Текст книги "Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда"

Автор книги: Калеб Нэйшн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25
РОТИКС ПРОГЛОТИКС

Бран пересек улицу, полагая, что Ади должна быть в «ТБД». Хорошо, если им удастся поговорить в соседнем кафе. Но он обнаружил в приемной только крутящегося на стуле Суви.

– А-а, – зевнул тот, поворачиваясь. – Вот и ты. С завтраком опоздал.

Бран проигнорировал замечание.

– А где Ади?

– Хм, – лишь сказал Суви.

В банке было тихо, за исключением поскрипывания стула.

– Ну и где она? – настойчиво спросил Бран.

– Я, по-твоему, кто такой? – раздраженно фыркнул Суви. – Между прочим, я банкир, а не справочное бюро! Полная чушь! Ади позвонила и сказала, что придет на работу поздно вечером. Ей вроде надо навестить в тюрьме дядю.

– Кого? – удивился Бран. – Не знал, что у Ади в Дуралее есть дядя.

– Никогда его не встречал, – от скуки зевнул Суви. – Но она к нему частенько наведывается. Как я заметил, обычно после того, как полиция поймает очередного гнома.

Бран с тревогой посмотрел на Суви.

– Наверное, Ади просто хочет подбодрить его, – продолжал Суви, не обращая внимания на реакцию мальчика. – В смысле, он находится в той же тюрьме, что и гномы.

Бран быстро кивнул. Суви сделал еще несколько кругов на стуле.

– Любопытно, – заметил он, – но гномы всегда сбегают в тот день, когда Ади навещает дядю. Каждый раз.

– Может, она… отпугивает их, – неуверенно произнес Бран.

– Наверное, так и есть, – зевнул Суви.

Бран знал, что все дело рук Ади. Возможно, она даже вернулась домой. Бран сказал Суви, что уходит, но тот едва обратил внимание на мальчика.

Брана не покидало чувство, что за ним следят. Черного фургона он не увидел, и чем дальше удалялся от Третьей улицы, тем слабее становилась странная настороженность, пока не угасла совсем. Сейчас он думал лишь о том, как вспомнить дорогу и добраться до Ади.

«А если она спросит о прошлой ночи?» – взволнованно подумал мальчик. Он не станет ничего рассказывать. Как бы Бран ни доверял Ади, произошедшее поставит их под прямую угрозу. Нужно просто найти ответ на один вопрос: как Базлин появляется перед Браном. И только Ади может это объяснить.

Добравшись до ее дома, он не увидел машины. Наверняка стоит в гараже. Бран даже слегка успокоился. Мальчик подошел к крыльцу и легонько постучался.

Он подождал, за дверью не было ни единого звука. Заглянул в окно и ничего не увидел из-за плотных штор. Вдруг Бран вспомнил: Полланд находится в доме и не должен бывать на улице. Мальчик постучал еще несколько раз.

– Полланд! – шепотом позвал он. – Это Бран. Впустите меня.

Некоторое время царила тишина, затем послышались шорохи и щелчок. Повернулась ручка, дверь открылась, но порог пустовал.

– Входи, – вдруг произнес приглушенный голос. – Сейчас же! – повторил кто-то снова. – Пока нас не заметили!

Как только Бран переступил порог, дверь моментально захлопнулась. Он увидел Полланда, стоящего на табурете, – с револьвером в одной руке и лейкой в другой.

– Вот недотепа! – шикнул он. – Чего это взбрело тебе в голову приходить средь бела дня!

– Извините, я и не подумал, – виновато пробормотал Бран.

– Вот именно! – проворчал Полланд, несколько раз постучав кулаком по голове. – Если бы ты подумал, то сидел бы дома, спрятав голову под подушкой. – Гном спрыгнул с табурета.

– Я действительно прошу прощенья, – искренне произнес Бран.

– Запри дверь! – раздраженно сказал гном. – Я поливал цветы, а раз ты пришел, то можешь тут покараулить.

– Значит, Ади отправилась в тюрьму? – спросил Бран.

