Текст книги "XIV принцип"

Автор книги: Иван Охлобыстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

– Ладно, разберемся, – ободрил друга Магнификус, усаживая того между Вилли и Ракартхом. – Перекуси с дороги.

К новобрачному сзади подошла Наола и, обхватив его талию руками, полюбопытствовала:

– Что-то случилось?

– Ничего особенного, – погладил ее по руке тот. – За исключением того, что твой садовник растолок, как горох в ступке, наемного убийцу, а мои войска разбиты в пух и прах. Я, любовь моя, полководец без армии.

– Неужели вся эта ерунда испортила тебе настроение? – поцеловала мужа в шею девушка. – После свадьбы наберем тебе новую армию.

– Нет, испортить мне настроение все сложнее и сложнее, – пожал плечами Второй. – Разве что проголодался на нервной почве.

Наола звонко хлопнула в ладоши и со стороны кухни расторопные поварята понесли в зал огромные подносы с горячим.

Жаркое из Мидденхаймских оленей под сливочной шубой, белые альтдорфские карпы, запеченные в тесте на зеркале, паренные на пиве пустоземные жирные тетерева, фаршированные грибами, и туши жаренных на вертеле молодых бычков, тушенная в глиняных горшочках ягнятина, начиненные черной икрой яйца лорентийских перепелов и еще с добрый десяток блюд, любовно приготовленных поваром-виртуозом. Все это гастрономическое великолепие наполнило окружающее пространство упоительным ароматом, и разговоры мгновенно стихли. Только позвякивание столовых приборов и перезвон бокалов нарушали тишину.

По старой студенческой привычке Магнификус не стал отвлекаться на изыски и принялся поглощать начиненные икрой перепелиные яйца с такой скоростью, что невеста испугалась за его здоровье и отодвинула поднос с яйцами подальше. Второй с огорчением крякнул и ухватился за горшок с ягнятиной.

– Ты умрешь, – предупредила его Наола. – Хотя бы не торопись.

За стол вернулся отец девушки и протянул жениху сверток:

– На воротах для тебя передали.

Магнификус развернул ткань и обнаружил там два сосуда. Один из них был точной копией флакона с осколками варп-камня, когда-то подаренного Шарскуном, другой – копией флакона с жидкостью, по словам того же скейвена, нейтрализующей побочные явления варпстоуна.

*  *  *

– Как неудобно! – огорчился Второй. – Сто процентов – это подарок Шарскуна и Асушан.

– Там еще записка, – показала ему на клочок бумаги рядом с флаконами Наола.

Он развернул записку и прочел:

– Поздравляем. Извиняемся, но не можем приехать. Шарскуна вызвали на срочный совет Тринадцати. Желаем много потомства и мало трудностей. А. Ш.

– Что там во флаконах? – не сдержала любопытства невеста.

– Варп-камень для сафери, – ответил Магнификус и тут же проверил – начертил в воздухе свое имя, вызывая сферу.

Сфера переливалась голубыми огоньками. Каждый символ был готов к реализации.

– Много варп-камня, – обрадовался Второй. – Возможностей на семь-восемь. Все символы светятся.

– А сколько у тебя в сфере символов? – спросила девушка, видимо, частично осведомленная в вопросах сафери.

– Тысячи, – сообщил ей супруг.

– Как много! – восхитилась Наола. – Ты такой могущественный. Но больше яички не ешь.

– Не буду, – смирился с ее требованием Второй и предложил: – Я яички не буду есть, а ты отопьешь из крысиного подарка.

И Магнификус заставил жену сделать большой глоток из флакона жидкости, нейтрализующей негативное воздействие варп-камня.

Тут он заметил, что Тордион, стоя у входной двери, тайком подает ему какие-то знаки.

– Любимая, я опять на секунду отлучусь, – предупредил Магнификус, поднимаясь из-за стола.

– Это неприлично, – укорила его девушка. – Все-таки свадьба.

– На секунду, – решительно повторил он и вышел из зала на улицу.

*  *  *

Профессор уже прогуливался по дорожке у дома.

– Я вас слушаю, профессор? – обратился к нему Магнификус.

– Согласитесь, как это все забавно выглядит, – кивнул тот на видневшийся за окнами праздничный стол. – Эльфы, вампиры, гномы, волки-оборотни. Свадьба. Клавесин.

