимус! – снова завопил он.

– А как же этот? – Бран указал на огромный телевизор, занимавший почти всю дальнюю стену.

– Он устарел, – сердито пробурчал Балдур. – Хочу новый! В тысячу двести раз больше этого! Хочу! – Он смахнул с тумбочки копилку, включил лампу, сбросил на пол три книги и, наконец, выбрался из постели.

– Разве ты не будешь смотреть телевизор? – с притворным ужасом спросил Бран.

– Что за глупости! – фыркнул Балдур. – Я пойду в гостиную, там телик больше.

– Теперь очередь Балдуретты, – напомнил Бран, но Балдура это совсем не волновало.

– Я вырву проклятый пульт из ее маленьких грязных ручонок! – усмехнулся он.

Бран пожал плечами и принялся убирать с полу игрушки, приготовившись к худшему. Ровно через восемь секунд все и случилось.

– Не хочу смотреть «Шинки, Нока и Фупса»! – заорал снизу Балдур.

Бран спустился в гостиную – проверить, в чем дело. Балдуретта уселась прямо на пульт, держа в руках огромную коробку конфет.

– Почему большой телик достался ей? – вопил Балдур, пытаясь сдвинуть сестру с места.

Балдуретта была маленькой миленькой девочкой с каштановыми струящимися волосами и огромными карими глазами, во рту у нее постоянно находились какие-нибудь сладости. Она еще не научилась как следует говорить, из-за непрерывного чавканья понимали ее только Виломасы.

– Мамбуса бутитуса, – причмокивая, проговорила Балдуретта.

– Ты маленькое чудовище! Я старше тебя! – возразил Балдур. – И у меня есть деньжата на телик побольше!

– Мамбутиса битутис, – сказала Балдуретта, не переставая жевать.

– Не смей называть меня так! – возмутился Балдур, но Балдуретта лишь хихикнула. У Брана не было желания вмешиваться в спор, и он направился накрывать на стол, чуть не врезавшись в Мэйбел.

– Держись от меня подальше! – прикрикнула она. – Ты забыл вчера вынести мусор!

– Извините, – сказал Бран. – Я почти весь вечер провел на крыше.

– Не будь изворотливым, как еж! – рассердилась Мэйбел. – Лучше бы тебе вынести мусор, пока в доме не завелись крысы и не заразили нас Серой Чумой или другой мерзостью.

– Например, проказой? – предположил Бран.

Мэйбел побледнела.

– Мне срочно нужно принять неоплитоплизмо! – задыхаясь, проговорила она и помчалась к шкафчику с лекарствами.

Бран взял мешок с мусором и вынес во двор, к куче других, грудой наваленных за домом.

Утро выдалось прохладным, солнце едва поднялось над горизонтом, освещая весь район мягкими лучами. На траве блестела роса. Бран огляделся. Один из соседей уезжал на работу, на обочине стояла Скрипуха, а мистер Свинигикс кормил птиц.

– С добрым утром, Бран! – поздоровался он. Бран помахал ему и направился навстречу. Мистер Свинигикс подкинул зерна птицам и подошел поближе.

– Сегодня я обнаружил во дворе уйму мусора, – сказал он. – И в вашем, кстати, тоже. Но я все собрал.

– И что там было? – поинтересовался Бран, волоча мусорный мешок.

Мистер Свинигикс пожал плечами:

– Целый ворох банковских бланков, уведомлений о выселении, письма о просрочке…

Бран улыбнулся, но сдержал смех, вспоминая прошлую ночь.

– Правда? – спросил мальчик.

– Ага, – кивнул мистер Свинигикс. – И все разорваны напополам, за исключением одной бумажки.

Он указал на траву рядом с домом.

– Лежала сама по себе, там было твое имя. Я подумал, она принадлежит тебе.

– Мое имя? – насторожился Бран, помня, что ничего не выбрасывал.

Мистер Свинигикс порылся в кармане.

– Я сохранил ее на всякий случай, – сказал он, доставая бумажку. – Очень уж она странная!

Он протянул Брану помятый грязный листок с неровными краями сверху и снизу. Бран взял его и прочитал:

«Встретимся в Дуралее в полночь, я передам тебе Брана. Поскольку я не могу спасти его, ты сделаешь это за меня, а взамен…»

Остальное было оторвано. Бран несколько раз моргнул и озадаченно провел пальцем по неровному краю.

