Текст книги "XIV принцип"
Автор книги: Иван Охлобыстин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
– Кошмар! – не сдержал восклицания Второй.
– Это еще не кошмар, кошмар начался позже – на свадьбе, – хозяйка скинула с ног сапоги, уселась по-турецки и взяла в руки чашку с теплым молоком. – В первую брачную ночь я перерезала горло своему мужу и наутро, по традиции северных племен, меня изнасиловали все главы семейств нашего племени, а потом скинули в яму с голодным медведем. Неизвестно, повезло или нет, но это уже не имеет значения – следом за мной в яму скинули случайно забредшего в нашу деревню менестреля. Когда яму накрыли решеткой, странник засунул в глотку медведя руку и вырвал у того череп. Вырвал легко, как луковицу из земли. Потом он повернулся ко мне и спросил: «Да?»
И я согласилась.
– На что?
– На что угодно. Мне было все равно. Еще никто, кроме моего убитого возлюбленного, не спрашивал моего согласия.
– И потом?
– О! Потом менестрель пел на языке Хаоса. Я ничего не понимала, но с каждым звуком его песни меня наполняла сила. Дикая, свободная, жаждущая вырваться наружу. Так оно и случилось – утром я выбралась из ямы и стала убивать всех, кто попадался мне на пути. Мужчин я рвала руками на части, женщинам и старикам разбивала кулаками головы. Пока я уничтожала деревню, поэт сидел на пороге одного из домов и смеялся. Мой отец пытался убежать, но я поймала его, сломала ему руки, ноги, позвоночник и сбросила в тот же ледник, куда он сбросил мою любовь. Он визжал, как недорезанная свинья.
– Свою мать вы тоже убили?
– Нет, она прыгнула вслед за отцом сама, но перед этим поцеловала меня и шепнула: «Правильно, все правильно».
– Она не осудила вас?
– За что? Отец сорок лет издевался над ней.
– Так зачем она прыгнула за ним?
– Ее жизнь, пусть плохая, уже не имела смысла. Потом, она понимала, что я должна ее убить тоже. Она меня пожалела.
– Убили бы?
Радира задумчиво отхлебнула из чашки глоток молока и призналась:
– Не знаю.
– Что было потом?
– Потом я уничтожила деревню своего мужа. Менестрель запретил убивать только младшую дочь вождя – Морати. Что-то он в ней увидел.
– Королева знает эту историю?
– Эту историю знают только два существа на свете – вы и мой спаситель.
– Тзинч?
– Да.
– Почему вы мне все рассказали?
– Вы же Магнификус.
– Ну и что?
– Больше никто не мог ее услышать, а мне очень хотелось ее рассказать.
– Я вас понимаю, – Второй вернул хозяйке ее кулон, и она бережно спрятала его на груди.
– Испугала? – спросила она.
– Нет, хотя должны были, – честно ответил Сергей и попросил: – Расскажите, что было потом?
Радира поставила чашку на стол и продолжила:
– Потом Тзинч оживил моего возлюбленного. Я видела, как со дна ледника поднимается его истлевшее тело и принимает форму огромного белого волка.
– Волка? Такого же, как он убил на охоте?
– Совершенно верно.
– Но почему волка?
– Тзинч сказал, что это все, что он может для него сделать. Хотя теперь я понимаю, что он просто не хотел меня ни с кем делить.
– Разве Тзинч интересуется женщинами?
– Нет, он не имеет пола. Тзинча интересуют только изменения. Я была его шедевром на тот момент, потом ему требовалась моя помощь. Я должна была вырастить Морати и сделать ее королевой эльфов.
– Тогда почему у Морати – бог Кхорн, тупица и живодер, по вашим словам.
– Это моя ошибка. До ее совершеннолетия я таскала Морати за собой, она познала только вкус крови и физического удовольствия, но не познала чувства преданности и любви.
– Тзинч не рассердился?
– Его это даже рассмешило. Это тоже было изменение, пусть не запланированное, но изменение.
– А что стало с Белым волком?
– Надеюсь, он ждет меня где-то в Северных Пустошах, – сказала женщина. – Но мы встретимся только после смерти Тзинча, а он бессмертен.
– Грустная история, – вздохнул Второй и пристально взглянул в темные глаза Радиры. – И все-таки, причем тут я? Вы надеетесь, что я убью Тзинча?
