Текст книги "XIV принцип"

Автор книги: Иван Охлобыстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Многоуважаемый Дооф, – обратился к дракону Шарскун, когда тот вышел из пике и немного сбросил скорость. – Должен принести вам свои извинения за нетактичность, проявленную мной на земле, и коленопреклонно просить не выделывать фигуры высшего пилотажа в воздухе. Во-первых, с нами многодетная мать, во-вторых, я до смерти боюсь высоты.

– Я принимаю ваши извинения, – благородно внял его просьбе Дооф и полетел ровнее.

*  *  *

Если до обнаружения у себя способности к порождению пламени Болтун считался самым быстрым из драконов, то по обнаружении оных способностей он стал еще и самым высоколетающим. Во всяком случае, на землю дручий путешественники спустились покрытые инеем и замерзшие до полусмерти.

– Клянусь Рогатой Крысой, земля все-таки круглая! – клацая от холода челюстями, сказал скейвен. – Лично видел.

– Только не вздумай об этом трепаться в городской кофейне, иначе тебя засмеют, – посоветовала Асушан, растирая ему лапами спину.

– Товарищи! – взмолился Магнификус, сползая с драконьей спины на землю. – Товарищи, помогите мне достать мою трубку, она у меня в правом кармане плаща, а у меня пальцы не двигаются.

– А что, есть трава озарений? – заинтересовался скейвен.

– Нет, – покачал головой Второй. – Огниво. Костер разжечь.

Дракон намек понял и услужливо дыхнул огнем на торчащий неподалеку сухой куст терновника.

– Спасибо, друг, – поблагодарил его Магнификус и побрел к огню.

– Я могу лететь? – спросил дракон.

– Само собой. Лети, – разрешил Второй, протягивая руки над горящим кустом.

Дооф взмахнул перепончатыми крыльями и поднялся в воздух, напоследок повернувшись к Шарскуну:

– Да, действительно круглая. Я тоже видел.

*  *  *

Путешественники проводили взглядом Доофа, пока он не исчез за облаками.

– Древнейший, – обратился к Магнификусу скейвен, – ты ведь так и не рассказал, зачем тебя вызвали.

– Мир ваш спасать, – сказал тот.

– Что, все так плохо? – уточнила Асушан.

– Неважно, – утвердительно кивнул Второй.

– А как его спасать, они сказали? – продолжил расспросы Шарскун.

– У них очень приблизительный план, – ответил Магнификус. – Если в двух словах, то так: собери кубики, ромбики, разрушь портал, чтобы Хаоса поменьше было, а там делай чего хочешь, здесь все можно. Понятно?

– Ну – так... – неопределенно протянул скейвен и задумчиво констатировал: – Бардак, короче говоря.

– Точно, – удивился точности его оценки Второй. – Ты редкого ума скейвен!

– Не в этом дело, – вмешалась в их разговор женщина. – Ума он действительно редкого, только все и так догадываются, что бардак. Послушали бы вы, господин Магнификус, о чем болтают в Эшинбланте домохозяйки! Страшно становится. Одна портниха договорилась до того, что, мол, и Рогатой Крысы нет! Представляете?!

– Кошмар, – охотно согласился с ней Магнификус. – Ее лечить надо.

– Поздно, – флегматично сообщил Шарскун. – Ее уже в реке утопили.

– Как утопили?! За что? – ужаснулся Второй.

– За ересь, – сказал скейвен и объяснил: – Понимаешь, Древнейший, дело не совсем в Рогатой Крысе, а в том, что если ее нет, то и городской налог на содержание ветеранов войны не надо сдавать, и жениться не надо – можно и без церемонии детей делать. Мракобесие, короче говоря.

– А если войны не будет и, соответственно, ветеранов? – поинтересовался Второй. – Мир и безопасность?

– Тогда наступит конец света, – убежденно постановил Шарскун.

– Почему? – не понял Магнификус.

– Так говорит Рогатая Крыса, – торжественно ответил ему скейвен.

– Сложно возразить, – заключил временно исполняющий обязанности бога Войны.

