Текст книги "Связь (ЛП)"

Автор книги: К. Линде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Я… не знала всего этого, – сказала Сирена. Она впервые ощутила неуверенность.

Она вспомнила разговор с капитаном де ла Морой, когда они с Мэлией и Алви пытались сбежать из Альбиона. Он отказался пускать их на свой корабль.

– У меня нет места для пассажиров Первого класса, желающих проникнуть в мою любимую страну.

Это он имел в виду? Другие Компаньоны и Высший орден пытались проникнуть в Элейзию и устроить перемены?

– Но откуда я должна была знать се это? Никто не рассказывал мне о проблемах с Элейзией. Я знала лишь о той проблеме, что корабли Элейзии не брали меня на борт, так что я прошла половину мира, чтобы попасть сюда. И меня схватили в Страте, чуть не арестовали на публике за падение. Вы говорили, что женщинам опасно ходить снаружи одним. Какие еще выводы можно было из этого сделать?

– Теперь ты знаешь, – сказал Ордэн. Он прошел мимо нее к двери. – Кесф, мы в соседней комнате.

Ордэн открыл рывком дверь и вышел из комнаты, Кесф – за ним.

– Что происходит? – спросила Авока, решительно шагая по коридору перед мадам Ларуа.

Ордэн шагал без слов.

– Ничего, – заявила Сирена.

Авока поджала губы, глядя на Сирену понимающими голубыми глазами.

– Тогда по комнатам, – Авока вошла в комнату, которую делила с Сиреной и бросила сумки на пол у небольшой кровати. – Ты спорила с Ордэном?

– Можно и так сказать.

– Ты сильно на него давишь, – сказала Авока.

Сирена пожала плечами.

– На некоторых нужно давить.

– С мужчинами нужен другой подход. Кесфу нужен короткий поводок, а Ордэну – длинный, но они оба в нем нуждаются.

– А Алви? – спросила Сирена.

Авока мягко улыбнулась на миг.

– Он сам за себя решает. Я верю, что он пойдет с тобой на край света, если ты попросишь.

– Ты высокого мнения о нем. Ты не видела, как он играет в таверне в кости на твою жизнь.

– Он верный. Это хорошее качество мужчины. Держись него.

Сирена кивнула.

– Я и не собиралась его отпускать.

– Кого отпускать? – Алви заглянул в комнату. – Вы называли мое имя? – он подмигнул Сирене и прошел внутрь без приглашения.

– Алви! Стучи в следующий раз. Мы могли раздеваться, – возмутилась Сирена.

– Это должно убедить меня стучать?

Сирена закатила глаза.

– Невыносимый.

– И вы не раздеваетесь, так что я решил, что могу войти.

– Просто закрой дверь, – приказала Сирена.

Кесф прошел за ним и прислонился к шкафу в углу. Алви прошел дальше и плюхнулся на кровать Сирены. Она не знала, как он всегда казался таким беззаботным. Ордэн вошел пару минут спустя, и они стали продумывать план на следующие пару дней.

Алви хотел поискать информацию по тавернам. Кесф и Авока собирались поискать в гавани корабль в Элейзию, а Ордэн решил проверить контакты в городе.

– А что делать мне? – спросила Сирена в тихой комнате.

Ордэн строго посмотрел на нее, но заговорил Алви:

– Мы хотим, чтобы ты оставалась в безопасности. Мы тут из – за тебя. Мы не можем потерять тебя. Стражи на хвосте, так что мне будет спокойнее знать, что ты здесь, – они явно уже обсудили это без нее.

Мольба в его взгляде сломила ее, и Сирена согласилась.

– Ладно. Я буду здесь. Ждать.

Алви поцеловал ее в макушку, собираясь уходить, и шепнул:

– Спасибо, – в ее волосы.

Порой он сильно напоминал ей брата, Рива. Хотя Рив никогда не одобрил бы этот план.

Сирена схватила Авоку за руку, остановив.

– Если будешь в беде, дай знать своей силой.

Авока кивнула.

– Я резко потяну, – сказала она. – Вот так.

Заряд пронзил Сирену, и она чуть не рухнула на колени. Она не была готова к такому.

– Это ты с обычным использованием не перепутаешь, – сказала она.

– Это точно, – согласилась Сирена.

– Хорошо, – Авока прижала пальцы к губам и подняла ладонь к Сирене. Этот жест она не видела, покинув Элдору.

