Текст книги "Отвоёванный шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Пристрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 31

Ася подробно рассказала всё, что видела. Она даже не была уверена, был ли это сон или явь – настолько всё было реалистично.

– Ты точно уверена, что это не просто глюки? – спросил Дуб, когда она окончила рассказ.

– Никогда не видела таких чётких подробных снов. Я как будто находилась в каких-то параллельных вселенных. Или, может быть даже в нашей. Впрочем, нет. С длыками наши предки точно не могли столкнуться.

– Это просто воображение, помноженное на токсикозные глюки, – сказал Хорлак.

– Наверное.

– На этой планете всё может быть… – задумчиво произнёс Дуб. – Ася, можешь подробно описать тот большой корабль из последнего видения?

– Ну… Что я могу ещё про него сказать, кроме того, что он был размером со штурмкор, большой, чёрный и страшный?

– Степень оснащённости электронной аппаратурой, тип и размер главного калибра…

– Ты думаешь, я могла запомнить такие мелкие детали?

– Хоть приблизительно… Оснащённость электроникой можно оценить по количеству всякой непонятной херни на надстройках…

– А, ну этого добра у него хватало. Главный калибр – не огнестрельный, а что-то немного смахивающее на рельсу. И диаметр просветов почти метровый, не меньше.

– Чёрный, размером с тяжёлый штурмкор, ГК калибром до метра, рельсовая технология… В истории трур-ни таких кораблей точно не было, – подумав, заметил Дуб. – Самый крупный артиллерийский корабль был построен во Вторую Межимперскую, имел длину 360 метров и калибр орудий 570 мм. И, да, они были пороховые. И он был совсем по-другому окрашен… Хм… Твой сон действительно напоминает бред.

– А ещё у него на носу была большая эмблема, – вдруг вспомнила Ася. – Чёрная шестиугольная звезда с прямым рогом посередине, под ним – большой красный глаз с белым зрачком, и…

– Двойная чёрная рогатая пирамида с горящим глазом? – Тауран резко подался вперёд. Его глаза тревожно блеснули. По всему было видно, что этот знак ему знаком.

– Снизу сбоку у неё были два плавника и сверху золотая корона… А что это за эмблема? Я такую не видела никогда.

– Вам что-нибудь говорит фраза «Пророки Чёрного Бога»?

– Что-то где-то слышал, – сказал Хорлак.

– А кто это такие? – спросил Тромонт. – Я что-то слышал, но это произошло уже после нашего повторного разделения и до нас мало что дошло.

– Был период, когда в высшем обществе федерации начала твориться какая-то лютая дичь. Исчезновения, убийства, коррупция, массовые утечки денег из бюджета… Спецслужбы ловили то одного, то другого, но всё это на первый взгляд никак не было связано и списывалось на стихийную преступность. Пока не всплыли несколько странных бумаг, которые дали наводку на след тайной организации. Как их вскрывали – очень долгая и кровавая история… Это, как оказалось, была группа чернобожников, которые верили, что рано или поздно их кумир пришлёт им своего наместника и установит вечную власть. И их символом был именно тот, который описала Ася. Только о нём никто не знает. Это запретный символ. Откуда я об этом знаю – не спрашивайте, не скажу… А до этого ты его видела?

– Нет. Может, просто забыла…

– Это были галлюцинации, – уверенно заявил Тилон. – Что это ещё может такое быть?

– А вдруг она видела будущее нашего народа? – вдруг брякнул Дуб.

– Что?!

– Ну, это вряд ли…

– Ну… Вдруг нам удастся размножиться, и… – Дуб выразительно щёлкнул пальцами.

Трурнийцы, услышав это, дружно рассмеялись.

– Интересная гипотеза, – заметил Тромонт, хохотнув. – Неизвестно даже, что будет с нами завтра, а на такой срок загадывать…

– Да при чём тут это вообще? Это был просто сон, расслабьтесь!

Снаружи раздался шелест крыльев, и в комнату, отряхиваясь, вошла Мора.

– Ася? Ты уже живая?

– Спасибо. Я и не умирала.