*  *  *

С появлением в их компании Асушан значительно улучшилась организационная составляющая намеченной операции. Прежде всего опытная скейвенша тщательно обследовала район прилегающего к плотине леса и обнаружила полузаросшие развалины большого здания с отлично сохранившимися подвалами под ним. Именно там Шарскун и создал свой личный алтарь. Создание места возрождения также не обошлось без участия его супруги. Асушан была отлично осведомлена в механике создания алтаря. По ее словам, эти знания она почерпнула из книг в библиотеке отца, еще до замужества. Для активации алтаря потребовался варп-камень, и Магнификусу пришлось вернуть скейвену им же подаренный флакон.

Затем женщина принудила приятелей к строительству целой серии хитроумных ловушек и рытью ям. Когда изнемогающие от усталости Второй и скейвен выполнили поставленные перед ними задачи, Асушан накормила их лепешками и уложила спать.

– У меня складывается ощущение, что я опять в детском саду, – буркнул ее супруг.

– Надо отдохнуть, путь предстоит нелегкий, потребуется много сил, – мотивировала свой энтузиазм Асушан.

– А я не против поспать, – поддержал ее Магнификус. – В прошлый раз мне не дали толком выспаться – зарезали.

– Можете спать спокойно, – заверила его скейвенша. – Я буду дежурить.

– Милая, – уже засыпая, поинтересовался Шарскун, – как сыграли наши в полуфинале?

– Четыре три, – ответила ему супруга, усаживаясь на заросших серым мхом ступеньках, ведущих наверх.

– Слава Рогатой Крысе! – зевнул скейвен, повернулся на другой бок и захрапел.

*  *  *

К плотине Второй и Шарскун вышли засветло. Вдали, на городской стене, еще мерцали огни факелов караула.

– Ты думаешь, что стража не следит за плотиной? – глядя на затянутый пленкой болотной ряски водоем, спросил Магнификус.

– Давно не следит, – успокоил его скейвен. – Триста лет назад тоннель под городом, ведущий к плотине, замуровали. Эта река пересохла, и его замуровали. Проложили другие тоннели, для других рек с пресной водой.

– Так как же мы проберемся, если все замуровали? – уточнил молодой человек.

– За триста лет вода подмыла фундамент, и я нашел в нем щели. Через них доберемся до старого тоннеля, а там будет проще, – объяснил ему крыс. – Говорю же, у меня была одна работа в Наггароте несколько лет назад. Мне заказали одного купчишку.

– Если не секрет, кто заказал? – заинтересовался Магнификус.

– Огромный секрет, – кивнул Шарскун. – Его сын и заказал. Дручии не любят тянуть с наследством. Все, не будем вспоминать старое, нас ждет дворец самого Малекита!

– Не понял? – пробираясь за крысом к отвесной стене, переспросил Второй. – Купец жил во дворце короля?

– Ни в коем случае, – ответил Шарскун. – Я на всякий случай исследовал все лазейки в городе. У дручий такие нравы, что могли появиться еще заказы. Четыре дня ползал по городской вентиляции и нашел дворцовые отводы. Чего только не насмотрелся!

– Дручии все такие испорченные? – опять подал голос Магнификус.

– Нет, но порок у них приветствуется, – перешел на шепот скейвен. – Идеология твердой воли и ясного суждения. Переводя на простой язык: кто успел, тот и съел.

*  *  *

Друзья добрались до остатков плотины и, прижимаясь к стене, начали двигаться осторожнее, поскольку до их слуха несколько раз донеслись голоса стражников сверху.

– Вот он, лаз, – шепнул крыс, встал на четвереньки и пополз внутрь узкой расщелины в стене.

Второй последовал его примеру.

Какое-то время, сжатые со всех сторон мокрыми камнями, они ползли вперед, окруженные непроницаемым мраком. Наконец лаз начал расширяться, и еще через полсотни метров соратники смогли подняться на ноги.

– Клянусь постоянной Планка, я ничего не вижу, – озираясь по сторонам, признался Магнификус.

– Постоим немного, пусть глаза привыкнут, – успокоил его Шарскун. – На самом деле здесь есть свет. Стены тоннелей от сырости покрываются особым лишайником. Он светится.

*  *  *

Скейвен не обманывал. Через несколько минут можно было различать контуры окружающего их пространства.

– Дальше, – подтолкнул его крыс.

Магнификус дотянулся рукой до стены и пошел вперед.