Сирена ответила на этот жест, и Авока ушла.

Сирена оглядела пустую комнату с тяжелым вздохом. Теперь ее ждала самая сложная часть миссии.

Ждать.

* * *

Четыре дня.

Сирена четыре дня провела в той комнате, ожидая хороших новостей.

Дверь неожиданно распахнулась, и Сирена вскочила со стула, на котором пыталась медитировать.

Она хмуро посмотрела на вошедшего Алви и бросила в его голову подушкой.

– Ты научишься стучать? Я была занята!

Он поймал подушку в воздухе.

– И я рад тебя видеть.

– Ты что – то нашел?

– Привлекательную рыженькую.

Сирена застонала.

– Ты отвратителен. Я не хочу ничего знать об этом.

– Ее отец продает вино королевскому двору, и она обмолвилась, что его попросили привезти огромное количество бочек вина для бала в честь гостя в следующую субботу. Кто бы попросил такой праздник в свою честь? – спросил Алви.

Сирена вжалась в стул.

– Каэл.

– Так я и подумал. А где Каэл, там и Мэлия. Нам нужно попасть в замок, а потом на корабль.

Они ждали появления Каэла в Ауруме. Судя по подслушанному в Страте разговору, Каэл собирался в столицу, но теперь у них появились настоящие доказательства.

Авока и Кесф вернулись в первый день с плохими новостями насчет корабля в Элейзию. В месяц праздников, ведущий к празднику Эос, путешествия между Аурумом и Элейзией почти не происходили. Лодка с путниками уплыла за два дня до их прибытия. И несколько рыбаков Элейзии решили остаться тут на время праздников. Они не видели и не слышали, чтобы кто – то собирался в Элейзию, кроме загадочного большого корабля с элезийскими флагами, который был в порту больше месяца. Никто не знал, кому он принадлежал, и когда он собирался уплыть.

Когда другие вернулись ночью, Алви и Сирена сообщили о новостях. Они принялись придумывать, как попасть на бал.

– Нам нужно нанять лодку, чтобы уплыть из гавани. Даже если она не понесет нас в Элейзию из – за сезона праздников, нам будет опасно оставаться в Ауруме после побега с Мэлией, – сказала Сирена.

– Мы поищем корабли, плывущие в другие стороны, – сказала Авока. – Может, удастся найти что – нибудь незаметное.

Они разделили задания и вернулись в комнаты, чтобы отдохнуть после долгого дня. Авока, казалось, не уставала. Переодевшись, она уже была готова тренировать Сирену. Сирена ждала только эту часть дня, хоть так и не смогла раскрыть свою магию.

Они два часа погружались в состояние спокойствия и тянулись к стихиям. И не важно, что Сирена весь день занималась тем же. Авока требовала от нее больше. Она всегда придумывала за день работы с Кесфом новые теории, чтобы разбить блок на силах Сирены.

Сегодня Авока думала, что, раз они были Связаны, у Сирены должна быть близость с землей, как у нее. Сирена час тянулась в глубину себя, касалась узла в груди и пыталась сосредоточиться на земле. Авока даже принесла горшок земли, чтобы Сирена была ближе. Не помогало.

– Я думала… – сказала Авока после еще одной неудачи, – что ты похожа в этом на Кесфа.

Сирена фыркнула.

– Это вряд ли. И не говори так при нем.

– Я лишь о том, что если наша магия дополняет друг друга? У Кесфа лучше с огнем и воздухом. Может, и у тебя так?

Их тренировка тянулась без конца. Сирена не нашла связи и с воздухом или огнем, но Авока все придумывала варианты, приводящие их в тупики.

Сирена не умела сохранять спокойствие долго, когда ничего не получалось. Но она могла заниматься лишь этим, пока они не покинут этот забытый Создательницей город. Ее гнев закипал. И обычно это резко останавливало тренировки.

– Там ничего нет! – закричала Сирена. – Я сижу весь день, медитируя и пытаясь найти эти пульсы, о которых ты говоришь, но я даже близко не подобралась к ним! Уверена, что знаешь, что делаешь?

Сирене не нравилось в чем – то испытывать поражения. Она всегда была прилежной ученицей, и что – то вне ее власти раздражало ее сильнее, чем ее наставницу.

Авока лишь поджала губы от вспышки Сирены.

– Ладно, уверена, что ты знаешь, что делаешь. Может, я просто не могу этого? – сказала Сирена.