– Тише! – сердито буркнул Полланд. – В четыре утра мы получили отчет. Вчера муж миссис Таскетт не вернулся с Семмилетника. Наш осведомитель сообщил, что она убита горем.

– Думаешь, Ади поможет ему сбежать? – спросил Бран.

– Уже помогла, – ответил Полланд. – Она звонила мне. К счастью, мистеру Таскетту не нужен переводчик, и мои услуги не понадобились. Но вряд ли Ади рано вернется домой. Сегодня она будет работать допоздна, чтобы компенсировать отсутствие. – Полланд помрачнел. – Она так всегда делает, когда расстроена. Может проработать всю ночь и вернуться лишь под утро. Для нее нет способа лучше, чтобы справиться с проблемами.

– Это из-за меня? – спросил Бран.

Полланд опустил глаза. Бран чувствовал себя ужасно из-за тревог, которые причинил Ади. Полланд пожал плечами и затолкал табурет в чулан, а револьвер спрятал за спину.

– Игрушечный, – пояснил гном. – В смысле, пистолет. Необходимая штука со всеми этими воришками в городе, врывающимися в дом в любое время суток. Ты не первый, кто шуршал за дверью.

– Надеюсь, я не напугал вас, – отозвался Бран. – Я пришел, чтобы извиниться.

Полланд тяжело вздохнул и запер чулан.

– Да, – заявил он, повернувшись к Брану. – Ади очень расстроилась. Она сильно переживала, в ее комнате целую ночь горел свет. Вряд ли она сомкнула глаза, да и сегодня наверняка будет то же самое.

Бран испытал еще большие угрызения совести. Но гном снова пожал плечами.

– Когда она вернется домой, я скажу, что ты заходил, – пообещал он. – Никто тебя не винит. Если тяжело нам, то можно представить, каково тебе сейчас.

Полланд направился к лестнице, держа в руках лейку. Бран последовал за ним, но вместо того чтобы зайти в кабинет Ади, гном подошел к противоположной двери.

Бран сразу понял, что комната принадлежит Полланду. Помещение утопало в зелени. Повсюду стояли горшки и тазики с землей. На кровати – поддоны с рассадой и травой, на полу – глиняные кувшины и маленькие деревца, по углам вились виноградные лозы. Большинство окон в комнате были распахнуты, впуская свежий воздух. Они выходили во внутренний дворик, скрытые от посторонних глаз.

– Без сомнений Арчон, – пробормотал Бран.

– Как я мог устоять? – ответил Полланд. – Холодный и бездушный Дуралей не похож на мой родной город, так что эта комната – моя тихая гавань.

– Вы часто навещаете свой дом? – поинтересовался Бран.

На лице гнома мелькнуло неприятное воспоминание, но он быстро пришел в себя.

– Вряд ли я снова там окажусь, – с тоской произнес он. – Все, что мне нужно, находится здесь.

Полланд кивнул на длинный ящик с цветами, которые поливал. Бран подошел поближе и изумился. У растений вместо лепестков были рты с белыми зубами и языками, слизывающими капли воды. Ни лица, ни глаз – только губы, плавно переходящие в тонкий стебель и держащиеся на нем, как обычный цветок.

– Они с моей родины, – сказал Полланд. – Не так просто содержать пятнадцать прожорливых Ротикс Проглотиксов, чьи зубы нуждаются в регулярной чистке, хотя они просто мечтают отцапать тебе полруки.

Ротикс Проглотикс снова глотнул воды и облизал губы, Полланд с лейкой осторожно перешел к следующему, давая остальным по маленькому кусочку мяса. Цветы тянулись к гному, ожидая своей порции.

– Осторожней, – предостерег Полланд. – Споткнешься и свалишься в ящик, и считай, ты готовый корм.

Один из хищников попытался цапнуть гнома за руку, но тот увернулся и забросил Ротиксу в глотку кусочек мяса. Бран отвернулся и увидел фотографии, стоящие на тумбочке. Там были изображены исключительно гномы.