– Ну, что я могу сказать, – Мора повернулась к Тромонту. – Обложили нас со всех сторон основательно. Я вокруг холма десять засад насчитала. И среди них появились всадники.

– Я только пять за прошедшие дни насчитал, – заметил Маор.

– Ты не видел, что там сейчас творится. Похоже, они решили плотно взять нас в кольцо.

– Это печально… Врон и Ора не вернулись?

– Ещё нет. Они полетели на разведку к деревне, сразу, как только Хорлак сказал, а мне велели прочесать с воздуха окрестности.

– Это не новость, что они за холмом наблюдают. Хотя усиление всадниками очень настораживает. Подождём Врона и посмотрим, что он скажет.

– А что такое интересное вы обсуждали, когда я вошла?

– Когда я была без сознания, мне сначала привиделась битва армии трур-ни с армией длык, потом штурм какого-то города, а потом большая бухта и в ней – огромный страшный чёрный корабль размером со штурмкор.

– И что?

– Я выдвинул версию, что она, возможно, видела далёкое будущее наших потомков.

– Очень смешно…

– Вот вы удумали, – усмехнулась Мора. – Не факт, что мы вообще выживем!

– Это как вселюбящий даст… – сказал Тауран, вздохнув.

– Вселюбящий нихрена не даст. Оса в него верила, и что? Где она?

– Мора, мы все смертны, и это я тоже десять раз тебе говорил, – со вздохом произнёс Тауран. – Да, без неё жить будет больно и трудно. Но это не повод предавать Бога! И я верю, что ей там сейчас хорошо.

– Верь в кого хочешь и как хочешь…

– Спаситель всех любит. И тебя тоже, и твоих погибших…

– Этот мир переполнен болью. Где твой бог? Нет его тут! Ему без разницы!

– Мора, сколько раз тебе говорил – надо просто поверить.

– Не буду спорить, – Мора вздохнула, судорожно сглотнув. Потом молча развернулась и вышла наружу. Усевшись на большой валун, она предалась невесёлым думам. Как же ей надоело всё это… Все какого-то фига борются, выживают… Пытаются промывать мозги… Зачем, если в этом противном мире всё и всегда заканчивается плохо?

Побыть в одиночестве ей не удалось. Сзади кто-то подошёл.

– Чего надо? – прерывисто выдавила она. Не дают ни минуты одной побыть.

– Ничего, – ответил Маор, неслышно присаживаясь рядом. – Люблю закаты, они такие красивые… Особенно здесь.

Действительно, пейзаж был прекрасен. Дождь прекратился уже давно, и тучи разошлись, образуя большие бреши. Кроваво-красное заходящее солнце светило в просвет между облаками и горизонтом, озаряя всё ярко-рубиновым светом. Влага после дождя ещё не высохла, и свет звезды преломлялся в миллионах росинок. Из-за этого казалось, что вся равнина усыпана мельчайшими бриллиантами. Красным было всё: и вершины гор, и небо, и облака, и развалины за спиной. И даже тени были не синие, а какие-то сиренево-малиновые из-за бликов, которые отбрасывались облаками вниз.

– Как будто какой-то художник всё это рисовал, – заметил Маор.

– К чему ты клонишь?

– Ни к чему.

– Только вот не надо мне щас лапшу на уши вешать, как Тауран. Он иногда просто вкрай достаёт своими рассуждениями.

– У Таурана странная вера.

– Это точно…

– По их вере выходит, что бог сотворил мир с планетами и галактиками, населил её жизнью, заранее зная, что ничем хорошим это не кончится… И теперь все должны спасаться, причём странным образом – стоя в храмах и механически бубня молитву за молитвой.

– Да ладно с этим… Меня другое выбешивает! Вот у них есть Завет Спасителя, и в нём ясно сказано, что главное – это любовь к своему ближнему. И где эта любовь? Они превыше всего ставят правильность! Я как-то зашла в истиннославный храм в шортах – так меня прогнали оттуда, потому что, видите ли, я одета неправильно! Целая толпа это видела. И жрецы тоже. И ни один козёл не вступился.