– Не верю, – Авока встала и начала расхаживать по комнате. – Признаю, я удивилась бы, если бы ты ощутила хоть что – то в этом городе, раз не смогла сделать это в лесу. Я едва ощущаю здесь землю. Она так подавлена и забыта, что ее пульс – лишь далекий гул. Даже земля тут… потеряна, – она подвинула ногой горшок с землей.

– Если даже ты не можешь ее найти, то как я должна? – поразилась Сирена. – Ты дала мне невыполнимое задание.

– Я не была в городе почти пятьдесят лет, Сирена, – сказал Авока. – Легко забыть такое.

– Пятьдесят лет? – глаза Сирены расширились.

– Да. Лифы живут очень долго, и на сотый день рождения мы получаем год снаружи со старшим. Многие отказываются, а я не стала.

– И… тебе сто пятьдесят? – охнула Сирена.

– Сто сорок девять, – исправила Авока.

– Куда ты отправилась? Что увидела, когда ушла?

Авока вздохнула.

– Не сюда. Это история для другого раза. У меня уже нет терпения для тренировки сегодня. Скоро мы уйдем из этого города и попадем в место, подходящее для тренировок.

– Может, мне стоит завтра пойти в лес.

Авока пронзила ее взглядом и покачала головой.

– Нет. Мы уже скоро вытащим тебя отсюда.

Сирена ворчала под нос, но Авока не слушала ее и забралась в постель. Она чутко спала, умудрялась засыпать, как только закрывала глаза. Сирена рухнула на кровать и два часа спустя желала обладать этим талантом Авоки.

16

Биение сердца

Все ушли очень рано следующим утром, воодушевившись новостью, что Мэлия скоро будет во дворце. Сирена завтракала одна, когда в дверь постучали.

– Одежда, леди Хина, – крикнула девушка в коридоре.

– Да. Входи, Элзи.

Элзи вошла в комнату и опустила охапку одежды на сундук у кровати Сирены.

– Ваш плащ зашит и постиран три раза, как и просили.

Она встала и взяла плащ с вершины стопки.

Это был тот отвратительный плащ, что дал ей Кесф у Страта. Ее плащ пропал, и она была рада, что не потеряла тот плащ с подбоем из горностая, который ей подарил Эдрик.

К счастью, после такой стирки этот плащ стал выглядеть лучше – она бы не носила такой дома, но зато не выделялась бы в нем из толпы.

– Хорошо, – сказала Сирена. Она бросила в руку Элзи аурумский серебряник и отпустила ее.

Как только дверь закрылась, Сирена накинула плащ на плечи. Она убрала свои темно – каштановые волосы под шапку, которую забрала у Алви, и накинула капюшон на голову. Ее голубое платье из Бьерна обвивало тело, и без пышности платьев Аурума она впервые за недели смогла идти свободно. Если она опустит голову и быстро вернется, никто и не поймет, что она покидала «Бодрый кинжал».

Сирена запомнила по громким шагам мадам Ларуа, когда она приходит и уходит. Каждое утро она встречалась с мужчиной в комнате напротив на полчаса и не возвращалась до обеда. Она не трогала Сирену. Только Элзи говорила с ней из всех в гостинице. Она хотела, чтобы так и оставалось.

Знакомый стук шагов мадам Ларуа зазвучал на лестничной площадке. Сирена прижала ухо к двери и ждала. Как часы, мадам Ларуа постучала в дверь напротив. Мужчина впустил ее и закрыл дверь.

У Сирены было полчаса, чтобы покинуть здание без ведома мадам Ларуа, а потом у нее будет остаток дня с собой, пока никто не вернется в гостиницу.

Сирена повесила сумку на плечо и вышла из комнаты. Коридор был пустым, но она столкнулась с мужчиной, поднимающимся по лестнице. Она опустила голову и надеялась, что он просто пройдет мимо.

– Куда собралась, девчуля? – спросил он, остановив ее.

– Забрать поднос для мадам Ларуа, – пролепетала она.

– И скажи карге принести мне еще тех булочек с завтрака, – он прошел мимо нее и шлепнул по попе.

Она пару раз глубоко вдохнула и пошла дальше по лестнице. Ей хотелось развернуться, сбросить мужчину с лестницы и преподать ему урок обращения с женщиной. Но она не могла задерживаться. Так что она заставляла себя переставлять ноги.