– Моя семья, – махнул рукой Полланд. – Двое, что стоят вместе, – родители. Затем мой старший брат – Сол, младшие – Франклин, Филипп и сестра – Нелл.

Родители Полланда стояли в обнимку на холме, а фотограф запечатлел их так, что за спиной виднелась известная башня с часами – Клаудиус Белл. У Сола на губах застыла глупая ухмылка, и он таращился куда-то вдаль. Франклин был занят делом – с лопатой в руках, а Филипп спокойно улыбался: на кончике его колпака сидел вороненок. Нелл держала в руках огромную морковку, пожалуй, с нее ростом, а вокруг стояли три статуэтки гномов.

– А зачем фигурки? – спросил Бран.

– Это знак для нас, – объяснил Полланд. – Гномы много путешествуют, а некоторые люди ставят в саду статуэтки, показывая тем самым, что мы можем остановиться у них на перевал взамен на обычную растительную магию. Другие оставляют фигурки рядом с домом или на окне, чтобы мы могли там переночевать. За пределами Дуралея также не всегда легко понять, кто на нашей стороне.

– Значит, это ваши союзники, – сделал вывод Бран, и Полланд кивнул, давая цветам кусочки мяса. Мальчик искоса пялился на красный колпак гнома, а когда Полланд заметил это, Бран быстро отвел взгляд.

– Не волнуйся, – сказал Полланд. – Я уже привык. Взгляни-ка сюда…

Он осмотрелся, затем нагнулся и, к удивлению Брана, стащил колпак, обнажив лысую макушку. Мальчик никогда бы не догадался: вокруг были очень естественные на вид волосы.

– Я думал, вам нельзя снимать колпак, – растерялся мальчик. А Полланд стал без колпака вполовину меньше ростом.

– Видишь ли, – смущенно произнес гном, – мне приходится с этим мириться. Например, вдруг ворвется полиция. Я не могу позволить им увидеть меня в головном уборе!

Полланд печально посмотрел на свой ярко-красный колпак, затем перевел взгляд на Брана и покраснел. Гном дотянулся до салфетки и прикрыл лысину.

– Вообще-то, – неуверенно произнес Полланд, поправляя салфетку, – ходить без шляпы очень некомфортно, особенно в чьем-либо присутствии… даже твоем.

Полланд вытянул руку с колпаком и заглянул внутрь. Прикрыл один глаз, проверяя кончик. Затем передал колпак Брану.

– Вот, – только и сказал Полланд. Пальцы мальчика коснулись мягкой, словно мех, поверхности. Завязок никаких, лишь тончайшая паутинка. Колпак оказался скроен по-особому и не соскальзывал с головы Полланда. На золотистой этикетке черными буквами было написано:

«Ручная работа „Шляпники Компании Дювалль“

Состав:

10 % Кррасснина ТМ,

10 % Боевого духа,

80 % Любви».

– Идеальное сочетание, – подал голос Полланд. – Десять процентов Кррасснина – потрясающе. Колпак становится огнеустойчивым и водонепроницаемым! Боевой дух делает тебя решительным. Что уж говорить про восемьдесят процентов любви? Как глазурь на торте, покрывает все остальное.

Полланд усмехнулся. Бран выдавил улыбку, но на душе было скверно. Гном это заметил, и его собственное веселье улетучилось.

– Что тебя тревожит? – спросил он. Гном надел колпак и вздохнул. – Это из-за твоей матери? – Казалось, Полланд все прочел по лицу Брана.

– Расскажите мне о ней, – попросил мальчик, набираясь смелости. – В смысле, о ее магии. Я бы очень хотел узнать.

Полланд некоторое время молчал, и Бран подумал, что тот не собирается отвечать. Слишком неожиданный поворот. Но вдруг мальчик понял, что все обстоит наоборот. Но Полланд ожидал, что разговор придет к этому вопросу. Он поднял лейку, распахнулось еще два цветочных рта.

– Существуют легенды, – серьезно сказал он. – Но правдивость скрыта за пеленой веков.

– Пожалуйста, – попросил Бран. – Ведь больше у меня ничего нет.