– Наверное, это очень обидно было…

– Не представляешь, насколько. Это было после того, как я потеряла родителей. – Мора печально вздохнула. – Тогда я и решила окончательно, что бога нет.

– У нас всё по-другому… – заметил Маор.

– А как у вас?

– А ты не будешь ругаться, что я мозги тебе промываю?

– Нет. Я же сама вопрос задала.

– Ну… – Маор ненадолго задумался. – Представь огромную комнату, в которой есть учитель и очень много учеников. Учитель каждому даёт своё особенное задание. Некоторым он даёт самые обыкновенные задачи, другим – что-нибудь более необычное, иные вообще получают совершенно особые миссии. При этом всем разрешено общаться между собой. И он ходит и смотрит, кто что делает. Кому-то помогает найти верный путь, кого-то наказывает, если тот сознательно отклоняется. Если же он видит, что кто-то справился с заданием, он этого ученика выпускает…

Девушка задумалась и опустила голову. Она родилась и росла в истиннославной среде, поэтому такие мысли ей в голову не приходили. Просто в какой-то момент она решила для себя, что если бог есть – то это бесчувственное существо, которому безразличны скорби и страдания его рабов. А это значит, что и чтить его нет абсолютно никакого смысла. Зачем, если ему всё равно?

– У вас всё гораздо красивее. Но это всё равно не объясняет, почему в мире так много злодеев. Вот что они тут делают?

– Наверное, Учитель надеется, что они поймут свои ошибки и раскаются. Или оставляет их как дурной пример. Или как испытание для кого-то другого… Это невозможно знать, пути Учителя неисповедимы.

– Я думала, что если истиннославные долбанутые, то универсианцы – вообще идиоты. А оказывается, что у вас всё гораздо логичнее и интереснее… – Мора замолкла, уставившись на гаснущее небо.

Маор ничего не ответил.

– Мне кажется, или ты хочешь ещё что-то сказать? – спросил он после недолгого молчания.

Мора вздохнула и внимательно посмотрела на него. Маор не отвёл взгляд, и она смущённо опустила веки.

– Ты мне нравишься…

Маор прикрыл глаза некоторое время сидел молча. Потом произнёс:

– Прости, я не могу ответить взаимностью.

– Почему?

– Я уже выбрал себе жену.

– Вот как… И кто же это?

– Та, которую я потерял.

– А, понимаю. Прости, что напомнила.

– Ничего страшного.

Мора вздохнула и долго глядела в закат. Потом подобрала с земли небольшую веточку, повертела в руках, отшвырнула в сторону, молча встала и ушла.

Маор пару секунд смотрел ей вслед. Потом хотел что-то сказать, но передумал. Вздохнул и уставился в небо.

Солнце зашло, и уже воцарился синий вечерний сумрак. Только облака местами сохраняли пурпур уходящего дня. В воздухе иногда всё ещё порхала какая-то живность. В просвете между облаками на юго-западе появились две точки, которые быстро приближались…

Вскоре Врон и Оса приземлились рядом. Оба выглядели сильно уставшми и тяжело дышали – они явно очень торопились.

– Что? – спросил Маор обеспокоено.

Врон, проходя мимо, молча махнул рукой, приглашая следовать за собой. Они быстрым шагом направились к убежищу.

– Похоже, нам крышка, – с ходу произнёс он, заходя в комнату.

Трурнийцы дружно обернулись.

– Всё настолько плохо? – осведомился Тромонт.

– В деревне собралось около трёх сотен воинов. Из них почти сотня – наездники. Солдаты в хорошей кожаной броне, со щитами и копьями. Вот только я не разглядел, из чего наконечники сделаны.

– Вот молох! Надо было уходить раньше!

– Кто же знал, что у них союз с соседними племенами?

– Надо было предвидеть такую возможность…

– Нам вообще не было известно, что у них есть соседи!

– И за деревней нужно было постоянно следить.

– Хорлак следил и сразу сообщил обо всём. Это что-то поменяло?

– Тихо! – осадил Врон спорящих. – Мы допустили косяк. Возможно, он будет всем нам стоить жизни. Но это не повод ругаться. Мы должны думать, что делать дальше.