*  *  *

Спустя час ходьбы в полумраке они добрались до перекрестного тоннеля, свернули направо и пошли по нему. Еще через полчаса под ногами перестала хлюпать вода, и кое-где сверху замаячили тусклые просветы.

– Сейчас мы поднимемся по лестнице к первой шахте, – сообщил скейвен, обгоняя спутника. – Шахта проходит по домам жилого квартала. Опять поползем. Тихо поползем. В некоторых домах рано просыпаются.

Следуя за Шарскуном, Второй взобрался по упомянутой лестнице до квадратного лаза шириной не более полутора метров. Опять пришлось встать на четвереньки.

Далее двигались не спеша. Уставая, ложились на спину и отдыхали. У открытых воздуховодов, за которыми слышались голоса, ползли еще медленнее. Магнификусу иногда даже удавалось заглянуть в дома дручий.

Так, в одном он видел рыцаря, задумчиво сидящего у кровати, на которой спали трое детей.

Из соседней комнаты к нему вышла женщина, очевидно супруга, и обняла его за плечи.

– Ты мало спишь, – поднял на нее глаза рыцарь.

– Мне хватает, – поцеловала его в макушку женщина и спросила: – Все думаешь о переезде?

– Еще немного, и я смогу купить эту землю, – вздохнул рыцарь.

– Пойдем завтракать, – позвала его женщина, и они покинули комнату.

*  *  *

Через другой воздуховод он имел счастье наблюдать за игрой в кости трех ворчливых стариков. Они, устало переругиваясь, играли на деньги.

– Ты плохо считаешь, Тенур! – кряхтел один из них, сгребая кости в стакан. – За прошлый бросок мне нужно приплюсовать три, а ты написал – два.

– Не ври, – огрызнулся тот, кого он назвал Тенуром. – Я записал правильно, потому что ты перекидывал, а за это снимают одно очко.

– Чего-то я не замечал, что ты у себя вычитал! – не успокаивался его оппонент. – Вот так ты и по жизни – за другими следил, а за собой нет.

– Кидай скорее! – вступил в их спор третий. – Утро уже. Если внучка заметит, что меня всю ночь не было дома, она меня на месяц в комнате запрет.

*  *  *

Сцена в еще одном доме огорчила молодого человека, но он был вынужден придерживаться роли стороннего наблюдателя.

На большой кровати у стены рыдала обнаженная девушка. Рядом с кроватью невозмутимо одевался холеный юноша.

– Чего ты ноешь?! – спрашивал он. – Мне это не нравится. Мы договаривались, что ты будешь меня радовать, пока я не решу, что достаточно. Иначе мне придется обо всем рассказать твоим родителям, и они тебя убьют.

– Ты же сам, силой тогда! – сквозь слезы пролепетала девушка.

– Кто тебе поверит?! – усмехнулся юноша. – Ты напилась и захотела любви. Я тебя прекрасно понимаю: мои родители богаты, а твои – пальцы на обед сосут. Надеялась поправить за мой счет дела своей семьи. Теперь я тебя наказываю за твою хитрость. Это справедливо.

– Меня держали твои друзья, я не знала, зачем ты меня позвал сюда! – продолжала всхлипывать девушка. – Ты сказал, что твоя сестра мне передала свою старую накидку. Она обещала.

– Заткнись! – крикнул юноша и отвесил ей пощечину. – Будешь делать что я скажу, сучка! Я еще хочу, чтобы ты и моих друзей обслужила, когда мне надоест. И прекрати вспоминать о моей сестре! Ты грязь, а моя сестра – драгоценный камень. Я ведь могу тебя просто прирезать и все.

– Не надо! – пуще прежнего зарыдала несчастная. – Я все сделаю.

– Умная девочка, – зашнуровывая камзол, сказал юноша. – Сегодня вечером опять приходи. К одиннадцати. Поиграем.

*  *  *

Шарскун сильно потянул Магнификуса за рукав, и тому пришлось ползти дальше. Правда, он успел запомнить видневшуюся за окном комнаты, где происходило это безобразие, надпись на фасаде соседнего дома – «Двор железного пса». Скорее всего, это было какое-то питейное заведение.