Гном вздохнул.

– Я читал истории о магии, которой владела твоя мать. Дормайсан – самая темная и злая. Она берет начало от могущественной и ужасной магии, используемой для дарования силы. Вряд ли мы еще увидим такую мощь. Самое главное здесь выбор – отказ от всего хорошего, что есть в душе.

– Но если это так и моя мать не могла творить добро, – сказал Бран, – то как она перенесла меня в сейф банка?

Полланд уставился в окно, размышляя. Вода из лейки продолжала струиться в распахнутую пасть цветка.

– Сложный вопрос, – наконец проговорил гном. – Исследований в этой области слишком мало. Сила должна находиться в равновесии. Никто не может быть на две трети злым и на одну треть добрым. Три части не составляют целое. Для такой магии все хорошее должно быть разделено и храниться в другом месте, как, например, при трансплантации сердца. А взамен помещено зло. Маловероятно, но предположим, что добро Эмри не изъяли, оно осталось. Тогда она могла сотворить самую малость добра – и только. – Полланд покачал головой. – Таинственная магия, совсем не похожая на мою.

– Но если моя мать еще и владела силой Дримры? – спросил Бран. – Могла ли она сохранить частицу себя, чтобы вернуться?

Задавая вопрос, Бран думал не о матери, а о преследовавшем его духе Базлина.

Полланд не ответил, но убедился, что каждый зубастый рот напился. Цветы стояли высоким ровным строем, а закрытые губы скривились в довольной улыбке. Гном отставил лейку в сторону.

– Следуй за мной, – произнес он.

Они пересекли коридор и пришли в гостиную. Камин не горел, а на книги падал теплый, струившийся из окна свет. Стеллажи были в несколько раз выше Полланда, поэтому гном лишь постукивал пальцами по краю, просматривая корешки.

– Хм, – пробормотал он. – Где же книга с биографиями?

На одной из верхних полок что-то зашуршало и выступило – словно невидимая рука выдвинула нужный том. Полланд высказал свои благодарности и вскочил на высокую столешницу, подпрыгивая, чтобы дотянуться до книги. Затем уселся на краю и принялся листать фолиант. Бран устроился рядом, поглядывая гному через плечо.

– Вот, – сказал Полланд, найдя что-то в середине. С левой стороны был карандашный портрет мужчины – гладко выбритого и с редеющими волосами. Выглядел он как ученый, а смотрел не вперед, а в сторону, словно опасался чего-то неизвестного.

– Карл Юлтц, – сказал Полланд. – Маг прошлого века. Немногие знают, кто он на самом деле, но маги Дримры считают, что Юлтц – один из могущественных представителей их миссивы.

Полланд пробежался пальцем по правой странице с биографией. Бран заметил, что по полям книги тянулась черная полоса. Все страницы делились по цветам. Значит, здесь раздел магов Дримры.

– Навязчивой мыслью Карла была смерть, – тихо произнес Полланд. – Он изучал ее тайны, силу, которую она имеет над всеми существами. Смерть обладает самой большой властью – отнимать жизнь у любого. Карл все годы посвятил изучению, как ей манипулировать.

Полланд стал серьезным и мрачным.

– Но смерть – не игрушка. Царство, в которое вторгся Карл, было запретным, а силы – могущественными и разрушительными.

Гном указал на отрывок в нижней части страницы:

«После многолетних исследований Карл Юлтц изобрел могущественное заклинание Дримры, позволявшее отделить дух от физического тела: переместить в пространстве в виде привидения и сохранять в таком же виде. Тело без души не будет стареть или разлагаться, пока две части не воссоединятся. Это позволило бы магу пережить века, если он пожелает.

Однако все, что произойдет с духом, отразится и на теле, а что произойдет с телом – на духе, поскольку между ними существует неразрывная связь. Поэтому последователи обязаны прятать нестареющее тело в гробнице или склепе, сохраняя его от повреждений.

После данного открытия Совет Магов приговорил Карла Юлтца к заключению за Жестокое Злоупотребление Магией».