– Сам видишь, бессмыслица, – пробормотал мистер Свинигикс. – И, кажется, здесь должно быть что-то еще. – Он указал на край. – Наверное, это часть письма, но остального я не нашел. Мне она показалась важной, я и сохранил. Хотя ничего не понятно.

– С-спасибо, – заикаясь, проговорил Бран, не зная, что сказать.

Он перевернул бумажку, но увидел только грязные пятна. Бран поднял голову, желая подробнее расспросить мистера Свинигикса, но он уже пошел к дому. С минуту мальчик стоял на месте как вкопанный, глядя туда, где, по словам соседа, лежала записка.

«Именно там я вчера столкнулся с воришкой…» – подумал Бран, вспомнив, как Шэмбелс сбил его с ног. Бумажка показалась ему очень знакомой. Он уже видел этот почерк и почти не сомневался, где именно.

– Похоже на бумажку с моим именем… – произнес он вслух, но затем замолчал и засмеялся над нелепой мыслью. Не может быть! Записка, найденная мистером Свинигиксом, никак не могла быть связана с его собственной, которой восемь лет!

Но любопытство завладело Браном, и он направился в дом. Необычайное совпадение, если вдруг бумажки окажутся одинаковыми. Мальчик поднялся на второй этаж, прошел почти до конца коридора, где сбоку стояла лестница, ведущая на чердак. Поднялся по ней, просунул голову в люк на потолке. Солнечные лучи осветили лицо. Бран достал из-под кровати чемодан, вынул листок и поднес к свету. Сравнив записки, мальчик расплылся в улыбке.

«Значит, я прав! – подумал Бран. – Бумага точно такая же!»

Он внимательно посмотрел на обе записки. Та, что принадлежала ему, представляла собой желтый клочок с размытыми тонкими голубыми линиями, но слова, выведенные черными чернилами, оставались четкими. Найденная Свинигиксом записка была написана на такой же бумаге. Бран поднес два листка ближе друг к другу. И почерк одинаковый! Сердце Брана забилось чаще, он перестал улыбаться.

– Невероятно… – пробормотал он, тряхнув головой. – Мистер Свинигикс нашел ее совсем…

Бран замер, заметив кое-что еще. Когда он поместил свою записку над новой, края идеально сошлись по линии разрыва.

Он удивленно держал бумажки рядом, не отпуская, хотя руки его и дрожали. Они идеально подошли друг к другу!

– Глазам не верю… – прошептал он. Но факт оставался непреложным: у него в руках были две части одного послания.

Бран прочитал:

«Бран Хембрик, родился 17 июня

Кларенсу

Встретимся в Дуралее в полночь, я передам тебе Брана. Поскольку я не могу спасти его, ты сделаешь это за меня, а взамен…»

На этом все обрывалось. Бран потрясенно смотрел на текст. Как бумажка оказалась рядом с их домом? Мальчик снова прокрутил в голове момент, когда его сбили с ног. Это Шэмбелс обронил ее!

В голове Брана закрутились новые вопросы. Он повторял себе, что совпадение ничего не значит, но, глядя на листки и на почерк, понимал, что творится нечто странное. Еще раз он провел пальцем по неровному краю.

– Откуда она у Шэмбелса? – прошептал Бран. Возможно, тот отобрал ее у Кларенса или, еще хуже, убил его. И где остальная часть записки?

«Здесь только начало! – подумал Бран. – Должен быть третий кусок!»

Все годы он считал, что цель записки – рассказать ему хоть самую малость о прошлом. Но теперь необоснованные выдумки рассеялись.

«Здесь целое письмо!» – с потрясением осознал Бран.

Глава 5
МУЖЧИНА, ДУБИНА, МАШИНА

Само собой, Бран никому не рассказал о находке. Он спрятал ее под кровать и спустился на кухню, где собрались все Виломасы.

– Что с Браном? – шепнул Балдур, когда Рози вынимала тарелки.

– Он выносил мусор и наверняка подхватил болезнь Мидхэмптона! – ахнула Мэйбел.

Она стремительно вынула из-за пояса дезинфицирующий спрей и направила на Брана, но мальчик вовремя увернулся. Спрей случайно угодил в кошку Фиалку, но та была слишком толстой, чтобы дать сдачи, и, фыркнув, медленно полезла под стол.