– Сейчас эта шахта упрется в вертикальную, – шепнул ему на ухо скейвен. – Я спущусь вниз, а ты мне встанешь на плечи. У меня когти. Я тебя подниму до другой шахты. Она идет прямо во дворец.

Стоя на плечах крыса, молодому человеку пришлось признать определенные преимущества крысиной физиологии. Шарскун, несмотря на восьмидесятикилограммовую нагрузку, полз вверх легко, как паук. Едва вертикальная шахта пересеклась с перпендикулярной, Магнификус поспешил освободить друга.

– Силен, – похвалил Второй скейвена.

– Обычное дело, – скромно отмахнулся тот и предупредил: – Шахта проходит мимо королевской кухни, потом мимо одного плохого места, где придворные развлекаются. Советую не смотреть, но если посмотришь, то держись. Очень плохо развлекаются придворные. Плохие придворные.

– Перестань, – уверил его Магнификус. – Я всего насмотрелся. Боже! Как же здесь воняет тухлой рыбой!

*  *  *

Впрочем, Второй поторопился с выводами. Шарскун мудро поступил, заранее предупредив друга. На кухне, конечно, ничего особенного Магнификус не заметил: сновали повара в традиционных, высоких колпаках, испускали клубы пара глубокие котлы над огнем. Кухня как кухня. Зато другое помещение разительно отличалось от соседствующего с ним.

Просторный зал, озаренный светом трех горящих факелов, был наполовину заставлен клетками, в которых сидели люди. В центре зала возвышались два каменных столба с множеством свисающих с них ржавых цепей. На одном из них, прикованный за обе руки, молча стоял обнаженный сухопарый мужчина, на другом, также прикованное за запястья рук, свисало тучное белое тело с опущенной вниз лысеющей головой. Время от времени голова поднималась, открывая заплаканное лицо пожилого господина, и исторгала тоскливые вопли.

Рядом на скамьях удобно расположились две хорошенькие Эльф-ведьмы в обтягивающих кожаных костюмах. Перед пленниками прохаживалась дородная дама в белом переднике.

Неподалеку, переминаясь с ноги на ногу, скучал толстощекий поваренок, сжимая в руках круглое блюдо и кухонный нож.

– Как это неожиданно, сэр, – говорила дама приятным грудным голосом, обращаясь к худощавому мужчине. – Ни за что не поверю, что вы не могли справиться с двумя обычными городскими стражниками. При вашей-то репутации. Да и мне никто не поверит, что вы связались с Эльф-ведьмой и попали сюда. Уму непостижимо.

– Чему она так удивляется? – шепотом поинтересовался у скейвена молодой человек.

– Это Теневой клинок, – разглядев пленника, объяснил тот. – Лучший разведчик Наггарота. Он учился у отца Асушан. Отличный боец. Говорят, что его руками Малекит убирает своих врагов в границах Старого Света. В самом деле, как он сюда попал?

Тот, кого Шарскун назвал Теневым клинком, взглянул на женщину в переднике и спросил:

– Чему ты так удивляешься, Кайс? Тебе что, не бывает одиноко?

– Бывает, – охотно призналась та. – Часто бывает. Ты же знал моего покойного супруга. Я не понимаю, почему ты сдался стражникам?

– За ночь с Эльф-ведьмой платят жизнью, Кайс, – напомнил Теневой клинок. – Мне понравилась девушка, она мне напомнила одну знакомую из моего глупого прошлого. Я сделал выбор.

– Ну и понравилась, а дальше что?! – воскликнула Кайс. – Теперь тобой позавтракает один из дворцовых бездельников! Надо было сбежать!

– Тогда дворцовый бездельник позавтракал бы этой девушкой, – опять напомнил мужчина. – Это нечестно, Кайс. Ты лучше подумай, в чем меня будешь отмачивать. У меня не мясо, а резина.

– Не беспокойся, чего-нибудь подберу, – заверила его женщина и спросила: – Помнишь, как ты мне передавал любовные записки от моего мужа? Ох, как ругался отец! Он был до последнего против этого брака.

– Помню, – хмыкнул Теневой клинок. – Сердитый старик чуть не подстрелил меня из арбалета. Папа еще жив?

– Три года назад умер, – сообщила Кайс и махнула рукой. – Чего вспоминать! Все равно не понимаю тебя, Зи...