– Кто знает?! – поднялась со своего ложа женщина. – Ведь что-то заставило Магнификуса вернуться!
– Да я не тот Магнификус! – воскликнул Сергей. – Тот, насколько я понимаю, уже никогда не вернется. Я только по имени Магнификус! Слово, не больше!
– Слово Древних определяет реальность! – весомо изрекла хозяйка. – Ваше имя – это надежда для очень многих существ этого бедного мира.
– Я вас честно предупредил, – повторил Второй. – Это только имя.
Радира подошла к окну, сквозь створки которого уже пробивались слабые лучи восходящего солнца:
– Пора, Магнификус. Вас ждет корабль, когда-то я его капитану выпросила у королевы жизнь. Пора Дейдвуду вернуть должок. Слышу, Дирон уже идет за вами.
В дверь постучали, и на пороге возникла фигура младшего ДрагЛорда.
– Корабль готов, все прибрежные караулы возглавили мои люди.
– Подождите, – сказала Повелительница. Она подошла к столу у дальней стены, открыла стоящую там шкатулку и достала из нее медальон из желтого золота в виде фигурки дракона.
– Наденьте это себе на шею, – протянула медальон Сергею. – Эта милая вещица поможет вам.
– Знак прадракона! – благоговейно произнес Дирон. – Он же принадлежит королеве!
– Он принадлежит мне, – сурово отрезала Радира. – Я его дала Морати на время. Теперь я его отдаю этому симпатичному человеку. Потом, Морати все равно не может использовать знак. Только Древние.
Сергей послушно повесил медальон себе на грудь, рядом с флаконом Шарскуна, и хотел поблагодарить хозяйку, но она уже покинула зал.
– Что это значит? – имея в виду подаренный медальон, спросил у ДрагЛорда Второй.
– Это значит, что вы можете повелевать любым драконом. Получается, что вы первый из ДрагЛордов, – ответил тот и встал перед ним на одно колено.
– Здравствуйте! – укоризненно покачал головой тот. – Этих реверансов еще не хватает. Побежали лучше к берегу.
– Как прикажешь, Первейший! – поднялся с колена тот и распахнул перед Магнификусом дверь.
– Да! – огорченно крякнул Второй, внутренне сетуя на пристрастие местных жителей к чрезмерно возвышенным эпитетам.
– Отец просил предупредить вас, что ни капитан, ни кто другой на корабле не должны знать, кто вы, – на ходу инструктировал Дирон. – Официально вы – инжи. Врач. Капитан думает, что вы направляетесь на Тилею лечить местных аборигенов. Он должен пересадить вас на другой корабль, рядом с морской границей азуров. Не забудьте переодеться. Ваши вещи уже в ящике.
Они вышли во двор и оказались у запряженной двумя вороными конями повозки. В повозке стоял большой раскрытый ящик. Рядом прохаживался сухопарый воин в плаще с плетью за поясом.
– Капитан Дейдвуд, – представил его Дирон. – Его корабль заберет вас. К сожалению, до выхода из бухты вам придется спрятаться в этот ящик.
– Ящик так ящик, – согласился Сергей и спросил: – Сколько нам плыть, капитан?
– Два восхода, – нехотя ответил тот и поторопил: – Надо скорее на корабль.
Второй с пониманием отнесся к его пожеланию и полез в ящик. Перед тем как над ним захлопнулась крышка, внутрь заглянул ДрагЛорд и шепнул:
– Никому ни слова! Вы врач. Инжи. По имени Кварк. Отец сказал, что это позабавит вас.
– Очень позабавило, однако хотелось бы более подробных инструкций, – признался «врач», но крышка над его головой уже захлопнулась.
Потом ящик качнулся, и деревянные колеса повозки загромыхали по брусчатке. От мерных покачиваний и монотонного звука вымотавшийся за эту ночь Сергей уснул.
* * *
Неизвестно сколько времени он спал, но когда открыл глаза, его по-прежнему окружала тьма.
Справа доносились голоса – один скрипучий, как старая лодочная уключина, второй – глухой. Потом кто-то кашлянул, и Второй явственно услышал: «Проклятые эльфы! Я уверен, что нас давно уже можно было выпустить из этого гроба».
