Текст книги "Троянский конь"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– А вы поняли, что это был спектакль?

– Разумеется.

– Вообще-то план разработал мой сын.

– Умный парень, – похвалил Специалист. – Козельцев до сих пор считает, что вашего сына застрелили.

– Вы ему сказали, что он ошибается?

– Нет. Если у него не хватает ума, чтобы понять это самостоятельно, нечего было ввязываться в подобное дело, – пожал плечами Специалист. – Но должен предупредить, что ваш обман раскроется максимум к вечеру. Вскрытие определит время смерти.

– Это неважно, – ответил Мало-старший. – Смольный и Козельцев все равно ничего не узнают.

– Пожалуй, – согласился Специалист. – И чего же вы хотите от меня? Если ваши люди контролировали ситуацию на вокзале, то вы должны знать, что я не то что не успел выстрелить, но и не пытался этого сделать.

– Я знаю, – кивнул Мало-старший. – Хотя, честно говоря, я думаю, что это не от вашего благородства. Просто не подошел нужный момент. Если бы мой сын не предпринял необходимые шаги первым, то скорее всего его тело лежало бы сейчас в морге. – Специалист молчал. – У меня к вам есть предложение. Вы напишете заявление о том, что Смольный нанял вас для убийства. – Вячеслав Аркадьевич достал сигареты, размял одну в толстых пальцах. – Никаких последствий с юридической точки зрения это не повлечет. Мы проставим на вашем заявлении вчерашнее число, а наши люди в органах зарегистрируют все соответствующим образом.

– Хм… – Специалист недоуменно вскинул брови. – А как они оправдают собственное бездействие?

– Без разницы. Скажут, машина сломалась. Бензин кончился. – Мало-старший чуть заметно усмехнулся. – Думаете, так не бывает?

– Почему же? Сам так попадал, – ответил Специалист. – Главное, что на это невозможно возразить.

– Вот именно.

– А что взамен?

– Я не стану вас преследовать, – ответил Мало-старший. – Вы сможете спокойно жить дальше. В противном случае мои люди вас убьют. Или подставят.

Специалист подумал. В сущности, он ничего не терял. Конечно, подобное признание засвечивало перед органами, но не доказывало род деятельности. Ведь Смольный мог к нему обратиться как к бывшему сотруднику ФСБ. Конечно, Смольный знал о прошлогоднем деле в больнице, но там не осталось следов. Наживать же врага в лице семьи Мало было довольно опасно. Сегодня они продемонстрировали, что действуют куда изощреннее и изобретательнее, нежели их враги. И если Мало-старший обещает его, Специалиста, убить или подставить, то, можно не сомневаться, именно так он и поступит. Достаточно позвонить родне или «крыше» любого из «заказанных» в течение последних двух лет и сообщить им, что убийца – Специалист. Мало-старший – серьезный человек. Ему поверят на слово.

– Хорошо, – кивнул Специалист, убирая пистолет. – У меня будет лишь два условия.

– Каких?

Вячеслав Аркадьевич мог бы сказать: «Никаких условий», но он предпочитал работать с людьми на «принудительно-добровольной» основе. Если человек идет тебе навстречу, он должен что-то получить взамен.

– Первое: вы не мешаете мне выдоить Козельцева. – Мало-старший кивнул согласно. Это не расходилось с их планом. – Второе: Смольный должен умереть. Я не хочу, чтобы он дал показания о моих былых подвигах.

– Он что-то знает? – вскинул кустистые брови Вячеслав Аркадьевич.

– Немного. Доказать ничего нельзя, но мне хотелось бы обойтись без лишних знаков внимания со стороны правоохранительных органов.

Мало-старший подумал, затем снова кивнул:

– Можете рассчитывать и на то, и на другое. Вы ведь встречались со Смольным? Знаете хотя бы район его проживания?

– Я знаю точный адрес, – сказал Специалист.

– Ну так займитесь им, – пожал плечами Мало-старший. – Мне абсолютно безразлично, в каком виде Смольный предстанет перед ментами.

– Договорились.

Специалист помедлил.

– Вам позвонит Козельцев, скажет, что меня нанял Смольный, сделайте вид, что впервые об этом слышите.

– Хорошо. – Мало-старший поднялся. – Встречная просьба. Порекомендуйте Козельцеву уехать на недельку. Так будет лучше для всех.

– Нет проблем. – Специалист улыбнулся.