– Не стоит! – не дал ей назвать своего настоящего имени мужчина. – Это давно чужое имя. Лучше займись своим делом.

– Займусь, займусь, – недовольно пробурчала женщина и приблизилась к другому пленнику. – Вот этот – жирненький. Только желчный. Надо его будет хорошенько отварить, иначе горчить будет.

– Мадам! – плаксиво обратился к ней второй пленник. – Я вам очень хорошо заплачу и еще дам пять здоровых молодых рабов. Они вкуснее. Я купец. Я очень богат. Меня хорошо знают при дворе. Я поставляю двору ткани.

– Бросьте вы свое нытье! – прикрикнула на него Кайс. – Причем здесь ткани? Или ваши рабы? Они не спали с Эльф-ведьмой, а вы позабавились на славу. Здесь не рынок.

– Он поганый извращенец, – подала голос одна из сидящих на скамье девушек. – Противно вспомнить, что он меня заставлял делать.

В конце концов женщина что-то про себя решила и махнула поваренку. Мальчишка подошел ближе. Женщина отошла от упитанного пленника, еще раз внимательно пригляделась к нему и взяла у поваренка нож.

– Сколько человек будет? – спросила она.

– Пять офицеров, – ответил мальчишка.

– Пять, – повторила женщина, внимательно изучая висящего перед ней.

– Точно пять, заявка на пять, – опять подал голос поваренок.

– Тогда это, – произнесла женщина, приблизилась к пленнику и умело срезала с предплечья купца крупный кусок мяса.

Несчастный истошно завопил.

– Ну надо же?! – удивилась женщина. – Какая несдержанность!

Она бросила срезанную мышцу на блюдо поваренку.

Невозмутимый поваренок потащил блюдо на кухню.

– Сэр Теневой клинок, – вернулась к беседе с худощавым пленником Кайс. – Не знаю, что у вас в сердце происходит, но давайте посоветуемся с начальством.

– Давай не будем, – отказался тот. – Посуди сама, разве я мог здесь оказаться случайно?

– Случайно не мог, – согласилась женщина, обтирая окровавленные руки о передник. – Но иногда мы все сходим с ума. И не старайся меня переубедить, иначе я прикажу твоей девушке пожертвовать собой во благо Кхеине, – она обернулась к девушкам. – Унси, ты готова покончить со своей проклятой службой?

– С того дня, когда меня отдали в Эльф-ведьмы, – ответила другая девушка.

– Видишь, как все непросто, – сказала Кайс пленнику. – Стой и жди.

*  *  *

Весьма озадаченные увиденным, Магнификус и Шарскун поползли дальше. Через несколько метров от окна воздуховода шахта сделала поворот. Друзья остановились и легли на спины, чтобы дать возможность отдохнуть перенапряженным суставам.

– Ты что-нибудь понял? – мотнул в сторону пройденного зала молодой человек.

– Я плохо разбираюсь в кухне дручий, – невнятно пробормотал скейвен.

– Почему он хочет, чтобы его к столу подали? – спросил Магнификус.

– У тебя что, никогда не возникало такого желания? – вопросом на вопрос ответил крыс.

– Только на День Независимости! – мрачно пошутил Второй и пояснил: – Есть у меня на родине такой праздник, мои соплеменники празднуют отказ от мечты отцов.

– Нелепо считать это праздником, – заметил Шарскун. – Чушь какая-то! Я же говорил, здесь плохое место. Все вверх ногами. Нельзя рассказывать об этом Асушан, у нее больное воображение. Обещаешь?

– Обалдел, что ли? Естественно! – понимающе кивнул Магнификус.

– Я имею в виду праздник, – уточнил скейвен.