– Мне нравится, – пожал плечами Второй.

– Мне тоже, – серьезно взглянул на него Тордион. – Но вам не кажется, что пора решить один наш вопрос?

– Уводить Древних? – догадался Магнификус.

– Самое время, – подтвердил его догадку профессор. – Я слышал, что Хаос разогнал ваши наемные войска и движется вдоль границ Империи. Это плохой знак. Очень плохой.

– Профессор, я до сих пор не понимаю, зачем нам исполнять прихоти Тзинча, и еще я не понимаю, каким образом этот демон узнал о двери? – спросил Второй.

– Я ему рассказал, – спокойно ответил Тордион.

– Зачем?! – изумился Магнификус.

– Я спросил, что необходимо сделать, чтобы он вернул вам принципы, он ответил, что нужно избавить Нибиру от Древних. Я предложил дверь.

– Я тоже Древний.

– Не совсем так. Тзинч питает антипатию к тем Древним, которые создали его убийцей, а к вам он равнодушен. Более того, кажется, он вам даже симпатизирует, по-своему, разумеется.

– Пусть так. Но подскажите тогда, как мне удастся собрать Древних. Того же Моора невозможно вытащить из его мертвого дома. Но даже вместе с ним – пусть я обернусь самой быстрой птицей и полечу в Башню Хоэта, оттуда вместе со всеми к Караз-Орруду, – это займет несколько дней.

– Они уже все там, кроме моей матери, – сообщил Тордион. – А она хотела с вами переговорить до встречи с остальными.

– Где? – обреченно вздохнул Второй.

– В одном из кафе Лорейна, где вы уже бывали с ней. Она даже заказала ваш любимый напиток без кофеина, – проинформировал профессор.

– Как я туда попаду? – не понял Магнификус. – Я не могу на несколько дней исчезнуть с собственной свадьбы. Наола меня не поймет, а ее папа обескровит.

– Какой же ты тупой! – впервые потерял свойственное ему самообладание профессор. – У тебя, простите, вас, великолепное образование, здоровый мозг, зрелый возраст, короче говоря, – все необходимые для понимания параметры. Неужели вы до сих пор не скомпоновали в своей голове все ранее увиденное и услышанное?!

– Это вы к чему? – немного обиделся на своего собеседника молодой человек.

– Это я к тому, что вы владеете сафери, – уже спокойнее объяснил Тордион. – Вызовите сферу, ничего экстраординарного не придумывайте – просто дайте ей задание. Своими словами, без ритуальных завываний и прочей чепухи. Сафери любит простое изложение мысли. Вы же не лобзаете колесо своего автомобиля перед тем как завести двигатель?

– Не лобзаю, – согласился Магнификус и добавил: – В моем мире я голодранец, и у меня нет машины.

– Давайте же скорее, – поторопил его профессор. – Мне и так нелегко.

Второй выдохнул воздух и, произведя необходимый пас рукой, вызвал сферу. Собравшись с мыслями, он произнес:

– Хочу попасть в кафе, которое находится в Лорейне, на Ультиане. В том кафе, где я уже был с Валайей. Лучше всего, если я появлюсь из пустого переулка рядом. Так, чтобы меня никто не видел.

От сферы отделился символ, напоминающий кляксу. Магнификус ткнул в него пальцем и тут же оказался стоящим за тенистым деревом в каком-то переулке. Второй вышел на освещенную фонарями улицу и понял, что стоит в нескольких метрах от приоткрытых дверей нужного заведения. Не теряя времени, он вошел внутрь.

Валайа сидела за тем же столиком под картиной старинного эльфийского живописца.

– Ваш кофе, – пододвинула она к присаживающемуся за столик собеседнику форфоровую чашку. – Трехглазую рыбу я заказывать не стала.

– Пожалуй, трехглазую нам и не надо, – кивнул он и полез в карман за трубкой.

Какое-то время женщина внимательно наблюдала за ним, потом спросила:

– Вас что-то смущает?

– Да, – поднял на нее взгляд Магнификус. – Меня смущает та святая простота, с которой сын отправляет свою мать на смерть, и мать, которая столь же просто соглашается с гениальным планом своего сына.