– Вот и ладно. Садитесь, пишите заявление.

* * *

Переговорив со Специалистом, Козельцев прошел в спальню. Здесь он привычно нащупал небольшой выступ на боковой грани стеновой панели, нажал его, и панель легко скользнула в сторону, открывая небольшой сейф. Владимир Андреевич набрал код на замке, распахнул тяжелую дверцу.

Специалист был прав. Спокойствие и жизнь стоили куда дороже миллиона. Деньги… Что деньги? Еще заработает. Главное – вывернуться из этой переделки.

Козельцев принялся доставать из сейфа деньги и бросать их на кровать. Отсчитав миллион, он закрыл дверцу, поставил на место панель. После этого вернулся в гостиную. Подхватив один из кейсов, взял со стола телефон, набрал номер.

– Алло, да, – отозвались на том конце провода.

– Добрый день, будьте любезны Вячеслава Аркадьевича.

– Да. Я слушаю.

Козельцев, прижимая трубку щекой к плечу, вернулся в спальню, поставил кейс на кровать, принялся раскладывать аккуратными стопочками бандерольки.

– Вячеслав Аркадьевич, это Козельцев.

– Кто?

– Козельцев. Это со мной сегодня встречался ваш сын на вокзале.

– Я понял. – голос Мало-старшего потяжелел. – И что дальше?

– Вячеслав Аркадьевич, я позвонил, чтобы уверить вас, что лично я не имею к этому дичайшему происшествию ровным счетом никакого отношения.

– Правда? – Мало-старший запыхтел от злости и возмущения. – А вот мне сказали, что в Диму стрелял твой человек.

– Да что вы, Вячеслав Аркадьевич. Зачем бы мне это делать?

– Хотя бы затем, чтобы захапать деньги моего сына. В случае его смерти ты получаешь и те десять миллионов, которые он привез, и киностудию. Иначе говоря, роялти за мировой прокат «Гамлета». Миллионов пять там набралось бы.

– Да в том-то и дело, что обмен не состоялся. Деньги до сих пор лежат в камере хранения, можете проверить. На судебные разбирательства ушли бы годы. Получить пять миллионов, чтобы потерять десять? Какой смысл?

– Это действительно не имеет смысла, – согласился Мало-старший. – Но лишь в том случае, если у вас были показания секретарш.

– То есть как? – изумился Козельцев. – Конечно, были. Вадим их видел.

– Вадим действительно видел бумаги, – медленно сказал Вячеслав Аркадьевич. – По его словам, это были показания двух женщин. Но откуда ему знать, что это действительно показания секретарш убитого продюсера? Мало ли кто их мог написать?

– Нет, но… Я даю вам слово, это были подлинные показания.

– И ты всерьез рассчитываешь, что я поверю твоему слову, после того как ты «заказал» моего сына?

– Я этого не делал, клянусь.

– Кроме тебя, Димы, твоего охранника и Вадима, никто не знал о времени и месте встречи. За Вадима и Диму я ручаюсь. Остаешься ты и твой охранник.

– Вячеслав Аркадьевич, клянусь вам… Для меня это покушение такая же неожиданность, как и для вас. Я потерял на нем десять миллионов долларов. Это очень большие деньги.

– Знаю. И что?

– Именно поэтому я через свои источники попытался выяснить, кто «заказал» Диму.

– Выяснил?

– Смольный. Мне даже назвали человека, который был нанят. Я с ним разговаривал по телефону.

– Что за человек?

– Профессионал. Можно договориться, чтобы он вам позвонил.

– Хорошо, – согласился Мало-старший. – Пусть звонит мне до трех. А с тобой мы встретимся в четыре, на том же вокзале. Под табло. Ты отведешь меня в камеру хранения и отдашь бумаги. После этого сдашь своих секретарш. Если выяснится, что ты не соврал и стрелял действительно человек Смольного, я не стану тебя преследовать. В противном случае достану из-под земли. Никакие связи не спасут. Ты понял меня?

– Да, хорошо. Я буду, – ответил Козельцев.

Он закрыл трубку и перевел дух. Разговор закончился неплохо. Мало-старший мог обвинить его в том, что он помог Смольному выйти на свободу, и тут Владимиру Андреевичу возразить было бы нечего.

Козельцев пересчитал деньги. Ровно миллион. Осталось договориться с незнакомым киллером, чтобы тот позвонил Мало и объяснил ситуацию.