– Ждать, когда они придут сюда, и бесславно умереть в неравной битве, которую можно было бы избежать.

– Можно быстро собрать всё необходимое и уйти сейчас.

– У них звери очень чуткие… Меня издали вынюхали, – заметил Хорлак. – Хорошо, что их хозяева ничего не поняли. Но я там был один, и я был налегке, а если мы попрёмся все, да ещё и нагруженные – точно заметят.

– Согласен. Тем более, что у нас двое ещё от старых ран не совсем отошли. И Ася ещё очень слаба.

– Вот дерьмо…

– А если попробовать прорваться? Вырезать втихую один из постов и пробраться…

– Если хоть кто-то тревогу поднимет – дрындец нашей скрытности! И потом, у них чуткие ездовые животные. Которые, возможно, ещё и ищейками могут работать.

– Нас будет очень легко на реке перехватить.

– Это да… Я не подумал…

– Вот молох… Вшивый-плешивый… И что теперь делать?!

– У меня только одно предложение, спать! – сказал Тромонт. – Не знаю, как у вас, а у меня мозг по утрам лучше работает. Прорваться, скорее всего, не получится, а сидеть и в темноте что-то придумывать… смысла нет…

– Я одобряю эту мысль, – поддержал Тилон.

– А я – нет! – заявил Хорлак. – Я не могу спать в такой жестяной обстановке. Нам нужно немедленно что-то делать!

– У тебя есть план? – спросил его Врон.

– Можно попробовать разгрести завал в проходе и попытаться укрыться в подземном святилище древних… – неуверенно пробормотал он.

– Ты видел, какая глыба потолка там свалилась?

– Да, но…

– Мы не сможем её извлечь. Она застряла между стенами.

– Я знаю, но я не могу спокойно…

– В таком случае будешь караульным, раз тебе не спится. А остальным, в особенности Тилону, Тромонту и Асе, требуется отдых. Всё, отбой.

Глава 32

Лайте снился какой-то сумасбродный сон. Ей пригрезилось, что она у себя дома, и она готовит жареный шенхель. За окном росла высокая трава, в которой маленькие длыки с визгом катались на шестиногих гигантах. Сверху на «Пурпурной звезде» летал Врон Мур и, высунувшись из люка, бросал им что-то съедобное. Длычки яростно бросались на еду и дрались из-за неё. Тромонт сидел рядом и разглядывал всякие золотые драгоценности, которые подбирал прямо с пола. Одна стена комнаты зачем-то была занята целым шкафом, у которого были большие прозрачные дверцы, и там почему-то стояли доспехи шхрсумчхов…

А потом вдруг в комнату вбежал Дуб и закричал голосом Хорлака:

– Подъём!

– …Что?

– Подъём, у нас гости!

Сон мгновенно слетел. Лайта открыла глаза. Сквозь дверь пробивались синие отблески раннего утра. И ещё – какой-то отдалённый шум.

Трурнийцы быстро поднимались. Хорлак стоял около входа. Он был очень взволнован, перья у него на теле стояли дыбом, а в его диком взгляде сверкало пламя. Когти яростно теребили рукоять шхрсумчхского клинка, который он повесил через плечо.

– Уже?! – спросил Тромонт.

– Да, – сказал Хорлак и вздохнул. – Наверное, хотели накрыть нас рано утром, но немного опоздали. Хватайте всё, чем можно драться. Болты забирайте все, какие найдёте.

– Всё настолько плохо? – спросила Ася. – Может, всё-таки получится где-нибудь спрятаться?

– Их почти три сотни! Нам негде проскользнуть и негде укрыться.

– В каком порядке они выстроились?

– Пока просто обходят холм по широкой дуге, метров триста радиусом. С ними много всадников, примерно штук пятьдесят.

– Недолго мы тут спокойно жили…

Трурнийцы быстро спрятали свои вещи в нижней комнате под сокровищницей. Потом, забрав всё оружие, какое было пригодно к использованию, вышли и направились к центру сооружения.