– Вы не должны осуждать Тордиона, – мягко произнесла она. – Он – душа этого мира. На Нибиру нет ни одного живого существа, которому Тордион был бы чужой. К сожалению, даже мой покойный муж, при всей своей гениальности, не понимал этого.

– Все равно, – покачал головой Второй. – Я тоже не понимаю. Ведь наверняка Тзинча можно обмануть и всем остаться в живых.

– Нельзя обмануть. Тзинч – такая же часть Тордиона, как и ваша невеста, как картина у вас над головой и ваша трубка, – ответила Валайа. – Это сложно объяснить, но если проводить технические аналогии, то мой сын в момент своего рождения стал операционной системой нашей игры. Правда, и он и я это поняли, только когда погиб его отец. У Тордиона нет своей личности, его любимый шутовской наряд – своего рода протест.

– Тордион – машина? – не поверил Магнификус.

– Не совсем. Правильнее будет сказать: Тордион – иной вид сознания. И поймите, Нибиру живая, как Земля. Она по-другому появилась, но такая же живая.

– Я понимаю, отчего вы решились пожертвовать собой, но как на это пошли Таал и Моор?

– Моор давно мечтал о чем-то подобном. Годы, проведенные им за разбором посмертных дел компьютерных мертвецов, превратили парня в религиозного фанатика. Он жаждет искупить свои грехи. А Таала я опоила отваром из цветов катты. Пока у него сознание трехлетнего младенца.

– Вам не страшно умирать?

– Страшно. Но я знаю, как будет выглядеть моя другая жизнь.

– Вы верите в загробную жизнь?

– Это очевидно. А вы нет?

– Пока я верю только в то, что возможно абсолютно все, правда, я не понимаю, как с этим управляться.

– Очень просто – выберете сами. Сознание определяет бытие.

– Вы выбрали?

– Да, я рожусь в семье военного в 1969 году в России и проживу точно такую же жизнь.

– Абсолютно такую же? – опять не поверил Магнификус.

– Ну, может быть, по-другому отвечу на этот вопрос, – сказала женщина.

*  *  *

Уже у порога Второй не выдержал и поинтересовался:

– А вам не приходило в голову, что ваш сын сам подстроил гибель своего отца и последующий бардак с Хаосом? И, что самое главное, теперь он исправляет собственные ошибки ценой ваших жизней?

– Не только наших, – уточнила его предположение Валайа. – Через четырнадцать часов после того как я перешагну порог двери, Тордион растворится в Нибиру.

– Как растворится? – замер от неожиданности Магнификус.

– Вот так, – развела руками женщина. – Станет тем, кем рожден быть, – душой Нибиру. Но это произойдет только тогда, когда оборвется его последняя внешняя связь, то есть моя жизнь. А когда вы соберете эти проклятые принципы и разрушите Черный Портал, Тордион активизируется и восстановит все поврежденные участки в информационной оболочке Нибиру. Даже если мой бедный мальчик такой закоренелый злодей, каким вы его себе представляете, он давно и с лихвой окупил свои пороки одиночеством. Я – его мать и понимаю собственного сына лучше остальных.

– Что же будет со мной?

– А что вы? Вы должны постараться помочь Нибиру выжить. У вас есть четырнадцать часов. Если вы не успеете за это время разрушить Портал, Тордион умрет.

– Почему Тордион мне сам ничего не объяснил? – удивился молодой человек.

– Думаю, мой сын понимает, что вы порядочный человек и не способны на подлость, даже для спасения целого мира. Недаром же последний принцип активировался именно на ваше появление. Тордион хотел, чтобы вы лично убедились в моей добровольной жертве.

– Поспешим. Таал скоро начнет приходить в себя, – поторопила своего собеседника Валайа.

*  *  *

Они вышли на улицу, свернули в тот же пустынный переулок и, произведя необходимые действия сафери, переместились на каменистую площадку под Караз-Оррудом.

Там их нетерпеливо дожидались Таал и Бог Смерти. Таал мерил шагами площадку, Бог Смерти неподвижно завис над самым краем пропасти.

– Почему так долго? – закричал Таал. – Мы здесь больше часа скучаем. Этот скелет такой нудный, у меня от него голова кружится, – и он ткнул пальцем в неподвижную фигуру Бога Смерти.

