Текст книги "Отвоёванный шанс (СИ)"

Автор книги: Иван Пристрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава 3

72-III-569, общ. 08:36

Кабина корабля, теперь выполнявшая функции спасательного челнока, медленно отошла от корпуса и начала самостоятельное плавание. По сути, она представляла собой отдельный маленький звездолёт со своим собственным экзорелектором и нейтронными двигателями. Вот только сейчас всё это тоже не работало.

Монийцев спасло то, что их инженеры собирали аварийные системы на основе древних механических и электрических технологий, которые при крайней своей примитивности обладали очень высокой надёжностью. В отличие от нейроинтерфейсов и квантовых вычислительных систем, их было очень трудно поломать. После модернизации корабля у них даже появился парашют для аварийного спуска на поверхность каменистых планет, причём выпускаемый вручную.

– Ну вот, начался наш последний полёт, – с грустью сказал Тромонт. – Прощай, наш корабль! Ты был нам вторым домом! Помоги нам, Учитель…

Все промолчали. Эпитафия от командира в адрес покинутого звездолёта настроения не добавила. Несколько лет они в этом корабле практически жили. Возвращение на базу, доклад, короткий отдых, подготовка машины – и снова в космос, на 40, 60 или даже 80 дней…

Мимо потолочного окна, медленно вращаясь, в неестественной позе проплыл истребитель Федерации с бортовым номером 0124: похоже, что их преследователи не смогли вовремя отвернуть свои корабли и угодили в эту ловушку вместе с ними.

Это была огромная машина смерти, по размеру примерно равная их разведчику, только её содержимым была не разведывательная аппаратура, а различное оружие, которое скрывалось в корпусе под множеством наплывов.

Колпаки рельсовых пушек были откинуты, и страшное оружие было видно во всей красе. Из-за огромной мощности их пришлось пристраивать к корпусу неподвижно, так что наводка на цель производилась путём доворота всего истребителя. К счастью, после прохода через аномалию опасные орудия замолчали навсегда.

Когда истребитель переместился вперёд и повернулся боком, команды кораблей смогли разглядеть друг друга. Экипаж охотника, похоже, уже пришёл в себя и привыкал к новому положению. Шлемы у обоих были откинуты.

Тромонт поприветствовал их стандартным жестом – коснувшись левой рукой лба и махнув в их сторону рукой. Передний пилот тоже отдал честь и на языке жестов спросил, не была ли пространственная аномалия монийской ловушкой. В ответ Тромонт в ответ изобразил что-то типа «мы и сами не знаем».

В то же время между Дубом и симпатичной девушкой, сидевшей в кресле стрелка-штурмана, разыгралась целая драма. Он тоже попытался с ней пообщаться, но та в ответ злобно оскалилась и отвернулась. Потом снова обернулась и показала руками что-то совсем неприличное. Видимо, у неё к монийцам были какие-то счёты.

Наверно, этот обмен любезностями продолжился бы и дальше, но истребитель, быстро уплывая вперёд, снова стал поворачиваться к капсуле брюшной стороной, и визуальный контакт с противником прервался.

– Дуб, полегче, они могут быть настроены очень агрессивно, – заметил Маор, разглядывая многочисленные обтекатели на корпусе вражеской машины.

– Шило ей в штаны! Я-то что ей сделал?

– Мы пока ещё враги, если что…

В это время на фоне планеты примерно в пятидесяти метрах выплыл ещё один истребитель. Этот был повёрнут кабиной к челноку на постоянной основе, и немой диалог с его командой получился более продуктивным. Пользуясь случаем, пилоты смогли переброситься несколькими жестами, пока машины не удалились на такое расстояние, что движения рук уже нельзя было разглядеть.

– 156 эскадрилья 112 корпуса, 1-е звено… Кажется, салаги какие-то необстрелянные, – заметил Дуб.

– Сначала нас хотели уничтожить любой ценой, а теперь честь отдают…

– Они нами восхищаются. Сидели, скучали, стерегли никому не нужную планету, а тут – вжух! – к ним такие гости…

– Они явно ещё ничего не знают про нашу базу на одном из дальних планетоидов.