– До чего жирная кошка! – возмутилась Мэйбел, глядя на уползающее, словно червяк, животное. – Нужно срочно посадить ее на диету, пока мы все не подцепили ожирение! – встревоженно проговорила она. Мэйбел никто не слушал. Рози накладывала завтрак на тарелку Балдуретты, а Балдур, надувшись и скрестив руки, сидел на стуле. От скуки он начал пинать всех ногой под столом.

– Не понимаю, почему я не могу купить Мегамус Максимус! – захныкал он. Балдуретта вздохнула и показала два пальца.

– Балдуретта права, – проговорила Мэйбел. – Новому телевизору всего две недели.

– Он старый! – махнул рукой Балдур. – Хочу новый, из рекламы!

– Ты с ума сошел! – воскликнула Мэйбел. – Он такой большой, что не поместится у нас, даже если мы снесем крышу.

– Снесите! – закричал Балдур. – Хочу новый телик! Сейчас! Хочу сейчас!

Рози стояла рядом с Балдуром и задрожала при его вопле – рев стоял такой, будто разом взорвался самолет, а по холму вниз помчалось стадо слонов с кукарекающим петухом на спине у каждого.

– Успокойся, Балдур, – пробубнил Суви, читая газету и не обращая внимания на жуткий шум.

– Нет, не успокоюсь! – еще сильнее завопил Балдур. – ХОЧУ МЕГАМУС МАКСИМУС!

Суви внезапно очнулся и встал на дыбы, как бешеная лошадь.

– Никакого телевизора ты не получишь! И точка!

Балдур завизжал, будто Суви пырнул в него ножом. Но, поняв, что такая тактика никуда не приведет, замолчал и надулся. Рози осторожно поднесла Балдуру тарелку, которая привлекла его не меньше, чем телевизор. Он тотчас позабыл о проблеме и набросился на завтрак, пожирая еду, как поросенок.

– О-го-го! Забавная статейка, – проговорил Суви, переворачивая газетную страницу. – В Мотивационной колонке, – заметил он. – Обычно там пишут, как можно всего добиться, попробовав предложенную нам белибредятину.

– С каких пор вы читаете Мотивационную колонку? – удивился Бран.

– Начал тридцать секунд назад, – ответил Суви, хрустя маринованным огурчиком. – Причем по ошибке. Автор статьи посвятил целую страницу всякому чушевздору о том, что людям нужно мечтать о большем, иначе они останутся ничтожествами.

– Бутербред! – закричал Балдур.

– Чепуховина! – воскликнула Мэйбел.

– Совершенная несусветица, – согласился Суви. – Мечтать! Как же! Я и так хочу чего-нибудь побольше. Вот, например, я мечтаю иметь горы – нет, океаны денег! – Он обвел взглядом сидящих за столом. – А после я желаю, чтобы в мою честь устроили парад и приносили к моим ногам короны и драгоценности! – Суви тыкнул пальцем в Мэйбел. – А ты?

– Я? – переспросила Мэйбел, выпрямляя спину. Глаза ее мечтательно заблестели. – Из всего, что есть на свете, я мечтаю лишь об одном… – тихо проговорила она. – Чтобы однажды все-все токсины исчезли, и я бы целиком съела Волшебный Божественный Шоко-прешоко торт сама! А затем меня бы короновали и сделали императрицей, и все бы бегали передо мной на задних лапках, как собачки!

Фиалка фыркнула, а Суви лишь пожал плечами.

– Вполне разумное желание, – сказал он и повернулся к Балдуру: – А ты?

– Неделю Поросячьего Обжорства! – выкрикнул Балдур. – Чтобы мы целую неделю только ели, и ели, и смотрели телик – больше, чем весь остальной мир вместе взятый.

– Разумное желание, – сказал Суви и повернулся к Балдуретте, чей рот как всегда был набит.

– Жужулиши шиши бувужижиши бобловошиши, – сказала она. Суви внимательно следил за движением ее губ.

– А теперь перевод, пожалуйста, – попросил Бран.

– Да что с тобой! – фыркнул Суви. – Уши заложило? Балдуретта имеет полное право стать самым знаменитым в мире продвинутым пиротехником, если захочет!