Бог Смерти беззвучно развернулся на месте, сверкнув при этом в лунном свете лезвием косы, и простонал:

– Жизнь пуста. Мы изжили свое.

– Давайте-давайте! – опять крикнул Таал. – Я хочу веселиться. Так, – Древний подбежал к Магнификусу. – Там будут сладости? У меня шесть карманов.

– Успокойся, там горы конфет, – пообещала Валайа. – Я была там. Ужасно вкусно.

– Скорее, – подал голос Моор. – Я хочу идти. Я чувствую освобождение.

– Какой ты скучный, ты нам все портишь, – Таал сложил руки на груди и принялся ждать, пока Магнификус вызовет дверь.

Второй снял с руки кольцо и бросил в пропасть. Тут же над бездной появилась открытая дверь.

– Может, все-таки я первый? – предложил Магнификус. – Я опытнее.

– Пошел прочь, мальчишка! Ты все съешь! – оттолкнул его Таал и шагнул в дверь. За ним в проеме исчез Моор.

– Вы уверены, что так и должно быть? – повернулся к женщине молодой человек.

Валайа не сразу ответила ему. Она смотрела на звездное небо, на огни костров внизу, на проглядывающие в ночном мраке вершины гор. Наконец она взглянула на Магнификуса.

– Мой муж создал красивый мир, – сказала она и переступила порог.

Контуры двери плавно растворились в прохладном воздухе.

– Вот и все, – прошептал Второй и спешно принялся вызывать сферу.

*  *  *

Точкой своего возвращения он назначил участок дороги в полукилометре от дома Наолы.

Едва ступив на землю, он тут же услышал шум, доносящийся со стороны усадьбы.

– Что тут происходит? – спросил он у рыцарей, карауливших ворота.

– Праздничный фейверк, господин Магнификус, – ответил один из воинов, и Второй узнал в нем Ната.

*  *  *

Парк искрился, как новогодняя елка, в небо то и дело со свистом взмывали шутихи, несколько десятков огненных фонтанов били из клумб. Гости с бокалами в руках толпились на дорожке у дома, любуясь предложенным зрелищем. Тордион стоял отдельно от остальных, у входа в обвитую плющом беседку. Второй сразу направился к нему.

– Как все прошло? – встретил его вопросом профессор.

– В полном соответствии с вашим планом – все погибли, – сказал Магнификус и признался: – Профессор, если бы вы только знали, как мне хочется набить вам морду!

– Не решусь возражать, – пожал плечами тот. – Бейте, если это вас успокоит.

– У меня нет привычки колотить бытовые приборы, – огрызнулся молодой человек и, не говоря больше ни слова, направился к дому.

– Как ты долго ходил! – упрекнула Наола, отвлекаясь от разговора с сидящей рядом Королевой Дручий.

– Она начала забывать, за кого вышла замуж, – поддержала невесту Кет Зарин.

– Тысячу раз простите, – извинился Магнификус и решительно пододвинул к себе бутылку с вином.

Над головами молодоженов раздался старческий кашель. Они подняли головы и обнаружили стоящего рядом мастера Казириона. Почтенный старец опирался на деревянный посох и беспрерывно приглаживал ладонью правой руки свою жидкую бороденку.

– Господин Казирион, вам чем-нибудь помочь? – спросила у него девушка.

– Нет, детки, мне помогать уже поздно, – ответил он. – А я вот могу вам помочь.

– Чем? – не понял Второй.

– Советом, – объяснил старец. – Это будет мой свадебный подарок.

– Мы готовы, – незаметно взяла под столом за руку своего возлюбленного Наола.

– Один мудрый, очень мудрый человек говорил так: чтобы понять, нужно полюбить, и наоборот. Поймите друг друга, и вашей любви не смогут противостоять ни живые, ни мертвые, ни расстояние, ни время. Вот и весь совет, детки, – Казирион хитро подмигнул Магнификусу и, покашливая, поковылял к выходу.

– Что он имел в виду? – спросила у супруга девушка.