– Успокойся, будем сидеть сколько надо, – послышалось в ответ, и раздался звук губной гармошки.
– Сигмар накажет нас за то, что мы воспользовались услугами дручий, – не унимался первый голос. – Всем известно, что они еретики! И перестань ты пилить на своей дудке!
– Перестань, Вилли, – отозвался второй. – Это не дудка, а губная гармоника «Меско Таббо», с очень чистым звуком, а дручии не могут быть еретиками, потому что они никогда не поклонялись Сигмару. Они язычники. Ты для них тоже язычник.
– Я?! – еще громче взвизгнул первый голос. – Это мне говоришь ты – безыдейный гробокопатель?
– Не могу с этим согласиться, – миролюбиво возразил второй голос. – Просто я делаю свое дело и не лезу в чужие.
– Это не чужие! Это вопрос истины!
– Вилли, успокойся, будущее за монотеизмом. Это очевидно.
– Совершенно очевидно! Культ Сигмара, подобно солнечным лучам, заполнит мировую тьму!
– Тебя надо лечить, Вилли.
– А тебя Йохан – сжечь на костре!
Тут сверху что-то грохнуло, и сквозь щели закрытого ящика начали пробиваться лучи света. Голоса тут же стихли. Заскрипели доски, крышка отвалилась, и в ящик заглянул капитан.
– Можно выходить, – сообщив Дейндвуд. – Корабль далеко за пределами акватории Наггарота.
Сергей не замедлил последовать его совету. Выбираясь из своего тесного укрытия, он случайно попал правой ногой в открытый бочонок со смолой, отчего его роскошный сапог, подарок Ракартха, был безнадежно испорчен. Второй, сердито крякнув, вытащил из бочонка ногу и потянулся, разминая затекшие суставы.
Рядом с его ящиком стоял еще один, чуть больше. Из него карабкался наружу невысокого роста бородатый человек с ротанговой палкой в руке и широкополой шляпой на голове. Стряхнув с себя стружку, он сунул в ящик руку и помог вылезти крупному мужчине атлетического телосложения с толстой книгой в кожаном переплете под мышкой.
– А где мой кол и мои таблетки от изжоги? – озабочено спросил он и полез обратно в ящик.
Тут Второй вспомнил о своем посохе, мече Шарскуна и плаще инжи. Пошарив в ящике, он нащупал сверток и извлек его наружу.
– Посох Звездного дерева и меч сланнов с рунами отражения! – раздался скрипучий голос у него над ухом. – Посох Звездного дерева и меч сланнов у «черного ездока». Ты, видать, братец, чужое берешь!
Сергей обернулся и обнаружил, что мужчина в шляпе подозрительно заглядывает ему через плечо.
– Отстань от него, Вилли, – сказал его спутник, и Второй узнал этот голос. – Он инжи. Мне капитан сказал, что мы берем еще одного врача с собой.
– А! – понял обладатель шляпы, но все-таки спросил: – Надеюсь, братец, ты веришь в могущество верховного бога Сигмара? Ты вообще верующий?
– Христианин, – честно признался Сергей, предпочитавший незамедлительно оговаривать вопрос вероисповедования, во избежание последующей путаницы.
– Христианин? – озадачился вопрошавший и повернулся к своему спутнику. – Йохан, что такое христианин?
– Наверно, это культ инжи, – пожал плечами тот. – Какая разница! Ты неправильно задаешь вопросы. Спроси лучше, живой ли он, пьет ли он кровь, служит ли он Хаосу?
Второй поспешил ответить сам:
– Живой, не пью, не служу и меч не мой, моего друга. У меня нет меча. У меня только посох.
– Тогда нам по пути, брат! – громогласно провозгласил «шляпа» и хлопнул Сергея по плечу с такой силой, что у того чуть ноги не подвернулись.
– Я Йохан ван Хал, Охотник за ведьмами, – представился здоровяк и показал на своего прилипчивого друга. – Со мной мой любимый сумасшедший друг Вильгельм Харсбург, священник Сигмара.
– Цыц! Неизвестно, кто еще из нас безумнее, – сердито цыкнул на него священник и протянул молодому человеку руку для пожатия. – Вильгельм. Очень приятно.
– И мне очень... – пожал его маленькую, но крепкую ладонь тот. – Кварк. Врач.