– Бубаминши, – добавила Балдуретта.

– Продвинутым пиротехником-химиком, – поправил Суви. – Рози? – повернулся он к ней.

Она опустила глаза, будто не ожидала, что Суви может спросить ее.

– Я бы хотела, – робко начала Рози, – однажды стать знаменитым на весь мир журналистом, отправляться в самые горячие точки и писать статьи, за которые мне платили бы по тысяче тураков за слово! – Она повернулась к Брану: – Тогда бы я смогла оплатить колледж Брану и купить вам с Мэйбел и детьми много чудесных вещей… и даже рассчитаться по всем долгам.

– Как неразумно! – воскликнул Суви, ерзая на стуле. – Никогда еще не слышал большего вздора, чем моментально расплатиться по долгам! – Он вскинул руки. – Тебе нужно стать безумно популярной, чтобы оплатить наши долги!

Словно в подтверждение своих слов, он случайно задел высоченную кипу счетов и смахнул ее со стола. Бумаги бесконечным фонтаном падали на пол, а Суви безуспешно пытался поймать их.

– Вот! Посмотрите! – Он яростно помахал некоторыми из счетов. – Это за статую слона, которая стоит в подвале, – оплата просрочена. А это за восемнадцать ящиков Иньковского Медикаментозного Раствора – просрочена. А вот за истребителя пикси, его мы вызывали в прошлом месяце – оплата просрочена…

– А вот… – Бран взял охапку счетов, – двенадцать штрафов за превышение скорости – просрочена.

– Дай сюда! – Суви вырвал счета из рук мальчика и уселся на бумаги. Виломасы давно покупали множество бесполезных вещей, чтобы казаться богаче соседей. А на оплату счетов времени совершенно не оставалось.

– Не унывайте! – подбадривающе сказал Бран. – Когда-нибудь Рози и вправду станет знаменитым автором и сможет оплатить счета.

Внезапно все Виломасы с озадаченными лицами уставились на Брана, будто он сказал что-то чрезвычайно нелепое.

Суви моргнул, впервые в жизни не найдя в своей голове глупости для ответа.

– Послушай, – запинаясь, произнес он. – Шутка твоя совсем не к месту. Скорее здесь разверзнется золотой вулкан, чем наша Рози станет работать в газете. – Он сердито глянул на нее.

Рози выдавила улыбку.

Суви вернулся к еде, но вдруг подпрыгнул, вспомнив, что в доме находится еще один жилец.

– Великий Моби, я чуть не забыл, – проговорил он, постукивая пальцами по газетной статье. – Бран, а у тебя есть большая мечта?

Бран уже было обрадовался, что его не спросят, но не тут-то было. В голове крутилась единственная мысль – и все из-за того чудища на крыше. Внезапно Брану невероятно захотелось поделиться ею с Виломасами, но над ним только посмеются, и мальчик подавил желание.

– Ну и? – настойчиво спросил Суви. – Чего ты хочешь?

– Я… – сглотнул Бран. – Я… думаю…

– Говори громче! – потребовала Мэйбел.

– Думаю… – заикаясь, произнес Бран, – …однажды я бы хотел узнать о моей семье.

Все притихли, а через две секунды Суви с силой ударил кулаками по столу.

– Что за глупость! – воскликнул он. – Совершенно безумное желание!

– И в самом деле! – поддакнула Мэйбел. – Всем известно, что мы искали твоих родных везде и всюду. И никого не нашли, иначе бы тебя здесь сейчас не было!

– Из-за того «Несчастного Случая» мы стали посмешищем для всего города, – подметил Суви. – Даже полиция отказала в помощи. Лучше тебе похоронить свои надежды. Если мы не нашли твою семью после всех тягостных поисков, то никто не сможет.

Бран промолчал, представляя новый рисунок – Суви, радостно прыгающий в гнездо гадюк.

– Ну и чушь ежиная, – ворчал Суви. – Полнейшая ерундистика!

– Абсурдная нелепица! – подхватила Мэйбел.

– Белиберда чепуховинная! – пропищал Балдур.

Суви кашлянул и потянулся за газетой. На мгновение на кухне снова воцарилась тишина. Он увлеченно принялся за новую статью: сначала поднес поближе к глазам, будто не веря в написанное, затем крепко вцепился в страницы, сминая их и пыхтя.