– Скоро узнают. Мы из-за сбоя при телепортации шороху у них навели. Наверное, теперь всю систему будут обшаривать.

– Девки у них симпатичные сидят. А препарат для подавления полового влечения там брать негде… Маор, может, замутим с ними?

– Дуб, вот не надо, – Маор сморщился. Я всё ещё свою люблю… Даже после её смерти. И вообще, сразу же бросаться заниматься любовью – это плохая идея. Сначала нужно выяснить, кто они по жизни, а то можно залететь.

– Да ладно… Я и не говорил, что собираюсь жениться в первый же день. Так просто… присматриваюсь.

С пилотами третьего истребителя, проплывшего примерно в полукилометре слева, контакт установить не удалось из-за слишком большой дистанции. А четвёртый истребитель вышел на прямой контакт, произведя мощный толчок в корму. К счастью, монийцы были крепко пристёгнуты ремнями безопасности, и это уберегло их от серьёзных травм. Тем не менее, корпус челнока немного деформировался, а лампочка, освещавшая заднюю часть капсулы, погасла.

– Да вашу ж… – пробурчал Дуб. – Надеюсь, челнок не сильно повреждён.

– Воздух нигде не шипит, значит – всё нормально.

Между тем, падающие корабли начали входить в верхние слои атмосферы. Вокруг монийской капсулы и истребителей начал формироваться ударный конус из синевато-жёлтого пламени. А поверхность планеты уже приблизилась настолько, что монийцы смогли в полной мере оценить красоту местных пейзажей.

Сначала они снижались над необъятным жёлто-зелёным пространством, пронизанным реками и с пятнами озёр местами. Затем была серая пустыня, сменившаяся ещё одной горной цепью с белыми вершинами. Правда, она была не такая высокая, как предыдущая.

– Меня волнует такой вопрос. Что мы будем делать на этой планете?

– По инструкции нужно включить аварийный маяк, засесть в капсуле и ждать, когда прилетят спасатели. Но средства связи вышли из строя, поэтому… – Тромонт пожал плечами.

– Мы просто будем выживать, – сказал Маор.

– Это будет сложно… – с сомнением произнесла Лайта. Особенно поначалу, когда мы ещё не будем знать, что можно есть.

– Вполне решаемо: есть методика испытания еды на съедобность, не волнуйся. Более того, есть признаки, по которым можно съедобные растения определить наверняка. Я об этом уже как-то рассказывал вроде.

– Напомни.

– Всё просто: то, что съедобно – долго не лежит, ибо быстро съедается всякой живностью, а то, что несъедобно – скорее всего, будет нетронуто. Поэтому нужно просто наблюдать, что нравится кушать основной массе местной живности, и пытаться пробовать за ними. Скорее всего – прокатит. Мой отец на трёх совершенно разных планетах эту тактику попробовал, и везде прокатывало.

– Домой хочется…

– Да… Только теперь наш дом – там, внизу.

Челнок стал входить в более плотные слои атмосферы, и встречный поток воздуха выровнял его носом по направлению движения. Их окутала такая яркая огненная пелена, что сквозь неё ничего не было видно. Скорость падения начала очень быстро снижаться.

– Я что-то чувствую… – вдруг сказала Лайта. Что-то… Такое ощущение, как будто ко лбу что-то горячее приложили!

Тромонт прислушался к себе и тоже почувствовал жжение в голове.

– У меня тоже греется, – сказал Маор.

– И у меня, – поддержал Дуб.

– Вероятно, это последствия… Это что вообще такое?!

В следующие мгновения произошло что-то совершенно необычное: сначала вокруг Тромонта, а потом и вокруг всех остальных воздух словно сгустился и начал слегка мерцать. Затем у монийцев потемнело в глазах, зашумело в ушах, всё тело сковала страшная боль. Лайта застонала, заскрипел зубами Дуб, зашипел Маор. Тромонт сморщился и сжал шлем скафандра руками…

Но это длилось совсем недолго. Спустя мгновение их окатило адским холодом, потом от головы к пяткам пронеслась волна болезненного жара, и всё резко закончилось. Осталась только какая-то странная, приятная лёгкость во всём теле и ощущение тёпла где-то во лбу.