– Больше походит на собачью кличку, но все равно звучит воинственно! – рявкнул Охотник и топнул ногой по прессованному из деревянной стружки полу. – Немедленно на палубу. Там воздух и солнце! Сжечь их всех!
Новые знакомые поднялись по скрипучим ступенькам трюма на борт корабля. Солнце стояло в зените. Перед глазами со всех сторон простирался бирюзовый горизонт. Трехмачтовая каравелла быстро скользила по зеркальной морской глади, подгоняемая легким ветерком с запада.
– Мы плывем! – радостно заявил Йохан, хотя это и так было очевидно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Шел второй день морского путешествия. Молчаливые матросы дручии сновали по палубе, то поднимая, то спуская косые кожаные паруса бурого цвета, в зависимости от силы и направления капризного ветра. Капитан тоже не особенно баловал путешественников своим вниманием, львиную долю времени он проводил, стоя рядом с рулевым у штурвала, то и дело разглядывая горизонт в подзорную трубу. Йохан предпочитал со своей губной гармошкой валяться в прохладном трюме на тюках с провизией, зато Вилли с лихвой компенсировал недостаток общения беспрерывной болтовней. В короткий срок Сергей узнал от него о многочисленных и, само собой разумеется, великих подвигах Сигмара, об устройстве его храмов и бесконечных интригах в рядах священнослужителей. В частности, он поведал о том, что десять лет назад, во время последней схватки с ордами Хаоса его храм сожгли, но в новый так и не назначили, потому что целью его служения была отнюдь не подать с местного населения, а самоотверженное служение Сигмару. Тут же он осыпал упреками местоблюстителя со смешным именем Люлю, который при выборе священника для служения в храмах Сигмара на подчиненных ему территориях руководствовался не благочестием отцов, а банальными взятками. Вилли даже решился высказать предположение, что Люлю вполне может быть тайным «обновленцем» из конкурирующего культу Сигмара культа Ульриха. Различий в основах культов Сигмара и Ульриха молодому человеку уяснить не удалось, тем более что, по словам заштатного священнослужителя, вышеупомянутые божества между собой ладили куда лучше, чем их почитатели. На «десерт» сигмариот похвалился их общими с ван Халом научными достижениями в области практической демонологии, кои должны были скоро выразиться в издании трехтомного фолианта под игривым названием «Либер Демоника, или триста тридцать три загробные проблемы и методы их решения».
К полудню Сергей знал около сорока вариантов «проблем» и мог бы узнать гораздо больше, но его внимание привлекло заметное оживление в рядах рейдеров. Капитан громче, чем обычно, отдавал им приказы. На палубу выкатили четыре катапульты.
Собеседники взглянули в ту сторону, куда то и дело тыкал рукой капитан, и заметили на горизонте впереди одинокое судно.
– Так, – сообразил священник. – Дручии хотят напасть на вон тот корабль. Кровавая работа. Скорее всего, это торговый корабль Империи. Нам лучше спрятаться в трюме. Я совсем не хочу, чтобы кто-то узнал, что мы с Йоханом пользуемся услугами дручий.
Благоразумно оценив ситуацию, Второй с ним согласился и тоже спустился в трюм, едва не зацепившись за торчащий из палубного настила нагель.
* * *
Йохан лежал на том же месте, где они его оставили утром, и наигрывал какую-то мелодию. Грохот захлопнувшегося люка отвлек его.
– Что происходит? – спросил он, бережно убирая губную гармошку в нагрудный карман.
– Ничего особенного, – ответил ему Вилли. – Дручии плывут за чьим-то кораблем. Парусов на нем нет, значит это торговая галера. Сейчас они ее догонят, ограбят, утопят и всех убьют. Нет, сначала всех убьют, потом утопят и ограбят. Нет, ограбят, убьют и утопят.
– Немедленно прекрати балаболить. У меня от твоей трескотни голова кружится, – мирно попросил Охотник за ведьмами, чем вызвал целый поток упреков в свой адрес.
– Ты бесчувственное животное! Судьбы людей, плывущих на этой мирной галере, тебя совсем не тревожат! А их жизни, их несчастные семьи, которые скоро лишатся своих кормильцев! Сигмар не простит нам нашего бездействия! – заклокотал сигмариот.