В этот момент трубка разразилась веселенькой трелью. Козельцев вздрогнул от неожиданности и едва не перевернул кейс. Он схватил трубку, заполошно гаркнул:

– Да?

– Владимир Андреевич? Привет! Хочешь потрясающую новость?

Сперва Козельцев даже не понял, кто говорит, и только секунд через пятнадцать сообразил: Гриша Ефимов, коллекционер картин, старый знакомый.

– Гриша, мне сейчас не до новостей. У меня у самого что ни новость, то потрясающая. Дальше уж некуда.

– Случилось чего, Владимир Андреевич? Я могу помочь?

– Только если умеешь воскрешать мертвых.

– К сожалению, этого не могу, – Гриша принял фразу за шутку. Засмеялся. – Вот всякое могу, а это – нет.

– Очень жаль.

– Но новость действительно грандиозная и прямо под тебя. Мне один товарищ шепнул, по секрету. Он среди организаторов круиза «Жемчужина Черноморья» крутится. У него там то ли свояк, то ли деверь на самом верху сидит, – горланил Гриша.

Заведи приятель речь о чем-то другом, Козельцев повесил бы трубку. Но новость о «Жемчужине Черноморья» его не то чтобы заинтересовала, а навела на мысль: что, если сорваться из Москвы? Хотя бы в тот же круиз? Пока тут все уляжется. Сдаст Мало Смольного, секретарш, сбросит копии заявлений Паше в прокуратуру – и пишите письма, товарищи. Паша заявления к делу подошьет, а дело закроет в связи со смертью подозреваемого. И в архив его, забыть, как страшный сон. Не враг же Паша себе. А Владимир Андреевич спокойно понаблюдает издалека, как тут разворачиваются дела. А если уж совсем худо пойдет, то – круиз ведь с заходом в Турцию – можно будет и отстать ненароком. Виза имеется, денег навалом, жилье за бугром есть. Чего еще надо? Это, конечно, крайний вариант. Может быть, удастся воспользоваться связями?

В этот момент краешек его сознания зацепил в потоке Гришиного словоизлияния знакомую фразу.

– Погоди, что ты сказал? – переспросил Козельцев.

– Я говорю, в круизе этом аукцион…

– Это я знаю. – На секунду коллекционер победил хапугу. – Ничего приличного там не выставляют. Так, барахло для богатых.

– Вот и я так же думал. А сегодня мне позвонил приятель и сказал, что на торги выставляют голландцев. Три миниатюры разом. Конец пятнадцатого века.

Козельцев аж вспотел. По лицу его пополз пот.

– Погоди, погоди, – забормотал он. – Если бы там выставляли голландцев, тем более конца пятнадцатого, я бы знал.

– В том-то и дело, что никто не знает. Пока. Только ты да я. Но это лишь до завтра. Завтра будут знать все.

– А он не врет, этот твой приятель? Почему они молчат? Это же какая реклама!

– Клянется, что не врет, – захлебывался слюной от восторга Гриша. – Он сказал, голландцев заявили только сегодня утром. Хотя, я так думаю, тут имеет место рекламный трюк. С прицелом на будущее. В следующий раз все кинутся покупать туры независимо от того, что будет заявлено на аукцион. Вдруг еще какие-нибудь сюрпризы всплывут.

– А миниатюры подлинные? Не «новодел»?

– Обижаешь, – надулся Гриша. – Сегодня представитель продавца привезет их на экспертное заключение. Завтра утром объявление по радио пройдет. А завтра ночью судно уходит из Одессы. Народу будет – не протолкнуться. Как узнают про голландцев, все метнутся за турами. Но там уже сейчас путевок почти не осталось. – Гриша засмеялся довольно. – Все эти «новые русские» со своими девочками разобрали. Элита гуляет.

– И какова стартовая цена? – замирая, спросил Козельцев.

– Два. Но они ожидают, что подскочит по меньшей мере до пяти.

– Если коллекционеров не будет? – хмыкнул Владимир Андреевич.

– Как раз поэтому. Двое-трое соберутся – уже хватит. Грех такую возможность упускать. Хороших, ценных полотен сейчас – днем с огнем, сам знаешь.

– Знаю. – Козельцев раздумывал всего секунду. – Слушай, попроси этого своего товарища, пусть он мне тур забронирует. Как только подтвердят подлинность работ, я сразу подъеду, выкуплю. Только чтобы люкс. На крайний случай полулюкс.