– Ооо… И что это было? – испуганно спросил Дуб, почёсывая тыльную часть своего шлема.

– Такое ощущение, как будто мне на лоб маленькую грелку поместили, – сообщила Лайта.

– Если уже тут происходят такие вещи, то что же начнётся внизу?

– Успокойтесь, это мы узнаем уже скоро.

– А ещё мне интересно, как это подействует на наше здоровье.

– Не могу знать. По ходу и выясним.

– Очень успокаивающе звучит…

– Но что же это всё-таки было, интересно?

– Может, мы прошли какой-то защитный барьер?

– Какой барьер? Откуда тут барьер?

– Тут могут быть разумные формы жизни, почему нет?

– Ну, даже не знаю… С орбиты этот мир выглядел совершенно диким…

– Всякое может быть… Всякое. И успокойтесь уже, – произнёс Тромонт. – Чему быть, тому и быть.

Дуб дёрнул за один из рычагов, выпуская малый тормозной парашют. Монийцы почувствовали чувствительный рывок вверх, и челнок стал замедляться ещё быстрее. Теперь его пол действительно стал полом, а у пилотов, наконец, появилась возможность нормально повертеть головами и оценить красоты местных пейзажей.

Горный хребет, над которым они пролетали пять минут назад, остался далеко позади и едва угадывался за горизонтом, а под ними простиралась на много километров большая зелёная равнина. Далеко впереди она переходила в тёмно-зелёный лес.

Слева, примерно в 20 километрах от предполагаемой точки посадки, виднелась группа отдельно стоящих гор с поросшим лесом основанием. Это были вулканы, потому что на их вершинах находились кратеры. Центральная возвышенность и вовсе представляла собой гигантский круглый хребет с огромной кальдерой диаметром 2–3 километра, причём вулканическая активность ещё не закончилась: даже отсюда было видно, что со дна воронки поднимаются дымки.

Тромонту показалось, что в одном месте у подножия этих гор земля была расчерчена на поля-квадратики. С такого большого расстояния невозможно было точно понять, кажется это ему или так и есть на самом деле. Вполне может тут кто-то обитать – биосфера на этой планете явно богатая.

Мимо группы гор по равнине в сторону океана вилась извилистая ниточка реки. Высоко над поверхностью плыли кучевые облака. Местами между ними виднелись гигантские зеленоватые туши каких-то странных живых организмов, которые по виду напоминали огромные дирижабли.

Внизу, далеко впереди, вдруг поднялся столб пыли – один из истребителей смачно вмазался в землю. Потом – ещё один…

– Надеюсь, те девушки успели катапультироваться, – с надеждой сказал Дуб, выпуская на волю главный парашют, широкий, как закрылок небольшого крейсерского звездолёта.

Глава 4

72-III-569, общ. 08:31

Для пилотов 156 истребительной эскадрильи 112 корпуса этот день начинался так же, как все предыдущие, и не нёс ничего нового. В этом секторе Федерации боевые действия не велись, поэтому бойцы чувствовали себя почти как на курорте, целыми днями занимаясь всякой ерундой. Под рукой были и физкультурный комплекс, и безлимитный доступ в глобальную информационную сеть, и даже игровые боксы с полным погружением в игровую реальность… Иными словами, жаловаться на жизнь не приходилось. Дёргали их лишь время от времени, и почти всегда это была учебная тревога – для того, чтобы защитники базы не теряли свои навыки.

Но сегодня звук сирены оказался вовсе не учебным. В непосредственной близости от забытой Спасителем планеты, которую они охраняли непонятно от кого, внезапно засветился разведчик Монийской империи. Причём, по неподтверждённым данным, это была легендарная «Пурпурная звезда», уничтожить которую мечтал каждый уважающий себя пилот флота Федерации.

Изначально на успех никто не надеялся. Монийцы в любой непонятной ситуации старались как можно быстрее ретироваться путём пространственного прыжка. Но на этот раз корабль повёл себя очень странно и начал движение в противоположном от флотоносца направлении, не пытаясь телепортироваться.

Сам факт того, что он появился прямо под носом у ВКС Федерации, казался подозрительным: обычно монийцы предпочитали шпионить с больших дистанций, не подставляясь под удар. Но уничтожить внезапного врага они были обязаны. Хотя бы попытаться это сделать.