– Но главное было сделано, – сказал Полланд. – Вот один из самых больших секретов Дримры. Поэтому, когда кто-нибудь из них умирает, их тела кремируют, чтобы все происходило естественным образом.

– А если силой воспользуется темный маг? – спросил Бран. – Должен ведь найтись способ остановить его.

– Нужно уничтожить предмет, с которым связана его душа, – сказал Полланд. – «Сожги дом с привидением» – так говорят. Дотла. Огонь – единственное, что может положить конец жизни мага Дримры, пока тело по-прежнему ждет возвращения духа.

«Уничтожить…» – подумал Бран. Раз Базлин преследует его, то дух мага с чем-то связан. Нужно найти эту вещь и избавиться от мага.

«Но что это может быть?» – возник новый вопрос. Полланд тихонько убрал книгу на место.

Глава 26
ПРОЩАНИЕ

Вернувшись на Болтон-роуд, Бран сразу натолкнулся на Рози.

– Поторопись! Сегодня Праздничный Ужин! – крикнула она.

– Значит, нужно прятаться? – спросил он.

– Нет, бестолочь! – завизжала Мэйбел, суетясь по комнате. – Убирать! Дезинфицировать! Дома сплошная помойка!

На диване объедалась сладостями Балдуретта. Балдура нигде не было видно, что означало – мальчик именно там, где проводит девяносто пять процентов дня. Мэйбел стремительно взлетела по лестнице, будто возвращаться и вовсе не собиралась. Для Брана и Рози наступило неспокойное время, и они принялись за уборку.

Пришел вечер, солнце склонилось над горизонтом, осветив улицы оранжевыми лучами. Вернулся Суви. Рози торопливо готовила ужин, чтобы успеть к его приходу. На кухонном столе выросла целая гора тарелок. Покончив со вторым блюдом, Рози принялась за фирменный торт со взбитыми сливками – любимым лакомством Суви. Ему всегда доставалась двойная порция – свой кусок Мэйбел никогда не съедала. Пока Рози вносила последние штрихи, Бран мыл кастрюли, а Балдур сидел за кухонным столом, с восторгом поглядывая на еду.

– Вы только посмотрите на эти вкусняшки! – сказал он, облизываясь.

– Ничего не трогать! – завизжала Мэйбел. – Это особые блюда!

Она взяла со столешницы свиток и, сняв с него ленточки, развернула до пола. Затем принялась сверяться по списку.

– Что такое? – спросил Суви, входя в комнату.

– Список необходимых блюд, – фыркнула Мэйбел. – Копия меню с Праздничного Ужина Демарков. Все ингредиенты натуральные, ничего не было протестировано на хорьках.

– Хм… – протянул Суви. – Может, Праздничный Ужин не так уж и плох. – Он толкнул локтем Балдура. – Кому нужна Неделя Поросячьего Обжорства, если есть Праздничный Ужин?

Оба засмеялись. Суви отправился наверх, переодеться. Рози закрутила волосы Балдуретты, закрепила лаком и прицепила девочке на уши клипсы. Мэйбел потащила визжащего Балдура на второй этаж, чтобы подобающе одеть, а Брану приказала найти костюм. Затем перед зеркалом Суви, Балдур и Бран вместе поправили галстуки.

Как только Виломасы уселись за стол и приступили к еде, Бран и Рози сбежали на кухню. Рози удивила мальчика, показав новый торт со взбитыми сливками – только для них двоих.

– Я сделала второй! – сказала она. – Можем съесть его сами.

Бран внимательно посмотрел на Рози. Что-то в поведении женщины показалось необычным. Она порхала по кухне, расставляя блюда и следя, чтобы все было на местах. Бран не мог оторвать от нее глаз.

Рози передала мальчику тарелку, взяла порцию себе и села напротив. Затем дотянулась до стакана воды и чуть все не разлила. Бран заметил, что руки Рози дрожат. Она неловко засмеялась.

– Как курица? – спросила Рози. – Надеюсь, вкусно.