– Твои предложения? – по-прежнему мирно поинтересовался ван Хал и потянулся за флягой с водой.
Священник, к радости Сергея, тут же замолк и на какое-то время погрузился в размышления. Итогом оных стало его новое прозрение.
– Мы будем за них молиться и самоистязаться во искупление наших грехов, – воскликнул он, вытащил из своей наплечной сумы три куска толстой веревки с завязанными на концах узлами и раздал своим спутникам.
– Я не буду самоистязаться, – сразу отказался Йохан и вернул орудие грехоискупления обратно владельцу.
– И я не могу, – последовал его примеру Второй и добавил: – Мы, инжи, последователи другого культа.
– Грешники, великие грешники! – вздохнул священник, но веревки, включая свою, сунул обратно в сумку.
– И ничего мы не грешники, – успокоил расстроенного друга Охотник за ведьмами.
– Почему? – поднял на него глаза, с уже выступившими на них слезами, сигмариот.
– Потому что на торговых галерах нет никого, кроме рабов, которые будут только счастливы, если их освободят, и надсмотрщиков – редких сволочей. Помнишь, как нас чуть не уморили голодом в городской тюрьме Нульна за то, что ты обозвал жену начальника тюрьмы еретичной сукой? – объяснил Йохан. – Что же касаемо товаров на галере – это поборы с бедных людей. Какая разница, кто ими воспользуется – корсары дручии или жирные имперские чиновники?
– Слава мудрости Сигмара! – взвыл Вилли и, назидательно вытянув кверху указательный палец, обратился к Сергею: – Видишь, сколь милосерден единственно верховный бог – послать навстречу корсарам не корабль с невинными людьми, а никчемную галеру. Надеюсь, что ты уже решил для себя, какая религия истинная?
– Ну, конечно, – кивнул тот, однако при этом не уточнив, какая именно.
– Я готов сегодня же ночью произвести ритуал твоего посвящения, братец, в сторонника бога Сигмара, – благодушно сообщил священник.
Сергей было намеревался отказаться от столь высокой чести, но их беседу прервало появление в трюме капитана.
– Почему Вы еще не догнали галеру? – спросил у него Охотник. – Ветра нет, разбойник?
– Во-первых, я не разбойник, а капер. Наверное, вам известно, что каперство – это законный способ добычи в период ведения боевых действий? Во-вторых, ветер очень хороший, – серьезно ответил моряк. – Только это не мы преследуем галеру, а она нас. И кажется, это по вашей части, господа.
– Какая быстроходная галера! – удивился Вилли.
– Это галера Зандри, – тихо произнес капитан.
– Зандри?! – не понял Второй.
– Мертвяки, – объяснил ему Йохан и поднялся на ноги, крутанув в руке свой кол. – Идем посмотрим на этих выскочек.
– Наконец-то! – потер руки сигмариот.
Вслед за капитаном путешественники выбрались наружу и тут же обнаружили, что доселе далекая галера находилась в полумиле от них. На палубе, под ногами Сергея, валялось окровавленное тело мертвого матроса.
– Они уже атаковали нас каррионами, – объяснил Нил. – Только тремя. Разведка. Но на пять рейдеров в экипаже стало меньше. Мертвых стервятников не берут стрелы.
– Дайте вашу трубу, – протянул к нему руку ван Хал.
Капер послушно протянул ему свою подзорную трубу, и Охотник приник левым глазом к окуляру.
– Так, – забормотал он. – На веслах ушабти, с полсотни скелетов. Ух ты! Какой любопытный экземпляр! Такого у нас еще не было! Сжечь их всех! Взгляни, Вилли.
И он протянул трубу священнику.
– Великий Сигмар! – воскликнул тот. – Жрец Личи. Видать, из Отступников. Может оказаться сам Генрих Кеймлер. Только не видно его любимого Крелла.
– Ваше мнение? – осторожно поинтересовался у священнослужителя капитан.
– Какое тут может быть мнение! – хохотнул тот. – Крышка твоей посудине, братец!
– Абсолютно согласен, – поддержал мнение своего друга ван Хал. – Скоро они догонят нас и ушабти разнесут корабль в щепки, а скелеты прикончат экипаж. Мертвые не торгуются. Это тебе не толстозадые имперские менялы.