Крейсер находился с другой стороны планеты и не мог быстро телепортироваться к месту происшествия, а устаревшие боевые системы флотоносца были бессильны против разведчика, оснащённого по последнему слову техники. Пришлось поднимать истребительное звено.

Спустя минуту начинённые оружием машины уже неслись в пустоте вдогонку кораблю. Через некоторое время они вышли на рекомендуемую дистанцию для ведения огня и сделали несколько залпов. Впустую: разведчик оказался дьявольски юрким, и за ту секунду, пока снаряды летели к цели, он успевал уйти с линии огня. Вдобавок, монийцы умудрились сжечь систему наведения одному из истребителей, и теперь он мог вести огонь только по наводке с других машин. Пришлось активировать противолазерные экраны и продолжать сокращение дистанции.

Боевую ситуацию осложняло внезапное появление какого-то неопознанного объекта. По совокупности свойств он не был похож ни на что из того, с чем пилоты Федерации когда-либо сталкивались, но убегающий разведчик целенаправленно шёл точно к нему. Что это могло значить – оставалось только догадываться.

Врон Мур, первый пилот истребителя № 124 и по совместительству командир всего звена из четырёх машин, задумчиво смотрел на экран переднего обзора. На нём светились две точки: красная – цель, и жёлтая – тот самый неопознанный объект, природу которого не получалось прояснить.

Он предполагал, точнее – почти был уверен, что это ловушка. Вот только им был дан конкретный приказ: уничтожить разведчик любой ценой, пусть даже ценой потери всего звена. Придётся рисковать.

– Доклад: накопление энергии на экзорелекторном обводе не фиксируется, звездолёт противника по-прежнему открыт для атаки, – сообщила Мора, его второй пилот.

Врон вздохнул и уставился в бездну, простирающуюся за стеклометаллическим колпаком кабины. Потом посмотрел на экран с данными радаров. Корабль врага продолжал двигаться по направлению к аномалии, не снижая скорости.

Может, это какая-то секретная разработка, которую они хотят прямо сейчас испытать непосредственно в боевых условиях? Ситуация выглядит пугающе. Но отступать нельзя.

– Приказ: рельсы к бою!

Казалось, что монийский разведчик обречён. До объекта, по направлению к которому лежал его курс, оставалось около тысячи километров, а истребители уже находились от противника менее, чем в трёх милях. Увернуться от снарядов, выпущенных с третьей космической скоростью, на такой дистанции было уже практически невозможно.

– Доклад: система энергоснабжения пушек работает нестабильно, причина сбоя не ясна, – внезапно подала голос Мора.

– Перепроверь…

– Д…лад! тршья релш…ш отказшшш… – раздался в наушниках голос Таурана, переднего пилота одной из ведомых машин. – Буду вешти о…нь из трех оршдий…шшш… ш…ицел работает неадекватншш…

«Странно, откуда помехи?», – подумал Врон. Он собирался что-то ответить, но тут раздался испуганный голос ещё одной из ведомых:

– Дошшшш… …шшш… …штроя система оршштацшш…ш…шш…шшшшште?

– Приказ: огонь по команде и отворот! Огонь по команде и отворот! – заорал Врон, пытаясь перекричать неведомо откуда взявшиеся помехи.

Задним числом он уже понимал, что при общении по лазерной связи ближнего радиуса никаких помех быть не должно, а значит – с ними творится что-то совсем неладное.

Так и есть! Дисплей, отображающий данные о движении истребителя, показал невероятное ускорение в 650 м/с… Но этого физически быть не могло! Врон машинально потянулся к кнопке аварийной проверки всех систем машины, но она не сработала, а цифры замерцали и исчезли совсем. Вспыхнул и погас дисплей системы ориентации…

В этот момент замигал индикатор расстояния до заданной цели, сигнализируя, что они подошли к кораблю противника на критическую дистанцию. Слава Спасителю, система наведения вроде бы ещё работала. Лобовое стекло, переключённое в режим противолазерного экрана, всё ещё сохраняло полную непрозрачность, но Врон чувствовал, как близко к ним находится вражеский разведчик.