Элзи помогала другому мужчине, тот все пытался усадить ее себе на колени. Сирена была благодарна за отвлечение, но ее гнев лишь усилился. Она поспешила за открытые двери на людные улицы Аурума.

Она не сразу нашла путь в чужом городе. Дома ее всегда вели горы. А теперь было лишь море за спиной и высокий замок на холме. Она нашла улицу, по которой шла в первый день, и вспомнила карту. Она шла и без общества Кесфа заметила то, чего не увидела в первый раз.

Грязные лица. Голод. Бедняки на улицах. Женщины и дети, брошенные голодать.

Она сглотнула и шагала дальше. Этого не было в Бьерне. Все жили в достатке. Для того была классовая система. Так она думала раньше.

«Я была слепа к этому и в своем городе?».

Она не понимала, как король Иолейр мог позволять людям страдать, как он мог глядеть на них свысока.

Ее мутило, пока она шла по улицам. Она успокоилась, только когда попала с улиц в лес. Она глубоко вдохнула чистый воздух. Ее удивило, что тут она чувствовала себя как дома, хоть прожила всю жизнь в большом городе и лишь пару последних месяцев в лесу.

Но Аурум не был Бьерном.

Город остался позади, и Сирена бодро пошла глубже в лес. Если Авока не могла ощутить пульс живого в городе, то Сирена хотела быть подальше от города. Авока говорила, что, когда она услышит пульс стихий, сможет начать управлять ими, и будет проще делать это. Потому Авока могла колдовать даже в городе. Но Сирена не надеялась на такое для себя. Зато не повредило бы посидеть в лесу и помедитировать весь день. Она делала так в комнате, но уже не могла терпеть то место.

Она шла, пока не перестала слышать звуки города, а потом нашла полянку. Она сняла плащ, шапку, и длинные волосы упали почти ей до талии.

Сирена устроилась на мягкой траве, закрыла глаза и открыла разум.

Она тут же ощутила разницу между городом и лесом, хоть и не нашла пульс. Но тут было тише. Раз она была ближе к стихиям, она поспешила приступить к медитации.

Она проверила землю, воздух, воду и огонь.

Ничего не вышло.

Ни пульса. Ни магии. Ничего.

К обеду она проголодалась. Она устроила небольшой перерыв на хлеб и фрукты, которые взяла с собой в сумке, а потом приступила к работе. У нее оставалось несколько часов до возвращения, и она не хотела их терять.

Сирена поправила платье и снова закрыла глаза, попыталась потянуться к силе. Как только она достигла состояния медитации и открылась магии, что – то пошевелилось в груди. Ее глаза раскрылись от шока, и она упустила происходящее. Она быстро дышала.

– Что это было? – спросила она вслух.

Точно не слабый трепет, который она ощущала все время до этого. Там была стена. Там не было источника энергии, как во время создания боевой вспышки. Но это был и не пульс, как описывала Авока.

Но Сирена не могла игнорировать это. Если она могла что – то ощущать, это того стоило.

Она стерла тревогу с лица, ждала, пока сердце замедлит биение. Она снова погрузилась в состояние спокойствия, и ощущение ударило по ней.

Биение сердца. Громкое.

Не пульс. Грохот, что порвал бы ее перепонки, если бы она слушала его снаружи. Она подавляла желание схватиться за голову и остановить шум. Она хотела шум.

Она разбирала то, что слышала, на слои и понимала, что впервые смогла ухватиться за магию. Она пыталась направить ее, и ощущение стало угасать.

А потом она вспомнила уроки Авоки. Она не пыталась направить магию, а позволила ей быть главнее. Она просто слушала пульс.

Шум ускорился, и все стало понятным.

Это был пульс.

Настоящий.

Биение сердца.

Огонь.

Она была огнем!

Но это сильно отличалось от описания Авоки. Не было шипения пламени. Не было и самого пламени. Пульс ощущался нескладно. Будто сердце колотилось. Будто что – то было.

Она быстро схватила сумку, плащ и шапку, побежала к пульсу, что еще звучал в ее разуме. Она не отпускала магию, боясь, что не найдет ее снова. Ноги стучали под ней, и она следовала за чувством в ней. Она выбежала на поляну, и сердцебиение стало утихать.

– Нет! – закричала она.

Она не могла упустить это. Она прошла весь этот путь. Она должна понять, что это значит.