– Что ж! – мрачно внял сказанному рейдер и погладил рукоять своего меча, торчащего без ножен за поясом. – Торговаться не будем, продадим себя по самой дорогой цене.
– Можно мне посмотреть? – попросил Второй.
Священник неохотно отдал ему трубу, и Сергей взглянул на галеру.
Совсем недавно ему казалось, что, с учетом уже пережитого за эти дни, его ничего не может удивить. Но он заблуждался. Увиденное сквозь мутноватые увеличительные стекла трубы его все-таки удивило: длинными веслами галеры легко орудовали трехметровые мускулистые титаны с песьими головами, в широком проходе между гребных балок неподвижно, в несколько рядов, стояли вооруженные до зубов скелеты, у рулевого весла находился пестро разодетый персонаж, его лицо скрывала сверкающая медная маска.
– Кошмарный бред в египетском стиле, – опуская трубу, констатировал Второй.
– Каррионы! – раздался сверху крик дозорного.
И действительно, над галерой возникло темное пятно и начало стремительно приближаться к судну. По мере приближения стали различимы костлявые тела огромных стервятников.
– Так, братец, – буркнул священник и подтолкнул Сергея к трюму. – Посиди там. Лечить пока некого и не уверен, что твое искусство вообще пригодится.
Второй спустился в трюм на несколько ступенек ниже, прикрыл за собой крышку, но небольшую щель для наблюдения за происходящим на палубе оставил.
Каррионы тучей налетели на корабль, и в первое же мгновение схватки экипаж уменьшился еще на двух матросов. Капитан мечом ожесточенно отражал нападение одного из мертвых стервятников. Капер был явно неплохим бойцом, и схватка шла на равных. Стервятнику ни разу не удалось зацепить своими длинными и острыми, как бритва, когтями капитана, тот всякий раз умудрялся либо увернуться, либо парировать смертельный взмах лезвием меча. Зато Йохан и Вилли лихо расправлялись с нежитью. Поначалу Охотник выхватил из-за пазухи два пистолета и без промаха всаживал по пуле в головы приближающихся каррионов, отчего те разрывались, как гнилые яблоки, брошенные в стену. Когда расстояние между противниками сократилось, ван Хал убрал пистолеты, подхватил свой кол и принялся сшибать стервятников с легкостью игрока в бадминтон. С каждым ударом каррионов становилось меньше. То ли кол был особенный, то ли удар приходился всегда по назначению. Священник не уступал своему спутнику и столь же методично уменьшал поголовье летающей мертвечины своим посохом.
– Вам бы, ребята, в теннис командой устроиться. Все медали ваши, – невольно восхитился боевыми навыками попутчиков Сергей и тут же отшатнулся от крышки, потому что прямо перед его лицом просвистел в воздухе сорванный каррионами ваерный блок.
* * *
Последним пал стервятник, нападавший на капитана. Йохан сбил его походя, легко взмахнув колом, зажатым в одной руке. Каррион отлетел, как отброшенная мокрая тряпка, далеко за борт.
– Благодарю вас, – поклонился измученный схваткой капер. – Я еще никогда не встречал воинов, так легко сражающих нежить! – и крикнул рейдеру, уцепившемуся обеими руками за люверс в парусе грот-мачты: – Слезай оттуда, бездельник!
– Это ерунда, братец! – хлопнув капитана по плечу, хихикнул Вилли. – Летающая труха – не самое главное блюдо на этом празднике. Гораздо интереснее будет поиграть вон с теми каменными болванами, – и он показал на гребцов галеры: – Вот это уж точно – конец представления!
– Ушабти из камня? – озадачился моряк, продолжая вытирать льющий с него пот рукавом камзола.
– Еще из какого! – подтвердил ван Хал. – Отборный гранит. Сжечь их всех!
И тут Сергея осенило.
Он оглянулся назад на открытый бочонок со смолой, выскочил на палубу и заявил:
– Господа экзорцисты! Я знаю, как отделаться от них!
– Что же ты, братец, предлагаешь? – ехидно прищурился священник.
– Предлагаю сжечь их всех, – ответил Второй и показал на бесполезные доселе катапульты.
– Что-то в этом есть, – почесал бороду сигмариот.