– Договорились.

Козельцев повесил трубку. Так, с отъездом решили. И повод уважительный. Не каждый день голландцев выставляют на торги, тем более на круизном аукционе. Единственное, что его смущало, – цена. Гриша был прав, и Владимир Андреевич это знал. Цена на голландцев действительно могла подскочить до пяти миллионов. Полотна-то редкие. Не просто редкие, а очень редкие. Пятнадцатый век давным-давно по частным коллекциям осел. В музеях и то копии стоят. Грех упускать такую возможность.

Настроение у Козельцева слегка приподнялось. Под кренящуюся его жизнь кто-то свыше старательно подставлял подпорки. Сперва киллер объявился с предложением помощи, теперь вот круиз этот. Все хорошо. Удача уже поглядывала в его сторону, хотя и искоса. Владимир Андреевич надеялся на то, что в конечном итоге фортуна все же улыбнется ему.

Он захлопнул крышку кейса, защелкнул замки. Встреча через полтора часа. Ехать пока еще рано. Телефон зазвонил в третий раз. Теперь уже не пугающе, а вполне мирно. Козельцев взял трубку.

– Слушаю. – Голос его звучал хорошо, почти ровно. Приятное известие может сотворить чудо.

– Владимир Андреевич, это я… – Козельцев узнал голос охранника.

– Да, слушаю.

– Владимир Андреевич… Бумаг нет.

– Как нет? – Козельцева словно ударили поленом по лбу. – А… где они?

– Не знаю. Ячейка открыта, бумаг нет.

– Постой, погоди. А деньги? Деньги на месте?

– И денег нет. Я проверил… Когда увидел, что бумаг нет, решил посмотреть, ну и…

– Твою мать… А ты точно помнишь код, ячейку? Ничего не перепутал?

– Нет.

В голове Козельцева закрутился смерч самых мрачных мыслей. Деньги и бумаги украли, это понятно. Зачем? То есть деньги понятно зачем, а зачем украли бумаги? Дима ведь погиб! Кто знал коды? Только четверо. Он, Дима, Вадим и охранник. За охранника Владимир Андреевич ручался. Сам он ни деньги, ни бумаги не брал. Дима мертв. Вадим? Украл бабки, а теперь все свалит на него, Козельцева. Впрочем, уже неважно – кто украл. Важно, что получится, будто никаких бумаг не было. Тогда «заказ» Димы получит логическое оправдание. Он, Владимир Андреевич, нанял убийц в надежде, что Дима покажет ячейку и назовет код. Потом Диму убивают, а он спокойно забирает деньги. Мало-старший тут же обвинит его в подлоге и… Все, можно заказывать похороны. Тот, кто забрал деньги и бумаги, все рассчитал правильно.

Нужно срочно получить еще одну копию документов, а также положить на место деньги. Десять миллионов. Фантастическая сумма, даже для него. И найти ее нужно в течение двух ближайших часов. Козельцев даже взмок. Где? Где ему взять деньги? Откуда?

– Владимир Андреевич… – напомнил о себе охранник. – Что делать-то?

– Слушай… В общем… Так, слушай. Поезжай за секретаршами, возьми их и вези сюда. По дороге пусть накатают по два экземпляра заявлений. Машину поставь на платную стоянку возле Курского. Девиц не отпускай, пусть посидят в тачке. Сам спустись и положи бумаги в ту же ячейку, под тем же кодом. Чтобы никто не заподозрил, что заявления другие.

– Ага, понял, – хмыкнул охранник.

– В четыре бумаги должны быть на месте. Код и номер ячейки продиктуй мне. – Козельцев записал цифры. – Все, поезжай.

– Хорошо.

Козельцев снова полез в сейф. Сколько осталось в его НЗ? Было пять. Миллион он забрал для киллера. Значит, четыре «лимона». Ага, четыре и есть. Нужно найти еще шесть. Где взять шесть миллионов долларов? И чемоданы. Нужно еще найти такие же чемоданы. Впрочем, это-то как раз не проблема. Чемоданчики были типовые. В ЦУМе таких навалом. Шесть миллионов долларов. Если бы у него в запасе был хотя бы день, он без труда нашел бы нужную сумму. Но ни в одном банке подобной свободной наличности нет. Такие суммы заказываются загодя. Козельцев принялся обзванивать друзей и знакомых. Его просьба вызывала недоумение. Ну, пятьдесят тысяч. Ну, сто. Но шесть миллионов… Нет. Таких денег ни у кого не было. К двум часам Владимир Андреевич сник. Он понял, что денег не достать.