Врон стоял на остове гигантской колонны восьмиметровой толщины и в бинокль рассматривал окрестности. Услышав шаги, он резко обернулся и молча махнул рукой, призывая всех подняться на вершину. Трурнийцы один за другим полезли к нему по узкому обрывистому сколу стены.

Вид оттуда открывался замечательный. Небо было абсолютно безоблачное, только парили высоко в воздухе несколько гигантских небесных медуз. Небосвод над горизонтом был окрашен в кровяно-оранжевый цвет. Солнце ещё не встало, но длык, которые собрались вокруг холма в предвкушении расправы, было видно замечательно. Тусклые синие отблески играли на грубых железных шлемах для тарана, на наконечниках копий.

Враги ещё не были готовы к битве и производили какие-то манёвры. Кольцо было замкнуто неплотно, между его звеньями находились широкие бреши, но длычья кавалерия уже находилась на позициях и была готова пресечь любые попытки просачивания. Ситуация для +6

получалась критическая. В прямом бою шансов не было абсолютно никаких.

Длыки заметили их и подняли невообразимый гам, тыкая в их сторону пальцами, мечами и копьями. К некоторому облегчению трурнийцев, лучников у них не было. Это немного уравновешивало расклад в их пользу, так как у них самих имелись шхрсумчхские рогатки с большим запасом болтов. Вышло по пятнадцать – двадцать стрел на каждого. Вот только численный расклад был примерно 1:25, и шансов было немного.

– Солдаты, вы готовы сражаться? – спросил Ворон.

– Так точно.

– Мы все были солдатами – и умрём солдатами…

– А мне жить хочется! – с тоской сказала Асинта. – Хорлак… Я тебя люблю, прости меня!

Хорлак улыбнулся, обнял её и нежно погладил.

– Не бойся. Мы что-нибудь придумаем.

– И вообще. После смерти будет хорошо.

– Тауран, ты откуда знаешь?

– Я не знаю, но я верю…

– Нам нужно договориться, как именно мы умрём и сколько врагов с собой унесём в могилу, – сказал Тромонт. – Нам нужна тактика!

– Я предлагаю такой сценарий битвы, – начал Врон. – У них нет лучников – значит, воздух для нас открыт. Это тоже преимущество. Поэтому все, кто имеют крылья, набивают полные карманы болтов, берут рогатки и летят отстреливать врагов сверху. Остальные встают по краям сооружения и расстреливают наступающих. Потом мы стягиваемся к центру и последний бой принимаем тут. А если удастся расстрелять их вождей и шаманов, то, возможно, этот момент даже не наступит.

– Невелики шансы, но попробовать можно…

– Так чего мы стоим? – спросила Мора, распихивая дротики.

– Подождём, когда они рассредоточатся, и ударим туда, где будет находиться их командование.

Шевеление среди длык продолжалось. Перестраивались они ещё очень долго и с большим шумом – дисциплина у них явно была не железная. Несколько раз офицеры применяли силу, раздавая солдатам увесистые подзатыльники и тычки древками копий. За это время, наверное, даже можно было ещё немножко выспаться.

Наконец, перестроения прекратились, и отряды длык встали относительно ровно. Свои силы они разделили на небольшие отряды по 20–30 штук, между которыми находились небольшие взводы из 4–6 всадников. Командный состав выстроился чуть позади на востоке. Грамотно встали, скоты: восходящее солнце будет светить им в спину, а обороняющимся на этом фланге – прямо в лицо.

– Приказ: взлетаем на юг, обходим их справа по широкой дуге и атакуем их командный состав со стороны солнца, – сказал Врон. – Всё ясно?

– Принято! – дружно ответили крылатые члены отряда.

– Пошли! Дружно!

Они разбежались, взлетели и направились по запланированному курсу, но вдруг что-то пошло не так. Когда до длычьего оцепления оставалась примерно сотня метров, они ощутили резкую слабость, и их начало тащить к земле.

– Назад! – заорал Врон, не понимая, что это такое. Вес тела словно вырос в два раза больше, держаться в воздухе было очень тяжело, и каждый взмах давался с большим трудом.

Снизу раздался радостный длычий рёв: они явно прекрасно знали, что происходит. Присмотревшись, Врон заметил, что шестеро дикарей, обвешанных какой-то ерундой, вышли вперёд, выстроившись треугольником, протянули в их сторону руки… Вашу мать!