И она увидела прекрасного оленя с белым хвостом, вышедшего на поляну. Большой олень с огромными рогами. Он повернулся в ее сторону и посмотрел на нее. Она смотрела, затаив дыхание, а утихающее биение сердца еще звучало на фоне.

Олень склонил голову в ее сторону. Он ощущал ее.

Они замерли, и она ощущала каждый удар сердца прекрасного существа. Если это был огонь, то он был невероятным. Ее магия ощущалась целой, не затмевала все, не вызывала желание рухнуть.

Она была единой с оленем перед ней.

А потом он пошатнулся, и она увидела стрелу в его боку.

Она зажала рот рукой. Она видела охоту, пока росла. На оленей охотились возле гор, чтобы выжить. Она понимала, почему это происходило, но от этого смотреть на смерть прекрасного создания легче не становилось. Не когда она ощущала все.

Вторая стрела просвистела и вонзилась в шею зверя. Огонь угас. Биение сердца утихло. Все снова стало спокойным.

И хоть она видела, что это бесполезно, она бросила вещи, поспешила к зверю и рухнула у его бока. Слезы выступили на глазах, свежие и горячие, и она в спешке отпустила магию. Никакая магия не вернет этого зверя к жизни. И если такая магия и была, это Сирену не интересовало.

Она поняла, что слышала не огонь, а настоящее биение сердца оленя. Она еще ни в чем в жизни не была так уверена. Она была в долгу перед ним, он отдал жизнь и даровал ей ключ к ее магии. Но зверь был мертв, и она не могла отблагодарить его за такой поступок.

17

Охотник

– Эй, ты, – крикнул мужчина.

Сирена отпрянула от зверя.

«Как я могла быть такой беспечной. Конечно, в лесу есть люди. Иначе кто убил оленя?».

Но она не думала. Она лишь бросилась к зверю, отдавшему жизнь для великой цели.

Мужчина примчался на поляну на коричневой лошади. Лошадь выглядела красиво, как лошади ее отца в конюшне, но мужчина на ней был не в наряде аристократа. На нем были коричневые штаны, заправленные в почти разорванные сапоги для верховой езды, и зеленая рубаха с незатянутыми шнурками на груди, позволяющая видеть его грудь.

Сирена перевела взгляд на его лицо. Он был красивым, со светлыми волосами и пристальными карими глазами. Он держался на лошади не хуже короля Эдрика. Сирена подавила страх и пыталась игнорировать его красоту.

Ей нужно выпутаться из этого. Но она лишь пялилась на него.

Он рассмотрел ее, спрыгнул с лошади и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

– Миледи, позвольте помочь вам. Я думал, вы… я даже не знал, что вы делали. Почему вы в лесу?

Он легко помог ей встать на ноги.

Что она могла ему сказать, чтобы он оставил ее? Она не хотела, чтобы ее узнал незнакомец. Она была в платье Бьерна, шапка и плащ не скрывали ее, и она была одна в стране, что запрещала такое поведение, в стране, где находился принц ее страны и искал ее.

Она не смогла даже играть робкую и скромную девушку, изображая, что потерялась.

– Я гуляла в этом районе.

– Тут ничего нет.

– Тут деревья.

– Да. Это так, – согласился он. – Вы говорите с деревьями?

Он не смеялся над ней, но она забавляла его.

– Конечно, нет. Вы закончили смеяться надо мной? У меня есть дела важнее, – она вскинула голову и пошла прочь от мужчины, надеясь, что он не последует за ней с вопросами.

– Стой, Рейдер, – сказал мужчина лошади.

Она услышала, как он идет за ней.

– Я не хотел оскорбить. Мне просто было любопытно. Я искал уединения в лесу. Тут тише, и я могу думать. Я бы не стал осуждать того, кто любит лес.

– Вы, может, и любите лес, но не зверей в нем, – сказала она. Она все еще не пришла в себя от смерти оленя. – Вы убили оленя, но не выглядите голодным. Ради развлечения? – она повернулась к нему и уперла палец в его грудь. – Вы не думали, что может означать его смерть?

– Охотник редко переживает за добычу, – сказал он, упираясь в ее палец.

– Охотник, что не переживает за добычу, сам может стать добычей.

Он вскинул брови, а потом улыбка озарила его лицо. Сила его улыбки лишила Сирену дыхания. Она замерла и смогла лишь улыбнуться в ответ.