*  *  *

Отдохнув, они двинулись дальше. Шахта петляла и то и дело пересекалась с другими, точно такими же. Еще несколько раз молодому человеку пришлось воспользоваться незаурядными дарованиями скейвена, поднимаясь на уровень выше. Крыс мужественно переносил все тяготы путешествия, разве что иногда пускался в пространные рассуждения о превосходстве мировоззрения скейвенов перед прочими расами. Магнификус попытался было отстоять позиции человеческой мысли, но его доводы утопали в поистине вселенских масштабах доводов Шарскуна. Тот умело применял в качестве первичного критерия целесообразность, и тут молодому человеку действительно противопоставить было нечего. Весь человеческий род представлялся скопищем непоследовательных шалунов и проказников, живущих на иждивении всемилостивого Неба. Раса же скейвенов облекалась в отшельнические хламиды стоиков и трудяг, без какой-либо ощутимой поддержки Сверху. Единственное, что, по мнению крыса, оправдывало существование человечества, так это его способность к самопожертвованию, причем на бессознательном уровне. Измученного философией Магнификуса спасло появление впереди широких воздуховодов прямоугольной формы.

Шарскун прекратил мудрствования и шепнул:

– Покои Малекита, дальше комната королевы Морати. Максимально тихо ползем.

Из второго воздуховода послышались женские голоса, в одном из них Второй, к своему изумлению, узнал голос Кет Зарин. Магнификус осторожно заглянул в проем воздуховода и действительно убедился, что это его старая знакомая. Кет стояла у окна перед красивой брюнеткой неопределенного возраста. Голову брюнетки венчала усыпанная драгоценными камнями диадема.

– Королева, я уверена, что это был он, – произнесла девушка.

– Опомнись, милочка! – насмешливо возразила ей королева. – Сам Кхеине участвует в дикарских побоищах, да еще под наблюдением вампира отступника! Для чего? Кхеине априори непобедим!

– И тем не менее это был он, – настаивала Кет. – Мне кажется, что Кхеине вернулся и он не с нами.

– Бред! – на этот раз раздражительно отозвалась ее царственная собеседница. – Опасный бред! Дручии – единственно достойный милости Кхеине народ. Мы ежедневно приносим ему жертвы. Ты бредишь, Кет! Иди домой и обдумай свои догадки. Хорошо обдумай. Сегодня в полночь мы совершим ритуал призыва Кхеине в его храме. Ты сама убедишься, что тебя обманули.

– Да, мы приносим жертвы, – согласилась девушка. – Но я поняла, что Кхеине они неугодны.

– Иди, – приказным тоном повторила Морати. – Наточи свой жертвенный нож, может, он тебе пригодится.

Кет смиренно потупила взор и вышла из комнаты. Как только за ней закрылась дверь, из-за ковра на стене вышел высокий мужчина в атласной ночной сорочке алого цвета.

– Ты слышал это? – обратилась к нему королева.

– Почему ты ее не выбросила в окно? – зло поинтересовался мужчина. – Она будет болтать.

– Не будет, – успокоила его Морати. – И не забывай: Кет дочь Каурана. Потом, ей осталось недолго: мы принесем ее в жертву. Сегодня же, сынок.

– А что будем делать с этим проклятым Кхеине? – спросил тот.

– Не знаю, – призналась королева. – Слаанеша нет, а Кхорн далеко. Но все равно я пошлю к нему гонца. Пусть Хаос думает вместе с нами.

*  *  *

Шарскун тихо подтолкнул своего любопытного спутника. Магнификус бесшумно пополз дальше. Шахта начала спускаться вниз.

– Скоро нужное место будет, – сообщил скейвен. – Чуешь, жженой смолой пахнет?

Второй принюхался и поинтересовался:

– Как же мы через эти бойницы пролезем?

– У тебя варп-камень остался? – спросил крыс.

– Думаю, только на одну возможность, – нащупал под курткой флакон Магнификус.

– Хватит, – обрадовался Шарскун. – Обернись кем-нибудь мелким, пролезь в дыру и достань чего нужно.

– А потом? – вникая в сказанное, уточнил Второй.

– Проще простого, – хихикнул скейвен. – Лезвие к глотке, хлюп – и ты в подвале.

– Гениальный план, – недовольно пробурчал Магнификус. – Ваши хлюп – во-первых, больно, а во-вторых, нужно продумывать варианты без хлюп. Я боюсь хлюп... Что, двери нет?

– Дверь есть, – задумчиво поскреб морду крыс. – Только надо еще часов шесть ползти, а там еще через весь дворец. Охраны очень много. Они могут за нас хлюп сделать.

– Пропади все пропадом! – смирился Второй и пополз дальше.