– Бейте по колдунам! – крикнул Врон, обернувшись. Потом выхватил болт, наложил на рогатку, выгнул изо всех сил, прицелился и выстрелил. Это удалось с большим трудом: удерживать равновесие в таких условиях было весьма непросто, а целиться – так тем более. Рядом раздался тонкий свист – его товарищи тоже начали стрелять.

Кто-то из них всё-таки попал: один из длычьих колдунов скрючился и рухнул на землю с пробитым животом. Остальные пятеро растерялись на несколько секунд, и это позволило трурнийцам отступить назад, приземлившись на склоне холма.

За ними тут же выехали две кавалерийские группы, явно собираясь их захватить, но эта попытка атаки захлебнулась, так и не достигнув цели. Ездовые животные, попавшие под обстрел из шхрсумчхских рогаток, начинали вертеться, вставали на дыбы и сбрасывали всадников, которые, оказавшись на земле, становились лёгкими мишенями. В конце концов те, что остались в седле, были вынуждены повернуть назад.

Хотя летуны остались невредимы, а со стороны дикарей появились первые потери, это был провал. Главную задачу – уничтожение командного состава противника – трурнийцы выполнить не смогли, и им пришлось возвращаться обратно. Всё это сопровождалось возбуждённым рёвом длычьих солдат, которые с огромным интересом наблюдали за схваткой.

Тем временем, шевеление среди дикарей продолжилось. От строя отделилось несколько всадников, увешанных костями, клыками и всякими другими украшениями. Особенно выделялись трое из них: один – необычайно мощный клыкастый воин в рифлёной узорчатой броне, а двое других – дряхлые старики, одетые вообще непонятно во что, так как одежду не было видно под массой непонятных побрякушек. Это, кажется, были главные колдуны.

В руках они держали регалии, символизирующие власть: у шаманов это были деревянные и костяные посохи, а у вождей и старейшин – дубины и тесаки различной формы. Имелся даже знаменосец. Правда, вместо знамени у него в руках была длинная палка с вязанкой черепов на вершине, что, очевидно, служило для устрашения. Этот тип с гордым видом щеголял перед простыми воинами, бряцая массивными черепными коробками и показывая в оскале свои великолепные клыки.

Трурнийцы разделились на три группы: Тромонт, Лайта, Тауран и Маор разместились в руинах юго-восточной башни, Дуб с Хорлаком и Тилоном засели в северо-восточной части руин, а Врон и летающие девушки остались с юго-западной стороны.

Они постарались найти такие позиции, чтобы можно было с комфортом пострелять из рогаток по наступающим и быстро отойти к центру. И теперь просто сидели и молились. Каждый про себя, как умел. Даже те, кто изначально ни во что не верил: близость смерти всегда заставляет задумываться о вечном…

Тем временем главный вождь выехал вперёд метров на двадцать и начал что-то яростно кричать, размахивая руками и тыкая огромным тесаком в их сторону. Кто-то из трурнийцев попробовал подстрелить его, но безуспешно – расстояние было слишком велико, и дротик просвистел мимо.

Это его не только не испугало, а только вызвало новый дикий прилив ярости. Он заорал ещё громче, помахал дубиной, поскакал обратно к строю и некоторое время гарцевал перед своими солдатами, активно жестикулируя. В конце концов, он издал жуткий рёв и показал тесаком в центр круга.

Длыки медленно двинулись в наступление. Впереди всех шёл «знаменосец», изо всех сил крича и громыхая привязанными к палке черепами. Остальные старались не отставать, производя невероятный шум.

Внезапно он схватился за живот и упал: кто-то из обороняющихся, кажется – Маор, сделал очень удачный выстрел. В то же время открыли стрельбу те, кто засел на другой стороне холма, выцеливая в первую очередь самых сильных и наглых. Сразу несколько воинов упало, среди них – три офицера. Наступление замедлилось, но вождь, размахивая своим страшным тесаком, продолжал вести их вперёд.

– Бейте по вождю! – завопил Тромонт.