Помощь пришла оттуда, откуда Козельцев не ждал. Один из его знакомых, – что не мешало им относиться друг к другу с большой настороженностью, – Петр Савинков, старый коллекционер со скотским характером, выслушав просьбу, сказал:

– Ну, сам я, конечно, таких денег не дам. У меня просто нет. Но могу свести с человеком, у которого деньги есть.

– Что за человек? – насторожился Козельцев. – Я его знаю?

– Вряд ли. Один знакомый свел. Коллекционер из молодых, скупает картины, расплачивается всегда налом, без звука.

– Ты ему доверяешь? – спросил Козельцев.

– Спрашиваешь. Стал бы я с ним иначе связываться. Только… Что я-то с этого буду иметь?

– А что ты хочешь?

– Десять процентов, – не задумываясь, ответил Савинков.

– Побойся бога, Петя.

– Так ведь, Владимир Андреевич, дорога ложка к обеду.

– Хорошо. Попроси своего знакомого позвонить мне.

– Ладно, – ответил тот. – Сейчас я с ним свяжусь. Если он в Москве и принципиально не против – позвонит.

Козельцев плюхнулся на кровать, потер лоб. Вот попал так попал. Круче некуда.

* * *

Поселок Лидия значился в самом конце списка. Согласно указателю, «Ниссан» свернул с Рублевки, проехал метров двести по шикарной подъездной дороге и уперся в мощный шлагбаум. И не только в шлагбаум, а еще и в здоровенного детину в камуфляже и с «сайгой» на плече.

– Солидно живут «слуги народа», – оценил Паня, разглядывая раскинувшийся за шлагбаумом кукольно-красивый городок. – Как за бугром. Хрен ли куда-то ездить? Им и тут неплохо дышится.

Черепичные крыши и аккуратные газончики радовали глаз. Даже сейчас, по осени, они не выцвели, а остались сочно зелеными. Казалось, даже время года здесь выбирается на заказ. Единственное, что выдавало скорый приход осени, – желтеющие березы и тополя, высаженные аккуратными рядочками вдоль дороги.

Охранник подошел к «Ниссану», лениво стукнул в стекло. Паня открыл окно:

– Слушай, командир, тут такое дело… Понимаешь, шефа ищем. Он пропал, второй день на работе не появляется. Жена ничего не знает, в истерику ломится. Мобильник не отвечает, сам не звонит. Туши свет, короче. Мы побегали, нашли приятеля его. Он сказал, что шеф наш сюда поехал, понимаешь?

– Ну? – мотнул головой охранник.

– Козельцев его фамилия. Владимир Андреевич. – Паня заговорщицки понизил голос. – Короче, он с двумя телками сорвался. Нам начальство поручило его срочно разыскать. Катается он на черном «шестисотом», с мигалкой, как положено. Нужный мужчина, одним словом.

Паня продиктовал номер «Мерседеса» Козельцева. Охранник выслушал внимательно, цыкнул зубом, посмотрел, прищурясь, на подъездную дорожку.

– Ну? – снова протянул он лениво.

– Да че ну-то? – возмутился подобным обхождением Борик. – Нукаешь, как корова. Был он тут, нет?

– Ну? – Охранник уставился на Борика тяжелым взглядом.

– Ты вообще разговаривать-то умеешь? Или, кроме «ну», других слов не знаешь?

– Ну, был, – с прежней ленью в голосе ответил охранник. – Уехал.

– Когда? – вскинулся Паня.

– Ну, вчера. Утром.

– А телок с собой забрал?

Охранник снова цыкнул зубом, что, по всей видимости, должно было означать отрицание.

– Тут оставил.

– Слушай, а можно с ними поговорить? – с надеждой спросил Паня. – Нам бы только узнать, куда он поехал. Мы компенсируем, командир.

– Не, – мотнул тот головой. – Пропуска на вас нет.

Борик полез в карман, вытащил стодолларовую купюру.

– Такой пропуск сойдет?

Охранник снова цыкнул зубом.

– Вот ваш шеф приедет, тогда и поговорите. Мы без разрешения хозяев посторонних на территорию не пускаем.