Еда и впрямь была восхитительная. Рози положила мальчику нежнейшее картофельное пюре с подливкой и кукурузой. Царило необычайное спокойствие. Как будто и не было Базлина. Тревоги и печали Брана улетучились. Он подумал об Ади, добралась ли она домой. И что будет с ним самим? Вдруг голова переключилась на Рози и Бартли. Что случится, когда они поженятся и Рози уедет отсюда? Мысль казалась Брану такой чуждой, словно он все выдумал. Сможет ли он снова так мирно посидеть с Рози на кухне?

– Вкусно? – спросила она. Бран кивнул. Мальчик встретился с ней взглядом, но та быстро отвернулась. За ее улыбкой явно что-то скрывалось.

– Бран… – начала Рози и резко замолчала. Она отложила вилку и опустила глаза. Слова никак не хотели срываться с губ, в глазах застыла боль.

– Что такое? – не выдержал он.

– Да так… – Она снова принялась за еду, но витала в облаках. Бран понял это, увидев, как Рози изрезала мясо на мелкие кусочки.

– Бран… – снова произнесла женщина, поникнув и отложив столовые приборы. – Мы с Бартли завтра уезжаем до того момента, как все встанут, – выпалила она. Слова потрясли Брана, будто его сбил поезд.

– Завтра? – прошептал он. Рози кивнула.

– Мне придется уйти, не ставя в известность Виломасов, иначе Бартли достанется, – сказала она. – Я не могу предупредить их, иначе мне тоже достанется. И я не могу рассказать о нашей свадьбе – они придут в бешенство, растрезвонят на весь город и найдут способ ее испортить!

Внезапно Рози расплакалась. Бран никогда раньше не видел ее слезы – ни отказы в газетах, ни причуды Виломасов никогда не расстраивали Рози. Она всегда оставалась сильной и непреклонной. А теперь вот плачет перед ним. Рози опустила голову на руки. До Брана доносились всхлипывания. Ему причиняло боль видеть Рози такой расстроенной.

– Не знаю, что делать! – сказала она. – Думаю… что все отменю и не буду выходить за него замуж!

Проблемы мальчика молниеносно померкли, все вокруг будто растворилось. Он медленно поднялся, обошел стол и обнял Рози. Она прильнула к нему и потихоньку успокоилась. Бран понимал, что она мечется между двух огней: одна ее часть хочет остаться, другая – уехать.

– Может, выйдем на улицу? – тихо предложил Бран. – Закат улучшит твое настроение.

Рози кивнула, и они покинули дом. На асфальт легла тонкая полоска закатного света. Солнце было огромным, пробивая тучи золотистыми лучами и освещая небо розовыми и голубыми красками. Рози от волнения заламывала руки, а Бран оглядывался в поисках места, где можно присесть.

– Идем сюда, – позвала Рози. Они присели на бордюр. Костюм для праздничного ужина здесь был совершенно неуместен, но Брана это не волновало. Рози устремила взгляд на юг, прочь от дома. Она не любовалась закатом, а полностью погрузилась в свои мысли. Издалека доносились разные звуки: кто-то включил садовый шланг, просигналила машина. Повисшее напряжение начало смягчаться.

– Бран, как странно, – тихо произнесла Рози. – Как я могу желать чего-то так сильно и одновременно так же сильно хотеть другого? Я не знаю, что предпочесть.

Бран сорвал пару травинок, покрутил в руке и позволил ветру сдуть их.

– В таких ситуациях, – произнес он, – лучше выбрать что-нибудь одно и не оборачиваться.

Рози ничего не ответила. Прохладный ветер подул в лицо. На улице было спокойно.

– Но я не могу выбрать, – страдальчески сказала Рози. – Вот так измениться и никогда не оглядываться назад… Не могу двигаться дальше… когда все было, как сейчас, столькие годы, – сказала она, разглядывая ладони. – Моя жизнь словно не может измениться. Все будто и дальше должно идти, как шло, потому что… – Рози тихонько вздохнула. – Я чувствовала себя вполне счастливой.

– Но так не бывает, – ответил Бран.