Он склонил голову набок.

– Вы отличаетесь от других девушек страны.

– Да… и… – она пожала плечами.

– И вы ведете себя так, словно не первый раз это слышите.

Далеко не первый.

– И что мне делать с жертвой, убитой ради развлечения?

Хоть что – то гудело в ее голове, говоря ей немедленно уйти, она не отпрянула от вызова в его тоне.

– Отдайте ее голодным. Их слишком много на улицах.

– Добрый дух, – прошептал он. – Женщина, что не испугалась незнакомца, которого встретила одна, которая предпочла одиночество леса и заметила нужды других. О, скажи, откуда тебя прислала Создательница, и почему мы встретились лишь в первый раз?

Сирена покраснела и отошла на шаг. От его слов она поняла, как одинока была в лесу, встретившись в этим странным мужчиной.

– Я… мне пора идти, – тихо сказала она.

– Сейчас?

– Да. Я вспомнила, что мне кое – куда нужно.

– Позволь отвезти тебя, – он указал на свою лошадь.

– О, не стоит.

Сирена забрала сумку и плащ, накинула его на плечи и решила бежать. Он схватил ее за руку и остановил.

– Прошу, – он поднес ее ладонь к губам и нежно поцеловал. – Раз я вас оскорбил, позвольте сделать это. У меня одиннадцать сестер. Они меня порвут, если узнают, как я сглупил сегодня.

И трое мужчин вырвались галопом на поляну.

– Дин! Дин!

Мужчина перед ней подвинулся, закрывая ее от них, а потом помахал рукой.

– Я здесь.

Мужчина на каштановой лошади выехал вперед. Его темные волосы ниспадали ниже плеч, у него была борода.

– Ох, Дин, мы не знали, куда ты пропал. Если бы услышал твой отец…

– Не услышит, – скованно сказал Дин. – Это просто поход и охота. Я сбил оленя.

– Чудо, – сказал второй. Он был младше первого, с песочными волосами и худым телом. – Мы им займемся.

Второй спешился и пошел к павшему оленю. Третий последовал за ним.

Сирена знала, что сбежать сможет только в этот миг. Дин не зря прикрывал ее от других мужчин, может, им обоим будет проще, если она исчезнет.

Сирена прикусила губу и обдумывала варианты. Но у Дина была другая идея.

– Я нашел юную деву, гуляющую по лесу, и решил отвести ее домой.

Мужчины повернули головы к Дину, а он отошел, чтобы они могли увидеть Сирену.

– Если вы оттащите оленя мяснику в городе, чтобы мясо раздали приютам, я отправлюсь в путь.

Глаза Сирены расширились от его слов.

«Он собирается отдать добычу, как я попросила?»

Другим это тоже показалось странным, и она не могла их винить.

– Ты не можешь уйти так, – сказал первый.

– Что сказал бы твой отец? – спросил второй.

– Погодите хоть минуту! – возмутился третий.

– Мне не навредят, пока я сопровождаю ее в город, – сказал Дин.

Сирена хмуро смотрела на них.

– Меня не нужно никуда сопровождать. Я в состоянии дойти сама.

Мужчины уставились на нее.

«О, женщины Аурума ведь так не говорят».

– А теперь позвольте, – сказала она, пятясь. Дин потянулся к ней, но она отпрянула, – но мне пора идти.

– Я просто хочу помочь.

Он смотрел так искренне, что ее стены рушились. Она с трудом доверяла людям, но в тот миг доверилась интуиции.

– Хорошо.

Он решительно кивнул, на лице появилась улыбка.

Дин свистнул, и его лошадь подошла к нему, хорошо обученная. Сирена подошла к лошади, и Дин поднял ее в седло. Он сделал это так просто, будто она ничего не весила. Дин сел за ней, и она напряглась, он обвил руками ее талию, чтобы взять поводья.

– Дин, – сказал первый мужчина раздраженно и напряженно.

– Не сейчас, Дармиан, – Дин повернул лошадь, и Сирена усилила хватку на резком повороте.

– Фейлон и Клим могут забрать зверя, – сказал Дармиан. Он настаивал, что пойдет с Дином.

– Ты не сдашься?

– Я обязан настоять, – сказал Дармиан.

– Тогда идем.

Дин отправился вперед, миновав Дармиана.

– Я правильно понимаю, что вы остаетесь в городе? – спросил он.

– Да, пока что.