– Твою мать!.. – процедил Борик. – Слышь, командир, а давай я тебе два стольника дам, а ты сходи, коз этих позови. Мы даже заезжать не будем, здесь с ними вопрос перетрем.

Охранник пару минут изучающе смотрел на Борика, потом сплюнул на асфальт и неожиданно ясно сказал:

– Да пошел ты на хрен со своими стольниками! – повернулся и направился к шлагбауму.

– Че ты сказал, баран? – вскинулся Борик. – Да я тебе глаз на жопу натяну, обсос цепной!

– Тихо! – вдруг резко скомандовал Паня.

– Да я его урою, козла! – продолжал разоряться Борик.

Паня резко врубил задний ход и дал по газам. Борик ткнулся в лобовое стекло, ойкнул, откинулся на сиденье, потирая ушибленный лоб.

– Ты чего? – изумленно спросил он.

– Ничего, – ответил тот. – Хорош орать. Лучше в зеркало посмотри.

– В какое?

– В любое, – процедил Паня. – Тачку сзади видишь?

Борик глянул в зеркальце заднего вида и аж рот приоткрыл от изумления. По подъездной дорожке катил… черный «Мерседес» с синей мигалкой на крыше. Тот самый, «шестисотый», принадлежащий Владимиру Андреевичу Козельцеву.

– Вот так, – проговорил негромко Паня. – За секретаршами приехал.

– И чего делать будем?

– Не суетись, – быстро сказал Паня, доставая из-под «торпеды» пистолет и перекладывая его в карман легкой куртки. – Сдадим назад, остановимся метрах в двадцати от поворота. Только встать надо так, чтобы от КПП нас видно не было. Подождем его там.

«Ниссан» принял чуть в сторону, пропуская «шестисотый», затем развернулся и поехал к трассе. Не доезжая до поворота, джип встал на обочине.

* * *

Звонок застал Алексея Алексеевича у аэрофлотовских касс, где он покупал билеты на рейс до Рима. Вообще Григорьев не любил летать самолетами Аэрофлота, но сия авиакомпания куда предпочтительнее, если нужно исчезнуть. Такого бардака, как в Аэрофлоте, нет ни в одной другой авиакомпании мира.

Алексей Алексеевич раскрыл мобильник. Звонил Петя Савинков. Был он возбужден до крайности.

– Леша, – причитал Петя, – слушай, срочно нужно шесть с половиной «лимонов» долларов.

– Ну? – спросил Алексей Алексеевич. – А я-то тут при чем?

– Ты говорил, что у тебя есть человек, который покупает картины. – Голос Савинкова дрожал от возбуждения. – Срочно нужно очень большому человеку. Заработаем конкретно, а? Я ему назвал посреднические – пять процентов.

Алексей Алексеевич хмыкнул. Если Петя Савинков говорил «пять», значит, запросил вдвое больше.

– Погоди, – сказал он, занял очередь, напомнил о себе тому, кто «за» и кто «перед», и вышел на стоянку перед зданием аэровокзала. Здесь тоже тусовался народ, поэтому Алексей Алексеевич отошел на угол, где никого не было. – Докладывай информативно. Что за человек, когда надо?

– Понимаешь, он светиться не хочет… Считай, что мне надо. Сегодня. Максимум через два часа. На пару дней. Верну с процентами, само собой.

– Тебе не дам, Петя. Без залога? И речи быть не может. Верни «Данаю» – получишь деньги. Будем считать, что я вношу денежное обеспечение твоим голландцам. Не вернешь деньги – потеряешь полотна. По-моему, справедливо. Либо назови клиента.

Петя подумал. С одной стороны, называя клиента, он рисковал посредническими процентами. С другой – не хотел отдавать «Данаю» и не очень привык доверять людям.

– А ты меня не кинешь?

– Петя, – сурово сказал Алексей Алексеевич, – если ты мне не доверяешь, говорить нам не о чем.

– Ладно. Хорошо. Это Козельцев. Владимир Андреевич. Слышал о таком?

– Конечно. – Алексей Алексеевич сделал вид, что задумался. – А почему он свои деньги не возьмет? Он же богатый?

– У него все бабки в безнале. Чтобы снять, понадобится время. Пара дней. А обстоятельства придавили капитально.

– Ладно, я поговорю, – пообещал Григорьев. – Но твой Козельцев понимает, что сумма большая и проценты с него потребуют соответствующие?

– Какие?