Рози помрачнела.

– Думаю, иногда это происходит, – сказала она. – Хочется нам того или нет, жизнь будто утекает сквозь пальцы. Не успели мы опомниться, как знакомые нам люди вдруг стали чужими, повзрослели…

Она взглянула на розовый горизонт. Слова Рози затронули его душу. Он перевел взгляд на маленькие камушки на дороге.

– Я ненавижу перемены, – произнесла Рози. – В такие моменты меня словно по голове стукнули. Я осматриваюсь и удивляюсь: «Где это я?» Как будто только вчера я была… твоей сверстницей, Бран. Никаких забот о работе, водительских правах, замужестве. И тут я оглядываюсь и понимаю, что я здесь, но – тридцатидевятилетняя. Все куда-то исчезло.

– Наверное, – задумчиво произнес Бран, – это нормально. Просто мы не замечаем, что прошло время.

Рози кивнула.

– Как же я выйду замуж? Это все изменит – то, кем я являюсь, кем всегда была!

Бран промолчал. Ветер гнал по улице пустой пакет. Тишина заложила Брану уши, давая осмыслить слова Рози.

– Кажется, – произнес он, – кто-то говорил мне о героях.

Рози прикрыла глаза и слегка улыбнулась.

– Герой, сказали мне, это человек, который может оказаться на дне отчаяния, без всякого выхода. Но он не сдается. Рози, ведь ты не собираешься сдаться?

Она не ответила, глубоко задумавшись. К горлу Брана подкатил комок, и мальчик отвернулся, глядя на вечернее небо. Так они сидели, не двигаясь. Потом Рози крепко обняла Брана.

– Закат такой великолепный, Бран, я никогда его не забуду, – сказала она. – Не волнуйся, тебя я тоже никогда не забуду. Даже если Бартли отвезет меня на край света, Болтон-роуд навсегда останется моим домом.

Они еще раз обнялись, и, несмотря на улыбку, по щекам Рози катились слезы.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и наступила темнота, Суви выглянул из окна и позвал Рози.

– Пойдем вместе? – спросила она Брана, но он отказался.

– Хочу немного посидеть здесь, – ответил мальчик. Рози выглядела слегка грустной, но ушла в дом. Бран сидел в темноте, пока не загорелся фонарный столб, отбросив тусклое сияние на асфальт. Высоко в небе стояла луна, а у соседей зажегся свет.

– Снаружи холодно, – произнес голос рядом с Браном. Мальчик не вздрогнул, как-то даже привыкнув к нему.

– Что тебе нужно, Базлин? – спросил Бран, глядя через плечо. Он увидел силуэт мужчины, прислонившегося к дереву во дворе совсем неподалеку. Лицо было размыто, но глаза словно отражали свет. Они остановились на Бране.

– Ты знаешь, – сказал Базлин ледяным тоном, словно желая подчинить себе волю мальчика.

– Я не знаю, чего ты хочешь, – зашипел Бран, отворачиваясь. – Я даже не могу понять, настоящий ли ты.

– Разве я похож на вымысел? – парировал Базлин.

– Спроси что-нибудь другое, – ответил Бран. Он попытался игнорировать Базлина – тот не имел физического облика, но и не был плодом воображения. Просто тень, от которой потянуло холодом, будто от самой смерти. Кожу неприятно защипало. Как бы Брану хотелось, чтобы Базлин просто растворился в воздухе, но он стоял рядом и выжидал.

– Зачем ты преследуешь меня? – наконец спросил Бран. – Я ничего тебе не сделал. У меня нет ничего, что принадлежало бы тебе. – Он покачал головой. – Я никогда не стану помогать тебе с Проклятьем или что там тебе нужно. Оставь меня в покое и передай мои слова своим бандитам и Шэмбелсу. Я не собираюсь становиться частью твоего заговора и заклинания. Я просто хочу, чтобы от меня отстали.

Базлин молчал, но Бран слишком разозлился, чтобы бояться. Слова Рози будто притупили все чувства. Базлин больше не мог испугать мальчика, даже находясь рядом.