– Он имеет в виду, что ты можешь помочь мне принять мир таким, какой он есть, – как мог, объяснил Второй, но, определив по взгляду возлюбленной, что она все равно ничего не поняла, уточнил: – Он хочет, чтобы я рассказал тебе о тех чувствах, в которых я не могу разобраться сам.

– Рассказывай, разберемся, – тут же предложила она.

– Подожди, – покачал головой он и встал с места. – Это должен услышать еще один человек.

Магнификус вывел невесту из дома и подвел к беседке, где находился Тордион. Профессор сидел внутри и безучастно наблюдал за происходящим снаружи.

– Профессор, вы позволите? – спросил Второй, пропуская вперед Наолу.

Тордион молча показал на пустующую скамью.

Ничего не понимающая девушка села на предложенное место и спросила у профессора:

– Что здесь происходит, господин Энлиль?

– Это не совсем профессор Энлиль, – предупредил ее Магнификус. – В Старом Свете он больше известен как Тордион – лидер и создатель касты странствующих врачей инжи.

– Тот самый Тордион?! – изумленно воскликнула Наола, поворачиваясь к своему разоблаченному преподавателю.

Тот в подтверждение сказанного кивнул.

– Вы не будете против, если я расскажу вашей ученице всю историю, как я ее понимаю? Если я ошибусь, то вы всегда сможете меня поправить, – обратился к Тордиону Второй.

Тот опять кивнул.

– История такая, – начал свой рассказ Магнификус. – Папа и мама господина профессора были могущественные волшебники. Они сотворили этот мир и стали в нем жить вместе со своими друзьями. Потом мама господина профессора родила самого господина профессора. Прошло время, и господин профессор вырос, а вместе с ним «вырос» и мир, если можно так сказать о целом мире. Папа и мама господина профессора вместе со своими друзьями продолжали наслаждаться своим волшебным миром. Они творили народы и заставляли их воевать друг с другом. Для них это была только игра, а для господина профессора – нет. Этот мир ему был родной. Мало-помалу творение гениального папы господина профессора стало обретать некую самостоятельность. В итоге: эльфы разделились, а демоны вообще перестали подчиняться. Папа это дело увидел и испугался. Понял, что если Нибиру окончательно выйдет из-под контроля, то будет угроза тому миру, откуда папа с мамой и друзьями появились. Папа решил уничтожить свое творение, но не смог, потому что господин профессор договорился с демонами, и те папу задушили. Но демоны не только папу задушили, а еще и всех остальных. Только души убиенных остались на Нибиру. Чтобы избавиться от этих душ, господин профессор вызвал меня. Я помог ему избавиться. Теперь господин профессор склоняет меня к окончательной расправе над демонами, потому что те свою роль сыграли. Как только я закрою Черный Портал, демоны расползутся по своим щелям, а господин профессор сольется с миром в любовном экстазе.

– А если ты этого не сделаешь? – спросила Наола.

– Тогда ровно через четырнадцать часов господин профессор обогатит мир, но уже как минеральное удобрение, – спокойно ответил Магнификус и обратился к Тордиону: – Я правильно изложил проблему, господин профессор?

– Немного упрощенно, но вполне доступно, – согласился тот и, словно в подтверждение сказанному, вытащил из кармана два разноцветных многогранника и протянул молодому человеку.

– Так что же мне делать, дорогая? – обратился к супруге тот, забирая принципы.

– Есть из чего выбирать? – резонно поинтересовалась она.

– Нет, – признался Второй. – Но меня коробит от фатальной логики господина профессора. Это не по-человечески, потому что господин профессор – не человек.

– Ну и что? Если выбора нет, – решила девушка, – сделай, что просит господин Тордион, и больше никуда не лезь.

– Ты, наверно, не поняла, – повторил Магнификус. – Господин Тордион повинен в убийстве своих родителей и еще двоих людей.

– Я поняла, что родители господина Тордиона и еще двое людей повинны в убийстве тысяч невинных жителей Нибиру, – строго ответила Наола.

Профессор молча похлопал ей в ладоши.

– Радуетесь? – зло поинтересовался у него Второй. – Вижу, что радуетесь, господин, иной вид сознания! А чему радуетесь? На крови только сорняки растут.

– Я радуюсь, что у вас будет двойня. Мальчик и девочка. Почему-то я раньше этого не замечал, – сказал Тордион, встал и вышел из беседки.