* * *
Через несколько минут глубокие черпаки катапульт были уже наполнены стружкой из ящиков, кусками ломаного нагеля и облиты смолой. У края кормы замерли трое лучников с зажженными стрелами.
– Великий Сигмар, умножь наши силы! – провозгласил Вилли и потянул на себя спусковой рычаг. То же самое проделали Йохан и капитан, стоящие у двух соседних катапульт. Тяжелые машины вздрогнули, и в сторону преследовавшей корабль галеры полетел вонючий смоляной шквал. Следом за ним в небо взметнулись стрелы. Они настигли пропитанную стружку раньше, чем та коснулась палубы галеры. Огненная вспышка ослепила даже стоящих на корабле.
– Просто великолепно! – захохотал ван Хал, разглядывая в подзорную трубу пылающую галеру. – Гори, дохлятина!
Собственно, и без подзорной трубы было видно, что происходит на галере, поскольку та приблизилась к кораблю уже довольно близко: скелеты, так и продолжавшие стоять строем, горели, будто сухой хворост, то и дело на палубу галеры с грохотом валились металлические щиты и копья, выскользнувшие из прогоревших рук скелетов. Ушабти бросали весла и пытались соскрести с себя облепившую их тела, пылающую стружку. Однако их усилия ни к чему не приводили, и каменные титаны поначалу покрывались мелкими трещинами и, в конце концов, осыпались на палубу грудой мелких серых осколков.
– Нет, это все-таки не гранит! – удовлетворенно наблюдая за все больше разгорающейся галерой, сделал вывод Вилли. – Больше похоже на желтый песчаник. Запиши это, Йохан, в нашу книгу.
Тот еще раз рванул спусковой рычаг катапульты, отправляя в воздух очередную порцию смоляной стружки, и согласился:
– Да, скорее всего это желтый песчаник.
– Жрец уходит! – сообщил им капитан и показал на выплывающую из облака дыма, окружившего галеру, фигуру жреца. Казалось, что командир нежити с увесистым мешком за спиной идет по воде, но, приглядевшись внимательнее, Сергей понял, что тот стоит на щите, покрывающем спины двух плывущих скелетов. Скелеты активно молотили воду ногами, быстро унося своего хозяина от тонущей галеры.
– Его нельзя упустить! – закричал сигмариот. – Жрец Личи – коллекционный экземпляр. Из Отступников! Наука нам не простит!
– Поворачивай корабль, – не терпящим возражений тоном приказал Дейдвуду ван Хал.
– Но... – озадачился тот.
– Никаких но! – взвизгнул Вилли. – Если мы его не добьем, братец, к вечеру за нами будут гоняться уже три галеры или пять.
– Пять?! – озадаченно повторил капер и крикнул рулевому: – Разворачиваемся! Живее, олухи!
* * *
Несмотря на всю корабельную мощь и мастерство капитана, погоня длилась уже не менее часа. Скелеты под щитом, на котором стоял жрец, так энергично шлепали ногами, что их диковинный «катамаран» мчался со скоростью моторной лодки. Камни из катапульты, то и дело летящие им вслед с борта каравеллы, плюхались в воду на безопасном для нежити расстоянии.
– Йохан, сними его из пистолета, – предложил другу сигмариот.
Охотник достал из-за пазухи пистолет, тщательно прицелился и выстрелил» Жрец, словно почувствовав новую опасность, не оборачиваясь, вскинул руку с раскрытой ладонью, и что-то просвистело над ухом Сергея. От бизань-мачты брызнули щепки. Вилли подошел к поврежденному дереву и констатировал:
– У экземпляра есть талисман Отражения. Стрелять в него, пожалуй, не стоит, как и камешки кидать.
– Отражения, – повторил Второй и поинтересовался: – Руны Отражения – одно и то же?
– Не совсем, – авторитетно ответил священник. – На мече сланнов они действуют как защитный слой, уберегающий лезвие от повреждений в момент соприкосновения с другим лезвием. Поэтому на клинке с рунами Отражения не бывает зазубрин. У нашего экземпляра талисман Отражения, меняющий траекторию полета стрелы, камня или пули на противоположную. Снаряд облетает первую цель и возвращается обратно. Хорошо, что Йохан отошел в сторону, иначе у него сейчас вместо глаза была бы собственная серебряная пуля.