Ещё два дротика просвистели мимо. Правда, один из них попал в ногу солдату, шедшему сзади, и это вполне можно было считать успехом. Третий болт бесполезно застрял в щите. А вот четвёртый попал точно в основание шеи и перерезал артерию. Даже отсюда было видно, как из раны брызнула мощная струя чёрной крови. У умирающего хватило сил дико завопить и вырвать стрелу, но после этого он пошатнулся, рухнул со своего животного и вскоре затих.

На мгновение показалось, что гибель вожака остановит наступление. Но положение спас один из шаманов, который что-то закричал и побежал вперёд, размахивая посохом. Солдаты бегом бросились за ним.

Попытки выбить главного колдуна не увенчались успехом – он шёл, как заговорённый, и все стрелы падали у его ног. Тогда Тромонт отдал приказ выщёлкивать солдат, и это дало свои плоды: прежде, чем длыки добежали до восточной окраины развалин, они потеряли убитыми и ранеными два или три десятка воинов. Аналогично обстояли дела и у остальных двух групп. Обстреляв таким образом наступающего врага, трурнийцы быстро отошли к центральной колонне, забрались наверх и организовали круговую оборону.

Дикари попытались ворваться на плечах отступающих и взять укрепление с ходу, но не получилось: расположения проходов и тропинок они не знали, рассеялись в руинах и не смогли напасть всей массой одновременно. К тому же, тут они чувствовали себя гораздо менее уверенно. Трурнийцы, удобно расположившись на самой высокой точке сооружения, расстреливали нападающих по очереди, как в тире.

Долго продолжаться такое не могло, так как запасы метательных снарядов уже подходили к концу. Однако дикари об этом не знали, а крики раненых, истекающих кровью, не добавляли им боевого духа. Наступление временно затормозилось, но ненадолго.

В бой включились колдуны. Они выстроились около одной из боковых колонн под защитой двух рядов воинов, которые, прикрывшись щитами, заслоняли их от выстрелов. Потом главный ведун протянул руки в сторону трурнийцев, дико завопил – и на обороняющихся начали наплывать волны необъяснимого ужаса, вызывавшие слабость, тошноту и головную боль.

Давление тёмной силы чувствовалось почти на физическом уровне, как будто на голову легла чья-то отвратительная, холодная и липкая лапа. Сопротивляться было очень трудно, ноги подкашивались, а оружие выпадало из рук само собой.

Больше всех этому противился Тромонт. Он надеялся на то, что в этой ситуации у него проснутся какие-то внутренние резервы, и он сможет как-то защитить себя и товарищей от тёмной силы. Но как он ни старался – ничего не получалось, только парализующий ужас всё глубже и глубже проникал в его сердце. А между тем, вражеские солдаты начали выходить из укрытий и спокойно, как будто на прогулке, двинулись вперёд.

Тромонт рухнул на колени, дрожа всем своим телом. Он оказался полностью бессилен. Только одна надежда осталась у него…

– Учитель, помоги! Учитель, спаси нас! – возопил он в полнейшем отчаянии, подняв глаза к небу. – Спаситель… Творец… Великая мать… Кто-нибудь… Мы гибнем!

Внезапно, это помогло. Он вдруг почувствовал, что в голову ему хлынул поток тепла. Ужас, отчаяние и слабость в один момент отступили, и он поднялся с колен, уверенно осмотрев поле боя.

Мир вокруг окрасился в совершенно новые тона. Он словно начал видеть силу, которая струилась по границам плёнки бытия, точнее – он её чувствовал. Её потоки наполняли всё пространство вокруг, ключом били во всех живых организмах, стелились гигантским пластом в небесах, создавая непробиваемый кокон вокруг планеты…

От длычьих шаманов тоже чувствовался поток силы, но эта сила была тёмная, грязная до отвращения. Через неё Тромонт совершенно ясно ощутил присутствие какой-то чужой, невыразимо мерзкой и ужасной сущности, которой не должно быть. Её сила текла к ним через вражеских колдунов и опутывала его товарищей удушающими путами, но те потоки, которые шли к нему и к Лайте, теперь словно разбивались о невидимую стену. Некое подобие защиты образовалось вокруг Таурана и Врона, которые молились изо всех сил, но они, похоже, этого не осознавали.