– Какие мальчик и девочка? – взглянул на внезапно покрасневшую супругу Магнификус.

– Ты не рад? – тихо спросила она.

Тут до молодого человека, наконец, дошло, что имел в виду профессор.

– Ты... – начал он.

– Да, – подтвердила она.

– Мне нужно все хорошенько обдумать, я скоро вернусь, – извинился Второй и вышел из беседки.

*  *  *

– Какая сложная штука – жизнь! – думал Магнификус, сидя в одиночестве на краю пруда. – Действительно, какие у меня могут быть претензии к этой «кофемолке». Он подарил мне возможность стать тем, кто я есть. А я «ножку выставил». Господа, как вам не стыдно? Фи! Чего, господа? Какое стыдно?! Ох, не хватает мне Шарскуна! Он умеет красиво оформлять такие ситуации. Гамлета как он лихо оправдал. Все, господа! Период обывательских рефлексий закончен. Только вперед! Я герой и умница! Мир восхищен мною. Я спасу мир и свои «сорнячки». А остальное – гори оно огнем.

Сверху пахнуло ветром, что-то прошелестело над головой, и рядом с молодым человеком опустился Дооф. Дракон аккуратно сложил крылья и склонил голову к самой воде.

– Почему не веселишься с остальными драконами? – спросил Магнификус. – Я видел, как к ним в овраг провели целое стадо жирных овец.

– Со мной поговорил мастер Казирион, – сообщил Дооф. – Теперь во мне нет уверенности, что мой удел – продолжение рода.

– Тогда в чем же твой удел? – заинтересованно взглянул на ящера молодой человек.

– Познать себя, – гордо ответил дракон. – Мастер Казирион согласился принять меня после битвы в ученики.

– Старина и о битве знает? – удивился Магнификус.

– О ней все знают, – сказал Дооф. – Драконы спорят, каким строем будет лучше нападать. Рыцари чистят свои доспехи. Битва – это хорошо!

– Ну, если даже ты так считаешь, то деваться некуда, – Второй поднялся с камней и пошел к дому.

*  *  *

Его появление было встречено радостными криками гостей и тревожным взглядом Наолы.

– Господа! – призвал он к вниманию всех присутствующих. – Я бесконечно рад, что удостоился высокой чести стать вашим другом. Сегодня самый счастливый день в моей жизни – я стал мужем самой красивой женщины на свете. В соответствии с древними традициями Нибиру и статусом бога Войны предлагаю отметить этот день кровопролитной схваткой с Хаосом. Торжественно заверяю, что нас ожидает увлекательное приключение и большинство из нас в живых не останется. У нас осталось не больше тринадцати часов, чтобы спасти мир.

Над столом повисла пауза.

Первым ее решился нарушить Абхораш.

– Звучит несерьезно, – сказал он и добавил: – Но мне нравится.

Его слова послужили сигналом для всеобщего ликования.

– Сумасшедший дом! – покачал головой Магнификус и снова взял слово: – Выступаем сейчас же. План битвы обсудим по пути. К сожалению, господа азуры и господа гномы не могут выступить в поход с нами. Не будем нарушать правила.

– Это несправедливо! – в один голос взревели сидящие за столом Высшие Эльфы и гномы.

– Обещаю – как только мы доберемся до Черного Портала, я изменю правила, и вы присоединитесь к нашему приключению.

*  *  *

Уже во дворе к молодому человеку подошли Король Феникс и Торгрим.

– Мы все понимаем, но мы идем с вами, – категорично заявил Фунибар.

– Один гном и один эльф – это еще не весь народ, – поддержал его гном.

– Но вы правители этих народов! – возразил Магнификус.

– Ради такого случая мы с удовольствием отречемся от своих престолов, – сказал Король Феникс. – Наши люди нас поймут.

– Уже поняли, – добавил Торгрим. – Я пять дней назад передал свой престол своему второму сыну, а Фунибар – принцу Каледора. Мало того, я вернул престолу азуров настоящую корону Королей Фениксов.

– Получается, вы все знали заранее? – удивился Второй.

– Все к этому шло, – пожал плечами Торгрим.

– У нас мало времени. Как вы доберетесь до границы Северных Пустошей? – спросил Магнификус.