– Не смешно, – буркнул его друг, огорченный подобной перспективой.
– Как же мы его добьем? – заинтересовался Сергей.
– Проще простого, братец! – показал ему деревянный колышек Вилли. – Мы его догоним, побьем своими палочками и воткнем в грудку этот замечательный осиновый колышек. Теоретически он будет просто обязан рассыпаться в прах. Поворчит, конечно, перед бесславной кончиной.
– Откуда он? – спросил Второй, воодушевленный ироничной манерой сигмариота излагать свои мысли.
– Неужели инжи не знают истории? – хитро прищурился священнослужитель.
– Я студент первого курса, – мгновенно соврал Второй, – а история у нас со второго.
– Тогда тебе повезло, братец! – заявил Вилли, усаживаясь на деревянный лафет катапульты. – Тебе страшно повезло. Для всех высших учебных заведений Империи вводный курс истории Нехекхары, страны мертвых, писал я! Правда, в соавторстве с покойным Генрихом Джоханом. Да упокоят его душу небесные купели Сигмара. Хотя я предупреждал этого упрямца не шататься в одиночку по гробницам Некрополиса. С ним я пойти не мог, приближались весенние торжества по поводу восшествия Сигмара на престол и надо было готовить храм к празднику. Ну, это неважно. Итак, история! Это история великих побед и столь же великих поражений, история могущества и измен, история красоты и безобразия. Мой вводный курс начинается с эпиграфа – «Смех и смерть, мужество и ужас».
– Нельзя ли прозаичнее? – попросил Второй, начиная путаться в оборотах речи ученого клирика.
– Короче говоря, дело было так, – назидательно начал тот. – По устоявшемуся мнению большинства историков, Нехекхара является первым государством, образованным людьми, естественно, не без участия богов или, что будет точнее, небожителей. Расцвет этого удивительного культурно-этнического образования пришелся на 2500 лет до нашей эры по имперскому календарю. С восшествием на престол семнадцатого царя – Великого Сеттры, сына Хакеша, процветание Нехекхары достигло своего пика – город Кхемри, отстроенный еще в правление Закаша, был утвержден столицей, окрестные племена были подчинены власти царя, уровень образования и благосостояния граждан неуклонно возрастал. На фоне всеобщего почитания Великого Сеттру посетило нехитрое убеждение, что при определенных усилиях можно достичь бессмертия, чем он немедленно и озадачил своих жрецов.
– Зачем? – вмешался в повествование Сергей. – Есть же алтари возрождения! Или Сеттра не был героем?
– Вот тут-то, дружок, мнения ученых и расходятся, – продолжил священник. – Одни считают, что алтари появились именно после падения Нехекхары, дабы упредить ретивых гениев в поисках бессмертия, поскольку это чаще всего приводило их народы к губительным катаклизмам и уничтожению, другие считают, что Сеттра был «не в курсе» – герой он или нет, а рисковать не хотелось. Лично я сторонник второго мнения. Но продолжим. Сорокалетний монарх снарядил сотни поисковых групп во главе со жрецами и отправил их на поиски бессмертного эликсира. Шли годы, отправленные группы возвращались, обогащенные множеством тайных знаний, но самого нужного у них не было. А Сеттра быстро старел и начинал сердиться. Тогда испуганные жрецы предложили царю компромиссный вариант – посмертного бальзамирования. Как утверждали жрецы, это даст возможность выиграть время. Ведь рано или поздно секрет бессмертия будет открыт, и Сеттра вновь взойдет на свой трон. В этот раз – навеки. Царь, за неимением лучшего предложения, согласился, и сразу после смерти его тело было забальзамировано вместе с телами нескольких сотен самых верных воинов и упокоено в отстроенной для этого пирамиде Личи. Преданные жрецы столетиями продолжали свои поиски, но... безуспешно. За это время менялись цари, и каждый из них считал целесообразным последовать примеру великого предка. Количество пирамид росло. Позже и наиболее знатные вельможи присоединились к этому «загробному марафону». Еще больше пирамид украсило долины, окружающие Кхемри. Ожидающие воскрешения брали с собой в «дорогу» любимых слуг, лошадей, боевых птиц, с которыми, кстати, нам сегодня «посчастливилось» встретиться. Так Кхемри превратился в город Некрополис.