– Ну, учитывая, что деньги нужны через два часа… – Алексей Алексеевич выдержал подобающую паузу. – Процентов двадцать пять. Да плюс твои пять. Вот и считай. Позвони ему, а я пока созвонюсь со своим человеком, все уточню. Как поговоришь, стукнись ко мне на мобильный.

– Хорошо, позвоню.

В трубке запищали гудки. Алексей Алексеевич улыбнулся. Димин план разыгрывался как по нотам. Даже приятно становилось. Наверное, подобные ощущения испытывает первая скрипка в превосходно слаженном оркестре. Захотелось совершить какую-нибудь диковинную глупость. Например, заорать. Но вместо этого Алексей Алексеевич набрал телефонный номер.

– Это Григорьев, – сказал он. – Козельцев ищет деньги. Попросил шесть с половиной «лимонов». Я сказал – двадцать пять процентов. Плюс посредник с него слупит процентов десять. – Он выслушал указания, усмехнулся. – Хорошо. Понял. Буду ждать.

Алексей Алексеевич подошел к широкому витринному окну вокзала, заглянул внутрь, проверяя, не прошла ли очередь. Запиликал зуммер телефона. Григорьев поднес трубку к уху.

– Григорьев.

– Леша? Это Савинков. Козельцева устроили бы двадцать пять процентов и пять наших. Он предлагает встретиться.

– Петя, я созвонился со своим приятелем. Он может дать деньги. Условия такие: тридцать процентов. Сумма, покрывающая долг, выставляется на депозит на нужную моему знакомому фамилию. – Алексей Алексеевич увидел через стекло, что очередь подходит, и поспешил в зал. – И учти, он согласился только потому, что Козельцев – известный и уважаемый человек. Если условия устраивают, через час он может подъехать. Пусть Козельцев решает. Только ответ нужен в течение пяти минут.

Алексей Алексеевич подоспел к кассе как раз вовремя. Выкупил билеты, вышел на улицу и отошел на угол. Ему еще предстояло дождаться «состоятельного знакомого». Ровно через пять минут Савинков позвонил снова:

– Леш, он согласен. Просит встретиться с ним в половине четвертого у Курского вокзала.

– Хорошо, – ответил Алексей Алексеевич. – Только пусть Козельцев заглянет в банк и выставит деньги на депозит. Сумму он, я надеюсь, посчитать сможет?

– Конечно. Как фамилия твоего знакомого?

– На мою пусть выставит. Этот знакомый… он мне доверяет.

– Что… Такие суммы?

– Петя, ну не все же такие, как ты. Встречаются и порядочные люди. – Петя засмеялся неуверенно, не зная, как реагировать на последнее замечание. – Шучу. Все. До встречи. В половине четвертого встречаемся у Курского вокзала.

– Лады. Я сам, наверное, не приеду, но Козельцева-то ты знаешь в лицо?

– Знаю. Ты, главное, мой атлас прислать не забудь. От пяти процентов – половину. Сто пятьдесят тысяч.

– Конечно, Леша. Нет вопросов. Подъезжай в любое время.

– Договорились.

Алексей Алексеевич отключил телефон, сунул в карман. Его «приятель» подъехал через десять минут на роскошном «Файрберде» бутылочно-зеленого цвета. Оказался он вполне солидным мужчиной, лет сорока, в отменном костюме, при шикарном галстуке, двухсотдолларовой сорочке, золотых запонках, булавке с крупным брюликом и массивных золотых часах. Кроме того, «приятель» обладал выдающимися в плане ширины плечами, борцовской шеей и могучими руками. Нос у мужчины оказался приплющен. Григорьев подумал, что Вячеслав Аркадьевич мог бы подобрать кого-нибудь и поинтеллигентней. Не на разборку все-таки едут. Хорошо хоть стрижка «ежиком» отсутствовала.

– Боксер, – представился мужчина и улыбнулся вполне обаятельно.

– А по имени? – Григорьев протянул руку. – Не называть же мне вас погонялом при солидном-то человеке.

– Николай, – ответил Боксер, пожал руку, указал на соседнее сиденье. – Садитесь, Алексей Алексеевич.

– А моя машина?

– Я вас потом обратно привезу. Так «папа» сказал.

– Хорошо. – Григорьев забрался на переднее сиденье. – Деньги при вас?

– Конечно. На заднем сиденье.

– Тогда поехали. Мы должны быть на Курском в половине четвертого.