– Приношу извинения, – произнес Базлин. – Я не могу выполнить твою просьбу. Я привязан к тебе, а ты ко мне.

– Врешь! – зашипел Бран, оборачиваясь. – Что бы ты ни планировал насчет Фарфилдского Проклятья, все кончено.

– Пока еще нет, – спокойно отозвался Базлин, будто держал ситуацию под контролем. – Ты вернешь меня к жизни и с помощью магии завершишь Проклятье, которое не смогла доделать твоя мать.

– И как ты заставишь меня? – зарычал Бран. – Тебе скоро придется найти новую жертву для преследований, когда ты поймешь, что я не собираюсь слушаться.

Бран яростно вскочил на ноги и прошел в дюйме от Базлина, направляясь к дому. Мужчина не повернулся, но мальчик услышал смешок.

– Ты, как всегда, слеп, – проговорил Базлин. – Я раскрыл тебе правду, а ты не хочешь увидеть, как все обстоит в действительности.

– Мне достаточно того, что я вижу, – бросил через плечо Бран.

– У меня тоже есть глаза, – ответил Базлин. – Как ты думаешь, почему я вижу все, что видишь ты, и всегда оказываюсь рядом?

Бран остановился, не в силах сдержаться.

– Кажется, ты начинаешь соображать, – проговорил Базлин. – Как я могу преследовать тебя, если ты и сейчас один?

– Ты лжешь? – выпалил Бран. Он не желал встречаться с Базлином лицом к лицу.

– Зачем мне лгать? – спросила тень. – Ты знаешь правду. Место моего обитания – твоя душа, Бран.

Слова потрясли Брана, когда он осознал их значение. Его охватил ужас при мысли о столь сильном заклятии. Он не хотел ничему верить, не мог принять, что дух Базлина привязан к его душе, как к предмету.

– Печальное стечение обстоятельств, – поднял голову Базлин. – Я не сомневался: как только наш проект раскроют, меня сразу убьют. Я знал слишком многое. Но я подготовился заранее, обезопасив себя с твоей помощью и ожидая следующей жизни. – Он злобно засмеялся. – Кто бы стал обвинять тебя? Или даже заподозрил, что мой дух живет, заключенный в твоей душе?

– Я не верю, – пытался отрицать Бран.

– А лучше бы поверить, – резко ответил мужчина. – Ты привязан ко мне, как и я к тебе.

Правда обрушилась на Брана, как лавина. Базлин будто в одно мгновение приблизил мальчика к тупиковой ситуации, не оставив возможности для побега.

– Вот почему твои люди действуют осторожно, – понял Бран. – Они долго ждали, чтобы моя магия пробудилась, а ты вернулся. Если со мной что-нибудь случится, ты погибнешь.

– Теперь ты все понял, – как змея, прошипел Базлин. – Хотя есть много других способов убедить тебя, помимо смерти. Я невидим остальным, но могу видеть и слышать то, что не могут смертные… – Он отвернулся. – Все, что происходит в городе.

В голове Брана завертелись сотни вопросов. «Что он хочет сказать?»

Уголки губ Базлина слегка приподнялись в довольной ухмылке. Он посмотрел Брану в глаза.

– Что ты делаешь? – спросил мальчик, но Базлин молчал. Страх щупальцами охватил все тело Брана. – Скажи, что происходит! – приказал он.

– Где сейчас черный фургон? – наконец спросил мужчина.

Брана застигли врасплох. Он несколько раз потряс головой, не зная, что ответить. Не сдержавшись, Бран посмотрел на улицу. Фургон исчез. По коже мальчика побежал холодок от охватившего его дурного предчувствия.

– Где он? Почему не преследовал тебя сегодня? – повторил Базлин.

– Н-не знаю, – заикаясь, ответил тот.

– На самом деле, Бран, он следил за тобой. Весь день, повсюду. Он знал каждый твой шаг. Он просто был у тебя за спиной и наблюдал. – Базлин улыбнулся. – Время моего освобождения приблизилось, – сказал он и исчез.