– Залп! Залп!

Мора оскалилась, давая вычислительной системе команду на доводку корпуса и открытие огня. Но… Рельсовые пушки промолчали. Попытка переключиться в ручной режим управления оружием тоже не принесла никаких плодов. Искусственный интеллект корабля умирал по непонятным причинам. У экипажей других истребителей, судя по всему, дела обстояли не лучше.

– Доклад: система управления полностью испорчена, – глухо прозвучал голос Моры.

Врон понял, что шлемофон тоже перестал работать…

Дать залп его машинам всё-таки как-то удалось, а вот развернуться назад не смог уже никто. Истребители совершенно перестали слушаться своих пилотов. Двигатели глохли. Дисплеи, датчики и лампочки на приборных панелях мигали и гасли друг за другом. Машины продолжали полёт вслед за разведчиком, но уже не в аккуратном боевом строю, а медленно кувыркаясь, как попало.

Между тем, злополучную аномалию уже было видно невооружённым глазом в виде белой точки. Все четыре истребителя неотвратимо приближались к ней на огромной скорости. Врон понятия не имел, что им принесёт эта штука, но морально уже готовился к смерти.

– Мора, если что, прости меня… за всё, – произнёс он, глядя, как звёздочка впереди по курсу становится всё ярче и ближе.

– Не за что. И вы простите…

– Спаситель прощает, и я прощаю.

Потом была вспышка света. Очень яркая, она ударила по глазам даже сквозь опущенные забрала и зажмуренные веки. В тот же миг машину тряхнуло – и…

Больше ничего не произошло, только слышалось взволнованное дыхание второго пилота. А когда Врон открыл глаза, его взору предстала совершенно невероятная картина. Лобовой противолазерный экран отключился, позволяя хорошо её рассмотреть.

Прямо перед ними возникла планета, занявшая собой полнеба. Она имела толстую атмосферу, пушистую от облаков. Одну часть её видимой поверхности занимал океан, а вторую половину – материк, пересечённый пополам грандиозной горной цепью. Этот массивный коричневый шрам с белыми вершинами указывал на то, что геологические процессы тут активно идут до сих пор.

Сушу густо покрывал зелёный налёт различных оттенков. Этот зелёный налёт мог быть только растительностью. И они явно падали на поверхность планеты по касательной, вслед за звездолётом монийцев, который виднелся далеко впереди.

– Да чтоб меня… – удивлённо пробормотал Врон, рассматривая всю эту фантастику.

– Странно, что других монийцев не видно, – заметила Мора.

– Всё-таки это не ловушка. Если эта аномалия была бы их рук делом – они бы приняли нас сразу.

– Тогда вообще странно… Не бывает таких случайностей…

– У монийцев всё бывает. А ещё, по-моему, настало время поесть. Всё равно мы тут теперь сидим, как в летучих гробах.

По стандартному трурнийскому времени сейчас было за полдень. А пообедать они не успели – их как раз сорвали по боевой тревоге. Одному Спасителю ведомо, что будет потом, но сейчас, в данный момент, надо подкрепиться.

Неприкосновенный запас у пилотов истребителей и лёгких звездолётов заслуживал отдельного внимания. Он не лежал в специальном ящике, как на монийских машинах, а был распределён по многочисленным карманам в лётных комбинезонах и по ящичкам в боковинах пилотских кресел.

Врон достал из третьего бокового кармана тюбик с супом. Быстро высосал его, продолжая наслаждаться видами надвигающейся на них планеты, после чего вынул кусок сладкой нуги. Хотел было откусить, но посмотрел на отражение Моры в металлостекле. Подумал немного и извлёк себе стандартную закусь, а драгоценное лакомство целиком протянул своей напарнице:

– Только не говори, что это не разрешено боевым уставом.

Мора хотела что-то возразить, но потом всё-таки взяла угощение.

– Откуда такая щедрость?

– Просто.

– Иногда мне так хочется назвать вас своим папой…

– Если хочешь. Знаешь, я раньше очень хотел иметь семью и детей.

– Вы так добры… Спасибо. С вами мне как-то теплее становится.

– Иногда надоедает быть строгим командиром.

Мора в ответ слегка улыбнулась и начала шуршать упаковкой от лакомства.