*  *  *

Прежде чем воспользоваться сафери, он заглянул в пресловутый Зал Желанной Боли.

Прямоугольное пространство, по стенам расставлены широкие постели, покрытые белыми коврами, у дальней стены ряд скульптур на мраморных постаментах. Перед каждой кадящий сосуд на треноге.

– На ночлежку для генералов похоже, – констатировал он и обернулся к хвостатому спутнику. – Кто здесь спит?

– Никто не спит, – хмыкнул Шарскун. – Они здесь балуются.

– То есть – балуются?

– Штаны снимают и плетками друг друга лупят и еще спариваются с кем попало.

– Клуб садомазохистов – одно слово, – понял Второй.

– Про клуб не знаю, но неприлично себя ведут, – кивнул крыс. – У нас за такое хвосты бы поотрезали и повесили на южных воротах, у свалки.

– Так, – вытащил флакон Магнификус. – Мне глубоко наплевать, как они развлекаются, мне необходимо найти скульптуру, изображающую Кхеине. В ее глиняной голове кубики.

– Этого я не знаю, – пожал плечами скейвен. – Долби по всем головам, не ошибешься.

Второй начертал в воздухе свое имя, вызвал сферу и принялся искать подходящий символ. Один из символов изображал мышь, однако, не было никаких гарантий, что он не превратится в скейвена. Пришлось побороть искушение почувствовать себя в крысиной шкуре и продолжить поиски. Наконец он выбрал змею. Даже если сафери его обернет питоном, он сможет пробраться в зал.

– Вот что, – прежде чем активировать символ, обратился он к Шарскуну. – Сможешь кое-что для меня сделать?

– Попытаюсь, – честно ответил тот.

– Помнишь, мы ползли мимо комнаты с девушкой, которая плакала?

– Отлично помню.

– В одиннадцать вечера она опять вернется туда, и к ней придет этот поганец. Ты не пожалей времени, проберись в дом, дождись поганца и пришей его. Дом находится напротив кабака «Двор железного пса». Сделаешь?

– С удовольствием, – понимающе подмигнул скейвен и показательно сжал рукоять своего меча.

– Поехали, – вздохнул Второй и тронул кружок со змеей.

*  *  *

После мучительных преобразований в организме, традиционного приступа тошноты и головокружения Магнификус превратился в гадюку.

– Кхе! – пробормотал у него над головой крыс. – Я бы в соловья обернулся.

Второй хотел ему возразить, но понял, что не может произнести ни слова. Только прошипел в ответ и заскользил к проему.

Быть змеей – дело скользкое. С одной стороны, появляется высокая маневренность, с другой – панический страх открытого пространства.

Магнификус болезненно шлепнулся на мраморный пол и скользнул вдоль стены к статуям. Он решил не торопиться и сначала отыскать изображение Кхеине, а уж потом трансформироваться в себя самого и сокрушить статуе голову.

Долго искать не пришлось. Статуя Кхеине стояла ровно в центре. Молодой человек определил это сразу, даже не задумавшись, почему он так уверен. Когда же он все-таки задумался, то изумился собственному прозрению. Скульптура Кхеине изображала его самого. Он, высеченный умелой рукой из розового известняка, величественно удерживая обе ладони на рукояти легендарного меча, строго взирал куда-то вдаль. Его каменную грудь украшал красивый доспех, поверх которого покоился знак прадракона.

– Надо же! – с известной долей сарказма подумал он. – Я очень интересный мужчина, и скульптура отличная. Достоверно передает мое духовное величие. Комара мне в штаны!

Желая рассмотреть свое изваяние внимательнее, Магнификус пополз вокруг статуи. Поджарый «тыл» и прямая спина бога Войны вполне удовлетворили честолюбие «первоисточника».

И тут он обратил внимание на то, что статуя не была закреплена на постаменте. Во всяком случае, он заметил маленькую щель между постаментом и ногами изваяния. В его змеиной голове немедленно родился план последующих действий. Второй скользнул вверх по ногам скульптуры, миновал «тыл», вполз на плечи и, хвостом обвив каменную шею, своей головой с силой уперся в стену. Изваяние качнулось. Он повторил попытку. Скульптура покачнулась еще сильнее. Магнификус вложил все силы своего нового, «единомышечного» тела в следующий толчок, и изваяние рухнуло на пол. Второй вовремя успел отцепиться от известняковой шеи и упал рядом с постаментом. Быстро оправившись от удара, он пополз насладиться зрелищем разбитого истукана. Где-то вдали захлопали двери и раздались голоса. Грохот упавшей скульптуры явно привлек внимание дворцовой охраны.