Они ехали пару мгновений, и Дин заговорил снова:

– Я думал, Эос в Бьерне как – то особенно празднуют. Разве это не день вашей независимости?

Сирена чуть не ахнула. Так он все это время знал, что она была не местной.

– Это так, – она решила не спорить, – но я какое – то время не была в Бьерне. Я проведу праздник Эос в этом году в другом месте.

– В Ауруме?

– Наверное.

– Я слышал, в конце недели будет большой бал для принца из Бьерна, навещающего сестру. Вы будете?

Сирена рассмеялась.

– Вы приняли меня за Первый класс? Я даже не слышала о бале.

Она была рада, что он не видел ее лицо. Иначе врать было бы куда сложнее.

– Прошу прощения. Я не всегда понимаю работу вашей системы Классов.

Это было просто, но она выросла с этой системой. Как и сказал Ордэн, обычаи Аурума казались ей чужими, потому что она не жила тут. Обычаи Бьерна казались такими другим. Она надеялась, что не все так плохо думали о жителях Бьерна. Дин не был против разговора с ней только из – за ее происхождения. Может, он передумал бы, узнав, что она была Компаньоном.

Она не ответила, и Дин продолжил:

– Я не собираюсь задерживаться в Ауруме. Я тут навещаю друга отца, но мне скоро нужно возвращаться домой. Меня ждут дела семьи. Уверен, вы понимаете.

– Конечно, – просто сказала она.

Ей было интересно, что делал его отец. Его друзья вели себя так, словно отец задушит его за поход в одиночку.

– Я могу позвать вас, пока я тут? – спросил он, перебивая ее мысли.

– Позвать? – она явно ослышалась.

– Да. Я бы хотел еще вас увидеть. Поухаживать, – уточнил он, чтобы она правильно поняла его намерения.

– П – простите, я вас даже не знаю.

– Но я хотел бы узнать вас.

Все сложилось неправильно. Он, наверное, думал, что она была какой – нибудь дочерью торговца из Третьего класса, выбравшейся сюда на праздник. И она не могла рассказать ему правду, что она была Компаньоном с магией, бежала из страны, чтобы найти двух женщин, которым по две тысячи лет, чтобы они ответили на ее вопросы. Не хватало только внимания мужчин.

– Не думаю, что это хорошая идея, – тихо сказала она. – Вы долго будете в городе?

– Мой корабль отбывает на неделе.

– Мы из разных миров, из разных мест, и за неделю вряд ли пересечемся. Вы предлагаете то, чем не быть. Прошу, остановитесь. Хватит. Я могу пройти дальше сама.

– Мы почти в городе…

Сирена закатила глаза. Как она скучала по Бьерну!

Но она растила Цеффи, Астрала, помогала с другими конями отца. Она извернулась в седле, оценила расстояние и их скорость, а потом легко спрыгнула.

– Что вы делаете? – крикнул он, а она повернулась и пошла прочь. Он помчался за ней. – Это было хитро. Где вы такому научились?

– От отца. Прошу, оставьте меня.

– Я был груб. Прошу прощения, но я не могу просто вас отпустить.

– Ответ «нет». Оставьте меня, пожалуйста, – она поспешила прочь, но он не слушал.

Фигура выбежала со стороны центральной дороги и врезалась в Сирену.

– Что ты делаешь? – заорала Авока, отодвигаясь и сжимая ее плечи. – Ты могла умереть! Как я могла понять, куда ты ушла, или что делала?

– Ава, прости, – сказала Сирена.

Она не подумала, что Авока ощутит, как она ухватилась за магию. Авока явно запаниковала, когда это произошло, как сделала бы Сирена, если бы Авока потянула за свою магию.

– Ты чуть не лишила меня дыхания. Пришлось бросить Кесфа в гавани…

– Ава! – рявкнула она.

Они должны были скрываться, не раскрывать настоящие имена.

– Не Авкай!

– У нас гость, – Сирена указала на Дина. – Он помог мне выйти из леса.

– Что ты вообще делала в лесу? – процедила она.

– Общалась с природой.

Авока сжала переносицу, закрыла глаза и тяжко выдохнула. Когда она открыла глаза, она смогла улыбнуться.

– Спасибо, что присмотрели за ней. Нам нужно идти. У меня есть серебро для вас, – она стала искать деньги в платье. Дин рассмеялся и покачал головой.