Лайта тоже была свободна. Встретившись с ней глазами, Тромонт понял, что она переживает то же самое.

Сила, дарованная откуда-то свыше, переполняла их обоих. Ничего подобного они ещё никогда не испытывали. Это была невероятная смесь тепла, любви и абсолютного, неземного покоя.

– Спаситель… Слава тебе… Слава тебе… – пробормотал Тромонт, вдохнув полной грудью, и попробовал управлять силой. Это получилось: защищавший их «пузырь» начал резко увеличиваться в размерах и через несколько секунд охватил собой всех остальных. Его товарищи начали быстро приходить в себя и с удивлением озирались, не понимая, откуда пришло спасение.

Атакующие дикари тоже заметили, что что-то пошло не так, и начали останавливаться. Магия шаманов почему-то больше не действовала. Кто-то попытался кинуть копьё, но Тромонт ловко перехватил его в полёте и резким движением швырнул обратно. Раздался короткий вскрик, и враг рухнул на землю с пробитой грудью.

Шаманы попытались удвоить усилия, но ничего не вышло: все их старания как будто растворялись в воздухе. Поняв, что контроль над ситуацией утрачен, главный шаман истошно завопил, приказывая солдатам атаковать. Враги, подхлестываемые его голосом, кинулись вперёд, но…

Тромонт и Лайта были больше не в состоянии контролировать то, что рвалось из них наружу. Защитный кокон лопнул, а высвободившаяся энергия выстрелила во все стороны и образовала мощную ударную волну, которая буквально опрокинула идущих в атаку врагов. Чужую злобную силу, которой пользовались шаманы, мгновенно сдуло без остатка, как будто это был дымок от сгоревшей спички.

А спустя мгновение произошло что-то страшное. Земля под ногами с глухим гулом заколебалась, где-то рядом обрушилась стена, подняв столб пыли. А потом с юго-запада долетел оглушительный громовой удар, как будто взорвалась термоядерная бомба. Все обернулись и увидели, как над одной из вулканических гор вздымается огромная чёрная туча пыли и пепла.

Длыки в ужасе бежали с поля боя. Ещё никогда им не было так страшно: те, кто прилетели с небес, оказались гораздо опаснее и могущественнее, чем кто-либо из них мог представить. Мало того, что они убили много воинов неизвестным дальнобойным оружием, так ещё и разбудили демона, дремлющего в глубине Огненных гор. Теперь нужно было успокаивать его кровавыми жертвоприношениями, чтобы он не уничтожил всю деревню…

Чудесное состояние, охватившее Тромонта и Лайту, прошло так же внезапно, как явилось. Для организма это всё явно не прошло даром: их обоих тошнило, трясло и шатало так, что они еле могли стоять на ногах.

Всем остальным, которые испытали на себе воздействие длычьего колдовства, тоже было несладко. Впрочем, для них всё могло закончиться гораздо хуже, поэтому трурнийцы радовались и благодарили вышние силы за избавление. Кажется, атеистов среди них больше не было…

Весь оставшийся день прошёл, как в тумане. Сначала пришлось очень долго ходить по полю боя и добивать оставшихся раненых (те, которые были не безнадёжные, ушли и уползли сами). Потом нужно было собрать те дротики, которые ещё были пригодны к стрельбе. О том, чтобы убрать трупы, и речи быть не могло: один длычий воин весил, как два трур-ни. Вдобавок, у их тел уже собирались хищники и падальщики, которые агрессивно защищали свою добычу.

Между тем, солнце пекло весь день. Уже к вечеру от тел начал исходить неприятный запах, вызывающий тошноту. Да и вулкан периодически напоминал о себе лёгкими, еле заметными толчками, намекая на то, что всё только начинается. Похоже, им придётся уходить отсюда…

Ночь трурнийцы встретили у монийского челнока. Спать на холме, нюхая трупные ароматы и слушая вопли дерущихся падальщиков, как-то не очень хотелось.