– Господин Ракартх любезно выделил нам по одному боевому дракону, – сообщил Король Феникс.

– Зачем вы будете мучить бедных ящеров и терять время, детки? – услышали они голос Казириона.

Они обернулись и увидели лежащего на подстриженной лужайке единорога.

– Мастер Казирион, но как мы окажемся в нужном месте? – поинтересовался Торгрим.

– Я, детки, очень старый, но это ничего не значит, – сказал отшельник. – Я открою вам коридор. Только покажите мне точку, где хотите оказаться, и вы там окажетесь.

– Йохан! – крикнул Магнификус. – Йохан, карту! Скорее, Йохан!

Тут перед собравшимися из-под земли, словно волшебный гриб, вырос Миб Тоус.

– Прошу прощения, – извинился жрец. – Но я бы тоже хотел взглянуть на карту.

Подбежавший к ним ван Хал без лишних слов расстелил прямо на земле карту.

– Где основная группа войск Хаоса? – спросил полководец, вглядываясь в графическую разметку на бумаге.

– Думаю – здесь, здесь и здесь, – ткнул пальцем в карту Охотник, но тут же оговорился: – Точнее сказать не могу, они все время перемещаются вдоль границы.

– Но границу не переходят? – уточнил Магнификус.

– Нет.

– Мастер Казирион, а почему бы ваш коридор прямо до Портала не проложить? – предложил Второй. – Тогда мы выстроимся вокруг него, и я произведу ритуал. Не будет лишних потерь.

– Нельзя, – мотнул белоснежной гривой единорог. – Колдуны Хаоса блокируют мой коридор у самой границы Северных Пустошей.

– Что, их колдовство сильнее вашего волшебства? – удивился Магнификус.

– Сафери – не волшебство, детка, – возразил Казирион. – Сафери – искусство взаимоотношений с миром. Что же касается колдовства, оно не сильнее, оно на своей территории. Это опять правила, детка.

– Как мне надоели эти правила! – огорченно крякнул Второй и показал рукой на изображение горы на карте. – Это высокая гора?

– Это не гора, это пологий холм, – проинформировал его Йохан. – Он находится у самой границы.

– Хорошее место, я знаю его, – подал голос незаметно присоединившийся к ним Абхораш. – Оттуда удобно будет нападать.

– Это и будет точкой, – решил Магнификус и ткнул носком сапога в изображение на карте.

– Твоя воля, о Великолепный! Через час силы Нехекхары будут там, – поклонился Миб Тоус и беззвучно утонул в земле.

– Кто это был? – брезгливо глядя на место, где только что исчез жрец, спросил ван Хал.

– В другой ситуации – твой потенциальный клиент, – усмехнулся бог Войны и взглянул на мирно лежащего единорога. – Мы выбрали точку, мастер Казирион.

– Ты уверен, детка? – уточнил тот.

– Конечно, нет, – признался Магнификус. – Разве на Нибиру можно быть в чем-нибудь уверенным?

– Ты становишься мудрым, детка, – поднялся с травы отшельник. – Собирай своих людей.

Единорог ударил по земле копытом, и на другой половине парковой лужайки образовался огромный пульсирующий зеленоватым огнем диск.

Первой в коридор прыгнула Наола. Все произошло так быстро, что Второй даже не успел рта открыть. Ему не оставалось ничего другого, как последовать за женой. А уже за ним в коридор полетели драконы, поскакали всадники, прыгнули Йохан с Вилли, Уул с гигантской дубиной в руке, волки и фон Корстейн, окруженный стаей летучих мышей. Последним в мерцающем диске растворился степенно вошедший туда единорог.

*  *  *

У границы Северных Пустошей было прохладно, поэтому Магнификус приказал разжечь костры. Вампиры, Темные эльфы и другие соратники бога Войны грелись у огня, настороженно поглядывая на заснеженную полосу, отделяющую Империю от владений Хаоса.

– Сколько нас всего? – поинтересовался Второй у своей супруги.

– Не больше четырех сотен, – ответила она. – Если летучих мышей папы тоже считать. Кет полетела за своими войсками в Наггарот. Она сильно ругалась, что ее не предупредили.