Разведчик, плывущий впереди на фоне планеты, быстро приближался. Точнее, истребители сами продолжали приближаться к монийскому звездолёту.

Его обшивка осталась идеально-зеркальной и ярко блестела в лучах звезды. Один из двигателей был порван в клочья, а в корпусе виднелось несколько пробоин. Если они продолжат падать по прежней траектории, то он не сможет нормально войти и развалится ещё в атмосфере. Монийцы, без сомнения, это поняли и уже отстыковались от него в спасательной капсуле.

Медленно вращаясь, их истребитель отвернулся от монийского корабля, но Врон успел разглядеть нарисованные на его бортах знаки отличия – и удивлённо присвистнул. Они действительно смогли загнать легендарную «Пурпурную Звезду»!

Этот корабль в своё время навёл страху на всю Федерацию. Поговаривали даже, что его командир заключил пакт с самим Молохом. За уничтожение этого разведчика полагалась гигантская награда – один миллион упех22
  Упехи, или УПЕ (универсальная платёжная единица) – основная валюта Трурнийской федерации.


[Закрыть]. Жаль, что они её не получат. Хотя, может, оно и к лучшему? Ничто не развращает так, как внезапно обрушившееся на голову богатство…

– Разрешите вопрос? – сказала Мора.

– Можно без формальностей.

– Хорошо… Как им удалось отстыковаться? Вся электроника ведь умерла!

– На монийских спасательных модулях используются древние технологии, которые можно запускать вручную. У них там даже осветительные приборы своеобразные – лампочки накаливания и тритиевые фонари.

В это время истребитель снова развернулся кабиной к монийскому челноку. Они как раз успели поравняться, и все увидели друг друга очень хорошо.

Их было четверо: кажется, все остались целы. Мониец с белым оперением, видимо – командир, приветственно помахал рукой. А один из сидящих сзади вдруг начал посылать напарнице Врона знаки симпатии.

– Гады, – Мора злобно оскалилась и отвернулась, а потом показала в ответ неприличный знак руками.

Пока напарница бросалась любезностями, Врон на языке жестов спросил командира разведчиков, не ловушка ли это. Ответом была усмешка, а потом неопределённая фраза – «мы сами попали». А вот это было решительно интересно.

Монийцы очень скоро остались позади, и визуальный контакт прервался. Вовремя – Мора уже готова была взорваться от злости.

– Ненавижу их… Этот урод сказал, что я симпатичная! После всего, что они нам принесли…

– Мора, не кипятись. Они такие же, как мы, только по другую сторону пекла.

– Жаль, что те, кто уничтожили нашу станцию, не знали об этом… Там никого не осталось в живых. Вообще никого!

– Все трур-ни разные. И потом, с этой станцией до сих пор ничего непонятно. Возможно, что это была провокация от своих же.

– Я не верю, что это сделали свои. Это были монийцы.

– Не факт.

– Они – универсианцы. От истиннославных хотя бы знаешь, чего ждать, а эти – долбаные еретики…

– Посмотрим. Все трур-ни разные. И эти, скорее всего, окажутся славными ребятами. Мне доводилось немало с ними общаться, и, поверь мне, с большинством из них очень приятно иметь дело.

Мора не стала спорить, только печально вздохнула…

Истребитель вошёл в атмосферу и быстро тормозился об неё. В кабине воцарилась тишина, разрываемая только гулом от трения о воздух и едва слышным жеванием – Мора не спеша, с наслаждением, доедала подаренный батончик. Наконец она проглотила последний кусок и, вздохнув, уставилась в огненную пелену, застлавшую остекление кабины.

Вдруг она почувствовала, что в ней что-то происходит. Какие-то странные ощущения возникли в голове и по всему телу…

– У меня странные ощущения… Уаааай!

В голову как будто вонзили раскалённый металлический клин, по спине и бокам резанула острая боль. Затем всё тело обдало леденящим холодом. От головы до хвоста прошла горячая волна, а потом внезапно боль утихла.

Врон испытал то же самое. Он тряхнул головой, возвращаясь в нормальное состояние, и повернулся к Море. Та ошарашено моргала, ощупывая шлем.