– Что-то не так? – взволнованно поинтересовалась Рози. Суви одарил ее гневным взглядом.

– Не так? – прорычал он. – Да все! Просто кошмарное утро! – Он бросил газету на стол. – А от новостей оно только хуже! Вы только послушайте: в Дарр-Парке поймали еще одного гнома!

– В нашем городе? – с ужасом выдохнула Мэйбел. Балдуретта чуть не подавилась леденцом.

– Да! – возмущенно воскликнул Суви. – Ну что непонятного? Ведь ясно сказано, в Дуралей им вход воспрещен. Так написано на знаке и вырезано на Дарр-Дереве: запрет на гномов, запрет на магов!

– Может, им просто не хочется объезжать весь город, они решили пересечь его, – предположил Бран. Видимо, поесть спокойно теперь не удастся.

– Почему бы не позволить им это? – фыркнул Суви. – Они ведь всего лишь гномы… даже не люди.

– Гномы, не люди! – передразнил его Балдур, по подбородку которого стекал жир от сосиски.

– Вот-вот! – Суви приступил к еде. – Я даже не считаю нужным признавать их особым видом. Кто в красных колпаках ходит или по крышам прыгает! Поди разбери тут.

– А может, – с легким раздражением заговорил Бран, – есть слабый шанс, что офицер оказался прав и мы видели… не гнома.

– Вздор! – заявил Суви. – Ты хочешь сказать, я гнома не узнаю? – Он зашуршал газетой. – Помнишь фильм, снятый мэром Демарком?

– Да, конечно, – ответил Бран. – Как можно забыть летающих на метлах зеленых гномов с желтыми клыками и слюной, ворующих детей и бросающих их в котлы?

– Очень верное описание! – сказал Суви. – Если бы все остальные города переняли замечательную традицию Дуралея и запретили гномов да магов, тогда, глядишь, мир бы стал более безопасным для детей. Кстати, Добропорядочникам не нужно было бы так чтить самих себя.

В Дуралее и некоторых других местах существовала группа так называемых Добропорядочников, состоявшая из «правильных» родителей. Будучи ярыми антигномистами и антимагистами, они сочиняли для своих детей небылицы, в которых даже и намека не было о таких созданиях. Они рьяно пытались искоренить из жизни всякое упоминание о подобных «ненормальностях», а друзьям строго-настрого запрещали произносить в своем присутствии хоть что-то отдаленно магическое, иначе грозились сотворить нечто ужасное. Некоторые Добропорядочники Дуралея даже доходили до того, что и сам город называли иначе – на всякий случай. Как и многие другие дуралеевцы, Суви и Мэйбел сторонились этой группы.

– По крайней мере, мы приобрели черные ящики, чтобы обезопасить себя от пагубной ТВ-информации, – сказал Суви, снова шурша газетой. Год назад он притащил домой несколько черных ящиков и прикрепил сзади к каждому телевизору. Теперь, сказал он, они смогут сохранить добропорядочность, отключив нулевой канал – Магический Развлекательный.

– Согласно уставу Стран Империи, – проговорил Суви, – Дуралей имеет полное право устанавливать собственные законы, если они не противоречат указам Королевы или Сената. А пока насчет гномов нигде законов нет. – Он повысил голос. – Гномы такие же животные, как драконы, дуггины и огры. Все они живут за пределами цивилизованных городов, вот и гномам там самое место. – Он снова стукнул кулаком по столу, от чего Балдуретта подпрыгнула. – Мы и без них прекрасно обходимся! – в антигномовском порыве закричал Суви, запрыгнув на стул и устремив указательный палец в потолок.

– Гномам – нет! – яростно воскликнул он. – Магам – нет! И «прочим НЕНОРМАЛЬНОСТЯМ»!

– Правильно! Правильно! – завопили Мэйбел и Балдур, поднимая стаканы с молоком. Балдуретта смотрела на них, как на сумасшедших. Суви на минуту замер в патриотической стойке, а когда посмотрел вниз и увидел, что Мэйбел и Балдур поддерживают его, то решил поклониться, но не удержал равновесие и рухнул на пол.

Все ахнули, но из-под стола появилась голова Суви с конвертом в волосах.