– Так еще полтора часа.

– Заедем перекусить куда-нибудь. У меня с самого утра маковой росинки во рту не было, – признался Алексей Алексеевич.

– Ладно, – послушно кивнул Боксер. – «Папа» сказал вас слушаться.

– Вот и хорошо. – Алексей Алексеевич пристегнул ремень безопасности. – Тогда поехали.

* * *

Первым появился знакомый «Форд». Борик заметил иномарку, гыкнул шумно, ткнул Паню в плечо.

– Глянь, братан, Витек прискакал. – Он моргнул фарами.

«Форд» остановился прямо на дороге.

Паня выбрался из салона, подошел к иномарке. Водитель – Витя-Черепаха – опустил стекло.

– Здорово, братела.

– Здорово, Витек. Ты чего это здесь?

– Да тачку пасу. Черный «шестисотый». Вадим поставил приглядеть, а я ему ночью «маяк» под днище прилепил. – Черепаха оглушительно зевнул. – Этот баран даже не проверяет, что у его тачки под пузом висит. Ты прикинь. А если бы это бомба была? Он бы уже пару часов на райском курорте загорал. За счет нашего профсоюза, – Черепаха усмехнулся. – А вы-то тут чего делаете?

– Двух коз ищем. Вадим не звонил про это?

– Звонил. Сказал, если мой клиент на дачу поедет, сразу скинуть адрес ему на мобилу.

– Ну так кидай. Скажи, пусть не волнуется, мы тоже здесь, сейчас девчонок зацепим реально и привезем.

– Лады. – Черепаха достал телефон, принялся названивать Вадиму. Доложился, выслушал указания, закрыл трубку, бросил на соседнее сиденье. – Вадим просил охранника с собой прихватить.

– На хрена? – не понял Паня.

– Братан, он мне не докладывает.

– Ладно. Надо – сделаем. – В этот момент на дороге появился «Мерседес». – О, а вот и наш клиент.

«Шестисотый» остановился. Дорога была широкой, но не настолько, чтобы на ней разошлись сразу три иномарки. Да еще Борик поставил машину так, чтобы занять чуть ли не полторы полосы. «Шестисотый» – тачка широкая. Машина поуже прошла бы, приняв чуть на обочину, а вот «Мерседес» – нет. Как ни старайся.

Охранник Владимира Андреевича нажал на клаксон. Паня выпрямился, посмотрел на него, махнул рукой: «Умолкни». И вновь наклонился к «Форду».

– Вот когда его это достанет, тогда и поговорим.

– А чего ты просто не вытряхнешь его из тачки? – не понял Черепаха.

– А если «мерин» бронированный? Он же нас как танк в кюветы поопрокидывает на хрен. До самой Москвы за собой на бампере тащить будет.

– Тоже верно, – согласился Черепаха и улыбнулся.

Широко улыбнулся, так, чтобы заметил охранник за рулем «шестисотого».

Охранник опустил стекло, выглянул из машины.

– Слышь, приятель, – позвал он. – Вы, может, тачки-то уберете? Дадите проехать? Хочется потрендеть – поезжайте на стоянку.

Охранник ничего не боялся. При подобных-то габаритах чего ему было бояться? Понадобился бы десяток таких пацанов, как Паня, чтобы только взять его в «кольцо». Но Паня и не думал никого пугать. Он отлепился от «Форда», подошел к «Мерседесу», наклонился, упершись руками в колени, заглянул в салон. Увидел пару миленьких мордашек на заднем сиденье, подмигнул:

– Здрасьте, девушки. – И тут же вновь повернулся к охраннику: – У тебя проблемы, братан?

– Это у тебя проблемы будут, бычара, если через пять секунд тачки свои с дороги не уберете.

Охранник ожидал левых предъяв с одновременным «загибом пальцев». Именно этого он и хотел, чтобы появился повод накидать этим троим по полной программе. Но… Кто же станет тянуть на человека, сидящего за рулем «шестисотого»? Дураков нет.

– Слышь, братела. – Тон у Пани был спокойный, даже миролюбивый. – Выйди из тачки, базар есть.

– Да ну? – Охранник усмехнулся. – А кто ты такой, чтобы я с тобой базарил?

– Я, может быть, и никто, а вот это, – Паня вытащил из кармана пистолет, – товарищ Токарев. Открывай дверь. Только медленно и спокойно. Я нервный. Могу выстрелить ненароком.