– Странно… Очень странно… Никогда ничего подобного не испытывала… – пробормотала она. – Как будто голову расплавленным свинцом облили, потом сунули в снежный сугроб и вдобавок ошпарили кипятком…

Скорость истребителя снизилась примерно до 120 м/с, и он теперь пикировал под углом около 30 градусов. Под ними на глубине 5–6 километров простиралась бескрайняя зелёная равнина. Ещё полторы минуты – и машина встретится с землёй.

– Эта планета оказалась ещё красивее, чем я себе представляла в начале… – восхитилась Мора. – А что это такое?! Вон, слева в облаках висит что-то огромное!

Действительно, в высоких кучевых тучах слева внизу была видна тёмно-зелёная непрозрачная масса. Она имела форму купола, а снизу у неё свисало множество каких-то отростков.

Окинув взглядом атмосферу, Врон вдруг с удивлением увидел, что это не единственный подобный объект. В зоне видимости их виднелось ещё несколько – двое больших и штук пять мелких разного размера. Из космоса их было плохо видно из-за того, что они сливались с поверхностью, но сейчас разглядеть это не составляло труда. По всей видимости, они наблюдали какую-то местную экзотическую форму жизни.

– Гигантские воздушные медузы?

– Интересная тут живность плавает…

– Между прочим, одна из них находится прямо по курсу истребителя, – отметил Врон. – Надо прыгать: вдруг оно внутри твёрже, чем кажется.

Слава Спасителю, трурнийские инженеры начали перенимать опыт монийцев и строить новые модели машин с расчетом на то, чтобы изнутри их можно было открыть вручную… Врон проверил, все ли ремни пристёгнуты, надвинул на лицо маску и разгерметизировал кабину. До земли оставалось ещё три километра, но давление снаружи внезапно оказалось выше нормального, и в кабину со свистом ворвался прохладный высотный воздух.

– А вдруг этой атмосферой нельзя дышать? – вдруг забеспокоилась Мора.

– У нас есть выбор? – произнёс Врон, распечатывая механизм для откидывания колпака кабины. – Если не прыгнем, то разобьёмся… Ты готова?

– Так точно!

Он дёрнул за рычаги. Раздался громкий щелчок, и мощные пружины отбросили колпак кабины вверх. Спустя миг сработал катапультирующий механизм, и пилотов вместе с креслами выбросило наружу.

С громкими хлопками раскрылись парашюты. Пилоты повисли в воздухе, а их истребитель ушёл дальше. Пролетая мимо гигантской воздушной медузы, он задел её правым крылом, потерял баланс и спустя 15 секунд штопором вошёл в землю, разбросав грунт. Над местом падения взвилось большое облако пыли и мусора, и спустя пару секунд до ушей трурнийцев донёсся глухой хлопок.

«Вовремя мы прыгнули, однако», – подумал Врон, поднимая маску.

Воздух тут оказался плотный, холодный и настолько свежий, что от пары глубоких вдохов слегка закружилась голова.

Тем временем, мимо них пронеслись остальные истребители. Пилоты из них тоже попрыгали – кто-то дальше, кто-то ближе. Разброс получился достаточно большой, в районе пары километров, а два парашюта и вовсе болтались где-то далеко сзади. Придётся кучу времени тратить на сборы…

Врон посмотрел вниз. Определённо, это было очень хорошее место для того, чтобы провести тут остаток жизни. Под ними расстилалась пёстрая зелёная равнина, полная различной растительности. В стороне виднелась группа спящих вулканов, один из которых слегка дымил. С другой стороны находилось несколько озёр, соединённых узкой серебряной лентой. В том направлении, куда они падали, на горизонте угадывался большой лес.

Прохладный плотный воздух бодрил и звал освободиться от громоздкого кресла. Врон так и сделал. Он отстегнулся, расправил крылья, прыгнул – и почувствовал необычайную лёгкость.

На их родной планете для того, чтобы держаться в воздухе, приходилось всё время махать крыльями. Это отнимало очень много сил и делало длительные полёты невозможными. Но в этом мире гравитация была ниже примерно на четверть, а атмосфера – плотнее раза в полтора, и это открывало перед ними совсем иные перспективы.