– Не нужно. Позвольте проводить вас обеих до гостиницы. Две женщины без сопровождения в опасности в Ауруме.

– Мы справимся, – сухо сказала Авока. – Идем.

Дин следовал за ними и крикнул Сирене:

– Я даже не знаю ваше имя.

– А что – имя?

– Все, – ответил Дин. Он спрыгнул с лошади и сжал ее ладонь. – Прошу, только имя.

– Тогда вы уйдете? – спросила она.

– Да.

Его лицо было открытым, и ей хотелось назвать настоящее имя. Чтобы он знал ее не как Хину. Она не была принцессой из сказки, забытой, оставшейся лишь в медленных шагах танца Хина де Лорла, который когда – то давно она танцевала с принцем Каэлом. Она хотела быть собой… какой и нравилась Дину.

– Хина, – сказала Авока. – Ее зовут Хина.

Сирена вздохнула и кивнула.

– Хина, – улыбнулся он. – Наверное, вы все – таки принцесса.

Она рассмеялась.

– Вряд ли.

Дин дал Авоке увести ее. Он опустил ногу в стремя и легко забрался в седло. А потом крикнул Сирене:

– Я найду вас, Хина де Лорла.

18

Призывы

– Чем ты думала? – спросила Авока, ведя Сирену от Дина к «Бодрому кинжалу». – Тебя могли поймать, убить, а то и хуже! Мы связаны, Сирена. Я ушла из дома, от семьи, чтобы исполнить долг перед тобой, но как я могу тебя защитить, если ты не позволяешь? Это хоть что – то для тебя значит?

– Ты сама сказала, что не ощущаешь пульс в городе. Как тогда я могу? – парировала Сирена.

– Это не означало, что нужно одной уйти из города без средств защиты. Я говорила, что мы будем усиленно работать, когда уйдем из города. Ты не должна была уходить.

– Я не могла там сидеть, и я не думала, что найду пульс!

– Но ты нашла! Или хотя бы коснулась магии. Ты делала это, только когда жизни грозила смертельная опасность, так что я подумала о худшем.

Авока обошла мужчину, который хотел что – то сказать насчет их похода в одиночку. Она пронзила его ядовитым взглядом, который даже пугал, и он пошел дальше.

– Знаю. Я не подумала об этом.

– Ясное дело! Порой мне кажется, что Кесф был прав насчет людей. Вы такие эгоисты.

– А он – нет? – парировала Сирена.

Авока поджала губы, ускоряясь.

– Ладно. И он такой. Но ты меня напугала, Сирена. Я рада найти тебя целой. А если бы нет? Ты поступила бездумно. Мы работали, чтобы уйти отсюда, а ты пропала, – она покачала головой, словно даже слов не могла подобрать от раздражения. – И я нашла тебя с незнакомцем. Кто он такой?

– Не знаю. Никто. Он нашел меня в лесу.

– Нашел в лесу? – выдохнула Авока. – Мне придется сидеть в комнате с тобой?

– Что? Нет. Я не вернусь туда, Авока. Ты не знаешь, что случилось? Я нашла пульс, – Сирена огляделась, проверяя, слушают ли их. – Огонь.

– Огонь? – удивилась Авока. – Твоя первая стихия – огонь?

– Да, там было биение сердца.

– Лифа с первой стихией огня не было две тысячи лет, – сказала Авока. – Уверена? Как это ощущалось?

– Странная история, – сказала Сирена. Она описала произошедшее в лесу до появления Дина после гибели оленя.

Авока застыла на месте.

– Ты ощутила биение сердца оленя?

– Да. Я уловила пульс из – за его шума. Меня тянуло к нему, а потом пульс ослаб и умер, как он, – объяснила Сирена. – Это было чудесно и больно. Я еще никогда так не плакала.

Даже думать об этом было больно. Она ощущала, как из оленя утекала жизнь. Такое она не забудет.

– Нет, нет, нет. Это не огонь, – задумчиво сказала Авока. – Отчасти огонь, потому что в жизни есть искра огня. Но это и вода, воздух и земля. Если бы ты была сильна в одной стихии, то ощущала бы их отдельно, но ты ни одной не овладела. И ты сказала, что это было сильно, – Авока говорила быстро, словно пыталась скорее передать мысли. – Я читала об этом. Слышала о таком. Лифы не могут такое ощущать. Это было забыто и утеряно со смертью Дома. Столько потерь.