– Так, у Нехекхары десять тысяч воинов, – продолжил подсчет Магнификус. – Итого – десять тысяч триста бойцов, если считать летучую мелочь твоего папы. Кет не в счет, у нас просто нет времени.

– Зато у нас полсотни драконов, – напомнила ему Наола.

– Драконы – это сила, но у нас осталось меньше двенадцати часов. Ни о какой стратегии, кроме лобового удара, и речи быть не может, – вздохнул Второй. – У Хаоса, по словам Йохана, не менее пятисот тысяч. Мы можем опоздать, и твой профессор пропал. Кстати, почему он даже не предложил своей помощи?

– Уходя, он сказал, что опаздывает на лекцию, – сообщила девушка и предположила: – Может быть, по правилам он не имеет права помогать нам?

– А может быть, это его очередной трюк, и спасать вообще никого не надо, – обнял Наолу Магнификус. – Одно меня радует – о такой первой брачной ночи никто и мечтать не может. Невеста беременна двойней, а жених поведет на рассвете армию кровососов и прочей нечисти на верную гибель.

– У тебя мрачный юмор, – заметила девушка и протянула ему нож с обоюдоострым лезвием: – Возьми. Острый как бритва. Завтра за пояс сунь.

– У меня есть оружие, – не понял Второй.

– Этим лучше себе горло резать, если тебя серьезно ранят, – объяснила Наола.

– Шутишь?

– Нисколько.

– Лучше бы шутила, – принялся рассматривать подарок супруги Магнификус. – Фантастика! Откуда у тебя нож Гила Хиббена? Это прошлогодняя коллекция. Я его только в каталоге видел.

Из темноты к ним вышел, кутаясь в плащ, один из офицеров Черной Стражи.

– Господин Кхеине, – доложил он, – наш дозор на юге обнаружил движение.

– Далеко? – встревожился Второй.

– Если неизвестные и дальше будут перемещаться с той же скоростью, то через час они войдут в лагерь, – проинформировал офицер. – Прикажете трубить общий сбор?

– Подожди, – Магнификус достал знак прадракона и позвал: – Дооф, лети сюда.

Не успел он еще убрать медальон, как ящер завис над его головой.

– Дооф, дружище! – попросил его Второй. – Слетай на юг. Глянь, кто это к нам тащится.

Дракон глухо рыкнул и полетел в указанном направлении.

– У него феноменальный нюх, – объяснил рыцарю Магнификус и отпустил бдительного воина, а сам опять обнял супругу: – Вот что я решил, любовь моя. Получится у нас разрушить этот Портал или нет, сразу после битвы мы с тобой махнем на Доофе к Белой Башне Хоэта. Ты пройдешь Белым Порталом ко мне на родину и разбудишь меня. А там мы заживем в роскоши и тишине. Недолго, но счастливо. Обвенчаемся по-человечески, детей на ноги поставим. Короче говоря, настоящая жизнь. Без излишней динамики. Ты согласна? Только не спрашивай меня, верю ли я в это. Потому что – не верю. Но ведь можно себя убедить, принудить и запутать. Так?

– Что ты хочешь, чтобы я ответила? – ласково поинтересовалась Наола.

– Тебе все равно, – понял Второй.

– Абсолютно, – уверила его девушка и вздохнула: – Я бы лучше послушала музыку.

– Нет проблем, любовь моя, я лично был свидетелем, как твой неуемный папаша затаскивал в коридор клавесин Фориуса. Вряд ли Фориус оставил свой инструмент. Я его сейчас найду.

И Магнификус пошел вдоль горящих костров, выискивая взглядом музыканта.

Фориуса он обнаружил спящим у костра рядом со своим клавесином, неподалеку от леса. Тут же дремал Уул.

– Маэстро! – он потряс музыканта за плечо. – Поднимайтесь, маэстро. Дамы требуют музыки.

– Господин Кхеине! – взмолился тот. – Мне же еще полдня марши играть! Помилосердствуйте!

– Не могу, – настаивал Магнификус. – Слово дамы для меня закон. Тем более что спать вам осталось недолго.

– О! Какое беспокойство, – продолжая стенать, Фориус пихнул ногой тролля: – Вставай, толстяк! Тащи клавесин. Твоя госпожа без музыки жить не может.