Магнификус проскользил мимо разбитой каменной груди к тому месту, где, по его расчетам, должна была находиться голова. И тут его змеиный взор приметил два небольших разноцветных предмета, валяющихся среди осколков. Топот бегущей к залу стражи послышался вблизи. За неимением лучшего выхода Второй подчинился собственной интуиции, заглотил найденные принципы и молнией скользнул к ближайшей кровати. Только там, наблюдая со стороны за тремя вооруженными охранниками, вбежавшими в зал и растерянно застывшими над поверженным истуканом, он подумал: «Как же я теперь эти кубики выделю? И не переварить бы их, иначе неудобно будет признаться своим божественным собратьям. Мол, прошу прощения, но я, по ходу, разложил ваши принципы на микроэлементы. Так что – увы!»

Один из охранников нагнулся и заметил его.

– Надо сматывать! – понял Магнификус и быстро пополз прочь.

В основании стены за второй кроватью он обнаружил отверстие в полу и нырнул туда. Грубый голос сверху проорал:

– Она в слив уползла! Это гадюка!

Второй голос предложил:

– Нужно туда масла горячего плеснуть.

Второй не стал дожидаться завершения их дискуссии и устремился по сливной трубе вперед. Полз он довольно долго, пока не уткнулся в стену. Присмотревшись, Магнификус понял, что сверху все-таки есть отверстие, но оно было плотно забито всякой грязью. Сдерживая отвращение, беглец продавил головой заслон и выглянул наружу.

Труба его вывела в школьный класс. Десятка два юных школьников в одинаковых костюмах выстроились перед одноногим преподавателем средних лет и жандармской наружности. Тот водил пальцем по нарисованному на доске изображению планеты в разрезе, при этом объясняя:

– Мы вот с вами живем на внутренней стороне планеты, а солнце и луна крутятся внутри нее.

– Почему мы не падаем на солнце? – осторожно спросил его один из учеников.

– Воля богов! – важно насупил брови учитель. – И вы, маленькие гаденыши, должны хорошо учиться и тренироваться, чтобы понимать эту святую волю.

Где-то за дверью класса зазвенел колокольчик.

– Урок окончен, – буркнул одноногий и заковылял на костылях к выходу. Дети начали возвращаться за свои парты.

Второй услышал разговор двух мальчишек, чьи парты были ближе всего к трубе.

– У меня старшего брата скоро в армию заберут, – сказал один из них. – Ему мама форму сшила.

– А мой давно домой не писал, – произнес другой. – Его отряд защищает восточное побережье. Мама плакала вчера. Она боится, что его злые азуры убьют. Они всех убивают.

– Почему они нас так не любят? – вздохнул первый и начал убирать в свою сумку лежащие на парте книги.

– Давай вечером на пустырь за бани сбегаем? – предложил первый. – Сегодня день женщин. Посмотрим. Вдруг твоя Иншли будет мыться?

– Не-а, – отказался второй. – Я отцу обещал помочь сети доплести. Ему завтра их сдавать.

– Он так и не хочет обратно на корабль? Там же много платят, и еще моряки трофеи привозят, – поинтересовался у него друг.

– Не по душе, говорит, – ответил тот. – Сестра сказала, что папа сломался. Когда дядя утонул, вот тогда и сломался. Ты про Иншли больше никому не болтай. Она хорошая девчонка, не смотри, что из аристократов. Я вырасту, пойду на флот и стану капитаном. А потом на ней женюсь.

– Мечтай! – хихикнул его друг. – Ее в Эльф-ведьмы отдадут.

– Я тебе сейчас в глаз дам, – пообещал первый. – Иншли не пойдет в Эльф-ведьмы.

– Куда она денется? – не испугался угрозы второй. – Как миленькая пойдет. За это ее отцу повышение дадут, а Иншли для отца все сделает.

– Не буду с тобой дружить, – обиженно надулся влюбленный малыш.